Аконит

Симбиоз с демоном

Чел-овек — худшее из существующих на Земле животных, поскольку имеет возможность реализовывать свои самые низменные стремления с помощью мощного инструмента под названием «разум». «Животное, которое вследствие своего "божественного, духовного и интеллектуального развития" стало самым опасным из всех животных» © А.Ш. ЛаВей. Чел-овек подл и хитер, жаден и глуп, ленив и эгоцентричен, жесток и нечистоплотен…

Взгляните на любого дурно воспитанного маленького ребенка, и вы увидите, чем по природе предназначено быть чел-овеку. Он понимает только силу и страх, и только благодаря этому поддается дрессировке. Чел-овек, хорошо выдрессированный законами, религиозными и идеологическими запретами, может быть вполне милым и полезным существом.

Однако в случае, если дрессура перестанет поддерживаться силой и страхом (либо, хуже того, сила и страх будут применены против дрессуры) — эта оболочка слетит с него, и он легко вернется к первоначальному образу. Это можно наблюдать в гражданских войнах, в тюрьмах и других подобных ситуациях. Именно (и только) таких людей касается приписываемое Достоевскому утверждение «если бога нет, тогда все дозволено». Таким образом, чел-овеку для более-менее приличного поведения всегда необходим жандарм. Высшее достижение развития чел-овека (если это можно так назвать) — обретение веры в то, что невидимый «жандарм» присматривает за ним всегда.

Ни о каком настоящем развитии (психическом либо интеллектуальном) речи в данном случае идти не может.

Человек — существо, перешагнувшее границу «низменности» и в абсолютном большинстве значимых ситуаций опирающееся на рассудок в большей степени, нежели на базовые биологические инстинкты. Получается из чел-овека путем развития, а в случае успешного развития постепенно превращается в сапиенса (руководящегося в жизни уже не просто рассудком, но разумом). В отличие от дрессировки, развитие опирается не на силу и страх, а на познание. Хотя и тут возможна и вероятна обратная деградация: «в этом мире нужно бежать изо всех сил только для того, чтобы остаться на месте».

Демон — Тёмная сущность, которую можно воспринимать как отдельную от остальной Тьмы (хотя на самом деле это не так). Имеет выражение в терминах, не имеющих непосредственного отношения к Тьме. Проще говоря, демон — это слово Тьмы, сказанное человеческим языком. Реализация Тьмы в той системе мира, которую способны воспринимать люди. Он — действительно только часть Тьмы, но не в том смысле, что «отрезанный кусочек», а в том смысле, что «неясное отражение в зеркале человеческого восприятия».

Сатанист — симбиотический организм, демон в теле человека. Частица Тьмы, для тех или иных целей воплотившаяся на Земле в виде наиболее развитого из существ, ныне обитающих на планете (впрочем, мы не обладаем точной информацией касательно того, воплощается ли Тьма и в иных существах… по крайней мере, в фольклоре такой сюжет очень распространен, существуют даже особые виды животных, считающиеся «демоническими»).

Разделение человека и демона — смерть сатаниста. Не метафорическая, не символическая, не незаметная для окружающих, а самая обыкновенная: с окончанием всех земных дел, с качественной переменой всех характеристик, с удушливым запашком гнили... Та единственно истинная смерть, которую знают медики, солдаты и некроманты.

Жизнь сатаниста — это постоянное взаимовыгодное и взаимообязывающее сотрудничество демона и человека. Развитие по всем фронтам (естественно, не без индивидуальных приоритетов), реализация целей своего воплощения интеллектуальным, оккультным, материальным и бытовым путем. Как я всегда говорю — не надо было бы «человеческой» составляющей жизни сатаниста, мы бы здесь и не воплощались. Увы, будучи вокзальным бичом или маменькиным сынком, для Тьмы можно сделать лишь очень малое — а именно, повеситься для прекращения позора.

Попытка отделить демона от человека до того, как сатанист выслужит своё на Земле и получит право на смерть, ведет к блокировке «человеческой» части личности (субъективно блокировка кажется уничтожением). Следствие блокировки — отказ от развития («во мне этого уже нет, так чего тут развивать»). Следствие отказа от развития — стремительная деградация «человеческой» части личности до чел-овека[1].

Полученный вышеописанным путем симбиоз демона и чел-овека (сопряженный с субъективным отрицанием существования последнего) — в высшей степени противоестественная, но в каком-то смысле любопытная штука. Чел-овек не может нести нагрузки, рассчитанные на «человеческую» часть личности сатаниста. Демон отравляется соседством чел-овека и слабеет, упрощается до потери сути (отсюда идут всякого рода извращения, такие как дьяволопоклонничество).

В конечном счете не только все силы разума, но и все остающиеся в демоне силы направляются частично на реализацию низменных инстинктов чел-овека, частично на сдерживание этих инстинктов. Реализация проходит на подсознательном уровне, сдерживание — на сознательном. Это связано с тем, что субъект, повторюсь, факт существования чел-овека отрицает.

Степень сдвинутости в сторону реализации либо в сторону сдерживания инстинктов зависит от личностных характеристик субъекта и принципиального значения не имеет. Нет ничего хорошего ни в истерическом разврате, ни в фанатическом аскетизме. Кстати, нередко эти типы поведения чередуются в одной биографии.

Реальная польза от существования на Земле симбиоза демона и чел-овека равна нулю. Возможные варианты исправления ситуации — осознание ситуации субъектом и последующее обратное развитие чел-овека в человека; либо освобождение демона от непродуктивного союза, то есть физическая смерть субъекта.

Вы еще убиваете в себе человека? Тогда мы идем к вам!

Чуланы и космос

Существуют два вида тьмы, которые часто путают, хотя по сути они никак не связаны друг с другом.

Первая тьма — это тьма чулана, та самая «темнота», которая является синонимом тупости, недоразвитости, безграмотности и бесхребетности. Именно ее называют «просто отсутствием света». Уйти в такую тьму — значит скрыться от источников света, спрятаться от жизни под одеялом. Такая тьма боится света и может быть им уничтожена. Более того, она изначально существует как нечто подчиненное свету — ведь то, чего мы боимся, определяет нашу судьбу.

Вторая тьма — это Тьма космоса, Тьма бесконечности. Она не бежит от света, но значительно превышает его в размерах, более того — она включает все эти источники в себя, она порождает и уничтожает их по своей воле. Свет настолько мал и ограничен, что не в силах объять эту Тьму целиком. Он сияет в ней крошечными вкраплениями-звёздочками, будучи не в состоянии существенно изменить её облик, но лишь украшая ее. Тот, кто ушел в эту Тьму — познал бесконечность Вселенной, освободил разум от рамок времени и пространства (хотя и не потерял способность пользоваться этими рамками).

Кстати, прочувствовать вселенскую Тьму можно и на Земле, причем без специальных хитрых оккультных практик. Достаточно дождаться, когда наша сторона планеты окунется в эту самую Тьму, что происходит каждую ночь. Выйди ночью на улицу, вглядись в раскинувшееся над головой небо… И ПОЧУВСТВУЙ.

Во тьме чулана — прячутся, во Тьме космоса — ищут. Иначе это можно сформулировать следующим образом… Для жителей чулана незнание — цель и благо. Для жителей космоса незнание — стимул, заставляющий двигаться вперед. Что же касается жителей освещенных областей, то они попросту уверенны, что уже все познали (а что не познали, то неважно, а то и запретно).

В последнее время, благодаря ослаблению христианства, Тьма космоса популяризируется. Раньше ее обитатели казались людям однозначно чуждыми и непонятными существами, которых надо избегать, а лучше всего — вообще уничтожать. Теперь они обрели привлекательность для людей. Людям хочется быть похожими на них.

Тут обитателям тьмы первого вида, можно сказать, «привалило». Из-за того, что понятия тьмы и Тьмы одинаково чужды среднему человеку и выглядят синонимами, люди легко путают жителей чулана с Тёмными. Жителям чулана даже не пришлось ничего делать для этого — они разом оказались в дамках, получили повод для гордости. Я когда-то писала:

…Как хорошо — из грязи в князи,

Да на прием, ощерив лом!

Сейчас любой банальной мрази

Охота стать Вселенским Злом…

Видя такой успех, во все земные чуланы потянулись эмигранты из смежных областей сознания. Еще бы, ведь деградировать до уровня чулана куда проще, чем вырастить свой разум до размеров вселенской Тьмы. Там — одно движение человека, накрывающегося одеялом и отказывающегося даже от тех крох разумности, которые дает свет (это действительно пугающе легко, и вы зря, читая эти строки, думаете: «ну уж мне-то такое точно не грозит»). Здесь — тяжкий, остро пахнущий смертельной опасностью Путь.

Таким образом, исчезновение всеобщего страха перед Тьмой очень многих привело в чулан, и очень немногих — в космос.

Личностно или безличностно я воспринимаю Сатану?

Я не знаю!

Я слышала об этом делении. Оно показалось мне разумным. Но в той же мере мне кажутся разумными многие афоризмы. Скажем, недавно я вычитала у Юнга блестящую мысль о том, что большинство людей остаются на уровне животных, некоторые особо развитые «живут» в одном-двух прошедших веках, и только гениальные единицы, пройдя в своем развитии через животное состояние и прошедшие века, становятся реально современными (таких людей обычно действительно понимают лишь через пару веков после их смерти). Я подумала: «Надо же, как здорово! И ведь действительно похоже на правду!». Потом попробовала прикинуть — а я к какой категории отношусь? Решила, что (может быть, пока) к той, что живет в двух-трех прошедших веках. Ну и... не то чтобы забыла. Но не поставила эту идею в базу своего мировоззрения. Я не прикидываю при общении с каждым человеком, в каком времени он живет, не пытаюсь подогнать под эту мысль все происходящие события…

Вот также и с личностным-безличностным восприятием. Хорошая модель. Интересная. Иногда бывает полезной. Но опираться на нее со всей серьезностью… Пытаться запихнуть в нее все имеющиеся нюансы… Не имею привычки.

Для меня довольно большое значение имеет образ Сатаны. Очень важен тот факт, что можно сказать «Сатана» — и представить… Э-э-э, вот как раз много чего представить. Мужчина с черными крыльями. Женщина со взглядом, который испепеляет. Морской змей. Мудрый старец. Плащ, внутри которого — клубящаяся Тьма и полуистлевший череп. Нельзя все это запихнуть в один образ!

Также я могу сформулировать отвлеченные «сатанинские принципы». Не идеально, конечно (если бы могла идеально, то можно было бы считать, что я умнее ЛаВея). Но вообще могу. И я даже знаю, что это за чувство — быть за тем пределом, когда образы уже не важны. Когда не важны человеческие органы чувств и т.п… Бездна и безжалостные, чуждые человеку принципы, лишенные какой-либо «общепонятной» оболочки.

Хотя иногда то же чувство возникает при вдумчивой работе с одним из образов… Бездна, безжалостность, чуждость… И, с другой стороны, порой образ можно воспринимать как жестко формализированную условность, четкий набор признаков.

Какое из этих восприятий личностное, а какое — безличностное? Когда «общаешься» с образом — это значит воспринимать его как личность? А уходить от образов к логике — значит практиковать безличностный подход? Или, может быть, обозревать некий набор образов, сознавая их условность, — значит признавать, что одной конкретной личности не существует? А настраиваться на прямое восприятие — значит как бы «подключаться к личностному общению с»? Да чёрт его знает!

И главное — тут нет «правильного ответа». В принципе хорошую аргументацию можно подобрать и к тому, и к другому варианту. Более того, я не вижу даже четкой границы. Хорошо, если бы можно было сказать: «вот есть два пути, мы не знаем, какой из них личностный, а какой безличностный; так давайте просто называть их путём А и путём Б». Но я даже этого не могу сделать! Эти пути не делятся так четко… В первую очередь потому, что их вообще нельзя нормально вербализовать.

Сам индивид не может четко сказать, как он воспринимает Сатану, потому что его подход будет субъективным; а никто со стороны не может это определить, потому что он не может влезть в голову к индивиду.

Лично для меня значение имеет лишь более общий вопрос — есть ли Сатана? И я прекрасно знаю ответ — есть. Чем является Сатана — неким существом, которое где-то находится, или набором принципов, или определенной программой в Матрице, я понятия не имею (хотя подозреваю, что ни то, ни другое, ни третье; все много сложнее). Вот моя рука, я точно знаю, что она есть. Я ее вижу, я могу печатать ею этот текст, если ее порезать — мне будет больно… Хотя, конечно, можно сказать, что мои глаза и мозг обманывают меня и все такое. И мне нечем будет возразить (причем не только внешне, но даже и внутренне). Но важно ли это в данный момент? Будет ли это важно когда-нибудь? Да в конце концов, так ведь вообще можно дойти до вопроса — «а что значит — есть?». И попробуйте на него ответьте.

Недавно в разговоре мне удалось хорошо сформулировать ответ на вопрос «кто такой Сатана». Это преломление Тьмы сквозь линзу человеческого восприятия. Homo Sapiens смотрит на Тьму, слышит ее, осязает, вдыхает, пробует на вкус… И в его уме вырисовывается некий образ — нередко антропоморфный или зооморфный (или то и другое вперемешку).

Хотя, конечно, тут у нас сразу возникает вопрос «что такое Тьма». А это трудно сформулировать, можно только представить… и ради передачи своего представления другим все-таки как-то описать свое представление. А описание — это уже преломление через линзу пяти чувств и разума, то есть Сатана. А Сатана — это другой вопрос, его мы рассмотрели выше, теперь же задан вопрос о Тьме! Чёрт.

Можно попробовать описать Тьму через Свет — это не лишено смысла, так как воздуходышащим, например, гораздо проще описать водную среду, чем воздушную. «Она такая очень плотная, после соприкосновения с нею становишься влажным, мерзнешь…». Проблема в том, что рыба эту среду так бы не описала! Свет — это освещенные участки Тьмы, познанное в непознанном, системы, кажущиеся непоколебимыми и проецирующиеся на все остальное мироздание… Свет — это системы, в которых человеческое восприятие — не банальная «линза», а критерий «правильности» (а то и «реальности»).

И где-то на этом месте слушатель полностью уверяется, что ты «сама не знаешь, чем живешь, юлишь и путаешься в показаниях». Нормально объяснить что-то можно лишь тому, кто сам уже соприкоснулся с Тьмой, и у него возникает вопрос в иной формулировке — «Эй, а что это такое?». В таком случае предмет разговора ясен обоим изначально, и обсуждение касается исключительно обмена впечатлениями и проработки деталей. Очень люблю встречать таких людей, будь они сатанистами, Темными язычниками или еще кем-то. Потому что всегда приятно встретить кого-то родного.

Любопытно глядеть на их физическую и социальную оболочку, которая вс??ор?? размывается и уходит из фокуса… Видишь только глаза — и ваши взгляды сливаются воедино. Нет, это не обязательно мгновенная любовь и взаимопонимание. Конфликты вполне вероятны, причем такие жесткие и капризные, какие бывают только между родными. Однако эти конфликты облечены пониманием — «и всё равно нам никуда друг от друга не деться». Если переводить это на человеческие родовые отношения — ты можешь демонстративно не общаться со своим братом и трястись от злобы при одном упоминании его имени. Но он все равно останется твоим братом, от этого никуда не деться… может быть, именно этим и обусловлена злость.

Вкратце объяснить Тьму человеку со стороны можно следующим образом: «Вот ты хорошо знаешь меня? И его? И ее? Замечал, что мы как бы несколько странноватые? А книжку вот эту читал? А вот этот стих? Слышал эту музыку? Бывал в таком-то месте, переживал такой-то опыт? Так вот, выдели тот общий дух, который замечаешь во всем этом, и ты получишь определенное представление о Тьме».

Варракс когда-то сформулировал это более узко и конкретно: «сатанист это тот, кто прочел “Maledictum” Скавра и наш с Олегерном “Princeps Omnium”, и, несмотря на все различие жанров, не нашел в них противоречий».

Хотя, ясное дело, далеко не все общаются с Темными пачками и активно поглощают соответствующую литературу. Далеко не всем хочется работать над получением ответа — большинство желает просто получить ответ. Это не всегда недостаток. Человек имеет полное право чем-то не интересоваться, и глупо бегать за ним, нагружая своими личными делами.

Единственные, кого не люблю — так это те, кто при нежелании понимать желает активно обсуждать и осуждать.

Перечитывая «Сатанинскую Библию»

Перечитывая «Сатанинскую Библию» через много лет после первого знакомства, я нередко натыкаюсь на моменты, с которыми не могу согласиться. Безусловно, большинство этих моментов объясняются простительными трудностями (и непростительными глюками) перевода. Взять хоть написание слов «сатанизм», «сатанинский», «сатанист» и т. п. с большой буквы. Это не неоправданный пафос — просто в английском языке названия религий (насчет религии — см. ниже), равно как ранги и статусы (адмирал, доктор) всегда пишутся с заглавной буквы. А переводчики не потрудились до конца русифицировать текст.

Многие оставшиеся моменты можно понять, если вспомнить, что книга писалась для американцев в 1960-х годах. Например, ЛаВей нередко приводит мастурбацию как пример действия, абсолютно запретного и злобно порицаемого общественностью. Сейчас все эти примеры непонятны — над мастурбацией разве что посмеиваются: «между прочим, все мы дрочим». Но в то время и в том государстве действительно было иначе — доходило до того, что многие люди предпочитали узнать, что их супруг повинен в «измене», нежели в «грехе онанизма».

И та часть пафоса, которую нельзя объяснить ошибками перевода, объясняется нацеленностью на целевую аудиторию. Просто последователи, которые были нужны ЛаВею в то время и в том месте, ловились именно на это. Американцы вообще падки на пафос. Их государственность выражается в фанатичном почитании флага, гимна, конституции, «отцов-основателей», действующего президента… Религиозный фанатизм американцам тоже более чем присущ, и все эти «возьмемся за руки и споем про бога» идут именно из США. Даже голливудские фильмы полны пафоса… Пожалуй, высокий градус фанатизма не мешает американской нации[2] нормально жить только по одной причине — фанатичнее чего бы то ни было они относятся к материальным благам. Никакой патриотизм и никакая религия не заставит американца забыть о том, что ему нужно сытно кушать и ездить на машине.

По сути та популяризация сатанизма, которую ЛаВей проводил до 1975-го года, вынужденно впитала в себя многие черты типично американских сект (от многочисленных подвидов христианства до обществ анонимных алкоголиков). Адепт должен воспринимать учение «позитивно» и по возможности не должен терпеть ощутимые материальные неудобства (а в идеале ему надо предоставить даже материальные выгоды). Если отсеять эту шелуху (как мы отсеиваем христианскую «маскировку» из средневековых оккультных трудов), то «СБ» предстанет совсем в ином виде…

Но есть в книге и мелочи, очевидно коробящие слух. Например, наименование сатанизма словом «религия»[3]. При том, что общее описание никак не соответствует сути религии (вера плюс поклонение). Или достаточно перекошенное (если не сказать — совершенно безграмотное) восприятие религий и оккультных направлений, существовавших ранее. С точки зрения ЛаВея, католицизм, протестантизм, иудаизм и т. п. — важные отдельные направления, представляющие собой едва ли не обособленные религии. А все не-авраамические религии он упоминает вскользь, упрощенно, обнаруживая крайне малый объем знаний. Эта позиция настолько похожа на позицию христиан!

Натыкаясь на такие вещи, я не раз думала: «Да, сейчас я уже не могу воспринимать эту книгу так легко и радостно, как в 15 лет…». Однако потом ко мне всегда приходила мысль: «Но если бы в 15 лет я не прочла эту книгу, мне было бы гораздо сложнее стать такой, какая я сейчас».

И вот я дочитала до фразы, которая как раз и кристаллизует эту позицию: «Эта книга — своего рода букварь, основной текст материалистической магии. Это — учебник для начинающего сатаниста».

Именно букварь, причем несколько устаревший и не адаптированный… Ибо все те вещи, которые меня коробят, не противоречат моему мировоззрению — нет, информация просто кажется ужасно неполной (например, описание сатанизма как не-религии есть, но название «религия» оставлено). Так в букваре никогда и не дают полную информацию! «СБ» необходима начинающему — точно так же, как настоящий букварь необходим ребенку, учащемуся читать и писать. Нет, конечно, теоретически учиться читать можно и по магазинным вывескам, и по обрывкам газет, и по вузовскому учебнику. Но все же по букварю гораздо удобнее.

Есть учения, в которых заветы и достижения первопроходца воспринимаются как «великое озарение, высот которого мы уже никогда не достигнем». Остается только поклоняться первопроходцу, штудировать его труды, не смея усомниться ни в одной фразе, и надеяться ощутить на себе хотя бы легкие отблески того «озарения».

Скажем, для христиан покажется кощунством предположение о том, что кто-то из последователей Иисуса понял в их учении больше, чем Иисус. Естественно, на практике даже самое активное отбрыкивание от знаний не может спасти людей от действительности — последователи по определению имеют больше материала и времени для размышления. Поэтому на поверку то, что сейчас называется христианством, гораздо меньшим обязано сыну плотника, нежели евангелистам, авторам апокрифов, позднейшим мыслителям, составителям катехизисов и комментариев к «священным писаниям». Остается только одно — объявить родоначальника «божеством», а сравнение его достижений с достижениями последователей отнести к категории «богохульства».

А есть учения, в которых первопроходец просто указывает путь. Обычно такие учения не называют религиями. Чаще они удостаиваются звания научных или оккультных дисциплин. Никто не упрекает Ньютона в том, что он не знал квантовой физики, а Дарвина — в незнакомстве с генетикой. Умные люди не упрекают и Фрейда в чрезмерной зацикленности на сексе с отрицанием множества иных важных факторов.

Современные астрологи используют множество астрономических знаний, о которых их древние коллеги и помыслить не могли. Современным алхимикам доступен огромный спектр достижений химии… (Кстати, существуют «астрологи и алхимики», которые активно отбрыкиваются от данных современной науки, сосредотачивая внимание лишь на «великих корнях». Такое восприятие — уже религия, а не оккультизм.)

При научно-оккультном подходе отношение к первопроходцам остается здравым. Понимание того, что ты еще в юном возрасте без особых усилий узнал то, на что первопроходцу потребовалась вся жизнь, не мешает его уважать. Потому что одно дело прочесть книгу (уже с разъяснениями и дополнениями многочисленных последователей), а другое дело — понять нечто с нуля.

Естественно, не только алхимия и астрология, но и многие другие учения разными людьми воспринимается с разных сторон. Тот же сатанизм для кого-то — следование вперед по нехоженому Пути, в нашу эпоху наиболее явственно намеченному ЛаВеем. А для кого-то — поклонение ЛаВею либо иному ????тору, с ярым протестом против любого дополнения и развития идей.

Кстати, когда количество несоответствий превышает критическую массу (например, когда в науке совершаются новые открытия, после которых неполноту знаний первопроходца уже нельзя отрицать; или кропотливое следование букве уже устаревших философских трудов приводит к серьезным проблемам в современной жизни) — любители поклоняться, как правило, с громом и молниями развенчивают объект поклонения. Древние системы научных знаний объявляют «нелепыми суевериями», основателя психоанализа — «идиотом, помешанным на сексе», ну а ЛаВея — «ярмарочным клоуном, в 1960-е годы стригшим бабло с наивных американцев» (также существует вариант «да не был он никаким клоуном, он вообще скучный человек, а всю свою биографию выдумал»).

Для примера разберем некоторые из «Девяти сатанинских заповедей», и начнем с первой — «Сатана олицетворяет потворство, а не воздержание». (Нижеследующие утверждения не стоит целиком и полностью приписывать ЛаВею — это мои «размышления по поводу», основанные на нескольких его фразах).

На первый взгляд это может показаться странным, но безудержный разгул имеет ту же природу, что и полный аскетизм. То и другое — издевательство над своим телом и психикой. Какая разница — впихивать в себя больше, чем надо, или меньше, чем надо? («Надо» — не в смысле строгих физиологических норм, а в смысле «действительно хочется»; рискну связать это с «истинным желанием» Кроули.) Скажем, ЛаВей приводит хороший пример с сексом: насильно принуждать себя к большей сексуальной активности, нежели требует ваш темперамент, — это ровно то же самое, что сдерживать сексуальную активность. Даже хуже, потому что фактически является «изнасилованием самого себя».

Нередко разгул и аскетизм сочетаются в одном человеке, являясь двумя сторонами одной медали. Человек говорит: «Ух, сейчас нагуляюсь, но потом — ни-ни». В итоге он мучает себя, впихивая в себя такое количество еды, спиртного, табака и т.п., сколько никогда бы не впихнул, если бы не ожидал периода аскетизма. Одновременно он может насильно лишить себя сна, заняться сексом без желания, ввязаться в заведомо проигрышную драку (потому что назавтра пообещал себе «возлюбить врагов»)…

Ну а потом человек (если находит в себе силы сдержать обещание) мучает себя иным методом, отказываясь даже от самого минимального удовлетворения желаний. Если же сил выполнить обещание не находится — он мучает себя угрызениями совести. Нередко эти мучения даже более жестокие, чем физические страдания от воздержания. (Примечание: имеются в виду именно осознанные нервозные метания, а не «что-то я вчера переел-перепил, неделю точно ничего в рот не возьму».)

ЛаВей называет всю эту деятельность мазохизмом. Причем это не «нормальный» мазохизм как сексуальное предпочтение (в существовании которого у некоторых людей ЛаВей не находит ничего дурного), а лицемерный мазохизм, отрицаемый человеком и загоняемый в подсознание.

Обратите внимание — сказано именно «потворство», а не «пресыщение»… Да, тут еще имеется небольшая неточность перевода. В оригинале: «Satan represents indulgence, instead of abstinence!». Здесь indulgence сложно перевести «подстрочником». В русском «потворство, потакание» имеет оттенок «по отношению к плохому», в лучшем случае «к капризу». А в английском тексте имеется в виду что-то типа «не бойтесь делать себе поблажки». Не «потакайте заёбам», а именно что «незачем ударяться в самоограничение без надобности».

Собственно, и represents здесь не столько «олицетворяет» (кривовато и неуместно пафосно), сколько «означает». Впрочем, про пафос мы уже говорили.

Пятую заповедь — «Сатана олицетворяет месть, а не подставляет после удара другую щеку», как мне кажется, надо рассматривать в контексте четвертой — «Сатана олицетворяет милость к тем, кто ее заслужил, вместо любви, потраченной на льстецов». Ибо месть — это тоже милость и тоже любовь! Очень часто негативные действия являются по сути заявкой на общение. Так дети порой пытаются привлечь к себе внимание родителей, начиная дурно себя вести. Сам ЛаВей называет это мазохизмом — люди, желающие, чтобы их унижали и преследовали, специально ведут себя соответствующим образом.

Яркий пример такого поведения в современном обществе являют собой гомосексуалисты. Времена, когда за гомосексуальность всерьез преследовали, миновали. Эти люди могли бы спокойно спать с кем угодно, и многие так делают… Но некоторым этого недостаточно, ибо им нужны преследования! Они начинают устраивать гей-парады, требовать влияния на подрастающее поколение, и вообще, как говорят в интернете, «троллить».

Или современные феминистки… Это женщины, глубоко оскорбленные тем, что их перестали унижать. Они вынуждены, во-первых, выдумывать какие-то новые аморфные унижения (заставляя самих себя поверить в эти выдумки), а во-вторых — вести себя таким образом, чтобы действительно добиться презрения.

Так вот, мстить подобным людям нельзя. Это как в анекдоте про «настоящего садиста», который в ответ на просьбы мазохиста о мучениях заявлял: «а вот и не буду!». Хотя, ясное дело, и речи о «подставлении другой щеки» идти не может. Все очень просто — нужно осознать себя недосягаемым для таких людей, не подставляя им даже первую щеку.

Да, и тут очень в тему приходится шестая заповедь: «Сатана олицетворяет ответственность для ответственных вместо участия к духовным вампирам».

…Но гораздо большего внимания, чем заповеди, заслуживают «Девять сатанинских грехов». Эта часть была вставлена в «СБ» уже в 1987 году, и по сути являлась отступлением от первоначальной позиции «вседозволенности». «В течение последних двадцати с лишним лет мы постоянно росли и нашли, что более ясные цели и направления должны быть определены не только в отношении того, к чему мы стремимся, но и того, чего мы стараемся избегать, с чем не согласны», — отмечает ЛаВей. Но, конечно же, на самом деле мысли, изложенные в «грехах», куда более глубоки. По сути это подведение итога всей «СБ». Точнее — ее воздействия на читателей.

«Плохо, что глупость не вызывает болевых ощущений», — пишет ЛаВей, и нетрудно догадаться, что за самой этой фразой стоит боль.

«Как говорится, некоторые утопии были бы идеальными в стране философов, но к несчастью (или к счастью, с маккиавелианской точки зрения) мы далеки от этого», — рассуждает автор, тем самым ставя жирный крест на самой идее Церкви Сатаны и широкого распространения сатанизма. «Знайте, что вы работаете на другом уровне, нежели остальной мир», — подчёркивает ЛаВей.

Также в «грехах» упоминается о необходимости широты взглядов, о памяти об ортодоксиях прошлого. Это все то, чего «СБ» не хватало изначально. От лощеной карнегиевской простоты ЛаВей делает шаг вглубь.

Уравновешивают друг друга «грехи» стадного соглашательства и чрезмерной гордости. Безусловно, речь идет о пресловутой «золотой середине»…

В общем, несмотря на свою краткость, «грехи» — важнейшая часть «СБ». Пожалуй, без них книга и вовсе была бы бесполезной и даже опасной. Весь текст «СБ» может настроить на то, что «сатанизм — это очень просто и весело». Но внимательное прочтение «грехов» демонстрирует обратное. Нет, не потому, что исчезает пресловутая вседозволенность (хотя и поэтому тоже), но потому, что растерянный тон автора должен служить предупреждением его последователям. В этой части текста ЛаВей уже не пафосен и самоуверен — он рассуждает, ищет, задумывается. Именно этот тон, а не перечисление конкретных «запретных действий», заслуживает особого внимания.

По-хорошему «грехи» стимулируют читателя как следует ознакомиться с историей Церкви Сатаны. А в процессе ознакомления — понять, что это лишь часть истории сатанизма. И букварь — еще далеко не все книги, которые стоит прочесть.

В современном мире слишком много человека

Читая «Историю веры и религиозных идей» М. Элиаде, задумалась, как бы выглядела современная эпоха, если бы ее описали в таком вот чисто-научно-наблюдательном ключе. Точнее, может быть, где-то в конце трехтомника Элиаде и затронул современность. Но я до этого места еще не добралась, так что пока можно пофантазировать...

Мне кажется, ключевым понятием в тексте стал бы антропоцентризм.

Запертые в бетонных камерах городов, современные люди почти полностью утратили связь со всем, что не относится к узким интересам их биологического вида. Даже те, кто называют себя «любителями природы», относятся к ней очень отстраненно. «Вот человек, вот природа, и между ними налаживаются какие-то отношения». Причем происходит это по желанию человека, в полном соответствии с его представлениями о прекрасном, удобном и полезном (что именно полезно для обеих сторон — решает опять же человек).

Если же речь заходит о «слиянии с природой», то мы можем наблюдать два варианта развития событий. Вариант первый: «слияние» сознательное, которое чаще всего выражается... в еще более активном отходе от природы. Ибо такой человек, за редким исключением, не перестает противопоставлять свой вид всему остальному. Соответственно, чтобы приблизиться ко всему остальному — ему нужно, по его логике, отдалиться от самых основ своего вида. А что может быть более неестественным? И вот мы наблюдаем всякого рода веганов, асексуалов, сексуальных извращенцев, ЗОЖевцев, поклонников «естественного материнства» (во всевозможных ипостасях), уринотерапевтов, и так далее, и тому подобное.

Вариант второй: «слияние» бессознательное, вынужденное. Это происходит, когда уровень развития человека попросту слишком низок, чтобы он чему-то там себя противопоставлял. В связи с распространением школьного образования это встречается не так уж часто, как правило — на фоне психических заболеваний либо пагубных зависимостей. И этим все сказано. Увы... «Естественный человек» Руссо — конечно же, чушь, но все же не правы и те, кто полагают, будто бы крестьяне века эдак XVIII были во всем схожи с современными бомжами. Нет, в простоте, грубости и единении с природой в людях действительно могут проявляться совсем не плохие качества (мне даже лично пару раз приходилось встречать подобных людей). Однако ныне это большая редкость. В массе же… Либо ты — резко отделенный от мироздания псих с запущенной манией величия, либо — грязное подлое животное.

Представления людей XXI века о строении мира очень просты. Никаких деревьев, никаких плавающих черепах, никаких разорванных надвое богинь… В общем, никакой философии. Современный человек представляет мир как бесконечную черную пустоту, наполненную редкими звездами и планетами (часто их видят беспорядочно раскиданными в пространстве — фундаментальная астрология тоже уже не в чести). По мнению части людей, всем этим управляет антропоморфный старец с бородой. По мнению другой части людей, старца не существует, но есть некие общие принципы — тоже сугубо антропоцентрические. На самом деле эти лагеря мало чем отличаются друг от друга.

Живо обсуждается вопрос обитания антропоморфных (как минимум психически) сущностей на других планетах. Эти сущности представляют «добрыми» или «злыми», на их примере моделируются ситуации, характерные для человеческого общества, выдумываются самые живописные варианты «контакта»… Либо, как вариант, жители других планет представляются в виде неразумных существ. Вариант иной разумности практически никогда не рассматривается.

Человеческая жизнь считается высшей ценностью, убийство человека допускается лишь в виде редчайшего исключения (как правило, в ответ на убийства, уже совершенные самой жертвой, либо — например, в случае с абортами, войнами или «вопиющим» поведением — тратится огромное количество ресурсов на доказательство «нечеловечности» жертвы). Свою собственную жизнь современный человек ценит особенно сильно, что объясняется (или что объясняет?) совершенную неразвитость представлений о загробной судьбе. Как правило, современные люди либо довольствуются мыслью «меня не ждет вообще ничего», либо роются в жалких осколках мировоззрений минувших веков. Очень редко эти осколки удается хотя бы немного модернизировать, посему от современной смерти веет древностью и затхлостью.

Взгляд современного человека на историю (в широком смысле этого слова) также сугубо антропоцентричен. В самом общем представлении история — это путь от обезьяны к волосатому чудищу с каменным топором, от греко-египтянина в чем-то-вроде-юбки к завшивленному чудаку-алхимику со свитком, от джентльмена в шляпе к чему-то-в-стиле-унисекс перед компьютером. Себя современный человек, как правило, считает «венцом творения». Историю он представляет линейно, и общий уровень развития ничтоже сумняшеся мерит по самому выгодному для себя критерию — по технологиям. Все идеи и представления предков он упрощает (либо, что бывает реже — усложняет) ровно настолько, чтобы их уровень соответствовал вышеописанной шкале. Рисунки эпохи мезолита? Безусловно, в них не может быть заложено ничего более сложного, нежели доступно современному пятилетку. Рисунки со стен египетских пирамид? Ну-у, это уже посложнее, хотя ненамного… Тот самый средневековый свиток? Еще сложнее… Книги XIX века? Вот это самое то, именно так мы и представляем мир! Научные труды XX–XXI веков? Ну а это уже слишком сложно, доступно только специалистам.

Да-да, вы не ослышались. Психологически современному человеку гораздо уютнее обитать в «эпохе джентльменов в шляпах». По-настоящему современные представления для среднего нашего современника слишком сложны, не упорядочены, и главное — не проверены временем.. Та же теория о «непонятной черной бесконечности со звездочками» — это тот самый разлюбезный XIX век. Обыватель очень редко включает в свое мировосприятие какие-то современные достижения астрономии и астрофизики. Или взять стандартные представления о строении человеческого тела — зайдите на любой форум «о здоровье», вам гарантировано полное погружение в атмосферу приемной дореволюционного доктора.

Что же касается тех самых специалистов, которые по роду деятельности знакомы с последними достижениями в той или иной области, — то к ним современный человек относится как к магам. Ученый — «маг» в области своих исследований, врач — «маг» в области лечения болезней, программист — «маг» в области обращения с компьютерами. Здесь мы можем наблюдать весь спектр отношения к магам — от поклонения и полного подчинения до ненависти и обвинения во вредительстве. Причем нередко отношение может быть обоюдным — представьте, как «встретились как-то раз врач и программист».

Одно из главных божеств современного человека — материя (определяемая каждым в меру своего разумения). То, что нельзя потрогать — как минимум не считается «серьезным», а то и вовсе объявляется «ненастоящим». Именно поэтому сложнейшие мировоззренческие системы древности нередко объявляются «глупыми сказками». «Какой-какой Етунхейм, нет никакого Етунхейма»… «Какой в жопу Аид, какая лодка?» … «А алхимики золото хотели создать, и у них не получилось!». Порой, если современный человек все же хочет включить в свое мировоззрение нечто подобное, он предпринимает неуклюжие попытки это «материализовать». Так создаются псевдонаучные концепции, порой весьма затейливые. Менее жуткий вариант — объявление всего перечисленного «всего лишь метафорами». И тут вступает в силу пресловутая антропоцентричность… В абсолютном большинстве случаев «всего лишь метафоры» в итоге оказываются намертво встроены в жалкенькую системку чьей-то личной психологии. Изредка «мыслитель» поднимается до уровня общих черт психологии человечества. И ещё неизвестно, в каком случае идеи больше кастрируются.

Еще одно следствие антропоцентричности проявляется в отношении к древним божествам. Как и вышеупомянутые инопланетяне, боги поголовно и принудительно обращаются в людей. «Просто очень могущественных людей».

Неудивительно, что в такой ситуации представления современных людей о собственном прошлом невероятно бедны. А представления о собственном настоящем, соответственно, отдают невероятной самоуверенностью. С точки зрения среднего современного человека, его нынешнее состояние представляет собой впечатляющий рывок, взлет из канавы в гору, осуществленный буквально за несколько поколений. Дополнительный повод для самовлюбленности и… да, все для того же антропоцентризма. Ну как не поверить, что такой гениальный биологический вид является высшей ценностью во вселенной?

Даже в быту современный человек склонен «очеловечивать» буквально все окружающее. Другие животные в детских книжках и мультфильмах очень редко ведут себя в соответствии со своими биологическими свойствами. Все они похожи на людей как минимум поведением и системой ценностей, а часто и их внешний вид модифицируется в соответствии с человеческой анатомией. То, что хорошо для человека, обретает статус «абсолютного добра», а то, что для человека плохо — становится «абсолютным злом». Конечно, и раньше люди редко радовались, например, наводнению или эпидемии. Но это были всего лишь бытовые эмоции, они не мешали представить, что данные события нужны ??акому-то божеству не ради «наказания» или «испытания» людей, а сугубо для каких-то своих личных божественных дел. Проще говоря, тогда люди допускали, что божества в какой-то момент времени могут вообще не думать о них. Во вселенной все идет своим чередом (задевая все, и человека тоже), а не крутится специально лично вокруг человека.

В древности существовала концепция разделения мира на «хаос» и «космос», то есть на «беспорядок» и «упорядоченность». Не будем останавливаться на недостатках и неточностях концепции, но просто отметим, что «космос» различных народов различных эпох всегда был тщательно «освоен». Существовала проработанная «история», «география», «юриспруденция»… Все это отражалось в языке, искусстве, обычаях. Человек действительно в этом жил!

Да, эта реальность была во многом «виртуальной» — но нужно быть очень наивным обывателем, чтобы не знать, насколько «виртуальна» наша нынешняя реальность (а точнее — реальность XIX века, в которой, как я уже писала, обитает большинство современных обывателей). Ведь, например, атом — это вовсе не сооружение из шариков, вокруг которого летает еще один шарик (схема из учебников средней школы, после знакомства с которой ученики удовлетворенно вздыхают: «Ну вот я и познал, из чего сделана Вселенная»). Под электронным микроскопом атомы выглядят совершенно иначе, а уж побеседовав с физиком на тему «как выглядит электрон», вы вообще будете чувствовать себя точно так же, как после беседы с оккультистом на тему «как выглядят боги».

Так вот. В современном мире «космос» на самом деле структурирован очень слабо. Структуру современного мировоззрения пытаются создать через науку (познание, основанное на логике и опыте, вообще не предназначенное для создания мировоззрения). Тут очень ярко действует известный принцип: чем больше расширяется окружность под названием «познанное», тем больше длина окружности — то есть длина тех границ, которые соприкасаются с непознанным. Ни один ученый (и даже ни один вменяемый автор научно-популярных трудов) не станет описывать мир, как нечто уже вполне понятное. На самом деле ученые вообще очень мало что могут (и мало что хотят) объяснять «широкой общественности». Поэтому люди сами выхватывают из науки какие-то модели (принимаемые за «истину»), и достраивают свои взгляды за счет обломков мировоззрений минувших времен и за счет пресловутых антропоцентрических принципов (которые на самом деле — не что иное, как жалкие инстинкты одного биологического вида).

Очень мало кому удается в такой ситуации создать достаточно цельную и мощную картину, на которую можно опираться в своем существовании. А даже если и удается — как правило, человек одинок в этой системе, ее в лучшем случае поддерживает крошечная горстка единомышленников. Со всех сторон систему окружают «враги» — другие люди со своими системами либо вообще без систем…

В связи с этим большинство современных людей чувствует себя «песчинками в космосе», крошечными букашками на шарике из грязи, затерянном в бесконечном черном пространстве, которое существует непонятно почему и зачем.

Не сойти с ума в такой ситуации многим людям помогает безоговорочная вера в современных «магов» — специалистов. Современный человек полагает, что каждая область жизни, которая видится ему (и на самом деле является!) загадочной и неподвластной, всецело управляется неким количеством «посвященных». И если к ним обратиться — скорее всего, любая проблема будет решена.

Одна из важнейших областей, напрямую затрагивающая вопросы жизни и смерти, — медицина. Современный человек уверен, что «волшебник»-доктор способен избавить его от любой хвори. Это ни в коем случае не такой же человек, как он, просто получивший соответствующее образование и имеющий соответствующий опыт! Нет! Доктор не способен чего-то не знать, он не может ошибаться, кощунственно думать, будто он в состоянии устать или не выспаться. Он просто выслушивает вас, проводит какие-то обследования, вспоминает, что ему говорили в вузе и с какими случаями он уже сталкивался? И на каждом из этих этапов может вкрасться ошибка? На каждом из этих этапов он даже может столкнуться с чем-то непонятным и неизведанным? Ни в коем случае! Нет, он смотрит на вас своими волшебными глазами, и тут же видит мерцающий свет на месте больного органа, после чего прописывает магические капли или процедуры, способные погасить этот свет.

Если что-то идет не так — конечно же, на доктора ложится непосредственная вина. Возможно, это жадный «маг», и ему мало тех «даров», которые принесли вы, страховка или государство. Возможно, это злой «маг», который решил вам навредить вместо того, чтобы помогать. А если доктору удастся логично объяснить вам причины неудачи… Если он даст понять, что он — всего лишь человек, и его действия не всегда удачны… Так значит, это не настоящий «маг»! Самозванец! Надо идти к другому доктору, но они, наверное, все такие, так что лучше к уринотерапевту!

Наконец, последний вариант — признать свою болезнь слишком серьезной. Такой, с которой не могут справиться даже «маги». Почувствовать себя одним из немногих, героем эпоса. Да, вы все равно умрёте — но, по крайней мере, вам удастся избежать полного разрушения картины мира, столкновения с неизвестностью и неупорядоченностью (читай — столкновения с «хаосом»). Вы просто вносите в картину мира поправку: «Врачи способны справиться со всеми болезнями, кроме очень немногих, страшных, смертельных, вызванных какими-то жуткими силами».

То же самое можно наблюдать практически во всех остальных областях. Программиста считают «магом», который мановением руки создает красочную и удобную начинку компьютера, журналиста — «магом», который имеет доступ ко всей возможной информации и исключительно по собственному произволу решает, что и как преподнести читателю… Педагог — «маг», которому подвластно ковать достойных членов общества из самых запущенных детей, выросших в самых ужасных семьях. Следователь — «маг», способный раскрыть любое преступление, приспособить формулировку обвинения к любой правоохранительной системе и удовлетворить интересы всех сторон.

Пожалуй, единственная профессия, которую современный человек не считает «магической» — это его собственная. Завышенные требования, предъявляемые другими людьми, очень его возмущают и зачастую отвращают от реализации даже тех возможностей, которые у него есть. «А зачем? Все равно не похвалят».

Когда современный человек хочет воздействовать на того или иного «мага», он зачастую взывает к антропоцентрическому богу либо принципам, которые, как говорилось выше, поставлены во главе нынешней Вселенной. Формулируются эти заклинания однообразно: «побойтесь бога!», «да как вы можете, человек умирает!», «вы что, не понимаете — от этого зависит жизнь человека!», «ну вы что, нелюдь какой-то?»…

Особое место в современном мире занимают материальные предметы, изготовленные человеком. В большинстве случаев современные искусственные вещи столь сложны, что среднему человеку трудно понять принципы их изготовления. Даже банальный нож выполнен из такого сплава, отточен таким способом, снабжен рукояткой из такого материала, что его владельцу трудно воспринять это как «просто вещь, такую же, какую мог бы изготовить и я». Что и говорить о компьютерах, микроволновках, машинах и ракетах.

Поэтому человек приучился воспринимать «блага изготовленные» как плоды все той же «магии». Кто же в данном случае выступает в роли «магов»? Вот тут интересно.

Логично было бы сказать — инженеры и рабочие. Однако тут возникает сразу несколько проблем. Во-первых, работу над одним и тем же предметом (точнее, над миллионами одинаковых предметов) сейчас осуществляет сразу огромное количество людей. Тут нет романтизма работы древнего кузнеца, который в одиночку (разве что с парой помощников-учеников) запирается в «волшебной кузнице», использует «тайные знания» и спустя какое-то время выдает на-гора готовый меч либо плуг. Во-вторых, современный человек уже не взаимодействует с ремесленниками напрямую. Он получает предметы через огромную и сложную систему распределения благ под названием торговля. Если ему специально постоянно не напоминать о причастности рабочих и инженеров к изготовлению предметов (как это делали в СССР — вспомните все эти плакаты), то он и думать об этом не станет. Наконец, современное производство серьезно механизировано и стандартизировано. Рабочий, да и инженер тоже, уже ни в коей мере не творит — он трудится. Получается, что его начинают воспринимать уже не как «создателя», а как «инструмент».

Посему место «специалистов по созданию материальных благ» в сознании современного ч??ловека прочно заняли те самые торговцы. Они — «маги», захватившие в свою власть волшебных джиннов-инженеров и орков-рабочих. Именно из рук этих «магов» современный человек получает свои ножи и микроволновки, именно к ним он предъявляет претензии в случае покупки некачественного товара.

И вот мы уже переходим на язык мифа… «Как-то раз маги-торговцы решили захватить власть над всеми остальными магами, и вообще всю политическую власть… Но им помешало восстание орков, которые были у них в подчинении. Орки захватили власть в одном крупном государстве и нескольких мелких. Со временем восстание было подавлено, но борьба продолжалась…». Кто знает — может быть, через несколько тысяч лет потомки, плохо знакомые с нашими языками и мировоззрением, проанализируют немногочисленные уцелевшие носители информации и поймут борьбу капитализма и коммунизма как раз примерно в таком духе. А когда они вдобавок наложат на все это существующие национальные особенности, сохранившиеся религии прошлых эпох, мифологизированные фигуры типа «Сталин», «Гитлер» или даже «Боб Марли»… Каша получится еще та.

…В современном мире слишком много человека.