Так вот, про Сталина

Обещанный ответ. Это будет длинно:

Пытаясь оценить события первой половины XX века и их проекцию на сегодняшний день, мы пользуемся нормами рациональности, исходим из западной модели общественных отношений, подводим дебит с кредитом и ставим диагноз. Здесь скрыта главная методологическая ошибка. Ни Советский Союз, ни современная Россия не являлись и не являются западными государствами со свойственным им "современным" типом общества, отношениями прагматизма, индивидуализма, взаимной конкуренции и эквивалентного обмена (упрощенно - купли-продажи), где ценности в значительной части отношений заменены ценой.

Советский Союз (а затем и современная Россия) унаследовали у России дореволюционной "традиционный" тип общества, отношения в котором строятся на солидарной основе, на основе коллективизма. Здесь я не буду подробно разворачивать доказательства этого тезиса, достаточно взглянуть на нашу культуру - она вся пропитана воспеванием коллективизма и отказа от личного ради общего: от сказки про старика, собравшего своих детей и предложившего переломить веник, до выражений "всем миром...", "один в поле не воин" и "не имей сто рублей, а имей сто друзей". Это принципиальное отличие от западной кутуры с ее воспеваемым индивидуализмом и личным успехом, супергероями-одиночками.

Для "традиционного" общества характерной моделью отношений является семья, общество такого типа часто называют "общество-семья", откуда следует еще одна его особенность - патернализм. Как и главой семьи, главой традиционого солидарного общества является отец. В этом смысле "Отец народов" не было в отношении Сталина льстивой фигурой пропаганды, это было достаточно четко выраженная характеристика реального положения дел. Не являлось это и специфическим советским новоделом, патернализм именно свойственен русской культуре: "Царь-батюшка и Россия матушка".

Хочу подчеркнуть - это ни хорошо, и не плохо, это есть. Это наше общество, в котором мы живем. Видимо, его можно путем радикальных реформ переделать в "современное" западного типа, Великобритании путем огромных жертв удалось это сделать за 300 лет (хотя наше общество вот уже два века оказывает таким попыткам яростное сопротивление). Вопрос только в том, стоит ли нам отказываться от своего пути ради достаточно эфемерного представления о прогрессивности, естественности и неизбежности западного пути. Сегодня-то уже совершенно ясно, что это пропагандистский инструмент. В чистом виде западный путь прижился лишь в Великобритании и США, уже в католических странах его внедрение затруднено традиционной культурой, в целом же в мире его доля ничтожна.

Однако вернемся к типам общества. Уже изложенное исключает попытки анализа "традиционного" общества инструментами, предназначенными для анализа "современного" западного. Отношения в семье не строятся на прагматичных интересах ее членов, индивидуализме и взаимной конкуренции, личные интересы постоянно приносятся в семье в ущерб общему, свобода родителей – благополучию и воспитанию детей, свобода отца – семейным отношениям, свобода детей – требованиям воспитания и социализации. Выполнение работы внутри семьи не основано на купле-продаже, никому не приходит в голову расплатиться за ужин, приготовленный женой, в нормальных семьях не принято платить детям за выполнение работы по дому, уборку или мытье посуды (не принято в нашем обществе, на Западе это как раз это в норме вещей).

Казус в том, что для анализа процессов нашего общества мы упорно применяем западную методику. Экономическую теорию Смита, Маркса, либерализм, истмат… Тому, конечно, есть исторические предпосылки – в вечной прозападности российской интеллигенции, при которой общественные процессы на Западе ей проще и понятнее, чем в своем народе.

Отсюда полное непонимание: как же так? Ведь были репрессии, было раскулачивание, НКВД и черные воронки. И часть современников определенно пишет, что все жили в страхе, на улице постоянно были черные тучи и сумерки, а в магазин приходилось выбираться короткими перебежками по сырым облезлым подворотням.

Ведь сообщает общество «Мемориал», что репрессиям подверглись до 12 миллионов человек, а по большому счету и до 40 миллионов, вот только в поименных списках удалось собрать данные только о 2 млн. пострадавших…

А с другой стороны – благодатная солнечная картинка фильма «Волга-Волга», всеобщий энтузиазм (который вот хоть убейте, никак не совместим с атмосферой всеобщего страха, нельзя его инициировать репрессиями), любовь к Отцу народов (и понимают ведь, что не о покорном лебизении от страха идет речь, это была именно массовая любовь, но от этого стараются отмахнуться, так как необъяснимо, не укладывается в концепцию).

Неужели люди не видели, не знали? Но как такое можно скрыть? И ведь самое парадоксальное – и сами репрессированные и раскулаченные часто в своих воспоминаниях говорят: да, трудное было время, тяжелое, но счастливое. И начинают нахваливать Сталина.

В общем, у нас в истории есть два сталинских периода – один из произведений диссидентов, другой из воспоминаний простых людей. Которые между собой вообще не соотносятся, так что обе стороны от противоположной точки зрения просто отмахиваются. Для одних «что с них возьмешь, комуняки, сталинисты, всех хотят снова в ГУЛАГ», для других «либеральная пропаганда».

Но как же вообще сложилась ситуация, при которой до 50 процентов населения страны «не видели» и до сих пор «не замечают» ужасов сталинского периода, культа личности, отсутствия всякой критики власти, даже зачатков демократии, да еще и нахваливают сталинизм несмотря на то, что сами были репрессированы?

Ответ в действительности достаточно прост, нужно просто взглянуть на проблему под другим углом. Как и в обычной семье, в солидарном обществе-семье ответственность за общий курс разделяется между всеми его членами. Не удивительно, что впитавшие западничество индивидуалисты-диссиденты выпадают из этой схемы, но не стоит же на этом основании распространять эту практику на весь народ? В обществе потому не возникло жесткого разделения на «палачей» и «жертв», что общество было едино, солидарно, и ответственность за происходящее несло «всем миром», а не отдельными личностями, группами или классами.

Важным фактором являлся патернализм советского общества. Ведь понимали же сами репрессируемые, что осуждены они невинно? Да, понимали. И это никак не влияло на их любовь к стране и к Сталину. Как и в обычной семье, отец может наказать. Может, не разобравшись, наказать в большой семье и невиновного – это больно, обидно, но отец от этого не становится «наемным менеджером», подлежащим смещению потому, что плохо выполняет свои обязанности. Он остается отцом, главой семьи. Ведь не переставали мы любить своих отцов за пусть и незаслуженную порку?

К отцу предъявляются серьезные требования, он должен заботиться о благополучии всей семьи, и ради этого благополучия очень многое приносится в жертву, но и спрос с него огромный. Вспомним печальные итоги правления последнего российского «Царя-батюшки», который всего лишь парой-тройкой ярких примеров сумел показать народу, что он не отец, а злой отчим. А может и вовсе посторонний, который, убив отца, решил изнасиловать страну-мать.

Ирония ситуации в том, что и советское обществоведение, базируясь на истмате, совершенно игнорировало эти нюансы общественного развития страны. К 70-90 патернализм советского общества был уже сильно приглушен, чему способствовал как официальное обществоведение, так и урбанизация, изменение укладов жизни. В городах сходил на нет коллективизм, если в середине 70-х еще можно было встретить воскресные чаепития «всем домом» на лужайке у подъезда, то к 90-м подавляющее большинство уже не здоровалось с ближайшими соседями по лестничной клетке, не зная их в лицо.

Тем не менее, можно проследить постсталинские формирования «культов личности» (конечно, меньших по масштабу). У демократов по сей день сохранилось совершенно иррациональное обожание Хрущева (можно ли представить себе восторженную реакцию демократа на современного президента, стучащего ботинком по трибуне ООН или матерящего художников на выставке?). Классическим является культ личности Брежнева, генсека хоронили всей страной, люди искренне плакали, «как по отцу родному». Можно вспомнить и мгновенно возникший в конце 80-х – начале 90-х культ Ельцина, пообещавшего модернизацию и выход из горбачевского тупика. Помните эти совершенно иррациональные толпы, скандирующие «Ельцин-Ельцин!» Быстро, правда, оказалось, что народ ошибся.

Кстати, ситуация «злой отчим Горбачев» - «отец Ельцин» с абсолютной точностью повторилась в 99-м, когда «отчимом» стал уже Ельцин, и начал формироваться культ Владимира Путина.

Взгляните внимательнее на современную российскую политическую действительность. Ну какой там договор «пока цены на нефть высокие, мы народу деньги, а народ нам часть свободы»? Перед нами же совершенно необъяснимая с точки зрения западного прагматизма любовь подавляющего большинства населения к Путину, к курсу Путина и к проектам Путина. Это же классический элемент патернализма, который вновь возник в обществе как ответ на потрясения реформ 90-х, очередную попытку переделать нас «на западный манер». Отсюда этот практически не ограниченный вотум доверия власти, ее персонификация, спокойное отношение к снижению роли представительных органов власти. Общество вновь консолидируется по принципу семьи, какой в семье парламент, зачем в нем дискуссии?

Взгляните хоть на эффект роликов Шлегеля к «Году молодежи», пропагандирующих коллективную ответственность за судьбу страны.

***

Кстати, обсуждая вопрос об отношении к сталинским репрессиям в своем журнале и ру_политик, я вновь столкнулся с потоком мифов, которыми оперируют антисталинисты. Здесь и уничтоженный поголовно командный состав РККА, из-за чего мы «почти проиграли» Великую Отечественную, и сотни миллионов репрессированных, и т.д. и т.п. Другая сторона показывает куда более глубокое знание истории, вокруг чего немедленно разворачивается безумная по накалу битва в выражениях «сам дурак». Проблема объективно глубоко идеологизирована, каждая из сторон пытается навязать свою точку зрения в качестве единственно верной, базовой, определяющей.

Фактически, вокруг этого вопроса идет непримиримая битва идеологий, сторонников «традиционного» и «современного» обществ. Битва для страны без сомнения разрушительная, тем более, что идет она и с той и с другой стороны в понятийном аппарате «современного» общества, который ничего не объясняет, а лишь запутывает ситуацию окончательно. Договориться здесь невозможно в принципе.

Собственно, говорил раньше, скажу и сейчас: главными виновниками интереса к сталинскому периоду, «ползучей реабилитации» Сталина являются сами демократы, либералы, правозащитники и иже с ними. Если народу 20 лет подряд насильно, с использованием всех медийных средств внушать диссидентский миф о том периоде, а затем людям открывается, что репрессировано не 100 миллионов, а три, расстреляны не миллионы, а 700 тысяч, что кроме серых подворотен и черных воронков объективно существовала «Волга-Волга», общество чувствует себя обманутым. А общество очень не любит, когда его обманывают. И начинает отрицать «либеральную пропаганду» в принципе.

Так что господам антисталинистам нужно стучать по головам исключительно себя.

А нам тем временем нужно прекратить исторические шатания. Поверьте, это далеко не лучшая идея – «официально осудить» и вычеркнуть целый огромный кусок своей истории. История у нас одна, она последовательна, и дыр не терпит. Остаться без истории просто, но вот что мы будем тогда собой представлять?

В сталинский период произошла форсированная модернизация общества, фактически, создавшая современное российское государство. Ни в одной другой стране мира столь глобальная задача не решалась бескровно. Ничего нового или экстраординарного большевики не придумали, их действия развивались в рамках национальной традиции, почему и были приняты подавляющим большинством общества. Они были направлены не на личную выгоды, а на выживание народа-семьи и счастливую жизнь родины-матери.

Существовали ли сталинские репрессии? Без сомнения. Это с высоким уровнем достоверности изученный исторический факт. Три миллиона осужденных по контрреволюционной 58-й статье с 1921 по 1953 годы. Без малого 700 тысяч смертных приговоров.

Да, при Сталине совершалось зло, творилось и добро. Масштабы определялись масштабами стоящих перед страной задач. Назовите мне любой другой период, лишенный подобных недостатков, любую другую страну, прошедшую путем модернизации без жертв. Это был трагический и героический период нашей истории, и не нужно его демонизировать. Нужно просто сказать: это наша история. Опыт которой хорошо бы понять. И прекратить, наконец, идеологические спекуляции на теме репрессий.