Warrax

Ad usum externum Liber IX: Язычество и сатанизм

Примечание: некогда, в самом начале становления, я написал статью на тему, но она была настолько наивной, что при перелопачивании сайта я не стал её восстанавливать. Однако меня попросили вернуть тему на сайт, так что я значительно переработал текст, постаравшись, впрочем, оставить его несложным для понимания «снаружи».

Чти родных богов и предков, живи по совести и в ладу с природой, а если ищешь высшего знания — познай себя. влх. Велеслав

?Сатанизм и язычество, если смотреть на суть мировоззрений, имеют гораздо больше общего, чем различий. При этом различия по большей части относятся к практическим социальным вопросам. Конечно, если говорить о настоящих мировоззрениях, а не просто субкультурах (в лучшем случае), так себя называющих. Учтите это при чтении статьи.

Самое главное, объединяющее язычество и сатанизм по сути, это — отсутствие поклонения как необходимой составляющей мировоззрения.

В сатанизме поклонение противоречит сути: Сатана, если проследить образ по мифам, отказался поклоняться даже в том случае, когда не имел шансов на победу: бог же заявлялся всемогущим. Однако невозможное было сделано, и Сатана ушел из сонма ангелов, у которых, по тем же мифам, нет свободы воли — то есть он сумел её в себе развить.

Примечание: понятно, что здесь формально противоречие на противоречии, но мифы имеют очень своеобразную структуру, отражая не строго логические отношения, а архетипические. И для профилактики: сатанизм не основан на христианстве. Однако некоторые черты архетипического образа Сатаны сформированы при его участии: скажем, эта легенда о гордости и восстании просто не могла появиться у язычников, так как у них нет концепции такого вот Единого бога-ревнителя.

Важно понимать, что сатанист не поклоняется не только Сатане, но и вообще никому: это противоречит именно мировоззрению в целом. Можно сколь угодно глубоко уважать, чтить кого-либо или что-либо, но поклонение — это не просто сугубое уважение, но и одновременное принижение себя.

Если же некто именно поклоняется Сатане, то он всего лишь дьяволопоклонник, по сути «христианин наизнанку». В этой среде распространены «молитвы Сатане», «продажа души» и тому подобный субкультурный псевдооккультизм.

С язычеством ситуация сложнее: да, издревле оно было религией, что соответствовало уровню развития тех времён. Однако сейчас, в XXI веке, верить в богов как в сверхъестественных существ странно. Но язычник вполне может воспринимать их как антропоморфные образы достаточно абстрактных Сил Природы. В.Ю. Винник (Ратибор) в своей работе «Основы языческого мировоззрения» писал:

«Язычество — это не религия, а мировоззрение;

Языческое мировоззрение вовсе не требует веры в богов (я, например, атеист);

Язычник не тот, кто зубрит жития Перуна да Сварога, а тот, кто ощущает себя в мире по-язычески и соответственно действует (при этом не важно, как он называет свое мировоззрение);

…Язычник берет ответственность за свою жизнь на себя, а не перекладывает ее на волю богов;

…Человек не раб божий, а равноправный партнер богов;

Люди, вы боги... только забыли об этом».

«Иными словами, образы богов — это условности, введённые людьми, чтобы через их призму, в опоэтизированной форме, удобнее было познавать мир и самих себя. … К примеру, в человеке есть такие качества, как воинская доблесть, боевая ярость, смелость и сила тела и духа. Познавая себя, человек мысленно обособляет эти качества, отделяет их от своего "Я", наделяет их самостоятельным существованием. Это и понятно: отдельно взятый язычник смертен, а отвага как таковая (маленькой частичкой которой является его личная отвага), отвага как понятие — вечна, была до и пребудет после. Остается персонифицированному образу этого качества дать имя: Перун».

Язычество может восприниматься религиозно, но это должно быть оставлено в истории. Но в любом случае язычники не поклоняются богам (точнее: так должно быть; но человеческое, слишком человеческое — увы, присутствует у многих и многих).

Вообще, если задуматься, поклоняться кому-либо — это наносить ему оскорбление. Потому что подразумевается, что ему нравится поклонение (иначе бы возражал), то есть пресмыкание перед ним, отказ от себя, замена своего Пути на цели объекта поклонения. Примерьте на себя:

а) вас очень уважают, но при этом могут и критиковать, и дружить;

б) вам поклоняются, считают истиной всё, что вы говорите, и считают себя настолько ниже вас, что ни о каких искренней дружбе речи быть не может.

Есть более правильный глагол: чтить. Язычники чтят своих богов.

Богов можно славить за помощь (или же просто так), либо, наоборот, за то, что не нанесли вреда. Однако, для язычника боги — это не некий абстрактный «Абсолют», а партнеры, хотя и более могущественные, чем сами люди (как при личностном, так и безличностном восприятии, просто во втором случае — метафорически). Языческие боги несовершенны, хотя и совершеннее людей, что и делает их более реальными, чем любой монотеистический символ. Хотя, если подумать насчет совершенства того же Яхве — см. Ветхий Завет. Скучнейший, злобный, несправедливый, неуравновешенный божок. Вероятно, как раз потому, что евреи отняли у него всех друзей и собратьев и оставили одного.

Существенная разница здесь лишь в том, что язычники гораздо более склонны к личностному восприятию богов, чем сатанисты. Впрочем, нет разницы, имеется ли личностное или безличностное восприятие, главное — не забывать, что это — лишь ваша модель, а не «всё именно так и есть на самом деле».

При этом Сатана имеет множество ликов. Если по ЛаВею, то, например, Люцифер олицетворяет Знание, а Белиал — Независимость. Можно провести параллель с язычниками, у которых, если можно так выразиться, за каждое дело (в общем виде) отвечает отдельный бог. Язычники обращаются, в зависимости от ситуации, к разным богам; сатанисты, если захотят, — к различным аспектам Сатаны. Просто у язычников исторически сформирован пантеон, сатанисты же имеют более абстрактное восприятие и не нуждаются в некоем Имени, чтобы обратиться к определённому аспекту Бытия.

Здесь, кстати, есть некий камень преткновения — для многих язычников невысокого уровня развития трудно понять, что сатанизм — это не монотеизм «наоборот» и вообще не теизм. Увы, этому способствует множество тех, кто называет себя сатанистами, ничего не понимая в сатанизме; в частности, у них распространено утверждение «Сатана — это бог сатанистов» (ЛаВей писал совсем о другом!). См. по теме лекцию LV-SB:04 «Бог, которому ты поклоняешься, может быть тобой» (10.11.2016)

Современный сатанизм — это работа с Бездной и Тьмой, даже Сатана слишком «человечен».

Вопрос поклонения тесно связан с восприятием системообразующих сущностей.

Для большинства людей восприятие «высших сущностей» нуминозно. Приведу замечательную цитату Терри Пратчетта из книги «Санта-Хрякус» («Hogfather»):

«— … То есть смесь страха, восторга и непонимания того, что нужно делать: плакать, смеяться или писать в штаны?

— ДА, ИМЕННО ЭТО Я И НАЗЫВАЮ ИСТИННОЙ ВЕРОЙ».

Чем исступлённее поклонение, тем ближе картина к этому наблюдению.

Интересен психологический механизм явления в сравнении.

Для монотеистов их бог — внешняя, непонятная (непознаваемая!) сущность, которая, согласно догматам, управляет всем. При этом считается, что «бог есть любовь» и одновременно «страшно впасть в руки Бога живого!» (к Евр., 10:31). Тема обширная, но очень кратко можно свести отношение к архетипу Отца — причём более жёсткого, даже жестокого, чем справедливого. Чувствовать себя хоть как-то адекватно, признавая такую власть над собой, можно лишь при условии безусловного принятия этой власти и стремлении отказаться от собственного «Я». Неизбежна инфляция эго.

Восприятие же Сатаны сатанистами — принципиально иное. Сатана — Сердце Тьмы (V. Scavr), и Тьма — внутри. Сатанист — часть Тьмы, и одновременно Тьма — внутри его сути, они неотделимы друг от друга. Для сатаниста Сатана — это не внешняя сущность, а, если выразиться терминами аналитической психологии, внутренняя опора трансцендентальной функции.

В работе «Архетип и символ» Карл Густав Юнг, рассуждая про архетип Senex’а, признаётся:

«Если бы имя “Люцифер” не обросло всякого рода предрассудками, оно полностью подходило бы этому архетипу. Я удовлетворился поэтому такими его обозначениями, как “архетип старого мудреца” или “архетип смысла”».

Сатанист опирается на Смысл (разумность в общем плане), а не ищет защиты у Отца, отказываясь от самостоятельности.

Что же касается язычников, то, как говорилось, имеется почитание, а не поклонение. Образно говоря, они рассматривают себя как потомков богов, то есть тоже не отделяют себя от сакрального. Языческие боги — это не нечто непознаваемое; наоборот — язычник должен стремиться познать мир, ту Природу, олицетворением Сил которой являются боги. И языческие ритуалы — это, по сути, именно общение со своими богами.

Примечание: конечно, есть те, кто называет себя язычником, но при этом поклоняется богам; это, как писал Фридрих Ницще — и есть человеческое, слишком человеческое… люди — они и из буддизма легко делают религию.

 

Далее: как сатанисты, так и язычники могут использовать, если так можно выразиться, частные алтари. Совершенно не обязательно ходить в какой-то общий храм большими толпами: общение с богом для язычника и оккультная ритуальная работа для сатаниста — занятия практически полностью индивидуальные, а не публичные и вовсе не требуют какого-то официального посредника/ведущего.

Здесь важно понимать отличие ритуальной работы от церемонии.

Оккультная работа, если очень упрощённо, — это работа со своим бессознательным, его «единение с реальностью», практика непосредственного, не аналитического восприятия. Это очень сложно, и работа совершается в одиночку либо с очень близкими индивидами, разделяющими общее мировоззрение и мировосприятие.

Церемония же — это психологическая практика, направленная на единение мировоззренческой группы. Оккультная составляющая если и присутствует, то лишь фоном.

Сатанизм — очень индивидуалистическое мировоззрение, и действительно сатанисты встречаются очень редко.

Язычество же гораздо более ориентированно на социум, и язычники собираются на праздники, но это — именно праздник, а не просто формальная религиозная обязанность. Ритуалы и обряды, которые в это время выполняются, вполне приятны для их участников — музыка, танцы, распитие алкогольных напитков, общение с противоположным полом и т.п., кому что нравится — почему бы и не прийти?

Само же общение с богами — личное дело каждого. Более того, жрец не очень-то может и помочь в этом (сравните с христианским «вне церкви нет спасения»). Языческий жрец — не толкователь божественных откровений «единственно верным образом», его задача — помочь язычнику, если тот хочет и может, обратиться к нужному аспекту подходящего бога. Ратибор:

«…обращаясь в магическом обряде к тому или иному богу (а обряд предполагает хотя бы частичное самоотождествление с ним), я беру на себя обязательство становиться таким, как он. И, кроме того, если самоотождествление проведено правильно, "подзаряжаюсь" от его образа теми самыми качествами, к которым стремлюсь. Похоже на то, как по мере движения по снежной равнине бросать вперед флажки, чтоб затем к ним идти. Вот эти отделенные от своего "Я" ожидания и цели и есть боги. Образ бога в язычестве — это путеводная звезда процесса самосовершенствования.

Существенно, что в отличие от флажка, до которого я рано или поздно дойду, идеалы, воплотившиеся в образах языческих богов, отнесены на заведомо недостижимое расстояние, на бесконечность. Потому образ языческого бога задает не точку, до которой можно дойти и успокоиться, а вектор развития, по которому можно развиваться безгранично».

Точно также у сатанизма нет Цели, но есть Путь.

 

Еще одна существенная общность: как сатанисты, так и язычники уважают право других на свою трактовку образа Сатаны либо бога. Нет догматов веры, заповедей, обязательных для исполнения (у ЛаВея лишь рекомендации, The nine satanic statements, религиозная же заповедь — это commandment). Отмечу распространенное заблуждение среди не-сатанистов: «Сатанинская Библия» ЛаВея вовсе не является «священной книгой» или чем-то подобным. Сам автор честно написал в начале «здесь вы увидите правду и фантазию». И не надо забывать, что писалась она с рекламными целями, причём для общества США 1960-х годов.

Рекомендую по теме свою работу Ad usum externum Liber VI: «Наследие ЛаВея», в которой я подробно разбираю «заповеди», «грехи» и «правила» из СБ на уровне понимания XXI века.

Что интересно: нигде в Сатанинской Библии и других своих книгах не приведено ни одной догмы. Думаю, ЛаВей написал «догма в сатанизме есть» специально, чтобы поиздеваться над религиозно мыслящими индивидами. Мол, ищите и обрящете.

Что же касается церемоний из «Сатанинской Библии» и «Сатанинских Ритуалов», то он там же пишет, что для мага импровизация является определяющим фактором, а вовсе не тщательное произношение «истинных имен» и прочие устоявшиеся в западном оккультизме штампы. Так что — sapienti sat.

Те, кто не умеет вникать в смысл между строк, кому надо всё тщательно разжевывать, в сатанизме не нужны. Весьма вероятно, что Антон Шандор поставил здесь своеобразный фильтр для отсева тех, кто неспособен мыслить самостоятельно.
Возвращаясь к язычеству, отмечу, что язычник признает существование всех богов других пантеонов, и не только признает, но и уважает их могущество. Религиозные войны возникли лишь с распространением монотеизма.

 

Небольшое отличие сатанистов и язычников: последние испытывают почтение к предкам, к Роду, в обязательном порядке. Это связь из прошлого в будущее через весь этнос. Предки почитаются не лично каждый (если есть за что), а просто как те, кто продолжил род, частью которого является язычник.

Сатанисты же более индивидуальны, и почитать предков просто за то, что они были — для них странно. Уважение должно быть заслуженным.

Впрочем, и для язычников личные качества важнее происхождения: так, Один принимает в Валхаллу храбрых, а не родовитых воинов.

Также язычество немыслимо без национальных (либо племенных, но в этой статье я говорю о развитой цивилизации) традиций. При этом они могут значительно отличаться: например, о многих скандинавских героях было сказано «он не помнил отца своего», что совершенно немыслимо у славян. Причина понятна: набеги у викингов были гораздо более частым явлением.

Следует отметить важный нюанс: с одной стороны, сатанизм не имеет прямого отношения к этнической принадлежности. Но, с другой стороны, нельзя смешивать отношения на индивидуальном уровне и между большими группами, когда этнические и культурные отличия играют значительную роль. Не буду развивать этот аспект здесь подробно, надо писать отдельную статью, но отмечу, что либерализм уже очевидно почти привёл к смерти цивилизации Запада, жёлтая раса всегда испытывала сложности с изобретением нового, а чёрная имеет высокие врождённые способности вне области науки. В современности глобалисты стремятся сделать мир единым, полностью распространив либеральную демократию. Эта модель явно противоречит сатанизму: вы можете представить себе демократические выборы Сатаны в Аду или оппозицию из ангелов?

Я лично считаю, что на социальном и политическом уровне сатанизму наиболее соответствует белая раса с её врождённым стремлением к познанию и развитию науки, но при этом по большей части либерализм уже практически превратил население Европы в атомарное общество потребителей. Так что с точки зрения сатанизма некий шанс есть лишь у России, в которой население массово отвергает либеральную демократию и при этом формируется цивилизационный проект, отличный от либерального глобализма, основанный на взаимовыгодном сотрудничестве суверенных национальных государств.

Но не будем отвлекаться на политику.

 

Ещё один общий момент: отсутствие прозелитизма.

Язычество возникло как естественная религия: у каждого народа свои боги, это логично и понятно. Соответственно, нет нужды навязывать «более правильный» пантеон. Скажем, скандинав и русич могут почитать Тора и Перуна, но спорить о том, «кто правильнее» — странно. Оба понимают, что их боги — это олицетворение воинской доблести, о чём спорить? Можно даже взаимно почтить бога товарища, будучи у него в гостях.

Сатанизм же — очень индивидуалистичное мировоззрение. Важен не просто поверхностный контакт, но глубинное соответствие, которому невозможно специально обучить, если нет изначальной склонности. Точнее говоря, эту склонность у подавляющего большинства уничтожают в детстве типичным человеческим воспитанием… То есть прозелетизм в применении к сатанизму не имеет смысла. Более того: он вреден, так как всегда находятся те, кто воспринимает сатанизм как субкультуру и начинают деятельность, несовместимую с сатанизмом. Современный пример: «The Satanic Temple» (США) — их деятельность по сути является лишь продвижением либеральных свобод.

Общим также является то, что язычество и сатанизм — это философии действия, а не пассивности.

Здесь не подставят «другую щеку» когда по одной стукнут, а «кто к нам с мечом придет — тот от меча и погибнет». Хотя многие считают милосердие добродетелью, оно порождаемое иногда тщеславием, нередко ленью, часто страхом, а почти всегда — и тем, и другим, и третьим.

Конечно, это не означает всенепременной прямолинейности действий, но смиряться с настоящим, надеясь на то, что зачтётся в «жизни после смерти» — не достойно разумного индивида.

Оба мировоззрения ставят справедливость выше милосердия — причем справедливость в своем понимании, а не какую-то «высшую», по трактовкам «священных книг» жрецами. Характерным заблуждением со стороны людей, далеких от этого, является боязнь некоего беспредела, если снять ограничения, даваемые общепринятыми религиями. Дескать, все немедленно пойдут убивать и насиловать. Как известно любому психологу, фразы «а вот все» выражают «а вот я», только, по мнению говорящего, об этом никто не догадается. Некто очень верно сформулировал: «Бойтесь христиан, ибо у них есть бог, который им всё прощает». Язычники же и сатанисты берут ответственность за свои действия на себя.

Причем часто подсознание обманывает сознание, и произносящий такие обобщенные фразы искренне уверен, что к нему-то это не относится, а только ко всем остальным, но всё равно, как писал Достоевский, имеет место восприятие «Если бога нет, то всё позволено». Те же, кто не сдерживает свои желания, а регулирует их, никого убивать без очень весомой причины не кинутся.

Как язычество, так и сатанизм не признают какой-то «великой цели» существования, типа помереть и попасть в рай. И то, и другое мировоззрение — это Путь. В каком-то направлении, но не «к Цели». Не стремление к какой-либо точке, а луч (причем не обязательно прямой, геометрия бывает и не Евклидова). Ведь если достигнешь цель — что делать дальше?

Язычество подразумевает бесконечность развития: потомки должны жить лучше предков и стремиться к тому, чтобы самим достигнуть божественного могущества. Сатанисты выступают за разумность, за дальнейшую эволюцию Homo в сторону Sapiens’а.

Говоря о мировоззрениях, нельзя не затронуть религиозную тему «жизни после смерти». Монотеизм, распространивший своё влияние на большинство развитых стран, придерживается концепции «будьте смиренны и покорны, и этим вы заслужите счастье после смерти» в некоем «другом мире», а грешники с т.з. соответствующей религии отправятся в Ад. Подробно расписывать смысла нет, всё общеизвестно.

В язычестве же отличие принципиальное: посмертие означает либо забвение, потерю памяти, как в Аиде, или же временное ожидание окончательного ухода, как в Вальгалле. Поэтому языческие добородетели направлены на земную жизнь, её развитие, в отличие от монотеистических.

Что же касается сатанизма, то процитирую фрагмент своей работы «О том, что не имеет значения»:

«Не важно, есть ли “жизнь после смерти”.

Какая разница? Разве от этого как-то зависит то, как надо вести себя сейчас? Когда один из учеников вопросил Раману, одного из известных учителей Адвайты прошлого века, о жизни после смерти, Рамана спросил в ответ: “Почему ты хочешь знать, кем ты будешь посмертно, если ты не знаешь, кем являешься сейчас?”. Надо жить так, как будто каждый день — последний, и одновременно — так, как будто впереди вечность.

В индуизме есть такое понятие, как “нитья”, у древних египтян был аналогичный термин “акху” — поступки и свершения, направленные на вечное и непреходящее, то, что останется в веках и обеспечит долгую посмертную память — основополагающий элемент бессмертия во многих древних культурах и цивилизациях.

Если же кто-то понимает здесь “не важно” как “спешить урвать своё”, гедонизм, или же оправдание ничегонеделания, то это — человеческое.

Наблюдение: люди не столько хотят жить, сколько боятся умереть».

По сути языческая и сатанинская позиции сходятся, при этом само наличие посмертия не так уж и важно: суть — в принципах, которых придерживаешься сейчас, в земной жизни.

Аналогичное отношение к космологическому аспекту. У сатанизма вообще нет космологии как таковой: зачем плодить мифологию, научный взгляд на Вселенную вполне адекватен. Наблюдение: если кто пытается изобрести «сатанинскую космологию», неизбежно впадает в гностицизм и не более того, различное «противостояние Демиургу».

Однако, если посмотреть на язычество, то в развитых мифологиях космогония очень сходна: есть Изначальный Хаос, из которого и образуется мир, причём боги появляются позже, формируя некий Порядок, а до этого имеются некие хтонические существа, которые будут даже посильнее богов.

Интересно, что суть такого описания, если отбросить образность, вполне соответствует научному взгляду: самообразование Вселенной с постепенной синергетической самоорганизацией. Теория Хаоса в современности — известная научная дисциплина.
Лично я как сатанист полностью согласен с таким подходом.

 

Ещё одна общая черта: нет понятия всеобщего равенства. Ценность индивида не в том, что он просто родился на свет, а в том, что он из себя представляет. Критерии у каждого свои, но просто так кого-либо уважать и даже считать равным ни язычник, ни сатанист не станут.

При этом важно в первую очередь уважать самого себя: если этого нет, то как можно уважать кого-либо ещё? Уважение должно быть именно заслуженным, и оценка самого себя — честная и строгая.

Сравните с равенством, провозглашаемом монотеистами: у них есть их бог, он один для них всех — и все они равны и ничтожны перед ним. В принудительном порядке. И, радостно равняясь на некий безликий эталон, они теряют индивидуальность, после чего представляют собой безликую толпу, в которой нет разума, а возникающие эмоции усиливаются резонансом. Такие равные среди равных, вдохновленные идеями первых среди равных, и совершали наиболее массовые и кровавые побоища — конечно же, во имя всеобщего равенства и приобщения к своей религии.

В современном обществе в ребенке с детства развивают не индивидуальность (как это было бы, если ценности общества были бы языческими либо сатанинскими), а чувство причастности. В дальнейшем это приводит к тому, что человек уже не в силах не принадлежать чему-то. Он просто боится остаться один, наедине с внутренней пустотой, ему требуется толпа единомышленников в лучшем случае, в обычно — просто толпа, объединенная внешним лозунгом.

Собственно, позиция язычников по этому вопросу как раз и приводит к иной роли жреца, в отличие от христианского священника. Язычник вообще и жрец в частности не может отвечать перед богами за других. Ни один из языческих культов не дал нам «пророков», за которыми следуют толпы ослепленных фанатизмом людей, а иудео-христианская традиция изобилует подобными примерами. Да самый безответственный друид (интересно, а такие бывают?) выбирал себе учеников куда тщательнее и в гораздо меньших количествах, чем Иисус апостолов, не говоря уже о семинариях и т.п., причем не втирал им невразумительные притчи, а просто учил тому, что знал сам.

Вспомнилось отличие: в современном язычестве не запрещено, но как-то «не принято» почитание так называемых темных богов, во всяком случае в массовом варианте. Но, если учесть, что языческие боги не претендуют на абсолюты «добра» или «зла», то различие не такое уж существенное. Кроме того, «сферы влияния» темных богов достаточно далеки от повседневной жизни и далеко не каждому требуется туда забираться. Однако, если такое и случается, то никакой «кары» ни от других богов, ни единоверцев язычник не боится и не ожидает. Ни один бог не полезет, если можно так выразиться, в сферу влияния другого.

Сатанистов крайне мало, действительно жрецов Тёмных богов в европейских странах — ничуть не больше. И разница между ними по сути лишь формальная.

 

Разница, пожалуй, есть в аспекте причинения вреда людям, но тут надо понимать суть и наносное.

С Дьяволом проще: ему приписывают жажду «купить души» и прочее, но это — лишь выражение стремления эту «душу» продать. Если что-либо в сказаниях идёт «не так», то виноват именно сам человек: он обманывает самого себя, не понимает, чего реально хочет, не умеет грамотно сформулировать требование… При этом часто выручается методом deus ex machina — вспомните того же «Фауста» — просто «чтобы Сатана обломался». Всё это — мелкая чел-овеческая возня «от монотеизма» и не более того. Здесь, кстати, представляет интерес факт: подобные сказания типичны для Европы, а вот на Руси народных сказок вида «попыток обмануть Дьявола при продаже души» не припоминается. Да и вообще христианский Дьявол остаётся «за кадром», в сказках упоминается различная «нечистая сила», черти и проч. Скажем, знаменитый «Вий» Гоголя — ну какое отношение все описанные страшилища имеют к христианству? Не просто так на Руси поучения против язычников писались даже в XVI веке — было актуально.
В язычестве же, если брать изначальные мифы, можно встретить много событий, которые показывают даже обычно «добрых» богов мстительными, жестокими и своенравными существами. Типичные примеры мы найдём в хорошо изученной греческой мифологии — например, Аполлон проиграл сатиру Марсию в музыкальном соревновании, и тот приказал содрать с его кожу живьём.

Однако надо понимать, что подобные мифы отражают глубинный страх древних людей перед неизвестным, могучим, сверхъестественным: в то время иерархия «быть не выше предназначенного судьбой» было общепринятой в Европе концепции — существовал рок, фатум, судьба (интересно, что у русских язычников аналогичной концепции не существует, но это отдельная интересная тема). Современное же язычество уже преодолело столь дремучее отношение, и, даже если язычник верит в богов как личностей, то он воспринимает их не буквально по древней мифологии, а как олицетворение Сил природы. Аналогично: было бы странно понимать концепцию Древа Жизни строго по мифам, в виде «такие-то миры реально существуют».

Да и в древности было бы странным полагать, что язычники воспринимали аллегории буквально. Викинги, лучшие мореходы своего времени, думается, прекрасно знали географию, и вряд ли кто-то из них представлял мир в виде гигантского ясеня. Плыть по морю и думать, что сидишь на дереве — это несколько странно. То же самое и с другими мифами: их не нужно воспринимать буквально, они несут в себе куда более глубокий смысл (вспомните, например, как Один обрел руны).

Так что в обоих случаях причинение вреда людям имеет место не в сути мировоззрения, а в наносных, временных частностях.
Интересно, что русское язычество, от которого мало что сохранилось в смысле аутентичных мифов, имеет в этом смысле преимущество: не требуется совмещать древнее и современное понимание. Скажем, Перун — бог воинов, и этого вполне достаточно для понимания, что он олицетворяет. А развёрнутая мифология «кто из богов кого родил» или мифы «какие боги между собой воевали и почему» — в современности лишь запутывает суть.

Впрочем, знатоки истории могут возразить, что язычество не всегда уважало чужое мнение и не было догматическим. Скажем, официальное обвинение Сократа гласило: «Сократ обвиняется в том, что он не признает богов, которых признает город, и вводит других, новых богов. Обвиняется он и в развращении молодежи. Требуемое наказание — смерть». «Новые боги» — это знаменитый «демон» Сократа, его внутренний голос. Развращение молодежи состояло в том, что он собирал вокруг себя молодых людей и вел с ними беседы с подковырками и каверзными вопросами — думать учил. Интересующихся подробностями направляю к «Апологии Сократа» Платона.

Проблема в том, что в глубокой древности общество считалось выше личности, и человек воспринимался прежде всего как часть рода, племени, города и т.д. Но эта идеология не была навязываемой сверху: она была у людей в крови. Все принимали такие обычаи как что-то свое, родное, и ни к чему другому и не стремились. Понятие о личности в современном понимании появилось уже потом, примерно в V-VI вв. до н.э., одновременно в разных странах. Так, в Индии появилось много религиозно-философских школ, которые учили, что смысл религии не в обрядах, обязательных для всех, а в личном самосовершенствовании. Сравните это с существующей тогда в той же Индии жесткой кастовой системой и кучей обязательных обрядов.

В Греции же появилась философия. Этим занимались немногие, самые выдающиеся люди, а общество смотрело на них в лучшем случае как на сумасшедших, в худшем — как на опасных бунтовщиков. Уже потом личность начала выдвигаться на передний план, но одновременно власти начали понимать, что религия может быть одним из средств сдерживания в узде простого населения.

В дальнейшем даже был период, когда изначальное язычество все более превращалось в подобие монотеизма: вспомним хотя бы вводимый тогда искусственно культ императора с приказанием ставить статуи в каждом храме. Так что нынешние язычники, хоть и очень уважают историю, не восстанавливают язычество «как было» (что невозможно в большинстве случаев, уж очень христиане постарались уничтожить все чуждые им ценности). Да и незачем восстанавливать то, что не подходит менталитету современного человека, надо сохранять систему, а её проявления должны быть на современном уровне — это более разумно, чем в изначальном язычестве. Современное язычество антидогматично (как и сатанизм) — идет непрерывное развитие.

В отличие от догматических религий, приветствуется Знание в самом широком смысле слова. У язычников есть поговорка: «Блажен кто верует, а силен кто ведает». Полностью совпадает с философией сатанизма.

Сходство в отношении к природе проиллюстрирую цитатой из работы «Цели и пути языческой философии» Владимира Егорова: «Средства не бывают хорошими или плохими, средства либо целесообразны (ведут к достижению цели), либо нет. […] Если надо, язычник убьет, если надо — подожжет лес. Но никогда не раздавит улитку "просто так" и не соберет больше, чем сможет унести (во всех смыслах этого слова)». Опять же, как сатанист — полностью согласен с вышесказанным.

 

Оба мировоззрения не считают людей «венцом творения».

Для язычников естественно развитие, пафосно говоря —совершенствование людей до уровня богов. Сатанизм же заявляет о развитии (в перспективе) даже более дальнем, отходе от человеческого в сторону более разумного. Причём это не значит, что язычники против такого: просто это слишком отдалённая перспектива. Но, если, например, наступит киборгизация — разве от этого изменится функция того же Перуна, например?

 

На что редко обращают внимание: наличие чувства юмора. Сатану так и называют «лукавым», у язычников достаточно вспомнить Локи. Конечно, шутки могут быть весьма специфическими, но кто вспомнит, когда улыбались или шутили Христос, Яхве, Аллах, или даже Будда? Специально не буду раскрывать этот аспект, подумайте сами — а почему так?

 

Также я бы хотел отметить еще одну важную общую черту: оба мировоззрения нельзя распространять в принудительном порядке, к ним человек должен прийти только сам. Конечно, имеется ввиду действительно мировоззрение, а не тусовки с исполнением внешних обрядов. Из этого, кстати, следует то, что, по крайней мере на современном этапе, ни язычество, ни сатанизм не могут стать преобладающим мировоззрением: для того, чтобы им следовать, надо мыслить самостоятельно, а за 2000 лет приучения к догматизму и покорности люди в своей массе думать просто разучились.

 

Думаю, я привел достаточно примеров, которые показывают, что, несмотря на различные исходные предпосылки и несколько разные конечные цели, в повседневной практике у русских язычников и сатанистов достаточно много общего. А, самое главное, их «территории» не антагонистичны друг другу и конфронтация отсутствует в принципе.

Поэтому, как я показал, за исключением некоторых практически формальных признаков, и получается такое внутреннее сходство с сатанизмом: мысль течет в том же направлении — обретение позитивной свободы, свободы творчества и жизни, причем опираясь на опыт всех предыдущих поколений (как положительный, так и отрицательный).

Процитирую из "Pentaculum Elementorum":

Монолатрия — не монотеизм и не дуализм. На примере: монотеизм — это отношение Яхве и ангелов. Монолатрия — это отношение Воланда и его свиты. Главная разница между сатанизмом и Тёмным язычеством — это отличие между монолатрией и пантеизмом.

Интересно, что исторически вектор постепенно смещался в сторону монолатрии. Позднеязыческие сложные/продвинутые культы — монолатрические. Культы Атума-Ра, Мардука, шиваизм, шактизм, митраизм, sol invictus — монoлатрия. Но вот тут-то и произошел жесткий перекос — появление монотеизма. Из Верховного (заслуженно «первый среди первых», «мудрейший среди мудрых», «батяня-комбат» и т.д.) авраамические религии сделали урода-манипулятора-самодура, для которого самоцель — сохранение своей власти и, во имя ее, потрошение своих же подданых-последователей, не говоря уж о чужаках.

Что делает сатанизм? Возвращает нормального Верховного.

(Благодарю Nicodimus’а за раскрытие темы в переписке).

Очень важно понимать: религия в максимально обобщённом виде — это вера & поклонение. Поклонение противоречит сатанизму и извращает суть язычества. Вера же как метод в XXI веке уже попросту постыдна, от остатков религиозного восприятия надо избавляться. Ни сатанизм, ни язычество не должны восприниматься как религии, они представляют собой системные мировоззрения, вполне соответствующие уровню развития XXI века.

май 2000, февраль 2018

Также см. Велемудр, "Как соотносятся сатанизм и Тёмная сторона язычества?"