§2. Гуманизм и альтруизм

Помимо ошибочного отождествления человека и людя существует такое же ошибочное отождествление понятий человечность и гуманизм, но кроме их идентичности при переводе нет причин рассматривать эти два понятия как синонимы друг друга, они не тождественны. Прежде чем приступать к рассмотрению самого понятия гуманизм и его отличий от человечности, а также хоть как-то затрагивать альтруизм я расскажу о истории появления понятия гуманизм и изменения его восприятия.

Ну, под человечностью автор понимает что-то своё ("животные признаки"), и фиг с ним.

Гуманизм (латинское humanus – человечный), насколько мне известно, впервые был сформулирован Сибберном в своей книге «Гуманизм» как мировоззренческая установка и особый взгляд на бытие человека, и являлся критикой религиозных представлений о роли и месте человека в мире. То есть если ранее, да и сейчас, в авраамических религиях человек воспринимается как творение бога с всеми следующими из восприятия этого утверждения как верного выводами, то гуманизм изменял восприятие человека сначала к его животной принадлежности с связью и подчинением природе и её естественным процессам, а затем (в качестве продолжения заданной мысли в развитии теоретической модели) как социальное существо с связями, механизмами и обуславливающими всё (касающееся социального) в человеке и человеческом причинами из этой же области – социальной. Сибберн был не единственным мыслителем сформулировавшим такое восприятие человека и его социальных групп, гуманизм формировался как комплекс системных мировоззрений и взглядов схожего характера, который я описал выше; то есть гуманизм был и является до сих пор с научной точки зрения философским направлением, где центральный объект человек, а предметы изучения происходят из человека и его человеческого же окружения (социума). Если вспомнить предыдущий параграф, человечность это животные признаки и формируемое ими поведение человека, а гуманизм это уже мировоззренческая установка, опирающаяся на социальные механизмы, процессы и явления; гуманизм изначально отличен от животной человечности. Присмотрюсь к его истории внимательней.

Тут стандартная ошибка: часть принимается за целое. Мол, изначально гуманизм был против религии, и в этом его суть. Не -- есть и религиозный гуманизм. При этом таки да, гуманизм -- это "равнение на человека", вот только кого считать человеком и как именно равняться -- оно всё очень размыто. Далее автор пишет свой стандартный гон, подробно разбирать смысла не вижу. Но напомню про гуманизм из давнего:

Я, слегка затронув раньше эту тему, назвал гуманизм "иезуитским знаменем". Теперь обосную этот тезис. Итак — суть гуманистического течения — лозунг "Человек превыше всего". Все остальное — вытекает отсюда. А что вытекает?

"Все — ради человека", "Ничто не стоит слезинки ребенка" (несколько утрирую) и т.д. Хорошо — идеи гуманизма поняты однозначно. Чтобы это было действительно однозначное понимание, уточню еще :). Не "Все — ради человека Васи Пупкина", а "Все — ради человека". Не "Самое ценное богатство планеты — человек Вася Пупкин", а "просто человек". Не "Человек Вася Пупкин — вершина эволюции", а, опять-таки, "просто человек".

Итого, гуманизм провозглашает максимальную ценность "человека вообще". При безличном употреблении этого существительного равнозначным становится определение "любого человека", или "каждого человека".

... гуманизм опасней фашизма, например. Когда человек знает, что ему нужно защищаться от явной опасности, он, подготовившись, защищается более успешно. Но, не видя опасности, человек (не "средний", а каждый конкретный), дает гуманизму развиваться, запускает настолько глобальные социальные процессы, что они становятся практически необратимыми. "Человека вообще" — не существует, и поэтому, например, все материальные средства, которые уходят "в гуманизм" — уходят в песок, они никогда не достанутся конкретному Васе Пупкину, принимавшему участие в их создании. Так, спрашивается, на хрена этому Васе отдавать "куда-то" то, что он может потратить на свои потребности?

А вот тут гуманизм выходит на новый уровень лживости — он начинает формировать общественное мнение. Применив незамысловатую подмену понятий: "гуманизм — за человека, значит, если ты не гуманист — ты против человека (человечества)".

Хотя фактически верной является такая трактовка этого "доказательства от противного": "Гуманизм — за кого-то, если я не гуманист — значит, я за себя".

Обезличенное понятие никогда не будет конкретным. Поэтому гуманизм всегда будет ПРОТИВ КОНКРЕТНОГО ЧЕЛОВЕКА (конечно, говоря это, я имею прежде всего СЕБЯ, ведь до остальных мне может быть дело только тогда, когда у меня НЕТ неудовлетворенных потребностей, или если удовлетворение потребностей других принести пользу МНЕ ЛИЧНО). Именно поэтому я заявлял, заявляю, и буду заявлять, что гуманизм БЕСЧЕЛОВЕЧЕН, т.к. его понятие "человек вообще" не распространяется НА МЕНЯ ЛИЧНО.

Цинизм и догматичность религиозной морали и её уже набившее оскомину слияние с политической властью, преимущественно феодальной, привели к закономерному росту недовольства в среде способных себя обеспечивать граждан (ремесленников, рабочих и прочих честных трудящихся), что вызывало столкновения в разных формах уже вне религиозной или философской области, а в социально-экономической. Трудящиеся имели реальную возможность и средства полученные за свой труд к реализации своих потребностей, в том числе духовных, шире и иначе, нежели требовала религия и её апологеты. В ходе этого длительного противостояния взглядов и провоцируемых нелюдями конфликтов социум начал изменяться, а гуманизм как философское направление и мировоззренческая установка в своей совокупности взглядов явился манифестом мировоззрения оппонентов религии. Подобные социальные пертурбации крайне редко проходили без насилия и жертв, на этот раз вновь пострадали мыслители несущие новые взгляды; многие гуманисты не только преследовались религиозными людьми и их приживалами, но и были казнены или подвергались пыткам. Битва гуманизма в ходе реформации и Просвещения проходила в связи с союзными ему взглядами на научный подход, избирательное восстановление философских взглядов древности, например, Древней Греции, а позже и различными концепциями свободы не только личности, но и труда, имущества им создаваемого, предпринимательской свободы в организации наиболее эффективного труда. То есть последнее явилось финальным заявлением производящих блага на то, что они действительно желали – имущество созданное ими и право им распоряжаться свободно. А связь этих заинтересованных слоёв населения и мыслителей стремящихся к освобождению личности была в большей степени обусловлена взаимным врагом и временно выгодными интересами в противостоянии этому врагу. Примечательно, что направления имущественного мировоззрения (назову его здесь так) и мировоззрения личностного совершенствования в настоящем почти полностью разошлись, продемонстрировав разные цели в конечном итоге.

В общем, намешано всё в кучу. Даже наука. Научная методология, вообще-то, к морали отношения не имеет от слова "совсем".

Таким образом, гуманизм – это система мировоззрения и создаваемая ею мировоззренческая установка, провозглашающая главной ценностью свобода личности, ценность и неприкосновенность самой личности, и право на реализацию её потенциала (читай ту же свободу). То есть гуманизм по сути, какую теорию или концепцию этой системы не рассматривай уделяет основное внимание личности – социальному продукту разума, что не позволяет его отождествлять с человечностью как совокупностью признаков и деятельности на их основании человека как биологического вида – животного. Гуманизм много шире и глубже, нежели учение о социальных механизмах обусловленных биологическими потребностями и свойствами человека. Надеюсь представленной картины достаточно для понимания разницы между человечностью и гуманизмом.

Про странное понимание человечности уже говорил, ну и пофиг. Но тут важно, что автор иллюстрирует вред гуманизма наглядно: "мировоззренческая установка, провозглашающая главной ценностью свобода личности, ценность и неприкосновенность самой личности, и право на реализацию её потенциала (читай ту же свободу)" -- это пересказ либеральных агиток. Мол, ценна любая личность, независимо от качества, свободу ей и неприкоснованность!

Один из видов раннего гуманизма (буржуазный) постепенно изменявшийся с течением времени и усилиями мыслителей приводит к понятию альтруизм (созданному Контом как противоположное понятию эгоизм).

Вот тут важно понимать: нет никакого альтруизма. И быть не может, кроме как в психопатологическом смысле.

Есть разумный эгоизм (чтобы мне было лучше, надо, чтобы всем было лучше) и неразумный (мне лучше сейчас, о других не думаем) эгоцентризм.

Ещё про гуманизм из давнего от DoctoR'а:

Гуманизм — это "разговорное" течение. Фанатики действия (в психопатологическом смысле этого слова) в нем не описаны, отсутствуют также клинические случаи "гуманистического фанатизма". Из этого я делаю вывод, что подавляющее большинство гуманистов попадают ПОД ПЕРВУЮ ТРАКТОВКУ. Т.е. им по какой-то причине ВЫГОДНО называть себя гуманистами. А причина, какой бы она ни была, изначально связана с ЛИЧНОЙ выгодой. Вы встречали гуманиста, который всю свою зарплату переводит куда-то, чтобы "людям было лучше"? Или гуманиста, который, вместо того, чтобы кричать "люди живут в ужасающих условиях" — вселяет в свою благоустроенную квартиру десяток бомжей с вокзала? Именно поэтому гуманизм — насквозь лживое течение. Пока все идет на уровне "заявлений и деклараций", это не сильно бросается в глаза, но картина резко меняется, когда доходит до "материальных ценностей" или "корпоративных интересов".

Заявляя право человека на труд, продукты этого труда и свободу в широкой реализации первого как самостоятельно так и в различных социальных связях с другими индивидами, буржуазный гуманизм не мог попытаться представить свои утверждения в более выгодном свете, поэтому на труд переносились специфические выводы и цели враждебного гуманизму религиозного догмата, в частности пути достижения человеком счастья. Если авраамические религии обещали счастье в некоем небесном бытии, то вульгарный гуманизм полагал, что счастье человека в труде и от помех в реализации человеком механизма обретения счастья (труда), а попутно и свободы использования продуктов им создаваемых (имущества), индивид испытывает страдание. То есть логическое построение незамысловатое: труд это если не само счастье человека, то путь к его обретению, а значит помехи в реализации этого пути причиняют страдание. С этим трудно и, мне лично, не хочется спорить, равно как напоминать о том, что заявление труда как пути к счастью человека с временем в умах не самых глубокомысленных исследователей привело к превратному восприятию продуктов труда как самого счастья, то есть создаваемые трудом блага – источник счастья; но я не буду напоминать о пути от буржуазного гуманизма к культу потребления, не о нём здесь речь.

Однако буржуазному гуманизму обязано появлением не только столь искажённое мировоззрение как культ потребления, но и альтруизм. Труд по прежнему воспринимается как путь к счастью, но источник счастья не продукты труда, а труд на благо других ради человечества. Я рассматриваю эту концепцию труда как реализацию пути к счастью в близости человека с другим человеком, личностью. В этом есть рациональное зерно, если вспомнить, что большинство проблем человечества от конфликтов человека с самим человеком; природа редко и в сравнительно меньшей степени представляет угрозу человеку, нежели он сам. Таким образом, альтруизм (латинское alter – другой) – это не просто труд ради блага других, ибо последнее только путь реализации механизма обретения счастья, а альтруизм обретение счастья через создание благ другим с помощью труда; разумно, ведь сложно называть, например, воровство, войны или поджоги трудом. Но тогда альтруизм теряет иллюзию самопожертвования и бескорыстности, которая в нём заявляется, ведь индивид-альтруист трудится на благо других, чтобы достичь счастья для себя просто не очевидным для многих путём. Я не настаиваю на моих выводах по альтруизму, но мне они представляются разумными. Причём такая картина с альтруизмом напоминает кальку с самопожертвованием и всяческими страданиями принимаемыми индивидом ради места в лучшем бытии, то есть тот же самый поиск выгоды без всяческих иллюзий о безвозмездности. Если же альтруизм действительно является мировоззренческим принципом индивида по бескорыстному труду ради других, то он не реализует какой бы то ни было путь, равно как не имеет цели кроме осуществления этого труда ради других, а значит не обретает счастья или других благ (бескорыстность). Этот парадокс решается в практике отсутствием настоящих альтруистов, либо информации о них, так как таковое отсутствие информации так же является требованием к аутентичности бескорыстному альтруизму. Хотя решение описанного парадокса может быть более простым, парадокса нет, а я являясь эгоистом не могу целостно и без внутренних противоречий воспринимать саму суть альтруизма, её неприменимость для моего Я представляется ошибочностью самого явления, хотя это может быть и не так.

Вот тут даже соглашусь.

У гуманизма и альтруизма есть схожие понятия, отражающие тесно связанные с ними процессы и явления, эти понятия обозначают такие мировоззренческие установки как мизантропия и филантропия. Но на эту тему я расскажу позже, не в этой главе. Главное же то, что ни гуманизм независимо от его направления и концепций, ни альтруизм независимо от его содержания (корыстного или бескорыстного) не тождественны человечности.

Существо остаётся человеком:

Угу. Можно быть неездящим автомобилем или там неработающим компьютером; но автора как-то странно не "жмёт" заявление этого нормой. Всё просто: мы можем делить, скажем, автомобили на нормальные и неездящие (но всё ещё автомобили), рассматривая автомобили. Но если мы рассматриваем не множество всех автомобилей и т.п., а множества различных объектов, включающих автомобили -- то сравнивать надо именно нормальные экземпляры. Разные уровни рассмотрения.