Warrax

Сказание о крысах сна

— Мама, расскажи мне сказку! — попросил маленький Николас. — Завтра я проснусь уже большим, и больше не буду просить тебя рассказывать сказки, так ведь только маленькие делают… Большие сказки смотрят сами! Ну расскажи!

— Да ты, по-моему, уже вырос! — улыбнулась мама.

— Ну, ма-а-ам…

— Ладно, сынок, — мама подоткнула одеяло, как будто бы это могло уберечь сына, — какую ты сказку хочешь?..

Через полчаса Николас уже спал, тихо посапывая. Мать осторожно вышла из комнаты, аккуратно прикрыла дверь… Смахнув непрошеную слезу, она пошла в свою комнату — больше до утра она ничего сделать не могла.

Утром же, одновременно торопясь и стараясь в нерешительности оттянуть момент — подошла к детской и, задержавшись на пару секунд, решительно распахнула дверь.

О чудо! Николас спал, завернувшись в одеяло, целый и невредимый…

Стараясь не потревожить утренний сон, она подошла к кровати, и тут Николас, вероятно, почувствовав движение, приоткрыл глаза и чихнул.

— Я уже вырос большой, мама? — успел он сказать перед тем, как мать подхватила его на руки вместе с одеялом.

— Большой, Николас, очень большой! — смеялась она. — Почти мужчина!

И тут она почувствовала, что в одеяле есть ещё что-то. Или кто-то. И замерла.

— Ну что ты, мам, не тискай меня, как маленького… — Николас завозюкался, пытаясь освободиться от одеяла, что ему и удалось, но одновременно на пол просыпалось что-то… Небольшое. Вроде бы неживое.

Мать осторожно опустила глаза вниз: её Николас стоял посередине набросанной кучке костей какого-то животного среднего размера… А вот и череп — кошка.

— Фу, что это? — с недоумением спросил Николас, смотря на кости — они были окровавлены, среди них попадались кусочки шерсти…

— А сейчас ты мне это и расскажешь, — почти спокойным голосом ответила мама. — Пошли умываться.

— …и какую же сказку ты видел, сынок?

— Страшную, мама! — улыбаясь, ответил Николас. — Сейчас расскажу… Я проснулся во сне у себя в комнате на кровати. Всё было как обычно, но вокруг, по кровати, на полу, на полках и на стульях бегали крысы. Они были крупные, сильные… и грациозные. Мне было совсем-совсем не страшно! Я даже погладил нескольких, пробегавших совсем близко, и одна так забавно пощекотала меня усами в ответ. Потом все они начали собираться у меня на кровати и смотреть на меня в упор. Глазки у них как бусинки — и ты знаешь, они все красные! Есть розовые, цвета вспененной крови, выходящей из раны в лёгких, есть просто кроваво-красные, а те, которые люди обычно видят как чёрные — на самом деле тоже красные, только цвета запёкшейся крови, тёмной-тёмной… Я даже сам протянул руку вперёд, приглашая их. Они одобрительно запищали, и самый крупный крыс взял меня за палец своими ручками, обнюхал, одобрительно лизнул ладонь — это было приятно — и аккуратно укусил за палец.

Мать одобрительно кивнула:

— Хорошая сказка, продолжай.

— И тут… — голос Николаса дрогнул, — мама, я испугался! Нет, ты не подумай — не того, что меня сейчас съедят, ты много раз рассказывала, что такое бывает и это совсем не страшно, каждый проходит через такую сказку и именно её он видит самой первой, я всё помню! Просто я подумал, — Николас шмыгнул носом, — что такой глубокий укус должен дойти до кости, а когда задевают кость — это очень больно! Помнишь, я поранился в прошлом году? А раз мне не больно, то кость не задета… а укус глубокий… значит, кости там нет… — Николас отчётливо шмыгал носом и пытался не зареветь, — Мама, я не хочу стать безопорным!

И Николас всё же разревелся.

— Я испугался, закричал… И очень-очень захотел, чтобы крысы исчезли, чтобы они приснились потом, позже… Чтобы их кто-то разогнал… Последнее, что я помню — это громкое мяукание, но я уже выпал из сна… Откуда эти кости, мама?

— Видимо, ты призвал того, кто мог тебя защитить — по твоим представлениям. Извини, малыш, но кошки для крыс не опасны, по крайней мере с тех пор, как они стали патрулировать свои зоны обитания и нападать стаей. А уж крысы сна… — мать сделала неопределённый жест рукой. — Видимо, страх вызвал у тебя давнее детское воспоминание из какой-нибудь старой книжки.

— То есть… Я смог материализовать кошку для своей защиты? — недоверчиво шмыгнул носом Николас.

— Смог. — улыбнулась ему мама. — Вот только защитник из неё не получился, как сам видишь.

— И что же теперь? — на удивление серьёзно для своего возраста спросил Николас. — Ведь если крыса сна не укусила за кость… я не…

— Николас, — мягко прервала его мама, — какое главное правило сновидения?

— Воспринимать сейчас, обдумывать при пробуждении, — заученно оттарабанил мальчик и запнулся. — Мам… Я начал думать, да?

— Именно, — кивнула мать. — Есть ли в тебе кости или же есть только они — выяснилось бы утром. А сон — это лишь сон. Во сне можно умереть, но больно не будет.

Николас задумался, взял чашку кофе у скелета-прислужника и отхлебнул горячий напиток.

— Понятно, мама. Но всё же я бы лучше стал простым скелетом, который не имеет своей сути и лишь выполняет чужие распоряжения, чем безопорным, — мальчика передёрнуло от омерзения, — который может лишь копошиться в своей яме, стараясь влезть повыше, чтобы не барахтаться на дне, где скапливается всё… ну, это…

— Я поняла, Николас. Если нужно упомянуть это, то используй слово «фекалии», а не то, которое хотел сказать.

— Кажется, я всё понял теперь, мама. Кофе очень помогает осознать сон поутру. — Николас слабо улыбнулся. — Крысы сна приходят в дату Становления, чтобы уничтожить лишнее и дать вырасти в полноценного взрослого?

Мать одобрительно кивнула.

— Тогда получается, что если кто-либо имеет опору в себе, то крысы обгладывают его до скелета. Если он достаточно развит — то к пробуждению нарастает мясо и органы, и он становится полноценным взрослым. А если нет, то остаётся скелетом и, — Николас кивнул в сторону прислужника, — лишь выполняет чужие приказы.

— Молодец! — похвалила мама.

— А если у кого нет внутренней опоры, то крысы сгрызают всё? Откуда же тогда берутся безопорные?

— Сгрызают, но крысы не переваривают такую гадость и отрыгивают, после чего плоть без костей слипается в безопорного, который ведом лишь простейшими инстинктами.

Николаса опять передёрнуло.

— Мам, а почему ты это не рассказала раньше?

— К этому нельзя подготовиться, а вот боязнь неудачи может появиться. Когда-то люди рассказывали о том, как проходит Первый Сон, детям, но тогда почти все становились прислужниками, так как старались вырастить в себе опору намеренно, заимствуя чужие шаблоны, и мало кто — настоящими людьми.

— Понятно, мам! Теперь я уже большой, и я знаю, что надо обещать никому не рассказывать, что именно я видел в Первом Сне!

— Молодец, Николас.

— Мама, а чем мне сегодня заняться? Я ведь уже большой!

— Ах да! Ну, раз ты уже большой, то пойди подмети кошку у себя в комнате. — мать погладила сына по голове, проводила его взглядом и задумалась: раз крысы сна отвлеклись на призванную кошку, то становления не произошло… И Николас увидит Первый Сон заново — сегодня же или завтра… И как он себя поведёт во сне вновь?

январь 2016