http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/HISTORY/ANTIRAS.HTM

А.Б. Давидсон

Антирасистский расизм?

Выводы, конечно, здесь либерально-специфические. А вот фактология - представляет интерес.

Давидсон Аполлон Борисович - доктор исторических наук, профессор, руководитель Центра африканских исследований Института всеобщей истории РАН.

В основу статьи лег доклад "Историческая наука и проблема афроцентризма", который был заслушан и обсужден на заседании Отделения истории РАН.

В странах, которые были колониальными и зависимыми, развиваются идеи, направленные на борьбу против евроцентризма, на расовое и национальное самоутверждение. В российский научной и общественно-политической литературе этим идеям пока еще уделяется явно недостаточно внимания. В предлагаемой читателю статье речь идет главным образом об идеологии афроцентризма, ее идеологах -афроамериканцах и африканцах - и ее исторических корнях.

"ПОТРЕБОВАТЬ ОТ БЕЛЫХ КОМПЕНСАЦИИ"

"Мы должны потребовать от белых компенсации за колонизацию и геноцид, которые они устроили на нашей земле", - так заявил "ливийский лидер" Муамар Каддафи 22 апреля 2001 г. на форуме в Триполи. Он призвал Африку избавиться от культурного наследия белых людей: "Их языки и традиции не могут выразить наши чувства и мысли, поэтому мы должны говорить только на языках наших предков". Каддафи напомнил об опыте Ливии, которая в конце 60-х годов добилась изгнания более 20 тыс. белых, в основном итальянцев. В "Известиях" сообщение о речи Каддафи было озаглавлено: "Африка - только для черных" [1], в "Коммерсанте": "Муамар Каддафи выступил по-черному. Он призвал изгнать из Африки белых" [2].

Этой речью Каддафи подчеркнул, что он говорит от имени небелого населения, от лица униженных и угнетенных, от имени Африки. Правда, по классификации антропологов он, араб, относится к той же расе "белых", которых он обвиняет. И если уж встать на позицию противопоставления рас, как это сделал Каддафи, то придется вспомнить, что арабская работорговля возникла намного раньше европейской и стоила "Черной Африке" миллионов человеческих жизней. Каддафи говорит о прошлом - так вот оно, прошлое.

Если же перейти к современности, то может ли говорить от лица униженных и угнетенных Африки лидер Ливии, одной из самых богатых нефтедобывающих стран мира? Она получает от нефти десятки миллиардов долларов - и в основном за счет тех самых белых, кого Каддафи клеймит и проклинает.

Каддафи выступает против наследия империй, против зла, которые они принесли, и против имперских предрассудков. Но не провозглашает ли он новые предубеждения против всех белых? Каддафи - опытный политик, он понимает, какие дивиденды ему приносят подобные заявления, сколько единомышленников он сможет получить, какая поддержка его ждет - и отнюдь не только в Африке, а на всех континентах.

Политики широко используют бытующие настроения, чтобы, подогрев их, завоевать популярность, выдвинуться. А придя к власти, отвлекать от себя гнев своих народов, снова и снова повторяя, что все тяготы и беды - результат, только и исключительно, европейского господства. И свалить на имперское прошлое собственные промахи, а то и преступления. Сукарно, первый президент Индонезии, написал книгу "Индонезия обвиняет". Так поступили и многие другие афро-азиатские политики. Что ж, если во всем виновата Европа, то их-то самих, значит, обвинять не в чем.

Пример последних лет - продолжающееся изгнание белых из Зимбабве. Президент Роберт Мугабе, заведя страну в экономический тупик, стал поощрять "стихийный" захват ферм, принадлежащих белым. Результат - развал сельского хозяйства и все вытекающие последствия. Но для Мугабе главное - отвести от себя народный гнев, направив его на 6eлых - "оккупантов", "захватчиков".

В США Луис Фаррахан, который считает себя лидером афроамериканского населения, уже давно требует, чтобы белые всего мира поплатились за то зло, которое они принесли небелым. В своем движении черных мусульман "Нация ислама" он хотел бы объединить не только афроамериканское население Соединенных Штатов, но и вообще всех людей с черным цветом кожи. А еще лучше - и всех мусульман. А желательно и вообще всех небелых - против белых. Он бывает и у Каддафи, и в Южной Африке, побывал и у нас - в Москве и в Дагестане.

Фаррахан еще на встрече афроамериканских лидеров в Новом Орлеане в апреле 1989 г. обвинил в расизме всех белых. Записал в расисты и Линкольна, президента США, который был борцом за отмену рабства. Призвал к созданию в Африке страны, в которой могли бы поселиться афроамериканцы из США. И даже заявил, что "пришла пора освободить из тюрем всех черных! Отпустите их! Дайте им уехать в Африку!". Вместе с тем он предсказал, что наступит день, когда афроамериканцы будут управлять Соединенными Штатами, так как "наша рождаемость опережает их рождаемость!". По его мнению. Белый дом способствует распространению наркотиков среди черных, "чтобы преступность среди черных росла". Публично выразил восхищение Гитлером, а иудаизм объявил "религией сточной канавы". На этой встрече, в которой участвовали Джесси Джексон и Анджела Дэвис, известная деятельница американской компартии, было принято решение потребовать от Соединенных Штатов выплаты репараций афроамериканцам за то, что их предки были в рабстве, а также введения в государственных школах США нового предмета — истории афро-американцев [3].

В дальнейшем Фаррахан организовал "Марш миллиона черных мужчин" на Вашингтон. Миллиона не получилось, но и участия 400 тыс., которые последовали его призыву, было достаточно, чтобы шокировать Америку. Правда, Фаррахану, как и Каддафи, как и БенЛадену, несколько странно выступать от лица униженных и угнетенных: все-таки они миллионеры, но, однако, не раздают свои богатства сирым и убогим.

В 2001 г., добиваясь разрешения приехать и выступить перед своими сторонниками в Англии, куда ему 15 лет не давали визы, Фаррахан отрекся от наиболее одиозных утверждений. Заявил, что он не расист и не антисемит - просто "эта ложь преследовала меня последние 16 или 17 лет" [4]. Корреспондент не стал уточнять, почему же все эти годы его устраивала такая "ложь". Фаррахан уже много лет издает в Вашингтоне еженедельник "Файнел колл". В каждом номере еженедельника - статьи и фотографии Фаррахана, рекламы его портрета (цена - шесть с половиной долларов) и портрета его жены, "первой леди Нации ислама" ("всего лишь за 10 долларов"). Так разве там нельзя было за 16-17 лет найти места и для опровержения "лжи"?

Теперь Фаррахан перенес акцент на другую идею: что черные и белые в Америке должны жить порознь. "Если два народа, черные и белые в Америке, не могут жить в мире, разве не мудро для нас - развестись?" [5].

В развитие этой идеи "Нация ислама" опубликовала "Мусульманскую программу" [6]. В разделе "Чего мусульмане хотят" говорится, что "для всех потомков рабов" в Америке должно быть создано отдельное собственное государство.

"Мы считаем, что наши бывшие рабовладельцы обязаны предоставить нам территорию, и что она должна быть плодородной и богатой полезными ископаемыми. Мы считаем, что наши бывшие рабовладельцы обязаны на этой территории обеспечивать наши нужды в течение следующих 20-25 лет, пока мы не сумеем сами производить все необходимое... Мы требуем освободить всех мусульман, которые сейчас находятся в федеральных тюрьмах. Мы требуем освободить всех черных мужчин и женщин, которые приговорены к смертной казни".

В этом же разделе выдвигается требование, чтобы "все черные дети обучались и воспитывались" обязательно черными. Более того: "Мы считаем, что надо запретить смешанные браки и смешение рас".

В разделе "Во что мусульмане верят" сказано: "Мы верим, что мы - народ, избранный Всевышним". Черные должны избавиться от имен, которые навязаны им их бывшими рабовладельцами, и дать себе свои собственные имена. "Идея интеграции - лицемерие", а "если белые люди искренни в провозглашенном ими дружеском отношении к так называемым неграм, то они должны доказать это, разделив Америку со своими рабами".

Конечно, "Мусульманская программа" вызывает бесчисленные вопросы. Как делить Америку? Согласятся ли все белые американцы с тем, что их назвали "бывшими рабовладельцами"? Почему надо выпустить из тюрем всех черных и всех мусульман, независимо от их преступлений? Почему вообще в этом документе слова "черные" и "мусульмане" перемежаются, как равнозначные, хотя, конечно, не все черные в Америке - мусульмане?

"Нацию ислама" глубоко оскорбило бы сравнение ее программы с южноафриканской доктриной апартхейда (апартеида), которую заклеймили Организация Объединенных Наций и весь мир. Но там ведь провозглашалась та же идея раздельного развития рас, раздельного их проживания и запрета на смешанные браки. Объявив борьбу против белых расистов, "Нация ислама" повторяет их самые расистские лозунги.

Читатели этой моей статьи могут недоумевать: "А зачем вообще все это цитировать, обсуждать? Нелепость какая-то..."

Нет, и знать и обсуждать надо. За Фарраханом идут тысячи черных американцев. В маршах на Вашингтон, которые он организовывал, участвовали пусть и не миллионы, как говорит он сам, но все-таки сотни тысяч людей, которые считают себя обездоленными, да зачастую такими и являются. Людей, которые хотят не только уйти от нищеты, но и самоутвердиться, покончить с состоянием униженности, поверить в себя, проникнуться чувством собственного расового достоинства. Лозунги Фаррахана их привлекают, а он, как и Каддафи, Мугабе и Бен Ладен, использует настроения широких масс во многих государствах.

Пять веков в мире господствовал евроцентризм, европейские империи устанавливали свои законы, подчиняли другие континенты, превращали их в зоны своих колоний и зависимых стран. На этом фоне как-то стерлась память о том, что порядки в Османской империи были уж никак не лучше европейских. Не очень часто упоминается и то положительное, что принесла Европа другим континентам.

Но индийцы не забывают, что Уинстон Черчилль называл их национального героя Махатму Ганди "этот воинствующий полуголый факир". А ведь Черчилль - один из самых дальновидных лидеров Европы XX столетия. Сколько же мерзостей наговорили и, главное, наделали другие?

Легко ли китайцам забыть, как кайзер Вильгельм II напутствовал немецкий экспедиционный корпус, отправляя его в 1900 г. в Китай:

"Пощады не давать! Пленных не брать. Убивайте, сколько сможете! Как тысячу лет назад, когда гунны во главе с королем Аттилой заслужили славу, которая и сейчас в легендах и сказках вызывает ужас, так слово "германец" должно ужасать Китай в следующую тысячу лет. Вы должны действовать так, чтобы китаец уже никогда не посмел косо посмотреть на германца" [7].

Что уж говорить об Африке? По приказу того же императора Вильгельма восставший против немецкого господства народ гереро огнем пулеметов загнали в пустыню Калахари и обрекли десятки тысяч людей на гибель от голода и жажды. Даже германский канцлер Бюлов возмутился и сказал императору, что это не соответствует законам ведения войны. Вильгельм невозмутимо ответил: "Законам войны в Африке это соответствует".

Гитлер в "Майн кампф" писал:

"Время от времени мы слышим, что негр стал судьей, учителем, певцом или кем-либо в этом роде. Воспитывать из полуобезьяны судью - это насилие над здравым смыслом, это преступное безумие. Приучать готтентотов и кафров к интеллектуальным профессиям - это грех перед Творцом".

Одни и те же европейцы вели себя на родине и в Африке совсем по-разному. Французский писатель Жорж Оне писал в одном из своих романов в конце XIX в.:

"Меслер был прямодушен и добр на редкость. Но в Африке... он никогда не колебался выстрелить... В Трансваале это называлось быть энергичным. Во Франции это считалось бы преступлением. Вопрос географической широты, среды и обстоятельств" [8].

Жизнь в колониях меняла характер очень многих европейцев настолько, что они готовы были, вернувшись в Европу, перенести туда свои колониальные нравы. Это хорошо подметил больше ста лет назад Иосиф Шкловский, корреспондент журнала "Русское богатство" в Англии:

“Представителем нашего округа в парламенте с незапамятных времен был старый отставной генерал. Выслужился он где-то на западном берегу Африки; там с небольшим отрядом и пятью пушками он насадил европейскую культуру, т.е. выжег столько деревень, вырубил столько плодовых деревьев и истребил столько негров и коров, что край этот пустынен до сих пор, хотя прошло уже много, много лет... В парламенте старик был раза два, но свое присутствие ознаменовал. Послушав речи оппозиции, старик заявил, что, собственно говоря, с ней нужно было бы расправиться "по-африкански", т.е. впустить несколько солдат, вкатить пушечку и затем: "Раз, два! Направо коли, налево руби!" [9].

Надо ли помнить все это - прошло столько лет? Но ведь не так уж и много. Большинство колониальных империй распались совсем недавно, во второй половине XX в. В России до сих пор вспоминают, какой вред ей нанесло татаро-монгольское, или, как теперь говорят, ордынское иго. А с тех пор прошли столетия!

Неевропейские народы возмущает даже такое укоренившееся в Европе понятие, как "великие географические открытия".

- Почему это вы нас открывали. Мы тут жили.

Но дело не только в прошлом. Африканцы винят "мир белого человека", что ему и сейчас не до Африки, что она его не интересует. В самом деле, европейская печать никогда не обойдет вниманием гибель одного-двух испанцев от рук баскских сепаратистов или одного-двух ирландцев - от ирландских. Но в последние годы в Африке идут жесточайшие гражданские войны и этнические конфликты: Конго, Руанда. Бурунди, Сьерра-Леоне, Либерия, Сомали... Гибнут или бегут из своих полыхающих огнем стран миллионы людей. Много ли об этом знает европеец?

Темы, которые, как считается, вызывают интерес читателей, американские журналисты называют: sexy. Не потому, что они сексуальны, а потому, что о них принято писать. Так вот африканские темы до сих пор - не sexy. Чем это объяснить? Традицией? Или невниманием европейских политиков и СМИ?

Как результат - ответная реакция в Африке и Азии. Тут и горечь за униженность, длившуюся из поколения в поколение, и зависть бедных к богатым.

В колониальный период школьников заставляли учить не историю и культуру их народов, а прошлое Великобритании, Франции, Бельгии, Португалии. Сейчас стремление к самоутверждению, после веков колониальной и полуколониальной зависимости, ведет к бурному росту интереса к собственной культуре, собственным традициям, собственному прошлому. Вместо жизнеописаний королевы Виктории, британских Эдуардов и Георгов теперь учат историю своих давних правителей. И негодуют, что в Европе их называли не королями, а только вождями и верховными вождями.

Говорят, не перегнешь - не выпрямишь. И бывает, что не только изучение Эдуардов и Георгов упраздняют, а и Шекспира ставят под вопрос: нужен ли он теперь школьникам в Африке и Азии?

И еврофобия в сфере культуры - какие только формы она ни принимает!

"Как южноафриканка, я всегда, с почти религиозным упорством, отказываюсь обсуждать произведения белых писателей Южной Африки, потому что я не хочу соглашаться с расистской установкой, будто только белые писатели являются рупором Южной Африки".

Так высказалась в докладе для Иельского университета Телма Ревел-Пинто, черная южноафриканка, преподавательница литературы. Сама она в качестве южноафриканских писательниц назвала только черных, а о белой Надин Гордимер сообщила, что ее произведения "остаются в кругу расистско-патерналистских" [10]. Вскоре Гордимер была присуждена Нобелевская премия. В ответах на вопросы докладчица дала свое определение истории всей мировой литературы. Простое и ясное: четыре группы - литература, созданная белыми мужчинами, белыми женщинами, черными мужчинами и черными женщинами. На мой вопрос о Шекспире и Льве Толстом ответила, не задумываясь: "Литература белых мужчин".

Протест против господства белых, и прежде всего белых мужчин, во всех сферах жизни, вплоть до литературы - этот протест вполне понятен. Но жаль, если литература меряется цветом кожи и полом автором, не касаясь ее художественных достоинств.

Сейчас эти настроения усиливаются. Почему?

Народы, переставшие быть колониальными, надеялись, что их судьба улучшится. Что хорошая жизнь - вот она, за поворотом. А получилось не так. Какие-то государства - азиатские "тигры" или страны ОПЕК - вырвались вперед, но во многих странах люди сейчас живут еще хуже, чем в колониальное время. И у афро-азиатских народов растет идеализация своих давних традиций - хороши они или нет.

АФРОЦЕНТРИЗМ

Когда Европу населяла раса каннибалов, раса дикарей, варваров и язычников, в Африке жила раса культурных черных людей, прекрасно владевших искусствами, наукой и литературой. Маркус Гарей

Евроцентризму уже давно противостоит востокоцентризм. В самые последние годы появился и афроцентризм. В российских, да и в зарубежных средствах массовой информации все это называют обычно национализмом. Но правильнее, конечно, говорить о расовых чувствах, расовом самосознании. Главная идея объемистого труда "Афроцентристская критика европейской культуры и поведения" выражена в "Посвящении". Правда, оно довольно длинное, вот хотя бы три строчки из него:

Всем африканцам,
Которые борются за простую Правду:
Прежде всего - Раса!

Дальше - обращение к тем африканцам, которые якобы запутались в лабиринтах академической науки и готовы стать "профессорами белого могущества". Автор желает им: лучше стать воинами. А молодежи автор желает, чтобы она верила в могущество своей африканской сущности ("африканскости") и чтобы все, что она разрушает и строит, она делала во имя "африканской мечты" [11].

Среди историков больше всего связал свое имя с идеей афроцентризма Молефи Кете Асанте, профессор кафедры афроамериканских исследований Темпльского университета Филадельфии. Он издает "Джорнел оф блек стадиз" и "Афросентрик ревью". Его книга "Афроцентризм" только с 1988 г. по 1996 г. издавалась восемь раз и стала библией афроцентристов.

Смысл высказываний Асанте настолько очевиден, что вряд ли нуждается в особых комментариях. Поэтому привожу сами высказывания:

"Европейские следы в нашей истории привели к тому, что мы утратили представление о нашей победоносной сущности";

"афроцентризм должен занять место среди таких идеологий и религий, как марксизм, ислам, христианство, буддизм и иудаизм";

"афроцентризм - это интеллектуальное сосредоточение, чтобы помешать любым ученым, которые игнорируют, что человеческая цивилизация началась на возвышенностях Восточной Африки";

"Греция - единственная цивилизация, которую по происхождению можно считать европейской. Но сама Греция - продукт взаимодействия с африканскими цивилизациями. Среди древних цивилизаций, которые Африка дала миру: Эфиопия, Нубия, Египет, Куш, Аксум, Гана, Мали и Сонгай. В этих древних цивилизациях родились медицина, естественные науки, представления о монархиях, королевствах и о Всемогущем Боге" [12].

Асанте подчеркивал не раз, что он не намерен принижать значение европейской культуры для европейцев. Но африканцев и афроамериканцев он убеждает обращать взоры к культуре Африки [13]:

"Если брат или сестра скажут, что Бетховен, Бах или Моцарт - это классика, ответьте, что это классика для европейцев, но не для нас";

"наши факты говорят за нас. Поэзия Ленгстона Хьюза более общечеловечна, чем Роберта Фроста, а к тому же он - более приятная и гуманная личность. Этим фактом я не хочу никого бить по голове; я просто утверждаю свою правду. Это и есть практика афроцентризма";

"если вам читают лекции о Китсе, Йитсе, Твене, Вордсворте, Фросте, Элиоте и Гете, то лучше слушайте о Бараке, Шонге, Уэлше, Гильене, Сезере, Абиоле, Окайе";

"что бы вы ни знали о событиях, связанных с войнами Англии, с царями России, с расцветом искусств в Италии, ничто из этих знаний не сопоставимо со знаниями о самих себе" [14].

Асанте предлагает ввести новую отрасль науки: афрологию. Что это такое?

"Афрология - это афроцентристское изучение концепций, проблем и разновидностей поведения с особым упором на африканский мир, как в диаспоре, так и на самом континенте. Афрология - это кристаллизация идей и методов ученых, ориентированных на черную расу" [15].

Для кого предназначены идеи афроцентризма и афрологии? Для Африки и для потомков африканцев, вывезенных в Новый Свет, из которых, считает Асанте 40% живут в Бразилии, 37% - в Соединенных Штатах, а в остальные - в Венесуэле, Колумбии, Эквадоре, Перу, Мексике и странах Центральной Америки [16].

"Мы - африканский народ, новая этническая группа, состоящая из многих древних народов: асанте, эфик, серер, тукулёр, манде, волоф, ангола [17], хауса, ибо, йоруба, дагомейцев и других. И, по правде говоря, наша политика, как и выражения нашей религиозности, ближе по своей настроенности к Африке, чем к белой Америке" [18].

Как Асанте относится к той науке, которую он называет то европейской, то западной, и считает, что ее фундамент заложили Дарвин, Маркс и Фрейд, которых он называет последователями Декарта, Лейбница и Ньютона?

"Они посвятили свою интеллектуальную энергию абстрактным и полуабстрактным темам, а не всеобщим реальностям и истинам. Их мир - это мир частностей, а не всеобщего".

"Наука на Западе уступила место технике... Нет души, нет чувства, нет эмоций, только техника" [19].

А африканцы?

"Мы возносимся над упадком западной науки и техники к божествам афроцентризма".

"Для нас нет абсолютного различия между сознанием и материей, формой и содержанием, нами самими и миром" [20].

О марксизме.

"Марксизм очень упрощает значение нашей истории. Идея, что вся мировая история сводится к борьбе классов - это забвение расистского фактора... Для марксизма все дело в экономике. Почти нет понимания расовой проблемы и культуры... Марксизм во многом зиждется на той же евроцентристской основе, как и капитализм, поскольку для обоих жизнь определяется экономикой, а не культурой... Марксизм в своей основе противоположен африканской концепции общественного развития" [21].

"Западный мир должен быть возвращен к подлинным идеям Африки". Именно Африки, а не, например, Востока, потому что "если Запад проповедует материализм, а Восток, прежне всего Индия - духовность, то Африка сочетает материальное с духовным" [22].

Асанте призвал к созданию "новой историографии, основанной на африканских устремлениях, надеждах и концепциях". В соответствии с нею надо заменить многие понятия и слова. В качестве примера он дает свои рекомендации. Например,

"ощущение поражения - победоносными мыслями",

"неуверенность - уверенностью",

"негативное расовое поведение - позитивным расовым поведением",

"ощущение угнетенности - ощущением победы",

"сутулость - прямой осанкой",

"европейскую одежду - одеждой, отражающей ваши вкусы",

"связи с Европой - связями с Африкой",

"поклонение европейским святыням - поклонением африканским святыням" и т.д. [23].

К понятиям, которые с точки зрения Асанте навязаны человечеству евроцентризмом, он причисляет, например, слово "спартанский". Он считает, что смысл, который вложен в это слово, правильнее было бы связать не с Древней Грецией, а с Африкой, поскольку "ни одна армия никогда не была столь дисциплинированной, как войско Чаки" [24], а "спартанцы не идут в сравнение с масаями и нубийцами".

Выражения "Черный Пикассо", "Черный Аполлон", "Черный Моисей" оскорбительны для черных: почему их героев надо привязывать к истории и культуре европейцев [25]?

Афроцентризм затрагивает все стороны не только общественной, но и личной жизни. Так, "гомосексуализм не соответствует афроцентристской идее". Признавая, что идет "взрыв гомосексуализма среди черных мужчин", афроцентристы относят это к влиянию белых и считают, что этому надо положить конец.

"Мы не можем больше позволять, чтобы наша общественная жизнь подчинялась европейскому упадку. Пришло для нас время плановыми афроцентристскими действиями восстановить нашу мужественность. Все те наши братья, которые являются гомосексуалистами, должны знать, что им придется подчиниться нашей коллективной воле" [26].

Тех афроамериканских лидеров и интеллектуалов, которые не приняли афроцентризма, Асанте критикует, не называя имен: “Многие "так называемые" лидеры должны быть переобучены, переориентированы”. Прошло время проповедников, которые "вели наш народ слепой дорогой к белому Иисусу”. "Мы знаем, что Иисус появился среди евреев, но мы чувствуем также, что Бог есть и у африканцев”. Асанте возмущает, что "люди не верят в достопочтенного Элию Мухаммеда, а верят в Моисея, Будду, Иисуса, Мухаммеда и разных индийских гуру" [27].

Трагедию афроамериканских интеллектуалов Асанте видит в том, что

"их учили белые учителя или черные, воспитанные белыми. Белые учителя не могут дать нашим детям те представления, которые им необходимы, чтобы преодолеть ограничения".

Поэтому надо создавать афроцентристские школы.

"Люди не должны больше обсуждать, сколько в их городе ресторанов, сколько кинотеатров, сколько фабрик, а думать о том, чтобы в городе были школы, контролируемые афроцентристами, музей, книжный магазин, документальный центр, место для культурно-духовных собраний".

Школы, контролируемые афроцентристами, должны давать не только знания, но и идеологическую направленность. "Проникшись афроцентризмом, вы иначе будете видеть кинофильм, иначе видеть других людей, иначе читать книги, иначе видеть политических деятелей" [28]. Ученики должны ощущать свою связь с Африкой, приобщиться к ее традициям.

Объективные условия для успеха афроцентризма, считает Асанте, есть. Кончились "ужасные белые столетия", идет "дальнейший упадок Европы, особенно Британии и Франции". Но для полного успеха идей афроцентризма мало изменить отношение лидеров и интеллектуалов. Нужна поддержка масс. Чтобы завоевать их, необходимо получить хотя бы четверть миллиона сторонников. "Дайте нам 250 тыс. сознательных добровольцев афроцентризма, и революция в наших подходах и в нашем поведении осуществится". Последние слова книги: "За рождение афроцентристской революции!" [29].

Многие утверждения Асанте противоречат другу другу. На одной и той же странице он пишет: "Миссия афроцентризма - сделать мир гуманным" и "истинный националист никогда не может быть расистом". И тут же: если афроцентрист, "изучая какую-нибудь идею, деятельность, поведение или ценность, не находит этого в нашей культуре или в нашей истории, он сразу же отбрасывает это в сторону" [31]. Но пренебрежение к чужой культуре, нежелание даже знать ее - расизм это или нет?

Мы привыкли читать о белых расистах. Но если есть действие, то обязательно появится и противодействие. Разве не может быть ответной реакции: желтый расизм, черный расизм (как бы непривычны ни были эти слова).

Каддафи гордится тем, что из Ливии выгнали 20 тыс. белых. Алжир пришлось покинуть всем или почти всем белым - а их там было больше миллиона. Индонезия узнала резню китайцев. Иди Амин, кровавый диктатор Уганды, не только заставил четырех белых нести себя на носилках - это бы еще можно считать шуткой, - но выгнал из страны всех индийцев (что не мешает ему теперь жить в Саудовской Аравии). Правительство Нельсона Манделы в ЮАР провозгласило решимость создать "нерасовое государство", но в последние годы эта идея почти забыта. Живущим в стране белым постоянно напоминают о преступлениях белых расистских режимов прошлого. Десятки тысяч белых уже уехали из ЮАР. Это, несомненно, наносит вред ЮАР: уезжают молодые, профессионально подготовленные люди - те, кого охотно принимают в других странах. И все же один из черных южноафриканских дипломатов сказал: "Чем больше их уедет, тем лучше".

В Азии и Африке это объясняется ненавистью к колониализму. Тем, что в прежние времена белые пользовались привилегией своего цвета кожи. Этот гнев относится главным образом к бывшим метрополиям. Но бывает - и очень часто - что все европейское объединяется в понятие "белые господа мира". Не ведет ли эта ненависть к появлению ответного расизма? И само выражение "антирасистский расизм"? Может расизм быть антирасистским? И если говорят: "Прежде всего - раса!", так что это? Антирасизм?

Конечно, когда афроцентристы провозглашают идеи от лица униженных, это представляется более оправданным, помогающим борьбе за самоутверждение африканских народов и стран. Но вместе с тем, разве бывало, что в подобных призывах - от кого бы они ни исходили - не звучали оскорбленность и униженность? На униженности немецкого народа после первой мировой войны играл Адольф Гитлер.

ИСТОКИ АФРОЦЕНТРИЗМА И АФРОЛОГИИ

Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Еккл., 1,10.

Асанте отдает дань "великим пророкам Гарви, Дюбуа, Фанону, Нкруме, Мухамеду, Мальколму и Каренги" и сенегальцу Шейху АнтаДиопу, который, как считает Асанте, "показал, что Европа и Азия дали лишь младшие вариации первоначальной африканской темы в философии и науке" [31]. Но вместе с тем он считает афроцентризм несомненным шагом вперед. "Африканскость - это не афроцентризм. То, что ты черный, еще не делает тебя афроцентристом" [32]. И более того, даже такие "великие пророки", как Уильям Дюбуа, Картер Вудсон и другие, не могут считаться афрологами, поскольку они не владели методом афрологии. Насколько же ново то, что утверждают сейчас афроцентристы? Идеи "африканской исключительности", особой "африканской личности", мистической сущности африканской души, особого духовного богатства африканской личности возникли с появлением панафриканизма еще в первой половине XX в. и даже во второй половине XIX в.

Появление их восходит к трудам Эдуарда Блайдена (1832-1912), западноафриканского просветителя, священника и государственного деятеля, в 1864-1871 гг. он был министром иностранных дел Либерии. Выступая с требованиями "духовной деколонизации" Африки, он утверждал, что для европейцев характерны сугубый материализм и индивидуализм, воинственность, конкуренция и культ науки, а африканцам свойственно духовное начало, связь с природой, естественность и доброжелательность.

Если идеи Блайдена, провозглашенные еще в XIX в., не получили широкой известности, то теория негритюда, возникшая значительно позднее, в начале 1930-х годов, привлекла к себе внимание в Африке и еще больше - за ее пределами, особенно в 1950-1960-х годах. В основе ее - та же идея об исключительности, особом психическом складе "негрской души", которую нельзя понять и объяснить с позиций логики, рационализма. Белый человек, согласно негритюду, подчинил себя материализму, стал рабом техники, машин, а черный человек сохранил связь с природой, эмоциональное, чувственное восприятие действительности. И миссия негроидной расы - в возрождении единства человека и природы, во всестороннем духовном развитии человечества. Один из основателей негритюда, сенегальский поэт Леопольд Сенгор считал, что "гордость за свою расу - это первое требование негритюда".

А слова, что, когда Европу населяли каннибалы, дикари, варвары и язычники, африканцы уже прекрасно владели искусствами, наукой и литературой [33], сказаны еще в 1923 г. афроамериканцем Маркусом Гарви, который основал в Соединенных Штатах движение "Назад в Африку".

Родоначальник распространенного у афроцентристов утверждения, что Черная Африка оказала огромное влияние на Древний Египет и что "Черная Африка оказала большое влияние на Рим", историк Уильям Дюбуа [34]. Одну из глав своей наиболее известной книги, написанной полвека назад, он назвал "Крушение Западной Европы" [35]. Он еще тогда считал крушение Европы уже свершившимся фактом. Теперь эта идея широко муссируется афроцентристами.

Конечно, не афроцентристы и не панафриканисты оказались первыми, кто предрекал закат Европы. Пророчествовал Освальд Шпенглер. Да и у него были предшественники. Но Шпенглер писал об этом с грустью, с отчаянием. Афроцентристы же зачастую - как обличение Европы, как призыв заставить ее расплатиться за колониализм и все 500-летнее угнетение.

А книга "Проклятьем заклейменные", к которой написал предисловие Сартр? Она появилась в 1961 г. Речь в ней идет не о пролетариате, как обычно принято думать в связи с этим словосочетанием, а о тех, кто угнетен колониализмом. Их-то настроения и старался выразить Франц Фанон, уроженец Мартиники, поселившийся в Алжире. Его книга стала настольной не только во многих странах Африки и Арабского Востока, но и у афроамериканцев, особенно у сторонников организации "Черная власть". В течение первых же десяти лет тираж ее изданий в США достиг трех четвертей миллиона [36]. Мартин Лютер Кинг считал: “Сторонники "Черной власти" обращаются не к Ганди и не к Толстому. Их Библия - "Проклятьем заклейменные" [37].

Что же утверждал Фанон? Вот некоторые из его высказываний.

"Жизнь для колонизованного может возникнуть только из разлагающегося трупа колонизатора" [38].

Для колонизованного колонизатор - "человек, которого необходимо уничтожать" [39].

А кто такой колонизатор? В Алжире - каждый француз: "Француз в Алжире не может быть нейтральным или невинным. Всякий француз в Алжире угнетает, презирает, господствует" [40].

Более того, весь французский народ - "колониалистский" и "вся французская нация вовлечена в преступления против народа, является соучастницей убийств и пыток в алжирской войне" [41].

Отношения Франция - Алжир для Фанона - лишь пример взаимоотношений колонизатора с колонизуемым. Он говорит о мобилизующем значении противопоставления "мы-они". Мы - это "четыре пятых человечества" [42]. "Люди желтой расы, арабы и негры хотят теперь выработать свои проекты, утвердить свои ценности, определить свои отношения с миром" [43].

На стремление колонизатора навязать свои культурные ценности колонизованный отвечает отказом от них, отказом полным, безоговорочным. "Язык угнетателей вдруг начинает жечь губы" [44]. Наступает "глобальный отказ от ценностей захватчика" [45]. И даже, когда речь идет о современной науке и технике, "слова специалиста всегда воспринимаются с предубеждением" [46].

Утверждая все это, Фанон объявил, что для колонизованных вполне правомерен "самый элементарный, самый грубый, самый всесторонний национализм" [47]. И что, во всяком случае на начальном стихийном этапе антиколониальной борьбы, "антирасистский расизм, как стремление защитить свою кожу и как ответ колонизованного на колониальное угнетение, - это и есть основание для борьбы" [48].

Фанон писал все это под впечатлением происходившей тогда кровавой войны в Алжире. Не во всем его оценки и прогнозы оправдались. Хотя в ходе антиколониальной борьбы во всей Африке действительно вызывали протест европейские языки, но в дальнейшем все-таки большинство африканских стран признали их своими государственными языками. Но многие утверждения Фанона повторяются и сейчас.

Так ли уж много нового в трудах афроцентристов и в провозглашенной ими афрологии по сравнению с тем, что легко найти у их предшественников панафриканистов?

А ЕЩЕ РАНЬШЕ?

Но из грехов нашей родины вечной не сотворить бы кумира себе. Булат Окуджава

Молефи Асанте ссылается только на черных авторов. Но только ли у них были подобные идеи?

Совершенно особая духовность, ее противопоставление западному техницизму, рационализму? Славянофилы, русские почвенники выступали с этим за полтораста лет до Асанте. Да разве только славянофилы? У скольких еще народов найдешь такие же идеи - не сосчитать. Твой народ вообще совершенно исключительный, особенный? "Аршином общим не измерить" - сказано тоже за полтора столетия до Асанте.

Вера в непререкаемое первородство твоего народа? Бог ты мой, у кого только этого не было. Для этого не обязательно и частью империи какой-то быть. Классик румынской литературы Ион Караджале (1852-1912) сто лет назад высмеивал румын, которые произносят название своей родины через три "р": "Р-ррумыния". Такой румын - "ярый патриот, исключительный националист, румын до мозга костей!.. Кто думает иначе - тот предатель!". Согласно идеям "героев" Караджале:

"Причиной зла для народа не могут являться его собственные недостатки; причиной зла могут быть только достоинства других наций. Поэтому народ не должен тратить время на исправление своих недостатков и воспитание своих добродетелей, он должен заняться другим делом: перечислением и поношением недостатков и отрицанием любых достоинств других народов".

Для этого "все румыны должно забыть свои мелкие страстишки и по-братски протянуть друг другу руки, противостоять экономической, политической, социальной и культурной опасности, угрожающей нации! [49].

Так разве не те же идеи, пусть и не в такой карикатурной форме, проповедуют политики во многих странах Азии и Африки? Еще АнварСадат, далеко не самый радикальный из афро-азиатских лидеров, резко выступил "против разделения арабов на реакционеров и прогрессистов, монархистов и республиканцев, социалистов и капиталистов. Наша идеология в межарабских отношениях сводится к следующему принципу: мы являемся лишь арабами" [50].

Уверенность в том, что именно твоему народу принадлежат основные открытия в философии и науке - то, о чем говорил Маркус Гарви. Читаю того же Караджале. Его "герой" негодует, что какие-то изобретения "иностранцы, враги Румынии, ухитрились обнародовать первыми" [51].

Идея, что иноплеменники не могут познать твой народ, не нова. Да у какого только народа не было таких откровений. Сталину приписывали слова: "Историей славян должны заниматься славяне".

Уверенность, что до чужих вторжений жизнь твоего народа была сплошной идиллией? Да вот хотя бы книга "Чудо, которым была Индия" [52].

А желание видеть в истории собственного народа только хороших людей и закрывать глаза на плохих? Да где же такого не было? В московской "Новой газете" журналист Иосиф Вердиян написал о своем знакомом, который помешан на известных армянах, повсюду их выискивает.

"Однажды я ему посоветовал написать об армянских пройдохах международного масштаба и предложил заголовок: "Без негодяев народ неполон". Он написал - а фактов оказалось предостаточно и вроде (во всяком случае, для меня лично) демографическая ситуация в республике выправилась. Как бы устранился дисбаланс между нравственным и безнравственным в национальной действительности. Ведь и армяне никогда не обещали построить общество без недоумков и подлецов" [53].

Может быть, африканцы или афроамериканцы давали такой зарок? А если нет, то почему же в книгах афроцентристов - они только хорошие, очень хорошие и необычайно хорошие. Других, получается, не было?

В труде "Афроцентристская критика европейской культуры и поведения" нет даже упоминаний о кровавых африканских диктаторах прошлого и настоящего. Нет имени Иди Амина, который залил Уганду кровью христианских племен и вообще довел страну до развала. А ведь, что греха таить, кого-то из африканцев тешило то, что он заставил нескольких европейцев нести его на носилках, уак когда-то африканцы носили белых, что он выслал из Уганды 40 тыс. азиатских торговцев и предпринимателей, что он, как и Каддафи, гордился, что вел борьбу с европейцами до тех пор, "пока они не убежали из Уганды", что он объявил себя "победителем Британской империи". Не упоминается и Бокасса, который прославился не столько тем, что провозгласил себя императором, сколько тем, что любил лакомиться человеческим мясом. Об идее единства, основанного на расе, писал еще Шекспир в "Макбете":

Чем ближе нам
По крови человек, тем
Больше алчет
Он нашей крови.

Афроцентристы избегают упоминать претензии одних африканских государств к другим. А они бесчисленны. Республика Чад подавала жалобы в Организацию африканского единства на захватнические действия Ливии, а Сомали требовала ввести такое понятие, как "африканский колониализм над африканцами".

Бесконечные войны и междоусобицы в афро-азиатском мире, преследование и погромы христиан в Индонезии, на Филиппинах. В Афганистане проповедь христианства талибы карали смертной казнью. В странах Юго-Восточной Азии - повторяющиеся нападения на китайцев. Конечно, можно во всем этом усмотреть лишь пагубные результаты имперского владычества Европы - и отчасти это верно. Но ведь даже арабскую работорговлю в Африке не принято особенно вспоминать. Только европейскую.

Да и само стремление многих афро-азиатских стран видеть виновника своих бед вне себя - разве оно такое уж особенное, присущее только этим странам? Философ Георгий Федотов видел такое же настроение в России после поражений в первой мировой войне, революции и разрухи. "Русское национальное чувство было уязвлено глубоким поражением, разделом, падением России и, не желая взять на себя ответственность, не имея мужества покаяния, стало искать виновника вне себя - на Западе" [54].

Что ж, наверно, это вечное: появление тех, кто взывает, пророчествует от имени своих народов, своей расы, своей крови, и ищет все зло в чужеземцах и иноверцах. Афроцентристы, считая, что они открывают новую истину, только подтверждают что-то извечное и присущее тем самым европейцам, тем самым белым, идеи которых они так гордо отвергают.

ДА БУДЕТ ВЫСЛУШАНА И ДРУГАЯ СТОРОНА

Страны Юго-Восточной Азии и страны Тропической Африки провозгласили свою независимость почти одновременно. Почему экономика азиатских стран пошла вперед, а африканских - нет? Вопрос от слушателя после моего выступления на "Эхо Москвы".

Асанте сетует, что не все афроамериканские лидеры и не все интеллектуалы склонны думать и действовать в духе афроцентризма. Это действительно так - и в Африке и среди афроамериканцев.

Сам создатель теории негритюда - Леопольд Сенгор - еще в 70-х годах прошлого века, будучи президентом Республики Сенегал, говорил, что не надо все беды Африки сваливать на колониализм. Имя Сенгора афроцентристы сейчас не любят вспоминать в ряду своих предшественников: и женат-то он на француженке и, уйдя с поста президента, не остался в Африке, а поселился во Франции, в Нормандии.

В конце января 2001 г. на митинге в Сенегале обсуждались призывы объявить работорговлю и колониализм преступлениями против человечности, потребовать за них компенсации и назвать экономическим расизмом нынешний разрыв в уровне жизни западных и бедных стран. Следующий президент Сенегала Абдулайе Ваде не поддержал эти идеи. Он сказал, что притеснения африканцев в Европе не идут ни в какое сравнение с этническими конфликтами в самой Африке. Напомнил о том геноциде, к которому привела в Руанде и Бурунди кровавая вражда хуту и тутси, о войне в Восточном Конго, о вражде между мусульманами и христианами в Нигерии, о той ксенофобии по отношению к иммигрантам из других африканских стран, которая растет в ЮАР после падения господства белых. Ваде сказал, что в Республике Кот д'Ивуар относятся к иммигрантам из Буркина Фасо неизмеримо хуже, чем в Европе к выходцам из Африки. А в Зимбабве, по словам Ваде, большинство населения считает изгнание белых трагедией для своей страны и лишь меньшинство поддерживает линию Мугабе. В целом же кампанию требований компенсации за работорговлю и колониализм президент Сенегала назвал "ребячеством" [55].

Еще категоричней выступила сенегальский социолог А. Кабу, глава школы "африканской внутренней мысли". Сторонники этой школы считают, что настало время развеять миф об особой духовности, которая якобы позволяет африканцам не становиться частью современной технологической жизни. Кабу призывает африканцев перестать валить все свои беды на колониальное прошлое, ссылаться на "международный заговор" и умалять некомпетентность и пагубную роль своих собственных африканских правительств. "Все дело в плохом управлении африканскими государствами" [56].

Книга одного из противников афроцентризма КейсаРичбурга "Вне Америки. Черный человек противостоит Африке" [57] привлекла внимание не только в Америке, но и за ее пределами и произвела фурор в среде афроамериканского населения. Автор категорически против не только афроцентризма, но и самого понятия "афроамериканцы" или "африкано-американцы", которое широко распространилось в последние десятилетия: “Разве белые американцы, которые пересекли океан с запада в те же времена, что и рабы, разве они до сих пор считают себя "англо-американцами" или "голландско-американцами". Сам он решил называть себя только "американцем" или "черным американцем"”.

Он провел три года в Африке. Он считал, что едет, в первую очередь, не как журналист, а как потомок рабов, привезенных из Африки в Америку. Радовался, что возвращается из Америки в прекрасное прошлое своего народа, что он сможет наслаждаться древними преданиями, богатством музыки, ритмики и танца, ощутить себя частью африканской природы. В своем багаже он вез портрет Маркуса Гарви и стихи Сенгора.

Самые первые его корреспонденции, заготовки для которых он сделал, вероятно, еще до отъезда были оптимистичны. Они носили заголовок "Африка выбирает демократию". Его порадовало падение нескольких тоталитарных режимов в начале 90-х. Но очень скоро его настроение изменилось в корне. Этнический геноцид в Руанде, гражданские войны в Либерии, Сомали, Сьерра-Леоне, Конго, кровавые распри в других странах, горы трупов у дорог, в реках и озерах. Всюду отряды, или просто банды, молодчиков с автоматом Калашникова (автомат изображен даже на гербе Республики Мозамбик). Автор книги не раз оказывался под его дулом - стреляли без большого разбора.

Он увидел "патологию бойни", деградацию континента, и задался вопросом: только ли колонизаторы виноваты в бедах Африки? Не заведомая ли это демагогия - цинично манипулировать расовым козырем? Кейсу Ричбургу все время говорили о вине белого человека, Запада, колониализма, империализма. А он все больше приходил к выводу, что дело в коррумпированности африканских лидеров и чиновничества, в отсутствии цивилизованности и политической культуры. И в том, что над всем континентом царит "дух рабства" - пассивность громадной массы населения.

Автора возмутило и поведение таких же, как он, афроамериканцев. Приезжая из США, они на официальных конференциях устраивали овации кровавым африканским диктаторам. Джесси Джексон назвал нигерийского диктатора Ибрагима Бабангиду одним из величайших лидеров современного мира. А возвращаясь с конференций в свои номера в пятизвездных гостиницах, эти афроамериканцы с презрением и цинизмом говорили между собой о жизни на своей исторической родине.

В результате автор перестал сетовать на американский "плавильный котел". Он возблагодарил Господа, что он американец, что когда-то царек какого-то племени продал его предка белому торговцу, этот предок выдержал путешествие, и его, как раба, привезли в Америку. От вожделенного афроцентризма у Кейса Ричбурга не осталось и следа. Главная идея его книги: спасение Африки не в культе исключительности, а в приобщении к общемировой культуре.

Выход этой книги оживил споры о сходстве и отличиях между афроцентризмом и идеями панарабизма, пантюркизма и панафриканизма. И особенно - споры о том, чему будет служить недавно провозглашенный президентом ЮАР ТабоМбеки Африканский Ренессанс: такому же противопоставлению Африки Европе, как афроцентризм, или же сотрудничеству Африки с развитыми странами.

Легко представить себе, какой взрыв негодования вызвала эта книга у афроцентристов. Автора объявили ренегатом, предавшим историческую родину в угоду белым расистам. Ему пришлось, во всяком случае на время, покинуть Америку, уехать в Гонконг.

Во многом сходные взгляды ставились в вину писателю В. Найполу, индийцу с Тринидада, поселившемуся в Англии. Найпол в первой книге, да и в дальнейшем, показывал ужасы современной жизни в Африке. Осуждая колониализм, он не списывает на него все эти беды. Больше того, считает, что если отвергать современную цивилизацию, то заменить ее нечем. И выступает не как представитель какой-то расовой, национальной или религиозной общности, а как человек, Homo sapiens.

Если верить отзывам знатоков его творчества, именно из-за этого его кандидатуру на Нобелевскую премию по литературе отвергали почти четверть века. И присудили только после трагедии II сентября 2001 г., лишь ужасные нападения террористов в Нью-Йорке заставили отступить некоторых его противников.

ИМПЕРСКОЕ ВЕЛИЧИЕ И РОМАНТИКА

Имперское сознание питалось не столько интересами государства - тем менее народа - сколько похотью власти: пафосом неравенства, радостью унижения, насилия над слабыми. Георгий Федотов

Многих европейцев удивляют идеи о величии и даже превосходстве афро-азиатских обществ, утверждение, что XXI в. будет веком Африки, и само опоэтизирование, романтизация прошлого Азии и Африки. Но ведь если и не во всем, то во многом это реакция на ту имперскую гордыню, которая за несколько веков стала частью менталитета многих европейских народов и казалась им естественной, нормальной.

Имперские идеи в течение жизни многих поколений пронизывали всю жизнь народов метрополий. И политику. И психику толпы. Все слои общества — от аристократа до простолюдина. Само слово "империализм" имело совсем не то звучание, что сейчас. Оно произносилось с уважением, было овеяно романтикой. Сесиль Родс в конце XIX столетия был идолом большой, может быть подавляющей части английского общества, именно как империалист, расширивший пределы Британской империи.

Сколько было гордости за могущество Британской империи:

"Арабский шейх ест плов ложкой, сделанной в Бирмингеме. Египетский паша пьет шербет из кубка бирмингемской чеканки, освещает гарем хрустальным бирмингемским канделябром и прибивает на нос лодки бирмингемские украшения... Краснокожий охотится и воюет с бирмингемской винтовкой в руках. Богатый индус украшает салон бирмингемским хрусталем. В пампасы Бирмингем посылает для диких наездников шпоры, стремена, а для украшения бархатных штанов - блестящие пуговицы. Неграм в колониях под тропиками он шлет топоры, сечки и прессы для сахарного тростника... На жестянках, в которых хранится консервированная зелень и прессованное мясо - запасы австралийского старателя, - выбито имя бирмингемского фабриканта" [58].

Так говорилось в книге "Прогулка в страну черных", изданной больше ста лет назад английским публицистом Э.Беритом.

К имперским амбициям английских промышленников взывал известный путешественник Стенли: "На Конго живут 40 млн. человек, и ткачи Манчестера только и ждут, чтобы одеть их. Плавильные печи Бирмингема рдеют раскаленным металлом, из которого можно сделать для них железную утварь и безделушки для украшения их темных тел, а посланники Христа жаждут обратить их, бедных темных язычников, в Христову веру [59].

А что сказать о другом замысле, куда более обширном?

"Мир почти весь поделен, а то, что от него осталось, сейчас делится, завоевывается и колонизуется. Как жаль, что мы не можем добраться до звезд, сияющих над нами ночью в небе! Я бы аннексировал планеты, если бы смог, я часто думаю об этом. Мне грустно видеть их такими ясными и вместе с тем такими далекими" [60].

Так говорил тогдашний кумир Великобритании Сесиль Родс..

Правителей Великобритании Родсу не надо было убеждать. Они были не только согласны, они восхищались им и его идеями. Разговоры Родса с королевой Викторией вы глядели так:

- Что вы делали, мистер Родс, с тех пор, как мы виделись последний раз?

- Я добавил две провинции к владениям Вашего Величества.

- Как бы я хотела, чтобы так же поступали некоторые из моих министров, а то они, напротив, умудряются терять мои провинции [61].

Когда он приезжал в Лондон - а каждое его появление в Лондоне, по словам Марка Твела, привлекало "такое же внимание, как затмение солнца" [62], - на обеды в его честь собиралась вся английская знать.

Но Сесиль Роде апеллировал не только к власти и к магнатам промышленности и торговли. Он взывал к миллионам английских рабочих.

"Любой мастеровой должен осознать, что, пока он не овладеет мировыми рынками, он будет жить впроголодь... Рабочий должен понять, что если он хочет жить, он должен держать в своих руках мир и мировую торговлю, и что он - конченый человек, если даст миру выскользнуть из своих рук" [63].

А что значило: овладеть мировыми рынками? Девиз британской политики тогда был: "Торговля следует за флагом!". Значит, надо сперва захватить, завоевать. Тогда будет и рынок для товаров, тогда английский мастеровой не будет жить впроголодь! Эти идеи внедрялись в сознание. Простой человек приучался к мысли, что идея "расширение - это все" нужна ему, простому человеку.

Имперские идеи составляли суть научных исследований. Вот книга под названием "Романтика колонизации". Это история Британской империи, прежде всего ее экономики. В предисловии: "Эта память должна вдохновлять подлинного империалиста, который верит в предназначение его родины и видит в достижениях прошлого путь к еще большему величию в будущем" [64]. К величию империи.

Эти настроения настолько давние, они настолько глубоко въелись в сознание людей, что без их учета невозможно понять историю Европы нового и новейшего времени. И, самое для нас главное, не понять очень многого в сегодняшней жизни, в сегодняшнем сознании, в отношении к "третьему миру" и к его переселенцам в Европу.

Конечно, эти настроения были сложными, состояли из многих компонентов. Сводить их только к грабительству, наживе и стремлению эксплуатировать было бы неверно. В них - и мессианство, и патернализм, и искреннее стремление помочь тем, кого считали меньшими братьями, а бывало, и глубокое уважение к этим братьям.

Можно ли ставить на одну доску работорговцев, которые отправляли в Америку закованных в цепи невольников, и миссионеров, которые отказывались от благ европейской цивилизации и обрекали себя на жизнь среди совершенно чуждой им природы и чуждых им племен, чтобы нести то, что они считали словом Божьим?

Даже у Киплинга, который вошел в историю как бард британского империализма, были стихи, воспевшие те народы, которые сражались с Англией. Он восхищался героизмом буров в англо-бурской войне. А о восставших суданцах писал:

Мы пьем за вас, Фуззи-Вуззи, за Судан, где родной ваш дом!
Вы были темным язычником, но первоклассным бойцом,
Оттого, что вы, Фуззи-Вуззи, с головою, как стог на дворе,
Черномазый бродяга, прорвали британское каре.

Колониальная романтика не обошла и Николая Гумилева. Уже в XX столетии, в 1910 г., он мечтал:

Я пробрался в глубь неизвестных стран.
Восемьдесят дней шел мой караван;
Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города.
Древний я отрыл храм из-под песка,
Именем моим названа река,
И в стране озер пять больших племен
Слушались меня, чтили мой закон.

Эта романтика, впитанная с колониально-приключенческой литературой, не оставила Гумилева и в боях первой мировой войны, за которые он получил два Георгиевских креста. Об опасной разведке он рассказывал так: "Мы крались, как мальчики, играющие в героев Майн-Рида или Густава Эмара" [65]. Но у Гумилева эта романтика сочеталась с глубоким уважением к народам дальних стран. Он писал, что Африка "ждет именно гостей и никогда не признает их хозяевами" [66].

Увы, не все, кто правил Российской империей, относились к азиатам и африканцам с таким же уважением. Николай II даже в своих резолюциях называл японцев "макаками" [67]. Сколько крови пролил русский народ за это высокомерие!

А в каком духе воспитывались те члены дома Романовых, кто при Николае II правили Российской империей? Великий князь Александр Михайлович, женатый на любимой сестре Николая II, вспоминал, чему их в детстве учили приставленные к ним преподаватели:

"Французы порицались за многочисленные вероломства Наполеона, шведы должны были расплачиваться за вред, причиненный России Карлом XII в царствование Петра Великого. Полякам нельзя было простить их смешного тщеславия. Англичане были всегда "коварным Альбионом". Немцы были виноваты тем, что имели Бисмарка. Австрийцы несли ответственность за политику Франца Иосифа, монарха, не сдержавшего ни одного из своих многочисленных обещаний, данных им России. Мои "враги" были повсюду. Официльное понимание патриотизма требовало, чтобы я поддерживал в своем сердце огонь "священной ненависти" против всех и вся".

Особенно сетовал великий князь за антисемитизм, видя в нем, как и многие, ярчайший признак ксенофобии.

"Мой законоучитель ежедневно рассказывал мне о страданиях Христа. Он портил мое детское воображение, и ему удалось добиться того, что я видел в каждом еврее убийцу и мучителя. Мои робкие попытки ссылаться на Нагорную Проповедь с нетерпением отвергались: "Да, Христос заповедал нам любить наших врагов", - говаривал о. Георгий Титов, - "но это не должно менять наши взгляды в отношении евреев"...

Антисемитское законодательство России почерпало главные свои основы из умонастроения высших иерархов православной церкви" [68].

Если такие идеи внушались тем, кто стоял на самом верху империи, то что говорить об остальных! Елизавета Ивановна Дмитриева, поэтесса, возлюбленная Николая Гумилева и Максимилиана Волошина, вспоминала:

"Однажды, недели на две, брат стал "христианином". Они со школьным товарищем решили "бить жидов" и вырезывать у низ на лице крест. Поймали мальчика еврея и вырезали у него на щеке крест, но убить не успели" [69].

Я не привожу сугубых крайностей дореволюционной имперской национальной политики, не упоминаю более поздних, сталинских преступлений. Не говорю и о тех (глубокий им поклон!), кто выступал против таких крайностей и преступлений. Не перечисляю общеизвестных положительных черт, которые были присущи российской имперской деятельности. Хочу лишь напомнить, какое сложное имперское наследие досталось не только Англии и Франции, но и многонациональной Российской Федерации и всему СНГ.

Голоса сомнений в необходимости имперской политики - а то и явного протеста - раздавались с давних времен. Мудрый Сэмуель Джонсон еще в XVIII в. считал: "Расширяющиеся империи, как растягиваемое золотое колечко: меняют солидную прочность на кажущееся величие". Алексис деТоквиль, через сто лет: "Это же очевидная истина, что ничто так не мешает благополучию и свободе людей, как обширные империи".

Ироничный Джером К. Джером:

"Многие уверены, что все счастье людей — в пространстве, т.е. чем обширнее страна, тем лучше в ней жить. Воображают, что самый счастливый француз не может равняться с самым неудачливым англичанином, потому что Англия обладает гораздо большим количеством квадратных миль, чем Франция. А каким жалким по этой теории должен чувствовать себя в сравнении, например, с русским мужиком, швейцарский крестьянин, глядя на карту европейской и азиатской России!..

Счастливые жители Лондона в холодные туманные дни могут согреваться мыслью. что в Британской империи никогда не заходит солнце. Сам лондонец видит солнце очень редко, но это не мешает ему считать себя одним из собственников солнца, так как он знает, что оно начинает и заканчивает свой день все в той же Британской империи, составляя, так сказать, ее особую принадлежность".

Понимая, что такие воззрения не в моде, Джером К. Джером грустно заметил: "Знаю, что мои взгляды считаются еретическими" [70].

Проповедники имперского величия всегда спекулировали на чувстве патриотизма. Не потому ли Лев Толстой вслед за Сэмуелем Джонсоном убеждал нас: "Патриотизм есть последнее прибежище негодяя", а Георгий Федотов взял эти слова эпиграфом к одной из своих статей [71]. Да и Салтыков-Щедрин о том же:

"Человек и без того уже наклонен воспитывать в себе чувство национальности более, нежели всякое другое, следовательно, разжигать в нем это чувство выше той меры, которую он признает добровольно, будучи предоставлен самому себе, значит уже действовать не на патриотизм его, а на темное чувство исключительности и особничества" [72].

Намного ближе к нашим дням, в 1961 г., Жан Поль Сартр в предисловии к книге Франца Фанона [73] предупреждал:

"Европейцы, откройте книгу, вчитайтесь! Сделав несколько шагов в ночном мраке, вы выйдете к костру, вокруг которого сгрудились незнакомые вам люди. Подойдите к ним, прислушайтесь к их разговору. Они говорят о том, что им предстоит сделать с вашими конторами, с наемниками, их охраняющими... Их освещает и обогревает огонь, но это не ваш огонь. Вы держитесь от него на почтительном расстоянии... оглядываетесь, дрожите от холода. Смена ролей".

Сартр принадлежал к той европейской интеллигенции, которая в конце 50-х -начале 60-х годов остро испытала чувство вины за преступления своих империй. Но в бывших метрополиях не вполне угасла и настальгия по былому имперскому величию, по людям, поднявшим над половиной мира европейские флаги.

СТОЛКНОВЕНИЯ НА РАСОВОЙ ПОЧВЕ

А за рекой неизвестное племя, зажигая костры, шумит. Гумилев

"Столкновения на расовой почве" - этот заголовок пестрит в сегодняшних газетах. И все чаще. Можно сказать, крещендо. А ведь появился он не так давно. Как мы, историки, можем это объяснить?

Создавая свои империи, европейцы покоряли Азию и Африку, но не заселяли их, во всяком случае сколько-то значительно. Наибольший приток выходцев из Европы получили Сибирь, Дальний Восток и Центральная Азия - русское и русскоязычное население. На втором месте оказался Юг Африки: Южно-Африканская Республика, Намибия и Зимбабве. Численность европейского населения там достигла 5 млн. человек - главным образом потомки выходцев из Голландии и Франции. В Алжире -1,2 млн. французов. В Анголе и Мозамбике - 600 тыс. португальцев. Во всех остальных странах Азии и Африки никогда не было сколько-то значительного числа переселенцев из Европы.

Как распад империей повлиял на численность этого населения? Из Алжира, Мозамбика и Анголы в ходе антиколониальных и гражданских войн уехали почти все. Из Зимбабве - большинство. Из ЮАР с переходом власти к черному большинству начался отток белого населения, хотя и не в столь крупных масштабах. Из республик постсоветской Средней Азии стремится уехать немалая часть русского и русскоязычного населения.

Так что с распадом империй европейское население уходило из Азии и Африки. Одновременно идет поток в обратном направлении: быстро растет афро-азиатское население в Европе. Никто не знает, сколько выходцев из Азии и Африки обосновалось в Европе в течение последних десятилетий. Международное бюро по вопросам миграции утверждает, что в Германии - 5 млн. иммигрантов, во Франции - 2, в Великобритании - 1.

Но это данные об официально зарегистрированных иммигрантах. Сколько миллионов живет нелегально? То же бюро полагает, что в 1998 г. в странах Европейского Сюза их было 3 млн.[] Правда, это сведения о всей численности иммигрантов, включая тех, кто переселился в страны Европейского Союза из Восточной Европы и из стран СНГ. Но все же большинство - выходцы из стран Азии и Африки. В Германии - турки, во Франции - арабы и африканцы, в Великобритании - жители Африки и Индостанского субконтинента. А сколько граждан среднеазиатских и закавказских республик в течение последнего десятилетия переселилось в европейскую часть России? Есть ли об этом сколько-то достоверная статистика?

Государства Европейского Союза ужесточают меры по регулированию иммиграции. Усиливается пограничный контроль и проводится координация деятельности правоохранительных органов, ведающих борьбой с нелегальной иммиграцией. В странах Европейского Союза и в США создаются организации, считающие себя защитниками белой расы — наиболее известны из них скинхеды — бритоголовые. Даже в Интернете возникли сайты с этой же идеей. Начало этому положил сайт "Штормовой фронт". Он создан в марте 1995 г. американцем Доном Блэком, бывшим членом ку-клукс-клана.

Число лиц, регулярно общающихся через Интернет на языке "солидарности белой расы", не так велико - от 5 до 10 тыс., объединенных в 10-20 групп. Но все же неправильно было бы не придавать этому значение. "Страница свиданий арийцев" на сайте "Штормовой фронт" дает представление о разных типах людей, так или иначе разделяющих эти идеи: от тех, кто хочет активно бороться против небелых, таких, как 36-летняя Кэти из штата Пенсильвания, которая намерена переехать в место "где живут белые!". Или 19-летняя девушка из Новой Англии. Она взывает: "Я, молодая женщина белой расы, ищу человека глубоко преданного движению белых. Того, чья решимость непоколебима" [75].

Подобные заявления могут вызвать улыбку. Но столкновения на улицах городов Англии, Германии и Франции все же повторяются вновь и вновь. И если афроцентризм и многие другие движения и идейные течения в Азии и Африке - это ответ на евроцентризм, то разумно ли сбрасывать со счетов возможность нового усиления евроцентристских идей и даже движений "в защиту белой расы"?

Эти межнациональные и межрасовые сложности, которые стали так очевидны с распадом мировых империй - касаются они нас, России? Конечно, приятно утешать себя мыслью, что эти сложности - только между Западом и бывшими колониальными и зависимыми странами. Но почему тогда наши скинхеды так ненавидят людей с небелым цветом кожи? В журнале "Вест Африка" в 2001 г. вышла статья "Расистский террор в Москве" [76]. Нам может не нравиться заголовок, но приведенные там факты, увы, трудно опровергнуть.

Не буду давать выдержек из таких газет и журналов, как "Штурмовик", "Белое сопротивление", "Крутой" или "Уличный боец" и других отечественных изданий, которые у нас почему-то стыдливо называют "радикальными". Но вот статья из считающегося солидным журнала "Молодая гвардия". Название-то какое! "Абсолютная идея нашего будущего". Она появилась несколько лет назад, в преддверии XXI в., и публиковалась даже не в одном, а в двух номерах. Вот один из ее выводов:

"Русские и чеченцы, русские и азербайджанцы, русские и грузины, русские и узбеки, русские и арабы, русские и негры - нации абсолютно некомплементарные (то есть несовместимые). Это означает, что наши интересы всегда будут прямо противоположны, а любое приближение друг к другу на расстояние ближе пистолетного выстрела будет восприниматься как вызов" [77].

Что же удивляться оттенку, который дается сейчас слову "черный", и его расширительному толкованию. Это уже не только африканцы, а и свои, люди "кавказской национальности" (тоже новое словообразование).

Такие идеи - самоубийственны. Для кого? Прежде всего, для Европы, и для нашей страны. Если уж делить мир на белых и небелых - и к тому же не по науке, а по обыденным представлениям, то приходится помнить, что доля белых в мире сокращается, пусть и не как шагреневая кожа (так сказал один из западных публицистов), но все же весьма быстро. Уже сейчас их не больше 15-18%. Тенденция - к дальнейшему уменьшению. Население Европы стареет. Сугубые скептики говорят: вымирает.

Считается, что если нынешнее падение рождаемости сохранится, то через полвека испанцев будет на 10 млн. меньше, а из тех, что останутся, почти 40% будут старше 65 лет. И так - в большинстве государств Европы. По подсчетам экспертов, Европа к 2025 г. потеряет 35 млн. человек и из-за постарения столкнется с нехваткой 160 млн. человек трудоспособного населения [78]. Есть и еще более пессимистические прогнозы. А наша страна, несмотря на приток иммигрантов, теряет ежегодно 700 тыс. человек.

Как результат имперского прошлого, меняется и демографический состав России. Уехали 2-3 млн. евреев и немцев, приезжают миллионы жителей южных республик. Все это, казалось бы, должны понимать даже те, кому так не по душе "небелые".

Сферы соприкосновения белой расы со всеми остальными расширяются год от года и будут расширяться все больше. И дело тут не только в том, что люди бегут из бедных стран Африки и Азии в сравнительно благополучную Европу. Дело и в том, что самой Европе они с каждым годом все более нужны.

Исторические причины обоих этих явлений историкам еще предстоит объяснить. Но события не дожидаются объяснений прошлого. Они идут, один вал настигает другой, и встают все новые вопросы - может быть, правда, они и не такие уж новые, но раньше о них говорили вслух куда реже.

Массовая иммиграция в Европу неизбежна. Больше того, необходима самой Европе. И крайне остро встает вопрос о том, как сосуществовать друг с другом миллионам, десяткам миллионов представителей разных рас. Это невозможно без изменения массовой психологии. И прежде всего - у самих европейцев.

* * *

К сожалению, хотя об афроцентризме и других видах "антирасистского расизма" существует сейчас за рубежом уже обширная литература, в нашей стране это явление еще почти не привлекло внимания. В сущности, ему была посвящена лишь одна конференция, проведенная в Институте всеобщей истории РАН в сентябре 1999 г. [79].

Безусловная важность изучения этой темы стала особенно очевидной в последние месяцы после терактов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г. и удививших Европу массовых ликований в ряде стран Азии и Африки в поддержку Бен Ладена.

Горечь, накопившаяся у народов тех стран, которые испытали на себе 500-летнее господство Европы, выплескивается в самых неожиданных формах. Это противоречие может стать одним из наиболее опасных в наступившем XXI столетии. Историки могут внести свой вклад в смягчение этого противоречия, в ослабление нетерпимости и укрепление взаимопонимания. Но для этого надо прежде всего внимательнее слушать те новые голоса, которые раздаются в странах, бывших колониальными и зависимыми. Попытаться вслушаться, понять их аргументацию, даже если она и не всегда кому-то по душе. К этому и призывает данная статья.

Литература

1. Известия, 24.IV.2001.
2. Коммерсант, 24.IV.2001.
3. Новое русское слово, Нью-Йорк, 25.IV. 1989.
4. The Final Call, 28.VIII.2001, p. 20-21.
5. Ibid., p. 21.
6. Ibid., p. 39.
7. Deutschland in der Periode des Imperialismus. Berlin, 1953, S. 48.
8. Ohnet G. L'unutile richess. Paris, 1896, p. 5,12.
9. Дионео. Очерки современной Англии. СПб., 1903, с. 254.
10. Ravell-Pinto Т.М. Woman's Writing and the Politics of South Africa. The Ambiguous Role of Nadine Gordimer, p. 19. Доклад, представленный для обсуждения на заседании Программы южноафриканских исследований Иельского университета весной 1989 г.
11. Ani М. Yuguru. An Africacentered Critique of European Cultural Thought and Behavior. Trenton (USA) - Asmara (Eritrea), 1997, p. XIII.
12. Asante M.K. Afrocentricity. Trenton (USA) - Asmara (Eritrea), 1996, p. 38-39, 43, 55.
13. Книги и статьи афроцентристов изобилуют не только именами африканцев и афроамериканцев, многие из которых отнюдь не широко известны, но и словами, взятыми из самых различных языков Африки. При этом книги нередко сопровождаются глоссарием, основная же идея, очевидно, в том, чтобы как можно больше африканских реалий и слов пришли на смену европейским.
14. Asante M.K. Ор.cit., р. 40, 42, 45, 46.
15. Ibid., p. 58-59.
16. Ibid., р. 62.
17. Типичная ошибка афроцентристов: недостаточное знание Африки. Народности ангола нет. В Анголе живет более десяти народностей.
18. Asante M.K. Ор. cit., р. 67.
19. Ibid.. р. 80.
20. Ibid., р. 81.
21. Ibid., p. 79.
22. Ibid.. p. 82.
23. Ibid.. p. 101-102,105.
24. Чака (1787-1828) - зулусский правитель и полководец.
25. Asante M.K. Ор. cit., р. 89-90.
26. Ibid., р. 57.
27. Ibid., р. 47. Элия Мухаммед (1897-1975) - основатель движения черных мусульман США "Нация ислама", которым сейчас руководит его преемник Луис Фаррахан.
28. Ibid., р. 7, 47, 49.
29. Ibid., p. 53, 79, 95, 107.
30. Ibid., p. 5-7.
31. Ibid., р. X, 5-6.
32. Ibid., р. 104.
33. My Soul Looks Back, less I Forget. A Collection of Quotations by People of Color. Ed. by D.W.Riley. New York, 1998, p. 7.
34. Дюбуа У.Э.Б. Африка. Очерк по истории Африканского континента и его обитателей. М., 1961. с. 75.
35. Там же, с. 176-192.
36. Гордон А.В. Проблемы национально-освободительной борьбы в творчестве Франца Фанона. М., 1977. с. 208. А.В. Гордон дал прекрасный анализ взглядов Ф. Фанона.
37. King M.L. Where Do We Go from Here? Chaos or Community? New York, 1967, p.55.
38. Fanon F. Les damnes de la terre. Paris, 1961, p. 225.
39. Ibid., p. 39.
40. Fanon F. Pour la Revolution africaine. Paris. 1967. p. 89-90.
41. Ibid., p. 90.
42. Fanon F. Les damnes ..., р. 240.
43. Fanon F. Pour la Revolution ..., p. 146.
44. Ibid., p. 65.
45. Fanon F. Sociologie d'une Revolution. Paris, 1968, p. 46.
46. Ibid., p. 115.
47. Fanon F. Les domines..., p. 182.
48. Ibid., p. 104.
49. Караджале И.Л. Избранное. М., 1953, с. 263-264, 271.
50. Правда, 12.ХII.1976.
51. Караджале И.Л. Указ. соч., с. 268.
52. Бэшем А.Л. Чудо, которым была Индия. М., 1977.
53. Новая газета, 16-19.VII.2001.
54. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Избранные статьи по философии русской истории и культуры, т. 2. СПб., 1992, с. 230.
55. http://www.gliardianlimited.co.uk/ - 30.1.2001.
56. Кабу А. Считать ли Африку неизлечимой. - Компас, ИТАР-ТАСС, 1992, № 175, с. 33,39,40.
57. Richburg K.B. Out of America: a Black Man Confronts Africa. New Republic (USA). 1997.
58. Цит. по: Дионео. Указ. соч., с. 38.
59. Moon Т.Р. Imperialism and World Politics. New York, 1927, p. 394-395.
60. The Last Will and Festament of Cecil John Rhodes. Ed. by W. Stead. London, 1902, p. 190.
61. Williams B. Cecil Rhodes. London, 1938, p. 234.
62. Twain M. Following the Equator, v. II. New York, 1899, p. 403.
63. Vindex. Cecil Rhodes. His Political Life and Speeches, 1881-1900. London, 1900, p. 701-702.
64. Wright A. The Romance of Colonisation. Being the Story of the Economic Development of the British Empire. London - New York, 1923, p. VII.
65. Гумилев Н. Сочинения, в 3-х т., т. 2. М., 1991, с. 344.
66. Там же, с. 224.
67. Витте С.Ю. Воспоминания, т. 1. М.-Пг., 1923, с. 239, 286.
68. Александр Михайлович, великий князь. Книга воспоминаний. Paris, 1933, с. 91,92.
69. Васильева E. "Две вещи в мире для меня всегда были самыми святыми: стихи и любовь". - Новый мир. 1988, №12, с. 142.
70. Jerome К. Jerome. Idle Ideas in 1905. Leipzig, 1905, p. 143-144.
71. Федотов Г.П. Указ. соч., с. 233.
72. Салтыков-Щедрин М.Е. Собр. соч., т. 5. М., 1937, с. 335.
73. Fanon F. Les damnes..., р. 9-26.
74. Шишков В. Вплавь и посуху. Как ограничить приток иммигрантов. - Европа. 2001. №4, с. 14.
75. Бэк Л. Белые крепости в киберпространстве. - Курьер ЮНЕСКО. 2001, январь, с. 44-45.
76. Yablekwa О., O'Flynn К. Rasist Terror in Moscow. - West Africa, 4-10, June 2001.
77. Лысенко И. Абсолютная идея нашего будущего. - Молодая гвардия, 1994, № 9, с. 25.
78. Моисеев А. Иммигранты: бедствие или благо? Потоки незваных гостей из бедных стран нарастают. Европа. 2001. №4. с. 15.
79. Афроцентризм и евроцентризм накануне XXI века: африканистика в мировом контексте. Материалы международной научной конференции, посвященной 70-летию А.Б. Давидсона.М.. 2000.