1. Определение нации и национализма

А. Борцов (Warrax):

Всё просто: нация — высшая стадия развития этноса, на которой он образует государство. Важно: именно образует самостоятельно и именно независимое государство, вариант, образно говоря, «кто-то подарил» не проходит.

Проблема в том, что в современности продвигают антинаучную концепцию «нации по гражданству», т.е. намеренно смешивают понятия национальности и гражданства. А уж что касается использований терминов «этнос», «народ», «народность» при условии, что в англоязычных источниках the nation — это и «нация», и «народ» (народонаселение), то имеется восхитительное разнообразие пониманий и трактовок.

Кратко: нация — понятие, однозначно соотносимое с социумом, поэтому надо анализировать развитие такового. Начальным уровнем развития человеческого социума является племя, то есть — достаточно устойчивая социальная группа, обладающая своим языком, обычаями и определенным ареалом обитания.

Близкие между собой племена, живущие в определенной местности, образуют этнос. Большинство этносов, не сумевших эволюционировать, были поглощены другими или же прекратили свое существование полностью. Как вариант — отдельные племена сохранились на стабильном первобытном уровне развития на радость этнографам и антропологам.

Некоторые же этносы росли как экстенсивно, так и в плане развития — именно они в конце концов сформировали то, что мы будем называть нацией.

И.В. Сталин в своё время дал весьма адекватное определение для своего времени, хотя и вынужденно «замаскированное» под марксизм («Национальный вопрос и ленинизм», ПСС Сталина И.В., том. 11, С. 333-335; статья датируется 18.03.1929):

«Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, общности территории, общности экономической жизни и общности психического склада, проявляющегося в общности специфических особенностей национальной культуры».

Это определение можно назвать системным: каждый тезис в нем необходим, а вместе они дают определение системы, которая не существует, если не выполняется хотя бы один из указанных пунктов.

Понятно, что нацией не может быть «неустойчивая общность». Общность языка следует из исторического процесса образования, как и общность территории; все это вместе формирует психический склад (менталитет нации). Общность экономической жизни при этом появляется автоматически, упоминание в явном виде — это дань марксизму.

Напрашивается контрпример: евреи не имели своего государства до образования Израиля, а были разобщены по множеству стран. Однако разговор идет именно о том, что сложилось исторически — и в древности, когда образовывалась нация, у евреев общая территория была. Потом нацию сохранила именно обособленность от других народов, что позволяло сохранить общность психического склада, язык и даже «общность экономической жизни» — евреи всегда поддерживали экономические связи друг с другом и занимались схожими делами в экономике тех стран, где они проживали.

Наиболее сложен вопрос о языке, но даже если некая социальная общность обладает всеми указанными в определении признаками, и при этом состоит из подгрупп, имеющих свой язык, то в этом случае она вполне может считаться нацией при условии, что языки известны всем членам общности или являются местными при наличии общего национального языка. Но при этом важно не доходить до абсурда: язык тесно связан с менталитетом, и нация, в которой одновременно используются, например, ирландский и китайский, — ненаучная фантастика.

Тезис об общности экономической жизни обозначает, с моей точки зрения, не только формальное «наличие экономических связей», но и «работу на общую экономику». Проще говоря, если некий индивид своими осознанными действиями вредит нации в целом, то он к ней не принадлежит, сам себя исключает из нации (происхождение — это ещё не всё). Хотя этот вопрос, честно признаю, дискуссионный: относить ли к нации предателей таковой?

И последний нюанс: в процитированном определении важно и начало: «исторически сложившаяся». В самом деле — согласитесь, что мгновенное образование некоей новой нации попросту невозможно. Нация — это продукт многовекового развития, в результате которого и возникают те самые «специфические особенности культуры», распространяющиеся на все области жизни. У любой нации есть своя национальная кухня, национальные традиции, одежда, оружие (формы такового), музыкальные инструменты… а, главное — менталитет.

На примере: именно по этой причине словосочетание «американская нация» — бессмысленно. Есть множество граждан Соединенных Штатов Америки, но нет нации. Нация, состоящая из представителей разных рас — это даже не смешно.

Нередко приходится читать, что-де Сталин в определении ничего не сказал о «крови», а только о «почве». Однако он прекрасно понимал, что народу нужна идеология (сейчас в РФ мы хорошо видим, что бывает, когда национальная идеология отсутствует — её место узурпирует идеология либеральная). При этом роль официальной идеологии была «закреплена» за марксизмом-ленинизмом, и резко выдвигать что-либо принципиально не согласующееся было нельзя. Тем более во время форс-мажорных обстоятельств — индустриализация, война, затем восстановление народного хозяйства… Не время для смены идеологического фундамента. Что же касается приведенного определения нации, то, формально заявляя социологический подход, Сталин оставляет «лазейку» — sapienti sat.

В самом деле: приведите хотя бы одну устойчивую общность людей, возникшую на базе общности языка, территории и психического склада, и не имеющую общности происхождения, родства по крови. Кроме того, в то время, когда писалась цитируемая статья, нации, даже определяемые «по государству», не имели проблем с инорасовыми мигрантами, характерных для современности. Таким образом, Сталин сформулировал определение, максимально приближенное к биологичности с учетом как знаний, так и условий того времени.

В современном языке часто имеет место смешение терминов «нация/национальность». Но первом случае речь идет об общности людей, а во втором о некоем качестве людей, совокупности свойств. Можно иметь ту или иную национальность, но при этом не принадлежать ни к какой нации, а лишь к народу, народности, племени и т.д. — лишь генетически, по происхождению. Национальность есть синоним этничности — имеет место такая запутанность языка; на бытовом уровне понятия «нация» и «национальность» практически отождествляются — аналогично большинство людей не различают веру, доверие и уверенность, хотя эти понятия различаются парадигмально.

Русская научная традиция рассматривает нацию именно как фазу развития этноса, результат поэтапного развитие: племя → народность → этнос → нация. Не всякий народ и не в любой момент способен осуществить последний переход.

Россия по факту своего существования — государство, созданное русской нацией (титульной и государствообразующей) при участии других этносов, связавших с русскими свою историческую судьбу. Поэтому есть русская нация и комплементарные к ней коренные этносы, но нет «российской нации». Французская концепция нации «по гражданству» — однозначно антинаучная (декларативна; не опирается на исторические, биологические, психологические, социологические и проч. факторы, да и вообще не может научное понятие менять своё значение по бюрократическим причинам!) и вредоносна для русских практически, т.к. концепция «россиянской нации» нужна для единственного — для сокращения в ней доли русского этноса.

Иногда можно встретить такого приблизительно вида рассуждения:

«Русские сейчас являются народом, но нацией пока не являются. Соответственно, нет и русского государства, а есть антирусская Многонационалия (то есть машина по выжиманию соков из русского народа для раскармливания других народов, уже ставших нациями). Эта машина должна быть русскими сломана, если они хотят жить, и особенно если они хотят жить хорошо. Но для этого нужно стать нацией, да» © К. Крылов

Конечно, можно много чего возразить. Скажем, как это не-нация отгрохала государство размером в шестую часть суши, а заодно и спросить, с чего это мелкие этносы, сидящие на дотациях, заслуживают гордого именования наций, а государствообразующий этнос — нет. Или ещё проще: представьте, что будет, если убрать любой этнос даже не из нынешней РФ, где русских более 80%, а из вполне себе полиэтнического СССР. Да ничего особенного не будет, кроме как если убрать русских — вот тогда Россия как таковая исчезнет в принципе.

Психологически тезисы «мы уже нация, и осталось лишь освободить себя, как не раз делали в истории» и «надо еще стать нацией» — очень различаются. Кому надо и в каком смысле? Вы, логомыслы, считаете, что партизаны войн с Наполеоном и с Гитлером думали «ну что, пойдем нацию русскую оборонять от супостата»? Нет, мужики просто брали вилы/топоры и автоматы/винтовки и шли воевать. Просто потому, что понятно — надо. По русской земле враг ходит — что тут не понятно-то? А интеллигенты (не путать с интеллектуалами!) так и лезут, так и лезут рассуждать — как надо, как правильно, как надо по-европейски, цивилизованнее… и потом иногда очень удивляются вилам в брюхе или дулу нагана в ухе, когда их болтовня уже попросту мешает Работать.

И ещё: нация, она не для того, чтобы «жить хорошо». Нет, не поймите превратно — я всемерно за то, чтобы русские жили не просто хорошо, а вообще замечательно. Но это — не цель, знаете ли. Это — так, побочный эффект от развития науки, промышленности, сельского хозяйства и т.д. Русский пойдет на смерть за справедливость, за Родину, за Род — но вот за то, чтобы «хорошо жить»… С этим — к цивилизованным европейцам™, у которых в крови не защита своего, а наёмничество для отбирания чужого. Именно из такого подхода и появляются мутанты вида «национал-либералов» с их «колбаса вместо ракет», «масло вместо пушек» и т.д.

Таким образом, как с научно-исторической, так и с психологической, равно как и с идеологической т.з. должен продвигаться именно тезис «русские — это [давно] нация».

Кроме того, важны практические выводы: что делать русским, если они якобы ещё не государствообразующая нация? Логичный вывод: спешно организовывать мононациональное государство, в котором русских будет ещё больше, чем нынешние >80%! Т.е. надо либо принудительно русифицировать по-полной российские территории, на которых проживают другие народы России, либо исключить из состава государства территории, занятые преимущественно нерусскими. Очевидно, что первое приведёт к гражданской войне, а второе — к уменьшению территорий, населения и т.д. Всё это противоречит русскому национализму.

Далее.

Национализм — это идеология и практика, основанная на представлении, что основой государственности, хозяйственной, социальной и культурной жизни является нация.

Есть и другое определение, которое мне нравится, совсем короткое: национализм — это любовь к своей нации (а вовсе не ненависть к чужим, как врут враги национализма). Однако оно осложняется тем, что термин «любовь» люди как только не трактуют и обычно смешивают с влюблённостью. Здесь же любовь надо понимать в трактовке Эриха Фромма: заинтересованность в развитии объекта любви. Это не только защита и уж точно не требование привилегий; это именно желание, чтобы объект — в обсуждаемом случае нация — не просто существовал (и его «не обижали»), но и развивался. Поэтому те, кто высказывает желание «законсервироваться», вернуться назад (всё равно, в монархию, в СССР или ещё куда) — НЕ националисты, они лишь маскируются под них. Другой вопрос, что наследие прошлого можно и нужно использовать для создания будущего.

Итак: нация — это «кровь» (генетика) и «почва» (культура), причём не просто сумма, а система, не сводимая по свойствам к свойствам элементов. Национализм — это развитие нации во всех смыслах, как внутреннем (осознанность, психические и физические параметры индивидов, устройство социума), так и внешнем (рост влияния на окружающее, причём речь идёт в перспективе о Вселенной в целом).

У некоторых возникает вопрос: а зачем нужен именно национализм?

Чтобы социум развивался, не должно быть ни атомарности общества, ни оголтелого коллективизма, по сути — стадности. Необходима динамично развивающаяся система, имеющая при этом «точку опоры» для глубинного, метафизического базиса. Какие могут быть варианты? Любая религия — смешно в XXI веке, при этом разделяет общество. Идеология типа коммунизма — утопия (там и другие претензии есть). Опора при этом требуется тоже в исторической динамике, со всеми предками и потомками.

Национализм как идеология здесь подходит идеально, если его очистить от всех тех искажений (см. мою статью «Псевдонационализм»).

Всё просто: либо Имперский национализм (чтобы он был интересен всем коренным этносам!), либо кранты России и русским, либерализм удушит — полюбуйтесь на закат Европы.

Патриотизм необходим, но недостаточен: он просто «за Отечество», оборонительная позиция, а необходима позиция наступательная и развивающая.

А.Н. Севастьянов:

1.1. Определение нации

В отличие от т.н. «французской концепции нации», не признающей общность происхождения и, в сущности, путающей нацию с согражданством, в русской традиции, идущей еще от известного правоведа XIX века А.Д. Градовского, утвердилось другое понимание нации, неотделимое от ее биологического восприятия. Об этом пишут сегодня русские историки (например, А.И. Вдовин) и правоведы (например, П.А. Оль и Р.А. Ромашов). Оставляя в стороне историю вопроса, подчеркну, что для современного нам круга российских ученых, за вычетом немногих экзотистов-конструктивистов, общепринято понимание, которое я обобщил в «Основах этнополитики»:

нация есть такая фаза развития этноса, в которой он создает свою государственность, обретает суверенитет.

В сокращенном и упрощенном виде эта формула может быть сведена к тезису: нация есть государствообразующий народ.

Это понимание близко к т.н. «немецкой концепции нации» (Гердер, Фихте и др.). Ее венцом стали идеи Г.Ф.В. Гегеля, который определял нацию как общность людей с единым «национальным характером», состоящим из «телесного развития, образа жизни, занятий, равно как и особых направлений ума и воли». Поставив таким образом соматику, телесность (т.е. кровь в ее наиболее зримом воплощении) на первом месте, что определяюще важно, Гегель сформулировал затем свой знаменитый тезис о государстве, которое «есть непосредственная действительность отдельного и по своим природным свойствам определенного народа». На мой взгляд, именно Гегель поставил в этом вопросе смысловую точку.

 

1.2. Определение национализма

Еще в середине 1990-х гг. мною были предложены две формулы:

1) на общественном уровне национализм есть инстинкт самосохранения этноса: племени, народа, нации, который спит, когда все идет гладко, но просыпается, когда народу грозит опасность;

2) на персональном уровне национализм проявляется как любовь к своему народу и забота о нем.

Эти формулы были утверждены на круглом столе русских национальных организаций, прошедшем в «Доме журналиста» в 2007 г.

Национализм глубоко коренится в биологической природе человека. Попытки его искоренить противоестественны и чреваты гибельными для этноса последствиями.

Резюме:

Расхождений тут нет. Более того: моё понимание нации сформировалось именно под влиянием работ Александра Никитича, так что общность взглядов вполне естественна. Тут важно понимать, что они соответствуют именно что русско-немецкой традиции, а не были изобретены Севастьяновым.

Просто добавлю упомянутое определение нации А.Д. Градовского (1841–1889), русского профессора права:

«Совокупность лиц, связанных единством происхождения, языка, цивилизации и исторического прошлого, которая при этом умеет образовывать особую политическую единицу, то есть государство».