Warrax

Сказание о бездушии

Наставник сел на камень, смочил ладонь в небольшом водопадике, который живописно образовывал бьющий родник, пригладил редкие волосы и обвёл глазами пришедших слушать. Дети сидели на траве полукругом, и в меру сил пытались сосредоточиться на предстоящей беседе. Когда-то наставник сам занимал место на траве, а на камне сидел его наставник… Старик улыбнулся и начал рассказ:

— Сегодня мы поговорим о душе, дети.  Рад от души видеть вас здесь, потому что мне по душе учить вас мудрости предков. Сейчас все люди живут душа в душу, но так было не всегда… Поговорки о душе, метафоры и метонимии — я только что использовал три — встречаются часто, давно «вросли» в язык, что указывает на важность понятия души для человечества.

Старик вздохнул.

Его ученики не были бы его учениками, если бы не научились уже к этому возрасту понимать сложных слов.

— Давным-давно, в стародавние времена, наши предки рассказывали, как я вам сейчас рассказываю, что душа есть некая субстанция, что находится внутри человека или даже предмета, и она — то, что делает человека человеком. Про искреннего человека так и говорили: «у него душа наружу», или «душа нараспашку» — «душа-человек», да и только. Плохой же, скрытный человек пытался затаить в душе недоброе, держать это в тайне — и, чтобы найти место для противоестественного внутри себя, требовалось покривить душой, то есть — исказить её. Это было против природы, и причинил бы такой человек вред другим — неизвестно, а вот ему самому от этого было плохо, даже если он этого и не признавал, так и говорили: «на душе мутит».

Дела, важные для человека, действовали и на душу, поэтому на душе могло быть легко или тяжело, а в особо тревожных случаях была душа не на месте — скажем, при спорадических приступах страха она перемешалась в пятки. Здесь вы можете видеть парадоксальность мышления на примере: хотя душа считалась неделимой на части, она уходила в две пятки одновременно, но люди в те времена не задавались этим вопросом, их беспокоило лишь возвращение души на место, хотя указать это место точно они не могли.

Перемещение душ уже тогда интересовало людей, но стройных теорий ещё не было, по большей части люди ограничивались культом предков, считая, что их души и после смерти должны оберегать племя… Затем, вероятно, из стремления к упорядоченности души начали сгонять в специальные заповедники, в которых те должны были находиться вечно, пребывая в состоянии псевдожизни, без сознания и чувств. Заповедники эти назывались Аид, Хадес, Шеол, Дуат, Тартар, Хэль и другие, и мало кто мог вернуться обратно, и томились в них души, не понимая и не воспринимая ничего…

Были и другие места, более древние, где сохранялись души достойные: поля Иару, Вальхалла, Элизий… Люди тогда жили, выше всего ценя доблесть воина, мудрость философа и правителя, ловкость охотника, мастерство ремесленника и земледельца, и даже купцы были во многом путешественниками и первопроходцами, ростовщичество же презиралось, а сплетни считались низостью.

Никто не знает в точности, что случилось. Возможно, концентрация душ в отдельных местах сыграла свою роль — или то, что сохранялись уже все души, а не только доблестные, которых помнили потомки, также было немаловажно. Люди стали вырождаться, упрощая мировосприятие до более простой модели…

Есть гипотеза, что имела место алхимическая реакция — и зря древние легенды именуют ещё более древнее прошлое Золотым веком: когда в мир пришёл Монобог, он очень быстро стал ассоциироваться с золотом. Одна их первых легенд его культа рассказывает о бедной вдове, которая отдала его служителям последнюю монету, что всем ставилось в пример. Никогда ранее ни один бог не требовал обнищания у своих последователей, и тем более не отбирал последнее! Любой бог заботился о развитии ума, здоровье тела и духа своих приверженцев; хотя развитие и могло пониматься различно, но никогда не были в чести нищие духом, аскеты же не умерщвляли плоть, а учились властвовать над нею. Именно с приходом Монобога наступил Золотой Век человечества — презренное золото, символ бессмысленного богатства, стало смыслом жизни людей, и мало кто не был ослеплён его блеском. Даже те, кто никогда не держал его в руках, терял умение чётко видеть и мыслить самостоятельно через мечты о нём.

И как земные служители Монобога требовали злата, так и сам Монобог пожирал души людей. О, он умел их готовить и очень полюбил человечество на вкус! Праведники его, которые сами отдавали себя богу-Абсолюту, медленно теряли «Я», растворяясь в его сиянии, или вспыхивали и сгорали быстро во славу его, и это был подобно изысканному благовонию. Будучи якобы всезнающим и всемогущим, Монобог заранее назначал тех, кто в жизнь возьмёт грех на душу — и эти души радовали его вкус пикантной горчинкой. Иногда грешник просил отпустить душу на покаяние — и Монобог отпускал, человек снова грешил и снова вымаливал прощение, и его душа становилась деликатесом, чередующим слои «праведности» и «греховности» — так называемая «мраморная» душа. Многие же не обращали особого внимания на требования, жили бездумно, как овощи — но и овощи полезны для здоровья. А некоторые люди — это были ещё те фрукты… Особым деликатесом становились праведники, у которых ничего не было за душой на момент поедания, но ранее имелись и богатство, и сила — и всё это отдавалось служителям монобога. Их он любовно откармливал, содержа в специальных местах под названием «монастыри» или «ашрамы», где соблюдался специальный микроклимат, особенно на духовном уровне, — и очень любил откушать их под настроение.

Впрочем, так было не везде — были на Земле в древности и те, которые не отдавали свои души Монобогу. Честно говоря, они часто даже не знали о его существовании: вездесущ он был лишь в своём воображении. Ну и в умах своих поклонников, конечно.

Вот только те, другие, тоже стремились уничтожить свои души — по какой-то причине они сочли естественность жизни страданием, и долго и упорно работали над тем, чтобы их души со временем всё меньше оказывались связанными с материальным и в конце концов истаивали и исчезали, растворяясь в пустоте.

Конечно, вариантов принесения своей души в жертву было больше, я кратко рассказал лишь общую историю развития этого процесса, а с нюансами желающие могут самостоятельно ознакомиться в библиотеке.

— Наставник, а зачем людям были вообще нужны эти самые «души», если все всё равно стремились избавиться от них? — задумчиво спросила девочка с косичками.

— Сложный вопрос, если отвечать на него серьёзно, — пожал плечами старик. — Если совсем кратко — то одни люди верили в то, что они не уничтожают свою душу, а, наоборот, отправляют её в самый лучший заповедник, где она будет испытывать вечное блаженство; другие же, как я уже говорил, считали, что необходимо самостоятельно уничтожить свою душу и её желания, перерождаясь несколько жизней, чтобы слиться с пустотой или Океаном Душ, и именно в этом и есть высший смысл жизни… Нам, современным сапиенсам, сложно понять, как мыслили древние люди, особенно если речь идёт не просто о формальном описании, а в том, чтобы «примерить на себя».

— Действительно, как можно считать правдой существование какого-то там Монобога и души? Не могу себе такого представить, — кивнула девочка.

— Наставник, а что такое «душа»? — раздался тонкий голос. — Хотелось бы понять точнее…

— Хороший вопрос, — кивнул старик, — я рад, что мне его обязательно задают при каждом подобном обсуждении. Мудрецы за прошедшее множество столетий написали многие тома рассуждений на эту тему, проявляя весьма развитую фантазию, но достаточно знать главное: душа — это то, чем питаются боги.

Дети замерли, пытаясь осмыслить эту простую, но неожиданную дефиницию.

— Но ведь тогда получается, что… — робко начал вопрос кто-то из заднего ряда.

— Правильно, — улыбнулся седовласый учитель, — но не всё так просто. Многие языческие боги просто стали отвлечёнными понятиями. Никто сейчас не верит в существование муз — но разве в мире нет творчества и вдохновения? А вот монобог — тот да, умер с голоду. Последние теологи, чувствовавшие его агонию, из последних сил спорили о том, умирает ли он единым и триединым, один ли он для различных монорелигий или же единых богов несколько, но лишь один из них истинный… Наглядно, насколько полезными были эти верования?

Девочка из первого ряда прыснула в кулачок, и вся группа заразительно рассмеялась.

— Наставник, а ведь правда, что человечество начало прогрессировать в сапиенсов именно тогда, когда поняло, что никакой души нет? — уже вставая, задал вопрос мальчик, который слушал внимательнее всех.

— Правда. Это, конечно, был не какой-то определённый день, а многие года перехода общественного сознания из одной формации в другую, но ты прав. Разве можно, не обретя цельности и деля себя на душу и тело, познать себя и покорить Вселенную? А теперь расходимся, у вас короткая перемена — и на занятия по ксенозоологии! До встречи! Завтра я вам подробнее расскажу о таком ментальном извращении, как вера — вы уже достаточно большие, чтобы об этом можно было рассказать.

— Пока! До завтра! Ой, как здорово, давно хотел об этом узнать… — раздались звонкие голоса уже откуда-то из коридора.

Старик встал и улыбнулся — с детьми всегда сложно разговаривать, но в этот раз он, кажется, действительно заинтересовал их рассказом. Подойдя к иллюминатору рекреации, он привычно взглянул в направлении Земли — конечно, увидеть даже Солнце на таком расстоянии невозможно, но направление было известно любому: про Родину не забывали даже те, кто родился в космосе, и древняя история, включая мифы, считалась важным предметом для воспитания детей. И, хотя у древних было множество того, что тормозило развитие, разрывать преемственность поколений нельзя, к тому же всегда полезно помнить былые ошибки.

«Иногда, конечно, получается смешно с современной точки зрения, но если ритуал безвреден — то он лишь напоминает об уважении к предкам», — подумал наставник, отвинчивая крышку плоской фляжки и вдыхая аромат хорошо выдержанного коньяка.

Это ведь — тоже ритуал.

Душевный.

январь 2016