Александр Чижевский
Стихия тьмы
Течёт таинственно живущего вода
Из вечной темноты в Земли ночное устье,
Свет — мимолётный миг, а вечность — темнота,
И в этой темноте томящее предчувствье.
Там Солнце чёрное на чёрных небесах
Свой испускает свет, невидимый и чёрный,
И в чёрной пустоте на чёрных же лучах
Летит в пространство весть о мощи необорной.
Там реки чёрные медлительно текут,
Меж чёрных берегов волнуются и плещут,
И зыби чёрные по лону вод бегут
И блики чёрные в невидимое мещут.
И мы все бродим там — мы те же и не те,
Как бродят призраки, видения, фантомы;
О, двойственная жизнь — очами в светлоте,
А умозрением — во мраке незнакомом.
Тьма, тьма везде! Эреб! Зияющая тьма!
Круженье чёрных звёзд и чёрных электронов.
В фантасмагории — безумие ума,
Но в том безумии — неистовство законов.
Дерзание
Как тянет в бездну с высоты!
Как упоительно пространство!
Как рвется вон из-за черты
Живой души непостоянство!
Смотри: внизу, где тонкий дым
Ручья, скользящего на скалы,
Восходит клубом голубым,
Есть темно-синие провалы.
Туда, с размерности земной,
Осилив головокруженье,
Сверши полет над глубиной,
В ее влекущее владенье.
А бездна манит, бездна ждет,
И в том ее предназначенье!
Дерзайте ж, смертные, вперед:
В стихию, в смерть, в уничтоженье!
Безумие
Неверный мир, где всё необычайно,
Искажено для бодрствующих глаз,
Где каждый шорох поражает нас,
Где каждый блик встает пред нами тайной.
И мы глядим на произвол случайный
Стихийных сил — и слушаем рассказ,
Но проблеск есть — и приступы гримас
Коробят мозг, на миг один бескрайний.
Повсюду — тьма. Бесгласно все кругом,
Все беспредельности объяты мертвым сном,
О, дух, родись во мраке ночи вечной.
Летят шары по бездне бесконечной,
Ответа нет. Решенья не дано,
Во тьму глядит безумие одно.
Древние надписи
Всепоглощающи стремительные реки
Для мудрости земной и для земных времен:
Погибли знаменитые библиотеки —
Александрийская, Пергам и Вавилон.
Не дожили до нас и черепки из глины,
Папирус — «дар реки», руины городов,
Рельефы, надписи в гробницах властелинов
И тексты пирамид, мастабов и дворцов.
Но воскрешен судьбою камень из Россетти,
Дворцы Ассирии в засыпанном Кальху,
Таблетки клинописные из Кюля-Тепе:
Все погребенное вдруг стало наверху.
Архивы Хеттские, архивы Эхнатона,
Лагаша и Уммы, Рос-Шамре и Ниппур,
Базальт эламских Суз — великий свод законов,
Эриду, Наср-Джемдет, Тель-Зайдан и Ассур.
Земля хранила вас в спокойствии и мраке
От ненасытных глаз и вредоносных рук.
Сокровищницы Фив, Саммарра, Шуруппаке,
Кахуна, Абисур, Убанда и Урук.
И вот передо мной, в великолепном зале,
Все эти надписи... Уж пятьдесят веков,
Как под землей они нетленно пролежали.
А как крепка еще премудрость стариков.
Заклятие Эшмуназара
Я, Сидона Царь, повелеваю:
Не касаться гроба и гробницы.
Где, из жизни вырван, отдыхаю,
Юным взят у матери-вдовицы.
Обращаюсь я ко всем владыкам,
К людям неизвестным иль богатым.
Пусть запомнят, что я был великим,
И хранят мое заклятье свято.
Кто ж свершит кощунственное дело —
Осквернит чертог упокоенья,
Тот наказан будет: злое тело
Не найдет с землею примиренья.
Кто мою гробницу потревожит
И посмеет грязными руками
Прикоснуться — червь того изгложет:
Он покоя не найдет веками.
Будет он один блуждать по миру,
В тьме ночной, без крова и потомства,
Всеми презрен, позабытый, сирый
И встречать повсюду вероломство.
Я был взят из жизни нежно-юным,
Пусть же память обо мне хранится
Не в гробу суровом и угрюмом,
А в светлейшей мраморной гробнице.
И пройдут века — веков не мало...
Возвещу им, что во время оно
Я построил дивный храм Ваалу
И Астарте города Сидона.
Я, Сидона Царь, повелеваю:
Не касаться гроба и гробницы,
Где, из жизни вырван, отдыхаю.
Юным взят у матери-вдовицы.
Одиночество
Борись — ты смертен, гол и одинок!
Не ожидай ни жертвы, ни спасенья!
Ты сам себе — судья, палач, пророк:
Веди себя на жизнь иль осужденье!
Для недругов — точи острей клинок
И лирой славь победу иль отмщенье!
Пощады нет! Кругом царит порок
И смертных ждет — позор, порабощенье!
Пускай пред лживым идолом добра
Поют жрецы огня и топора
Гимн добродетели, обманом вдохновленный,—
Не верь ему! А ведай: есть закон.
Сквозь тьму времен нам возвещает он:
Ты одинок в борьбе со всей Вселенной.
