WARRAX

АНАЛИЗ ИНТЕРВЬЮ

Насколько мне известно, ещё никто не предпринимал попытку анализа восприятия сатанизма у сатанистов. Точнее, такая попытка была — James R. Lewis[1] (University of Wisconsin, Stevens Point, USA), но там принимались ответы от любого, кто заполнит анкету[2]. А, как известно, «являться» и «называть себя» — это не одно и то же. Кроме того, автор опроса не является сатанистом, и его интересовали внешние, социумные проявления. Для редакции же CONTRA DEI интерес представляют как раз внутренние, глубинные общности и различия. Исходной целью опроса являлось исследование темы «есть ли у сатанистов что-то общее по сути», то, что позволяет классифицировать их как отдельную группу?

Для минимализации риска получения данных от не-сатанистов предложения заполнить анкету высылались исключительно личным знакомым (опрос составляли и проводили Hateful Bruxa и я), чьё право себя так называть мы могли гарантировать каждый со своей стороны. Дополнительно при получении ответов интервью вычитывалось другим — не тем, кто отправлял запрос, на предмет «можно ли на основании ответов утверждать, что отвечавший — сатанист». Все интервью таким образом прошли двустороннюю проверку (ни одного отвода не было). В отдельных случаях мы уточняли у интервьюируемых трактовки отдельных терминов и тезисов; все ответы, приведённые в журнале, согласованы с их авторами в том числе и по форме выражения.

При отборе тех, кому мы отправляли запрос, насколько это возможно, учитывалась репрезентативность — т. е. проводился максимально возможный охват представителей различных «течений» — от сугубых интеллектуалов и до «истинно трушных» блэкеров. Мы не выявляли «самую верную трактовку», мы искали общее, то, что от Сатаны.

Общее количество интервьюируемых — 25[3]. Конечно, это сложно назвать адекватным количеством для статистических исследований, но мы и не собирались строить гауссианы по каким-либо параметрам. Все задаваемые нами вопросы не подразумевали количественных ответов и были направлены на выяснение «присутствует нечто или нет», а слегка беременным быть всё же нельзя. Тем не менее, если на дихотомичный вопрос ответят одно и то же 25 человек, то вероятность такого совпадения (если выбор случаен) — 1/2²⁵, а если учесть ещё и количество вопросов — то случайное совпадение можно всерьёз не рассматривать. Конечно, отвечавшие не отвечали строго одинаково; но нас интересовала именно суть, а не форма ответа — анализ, проведённый мной ниже, исходит именно из такой концепции.

Дополнительно необходимо было проанализировать ответы на предмет того, есть ли среди них несовместимые с другими (в том, что относится непосредственно к сатанизму) — наличие таких ответов заставило бы переосмысливать исходную гипотезу: любой тезис с квантором общности опровергается единственным контрпримером.

1. Расскажите о том, как вы ощутили свою принадлежность к Тьме

Здесь и далее имеет смысл начинать обсуждение с того, зачем был задан тот или иной вопрос. Этот — верифицировал гипотезу «сатанистом нельзя стать строго осознанно». Т. е. вариант «жил некто, не имея никакой предрасположенности к сатанизму, а потом случайно прочёл нечто „про сатанизм“, ему понравилось, и он решил стать сатанистом и стал им» — не валиден. Предположительно сатанизму соответствует гипотеза «имярек чувствовал подсознательную тягу ко Тьме гораздо раньше, чем он смог это осознать».

Ни в одном интервью не шла речь о «поразмыслил на досуге и принял решение стать Тёмным». Ощущение принадлежности во всех случаях является доосознанным. Чаще всего это проявляется в смутных образных переживаниях, в предпочтениях (характерна симпатия к «отрицательным» персонажам фильмов и книг в детском возрасте).

Очень правильный тезис (здесь и далее я не проставляю авторство — всё есть в текстах интервью ранее): «ощущение принадлежности не должно измышляться». Именно так. К мыслимому (осознанному) относится именно формулировка, само восприятие — доосознанно.

«Ощущение такое — было всё время. Просто выражалось оно в различных терминах»; «Постепенно пришло понимание того, что это моё, это — Смысл моей жизни в этом мире ... я понял, что я был изначально к этому принадлежен, что было понято с течением некоторого времени»; «Скажем иначе. Я всегда ощущал свою инаковость на полусознательном плане»; «Любая книга или фильм, где фигурировали тёмные, вызывала ощущение „мурашек по коже“ от соприкосновения с чем-то своим, вовсе не страшным»; «Всегда интересовали всякие „тёмные сказки“ с колдунами, ведьмами, мертвецами. Я всегда ощущала своё отличие от других — другие дети этого боялись. Мне это, наоборот, нравилось».

Также характерно осознание сродства к Тьме как естественного состояния. То есть дело не в том, что «нравится», а именно в том, что осознаётся изначальная принадлежность: «Это генетическое», «Просто в какой-то момент осознал — это мой „порт приписки“, если угодно — настоящий Дом. Это как вопрос расовой принадлежности — или ты негр, или не негр. И ответ очевиден как для тебя, так и для окружающих».

И не менее важно, что «ощущение принадлежности неизбежно должно иметь продолжение. Иначе это ощущение легко становится коллекционной диковинкой, мёртвым фетишем, ржавой медалью для того, кто заглянув во Тьму, не нашёл в себе сил и смелости следовать Её зову».

Дополнительно следует заметить, что некоторые интервьюируемые писали о своей тяге к Знанию — от оккультизма до астрофизики, и однозначно связывали это с влиянием Тьмы. Образно говоря, знание [известное] — это Свет, а познание [неизведанного] — это Тьма.

Вопрос наличия такой корреляции — интересен и важен, но не раскрывается однозначно на основании ответов на обсуждаемые вопросы. Со своей стороны я подтверждаю не только изначальное стремление к познанию, но и однозначную интенсификацию процесса после осознания себя сатанистом.

2. Стоял ли перед вами вопрос выбора Тьмы либо другой стороны?

Этот вопрос задавался для выяснения того же, что и первый — является ли принадлежность к Тьме изначальной. Что интересно — в ответах гораздо важнее, как отвечает интервьюируемый, чем то, отвечает он «да» или «нет».

Почему? А потому, что:

«Тьма не принимает всех, это противоречит Её сути. Прежде чем говорить о выборе Тьмы человеком, важно задуматься о том, каков этот человек, и может ли его выбрать Тьма. Выбор Тьмы неразрывно связан с необходимостью соответствия Ей. Ты либо соответствуешь Тьме, либо противоречишь Ей, то есть — однажды сделанный выбор требует подтверждения...»

Проще говоря, само возникновение вопроса «о выборе» уже указывает на то, что есть некое изначальное сродство, иначе вопрос просто не возникнет. Не думаете же вы, что обычные обыватели раздумывают над такими вопросами?

«Выбор — это осознанное действие, предполагающее понимание альтернатив и последствий. Тьма же, как одна «базовых мировоззренческих категорий (в контексте вопроса), вряд ли может быть „выбрана“. Я не выбирал, а в какой-то момент просто понял, что на стороне Тьмы».

Таким образом, нет выбора «Тьма vs Свет». Есть лишь возможность отказаться от ответственности выбора «идти по своему Пути»[4], испугаться взгляда Бездны — и потерять себя-потенциального, став обычным обывателем: «Тёмным можно только родиться. Выбор как таковой отсутствует, хотя для некоторых как лазейка существует возможность притвориться человеком, отдавшись во власть человеческого сознания».

Отмечу, что одно из интервью указывало на логический выбор: «Да, такой вопрос стоял. Я обосновал для себя логически принадлежность к Тьме и никогда больше по этому поводу не рефлексировал». Но я бы не стал утверждать, что это именно вариант «сел и решил» — в этом случае ответы на остальные вопросы также содержали бы высказывания, отражающие соответствующую позицию, чего не наблюдается. Так что я интерпретирую ответ не как «подумал и выбрал, на чью сторону стать», а как «осознав, что я принадлежу Тьме, я проанализировал своё ощущение и пришёл к выводу, что оно достоверно; и никаких рефлексий у меня по этому поводу далее не было».

В качестве обобщающей концепции скромно предложу собственный ответ: «Я просто вырабатывал своё мировоззрение. И чем чётче оно обрисовывалось, тем яснее становилось, что „выбор“ — это быть собой или предать себя, а вовсе не „принять чью-то сторону“».

3. Как вы осознали полностью свою принадлежность к Тьме? Как пришли к самоназванию «сатанист»?

Этот вопрос подразумевает не «да/нет», а требует достаточно подробного описательного ответа. Да и состоит он из двух «подвопросов». Первый из них — всё на тот же вопрос, как вы уже догадались, и опять — с другого ракурса. Второй — исследует вопрос, каким образом приходят к самоназванию «сатанист».

Первый подвопрос в достаточной степени раскрыт выше, поэтому я лишь процитирую наиболее показательные высказывания: «Осознание принадлежности к Тьме пришло, когда, приняв Тьму, я понял, что Она приняла меня»; «Я просто понял, что являюсь частью Тьмы, так же как и Тьма — частью меня»; «Полностью осознал принадлежность к Тьме я тогда, когда наконец то окончательно понял, что Тьма во мне — это не болезнь, а сама суть»; «Осознание принадлежности не есть „понимание сути“ или „полное познание“ Тьмы. Это принятие Тьмы такой, какова она есть, во всей её многообразности, неизвестности, хаотичности. Это чувство родства, ощущение открытых путей, новых возможностей, отсутствия границ, но и принятие полной личной ответственности — навсегда».

Здесь важно то, что «ощутить принадлежность» — это отнюдь не синоним «полностью понять». Бездна — бесконечна, Хаос — безграничен. Они содержат всё. И сродство — это не «познание Истины», а (в том числе) сброс догм, шор, границ, шаблонов — стремление к познанию всего. И хотя это невозможно, это не значит, что к этому не надо стремиться.

Впрочем, познание — это сфера ментала. Принадлежность может ощущаться чётче и на других уровнях — всё индивидуально, но тем не менее: «Как мне кажется, настоящий сатанист (мистик) испытывает эту принадлежность с самого раннего детства. Она может проявляться у разных людей совершенно по-разному».

И самое важное — это личное взаимодействие с Тьмой, оккультный опыт, то, что можно назвать инициацией; взлёт в Бездну.

«Мне не столь важно, как звать себя, мне необходимо слышать иногда, как меня зовёт Дьявол»; «Скажем так: был мистический опыт. До этого я считал, что не имею права себя так называть, не избавившись до конца от человеческого».

Второй подвопрос выявил разброс мнений. Впрочем, опять же — мнения не антагонистичны, но раскрывают различные аспекты одного и того же.

Интересно, что к самоназванию «сатанист» приходили чаще вопреки, а не благодаря чему-либо. Информации о сатанизме до 90-х годов прошлого века в России было крайне мало, и практически вся она была весьма специфична.

Тем не менее — к такому самоназванию тяготели, несмотря на когнитивный диссонанс с «официальными сведениями»: «Так что было, с одной стороны, интуитивное тяготение к такому названию, с другой — настораживали и расстраивали прочитанные и увиденные глупости, которые люди пытались прикрывать словом „сатанизм“»; «Начиная лет с 15 я ходил вокруг этого самоназвания. Периодически возвращался и отходил, полуосознанно. ...я обнаружил соответствие себя тёмной стороне, большой созвучие сути Сатаны и сатанизма. Т. е., термин для меня зазвучал иначе и в этом плане я обнаружил, что давно нахожусь в этой области. Давно „дышал этим воздухом“».

Интересно, что окружающим иногда это также очевидно: «А было ли это самоназванием, сомневаюсь. Частенько и другие называли, причём исключительно из-за моих подходов к решению разнообразных проблем и взглядов».

Важно то, что чувство сродства важнее вербализации: «Как пришёл к самоназванию „сатанист“... Когда-то я услышал это слово и я понял, что это про меня. Не знаю, откуда оно пришло. Просто сначала я осознал свою принадлежность к Тьме, а затем вспомнил это понятие и понял — да, я и есть сатанист».

А вот на тему адекватности такой самоидентификации в современных условиях высказывания очень чётко дифференцировались. Их можно свести к трём позициям. Первые две достаточно близки: «Что касается самого технического термина „сатанист“, то я бы не стал его так уж часто использовать. Всё-таки в последнее время появилось очень много рыб-прилипал и откровенных дегенератов, использующих это слово для самоидентификации, так что оно фактически утратило своё прежнее значение» и «Я не могу назвать себя сатанистом, так как это определение сильно испортилось с течением времени и некоторых связанных с этим процессов. Я могу себя назвать „Служителем Дьявола“». С моей точки зрения — отказ от самоназвания «сатанист» из-за чел-овеческой плесени неприемлем (это, в конце концов, обозначает зависимость от чел-овеческого); тем не менее — это является всего лишь вербализацией. И есть очень чёткая и существенная разница между «я не сатанист!» и «я не хочу называть себя сатанистом, чтобы не было путаницы с придурками, которых много развелось в последнее время» (и при этом самоназвание, отличаясь от «сатанист», тем не менее чётко указывает на связь с Сатаной).

Но есть и другое отношение: «звание Сатаниста — это, если угодно, корсет, который позволит мне поддерживать себя в приемлемом для себя состоянии».

Я бы переформулировал этот тезис: самоидентификация сатанистом — естественна. Это тот самый «стержень личности», о котором я не раз высказывался.

Не менее важно и то, что часто самоидентификация происходит до становления; но при этом взятая на себя ответственность заставляет относиться к себе более критически — и развиваться далее.

«Оценивая себя сейчас, скажу откровенно — название было взято самонадеянно, фактически тогда я не имел на него права. Вместе с тем присутствовало чёткое понимание того, что невозможно быть сатанистом не развиваясь, не проявляя себя в действиях. Момент окончательного осознания себя именно как сатаниста, а не просто называющего себя так, пришёлся именно на действие — полный разрыв с прошлым, начало новой осознанной жизни».

Ну и, в конце концов, «само название „сатанист“, „мистик“ или „гностик“, — не главное. Главное — внутреннее желание служить Тьме, бескорыстная любовь (тяга) к Родителям и стремление к интеллектуальному и духовному (демоническому) росту».

4. Как вы определяете мизантропию, важно ли это понятие для вас и влияла ли она на ваше становление и продвижение по Пути?

Этот вопрос задавался с целью определить, обязательна ли мизантропия как этап становления сатаниста, а также — остаётся ли она как черта характера после становления, и если да — то в каких случаях (известно, что многие блэкеры заявляют себя убеждёнными мизантропами). Определение термина было специально пропущено, чтобы выяснить понимание мизантропии у респондентов.

Обобщённый ответ можно сформулировать так: мизантропия, не являясь в полной мере сатанинским явлением, de facto необходима в начале Пути — когда человек делает первые шаги от человеческого. Чем дальше, тем меньшее значение имеет мизантропия и тем чётче становится видно, что она — не ненависть (в смысле эмоции) к людям, а, скорее, презрение или ощущение чуждости, инаковости.

Пользу мизантропии многие видят в том, что антипатия к людям усиливает стремление «не быть, как они», что на начальном этапе помогает сделать шаг от человеческого. Разумеется, в дальнейшем такая мотивация сходит на нет, поскольку на первый план выходит гораздо более глубокое и важное стремление  — не стремление отойти от человека, а стремление идти к Дьяволу.

«Как и все сатанисты, я мизантроп. Почему — могу сказать за себя. Я воплотился здесь, в этом мире, так было угодно Тёмным Богам, чтобы я получил в этом мире определённый опыт. Просто мы настолько разные с этими людишками, которые тусуются здесь же в человеческом теле, что я их просто не понимаю. Не понимаю и не перевариваю. У нас совершенно разная система ценностей. ... Я не ненавижу, допустим, тех же самых скотов — баранов и прочих; они живут вполне в соответствии со своим статусом. Но почему организм, способный на большее, живёт как баран, — я не понимаю. Не понимаю и не принимаю»; «Мизантропия — это чувство собственного достоинства в противовес стадным хотелкам жвачных человечков».

«Мизантропию можно определить только как ненависть человека к человеку. Именно ненависть к подобному себе. ... В мизантропии содержится частица ненависти, определённый потенциал, требующий реализации — пути от малого к большему, от искры к пламени. ... Человеческие особи достойны только презрения. Только бог достоин всей полноты нашей ненависти (www.maledictum.com)».

«...можно пытаться использовать массового человека как некую „печку“, от отрицания которой танцевать ... этот этап в какой-то момент обязательно должен быть пройден, потому что негативные оценки сами по себе плохо позволяют устанавливать направления собственного развития».

Кроме того: «Мизантропия (mis-anthropos) — отрицание своей принадлежности к человечеству, отрицание человеческого в себе. Естественно, что вместе с человеком из твоего сердца уходит и бог, его отец. Мизантропия является частью Сатанизма».

В отношении сатанистов к людям важно именно то, что мы — не просто нонконформисты, которых что-то не устраивает, и которые играют в свои эскапистские игры (как панки или, что более современно, готы). Сатанист — это именно иной, позиция по отношению к человечеству — не «выше» или «ниже», а вне. Тот самый взгляд Бездны, который так боятся увидеть люди. «Инородность — более верное определение для моих отношений с человеком».

Мизантропия сатаниста не эмоциональная, она холодна, как языки Чёрного Пламени: «отсутствие любви, как невозмутимость. Контрарное[5] понятие, а не контрадикторное[6] (последнее как раз и будет человеконенавистничеством, которое обычно подразумевается под мизантропией)».

При этом важно, что «неприязнь вызывают не сами по себе люди. Как объект — это уникальные зверюшки и значительная часть моего интереса и внимания направлена на них[7]. Антипатию вызывает погружение в них».

Также необходимо отметить и то, что сатанизм является активной позицией, поэтому «следует различать активную мизантропию, своего рода жизненную позицию, и так называемую „кухонную мизантропию“, когда „мизантроп“ сидит на кухне и всех ненавидит (как правило, пристальное рассмотрение показывает, что он ни на что более и не способен)».

Ну и в заключение: никто не заявил, что он начал становиться мизантропом осознанно. Наоборот — мизантропия являлась врождённым отношением к человечеству (разумеется, проявлялась она не сразу при рождении): «Нелюбовь к человекам была со мной, сколько я себя помню».

5. Какие препятствия на Пути вы считаете наиболее существенными? Мешало ли что-либо вашему осознанию себя и становлению?

О том, что основные проблемы создают собственные (человеческие) слабости, говорят в той или иной форме больше половины опрошенных:

«Что мешало осознанию и становлению? Та же самая инерция физического тела, которое привязано к социуму так или иначе»; «Человек и его ограниченность»; «Наибольшее препятствие — рутина жизни»; «в первую очередь — человеческое. Как активное препятствие, оно затягивает назад, в „уют“ и „покой“».

Общей тенденцией можно назвать то, что здесь, как и в случае с мизантропией, продвижение по Пути нивелирует важность явления. То, что в самом начале кажется настоящей сложностью, со временем переходит в разряд небольших помех или исчезает совсем. Кроме того, препятствия являются не столько помехой, сколько тем, что делает идущего сильнее, проверяет его на прочность и закаляет. Не случайно известная цитата из Ницше повторяется так часто. «Препятствия... такое слово неприемлемо для того, кто встал на Путь. Не существует непреодолимых препятствий, и я рассматривал и рассматриваю их как временные трудности, которые не в силах помешать тому, что предначертано мне сниже и скреплено печатью Проклятия».

«В принципе, не могу сказать, что были какие-то действительно серьёзные препятствия. В конце концов, если бы мне не удалось их преодолеть, значит, туда бы мне была и дорога; они служат своеобразным „ситом“, отсеивающим тех, кому Путь не по силам».

Хотелось бы отметить фразу: «в сутках слишком мало часов, в часах — минут и в минутах — секунд» — она однозначно указывает на корреляцию сатанизма с развитием. Несмотря на то, что этот вопрос не был затронут в интервью непосредственно, я буду указывать на аргументы в пользу таковой связи. Так же логично обратить внимание на вопрос межличностного взаимодействия на этапе становления. Никто не написал нечто подобное такому: «я нашёл Учителя, и он мне всё объяснил».

Все находили себя (и Тьму в себе) самостоятельно и расценивают это как однозначно положительный фактор: «Сюда же можно отнести долгую изоляцию от других Тёмных личностей. Но отсутствие подсказок предоставило возможность пройти всю дорогу самостоятельно. А мысль, когда до неё дошёл сам, гораздо драгоценнее перенятой».

Ну и напоследок — об опасности самообмана и попыток искать Тьму не внутри себя, а во внешнем: «Для меня препятствием было — к сожалению — общение с людьми, которые называли себя сатанистами и пытались это понятие так или иначе эксплуатировать в своих личных целях».

6. Что (и/или кто) помогало преодолевать препятствия к становлению (если они были)?

Этот вопрос связан с предыдущим (думаю, вы обратили внимание на дублирование важных тем в вопросах), и он не подразумевает ответа «да/нет», удобного для подведения статистики. Цель вопроса — совсем другая: выяснение самостоятельности прихода к Сатане. Тем не менее, и здесь можно выделить группы, на которые разделились ответы.

О том, что преодолевать препятствия помогает Сатана (Тьма), говорили многие: «Сатана и всё, что от Сатаны». Это не удивительно, и я подозреваю, что не написавшие об этом прямо попросту опустили этот тезис из-за банальности: поскольку сатанист во время становления концентрируется на восприятии Сатаны, то его помощь однозначно будет психологической реальностью для всех. Также многие указали на свои силы — что объясняется ровно по той же схеме: «Тяготение к своему естеству. Это сильнее любых препятствий, поскольку становление — это и есть пробуждение Тёмного естества». Различие здесь связано, вероятнее всего, с вертностью отвечавших, а также со степенью осознания себя во время становления... «Препятствия к становлению, если они и возникали, только я сама и преодолевала. Так что помогало общение с Богами Тьмы и я сама».

Что очень важно — никто не назвал внешних факторов.

Не менее важным фактором я бы назвал общение с личностями: «Личности и обстоятельства. Личности[8] помогли мне окончательно сформироваться, дали знания и стремления к новым, и, самое главное, показали уровень, достижение которого необходимо, вместе с пониманием того, что предела развитию нет и любой уровень должен быть превзойдён».

Nota bene: здесь важен именно контакт с уже сформировавшимися личностями, которые могут и не являться сатанистами. Отделение себя от обывателей, от быдла — является непременным условием становления.

Важно осознать свою инаковость: «Внутренняя, заложенная при рождении структура психики. И неосознанная инвольтация к эгрегору Сатаны. Отдельная благодарность Сатане за то, что инвольтация не прервалась даже в самые тяжёлые для меня времена». По поводу последней фразы замечу, что Ад не предаёт. Предать может лишь человек...

Ну и обратим внимание на фразу, указывающую на связь сатанизма с развитием: «Личная эволюция должна непрерывно идти вперёд — любой ценой».

7. Было ли какое-то внешнее влияние, оказавшееся значимым для вашего выбора и/или подтолкнувшее вас к нему?

Этот вопрос содержит небольшую ловушку: отделяет ли отвечающий «себя» от «присущего себе»? Ну и заодно продолжает тему предыдущего вопроса...

Интересно отметить, что в этом вопросе ответ «да/нет» попросту не имеет значения без подробной трактовки каждого ответа в зависимости от того, что отвечающий понимает под внешним и внутренним. Поэтому не удивительно, что «да/нет» распределились приблизительно поровну, а некоторые заявили о наличии как внешних, так и внутренних факторов.

Граница влияния внешнего и внутреннего весьма условна. В полной мере внешним воздействием можно назвать лишь случай, когда к выбору человека подтолкнули, но это бывает крайне редко. Обычно влияние оказывается не столько на появление выбора (или осознания), сколько на активизацию внутреннего процесса:

«Было то и были те, что и кто мне помогло и помогли осознать, что же именно я сам хочу высказать, но вот говорить о каком-то внешнем влиянии, оказавшемся значимым и (или) подтолкнувшем меня, — не имею для этого оснований».

«Были внешние обстоятельства, вынудившие наконец отбросить детскую инфантильность и начать действовать самостоятельно. И сразу после осознания собственных сил набрала в поисковике „сатанизм“. Конечно, это можно расценивать как совпадение».[9]

«Было внешнее зеркало, когда я увидел в нём себя, и Того, Кто находился за моим плечом».

Варианты же «явился гуру» в любом варианте, включая тупой нонконформизм, протест как самоцель, попытки оправдать своё приспособленчество чем-то великим и так далее — ущербны по определению. Могут встретиться Личности, помогающие становлению; но они — не «гуру», объясняющие «как надо», а, если можно так выразиться, консультанты. Становление на Путь неизбежно происходит самостоятельно. Зов Тьмы может быть энергетическим, ментальным, персонифицированным или нет — но Тьма лишь зовёт, но не завлекает.

«Этим влиянием послужил человек, чёрный учитель, жестокий и неумолимый. Бенефактор. Он коренным образом повлиял на мою судьбу. Он — тёмный практикующий».

«Black Metal. Наиболее эффективное оружие Смерти».

Верно сказано: «Когда ученик готов, учитель приходит сам».

8. Как вы думаете, было ли неизбежным ваше становление на сторону Тьмы или жизнь могла сложиться иначе?

Вопрос задавался опять же на исследование вопроса изначальной принадлежности ко Тьме. Большинство отвечающих высказались утвердительно:

«Я не верю в случайность того, что произошло и продолжает происходить со мной».

«Неизбежным. Специализация могла бы быть другой. Это уже от среды зависит».

«Вероятно, становления могло и не произойти, но психушка в таком случае была бы наиболее вероятным итогом :-) — слишком сильно давило ощущение, что всё не так, как надо».

«Не сомневаюсь, что становление на стороне Тьмы было для меня неизбежным. Альтернатива, впрочем, возможна — это деградация».

Последняя фраза указывает на связь прихода ко Тьме с развитием. Важно также осознание того, что сатанисты — это часть Тьмы, понимание неестественности этого мира.

«Мы, Тёмные, не безразличны Тьме. Мы её часть. Мы не безразличны себе».

«Я не могу себе представить другого варианта. Совершенно точно не было бы становления на другую сторону — это было бы противоестественно, а остаться просто человеком, вне Противостояния... я смотрю на этих людей и понимаю, что едва ли мне удалось бы вести такую же жизнь, она слишком пуста — вероятнее всего, если бы выбор не был сделан тогда, когда он был мне, скажем так, предложен, то потом было бы слишком поздно».

Ответов, в которых отрицалась неизбежность выбора, было всего два. Но давайте посмотрим на конкретные формулировки:

«К моему большому сожалению, я должен признать, что моя жизнь могла в принципе сложиться иначе. У меня нет такой точки зрения, что я какой-то избранный или что-то в этом роде. Всё могло сложиться иначе, и я считаю, что мне очень повезло, что я стал на сторону Тьмы».

«Всё могло сложиться иначе, мы ведём войну за души тех, кто встречается нам, кто нас окружает. Бывают победы, бывают поражения, — это война».

Оба ответа вовсе не подразумевают того, что мог бы быть выбор другой стороны. Разговор идёт о том, что интервьюируемые поняли вопрос как предположение о своей «избранности», а «в словах о неизбежности становления на сторону Тьмы не должно быть исключительности, превосходства и самовосхваления».

Итак, подавляющее большинство опрошенных подтверждают здесь высказанное выше мнение о том, что выбор — это условность, проявление Тёмной Сущности в теле человека не определяется человеком.

В ряде случаев опрашиваемые подчёркивают, что выбор был, но это был не выбор между Тьмой и другой стороной. Это был выбор обрести свою истинную природу или, закрыв на неё глаза, жить «как все», причём отмечается, что такой «выбор» повлёк бы за собой полный крах личности, поскольку это обозначает отказ от своей сути.

Если рассматривать с оккультной точки зрения наличие в одном теле и демона, и человека, то демон изначально стремится во Тьму, а вот человек — может сопротивляться. Тем не менее «внутренний человек» не обязательно принадлежит к чел-овечеству, он вполне может иметь стремление отойти от чел-овеческого и даже от человеческого:

«Для моей природы не могло быть никакого иного выбора, мой человек обладал выбором и выбрал Тьму».

9. Знакомо ли вам одиночество, связано ли оно с продвижением по Пути?

Вопрос также важен не столько ответом в виде «да/нет», сколько раскрытием темы «что понимается под одиночеством», и тесно связан с вопросом №4 о мизантропии. Не удивительно, что все отвечающие обозначили свою отчуждённость от людей. Ответ «нет» на этот вопрос был единственным: «Нет, мне не знакомо одиночество. Я не являюсь отшельником, живущим в пустыне, или аскетом, живущим вне общества людей. Но я считаю себя отчуждённым от мира людей...»

Сами видите, что отвечающий также чётко дифференцирует себя от людей.

Несколько характерных ответов:

«Пратьяхара, связанная с тотальной самоизоляцией — важная и полезная практика для продвижения по Пути. Она мне хорошо знакома».

«...это очень полезно: остаться наедине с Тьмой и остаться наедине с собой — без тусовок, без дружков-сатанистов и так далее — это очень полезный опыт. Когда тебя никто не поддерживает, ты сам по себе, наедине с собой и с Тьмой, — это действительно выкристаллизовывает свои стремления».

«Я вообще думаю, что участие в большинстве социальных взаимодействий (с известными мне социумами, разумеется) не только бесполезно, но часто наносит прямой вред, поскольку влияние, которое они оказывают, далеко не всегда удаётся вполне отследить и отсеять. „Не место благородному мужу в собрании нечестивых“».

В этих тезисах термин «одиночество» относится к социальным взаимодействиям, и важно то, что сатанистами одиночество воспринимается как важный, полезный, более того — необходимый опыт, во время которого идёт единение со Тьмой.

Nota bene: речь идёт вовсе не о некоей «экзистенциальной тоске», не о «тёмном романтизме» и прочих «страданиях молодого Вертера». Дело именно в погружении внутрь себя, явной медитации — или не явной, но ведущей к тому же: взгляду внутрь себя и обнаружению там Тьмы. Такое одиночество даёт толчок к дальнейшему развитию:

«Одиночество мне знакомо в полной мере. Но это не человеческое одиночество, не тоскливое (в обычном понимании тоски). Самое близкое — творческая тоска. Поющее одиночество. Да, без этого одиночества движение по Пути невозможно».

«В состоянии одиночества медитация будет намного глубже и эффективней, чем если бы во время сосредоточения на Тьме вокруг сатаниста бродили десятки знакомых и родных. Как следствие — сатанист в состоянии одиночества становится мудрее».

Одиночество для сатаниста — это сосредоточение, а вовсе не нереализованная потребность в общении:

«Чувство одиночества на мой взгляд — это то чувство, когда всё ещё имеется потребность в стороннем зрителе».

«Одиночество является прямым следствием мизантропии. Контактов с себе подобными, т. е. с теми, кто более-менее разделяет моё направление, когда-то, как думалось, мне сильно не хватало. Я пытался разглядеть в окружающих, ну, если не тёмного, так хоть любящего думать... С переездом в столицу проблема эта решилась. Однако выяснилось, что и тут свою жажду я сильно переоценивал».

Одиночество Тёмных имеет три важных аспекта. Во-первых, таковое относится к социумным явлениям, взаимодействием с людьми, и относится к началу становления (периоду nigredo):

«...одиночество очень важно и желанно, по крайней мере в начале Пути. Если и возможно встать на Путь под влиянием внешних факторов, то чтобы идти по нему — необходимо понять себя, определить, кто ты есть и каков он, твой Путь. Личность, не имеющая опыта одиночества, едва ли возможна[10]. То личное (врождённое и созданное), что даёт понимание Пути и его направление — скрыто глубоко внутри; постоянное же общение не способствует внутренним поискам (апофеоз общения — „тусовка“, — убивает саму возможность внутреннего поиска)».

Во-вторых, проводится чёткая граница между одиночеством в социуме и метафизическим одиночеством — и последнее как раз отсутствует. О каком одиночестве может идти речь у того, кто является частью Легиона и чувствует Тьму?

«Можно быть чужим среди людей, но быть неотъемлемым от целостности Ада. Понятие одиночества здесь теряет всякий смысл».

В-третьих, при всей важности индивидуального одиночества сатанисты понимают, что это — лишь средство, а не самоцель:

«Образ одинокого и мрачного отшельника слишком ущербен по сравнению со стремлением тёмного найти подобных себе. Так утверждается неделимость и богатство Тьмы. Когда объединяются те, кто служит Сатане, они могут сделать больше ради Его славы. Это вопрос приоритетов — образ одиночки, уют одиночества или возможность служить Дьяволу».

«В одиночестве можно делать одни полезные вещи, в компании достойных — другие».

И опять при анализе ответов мы видим их идентичность по сути. Это подтверждает то, что между сатанистом и Сатаной нет посредничества[11]; только личные взаимоотношения с Тьмой имеют ценность, а они неразрывно связаны с отчуждением от общества, с внутренней работой, которая возможна лишь в одиночестве.

Также следует отметить, что слово «одиночество», для людей традиционно несущее отрицательную смысловую нагрузку, опрашиваемыми часто осмысляется как положительный фактор. Отчуждение от людей не имеет ничего общего с одиночеством как отчуждением в Аду. Даже тот, кто не имеет возможности общаться с себе подобными, не «одинок», не является «одиночкой»: он — составляющая Тьмы, клетка тела Антихриста, гражданин Империи Ада.

Дополнительно следует отметить то, что общность Пути не подразумевает стадности. Каждый сатанист идёт своим Путём; но это — специализация, средство. Поэтому мы встречаем на своём личном Пути множество других, но никогда не идём по чужим стопам, а лишь рядом — временно, хотя общий Путь — един для всех сатанистов.

«На Пути не бывает спутников».

«Путь Тьмы — путь одиночек. Мы встречаемся с попутчиками, мы рады встрече, но не горюем, расставаясь. Это нормально для Пути».

Сатанизму имманентно присущи индивидуальность Личности и общность Пути.

10. Считаете ли вы себя человеком? Если нет, то на каком основании?

Обобщая, ответ можно сформулировать так: «сатанисты считают себя людьми биологически (физически), но не духовно (ментально, психически)».

«С физиологической точки зрения — считаю, ибо у меня есть те же самые органы, и так далее и тому подобное. Вообще же — нет. Потому, что я воплотился здесь, в этом человеческом теле, в этом мире... Да, у меня есть здесь своя миссия, которую я должен осуществить. С этой точки зрения — я не человек; можно сказать, шпион в человеческом теле, что-то в этом духе...»

«Я не являюсь человеком; я могу являться им биологически, но не духовно».

«Меня с ними объединяет только то, что я выгляжу практически также, как они. Я не считаю себя человеком на основании того, что мне чуждо почти всё то, что близко им. Я ращу из себя Демона, если угодно, Демона, который до определённого момента заточён в человеческую оболочку».

«Только биологически. В ментальном плане я не являюсь частью человечества».

Важно то, что подобное заявление идёт не декларативно в виде «мамой клянусь!», а с обоснованием своего отличия.

«Нет, не считаю. Я слишком отличаюсь в плане ценностей и отношения к классическим философским вопросам от чел-овека среднестадного современного. Они не считают меня человеком, заявляя: „Ты нелюдь, чудовище, тебе не место среди людей“. Пожалуй, это единственный вопрос, в котором я с ними соглашусь с удовольствием».

«Смотря как определять „человека“. Путей к изменению собственной биологии я пока не знаю, а вот если принять, что „быть человеком“ это в значительной степени „быть членом человеческого общества“ и „иметь типичную для человека ценностную систему“, то мне совсем не хочется быть человеком. Другой вопрос, что это — путь, а не состояние, и сейчас я не могу сказать, что ушёл от всего, от чего хотел бы уйти».

Кроме того, присутствует понимание того, что заявлять о своей «100% нечеловечности» — абсурдно.

«По моим „полевым наблюдениям“, те, кто аподиктично декларирует свою нечеловечность, являются клиентами психиатров. Либо же просто сопливыми молокососами-недоумками».

«Среди тех, кто говорит о себе как о нечеловеке, слишком много трусливых слепых людей, которые не могут или боятся заглянуть в зеркало Дьявола и увидеть самих себя такими, какие они есть. Они не желают идти к Дьяволу, становясь нечеловеком, им легче нагромождать обоснования своей нечеловечности и измышлять критерии бытия нечеловеком, которым могут соответствовать распоследние люди[12]. Они пытаются исказить саму суть небытия человеком. Они пытаются стереть грань между говорить и являться, между стоять на месте и идти.

Я иду к Дьяволу, а не хочу просто считать себя идущим к Нему. Изменяясь и избавляясь от человеческой природы, я стремлюсь соответствовать Ему».

Путь от человеческого к демоническому — это непрерывный процесс, который не может быть завершён (по крайней мере в земной жизни в человеческом теле). И здесь важнее стремление, а не «текущий уровень».

«Это — очень важная тема, о которой я хотел бы поговорить. Да, к сожалению, я считаю себя человеком, хотя не хотел бы им быть. Меня раздражает пафос так называемых сатанистов, которые считают себя какими-то избранными, невероятно отделившимися от всего человеческого и так далее».

«Пока — считаю, так как слишком много человеческих глюков подлежит уничтожению».

«Я не хотел бы являться человеком хотя бы психически, предпочтя идти и развиваться независимой ветвью эволюции, но ввиду недостатка данных — останусь на позициях эпохэ, то есть воздержусь от какого-либо утверждения».

«...я могу сказать, что во мне много человеческого, я всё ещё человек, но я работаю над этим».

Продвижение по вектору от человеческого — это развитие сатаниста.

«...демонического (божественного) уровня достичь очень непросто. Но надо пытаться, стараться... Тем мы и отличаемся от растений и животных, что обладаем уникальной возможностью достичь своих Родителей...»

«Неважно, кем вы себя считаете, важно, к чему вы активно стремитесь. Настоящий вы — всегда там».

И это стремление — чувствуется. «При виде Тёмного мне не нужно обоснований. Я его чувствую. Как что-то до боли родное. Более родное, чем семейное человеческое, чем какая-то общность идеологической принадлежности. Это родство глубже и острее. Обоснований оно не требует».

Комментарии излишни. Обратите внимание на то, что ни один из опрошенных не заявил, что является человеком и планирует им оставаться.

11. У всех сатанистов свой стиль жизни, своё мировоззрение, своя специализация. Меняли ли вы свои взгляды на сатанизм в процессе становления, делили ли его на «виды»?

И снова вопрос, требующий достаточно развёрнутого ответа. В целом этот вопрос можно рассматривать как ключевой при разговоре о «течениях», «подходах» в сатанизме. Действительно, представители различных направлений, а в первую очередь — двух, кажущихся основными и противоречащими друг другу (личностное и безличностное восприятие), de facto заявляют о том, что эти различия условны, даже если не пишут это явно: вывод однозначно следует из анализа интервью.

Большинство ответивших чётко завило о недопустимости разделения сатанизма на «течения» и тому подобное, однозначно заявили о его цельности и неделимости.

«Что же касается моих взглядов — нет, не менял. Всё шло как в физике или любой другой науке — новое открытие не должно противоречить предыдущему, как теория относительности не противоречит механике Ньютона. Так же мои взгляды не менялись, я узнавал что-то большее, вот и всё».

«Сатанизм не делится на направления; проявления сатанизма здесь — можно так или иначе дифференцировать на разные направления и так далее — по энергиям, по типам воздействия и тому подобное. Сатанизм же — един, и направлений у него нет. Есть лишь те или иные аспекты».

«Я не делю сатанизм на направления. Есть сатанисты, и те, кто называет себя сатанистами. Не более».

«Проявления сатанизма могут быть весьма отличными, но суть едина для всех сатанистов — Сатана. Как его не понимай — как эгрегор, как архетип, как личность...»

Единственный ответ «да, делю» звучит так: «я считаю, что в сатанизме есть различные школы, различные направления; я бы даже сказал — различные кланы. Но это не влияет на общее единство» — т. е. разговор идёт опять же о форме, а не о сути (общем единстве). Позиция чётко поясняется: «Армия Сатанинской Империи, как армиям и положено, должна включать в себя разные рода войск, между которыми должно быть отлажено чёткое взаимодействие». Так что «специализация» — это действительно личная специализация при общем единстве, а не деление сатанизма на некие «течения».

Можно сказать и так: «Восприятие — отличается, но это нельзя назвать „направлениями“».

Некоторые заявляли о том, что делили сатанизм на направления в самом начале становления, когда не обладали достаточным знанием, и с продвижением по Пути они восприняли единство Тёмных, как пример: «Вначале я отвергал весь Сатанизм, не идущий через Black Metal. Позже я понял, что именно Black Metal является частью Сатанизма, но не наоборот».

12. Дайте определение сатанизму, как вы его понимаете.

Говоря о сатанизме, куда проще говорить о том, чем он не является.

Этому посвящена отдельная статья в этом номере CONTRA DEI. Объяснение же «чем является» неизбежно будет неполным: реальность не описывается терминами действительности.

«Можно сформулировать любое определение сатанизма, можно выучить его наизусть, можно найти тех, кто будет согласен с этим определением. Но прежде всего важно видеть в этом определении акцент не на человеческой особи и его жизни, а на том, что от Сатаны и для Сатаны. Это определение важно чувствовать тёмной частью своей натуры, которая неотделима от Тьмы, жить этими чувствами, поступать сообразно им. Только так раскроется настоящее значение сатанизма, которое будет вне субъективных пониманий и предпочтений».

При этом не надо забывать о том, что как сатанист является частью Тьмы, так и Тьма заключена в нём, и акцент на особенности восприятия зависит в основном от вертности, поэтому не менее верным является определение «это в первую очередь осознание себя, своей внутренней сути, и единение с ней», — но это определение верно только для сатаниста, т. к. у не-сатанистов осознание себя приведёт к другому результату.

Вот ещё пара определений, отличающих по «векторности направлений»:

«Сатанизм — осознанный и неизбежный Путь в Ад» и «Сатанизм — это Великое Делание, направленное на открытие Врат Ада». Верны оба, но акценты расставлены чуть ли не противоположно.

И ещё, здесь «векторами» являются акцент на разуме и на духовной составляющей: «Сатанизм — это осознанный Путь во Тьму» и «Духовная преданность всему, что от Дьявола и служение Ему». И опять же — никакого противоречия, но формулировки отличаются кардинально.

Иногда различные аспекты прихотливо сливаются в одном ответе: «Фенотипическое проявление ароморфоза и дивергенции вида Homo Sapiens Sapiens. Чёрное Пламя внутри». Согласитесь, что сочетание строгой научности и оккультного восприятия звучит... а, ладно, так и запишем: по-сатанински.

Также отмечу, что в ответах не встретилось ни одного заявления о том, что сатанизм подразумевает только личностное восприятие Сатаны, равно как и аналогичного тезиса о безличностном восприятии.

Отмечу отдельно фразу «Сатанизм не может рассматриваться как философия или мировоззрение. Прежде всего сатанизм подразумевает действие. Действие на благо Ада и против бога». Во избежание кривотолков (я лично давно утверждаю, что сатанизм — это именно мировоззрение), поясняю: судя по структуре фразы, для написавшего «философия» и «мировоззрение» — практически синонимы, а философию он воспринимает приблизительно как «болтать языком и ничего не делать». Что, кстати, меня ни разу не удивляет — такому восприятию философии во многом способствовали сами философы.

Тем не менее сатанизм — это именно мировоззрение, т. е. построение некоей достаточно полной модели мира и осознание своего места в нём. Разумеется, есть мировоззрения как пассивные, так и активные. К первым относится, скажем, буддизм. А вот сатанизму априорно присуща активная позиция, т. е. нельзя быть сатанистом и просто трепать языком, не совершая действий contra dei et pro inferni. Сатанизм — это именно что «превращение в Ад всех измерений, открытие Порталов Зла на Земле, приумножение Чёрного Дела, ради которого все мы здесь»; «Сатанист обязательно Воин Тьмы, и не важно, что является его оружием — слово, дело или музыка...»

Резюме: я это высказывание «против» расцениваю исключительно как терминологическую несостыковку.

Ещё одна мысль, на которую я хотел бы обратить внимание: понимание некоторыми общности сатанизма с Тёмным язычеством: «Сатанизм — это культ Тёмных Богов, тёмная сторона любой религии со времён начала существования»; «Сатанизм — это культ Тёмных Богов и их Путь». Вопрос весьма спорный, я сам когда-то весьма удивился, услышав подобный тезис; но при этом не смог его опровергнуть, если смотреть на суть, а не на форму (а позже исчезло и желание опровергать). Причём общность отмечают не только некоторые сатанисты, но и (также некоторые) язычники — как минимум два волхва Велеса говорили мне об этом лично (в разное время и по разным поводам). Однако я не возьмусь за раскрытие этой темы «с ходу». Просто — поразмыслите сами на досуге, очень интересная и важная тема...

Резюме: ответы на этот вопрос как нельзя лучше иллюстрируют то, что исследовалось путём интервьюирования и для чего создавался сам журнал: несмотря на различие форм восприятия и проявления, у сатанистов есть общее; и именно оно определяет принадлежность к сатанизму.

«Давать определения мировоззренческим основам (которые не вербализуемы полностью) — занятие неблагодарное. Доосознанные основы, чувство сопричастности Тьме и Хаосу — не может быть описано формально и разложено на аксиомы и следствия. ... Тем не менее я надеюсь, что взгляд с этой стороны может помочь кому-нибудь из читателей найти зацепку, точку зрения, с которой он ещё не смотрел на себя».

13. Если хотите, назовите своё имя. Если это псевдоним, поясните его значение и что оно несёт для вас лично.

Этот вопрос стоял последним, что несколько не характерно для интервью, ведь обычно вопрос об имени интервьюируемого задаётся первым. Тем не менее, мы решили сохранить именно такую последовательность. Во-первых, этим подчёркивается то, что не имеет значения, кто говорит — важно лишь то, что говорится. Во-вторых, при чтении интервью знание имени отвечавшего (если это известная, так или иначе, читателю личность) создаёт ненужное смысловое искажение — в первую очередь из-за того, что в такой ситуации у читателя уже есть сложившееся мнение об отвечающем, которое, накладываясь на его ответы, может сильно исказить восприятие слов.

***

Если вы сделаете из материалов интервью какие-то свои выводы — пожалуйста. Анализ ни в коем случае не подразумевает «как надо воспринимать написанное», это — лишь моё личное мнение, системный анализ ответов. Главным в этой подборке является не подсчёт процентов тех или иных ответов, а сами интервью, и на это хотелось бы обратить внимание читающего. Самостоятельный анализ, сравнение ответов, желание разобраться в сути феномена — вот то, что должно стать результатом работы над этой подборкой интервью и самой аналитической статьёй.