HATEFUL BRUXA

BLACK METAL

Black Metal для многих стал образом жизни и смерти, чем-то большим, нежели одно из музыкальных направлений. От эпатажно-подросткового антихристианства и, соответственно, использования в текстах и атрибутике сатанинской символики, как это было в 80-х, через период роста (как музыкального, так и идеологического) — возникновение Black Metal Культа в начале 90-х (об этом написаны сотни страниц, и мы не считаем нужным повторяться), Black Metal проделал свой эволюционный путь, утвердившись обособленно — как от музыкальных течений, так и от других проявлений сатанизма. И если первое можно только приветствовать (поскольку восприятие феномена Black Metal как просто музыкального течения — подход заведомо неправильный), то второе скорее можно считать фактором, ослабляющим как Black Metal, так и Дело в целом.

Основной проблемой здесь является то, что многие представители Black Metal, в том числе и очень перспективные в плане собственного развития, ограничивают себя рамками Black Metal, где, безусловно, выполняют полезную и нужную работу, но, будучи способны на большее, не используют полностью свои возможности, тем самым не выполняя свой Долг в той мере, в которой могли бы.

Ряд музыкантов, относящихся к Religious Black Metal, открыто заявляют о том, что Black Metal — не единственное (и даже не основное) поле их деятельности, даже если на настоящий момент он и занимает в их жизни главенствующее положение. Можно сказать, что отличительным признаком действительно серьёзных сатанистов, использующих для выражения своих чувств и воздействия на людей музыку, в том числе её ритуальные аспекты, является то, что эта деятельность для них — не единственная. Они не слишком распространяются о других, более сакральных сторонах своей жизни, но тем не менее упоминают о них.

Однако ряд блэкеров — как музыкантов, так и (как правило) тех, кто не принимает конструктивного участия в Чёрном Искусстве, видят в Black Metal единственно возможный вариант своей деятельности, ставя знак равенства между Black Metal и сатанизмом. Не следует забывать, что Black Metal — это только одна из манифестаций сатанизма, инструмент, очень действенный, но не единственный и не превалирующий. Сложность заключается в том, что многие такие сатанисты останавливаются на этапе «блэкерства», не реализуя свои возможности полностью. Здесь, как это часто бывает, ситуация двойственная. С одной стороны, Black Metal, затрагивая эмоциональную сторону личности, нередко способствует тому, что люди (обычно изначально это просто любители тяжёлой музыки) приходят к сатанизму, в том числе и те, которые иными путями и не приблизился бы к постижению Тьмы.

С другой стороны, Black Metal как проторённый путь является слишком лёгкой возможностью для осознания (или «осознания») себя сатанистом, и человек, потенциально способный, но ещё не готовый к самостоятельному глубинному познанию Тьмы, выбирает более лёгкий и внешне очень действенный вариант, но останавливается на нём, не стремясь к большему.

Часто у исполнителей и идеологов Black Metal появляются последователи, которые автоматически принимают точку зрения музыкантов, а не стремятся разобраться в сути вещей самостоятельно. Это приносит больше вреда, чем пользы. Ещё хуже выглядит ситуация, при которой такие последователи принимают не позицию исполнителей, которые произвели на них впечатление, в целом, а выбирают из их концепции лишь те элементы, которые кажутся более доступными и понятными[1]. В итоге получаются люди с крайне однобоким мировоззрением, считающие себя, тем не менее, весьма идейными — скажем, встречаются выражения наподобие «я — червь» без понимания того, что, скажем, музыканты, говорящие о собственной ничтожности перед ликом Ада, говорят о человеческом в себе, а не о себе в целом, так как проявляющиеся через них Силы будут не возвеличены, а, наоборот, оскорблены, если те, через кого они проявляются, действительно являются червями; подобное проявляется через подобное, Тьма — через Тёмное, воплотившееся в человеке. Как уже говорилось, именно однобокая трактовка слов музыкантов (а также зачастую неадекватность перевода слов зарубежных исполнителей) приводит к возникновению такого непонимания.

Для Дела было бы лучше, если бы исполнители более выпукло показывали в своих интервью (и других материалах) аспекты своих убеждений, не имеющие отношения к музыке, между тем как слушатели обращали бы внимание не только на те моменты в речах музыкантов, что кажутся наиболее простыми для восприятия, но и на остальные, чтобы картина, составляющаяся из разных элементов — текстов, музыки, интервью, статей, — воспринималась бы целостно. Кроме того, хотелось бы напомнить, что главным является не усвоение чьей-то, пусть и очень верной, точки зрения, а формирование собственной — на основе личных отношений с Тьмой и постижением Её сути. Чтобы сражаться в строю Легиона, надо научиться искусству битвы, что требует работы над собой, познания как себя, так и противника, и много чего ещё, — а не просто пытаться слепо копировать все движения кого-либо из воинов.