Прот. Александр Мень

Истоки религии

Прочитав эту статью, я понял, почему А.Мень был так популярен в среде безвольных интеллигентов с гуманистическим мировоззрением. Все написано мягко, ласково, и с использованием суггестивных психологических приемов.

Помимо меня, в relcom.religion эту статью прокомментировал PaleFox, его комментарии выделены так же, как этот абзац.

ВВЕДЕНИЕ

Ты создал нас для Себя, и мятется
сердце наше, доколе не успокоится в Тебе.
Августин

Вдумчивому наблюдателю трудно найти в духовной жизни людей фактор, который на протяжении веков играл бы большую роль, чем религия.

Это, вообще-то, очевидно. Вот только дальше роль ее становится с ног на голову.

От каменного века до термоядерной эры, претерпевая удивительные изменения и метаморфозы, живет она неразрывно с человеческим духом, с мировой культурой. Египетские храмы и вавилонские гимны, Библия и Парфенон, готические витражи и русские иконы, "Божественная комедия" Данте и творения Достоевского, мысль Платона и Кьеркегора, музыка Баха и Бриттена, социальные идеи Савонаролы и Мюнцера - все это коренится в религии, которая вносит в земную жизнь высший смысл, связуя ее с Непреходящим.

Естественно, что, поскольку общество насквозь пропитано религией - то религиозные мотивы проявляются и в искусстве. Что характерно, церковники немедленно начинают приводить культуру к канону, чтобы не было отклонений. Русские иконы, говорите? Я не буду высказывать своего мнения по поводу их ценности как картин, но вот приведите мне примеры шедевров - картин, а не икон того периода? К тому же, не надо ставить рядом Парфенон и Библию. Языческая религия, в отличие от монотеизма, никогда не запрещала изображать что хочется и так, как хочется. Нехорошо примазываться после того, как разрушили искусство языческой эры. Религия была решающим импульсом во многих исторических движениях. Принятие Азией буддизма, проповедь Евангелия в античном мире, экспансия ислама, Реформация Западной Церкви стали подлинными вехами в жизни человечества.

А как же... Вот только буддизм почему-то распространился не в форме, скажем, дзена, а в форме поклонения Будде (возникает вопрос, правомочно ли называть буддизмом такое извращение). Экспансия ислама - это, конечно, веха в жизни человечества. Как и Вторая Мировая Война, например. Не лучше ли ставить вешки поменьше и побезопаснее?

И, заметьте, тот же психологический прием - сначала подмазались к языческому искусству, теперь начали брататься с исламом и Западной Церковью. Нет, не подумайте - разборки у них не прекращаются, но ведь Мень - не дурак, и понимает, что для христианства лучше, если человек уйдет в ислам, чем останется атеистом.

Даже сама борьба против религии есть косвенное признание ее значения.

Конечно. А что делать? Если я не буду признавать значения тараканов на кухне, то они будут плавать у меня в супе. Приходится обратить внимание и потравить. Вся разница в том, что в случае христианства "тараканы" заводятся в голове. Кстати, аналогия полная - если я потравлю тараканов у себя, а соседи их будут разводить, то они, отсидевшись, придут обратно. Для того, чтобы от них избавиться - надо травить их не только у себя, но и у соседей. Однако, часто сталкиваешься с нежеланием людей это делать - как на кухне, так и в голове.

Влияние религиозной веры простирается от грандиозных социальных потрясений до интимнейших глубин человеческого сердца. И именно последнее составляет ее главную силу.

Еще один психологический прием: пишем громкую, "значимую" фразу так, чтобы она не имела никакого конкретного смысла. По прочтении каждый понимает и толкует ее так, как ему удобнее - и создается иллюзия, что автор прямо-таки выражает все чаяния читающего. Результат - происходит психологическая подстройка и снижение уровня критицизма по отношению к прочитанному. "Он как мои мысли читает!"

Обращаясь к религиям минувших веков, мы сможем убедиться, что они имеют не только исторический интерес, но в них есть нечто вечное, актуальное в любую эпоху.

Однако многие, соглашаясь признать важную роль религии в прошлом, уверяют, что для людей XX столетия она умерла или умрет в ближайшем будущем. Говорят, что мир окончательно входит в период безверия.

Справедливо ли это? Не кроется ли именно за борьбой против религии, которая ведется на протяжении почти всего нашего века, бессознательный страх перед ней и неуверенность ее врагов в своей правоте?

Еще одна попытка усилить уже налаженный контакт с читателем. Можно сказать, что его уже пытаются ввести в транс и начинать внушение в нужном ключе. Фраза построена аналогичным способом: поскольку у большинства, даже верующих, людей имеются какие-либо опасения по отношению к религии (а вдруг она не права? а вдруг я выбрал не ту?), то переключаем мышление с того, что надо подумать, на прямо противоположное  - раз борятся, значит, религия права! Чего тут думать, верить надо!

"53. Мнимые ступени истины. Одно из обычных ошибочных умозаключений состоит в следующем: так как кто-то правдив и искренен в отношении нас, то он говорит правду. Так, дитя верит в суждения своих родителей, христианин - в утверждения основателя церкви. Точно так же не хотят допустить, чтобы все, что люди защищали в прежние века, жертвуя своим счастьем и жизнью, было только заблуждением; вместо этого говорят, что это были ступени истины. Но, в сущности, полагают, что когда человек искренне верил во что-либо, боролся и умер за свою веру, было бы слишком несправедливо, если бы его одушевляло, собственно, только заблуждение" - Ф.Ницше, Человеческое, слишком человеческое.

---

Еще в античные времена считалось, что нет ни одного народа, который был бы совершенно лишен веры. Это утверждение сохраняет силу и поныне.

Малозаметная подмена понятий: поскольку в античные времена все народы имели религии, то вполне естественно, что они считали, что так и должно быть. Однако, с чего бы это соответствовало современной действительности?

Аналогичный тезис: поскольку в древности все были язычниками, то это утверждение должно сохранить силу и во времена христианства.

Как верно заметил Н. Бердяев, даже атеистов нельзя считать людьми по-настоящему неверующими. В их воззрениях проявляется смутное религиозное чувство, хотя и направленное на земные объекты, личности и идеи.

Любимый вопрос: а доказать?

Антирелигиозные доктрины нередко бывают связаны с внутренними порывами мистического характера; идеологические мифы, принимаемые на веру, есть по существу перелицованная религия.

А вот здесь все правильно - иделогия коммунизма, например, есть та же самая религия. Однако, опять софизм: не надо приравнивать воинствующий атеизм при социализме, который верит, что бога нет, к научному атеизму, который согласно принципу Оккама, просто не видит необходимости введения в картину мира какого-либо бога.

Одним из немногих атеистов, рискнувших довести свое богоотрицание действительно до логического конца, был Фридрих Ницше.

Опять ненавязчивые психологические методы внедерения нужных мыслей довечивому читателю. Менее культурный церковник обычно использует "аргумент" типа "а Ницше от сифилиса с ума сошел - вот до чего безбожие доволит!" (вспоминается чья-то фраза, что Ницше умер от сифилиса, а те, кто его охаивает, видимо, родились с ним). Куда более умный и коварный А.Мень скромно признает - да, Ницше крут. Но он один из немногих. Ну мало их, таких вот. А большинство, следовательно, у-у, как верят! А ведь не могут же быть не правы миллионы леммингов?

"Бог умер!" - восклицал он и лихорадочно спешил изгнать из жизни людей все, что о Нем напоминает.

И опять Мень передергивает факты. Это нетрудно - к сожалению, далеко не все читали Ницше - у многих о нем сложилось представление чуть ли не как о главном идеологе нацизма, и на этом они решили остановиться. Кстати, подумайте, почему Фридриха не любят церковники и так охаивали коммунисты? Да потому, что и то, и то - религия. А Ницше воспевает индивидуума, сверхчеловека, а вовсе не винтик в государстве, мечту и тех, и других.

Возвращаясь к некорректности фразы - ее построение создает подсознательное ощущение, что Ницше боялся бога и пытался изничтожить память о нем. Достаточно почитать его произведения, чтобы убедиться, что единственноя эмоция, испытывая им по отношению к христианству с их богом во главе - это презрение, даже не ненависть. Ненависть надо еще заслужить.

Бог умер, и, следовательно, Вселенная - не более чем игра слепых стихий. Небо пусто, мир пуст, все повторяется в бесконечном течении времени. Смысла нет, цели нет, нет ничего, что имело бы цену. И как смешны поэтому притязания человека на величие!

А не смешны ли притязания человека на то, что смысл жизни ему кто-то должен дать?

- Подайте, люди добрые, смысл жизни, ради Христа! - так получается? Отобрали любимый жупел - и мир опустел?

Он вышел из небытия и уйдет туда же вместе со своей жалкой цивилизацией и планетой.

Кстати, если бы не тормозили развитие цивилизации всеразличные церковники и прочие искренне (?) верующие, то цивилизация была бы куда менее жалкой.

Естественно, что Ницше отверг все нравственные принципы христианства, ибо закон природы - это торжество сильнейшего.

Ну, хоть кто-то из попов сам признался, что христианство - противоестественно и дет против законов природы.

Он с презрением говорил и о возможности любых социальных преобразований: что такое общество, как не проявление все той же мировой бессмыслицы?

И опять надежда, что Ницше не читали. Всего одна цитата:

"Культура и каста. Более высокая культура сможет возникнуть лишь там, где существует две различные общественные касты: каста работающих и каста праздных, способных к истинному досугу; или, выражаясь сильнее: каста принудительного труда и каста свободного труда. Точка зрения распределения счастья несущественна, когда дело идет о создании высшей культуры; но, во всяком случае, каста праздных более доступна страданиям, более страдает, ее довольство жизнью меньше, ее задача - более велика. И если еще имеет место обмен членами между обеими кастами, так что более тупые, менее одухотворенные семьи и личности из высшей касты перемещаются в низшую, и, наоборот, более свободные личности низшей касты получают доступ в высшую, - то достигнуто состояние, за пределами которого видно лишь открытое море неопределенных желаний. - так говорит нам еле доносящийся до нас голос древнего времени; но где есть еще уши, которые смогди бы услышать его?"

Тем не менее лишь редкие люди решались на столь радикальные выводы. Большинство атеистов отшатывались от мрачной картины обесцененного бытия и прибегали к тому, что Ницше называл "тенью Бога". В мертвой пустыне безверия они разбрасывали между камнями цветы, принесенные из далеких садов, стараясь смягчить зловещее впечатление от ее ландшафта.

Согласен со сказанным - это лишний раз показывает, как мало людей имеют развитое "то, чем человек является на самом деле" (См. А.Шопенгауэр, "Афоризмы житейской мудрости")

(Сам Ницше в конце концов не устоял и попытался найти прибежище в идее сверхчеловека.)

И опять софизм - выдвижение новой философской идеи преподносится как вера. Господа христиане, когда каждый из вас сможет создать свое личное учение - вот тогда и претендуйте на право выдвигать такие обвинения. Ницше создал свое учение, а не воспользовался пыльными сказками двухтысячелетней (и более) давности.

В результате возникали верования атеизма, украдкой приносящие смысл в бессмыслицу, предназначенные примирить человека с тем, что он по самой природе своей не может принять. Вот почему многие непоследовательные атеисты говорят о величии добра, о том, что людей непременно ждет высочайший расцвет, пади которого нужно быть готовым к самым большим жертвам. Они ценят самоотверженность, героизм, справедливость.

А вот здесь, как ни странно, я согласен с А.Менем. Многие атеисты, отрицая существование богов, тем не менее, цепляются за "общечеловеческие нравственные ценности", в упор не замечая, что они инспирированы как раз христианством.

В наши дни этот разлад между атеистическим взглядом на мир и жаждой идеала особенно ярко проявился у Альбера Камю. Настаивая на "абсурдности" бытия, он тем не менее стремился опереться хотя бы на нравственную волю человека. Он боролся за права людей, против тирании, спорил, обличал, проповедовал. Между тем подобная позиция едва ли вытекала из его теории абсурда. Камю сам признавался в этом своим оппонентам. "Сказать по чести, - писал он им, - я с трудом находил для спора с вами другие доводы, кроме властной тяги к справедливости, которая, в конце концов, столь же мало разумна, как и самая неожиданная страсть".

Есть что-то трагическое и волнующее в этом стремлении атеистов укрыться от бездны равнодушной Вселенной, от пустого холодного неба.

И опять идет подстройка разума читателя на нужную волну - приведено два примера (А.Камю я оставил без комментариев, поскольку не читал его произведений. Хотя мне лично подозрительно, что его цитата дана без конкретной ссылки), и сразу же обобщаем на всех атеистов поголовно. Господа верующие, это только у вас мозги промыты одинаковым, единственно верным способом! Не надо по себе всех равнять.

Тут - не просто страх и тревога, но неосознанное тяготение к тому, что догматика атеизма отрицает: к Смыслу, Цели, разумному Началу мира.

Как интересно. Я привык, когда мне, как сатанисту, приписывают всякие измышления, не имеющие к сатанизму никакого отношения - но вот, оказывается, атеизм тоже иногда оказывается в таком положении. Интересно было бы узнать, какие догматы есть у атеизма? "Бога нет?" Это уже megalomania - чтобы на этом зацикливаться, оставьте коммунистическим пропагандистам. Разумный атеист имеет только такой "догмат": "А не нужен мне ваш бог, и сами решайте, есть он или погулять вышел".

И никакие доктрины не в состоянии искоренить это присущее человеку таинственное тяготение. Его признает реальным фактом даже такой атеист, как известный психоаналитик Эрих Фромм. "Тезис о том, что потребность в системе ориентации и объекте для служения коренится в условиях человеческого существования, - пишет он, - видимо, достаточно подтверждается фактом универсального присутствия религии в истории".

Как не везет А.Меню - некоторые, оказывается, и Фромма тоже читали.  Например, его работу "Бегство от свободы". Цитирую:

"В первую очередь мы займемся таким механизмом бегства от свободы, который стостоит в тенденции отказаться от независимости своей личности, слить свое "я" с кем-нибудь или чем-нибудь внешним, чтобы таким образом обрести силу, недостающую самому индивиду."

"У авторитарного характера активность основана на глубоком чувстве бессилия, которое он пытается преодолеть. Активность в этом смысле означает действие во имя чего-то большего, чем его собственное "я". Оно возможно во имя Бога, во имя прошлого, долга, природы, но никогда во имя будущего, во имя чего-то такого, что еще не имеет силы, во имя жизни как таковой."

Если читать Фромма, то ясно, что приведенная Менем цитата обозначает выраженное вежливо и научным языком заявление о том, что люди настолько тупы и жалки, что ищут себе предмет поклонения, отдавая ему свою свободу, не решаясь взять на себя ответственность за себя же.

Откуда же подобная потребность могла возникнуть? Ведь все в мире имеет какие-то реальные корни. В частности, никто не станет оспаривать того, что потребностям нашего тела соответствует объективная жизненная необходимость. Если же дух человека веками стремится к красоте, добру и чему-то Высшему, достойному преклонения, правильно ли будет видеть в этом лишь пустой самообман?

И опять повторяется психологический прием, который я уже отмечал выше: под терминами "красота", "добро", "что-то Высшее" каждый понимает что-то глубоко личное, и тут же "понимает", как правильно написано - этот Мень прямо в корень смотрит! Типа, я тоже так думаю!

Не естественнее ли признать, что подобно тому как тело связано с объективным миром природы, так и дух тяготеет к родственной ему и в то же время превышающей его незримой Реальности? И разве не показательно, что, когда человек отворачивается от этой Реальности, вместо нее возникают суеверия и секулярные "культы"? Иными словами, если люди уходят от Бога, они неизбежно приходят к идолам.

Конечно, если остается потребность верить. Но вот я как-то не замечал, чтобы убежденный атеист вляпался в какой-либо культ. А во тпереход верующего из одной церкви в другую - вполне нормальное явление. Даже забавно.

Создатель психоанализа Зигмунд Фрейд пытался вывести идею Бога из подавленных желаний человека, вытесненных в подсознательную сферу души.

И опять софизм. Неискушенный в психологии читатель (а таких большинство) неизбежно поймет фразу как "Фрейд обосновывал веру в бога", а не как оно есть на самом деле - т.е. исследовал, с чего людей так глючит, что они верить начинают?

Но нет ли у нас права поставить вопрос иначе? Не являются ли атеистические суррогаты религии - такие как культ Сталина или Мао - результатом вытеснения чувства Бога, которое тем не менее дает о себе знать? Легко убедиться, что отрицание Высшего само находит пищу в подспудной стихии веры.

Так в эпоху, предшествовавшую Французской революции, философия энциклопедистов стала источником энтузиазма, очень близкого к религиозным переживаниям. Барон Гольбах, патриарх "просветительного" безбожия, после своего обращения в "новую веру" упал, как рассказывают, на колени перед Дидро в порыве какого-то атеистического экстаза. А его последователи в дни революции клялись "не иметь иной религии, кроме религии Природы, иного храма, кроме храма Разума". Вера в человека, в скорое осуществление "свободы, равенства и братства", вера в науку, разум, прогресс - все это время от времени внушало людям благоговение и даже порождало своеобразные формы культа. Напомним хотя бы об основателе позитивизма Огюсте Конте и почитании им "Великого Существа" - человечества.

Согласен, что это несколько странно - но пудумайте, какое облегчение испытывает человек, сбросив с себя ярмо религии? И уж лучше вера в "науку, разум, прогресс", чем в незнание, отсутствие разума (слепую веру) и топтание на месте.

Немецкий биолог Эрнст Геккель в конце прошлого века создал монистическую религию природы, продолжением которой стало учение другого биолога, Джулиана Хаксли. Отрицая личного Бога, Хаксли считал, что предметом поклонения можно сделать жизненную силу космоса, созидательную энергию эволюции.

Ну требуется многим людям поклонение, что ж тут поделать? Об этом Э.Фромм и писал, как я отметил выше. Но если уж поклоняться, то наименее приносящим вред способом - именно поэтому Антон ЛаВей и сформулировал тезис "бог, которому ты поклоняешься, может быть тобой" - специально для тех, кто не может не поклоняться.

У русской интеллигенции служение народу носило явно религиозные черты. В народе видели соль земли, якорь спасения, источник высшей мудрости. Этот культ породил немало своих героев и мучеников.

Что касается русской интеллигенции - то ее прекрасно описали Ильф и Петров в образе Васисуалия Лоханкина.

Просьма не путать, например, с проф.Преображенским - он был интеллектуалом.

История гражданской войны в России двадцатых годов - яркий пример того, как вера в будущее, в справедливость, в своего рода Царство Божие на земле побеждала все преграды. Хорошо обученному и вооруженному противнику противостояли главным образом убежденность и энтузиазм, перед которыми должна была отступить внешняя сила.

Э-э, гм... батенька, соврамши! Возможно, от незнания. Однако, это симптоматично - когда я читал произведение Кураева "Сатанизм для интеллигенции" с ремарками буддиста на конкретные ляпы, то немало повеселился. Тут знание истории на таком же уровне.

Не случайно материалисты, хотя в теории и признают примат экономики, на практике предпочитают апеллировать к "сознанию", "идеям", "вере". Мао Цзедун, например, признался однажды, что намеренно поощрял культ своей личности, чтобы "вдохновить" массы. Именно это поклонение псевдобогу, а вовсе не обещание материальных благ сделал он главным рычагом своей борьбы и политики.

Интересно, а зачем отбрасывать инструмент, если он работает? Можно подумать, люди дкмают в массе мозгами, а не "голосуют сердцем".

Многие атеисты, как мы видим, отнюдь не считают зазорным именовать свои взгляды религиозными. "Мы, - писал в начале века один из них, - тем более имеем право отвергать "небо", чем более уверены в силе и красоте земной религии". И впоследствии эта "религия" создала свои непререкаемые авторитеты, догмы, писание, обряды и святых.

Ух ты, как интересно! А я и не знал. И какое же, интересно, писание, обряды и святые? Кстати, кто сказал глупость, процитированную выше?

На другом общественном полюсе мы также находим нечто подобное. "Ныне, - писал идеолог национал-социализма Альфред Розенберг, - пробуждается новая вера: миф крови". Он и его единомышленники превратили биологический расизм в лжемистическое вероучение, увлекшее народ, у которого в те годы были подорваны христианские корни.

Можно привести немало других примеров того, как изгнанная из сознания мысль о Боге все же возвращается к человеку, хотя и в искаженном, едва узнаваемом виде. Это свидетельствует о неистребимой потребности людей связывать свою жизнь с чем-то высшим и священным.

Апологеты атеизма силятся изобразить свою идеологию как результат умственного прогресса, как самую современную идеологию. В действительности же, как мы увидим, она существовала задолго до возникновения главных мировых религий и во все времена являлась симптомом духовного оскудения, упадка и кризиса.

Ну, давайте посмотрим. А, интересно, почему это предварительно не стравнили культуру древней Греции и Рима с пришедшим на замену христианством? Да ладно, фиг с ней, с культурой. А вот как, например, изменилась гигиена?

Sic! Автор непроизвольно признается в древнейшем происхождении атеизма, однако не желая таким образом подрывать примат идеи бога, просто воевым решением приписывает ему всяческие негативные черты.

"Массовый атеизм" нашего трагического века - факт не случайный. И дело совсем не в том, что у народов европейского круга исчерпала себя вера в Бога. Отход от нее имеет три главные причины.

Первая заключается в том, что христианство оказалось в эпицентре урбанизации, которая нанесла тяжелый урон духовным ценностям и нравственному состоянию общества.

Утверждение, содержащее множество неясностей и спорных моментов, однако просто постулируемое без какого-либо рассмотрения.

Это понятно - в городе и образование повыше, и народ поумнее, в среднем, будет. Крестьянами, которые работают чисто физически, управлять куда проще, это понятно.

Этот ураган не достиг в полной мере народов, исповедующих ислам и другие религии. Основная тяжесть удара пришлась на христиан. Вторая причина связана с ошибками руководителей Церквей, с извращением некоторыми из них подлинного духа религии.

Универсальное оправдание - вспомните "отход от ленинского курса".

Евангелие от Матфея, гл.7:
16 По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?
17 Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые.
18 Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые.
19 Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь.
20 Итак по плодам их узнаете их.

Так может ли быть, по Библии, подлинно христианская церковь (дерево доброе) приносить священников, извращающих дух религии (плоды худые)? Стыдно христианскому проповеднику не знать Библию.

Третья коренится в плоской "духовной буржуазности", о которой говорил Николай Бердяев, в идеях секуляризма и Человекобожия. Эти идеи впервые зародились в древнем мире; наиболее же яркое выражение они нашли в эпоху Ренессанса. Тогда, около 400 лет назад, западный мир оказался перед соблазном языческого гуманизма и в значительной своей части не устоял перед ним.

Автор не замечает, что "языческий" - религиозное и вероисповедное понятие; а он-то собирался критиковать безбожников и неверующих.

Человек как "мера всех вещей" был возведен в ранг божества, его разум объявлен высшим судьей в глубочайших вопросах бытия, его природа провозглашена гармоничной и прекрасной в самих своих основаниях.

Опять передергиваем. Во время Ренессанса отнюдь не вернулось язычество, а попытались совместить идеи христианства с описанным выше. Естественно, что такой гибрид оказался нежизненноспособным.

Идеологи "просветительства" и рационализма создали теоретическую платформу для подобных притязаний. Возник настоящий культ науки: социальные преобразования стали казаться единственным лекарством от всех недугов мира, а идея неуклонного прогресса, расцветшая в XIX веке, укрепила эти позиции.

Сволочи, одним словом! Для того, чтобы молиться, прогресс вовсе не нужен!

Атеистический гуманизм, отвергнув гуманизм христианский, не уставал предсказывать гибель религиозной веры. Однако она не только выстояла, но и продолжала жить полной жизнью. Период от XVI до XIX века дал Церкви множество святых, подвижников, богословов; расцвела деятельность миссионеров, которые вывели христианство за пределы Европы; возникли новые духовные движения.

В ответ на это были предприняты прямые попытки уничтожить христианство силой.

Стоит ли напоминать о методах борьбы христианства с язычеством? Безусловно, пропаганда христианства в Римской империи и Новом Свете была мирной и добровольной!

Анектот настолько древний, что даже без бороды - она от старости выпала:
    - А пойдем вон до тех докопаемся и их изобьем!
    - А за что?
    - А просто так!
    - Ну а вдруг - они нас?
    - А нас-то за что?!

После инквизиции у христиан еще хватает наглости вякать о том, что их, бедных, обижают.

Еще в годы Конвента вспыхнули массовые гонения на Церковь. Казнили епископов и священников, храмы превращали в клубы, оскверняли гробницы святых (в частности, св. короля Людовика). Собор Нотр-Дам стал местом, где поклонялись разуму. По улицам Парижа провезли катафалк, нагруженный священными предметами, что должно было знаменовать "похороны Бога". Но вскоре стало очевидно, что "похоронили" атеисты отнюдь не Бога, а всего лишь кучу церковной утвари.

Вот-вот. Надо было не церемониями заниматься, а образованием. К сожалению, идея хорошая, но медленно- и трудноосуществимая.

Точно так же, многовековое осуждение атеизма и самые суровые методы борьбы с ним (согласно шариату, к примеру, атеист подлежит, наряду с язычником, либо обращению, либо смерти) не привели к его исчезновению. Однако для Меня это никоим образом не является аргументом в пользу атеизма, хотя стойкость религиозной веры для него - безусловный аргумент в ее пользу.

С Французской революцией "штурм Небес" не кончился. Вновь и вновь продолжался он то под знаком эволюционизма или библейской критики, то под предлогом борьбы с реакцией. Бисмарк и французские министры, немецкие социал-демократы и русские революционеры с разных сторон вели упорные атаки на христианство. Однако на рубеже XX века опрос, проведенный среди деятелей культуры, показал, что, по мнению большинства из них, религия далека от упадка. Известный американский философ Уильям Хокинг писал в те годы: "Не следует спешить с суждениями о том, что наш век нерелигиозен. Потенциально люди становятся более религиозными. Это развитие религии еще скрытый факт". А поскольку факт этот постепенно становился все менее скрытым, атеизм снова прибегнул к насилию.

В первой трети XX столетия социальные перевороты в России, Мексике, Германии и Италии привели к настоящей войне против христианства и других религий, войне, которая в КНР и Албании приняла впоследствии тотальный характер. Весь возможный арсенал средств - от пропаганды через печать и радио, трибуны и кафедры до жестоких массовых расправ - был пущен в ход, чтобы покончить с религией. Рука об руку с воинствующим богоборчеством против нее шли индифферентизм и пошлая рассудочность, обывательский материализм и "новый" гуманизм - эпигон ренессансного. Но победа, на которую так надеялись гонители, не наступала.

Если уж автор широким замахом покрывает просторы земного шара, не стоит ли ему вспомнить о миллиардном мире ислама, который сурово запрещает всякую пропаганду атеизма и безбожия? Причем эта борьба ведется отнюдь не только пропагандистскими методами. Я уж не стану говорить о том, как относятся ревнители веры и духовности друг к другу - вспомним недавние разборки мусульман и католиков на Восточном Тиморе - что лучше всяких слов говорит о благотворности религиозной идеи.

Передергиваем факты, поп, передергиваем. Шулер бы хороший получился бы, не спорю. А вот публицист - хреновый. Массовые гонения и т.д. осуществляли отнюдь не научный атеизм или "пошлая рассудочность" (это, наверное, мерзкая противоположность богоугодному безмыслию), а идеи коммунизма, нацизма и т.д. - т.е. тоже религии, только другие. Так что это ваши разборки - межрелигиозные.

---

Эти битвы, которые были предсказаны еще в Библии, христианство предвидело давно, и в той же Библии Церковь черпала уверенность в своей неодолимости.

"Блажен, кто верует" (с)

Правда, находились и среди христиан такие, чья воля оказалась парализованной натиском секуляризма. Их мучил вопрос: имеет ли Церковь будущее? Но задавали они его себе так, будто она есть только человеческий институт, забывая о словах Христа, сказанных апостолу Петру: "Создам Церковь Мою, и врата адовы не одолеют ее".

Отвлекусь от темы: Ну ладно, по Библии Христос так сказал. А вот где там написано, что он, господа верующие, вас-то туда приглашал? Все идеи проповедования, завлекания и охмурения содержатся отнюдь не в евангелиях, а в посланиях Савла. Сам же Христос после себя ни оставил ни строчки. Почему же вы так уверены, что вы в его церкви - желанные гости?

Разумеется, это обетование - не призыв к пассивности. Что было бы, если бы ученики Иисусовы вместо того, чтобы "проповедовать Евангелие всей твари", заперлись в своих домах? Впрочем, даже и тогда дело Христово продолжалось бы в мире. Умолкли бы апостолы - "возопили бы камни". Христос нашел бы Себе иных служителей...

А проведите эксперимент? Ну что вам стоит?

С другой стороны, законен вопрос: не потерял ли сегодня сам мир потребность в вере? Разве не довольствуется он тем, что дает ему светская культура?

Некоторые признаки этого есть: длительный натиск антирелигиозных сил не мог пройти бесследно. Но в то же время лишь предвзятый человек может отрицать, что жажда веры постоянно возрождается даже в атмосфере гонений, секуляризма и утилитарной бездуховности.

Современная ситуация позволяет более отчетливо увидеть и самую душу, подлинную сущность религии. Оттого, что в наши дни уже не ходят на ипподром с пением молитв, как в Византии, и не топят еретиков в Волхове, как в древнем Новгороде, вера не пострадала, а только выиграла. Теряя связь с государством, она освобождается от балласта номинальных последователей. Превращение христианства в официальную идеологию чаще всего приводило к уродливым явлениям, отравляющим церковную жизнь. Гораздо лучше, когда "язычник" любой формации исповедует себя таковым, чем когда он в угоду обществу называется христианином.

Нынешний атеизм не какая-то принципиально новая ступень сознания, но вскрытие реального соотношения духовных уровней в обществе.

Ну и еще одна психологическая лазейка: в дальнейшем тексте доказательст тезиса нет, но, однако, в подсознании он зацепится при малейшей возможности.

На Западе многие представители Церкви жалуются на то, что "храмы пустуют", однако при этом они забывают, что куда хуже, если храмы полны, но пустуют сердца. Внешнее исполнение обрядов далеко не всегда показатель благополучия веры, и, напротив, слабая посещаемость храмов отнюдь не доказывает ее упадка. К тому же внешние формы церковной жизни всегда менялись в прошлом, будут меняться они и в дальнейшем. Поэтому неизбежны периоды, когда необходимость перемен сказывается на числе людей, систематически ходящих в церковь.

Но ключ к проблеме нужно искать глубже: в запросах самого человеческого духа. Не говорит ли мятеж "новых левых" - этих современных нигилистов - о том, что, даже потеряв Бога, люди страстно ищут абсолютного, что они не могут довольствоваться наличной действительностью? Сегодня вновь повторяется драма Фауста - человек открывает в себе вечное стремление ввысь и неудовлетворенность тем, чего он достиг.

Конечно, а вы как хотели, господа неуважаемые церковники? Правда, обидно, что человек все же чувствует неудовлетворенность и потребность в развитии, а не стучит лбом об пол перед иконами?

Показательно, что это стремление особенно сильно проявляется в развитых странах, пришедших к материальному благополучию. Чем сильнее становится власть "массовой культуры", техники и урбанизации, тем острее чувствует индивидуум тяжесть новых оков, возложенных на него; религия же, по верному замечанию одного современного исследователя, "остается наиболее личностной из всех форм человеческой деятельности". Поэтому именно в ней дух, затерянный в лабиринтах цивилизации, вновь и вновь обретает для себя прочную основу и внутреннюю свободу. Личность, то есть высшее проявление человеческого, всегда будет находить оплот в Святыне.

"Внутренняя свобода", говорите? Вы бы сначало сменили самоназвание "рабы божьи", чтобы уж так противоречивость в глаза не лезла.

Разумеется, прогресс веры нельзя измерять одной статистикой. "Если и впрямь началось христианское возрождение - говорит английский писатель К. Льюис, - развиваться оно будет медленно, тихо, в очень маленьких группах людей". И .это незаметное возрождение действительно происходит повсюду, даже там, где его меньше всего могли ожидать.

Не следует, однако, игнорировать и те явления, которые обнаруживаются на поверхности. После всего, что выпало на долю религии в эпоху секуляризации, верующими в наши дни считают себя почти 90 % населения Земли. Автор, приводящий эту цифру, правда, оговаривается, что среди формально религиозных людей есть немало равнодушных; но ведь и среди тех, кого относят к атеистам, - множество скрыто верующих или близких к вере.

А где ссылка на автора этого исследования (и само исследование), хотелось бы знать? Привожу данные из официальных источников:

Edward J. Larson (Department of History, University of Georgia, Athens, Georgia) et al. повторили опрос, проведенный James H. Leuba в 1914 г. (Leuba, J. H. The Belief in God and Immortality: A psychological, Anthropological and Statistical Study).

Вот одна из табличек с результатами:

    Полный текст на http://www.nature.com/ . Ученые, конечно, это не крестьяне - но тенденция очевидна.

Есть основания утверждать, что в XX веке религия вопреки прогнозам скептиков стала играть роль в чем-то даже большую, чем в минувшие века. Это можно проследить в самых разных сферах культуры. Например, если двести или триста лет назад многие художники, обращаясь к евангельским темам, видели в них главным образом сюжетную канву, то теперь в основе творчества таких выдающихся мастеров, как М. Шагал и Н. Рерих, Ж. Руо и С. Дали, мы находим подлинно мистическое мироощущение.

Елки-палки, назовите мне выдающегося художника, в котором нельзя было бы отыскать "подлинно мистическое мироощущение"! Сама суть искусства состоит в преображении реальности. Много слов, но о чем они?

И опять передергиваем. Хотелось бы знать, кто бы позволил художникам триста лет назад рисовать с отклонениями от церковного канона. Даже сейчас - помните творчество выдающегося матера "Последнее искушение Христа" и вопли на эту тему?

Религиозные и мистические проблемы волнуют в наши дни писателей так, как не волновали сто лет назад, за исключением, пожалуй, России. В защиту высших духовных ценностей выступали: Ш. Пеги, Л. Блуа, П. Клодель, Ф. Мориак, Ж. Грин и А. Сент-Экзюпери во Франции; Г. Честертон, К. Льюис, Т. Элиот, И. Во и Г. Грин - в Англии; Т. Манн, Г. Гессе и Г. Бёлль - в Германии; М. Булгаков, Б. Пастернак и А. Солженицын - в России; Д. Сэлинджер, Р. Брэдбери, Дж. Апдайк - в Америке; Д. Папини - в Италии. Драматизм духовных исканий и кризисов с необыкновенной силой изображен в творчестве Ф. Кафки и Р. Рильке. И даже критикуя религиозную жизнь своих современников, многие писатели делают это во имя очищения и обновления веры. Таков же был смысл и обличительных речей древних пророков и Отцов Церкви, которых всегда отличала непримиримость к любым искажениям подлинной религиозности.

Аналогично предыдущему. "Высшие духовные ценности" - это, знаете ли, предмет совершенно неопределенный. Претендовать на то, что только религия способна представлять "высшие духовные ценности", а атеизм есть не более, чем голый материализм и практицизм - столь же явное упрощение, как и сводить причастие к поеданию хлеба. Я могу назвать с ходу хотя бы имена Лема и Воннегута, как примера совершенно нерелигиозных писателей, у которых даже Мень вряд ли смог бы отрицать наличие "духовных исканий и кризисов".

Интересно, а все перечисленные писатели знали, что они пишут "во имя обновления и очищения веры"? К тому же, можно привести не меньший список писателей, которые плевать хотели на вашу веру. Да и этот списочек - скажем, Булгаков как туда попал? Его "Мастер и Маргарита" призывает к вере в Христа? "Собачье сердце" - к всеобщему равенству?

Среди представителей науки и в прошлом подавляющее большинство не видело противоречия между религией и естествознанием. Напомним хотя бы имена Кеплера, Ньютона, Пастера.

Конечно, поскольку в те времена наука еще не добралась до уровня, когда присутствие какого-то Яхве уже со всей очевидностью не наблюдается.

В наши же дни среди ученых речь идет уже о синтезе веры и знания. На это указывает лауреат Нобелевской премии Чарлз Таунс, создатель лазеров. "Цель науки, - говорит он, - открыть порядок во Вселенной и благодаря этому понять суть вещей, которые мы видим вокруг себя, в том числе понять жизнь человека. Цель религии может быть определена, мне кажется, как постижение (и, следовательно, принятие) цели и смысла Вселенной, а также того, каким образом мы связаны с нею. Эту высшую целесообразную силу мы и назовем Богом".

Обратите внимание, при этом богом просто называются законы развития Вселенной. Говорил ли создатель лазеров про то, что нужно молиться, поститься, читать Библию и тащить деньги в церковь? Думаю, если бы он этим занимался, то времени на создание лазеров у него было бы существенно меньше.

Точно так же можно считать их мнение прагматическим и ставить им в упрек богостроительство. Не говоря уж о том, что убеждения ученого ни в коей мере не сказываются на его работе - научный подход и вера несовместимы, они сосуществуют в разных сферах жизни и не пересекаются. Кроме того, ни среди какого социального слоя так не распространены атеизм и агностицизм, как среди ученых - Мень опускает этот факт.

Приведенные слова - не случайное, частное мнение. Его разделяют люди, которым принадлежит создание современной картины мира. А. Эйнштейн говорит о значении веры для ученого, М. Планк, Н. Бор и Э. Шредингер - о связи науки и религии, А. Эддингтон, Д. Джине и П. Иордан считают познание мира путем к Богопознанию.

Общеизвестно, что Эйнштейн был атеистом. Цитата где?

Во многих отраслях науки ведущие специалисты XX века стоят на позициях, противоположных материализму. В физике это - В. Гейзенберг, в математике - Г. Кантор, в биологии - Р. Шовен, в нейрофизиологии - Д. Экклс, в антропологии - П. Тейяр де Шарден, в палеоархеологии - А. Брейль, в этнографии - В. Шмидт, в историографии - А. Тойнби, в психологии - К. Юнг.

Опять же, где доказательство того, что эти ученые "стоят на позициях, противоположных материализму"? Чем это Гейзенберг противоречит материализму? А Юнг - это вообще оригинально. Он в своих работах вскрывает механизм веры, показывая, как именно человек верит - причем, обращаю внимание, без привлечения божественных сущностей. А его в антиматериалисты записали. Почитали бы сначала, скажем, его "Сказание об Иове" или исследование психологической сущности троицы.

Показательно и положение в философии. Крупнейшие мыслители нашего столетия - будь то интуитивист А. Бергсон, томист Ж. Маритен, органицист А. Уайтхед, экзистенциалист К. Ясперс или "рыцарь свободы" Н. Бердяев - провозглашают высшую духовную ценность религии.

"Рыцарь свободы", превозглашающий ценность религии, ограничивающей свободу? Оригинально.

Ну давайте, называть только имена, которые нам хочется. Куда из этого списка исчез хотя бы Ницше - совершенно непонятно. Или для Меня он не является "крупнейшим мыслителем"?

Наступило время и небывалого расцвета богословия, который представлен в православии такими именами, как С. Булгаков, П. Флоренский, В. Лосский, в католичестве - Р. Гвардини, И. Конгар, К. Ранер, в протестантизме - К. Барт, П. Тиллих, Р. Нибур. Развивается религиозная мысль и в иудаизме (М. Бубер), и в индуизме (Ауробиндо Гхош). Растет интерес Запада к мистическим учениям йоги и дзен, возникают новые направления не только в христианстве, но и в исламе, буддизме и даже язычестве. Характерно, что некоторые представители общественно-политической жизни нашего столетия, например М. Ганди и М. Кинг, исходили в своей деятельности из религиозных принципов.

Значение всех этих явлений отнюдь не умаляется тем, что порой в них обнаруживается много незрелого и противоречивого. Само многообразие идей и поисков (от крайней левизны до крайней ортодоксии) показывает, насколько полноводной становится река религии.

Подъем ощущается, естественно, и в самой церковной жизни. Ни одно из минувших четырех столетий не знало столь популярного папы, каким был Иоанн XXIII.

И что? Вот недавно его проповеди вышли на компакт-диске, под какую-то попсовую музычку. "все молимся, молимся, коммон еврибади, соммон! Ку-у-ул!"

Созванный им Второй Ватиканский Собор открыл новые перспективы в диалоге между Церковью и миром, проложил новые пути в богословии, экуменизме, апостолате, богослужении и понимании Библии. То, что Собор вызвал волну дискуссий и кризисов, которые по своему накалу напоминают о временах ранних Соборов, лишь доказывает силу и жизненность христианства. Смелая и свободная критика религиозных институтов со стороны самих верующих и теологов есть также признак полнокровной жизни Церкви.

Новых путей ищет и протестантизм. Огромный успех евангелического проповедника Билли Грема показал, как сильно в людях стремление к Слову Божиему.

Протестантская инициатива, приведшая к созданию Всемирного Совета Церквей, говорит о такой жажде общехристианского единства, какой еще не знала история. И замечательно, что экуменизм зародился и живет именно тогда, когда в мире усилилась расовая нетерпимость и шовинизм.

Поразительной оказалась жизнеспособность Православной Церкви, которая за последние десятилетия выдержала в России ни с чем не сравнимые внешние и внутренние испытания. Правда, английский теолог Дж. Робинсон в своей нашумевшей книге пытается умалить значение этого факта, связывая его с так называемой "вторичной религиозностью", то есть усилением веры в исторически угасающих обществах. Однако причислять Россию к такого рода обществам - значит плохо понимать динамику современного мира.

В США, этом классическом образце "общества потребления", где погоня за комфортом уже стала угрозой для духовных ценностей, неожиданно возникло широкое движение обратившейся к Евангелию молодежи, движение, получившее название "Иисусовой революции". В Европе христианская община Тэзе привлекает к себе сотни тысяч молодых людей из разных стран, членов различных церквей. В Африке и Азии множится число новых течений и проповедников.

О многом свидетельствует и судьба Библии в современном мире. Не только астрономические цифры ее тиражей, комментированные и иллюстрированные издания, не только популярность библейских тем в музыке, на экране и на телевидении говорят о ее неумирающей притягательности, об этом говорят сотни новых исследований и книг, появившихся в результате небывалого прежде расцвета библейской науки.

Надо бы где-нибудь найти тиражи книг Мао Цзе Муна и сравнить... Не скажу, что больше, но сопоставимо. Ни о чем не говорит?

Ну да. А вторым после Библии бестселлером всех времен и народов является Ленин. И что с того? А количество книг по менеджменту и маркетингу, расцвет соответствующих дисциплин - это относится к росту духовности или куда?

В XX веке впервые возникает серьезный диалог как между церквами, так и между религиями, между верующими и неверующими. Даже коммунисты вынуждены активно включаться в этот диалог. Одновременно в ряде стран, например в Латинской Америке, епископат и духовенство становятся в ряды борцов за свободу и социальные преобразования.

А в России Зюганов кентуется с Лехой Дублем. Как делить - потом разберемся, а охмурять людей можно и вместе. Помните "Москва 2042" - Иисус был первым коммунистом?

Если прежде коммунисты говорили о религии как о своем непримиримом враге, то теперь многие из них вынуждены изменить отношение к ней. Член ЦК чилийской компартии О. Мильяс, говоря о социальной борьбе христиан, подчеркивает, что они "видят смысл своей религиозности в горячей любви к ближнему, в безоговорочной вере в человека. Католикам такого рода их верования нисколько не мешают быть революционерами, но, напротив, помогают им в их борьбе". Учитывая именно это, Фидель Кастро писал, что его революция "никогда и ни в какой форме не была антирелигиозной".

Дык понятно - Россия, как всегда, на своем опыте показала, как не надо делать. Договорились со служителями культа - и они вам помогать будут.

Подобные же голоса раздаются и в Европе. Так, Жорж Марше открыто утверждает, что "у христиан есть основания, чтобы участвовать в движении за демократические перемены и содействовать построению более свободного общества". Это уже очень далеко от третирования религии как "опиума".

Нередко приходится слышать, что религия существует до сих пор лишь потому, что "приспосабливается" к нуждам и запросам любой эпохи. Но, признавая это, атеизм невольно свидетельствует в пользу религии. Ведь хорошо известно, что именно свойство приспособляемости означает жизнеспособность организма.

Это все хорошо, вот только как эта приспособляемость состыкуется со следованием догматам? Вот сейчас есть священники-гомосексуалисты, причем, не как в России, официально не признаваемые - а именно открыто проповедующие, разрешены в некоторых местах церковные однополые браки и т.д. Весьма неплохо приспособляются, но что остается от изначальной веры?

Жизнеспособнее крыс и тараканов животных не сыскать. Аналогии - вещь скользкая.

Говорят также, что обращение к религии есть "дань моде". Быть может, в отношении многих поверхностных умов это и справедливо. Но "мода" далеко не всегда играет только отрицательную роль. Разве не она помогла огромному числу людей понять и оценить иконопись и древнюю церковную архитектуру?

Оригинально. Если толпа людей, следуя моде, ахает и охает над иконами - значит, они их оценили. Искусствоведы!

И вообще, не примечательно ли, что "мода" возникла именно на то, что старались уничтожить так долго и упорно? А ведь мода часто есть не что иное, как упрощенное отражение глубинных процессов, протекающих в недрах общественного сознания.

Знаменитый физик Макс Борн, говоря о пропасти, в которую катится цивилизация, подчеркивал, что только религиозные идеи могут вернуть здоровье обществу. "В настоящее время, - писал он, - только один страх вынуждает людей сохранять мир. Однако такое положение неустойчиво и должно быть заменено чем-либо лучшим. Нет необходимости искать где-то далеко принцип, который мог бы стать более прочной основой для устройства наших дел... В нашей части мира этот принцип содержится в христианской доктрине, Мохандасу Ганди удалось воплотить его в жизнь".

Интересно - заменяем страх неусточивости мира на страх божий - и вперед, с песнями? Какой смысл в замещении одного страха на другой?

Итак, можно считать очевидным, что люди, говорящие о "гибели религии", либо близоруки, либо намеренно закрывают глаза на действительность, либо, наконец, являются жертвой дезинформации.

Сегодня как никогда актуально звучат слова апостола Павла, сказанные две тысячи лет назад: "Нас почитали умершими, но вот - мы живы".

- А если Христос заново воскреснет, что делать будете?!
     - Посмотрим. Либо еще раз распнем, либо на бабки поставим...