Авгеев прикрыл глаза рукой и, морщась от жары, вытащил опалубку с отливками из пышащего жаром нутра муфельной печи. Он повторял эту операцию раз за разом в течение полугода, но пока что все отливки выходили с браком и мастер был недоволен. В свои четырнадцать лет Авгеев был самым молодым в центре и едва ли не самым худшим. Конечно, он очень старался оживить свою Мечту, но одними стараниями не покоришь Исскуство. Нужен талант, нужны способности и просто элементарное везение.
Прикрыв дверцу печи, он понес последнюю на сегодня опалубку на стенд, держа ее клещами на вытянутых руках и стараясь не подскользнуться на чистом кафельном полу.
Может, когда-то полы в кузницах и были засыпан углем и окалиной, но в Центре Древних Военных Исскуств чистота всегда была безупречна. Создатель и бессменный руководитель центра Алексис Лианатас не уставал повторять своим ученикам: "Запомните. Чистый Меч может родится только от чистого металла, чистых рук и чистой души." Соответственно все помещения и инвентарь Центра всегда были выдраены до блеска и занятия начинались и заканчивались неизменной уборкой. Авгеев поставил опалубку на стол и перевел дух. Пока отливки раскалены и цвет их колеблется от ярко-белого до темно вишневого, ничего сказать нельзя. Когда все отливки остынут, мастер проверит их и вынесет свой вердикт. Сегодня одна-единственная отливка может решить будущее Авгеева. Ученик вздохнул и почти обреченно пошел за мастером Лианатасом, чтобы тот оценил сегодняшнюю отливку.
Лианатас всю жизнь изучал различные виды холодного оружия, достиг немалых знаний в этой области, написал множество книг, защитил несколько диссертаций, считал изготовление холодного оружия высшим исскуством, доступным человеку, и на старости лет основал свой центр, дабы передать мастерство молодежи. Он никогда не скрывал своих секретов, но считал, что лишь тот достоин взять в руки молот, чтобы выковать Меч, кто сам приготовил для него металл. Таким образом, львиная доля денег Центра уходила на приобретение руды, которую везли в Центр невесть откуда, а большая часть времени и сил учеников на выплавление из руды металла и варку сплавов. Только те немногие, кто овладел этой наукой в совершенстве, переходили к ковке собственно оружия и лишь потом желающие учились им владеть. Другие же, такие, как например, находившийся в статусе подмастерья Авгеев, месяцами переводили руду, пытаясь постичь наконец-то это "мастерство богов", как называл его Лианатас. К сожалению, бесконечным альтруизмом мастер заниматься не мог и, если через полгода ученик так и не мог выплавить приличную отливку, с ним расставались. "Исскуство не хочет повернуться к тебе лицом", - говорил в таких случаях мастер.
Поэтому и лежало на лице Авгеева скорбно-обреченное выражение лица - если среди сегодняшних плавок не будет ни одной удачной, завтра с ним распрощаются. Тогда ему придется проститься со всеми своими мечтами, которые он берег и лелеял с детства, со всеми надеждами и ожиданиями. Ученик любил Исскуство не меньше мастера, любил истово, всю свою недолгую жизнь, но вот Исскуство, похоже, не желало повернуться к нему лицом.
- Мастер, - позвал Авгеев, приоткрыв дверь кабинета Лианатаса и просунув голову в щель. Одетый во все черное Лианатас, стоял у верстака и колдовал над длинным, тонким, волнистым лезвием "пламенеющего" клинка. Сам мастер никогда не прекращал своих исследований, постоянно эксперементировал со сплавами и создавал все новые и новые клинки, пытаясь найти совершенство.
После недавней поездки на Тибет он был очарован мыслью, которую ему подал старый буддийский монах. "Мудрость, брат мой, приходит с сединами," - обронил как-то в разговоре монах и загадочно посмотрел на начавшую серебриться голову собеседника.
По возвращении с Тибета Лианатас месяц сидел в библиотеках, заново штудируя сопромат и книги по металлургии. Он пришел к выводу - чтобы быть эффетивными, ребра жесткости клинка совершенно не обязательно должны быть традиционно большими. Можно сделать множество маленьких, и это даст необычный эффект. Еще месяц Лианатас рассчитывал всевозможные конфигурации и сочетания ребер жесткости, и вот теперь делал свой "Седой" Меч.
От обилия вычурной насечки лезвие действительно выглядело почти белым и настолько гармонировало с черным костюмом матера и его седеющими волосами, что Авгеев невольно засмотрелся.
Лианатас тем временем отложил инструмент и повернулся к двери. Видя, что ученик не может оторвать взгляд от клинка, мастер, решил напомнить о себе. "Молодой чеовек, вы что-то хотели?" - cпросил он и, улыбнувшись, воззрился на Авгеева поверх очков.
"Да, мастер," - очнувшись, Авгеев, перевел взгляд на мастера - "Я закончил. Посмотрите, пожалуйста."
"Ну что ж, пойдем,"- Лианатас вытер руки тряпкой и пошел за учеником в мастерскую.
Уже подходя к столу, Авгеев увидел что остывшие отливки опять были сплошным браком. Темная выщербленная поверхность, покрытая шлаком и крошками камня не оставляла никаких наждед. Мастер встал у стола и скептически посмотрел на отливки. "Да, молодой человек..." - медленно сказал он.- "Сколько вы уже у нас?". "Полгода" - прошептал Авгеев, сдерживая слезы. "Вот здесь" - показал рукой Лианатас - "явно не соблюден температурный режим. Здесь, здесь и здесь - плохая очистка." Авгеев смотрел на потрескавшиеся, покрытые окалиной и цветными разводами отливки и вдруг поймал себя на том, что перестает видеть подробности - в глазах все расплывалось. Он понял, что не выдерживает и сейчас расплачется. Чтобы не выдать себя он наклонил голову и стал рассматривать кафель у себя под ногами.
"Здесь и здесь" - безжалостно продолжал тем временем Лианатас -"вы проморгали необогащенную руду. Здесь. Тоже плохая очистка... Хотя постойте." Мастер ухватил клещами ничем не примечательную отливку и резким движением ударил ее об верстак. Когда последний кусочек шлака со стуком упал на пол. Авгеев, не смея верить себе, поднял глаза.
"Хор-ро-шо-о-о," - по слогам протяжно сказал мастер, рассматривая как в лучах заглянувшего в окно солнца играет безупречно чистый, гладкий, чуть синеватый металл. "Вот это уже подойдет для наших целей" - Лианатас бережно положил отливку на стол. "Немного перегрет, но это уже Металл." - быстрым взглядом мастер окинул стол, "О! Да у нас и братик есть!" - резкий стук и второй очищенный от окалины сияющий брусок лег рядом с первым. Авгеев тщательно вытирал, бегущие из глаз слезы, но на этот раз на его лице сияла улыбка облегчения и счастья. Две! Не одна, а целых две почти безупречных, удостоенных похвалы Мастера отливки, чуть искрясь, лежали перед ним на столе, словно подмигивая своему создателю. "Исскуство поворачивается к вам лицом, молодой человек," - сказал, переводя взгляд на счастливую физиономию Авгеева мастер. "Но только не расслабляйтесь. Вам теперь еще лить и лить, пока по крайней мере девять из десяти не будут такими," - мастер постучал по отливкам. "А сейчас - швабру в руки и чтобы тут все сверкало. Вот это все"- мастер брезгливо показал на остальные бруски - " в переплавку . Ну а эти "- улыбнулся он двум сверкающим близнецам - "можно использовать. Чистый Меч из них, конечно, не получится, но при известной сноровке - Чистый Нож вполне." Последние слова Лианатас уже договорил под топот ног ученика, убегающего за шваброй. Оставшись один, мастер взял в руку уже остывшую отливку и поднял ее на уровень глаз. "Нужно использовать," - подумал он, поправив другой рукой очки.
***
Виегва раскрыл временной коллапсар и подождал, пока течение времени приобретет нормальную скорость. Это была его последняя модель, и если и на этот раз у него не получится ничего достойного, Мастер возьмет себе другого ученика, а его самого вернут на предыдущий Круг, где он так и останется вечным подмастерьем.
Виeгва потоптался (как простой подмастерье, он был обязан сохранять антропоморфную форму, находясь в Чертогах) вокруг своей модели, на которой как раз начиналось развитие, поправил помятую тогу, чей белый цвет свидетельствовал о начальном уровне знаний, и со вздохом направился к коммуникатору.
"Мастер!" - обратился он в искрящееся облако, сгустившееся над коммуникатором - "Я закончил. Развитие как раз набирает силу..."
Сатанаил появился как всегда внезапно - в пространстве возник сгусток мрака и молниеносно принял очертания Мастера, который из вежливости к ученику так же принял форму, имеющую антропоморфные очертания. Естественно, цвет не был фиксирован и серебрянные линии Мастерства свободно переливались на черном фоне Мудрости. "Слушаю вас, юноша," - обратился к ученику Сатанаил.
"Вот," - обреченно шмыгнув носом, Виегва показал на раскрытый коллапсар. "Я старался," - неожиданно добавил он жалобным тоном. "Нуте-с, посмотрим на ваши старания," - менторским тоном сказал Мастер и пряча улыбку, склонился над коллапсаром. Через мгновение улыбка исчезла с его лица. "Да-а-а..." -протянул он выпрямляясь. "Юноша, сколько вы уже у нас обучаетесь? Пять едениц? Шесть?".
"Шесть," - еле внятно ответил Виегва, в душе прощаясь со всяческими надеждами.
"И вы называете творением ЭТО?" - Сатанаил указал в точку, где множество одинаковых антропоморфных существ, раболепно согнувшись, синхронно прикасались лбами к мраморному полу, затем разгибались и фанатичными глазами смотрели на скульптуру, чем-то неуловимо напоминавшую самого Виегву. "А ЭТО, наверное, развитием?" - взгляд Мастера выхватил картину, на которой затянутый в зеленую ткань антропоморф с воплем "Уалла-а А-ба-а-а" перерезал горло другому такому же антропоморфу". "Ну а вот это," - продолжал язвить Сатанаил - "несомненно, разумом?" - огромный стадион, заполненный антропоморфами, казалось, был единым организмом, так как все присутствующие синхронно покачивались и дружно вторили одному, который стоял в центре стадиона в развевающейся сутане и потрясал большой толстой книгой. "Да-а-а, юноша..."- в голосе Мастера слышалась укоризна -"исскуство не хочет поворачиваться к вам лицом."
"Мастер," - еле слышно спросил Виегва - "неужели все так плохо?".
"Да вот смотрю, " ответил Мастер, молниеносно меняя картины - "но пока что... хотя... ну-ка что там у нас... "
Ночь. Маленькая комната, освещенная только настольной лампой. За компьютером сидит плотного сложения мужчина, в его очках мерцают блики отражающегося монитора, а руки порхают над клавиатурой. Ровными рядами возникают на экране строки:
"... Даже те качества, которые, на первый взгляд, не причиняют вреда окружающим и считаются "истинно человеческими", в немалой степени мешают жить. Скажем, то же сострадание - у людей в порядке вещей считается вывалить свои проблемы на других, чтобы они их разделили. Впрочем, по поводу сострадания Ницше написано столько, что я при всем желании не смогу дополнить.
Проявления эмоций также считается типично человеческой чертой, причем чуть ли не определяющей как главное отличие о животных (про разум, опять-таки, редко кто заговаривает). И, как бы это, с объективной точки зрения не мешало, люди упорно цепляются за приоритет эмоций перед разумом.
Как горюют родственники и друзья во время похорон! Простите, а через 10 лет будете страдать так же? Уже нет? А какой смысл так переживать сейчас? А, смысла нет, но вы по-другому не можете? Бессмысленность действий - это тоже одна из отличительных черт человека.
Несколько утрированно, но мне не так уж хочется называться одним обобщающим словом с потребителями бразильских мыльных опер.
Особенно, когда от меня пытаются что-то потребовать под предлогом, что не сделать это - бесчеловечно. Да не человек я, отвяжитесь все хором!..."
Виегва не мог поверить внезапно появившейся надежде. "О! А вот и еще," - продолжал тем временем перелистывание Сатанаил - Стройный парень, прислонившись к стене, втолковывал белокурой девушке:
"Что есть человек? Примат. Животное вида приматов, обладающее всеми инстинктами, рефлексами и свойствами, присущими виду приматов, которое живет как и все приматы по своим приматским законам и лишь иногда использует, порой во благо, чаще во вред, доставшуюся только ему случайную мутацию, под названием разум. Но есть некоторые, которые осознали это положение, подняли сознание выше и понимают, что как никуда не деться от разума, так же никуда не деться и от плотской оболчки - рефлексов, инстинктов, гормонов и прочего. И поэтому надо не уничтожать одно другим а взять все это под контроль и сделать возможным взаимодействие и сосуществование и того и другого. Осознавшие это - не люди. Уже не люди. Что-то другое."
Сатанаил обратил свое внимание на счастливого Виегву и улыбнулся. "Поздравляю вас, юноша," - произнес он - "У вас наконец-то получилось что-то стоящее. Не назову их идеалом, но, по крайней мере, они могут развиваться и у них есть будущее. Это уже существа НАШЕГО класса. На начальной ступени, конечно, но нашего. Отфильтруйте подобных и позаботьтесь, чтобы после первой стадии развития они попали ко мне." . "А с остальными что?"- счастливо хлюпая носом, спросил Виегва. "В переплавку" - брезгливо поморщился Мастер - у меня как раз протоплазмы не хватает. "А из этих," - снова обратил он свой взгляд на маленькую голубую планетку, вращающуюся вокруг желтой звезды. "могут получиться Соратники." Сатанаил стал терять форму, готовясь к телепортации.
"Должны получиться !" - исчезая, закончил он.
Warrax Black Fire Pandemonium™ http.//warrax.net e-mail. [email protected]