Мы судим Зло с
позиции Добра,
А если встать на миг посередине?
Не умилимся ли
страданью Зла
И равнодушие Всевышнего отринем?
(Моя Мама)
Здесь проходила Граница. И этим все сказано. Дальше начинались Вольные земли, где буйствовала жестокая и дикая жизнь, когтями и клыками подтвердившая свое право на пусть и нелегкое, но - существование среди исполинских деревьев, холодных скал, из которых к серым небесам вздымались кипящие гейзеры, и промерзающих зимой до дна озер. Лишь вблизи горячих источников отступал непреложный закон Севера: человеку здесь не место. Но это странное животное упорно вгрызалось в стылую землю, спасаясь от себе подобных, искало счастье, удачу или богатство в этом негостеприимном крае. Но кто бы это ни были: охотники, авантюристы, беглые каторжники, преступники или наемники, для всех путь в неизвестность Вольных земель начинался с Границы, а точнее - с огромного постоялого двора, чьи каменные стены повидали на своем веку много разного сброда, а потому очередной усталый путник не привлекал всеобщего внимания и не вызывал вопросов.
Так никто и не заметил высокого мужчину в запорошенном снегом теплом плаще. По-прежнему вились над замшелыми стропилами клубы табачного дыма, голоса отражались от запотевших каменных стен, спорили мрачного вида личности в дальнем углу зала, и устало улыбались ярко накрашенные женщины у стойки. Это только в человеческих легендах существуют девы-воительницы, а в реальной жизни Вольные земли позволяли выжить лишь мужчинам, потому что женщина не могла ловко орудовать боевым топором или двуручником, стойко переносить холод, да и- что говорить - ей не хватило бы сил, даже чтобы натянуть настоящий лук, которому арбалет, пользующийся такой любовью горожан и купцов, значительно уступал в скорости и дальности стрельбы. Сам новоприбывший стряхнул мокрый снег с плаща и направился к камину, оставляяя на полу грязные лужицы воды. Мужчина был высок, жилист и темнокож, на первый взгляд ему еще не исполнилось и тридцати, соломенные волосы стянуты на макушке в длинный хвост, перевитый черным шнурком, необычный разрез глаз выдавал в нем полукровку с Южного материка.
- Мне нужен проводник к Спящему Дракону. Цена не имеет значения, - усиленный магией хриплый голос без труда перекрыл все разговоры в зале.
- Чтой-то давненько сюда святые отцы не заглядывали, а то они тебя проводили бы, а мы не знаемся с отродьем Тьмы, и за такие разговорчики знашь, что бывает?- оскалил гнилые зубы один из спорщиков.
Нергал был готов к такому ответу. Бравые охотнички, конечно, знали дорогу, но благоразумно не афишировали свою осведомленность, потому как ходили слухи, что белорясники давно надумали заслать шпионов и на самый север Аэны, и провокационные речи лучше было бы игнорировать. Но большие деньги могли убедить и самых несговорчивых: ведь святые отцы крайне неохотно расставались со своим добром. Это Нергал знал тоже, а потому попросту распахнул свой плащ. И тишина окутала прокуреный зал: под плащем, на обтянутой кольчугой груди заключенное в хрустальный фиал, размером с небольшое яблоко, билось темное пламя - всем известный проклятый символ магии. Под ближайшим столом кто-то испуганно и мучительно икнул.
- Мне нужен проводник в один конец, необязательно до самого Дракона - хотя бы до того места, откуда гора будет видна. Об этой сделке не узнает никто, я расплачусь золотом и прямо сейчас, этих денег хватит, чтобы рассчитаться за любые грехи и вернуться обратно к нормальной жизни. Если кто-то,- маг обвел взглядом зал,- заинтересовался моим предложением - пусть позже подойдет и скажет. Нергал кинул золотую монету - целое состояние - побледневшему хозяину постоялого двора,
- Комнату на ночь. Я отправляюсь завтра утром.
И не оглядываясь маг пошел к деревянной лестнице, которая вела на второй этаж, где располагались комнаты для гостей, не став дожидаться, когда его накроет возбужденный гул людских голосов. Нергал знал, что ночью к нему придут с предложением услуг. Так и случилось. Наймитов пришло целых трое, в том числе и гнилозубый спорщик, условия контракта были оговорены очень быстро, так как маг не стал торговаться, тем не менее его будущие проводники ушли слегка раздосадованными: их не покидало ощущение, что просить следовало больше, потому как им все равно бы не отказали.
Уже следующим утром, чуть только достаточно рассвело, чтобы определиться с направлением, небольшой караван их четверых всадников и восьми вьючных низкорослых лошадок, привычных к холодному климату, двинулся на север. Глядя на тихо перерыкивающихся проводников, Нергал равнодушно думал, что из троих его попутчиков обратно вернется лишь один, оставив менее удачливых товарищей под ближайшим кустом с перерезанными глотками, один, но зато очень богатый, впрочем, все это сейчас не имело значения, поскольку речь шла о чем-то большем, нежели жизни троих смертных.
Все началось несколько месяцев назад в Тинназе, когда толпа истеричных фанатиков буквально растерзала жрицу, осмелившуюся на пользу людям, но - колдовать, и находившийся в то время в городе маг, один из лучших в ордене Темного Пламени, не смог предотвратить убийство. Тогда смертные поняли, что магов тоже можно убить, и началась целая череда покушений, жертв пока было немного - лишь трое застреленных из арбалета не смогли выжить, двое отделались переломанными костями, молоденькая ведьмочка со страшными ожогами еще нескоро сможет что-либо видеть. Но по всему Южному континенту зрела волна истерии, которую поддержали святые отцы Аэны, и только глупец не мог понимать, что это лишь начало будущих погромов, которые будут проводиться под гордым лозунгов "Огнем искореним исчадья Тьмы". И число жертв со стороны смертных будет ужасающим, но горстка магов не сможет противостоять фанатикам: люди выиграют эту войну. Разговоры с королями и наместниками ничего не дали, самые умные из них понимали, во ЧТО выльется полноценное противостояние, однако не могли открыто призвать своих подданных к миру, так как разгневанная чернь попросту смела бы их с насиженных тронов, и насмерть перепуганные властители метались между орденом и простонародьем. А самые умные спешно уезжали в свои поместья - желательно куда-нибудь в глушь. Назревала большая гроза. Впрочем, - мрачно поправил себя Нергал,- выживет достаточно магов, настоящих магов, вот только дела им до Нергала и ему подобным из ордена Темного Пламени нет.
Когда-то с Аэны на Южный переселилось
достаточно вольномыслящей молодежи и скучающих
аристократов, именно их потомки основали орден и
сделали своей целью Знание. Но в свете последних
событий маги Южного оказались дилетантами, не
способными даже постоять за себя, более того,
Нергал ощущал себя слепым щенком, который
самозабвенно шел напролом по своей дороге и
гордился пренадлежностью к высшей касте, но,
прозрев, обнаружил, что сделал всего несколько
шагов рядом с давно проложенной волчьей тропой, а
волки уже ушли далеко вперед и не обращают на его
обиженный скулеж никакого внимания. И просить о
помощи старшее поколение магов было практически
бесполезно, у молодежи остался единственный шанс
- Спящий Дракон, где более ста лет отшельником жил
Самаэль. Маг старой школы, он всегда был более
человечен, чем его собратья, потому-то его
научные труды и стихи были широко известны даже
среди людей, а с тех пор, как он потерял свою
подругу, поговаривают, что Самаэль сошел с ума, и
значит обратиться к нему было не так стыдно, к
тому же Нергал был уверен в своей способности
уговорить сумасшедшего волшебника, ведь
зачастую логика спятивших напоминала образ
мышления маленьких детей.
Орден выбрал Нергала своим представителем, почти
до самой Границы маг добрался посредством
портала, дальше ему пришлось воспользоваться
услугами смертных, ибо пространственное
перемещение действует лишь при условии точного
знания координат. Правда, "старики" как-то
обходились и без этого, но секретами мастерства
они не делились. Поэтому путь Нергала сейчас
лежал на север в компании профессионального
убийцы, покрытого шрамами наемника и того самого
гнилозубого фальшивомонетчика (а по
совместительству еще и дезертира из имперской
армии, взломщика и торговца краденым), сквозь
вьюгу и холодные снега Вольных земель.
* * *
Ему опять снился тот же кошмар, к которому все так же невозможно было привыкнуть, несмотря на богатую вековую практику. Уничтожив в спальне всех чудовищ, что опять пробрались из сна в реальный мир, а так же прочие последствия кошмара, выражавшиеся в виде остатков разгромленной лаборатории - хотя она не существовала уже более ста лет, но стойко фигурировала во всех ночных видениях, Самаэль переместился в совершенно пустую комнату, четырьмя огромными окнами выходящую на все стороны света. Он находил какое-то странное удовольствие в смешении этих символов - стороны света, четыре стихии, бушующие вокруг его жилища, высота и пустота, огромные ущелья, жестокая жизнь и милосердная смерть этого края. Спящий Дракон - гигантская гора, полая внутри, была окружена яростно тянущимися к звездам острыми каменными клыками, у самого ее подножья, казалось, с начала времен плевались огнем вулканы, чья лава год за годом сползала в горное озеро, из которого брала свое начало река: она бешено извивалась в теснинах скал и, пробив себе дорогу среди гранитных круч, низвергалась вниз с головокружительной высоты горного плато, державшего на своих плечах и пронизанного ходами, комнатами, галереями и залами Спящего Дракона, и вулканы, и гейзеры, и кипящее озеро, и великанские кедры, отряхивающие со своих лохматых ветвей колючий снег прямо в разверзшийся провал бездны, где искрящуюся пыль подхватывал неистовый ветер и тащил вверх, злобно воя и хохоча так, что заглушал порой даже рев водопада. Летящие брызги почти мгновенно застывали в холодном воздухе и градом падали вниз, чтобы потонуть в белой кипящей пене, или крошечными звездочками сверкнуть в бархатной тьме бездны.
Это зрелище не надоедало Самаэлю не только из-за своеобразной дикой и опасной красоты, но и потому, что на круговорот воды, камня, воздуха и огня можно было просто смотреть и ни о чем не думать, ибо мысли порождают желания, а желания - опасны... Особенно - для него. Временами Самаэль и сам не знал, что есть его мир - сон или явь, любые сны и желания, мечты и все движения подсознания сбывались мгновенно и неотвратимо, а после того, как на месте богатого города заплескались морские волны, когда маг изьявил желание услышать шум прибоя, стало окончательно ясно, что контроль над собой полностью потерян. И Самаэль удалился на север, опасаясь своими желаниями натворить чего-нибуть похуже, тем более, что они всегда сбывались, за исключением одного, действительно сводящего с ума желания - вернуть любимую женщину, погибшую более ста лет назад.
- Я полагал, тебе будет достаточно целого века на самобичевание.-Низкий насмешливый голос странно зазвучал в этих привыкших к тишине стенах.- Но я тебя недооценил.
Самаэль медленно повернулся, гадая, является ли гость настоящим, или все-таки это опять шуточки, переодически выкидываемые больным подсознанием. Но возникший из ничего мужчина, небрежно развалившийся в появившемся столь же странным образом кресле, казался более реальным, чем все виденное Самаэлем за его довольно долгую жизнь. От незванного гостя исходили флюиды сильнейшей магии, Сила прямо-таки окутывала его, пронизывая пространство и время, в астрале это выглядело светящейся паутиной, каждая ниточка которой тянулась в бесконечность, опутывая весь мир, готовый безропотно подчинится воле паука. Воздух вокруг кресла дрожал, так же вокруг колыхалась реальность, что могла измениться в любой миг, и все это вызывало бы настоящий панический страх, если бы Самаэль не знал этого мага. И на что тот способен.
- Чем обязан столь высокой честью?
- Я здесь лишь для того, чтобы предупредить.
Догадаться о чувствах или мыслях гостя не представлялось возможным, его лицо действительно ничего не выражало - это была не маска, под которой можно скрыть свои истинные намерения, а полное отсутствие эмоций, чистая Сила, скрытая под человекоподобной оболочкой, но грозящая прорвать смуглую кожу и вырваться наружу.
- Неофициально.
Самаэль отбросил со лба светлые вьющиеся волосы. Эта игра его раздражала.
- Я отошел от дел.
- Это твои личный выбор, и меня твои решения не касаются. Однако, твои будущие решения затронут и мои интересы. К тебе придет посланник от юных дилетантов с мольбой о помощи, и прежде чем ты согласишься эту помощь оказать, я хочу, чтобы ты подумал о последствиях. Я предупреждаю тебя исключительно ради твоей сестры.
- Сама она сюда не прийдет, - мрачно хмыкнул Самаэль.- Ну что ж - и не надо. Они же не обратились к тебе, к ней или кому-то еще, а без моего участия молодежь перебьют, как цыплят. Я понимаю,- терпеливо продолжил Самаэль,- что помогать кому бы то ни было не в наших традициях, но сейчас я обязан вмешаться: они только начали свой путь и совсем беззащитны. И они одни из нас. Та девочка, Сигэ, которая погибла первой, она же была очень талантлива, потом - жрица в Тинназе, еще трое - из них получились бы настоящие маги, но вы им не помогли.
- Нам тоже было нелегко, Самаэль. И каждый заплатил свою цену. Впрочем, к тебе это не относится. А подрастающее поколение, - в голосе мага появились нотки беспощадной иронии,- нахваталось верхов, кое-как усвоило основные принципы и стало играть в могучих волшебников, это ведь так захватывающе: быть лучше жалких смертных, которые никогда не осознают прописных истин, ореол гонимости, а как прекрасно услаждают самолюбие пикировки с глупыми жрецами! Темные герои, светочи разума!
- Они еще дети.- Самаэля всегда ужасала эта холодная разумность и та беспощадность, с которой высшие маги говорили правду. Да, так получилось, что самому Самаэлю не пришлось платить кровью за знания, и ничего дурного из этого не вышло, почему бы и молодежи не повторить этот путь?
- Детям пора взрослеть. Они наломали дров, пусть же теперь сами расплачиваются за свои проступки, а не перекладывают ответственность на твои плечи.
- Им нужна сила, чтобы расплатиться, и я дам ее им.
Конечно, сам маг вряд ли забудет, как ему досталась магическая сила: в его невероятно черных волосах и сейчас ослепительно сверкала седая прядь, похожая на неловкий мазок художника, испортивший мрачную завершенность темной картины.
- Берегись, Самаэль, в наших рядах был один...идеалист. Именно после его попытки осчастливить человечество с помощью магии о нас стали рассказывать страшные истории, и пугать нашими именами детей. История повторяется - они приняли Сарту как своего.
- Я дам им лишь силу, остальное пусть решают сами.
- Видишь ли, я не уверен, что им хватит мозгов правильно распорядиться полученным от тебя даром. Пресловутый Сет считается лучшим из них, ты не читал его отчет о Тинназе?- гость порывисто встал, движением брови отправив в небытие кресло, - я так не смеялся со времен Исхода. "Глаза мага зловеще сверкнули" и прочие мелодраматические эффекты, к которым он, кстати, не склонен, и так далее в том же духе. Зачем ему понадобилось афишировать свою принадлежность к магам, да еще и заранее оповещать о своем приезде жрецов, вмешиваться в судьбу этой девочки, если у него не хватает магических сил? Они слишком человечны, Самаэль, а для мага это в лучшем случае - смерть.
- Если не чувствовать, то чего ради жить? - В памяти опять встали забрызганные кровью стены лаборатории, груда камней, и искореженных инструментов из-под которых торчала тонкая исцарапанная рука да огненно-рыжая прядь волос, взрыв, а потом - боль, отчаяние, собственное изуродованное лицо в зеркале и пустота...- Любовь связывает смертных с жизнью, а нас - со смертью. Это как наказание, Природа отыгралась на нас за бессмертие...наказав любовью. Я не могу без нее...
- Твоя потерянная любовь - не смысл жизни, перестань распускать сопли. Ты забросил все : работу, знания из-за жалости к себе, единственное, что ты сделал за последние сто лет - это написал пару слезливых виршей, над которыми рыдают сентиментальные старые девы. Твое сумасшедствие очень быстро лечится, тело уже регенерировало. Пора бы взяться и за остальное, - маг брезгливо поморщился,- я и так потерял с тобой слишком много времени. Если ты примешь неверное решение, я его исправлю...своими методами.
- Мне иногда кажется, что ты не человек.
Маг вскинул голову,- Человек? Меня давно так не оскорбляли. Посмотри на меня, Самаэль, я - человек?- солнце высветило кроваво-красным узкие вертикальные щели зрачков в его черных глазах.- Ты так ничего и не понял. Жаль. Но я тебя предупредил.
Взметнулась черно-красно-золотая мантия, и незваный гость исчез, оставив Самаэля размышлять о возможных методах исправления ошибок. От этих мыслей его пробирала дрожь.
* * *
Нергал отпустил провожатых, отдав им запасных лошадей и все припасы - ему самому они уже не понадобятся-, едва Спящий Дракон показался на горизонте. К полудню он был уже у подножия горы. Она и в самом деле напоминала огнедышащее чудовище, устроившееся отдохнуть на краю пропасти, сходство особенно усиливалось струйками пара, что поднимались от горячих источников. Ветры тут просто сходили с ума, и поймать подходящий воздушный поток не составило труда. Приземлившись на узкую площадку перед входом маг выкрикнул:
- Лорд Самаэль! Я хотел бы поговорить с тобой!
Его потащило, буквально втянуло в дверь, пространство, сквозь анфалиду комнат, и Нергал оказался в огромном зале, залитом беспощадным холодным светом. У окна, вмурованного в северную стену, спиной к магу стоял высокий хрупкий юноша.
- Я ждал тебя, посланник. - и он повернулся.
Нергал не ожидал, что трехсотлетний маг может выглядеть так молодо, и про себя проклял все стереотипные представления об истинных волшебниках, как о величественных седобородых старцах в мешковатых балахонах, что сидят в окружении книг где-нибудь в насквозь пропыленных башнях. Самаэлю было на первый взгляд не более двадцати, тонкий в кости, невысокий, бледный и светловолосый с очень правильными чертами лица. В его голубых глазах не горел огонек безумия - в них плескалась усталость и какая-то вселенская тоска.
- Я помогу вам.
Нергал с облегчением вздохнул, это же сделали, наверняка, и остальные маги ордена, наблюдая за разговором в кристалах и волшебных источниках.
- Я создам для вас мир, куда вы можете уйти, пока опасность не минует.
- Это возможно?
- Я не слышал о таком, но думаю, что справлюсь. Когда работа будет закончена, я позову вас. Пусть тот, кто хочет уйти, назовет свое имя,- сквозь пространство обратился Самаэль к членам ордена. В зале зазвучали голоса.
- Анубис, Крон, Один, Локи, Изида, Сол, Мардук, Сарта Саваоф, Гор...
В зале один за другим начали появляться угольно-черные птицы размером с крупную собаку. Нергалу стало не по себе: вороны не суетились и не издавали ни звука, настороженно и внимательно смотрели на него, казалось, стая ждала лишь приказа, чтобы броситься на чужака. Пол скоро покрылся живым ковром, а имена продолжали звучать, и с каждым названным магом возникала еще одна чудовищная птица.
- ...Сохмет, Шива, Сусаноо, Кали, Сет...Нергал...
Окно распахнулось, и вороны беззвучно один за другим стали срываться с мест, исчезая за горизонтом. Рядом с Нергалом осталась лишь одна птица.
- Они разумны. Когда придет срок, проводят каждого сюда.
- Уйти согласились не все.- Нергал боялся, что Сарта все же решит остаться, там была какая-то темная история, но ею занимался Сет, который заверил всех членов ордена, что весь фанатизм бывшего жреца - всего лишь последствие несчастной любви, какая-то девушка походила на несчастную жрицу, а отсюда и все проблемы. А теперь, в новом мире, Сарта вряд ли натворит бед. Но кое-кто решил остаться.
- Я научу их...защищаться, при условии, что они отправятся каждый в свой родной город, в то место, которое они действительно любят, и будут там использовать силы разрушения. Это будет гарантией, что они не увлекутся. Я не хочу жертв и среди людей тоже.
- Они согласны.
* * *
Самаэль стоял перед порталом, ведущим в пока еще несозданный мир, и старательно выворачивал на изнанку свою память: золотая дорожка от луны на морской глади, терпкий запах опавших листьев в лесу поздней осенью, прохлада воды и тепло солнца, вкус горной земляники, рев оленя в пору гона...
- Ты создаешь рай,- вчерашний гость появился так же неожиданно,- на твоем месте я добавил бы пару усложняющих факторов. Устрой им землетрясение, потоп, побольше крупных хищников, прояви фантазию.
- Зачем все портить?
- Чтобы мне не пришлось подчищать. Покой для мага - смерть, в конце концов, счастье и разум несовместимы. Они просто поглупеют, превратятся в смертных и будут наслаждаться жизнью. Ты этого хочешь?
- Мне придется перестраивать пищевые цепочки, система значительно усложнится.
- Вот и прекрасно. А для создания мира существует другой путь, конечно, сложнее выбранного тобой, но с менее неприятными последствиями. Надеюсь, ты до него додумаешься. У твоей сестры это получилось.
- Что ты имеешь в виду?- уже в пустоту сказал Самаэль. Его собеседник исчез.
* * *
Ниррити опять впилась руками в свои рыжие волосы и, с ненавистью глядя на бога, в который раз выкрикнула:
- Отпусти меня!
- Он должен закончить начатое.- его голос был так же бесцветен как и внешность.- Когда мир будет создан, я отправлюсь туда сам, ты же получишь свободу.
- Я не хочу, чтобы Самаэль превратился в чудовище, подобное тебе!
- Твои желания не имеют значения.
- Лучше бы я умерла тогда!
- Мне было скучно. Либо ты, либо Самаэль должны сотворить мир.
Этот диалог повторялся изо дня в день с некоторыми вариациями уже в течении сотни лет. Причина была банальнейшей: бог скучал. Он исчерпал уже все возможности этого мира, который создал сам, а сейчас появился шанс в лице Самаэля получить новую игрушку. Поэтому бог спас мага и его подругу при катастрофе и предоставил волшебнику все условия для миротворчества, заточив Ниррити, и лишив тем самым ее возлюбленного смысла жизни. Но Самаэль не спешил создавать вожделенную игрушку, потому-то богу опять пришлось подтолкнуть мага путем нагнетания атмосферы на Южном.
- Скотина,- безнадежно протянула Ниррити, скорее успокаивая себя, поскольку на бога подобные фокусы не действовали,- мерзавец, тварь, чтоб ты сдох, поганец,- равнодушно продолжала она, жалея, что воспитывалась в аристократической семье,- сволочь...
- В пределах этого мира я всемогущ и бессмертен, поэтому тебе бы стоило желать, чтобы я попал в другой, где наши потенциалы теоретически сравняются. Там я могу "сдохнуть".
Вот только пожелать этого Ниррити не могла, поскольку, довольно близко общаясь с богом, вывела основополагающий принцип богопоявления: если ты хочешь стать богом - сотвори мир, а за это нужно платить собственной душой, то есть превратиться чистый разум, лишенный всяких чувств и желаний, и мучиться от недостатка информации, поступающей извне. Хотя мучиться - не слишком точное определение, вряд ли страдать от бездействия может лопата, которой не роют ям. Бог так и остался плюгавеньким мужичонкой с неопределенного цвета волосами и глазами, исковерканной логикой, присущей ему еще в бытность человеком, единственным его достоинством был лишь громадный опыт, да бессмертие со всемогуществом. Пожелать такого Самаэлю Ниррити не могла, а сбежать не представлялось возможным, поэтому девушка сотню лет сидела перед магическим зеркалом, разглядывая унылую физиономию Самаэля, строила далеко идущие планы, когда же это начинало сводить ее с ума, ругалась с богом. Он теперь мог гадко хихикать и потирать костлявыми ручонками, если бы мог чувствовать радость: маг приступил к созданию игрушки. Но бог был полностью лишен эмоций: так, молитвы верующих не испонялись не потому, что Всевышнему и Всемогущему не хотелось себя утруждать, просто создатель был абсолютно равнодушен к судьбам своих смертных творений.
- Если он сотворит мир, то что же делать мне?- спросила Ниррити, решив наконец-то пообщаться со своим тюремщиком без оскорблений.
- Ты можешь создать свой собственный мир, тогда тебе будет все равно, любит ли тебя Самаэль, научиться любить созданный мир - мир тоже будет любить тебя, потому что в нем найдут свое отражения чувства и мысли твоего приятеля, либо ты можешь разрушить созданное - и душа вернется,- равнодушно ответил бог.- Мне будет одинаково интересно посмотреть на любой вариант развития событий.
- Скотина,- опять начала Ниррити, сверкая зелеными глазами,- мерзавец, тварь...
* * *
Маги один за другим проходили сквозь портал, ведущий в новый мир. Нергала немного смущало состояние полной прострации, в которое впал Самаэль, закончив работу, но решив, что продобные труды отнимают много сил, не находил такое поведение новоявленного бога удивительным. Тем более, что впереди были куда более интересные вещи, чем погруженный в себя маг: земля обетованная манила, обещая покой и блаженство...Зал опустел в течении получаса. В числе последних в портал вошли прибывший со значительным опозданием незапоминающейся внешности мужчина с мелкими, словно полустертыми чертами лица, и появившаяся вслед за ним рыжеволосая фурия с безумными зелеными глазами, которая с воплем "С'эль!" бросилась в новый мир.
Едва ее отчаянный крик растворился в воздухе, прямо из тени выступил высокий, могучего телосложения мужчина в красно-черно-золотых одеждах и принялся не торопясь запечатывать портал. Внезапно в зале появился кто-то еще.
- Я вижу, твой усложняющий фактор в лице Ниррити прибыл.- Не узнать этот голос было невозможно.
- Леди, я не ожидал вас здесь увидеть,- галантно раскланялся маг,- мое почтение Вашему Императорскому Величеству.
- Не издевайся, я пришла попрощаться с братцем, но вижу, что опоздала,- равнодушно прошелестела женщина,- сколько печатей ты наложил?
- Четыре.
- Мало. Я изучала богов на протяжении многих лет. Нужно минимум пять.
Маг пожал плечами и довел количество печатей до шести, нетерпеливо откинул с лица ослепительно-белую прядь и с интересом стал наблюдать за своей собеседницей. А посмотреть там было на что. Высокая, как и все маги, она, как сестра, походила на Самаэля (да собственно ею и являлась), только глаза были темно-синими. Длинные, ниже колен, солнечно-золотые волосы плавно колебались при каждом движении, медленно взлетали и опадали подобно морским водорослям, так же неторопливо струились складки роскошного платья, чуть покачивались опаловые подвески по сторонам ее бледного лица, словно женщина шла в воде. Она не унаследовала неяркой, утонченной красоты брата, напротив, в глаза сразу бросалось еле сдерживаемое буйство жизни, неистовство красок, очевидная молодость, все это в сочетании с той породой, что могла дать лишь королевская кровь, создавало неповторимый эффект. Но мага заинтересовала вовсе не внешность этой девушки, а магическая аура чудовищной силы, выдававшая в ее обладательнице истинную чародейку.
- Вообще-то я ставил печати лишь для того, чтобы не выпустить раньше времени эту безответственную молодежь, пусть посидят там пару-тройку тысячелетий, а когда поумнеют и достигнут необходимого уровня силы - взломают защиту портала.
- Мой братец для нас все равно уже потерян. Полное погружение в себя.
- Я думал, эффект будет схож с тем, что получился при создании нашего мира,- маг обаятельно улыбнулся.- Не предоставите ли вы мне свою консультацию?
- Чем совершеннее существо, тем оно более самодостаточно, поэтому Самаэлю будут не нужны какие-либо внешние раздражители, что же касается бога этого мира, то сам акт творения являлся посредственной компиляцией, для которой достаточно было иметь уровень развития, не превышающий среднестатистический. Тем более, что мир строится в соответствии с представлениями творца: например, если здесь звезды вполне могут быть прибитыми к небосклону праведниками, то там,- девушка кивнула в сторону запечатанного портала,- это огромные шары раскаленного газа.
Маг кивнул, удовлетворенный таким ответом. Его собеседница нерешительно подошла ближе и, помедлив, опустила голову:
- Спасибо...что ты предупредил моего брата.
- Я бы не хотел, чтобы это пришлось делать вам.- отбросив шутливо-любезный тон тихо и серьезно сказал маг.- Мне очень жаль.
- Отчасти это моя вина. Самаэль ставил свой поэтический дар выше долга перед государством, несмотря на то, что являлся единственным наследником, меня же как женщину в расчет не брали.
- И совершенно напрасно, именно вы создали Империю, причем она сохранилась до сих пор, вашим именем бредят все начинающие правители. Правда, обвиняя в излишнем властолюбии и тайном перевороте, который якобы стоил вашему брату трона.
- Мне...пришлось взять все в свои руки. А Самаэль пошел по проложенной мною дороге, не прилагая усилий, а потому и не научился главному.
- Не надо,- он притянул к себе девушку.- Он выбрал сам.
- Я знаю,- она лицом уткнулась в плечо мага.- Просто общие воспоминания времен детства. Я не стала бы спасать его сейчас. Я смогла бы. Ну что ж,- принужденно улыбнувшись, она чуть отстранилась,- нам теперь остается только делать ставки, кто же выйдет первым.
- Я знаю лишь одно - это будет не бог. Старый мерзавец застрял там навеки.- Маг улыбнулся в ответ, впрочем, не размыкая рук.
- Но процесс надо будет проконтролировать, боюсь, Ниррити сошла с ума, она разрушит тот мир, или попробует вернуться вместе с Самаэлем сюда, испортив тебе подготовительный полигон для дилетантов.
- Я присмотрю, чтобы этого не произошло.
- Я все же подстрахуюсь.- произнесла она, накладывая седьмую печать.
* * *
Ниррити со страхом заглядывала в равнодушные глаза Самаэля, звала его, трясла за плечи, но он ничего не замечал и отказывался узнавать свою подругу.
- С'эль, я вернулась. Я с тобой, понимаешь,- глотала она слезы,- скажи, что ты любишь меня, Самаэль! Ну пожалуйста. Пожалуйста-а-а-а...
Маги с недоумением смотрели на эту сцену, один из них попробовал отлепить девушку от Самаэля, но Ниррити, проявив неожиданную силу, буквально отшвырнула незадачливого волшебника.
- Это вы виноваты! Бездари!Идиоты! Он был бы со мной сейчас!- у нее началась истерика.- Я разрушу этот проклятый мир! Я все верну!
- Ты не смеешь,- спокойно сказал светловолосый маг с янтарно-желтыми, как у волка глазами,- во всяком случае не сейчас. Послушайте, леди, Самаэль не хотел бы, чтобы мы погибли, именно для этого он и создал этот мир.- мягко продолжил Нергал, избрав верную тактику поведения.
- Да...наверное...Но я все равно все разрушу! Я создам существо, которое уничтожит этот мир. Оно будет уметь любить, ибо любовь уничтожает, оно будет разумным, ибо разум приносит гибель, оно будет ненасытным в жажде разрушения и вы не сможете его остановить.
- Мне очень жаль, но я вынуждена буду уничтожить ваше творение,- твердо произнесла черноволосая девушка, чьи руки были перевиты драгоценными браслетами.
- Зачем? Прежде ,чем оно выполнит свою работу, у вас хватит времени, чтобы решить ваши проблемы и убраться из этого мира! Убирайтесь отсюда!- выкрикнула Ниррити, чувствуя, как слезы опять готовятся прорваться. Ей не хватало только разреветься перед этими идиотами. А ее Самаэль оставался все так же безучастен.
- Леди, вы должны понимать, что это означает объявление войны.
- Прочь! Оставьте меня!
Так началась война в мире, названном с легкой руки Кали Землей. Прежде всего, маги принялись разыскивать существо, подходящие под их представления о разрушителе. Кандидатов оказалось на удивление много, поэтому на собрании ордена было постановлено для начала совместными усилиями уничтожить гигантских плотоядных ящеров, своей кровожадностью затмевающих даже ветеранов имперской армии. Подготовка этого проекта заняла порядочный срок и потребовала всеобщей напряженной работы, которая завершилась относительным успехом. Относительным, потому что пищевой баланс рухнул, и вместе с хищниками передохли вполне мирные травоядные рептилии, к тому же, как показала последующая проверка, динозавры явно не претендовали на звание разумных. После искуственно вызванного ледникового периода такая же печальная участь постигла и мамонтов, саблезубых тигров, пещерных медведей и многих других. Последующие тысячелетия маги развлекались тем, что уничтожали всех сколь-нибудь опасных животных, правда, предварительно проверив, являются ли кандидаты в разрушители вегетарианцами и каковы перспективы их дальнейшего развития, а заодно безуспешно пытались покинуть мир Земли. Семь печатей в тот момент оказались им не по зубам.
Увлекшись подобного рода деятельностью, маги пропустили возникновение человеческих цивилизаций в районе Междуречья, в долине Ганга и Нила, на берегах Янцзы и Хуанхэ, когда же самые умные из волшебников обратили свое внимание на новоявленных соседей, стало слишком поздно. Маги разделились на две большие партии: одна, во главе с Нергалом, полагала лучшим выходом из создавшегося положения тотальное уничтожение людей, другая, под предводительством Ормузда, надеялась, что человечество можно перевоспитать. Так у людей появились злые и добрые боги. А самые мудрые маги, сделав далеко идущий прогноз, принялись еще усерднее заниматься проблемой вскрытия защиты портала.
Ниррити с Самаэлем укрылась в Гималаях, где и погрузилась в зачарованный сон, лишь изредка пробуждаясь, чтобы полюбоваться на работу своих творений.
Очень скоро выяснилось, что простыми стихийными бедствиями человечество не проймешь, самых больших успехов в этой области добился Сарта Саваоф, вызвавший локальный потоп, самым впечатляющим, однако, были устроенные им же сорокалетние блуждания евреев по пустыне, но все-таки никто из магов не последовал примеру бывшего жреца, который загубил в песках много тысяч несчастных скитальцев, поскольку полностью истребить все израильские колена ему не удалось.
Неудачи также преследовали волшебников, уповавших на экономические меры: ставка делалась на строительство огромных пирамид в Египте и Южной Америке и зиккуратов в Вавилонии. Увы, великолепно разработанная для этих целей идеология была на ура воспринята людьми, но нужного эффекта не дала. Экономика не пришла в упадок мгновенно.
Большие надежды возлагались на создание империй и последующие завоевательные войны, в которых, по замыслу Ареса, люди должны были перебить друг друга. Эта идея стала пользоваться особенно большой поддержкой после успехов ставленника Зевса - Александра Македонского (хотя поговаривали, что Громовержец прочил на эту роль Филиппа, но незадачливый папаша будущего властителя полумира был убит в самый разгар военных приготовлений). В конце концов было решено вернуться к этой идее позже, когда человечество начнет создавать достаточно совершенное оружие.
Партия конкурентов тоже не теряла времени даром: религиозные, этические и прочие учения появлялись как грибы после дождя. Сарта постарался и здесь, изобретя концепцию христианства, которую впоследствии доразвили и дополнили Аллах с несколькими сподвижниками. Когда же и этот замысел провалился, очень перспективными стали почитаться религиозные войны, в частности - крестовые походы и джихад, а также гонения по религиозному признаку, обращение в "истинную" веру язычников и прочее. Над созданием "Святой" Инквизиции сообща бились обе партии, но и она не оправдала возложенных на нее надежд.
С появлением огнестрельного оружия за работу опять взялись поклонники создания империй и ведения крупномасштабных войн. Но в целом, начиная с тринадцатого века по местному времени, маги все реже стали всмешиваться в жизнь смертных, ибо в 1264 году Сету удалось сорвать все семь печатей. При этом открылся возмутительный эффект: пройти сквозь портал мог лишь открывший его, после этого защита восстанавливалась, а по сему маги с удвоенной энергией принялись взламывать печати.
Тогда-то и возникла теория критической массы, и численность человечества стали ограничивать совместными усилиями обеих партий, величайшим изобретением в этой области стало создание штамма бубонной чумы, одно время некоторые даже считали, что с человечеством покончено. Но и эти упования были тщетны. С конца семнадцатого века все усилия магов сводились к попыткам предотвратить нарастание человеческой массы до критической величины, делалось это лишь с целью выиграть время, необходимое на взламывание печатей. К девятнадцатому веку на Земле оставалось не более десятка магов. После обеих мировых войн, позволивших выиграть необходимое время, последний из выживших магов покинул созданный Самаэлем мир, разрушаемый с неумолимой неотвратимостью. Развязка приближалась.
* * *
Ниррити смотрела на ночной Нью-Йорк сквозь огромное, во всю стену окно, своих апартаментов, расположенных на сорок восьмом этаже нового небоскреба. С вечера шел промозглый пахнущий бензином дождь, мутная вода струилась по стеклу, оставляя грязные разводы. Еще совсем недавно волшебница открыла бы окно, вдыхала бы запах грозы, подставляя лицо прозрачным каплям, сейчас же мир изменился, и, как не печально, это была исключительно ее вина. Ниррити до сих пор не могла вспоминать, как убивали, разбрызгивая кровь по снегу, пушистые белые комочки с черными шариками глаз и носиков - детенышей тюленей, как горели леса в Сибири, черные нефтяные пятна на воде и гибнущих чаек. Люди не уничтожали мир в ослепительно прекрасном взрыве атомов, человечество избрало другой путь, казалось, стараясь доставить Ниррити как можно больше мучений. Но разве не стоила медленная агония Земли единственной улыбки Самаэля? А волшебница так рассчитывала, что существование этого мира закончится с противостоянием двух колоссов - США и СССР, но уходящие маги все испортили.
- Сворачивай свою лавочку, Ниррити.
Эта неразлучная парочка - маг в красно-черно-золотом и сестра Самаэля - обожали появляться незаметно.
- Что вам здесь нужно? Это мой мир!
- Не сходи с ума, девочка,- холодно сказала бывшая Императрица,- ты выполнила свою работу: воспитала целое поколение полноценных магов, а теперь я хочу сохранить этот мир. Хватит, прекращай истерику.
- Я разрушу все и верну Самаэля! - почему она всегда чувствовала себя такой жалкой, разговаривая с этими двумя? Слова упорно не желали связываться в осмысленные фразы, в мозгу билась лишь одна мысль - "Разрушу! Разрушу! Разрушу!"
- Бог обманул тебя - процесс необратим, мой братец погибнет вместе с миром.
- Ниррити, ты перегибаешь палку. - равнодушно глядя в окно сказал маг. - Отпусти этот мир, ты наделила людей разумом, дальше пусть разбираются сами, не нужно подталкивать их. Я уверен, они справятся.
- Нет!
- Ниррити, либо ты сама возьмешь себя в руки, либо я вызову тебя на поединок. Ты знаешь, что это будет означать для тебя.- чародейка внезапно оказалась с ног до головы покрыта доспехами, в левой руке она сжимала нечто вроде алебарды, только с коротким древком.- Тебе не выстоять против меня.
- Как ты могла! Ведь он же твой брат! Почему ты не остановила его, зачем разрешила создать этот мир? - Ниррити уже и не пыталась подавить рыдания.- Почему?!!!
- Очень часто требуется проявить небывалую силу духа, чтобы вмешаться и помочь, но иногда еще трудней не вмешиваться, Ниррити. - казалось, маг по-настоящему жалеет ее.
- Ты бесчувственная ведьма!
- Прекрати. Бесчувственен Самаэль, а я всего лишь разумна. Неужели ты считаешь свой эгоизм лучше, чем полное отсутствие эмоций? Тобой движет вовсе не любовь. - чародейка небрежно повела плечами.- Вряд ли ты могла действительно так сильно любить моего несчастного братца, ведь любят за что-то, а в Самаэле не было ничего особенного.
- Ты сама не знаешь о чем говоришь! Любят не за что-то!
- Неужели. Как изменился мир! - с явно наигранной аффектацией воскликнул маг. - А зачем тогда люди бьются, пытаясь стать чуть лучше, умнее, сильнее? Хотя, согласен, самые умные самосовершенствуются ради самих себя. А Самаэль даже не догадался, что мир можно создавать, не растрачивая себя попусту, достаточно было предварительно подумать. Но - увы...
- Вы чудовища!
- Хватит. Мне надоели твои оскорбления. - чародейка вогнала алебарду почти по самое древко в зеркально-черную поверхность пола.- У тебя есть ровно час на размышления: либо ты попробуешь начать жить с начала, либо я тебя убью. Мы уходим.
Волшебники исчезли так же внезапно, как и появились. Ниррити, захлебываясь слезами, повалилась на пол, физически ощущая, как одна за другой убегают минуты. Рядом с ней блестела серебром холодная сталь алебарды. Волшебница попыталась успокоиться, но мысли упорно ускользали, наконец, ей удалось взять себя в руки и перебрать в голове все варианты. Оставался и еще один выход. Ниррити старалась не думать, что, возможно, двое ушедших хотели, чтобы она выбрала именно этот путь, но, если на свете есть справедливость, волшебница должна спутать карты этой надменной парочке и поступить по-своему. Ниррити несколько раз глубоко вздохнула и принялась за работу. Этот день стал днем творения нового мира.
Warrax Black Fire Pandemonium™ http://warrax.net e-mail: [email protected]