Olegern, Warrax. "Princeps Omnium"."Психологические корни архетипа"

Поскольку человеку на практике свойственно мыслить причинно-следственными категориями (вследствие его проживания в пространственно-временном континууме, что показал еще Кант¹), подсознание требует существования как минимум in abstracto неких Сил, причин², благодаря которым и происходит все вокруг. Термин "Сила" здесь - самый общий и метафизический. Возьмем ту же причинность: в этом случае "Силой" является вовсе не карма или личное желание какого-либо бога отслеживать поступки населения и награждать / карать за них либо другой "механизм", а сама причинность. При этом нельзя забывать, что метафизическая модель мира - это именно модель; никто не настаивает на ее единственности - реальность можно моделировать, используя разные аксиоматики. Так, модель инь/ян не противоречит описываемой в этой главе, а является равносильной, но использующей иную аксиоматику.

Nota bene: сразу ответим на вопрос "А зачем вводить в мировоззрение метафизику?" Все просто: нет ни одного мировоззрения, которое не содержало бы метафизических элементов в своей базе. Даже самая что ни на есть наука физика (остальное, согласно Резерфорду, собирание фантиков, а не наука), широко пользуется вполне метафизическим понятием времени. Если кто-то хочет возразить - то пусть приведет точное, универсальное и конвенциональное определение даже не времени, а энергии (или материи³) в физике, причем чтобы оно не было ни остенсивным, ни рекуррентным и не опиралось при этом на метафизику (то же время).

Есть более красивый философский ответ на вопрос: "Метафизика - обязательная часть любого мировоззрения потому, что бесконечное несводимо к конечному". Развертывая: все, что "отразимо" - конечно, все, что мыслимо - бесконечно. Мысль, конструируя картину мира, быстро расправляется с "физикой" - ощущениями, чувствами, опытом - и "летит" дальше. Прямо в бесконечность времени и пространства, для которой просто вообще не существует и не может существовать представимой эмпирики. Но психология штука жесткая - любая незавершенность требует разрешения. И метафизические концепты "замыкают" бесконечность, завершая тем самым внутреннее миропостроение. А что это за концепты (фактически - базовые аксиомы мировоззрения, изначально внеэмпирические, как и все аксиомы) - не суть важно. Идея ли это Демиурга, Большой Взрыв с его сингулярностью, мыслеконструкты солипсиста - не суть важно в контексте разговора. У всех у них один признак - метафизичность, вне- и доэмпиричность, а значит - их можно только мыслить, они - никак и ничем недоказуемы, неотразимы в фактической (конечной) реальности. Метафизические модели проверяются на соответсвие действительности исключительно косвенными методами, опосредственно по следствиям из них.

Менее развитый разум стремится придать метафизическим Силам антропоморфные черты, более способный к абстракциям - соответственно, более обобщенные. К таковым можно отнести уже упоминавшиеся "инь/ян", а также "волю" у А.Шопенгауэра (для не читавших философа отметим, что понятие "воли" у него значительно отличается от общепринятого⁴). Для внесения ясности необходимо четко понимать разницу между Силами (как в вышеприведенных примерах) и Сущностями (скажем, боги в общепринятом представлении). Силы не претендуют на персонификацию и могут быть рассматриваемы как философско-мировоззренческие концепции, взаимодействующие как с персональным, так и общественным бессознательным в виде наиболее общих архетипов. Столь глобальное их понимание приводит к логическому выводу, что их не может быть значительное количество, даже без формального применения принципа Оккама. В отличие от них, Сущностей может быть сколь угодно много, даже если какие-либо из них претендуют на эксклюзивность (как бог в монотеистических религиях).

Различие между Силами и Сущностями можно показать на примере следующим образом: если некто считает, что, правильно поступая в рамках своей этики, он непременно достигнет правильного результата, то этим он предполагает некую "истинность" принципа причинности и его этическую направленность. Можно истолковать это как некий безличный закон мироздания (nouV у Анаксагора, рита - у индусов), а можно сказать, что не может быть разума самого по себе, а он всегда принадлежит некоему живому существу, и поэтому правильный результат есть не что иное, как реакция некоего бога или богов (Сущностей) на правильные (с их точки зрения, естественно) поступки - воздаяние. Иное дело, когда утверждается, что часто правильные с т.з. кого-либо поступки ведут к неправильному результату и наоборот - неправильные ведут к правильному. В этом случае связь между поступком и результатом исключает участие разумных начал (если не считать их сумасшедшими, недоразвитыми или приколистами), поэтому можно говорить о силах, безличных и иррациональных стихиях и т.п. Именно здесь проходит граница между религиозным и безрелигиозным мировоззрением, пользующимися разными стереотипами этической причинности⁵. Более того, этим демонстрируется ограниченность применения этики, которая всегда, в отличие от логики, ситуационна и относительна.

Очевидно не логично наличие бесконечного множества Сил по принципу "у каждого феномена есть собственная причина, принципиально не объединяемая ни по какому признаку с другими". Разумеется, мы не можем этого строго доказать, но принятие такой модели реальности нам ничего не даст в плане познания, поэтому вводить бесконечное множество Сил в модель нет смысла⁶.

Аналогичное рассуждение приведено в "Пармениде" Платона касательно бесконечного числа идей (в смысле, придаваемом этому термину Платоном):

Таким образом, поскольку бесконечное количество Сил не дает адекватной картины восприятия (аналогично введение монобога в мировоззрение просто заменяет "а фиг его знает" на "а бог его знает"), приходим к выводу, что их число конечно.

Рассмотрим минимальное количество Сил, требуемых для полной мировоззренческой модели (еще раз отметим, что они не обозначают сущностей либо объектов как таковых, поэтому бритва Оккама лежит в футляре до явной избыточности системы).

Одна Сила, "Единое". Человеческая психика воспринимает архетип единицы как нечто настолько исключительное, что в средневековой мистике это вообще не число. Первым считалась двойка, которая является началом счета.

Предположим, что есть только одна Сила. В такой модели реальности одна и та же Сила "отвечает" за все в мире - и это совершенно равнозначно тому, что она не отвечает ни за что, поскольку в этом случае Сила эквивалентна Вселенной в метафизическом смысле. Нет никакой разницы между "то-то происходит само по себе" и "то-то происходит благодаря <название>, которое существует одно и только одно". Можно, конечно же, назвать всеобщую причину каким-нибудь отдельным термином (чаще всего на это претендует некий "Абсолют", но это отдельный вопрос⁷), но смысла в этом отдельном наименовании нет: если уж выдвигать Вселенную как Силу, то зачем менять название?

Кроме того, в этом случае мир выглядит полностью статичным:

Перейдем к рассмотрению двойки. Теперь рядом с Единым появляется Иное. Единое и Иное составляют оппозицию, другими словами - представляют собой бинер⁸. Здесь необходимо обратить внимание на такой нюанс: в восточном мировоззрении инь/ян вполне самодостаточны, образуя полностью замкнутую систему. Однако особенность восточного восприятия именно в том, что оно воспринимает объекты и реальность вообще как нечто целое, тяготеет к всеохватности мировоззрения без разделения деталей. Для целостности мировоззрения в таком случае вполне хватает двух Сил (есть, впрочем, тонкости, рассматриваемые далее). Западный же подход противоположен - он склонен препарировать объект по частям, все тщательно раскладывая по полочкам. Можно долго спорить о том, какой подход лучше, но все зависит от конкретной задачи.

Кстати говоря, на этом примере хорошо видна разница между типичным чел-овеческим подходом и разумным: за редким исключением восточные и западные мудрецы при всей своей мудрости следуют привычной им культуре. Между тем - знание per se универсально, и для познания надо применять оба подхода одновременно⁹. Да и вообще - чтобы познать чел-овеческое, нужно выйти за его пределы.

Вспоминая тему нашего исследования, заметим, что обособленной концепции Дьявола в восточной мифологии и мистике нет как таковой (повелители загробного мира, отдельные демоны и т.д. имеют лишь отдельные распространенные черты архетипа Сатаны). Поскольку архетип получил наибольшее развитие именно в западной традиции, именно ее мы и рассмотрим в подробностях (проекции архетипа на восточное мышление будет затронуто в других главах).

Еще в античные времена подобные мысли высказывал Платон в "Тимее" (подробности см. у Юнга, ibid. Дальнейшие мысли Юнга, цитируемые здесь, часто в перефразированном виде без прямых ссылок, также относятся к названной работе):

Итак, два члена, связанные третьим, представляют собой лишь что-то умопостигаемое, но не реальное, представляющее собой лишь срез реальности по какой-либо "плоскости". Трехмерные, реальные объекты должны быть сопряжены через два промежуточных - итого четыре¹¹.

Отметим два неочевидных момента: во-первых, средние члены вовсе не обязательно эквивалентны в смысле значимости крайним, иначе была бы возможным бесконечная череда членов геометрической прогрессии, отвечающей архетипическому отражению реальности, а их должно быть не просто конечное, а небольшое количество - упрощенно говоря, на то они и архетипы, чтобы включать в себя главное из всеобщего; во-вторых, можно справедливо возразить, что для отображение реальности недостаточно трех измерений, а необходимо четвертым ввести понятие времени, так как существование чего-либо обозначает наличие его в какой-либо промежуток времени. Кроме того, отображение реальности - это не отражение явлений, а отражение процессов. Поэтому везде, где процессы возможны хотя бы теоретически, временная координата обязательна.

Возражение резонное, но архетип формируется далеко не сразу, архетипы же единства, двойственности, троичности и четвертичности - одни из самых древних. В древности же время имело значительно меньшее значение, чем в современности, оно воспринималось как нечто "фоновое"; не воспринималось, как мы не воспринимаем воздух, которым дышим; поэтому наиболее важны три пространственных измерения, которые воспринимаются даже животными непосредственно. Кроме того, мы разговариваем об отображении реальности, а, раз реальность присутствует de facto, то она существует в некий момент времени; таким образом, время присутствует by default в целом, и имеет смысл рассматривать пространственную трехмерность, не усложняя систему (существовать можно и в n-мерном пространстве, но не вне времени).

Итак, один промежуточный член (три суммарно) соответствует воображаемому, представимому, метафизически плоскому миру, не более того. Ergo - троица как таковая является нереальным, "духовным" миром, что, очевидно, соответствует идее концепции ("Царство мое не от мира сего"). Для обретения реальности необходимо введение четвертого для завершения квартернера, "четвертичного корня достаточного основания", как писал Шопенгауэр.

И стоит ли спрашивать, кто именно будет этим четвертым, приносящим реальность воображаемому, с учетом влияния на западное мировоззрение христианского мышления¹²?

Возвратимся к "Тимею". Согласно Платону, мировая душа, deuteroV qeoV, триедина¹³. Она состоит из Делимого, Неделимого и Тождественного (интерпретация этих терминов в данном случае не имеет значения, желающие могут прочесть об этом все у того же Юнга) - это и есть триада духовного, плоского мира.

Божественные троицы чрезвычайно распространены во всех мифологических системах, отражающих "божественное", "духовное", "абсолютное" et cetera. К примеру, Ану/Бел/Эа в Вавилоне или Ра/фараон/Ка-мутеф в Египте.

Для соответствия модели реальности требуется добавить в эту систему Иное, противника (Sic!), сопротивляющегося всему описанному, троице. Обратите внимание, что в перечисленных троицах всегда наличествует оппозиция между крайними членами, между тем, как в христианской троице все три члена не противопоставляются друг другу, а предпринимают попытку объединения обратно в Единое. Таким образом, из-за омоусии христианская троица архетипически вырождена, что приводит к еще большей "духовности" (в смысле оторванности от реальности) такого мировосприятия, и, что для нас особенно важно, функции противника переходят от архетипически равномерно распределенного по всем парам исключительно на Иное.

Перейдем к рассмотрению архетипа quarternio непосредственно. Он также всегда являлся архетипом целостности, завершенности, устойчивости и т.п.¹⁴ Согласно Пифагору душа ассоциируется с квадратом; также: четыре стихии, четыре стороны света, четыре касты в Индии, четыре сына у Гора, четыре "благородные истины" в буддизме, четыре определяющих параметра психики etc.

Троичность - это устойчивый искусственный порядок; четвертичность - естественный. Через три точки всегда проходит плоскость (устойчивость), но, как ни странно, в природе у животных не три, а как минимум четыре конечности. Для того чтобы стоять на месте, удобны три точки опоры; но для того, чтобы передвигаться, проявлять активность, требуется четвертая опора, которая свободно перемещается вне плоскости, проходящей через статические опоры. Этой аллегорией наглядно иллюстрируется и то, что догматический, неизменный базис препятствует движению (развитию): из плоскости базиса должна свободно выходить любая составляющая, динамически изменяясь в соответствии с окружающей реальностью, но при этом сохраняя целостность системы. В жизни же люди обычно пытаются, нащупав для своего передвижения что-то вне привычной плоскости, перетащить, опираясь на одну "ногу", остальные три, сохраняя неизменность их структуры, а не системы (проще говоря: важной является топология, а не форма). Попробуйте-ка уцепиться одной рукой и подтянуть тело куда-то, сохраняя без изменения относительную расположенность второй руки и ног. То-то же. А поскольку большинство принимает форму за суть, то боязнь изменения формы приводит к тому, что они еще больше укрепляются в троичном "духовном" базисе, накрепко врастают на нем, как на фундаменте, и бесполезная для них четвертая "опора" достаточно быстро атрофируется, после чего человек полностью теряет способность к развитию и навечно остается на одном месте.

Любое целостное суждение всегда обладает четвертичностью:

Попытки представить троицу как единственное реально существующее несостоятельны именно из-за несоответствия архетипу целостности (четвертичности). Аналогично этому неверно приписывать троице все прекрасное, "доброе", "положительное" и так далее, оставляя все "злое" вне внутреннего восприятия, формализуя лишь как внешний фактор "искушения¹⁵"). Далее цитируется Юнг, слишком хорошо написано, чтобы перефразировать текст:

Как видно из вышесказанного, весьма логичным является замена Троицы на Четвертицу даже в христианской метафизике, что, кстати, будет соответствовать реальному, а не плоскому (духовному) миру, добавив в состав Princeps huius mundi.

Собственно говоря, неправомочно утверждать некий "тот мир", который не относится к "миру сему" - где, собственно, провести четкую границу? И что есть "другой мир"? "Только бытие есть, небытие не существует" © Парменид. Именно поэтому мы назвали нашу работу Princeps Omnium - Князь (Повелитель) Всего.

Соответственно, можно сколько угодно предаваться мечтаниям, оперируя троичностью, но реализация действительности происходит только при помощи Дьявола¹⁸, владеющим материальным миром, традиционно противопоставлявшемуся "духовному миру"¹⁹.

Здесь следует заметить, что Юнг рассматривает конкретно христианскую троицу, постулируя, что в ней Дьявол архетипически проявляется одновременно с Христом (касательно Сатаны в Ветхом Завете см. соответствующую главу выше). Однако если оторваться от христианства и посмотреть на ситуацию в целом, то понятно, что в этом случае в ситуацию вкралось qui pro quo: рассматривается не Дьявол как таковой, а только один из его аспектов, а именно Антихрист, сам же Сатана гораздо древнее христианства, как уже показывалось в этой работе. Видимо, Юнг несколько увлекся, и совершенно правильное рассмотрение Дьявола как Иного, противопоставленного всей Троице (богу в целом), потом подменяется противопоставлением Антихриста Христу по традиции, что неверно архетипически.

Важно то, что в данной ситуации абсолютной противоположности невозможно рассмотрение относительности добра и зла, что искажает реальность. Для целостности введение четвертого в систему необходимо. Как писал Юнг:

Крайне важно, что реализация любой умозрительной концепции идет только через Иное (Дьявола), как обосновывалось выше²⁰.

Краткое объяснение метафизики полной христианской схемы: Pater олицетворяет целостность, первопричину; однако он не эквивалентен Вселенной, как в пантеизме. Его суть делится на Filius и Diabolus - того, кто олицетворяет людей, сошел к ним с небес для того, чтобы им помочь²¹, и противника людям. Pater в этой схеме обладает ярко выраженной нуминозностью, утерянной в современном "понимании" христианства (есть ли вообще хоть что-то, в чем люди не подменяют суть формой?). Таким образом, на объект (человека) действуют две силы, противоположные по сути (только не надо пытаться их приравнять к какому-либо добру / злу), их посредством он воспринимает Верховное божество, Сущее, Pater'а. Любое его действие представляет собой суперпозицию этих двух сил, и метафизическое "намерение" Pater'а проявляется в реальности тем же способом. Таким образом, все сводится к Spiritus'у - проводнику и эффектору божественной воли в любом ее проявлении, включая поступки верующего, стремящегося соответствовать "божьей воле".

Отметим, что даже эта психологически конфликтная схема куда целесообразнее той, которой можно описать современное христианство: оно уже давно не имеет практически ничего общего с изначальным учением Христа²². Современное "понимание" давно утратило свою архетипичность и его суть кратко выражается формулой: "Христос вас спас, и все быстро стучать лбом об пол!".

Попробуем сохранить архетипы троичности как творческого, абстрактного мышления и четвертичности как реальности нашего мира, не привлекая христианской троицы (а причем тут она вообще?). Получим схему, приведенную рядом.

Universum обозначает Вселенную в целом, как нечто всеобщее, имманентно присущее бытию и т.д. Следует отметить, что Universum не является субстанцией. Даже если использовать подход Декарта, который называл субстанцией то, что не нуждается в существовании ни в чем, кроме самого себя, то и тогда мы не можем заявлять такого с определенностью о чем-либо, включая саму Вселенную. Собственно говоря, описываемая схема равно применима как к идеализму, так и к материализму - в качестве отправной точки берется наличие Вселенной в психологической реальности индивидуума. Первична ли при этом материя или вдруг даже существует монотеистический бог живьем, или правы солипсисты - в данном случае это не имеет значения. Сатанизм не предусматривает единой точки зрения на строение Вселенной, ее происхождение и т.д. Критерием сатаниста служит инвольтация к эгрегору. В проекции на yuch - соответствие архетипу Сатаны. Поэтому метафизическая модель должна быть универсальной, равно приемлемой как для ученого-атеиста, так и для индивида, принимающего христианскую модель бытия²³ и противостоящего богу в ней.

Точно также и вследствие того же мы не определяем, является ли Universum делимым или не делимым и т.д. Глава все же называется "Психологические корни архетипа", а не "философские рассуждения". Для психики важно, что Universum в любом действии проявляет себя как суперпозиция Satanas и Deus, а эманирует он их, рождает или еще что; можно ли их детерминировать как substantia или же как eidoV и т.д. - не существенно²⁴. Можно сказать, что сатанизм - это стержень (структура) мировоззрения любого сатаниста, но наполнение структуры (сути) формами - личное дело каждого.

Deus здесь понимается не как Сущность (согласно принятой религиозной трактовке), но как Сила, которая стремится сохранить Вселенную неизменной, Абсолютный Порядок²⁵; в пределе это выражается недостижимым Абсолютным Нулем. Satanas здесь также понимается не персонифицировано, но как Сила²⁶, стремящаяся изменить Вселенную, проявление Изначального Хаоса²⁷, противник Порядка. Следует заметить, что именно такие названия не обязательны, вместо них, к примеру, возможно использование терминов Порядка и Хаоса²⁸, но, учитывая отношение данной работы к сатанизму, такие термины представляются более удобными в данном контексте, обладая по отношению к архетипам дополнительными оттенками. Кроме того, часто пытаются выделить пару противодействующих Сил как "созидание / разрушение", что не есть верно, поскольку созидание - это всегда разрушение старого²⁹, и никакого противопоставления нет. Изменению противодействует лишь сохранение неизменным.

Таким образом, Deus и Satanas противостоят друг другу, однако, при этом очевидна принципиальная невозможность "победы" одной Силы над другой - как Абсолютный Порядок, так и Абсолютный Хаос приведут к исчезновению Вселенной в целом.

Первая тройка это: Universum => (Deus, Satanas), т.е. из всеобщей Вселенной условно выделяются³⁰ две Силы как абстрактные термины, удобные для рассуждений в плане метафизического описания мироздания.

Вторая тройка: (Deus, Satanas) => Actiones, т.е. равнодействующей этих двух Сил является Действие. В самом деле, любое практическое действие выражается в изменении (Satanas), которому противодействует сопротивление изменению, стремление сохранить все в изначальном виде, до начала взаимодействия (Deus).

Следует обратить внимание на то, что Universum проявляет себя только посредством Actiones (и через Satanas и Deus), а не сам по себе. Можно сказать, что Universum - это существование бытия per se, Actiones же - проявление бытия в пространственно-временном континууме. Т.е. схема отражает и единство Вселенной как таковой и bifurcatio Путей проявления формы вещей (испытание адепта VI-м Арканом Таро хорошо ложится в эту же схему). Важно и то, что любое последствие Actiones воздействует на Universum.

Вместе эта схема показывает как раз четвертичность³¹, соответствующую обоснованной, реальной картине Вселенной. При этом обратите внимание, нет такого аффективного противостояния, как в христианской схеме, описанной Юнгом, здесь отношение Deus/Satanas происходит "без эксцессов", аналогично инь/ян³². Дополнительно Universum/Actiones символизирует противостояние (но также аффектацию) принципов познания Вселенной как целого (Universum, из которого и берут начало описываемые Силы) и принципа анализа рассмотрением деталей (Actiones, для такового анализа необходимы действия). В целом эта схема показывает метафизически-философскую точку зрения сатанизма на мироздание.

Итак, и в этой схеме, более реальной, чем христианский вариант, совершенно наглядно демонтируется необходимость изменения, что является одним из важнейших аспектов архетипа Сатаны.

Примечание: также очевидно, что Сатана не стремится к полному уничтожению бога как архетипа - полный Хаос уничтожит и его³³. Чтобы избежать персонификации, выразимся точнее: стремится как безличная Сила, но никогда не достигнет этого даже теоретически. То же самое верно и для противоположной стороны.

Без четвертого, Иного, нет реальности как таковой; более того - нет даже смысла троицы (как христианской, так и мировой души у Платона и т.п.), потому что умопостигаемое, представляемое троичностью, обладает каким-либо смыслом лишь в том случае, когда соотносится с реальностью дополнением до четвертичности. Мир без Сатаны невозможен. Попытки избавиться от четвертичности восприятия всегда ведут к дефекту сознания (наглядным примером являются приверженцы любой религии, углубляющиеся в "духовные практики"³⁴). Практически в жизни это приводит к черно-белой бинарной логике (кто не с нами - те против нас!).

Рассмотрение темы будет неполным без пояснения различных случаев употребления термина "Единый". Поскольку современная западная цивилизация имеет тяжелую наследственную болезнь монотеизма, то "единым" обычно привычно называют христианского бога либо подобное понятие с меньшей степенью персонификации, как в мусульманстве. Естественно, Платон в "Пармениде" и "Тимее" не использовал такой трактовки³⁵. Вообще, эти произведения достаточно трудны для понимания из-за многочисленных переплетений свойств единого, не-единого, иного, тождественного и т.п., а также рассмотрению не одной гипотезы, а нескольких с разных сторон. Всех интересующихся отсылаем к изучению текстов Платона, здесь же коротко можно пояснить следующее: рассмотрение Единого как отдельной неизменной сущности приводит, помимо невозможности существования мира как такового из-за абсолютной статики, к несуществованию Единого самого по себе.

Парменид. Далее, если бы единое обладало какими-либо свойствами, кроме того чтобы быть единым, то оно обладало бы свойством быть большим, чем один, что невозможно.

Парменид. Следовательно, если единое никак не причастно никакому времени, то оно не стало, не становилось и не было прежде, оно не настало, не настает и не есть теперь и, наконец, оно не будет становиться, не станет и не будет впоследствии.

Аристотель. Совершенно верно.

Парменид. Но возможно ли, чтобы нечто было причастно бытию иначе, нежели одним из этих способов?

Аристотель. Невозможно.

Парменид. Следовательно, единое никак не причастно бытию.

Однако если рассмотреть всеобъемлющую целостность мира как Universum, то вывод следует совершенно другой:

Парменид. Что же? Не есть ли не-единое часть единого? Или и в этом случае не-единое было бы причастно единому?

Аристотель. Было бы причастно.

Парменид. Следовательно, если вообще это - единое, а то - не-единое, то единое не может быть ни частью не-единого, ни целым в отношении него как части; и, с другой стороны, не-единое тоже не может быть ни частью единого, ни целым в отношении единого как части.

Аристотель. Конечно, нет.

Парменид. Но мы говорили, что вещи, между которыми нет ни отношения части к целому, ни целого к части, ни различия, будут тождественными между собою.

Аристотель. Да, говорили.

Парменид. Но если дело обстоит так, не должны ли мы утверждать, что единое тождественно не-единому?

Аристотель. Должны.

Парменид. Следовательно, выходит, что единое отлично от другого и от себя самого и в то же время тождественно ему и самому себе.

Перефразируя и осмысливая, можно легко прийти в выводу, сказанному ранее: в крайних проявлениях Единое (как Deus³⁶) и Иное становятся тождественными, приводя к Абсолюту несуществования, как бы это не называть - Порядок или Хаос. В существующей же реальности они взаимопроникают друг в друга, тем не менее, оставаясь обособленными - как иллюстрация хорошо подходит монада инь/ян.

Интересно отметить, что сущность Единого и Иного, несмотря на всеобщность по отношению к миру, проявляется по-разному. Впервые на это обратил внимание Платон все в том же "Пармениде":

Другое - не-единое - есть другое, надо полагать, потому, что имеет части, ибо если бы оно не имело частей, то было бы всецело единым.

Таким образом, согласно Платону, Единое обладает целостностью и неделимо на части³⁷, между тем, как Иное, будучи тождественным Единому (как в плане "мощности", так и "вездесущности", так и необходимости для существования бытия), как раз имеет части, то есть дискретно.

На первый взгляд, это можно назвать противоречием - как может присутствовать везде то, что не является целым, тождественным этому "всему"?

Образно это выразил Алистер Кроули, что мы и обсудим в следующей главе.