Warrax

Наследие ЛаВея. Тезис 9: Сатанизм — самостоятельное мировоззрение

Satan has been the best friend the Church has ever had, as He has kept it in business all these years!

Общепринятый перевод: «Сатана был лучшим другом церкви во все времена, поддерживая её бизнес все эти годы».

Точнее, не «во всё времена», а «который когда-либо был», но это мелочи, перевод вполне однозначен, без языковых нюансов. Казалось бы, странный тезис — с чего бы это в «главных мыслях о сатанизме» обращаться к христианству, хотя сатанизм не основан на христианстве (скорее является развитием язычества)? Я вижу два аспекта.

Более очевидный расписан у самого ЛаВея в «Дьявольской диатрибе»: «Дьявол был атакован слугами бога безжалостно и безоговорочно. Принцу Тьмы не было предоставлено ни единой возможности высказаться в манере ораторов Властелина правоверных. Стучавшие по кафедрам проповедники прошлого были вольны определять “добро” и “зло” так, как устраивало их, и с радостью предавали забвению, как на словах, так и на деле, тех, кто не соглашался с их ложью. Их разговоры о “милосердии”, едва речь заходит о Его Адском Величестве, становятся пустым притворством, и, что еще более несправедливо, — они осознают тот очевидный факт, что без их cатанинского врага разрушится сама их религия. Как печально, что аллегорический персонаж, которому духовные религии обязаны своим успехом, наделен наименьшим милосердием и удостаивается лишь постоянного издевательства от тех, кто помимо всего прочего, наиболее елейно проповедует игру по правилам! За все века, в течение которых Дьявола закрикивали, он ни разу не повышал голоса, отвечая своим клеветникам. Он оставался джентльменом во все времена, несмотря на то, что те, кого он поддерживал, неистовствовали в своих речах. Он показал себя образцом хороших манер, но, теперь, считает он, пришло время крикнуть в ответ. Он решил, что пришёл срок воздать должное».

То есть — Сатана БЫЛ другом церкви, но сейчас ПЕРЕСТАЛ им быть, заявив о себе самостоятельно, а не через искажающее зеркало монотеизма. Можно сказать, что это и есть отделение сатанизма как самостоятельной философии от религии дьяволопоклонничества, которая по сути — лишь христианство наизнанку. Начало нового эона, Сатанинской Эры.

По сути ЛаВей пишет о том, что Сатана, образно говоря, долго терпел клевету на себя (если серьёзно — то не имел возможности озвучить своё мнение из-за христианской цензуры), но сколько можно-то?! Впрочем, отмечу, что здесь ЛаВей явно перестарался с сарказмом, запутав смысл, особенно если читать не всю книгу, а лишь отдельно ознакомиться с постулатом.

Второй аспект тоже очевиден, но его почему-то мало кто понимает. Мало того, что сатанизм не вторичен по отношению к христианству (это уже многие поняли), равно наоборот: религия монотеизма без Дьявола (Противника) невозможна, ergo — монотеизм вторичен!

Ещё в иудаизме несчастный Иов своим примером агитировал за смирение и отказ от понимания монобожественной трактовки справедливости. И, как известно, без Сатаны не обошлось: хотя иудеи честно признают, что от их монобога берёт начало всё, включая «добро» и «зло», но напрямую выставить отморозком Яхве не захотели, потребовался «прокурор» Сатана.

Важность «искушения Христа» расписывал, например, Иоанн Златоуст в «Беседах на Евангелие от Матфея»: «чтобы никто из крестившихся, если бы ему случилось после крещения претерпевать ещё большие прежних искушения, не смущался ими, как чем-то неожиданным, но мужественно переносил бы всякое искушение как дело обыкновенное». Известная средневековая зацикленность на Сатане и Аде вида «не хочешь на сковородку, не так ли?» общеизвестна, но без Сатаны вообще не было бы христианства как религии. Что-то окологностическое, больше оккультное (понятно, что всё равно с эскапизмом в «лучший мир») — могло быть, а вот монотеизм как религия основан не на монобоге, а на его антагонисте.

Суть — не в прямых средневековых пугалках, а в том, что монотеизм — это анти-жизнь. В «Princeps Omnium» писалось про монотеизм: «Это можно назвать Бледностью, Серостью или Тусклостью, можно Некрофилией, потому что их понятие святости — не что иное, как mortido в искаженном, пассивном варианте, как проявление парализующего страха перед смертью, боязни умереть и исчезнуть. Если сложить вместе симптомы благочестия разных некрофиличных культур, то от разумной сущности не останется ничего. И не зря все адепты анти-жизни и их послушные последователи объединяются против проявлений Сатаны в мире — прогресса и свободы».

Монотеизм как религия не самостоятелен, он может существовать лишь в противопоставлении себя естественной природе. При этом, по сути противостоя язычеству, т.е. многобожию, он по своей убогости всё сводит к одной причине — и видит Противника. По сути Сатана олицетворяет архетипические черты Тёмных Богов, которые избавились от местного колорита, т.е. является персонификацией Тьмы. Конечно, Сатана-в-монотеизме — лишь искажённая проекция Сатаны, но монотеизм неадекватен в целом, чего с него взять… Главное — то, что претендующему на «добро» требуется источник «зла» даже больше, чем источник «добра». Обратите внимание: в христианстве нет вменяемой концепции райской жизни, просто «там вместе с богом и это ух как вставляет!». В исламе чуть конкретнее, но также не впечатляет. А вот то, от чего призывают отказаться монорелигии — см. постулат №8 — это и есть весь мир, мир Князя Мира Сего. То, что говорят о «лучшем мире» монотеисты, — не конкретно и означает лишь эскапизм (не буду отвлекаться на «с какой целью это внушается») от действительности; но невозможно отказываться от чего-либо, не имея представления об этом чём-то!

Суть девятого постулата можно выразить так:

Сатанизм заявляет о себе как о самостоятельном мировоззрении, никак не связанным с христианством.

Sep 2013 e.v.