Миновали пасхальные празднества, отмеченные казнью Иисуса в субботу 3 апреля 36 года. Но омрачила ли она жителям Иерусалима празднование Пасхи? Скорее всего, нет. Только для немногочисленных последователей Иисуса и его родных праздничные дни действительно обернулись трагедией - не стало близкого человека и учителя. Для остальных казнь осталась незамеченной. Казнили римляне иудеев до того, будут казнить и после... Наместник Сирии Луций Вителий убрал Пилата и отправил его в Рим к императору Тиберию отчитываться. Ушел со своего поста и первосвященник Иосиф по прозвищу Каиафа, он передал власть и полномочия своему тестю Анне. Жизнь текла своим чередом, шел 37 год новой эры.
Марцел, новый прокуратор Иудеи немного разрядил напряженную обстановку в провинции. Он вернул из башни Антония в Храм ритуальные облачения первосвященника, подчеркнув этим жестом независимость жречества в ритуальной стороне религиозной жизни иудеев. Казалось, снова наступило золотое время, и можно, наконец, спокойно приступить к решению срочных проблем. А их накопилось достаточно. Бытовые и нравственные нормы повседневной жизни только складывались и требовали осмысления и кодификации. Примеры разногласий и борьбы мнений можно увидеть во всех Евангелиях. Многие высказывания и указания Иисуса, воспринимаемые христианами как положения "Нового завета", на самом деле являлись точкой зрения большинства фарисеев и вошли впоследствии в канон еврейской жизни, но многие были и отвергнуты... Во всяком случае, эти разногласия между Иисусом и фарисеями носили формальный характер, а его высказывания, вошедшие в Евангелия, являются образцами всего лишь внутренних фарисейских споров. Ведь шло становление поведенческих норм.
Ярким примером этих "принципиальных" разногласий может служить история с омовением рук. Пришли к Иисусу "Иерусалимские книжники и фарисеи и говорят: "зачем ученики Твои преступают предание старцев? Ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб". По Марку было так: эти же фарисеи "увидевши некоторых из учеников Его, евших хлеб нечистыми, то есть, неумытыми руками, укоряли. Ибо фарисеи и все Иудеи, держась предания старцев, не едят, не умывши тщательно рук; и пришедши с торга, не едят не омывшись. Есть и многое другое, чего они приняли держаться: наблюдать омовения чаш, кружек, котлов и скамей. Потом спрашивают Его фарисеи и книжники: зачем ученики Твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми руками едят хлеб?" (Марк, 7:2-5).
У Луки в этом эпизоде не ученики Иисуса, а сам учитель пренебрег обычаем: "один фарисей просил Его к себе обедать; Он пришел и возлег. Фарисей же удивился, увидев, что Он не умыл рук перед обедом" (Лука, 11:37-38). Вся история понадобилась евангелистам для того, чтобы подвести читателя к ключевому изречению Иисуса: "Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека" (Марк, 7:15). Согласитесь, между требованием соблюдать чистоту и осквернением огромная дистанция! Скорее всего, эти некорректные выводы не принадлежат Иисусу, а являются плодами творчества самих евангелистов. Что же касается правила омовения рук, то оно стало в Иудее законом в конце девяностых годов нашей эры и во времена Иисуса лишь активно обсуждалось (к слову, в Европе такого закона не было никогда, а правила гигиены начали прививаться лишь в 17 веке н.э.).
Вполне естественно, что немногочисленные последователи Иисуса (а было их в Иерусалиме около 120 человек (Деяния 1:16)( тоже, будучи фарисеями, принимали живейшее участие в становлении этих обычаев. Кстати, они были искренне убеждены в том, что Иисус действительно воскрес, и не скрывали этого. Провозглашая воскресение из мертвых своего учителя, они волей или неволей, вошли в конфликт с саддукейской верхушкой и самим первосвященником. Саддукеи отрицали бессмертие души и, само собой, не могли потерпеть проповедей о воскресении конкретного человека, тем более в Храме.
Все семейство первосвященника Анны отличалось крутым нравом, беспощадным правосудием и строгим соблюдением храмового ритуала. Так во всяком случае говорит Иосиф Флавий. Терпение первосвященника Анны лопнуло, когда ему донесли, что Петр не только вылечил именем Иисуса хромого в Храме, но и проповедовал во всеуслышание, что исцеление это произошло "ради веры во имя Его" (Деяния, 1:2-16). Более того, Петр утверждал: "Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, которого вы распяли" (Деяния, 2:36). Это было уже слишком, заявление Петра было не только богохульством, но и прямой клеветой на первосвященника и Синедрион. Анна распорядился арестовать Петра и Иоанна: "Когда они говорили к народу, к ним приступили священники и начальники стражи при храме и саддукеи, досадуя на то, что они учат народ и проповедуют в Иисусе Воскресение из мертвых; и наложили на них руки и отдали под стражу до утра; ибо уже был вечер" (Деяния, 4:1-3).
На первый взгляд, повторилась история с Иисусом: "На другой день собрались в Иерусалим начальники их и старейшины и книжники, и Анна первосвященник и Иоанн и Александр и прочие из рода первосвященнического". Само собой разумеется, что это расширенное заседание Синедриона было собрано для решения каких-то животрепещущих религиозных вопросов, а не из-за ареста двух смутьянов. Ради них не стали бы собирать представителей из всей Иудеи. Но, повторяю, внешняя канва события очень напоминала историю Иисуса. Даже вопрос, который бал задан апостолам, напоминал заданный ему в свое время: "скажи нам, какою властью Ты это делаешь, или кто дал Тебе власть сию?" (Матфей, 21:23; Лука, 20:2; Марк, 11:23).
Итак, поставили Петра и Иоанна вместе с излеченным ими хромым "от чрева матери его" перед представительным совещанием и спросили: "какою силою или каким именем вы сделали это?" (Деяния, 4:7). В ответ Петр произнес страстную речь: "начальники народа и старейшины Израильские! Если от нас сегодня требуют ответа в благодеянии человеку немощному, как он исцелен, то да будет известно всем вам и всему народу Израильскому, что именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых, Им поставлен он перед вами здрав; Он есть камень, пренебреженный вами зиждущими, но сделавшийся главою угла, и нет ни в ком ином спасения; ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись" (Деяния, 4:8-12).
На этом подобие дела Петра и Иоанна с делом Иисуса заканчивается. В данном конкретном эпизоде действовал не римский прокуратор, а Синедрион, и действовал по еврейским законам. Услышав богохульство, в соответствии с процедурой, первосвященник удалил Петра и Иоанна из зала. Им было приказано "выйти вон из Синедриона", и высокое собрание приступило к обсуждению дела. Вопрос был довольно сложным: с одной стороны, виновные дошли почти до грани призыва "поклонения богам иным", что каралось смертью, но с другой - ни Петр, ни Иоанн не называли Иисуса Богом. Они лишь утверждали, что исцелили "немощного" именем Иисуса и "нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись". Но такое заявление, по сути, являлось отступничеством, и Синедрион, естественно, не мог этого допустить. Решение было примечательное: "известно, что ими сделано явное чудо, и мы не можем отвергнуть сего; но, чтобы более не разгласилось это в народе, с угрозою запретим им, чтобы не говорили об имени сем никому из людей. И призвавши их, приказали им отнюдь не говорить и не учить об имени Иисуса" (Деяния. 4:15-18). После этого, и Петр, и Иоанн были отпущены с миром.
Дело на этом однако не закончилось, апостолы продолжали "с великою силою" свидетельствовать "о воскресении Господа Иисуса Христа " (Там же, 4:33). В "Деяниях" говорится, что проповеди апостолов "в притворе Соломоновом" привлекали "к Господу множество мужчин и женщин" (Там же, 5:14). И еще, однажды "охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч" (Там же, 3:41). В другой день, в результате проповедей Петра и Иоанна в Храме, "многие же из слушавших слово уверовали; и было число таковых людей около пяти тысяч" (Там же, 4:4). Таким образом, Деяния утверждают, что за время проповедей апостолов в этот год в Иерусалиме уверовали в Иисуса 8000 человек. Дескать, именно это и встревожило первосвященника и саддукеев.
В указанные времена постоянными посетителями Храма были в основном мужчины, на них (кстати, как и в наши дни) лежали все ритуальные обязанности, женщины занимались хозяйством и многочисленными детьми. Иерусалим считался крупным городом, его население достигало 30 тысяч человек, для того времени это был очень многолюдный город. Теперь посчитаем... Треть населения можно исключить сразу - это дети до 13 лет. В Храм они не ходили и проповедей не слушали. Половина оставшегося населения женщины. Совершеннолетних мужчин в Иерусалиме тех лет можно было насчитать от силы 10 000 человек. Из этого количества исключим немощных стариков, примерно 1000 человек. Следовательно, практически все мужское население Иерусалима в 37 году н.э. стало христианским? Оставим это утверждение на совести авторов Деяний! Если все было так, то кто в таком случае забросал камнями Стефана за проповедь Христа? Но об этом несколько позже.
Апостолы не вняли предупреждениям Синедриона и продолжали свои проповеди. Синедрион принял меры, и храмовые стражники "наложили руки свои на Апостолов, и заключили их в народную темницу". Далее автор Деяний описывает чудесное освобождение узников из темницы с помощью ангела. Любопытная картина получается у автора Деяний! Людей, отрицающих единого Бога, призывающих обратиться "к богам иным" - по сути язычников - из тюрьмы вызволяет ангел, посланец единого Бога! Автор изо всех сил пытается навести мосты через непреодолимую пропасть, разделяющую истину и ложь - между заветом, данным Всевышним, и выдумкой о богочеловеке.
После своего чудесного избавления из темницы апостолы вновь отправились проповедовать в Храм. На этот раз стража препроводила их в Синедрион: "приведши же их поставили в синедрионе; и спросил их первосвященник, говоря: не запретили ли мы вам накрепко учить о имени сем? И вот, вы наполнили Иерусалим учением вашим и хотите навести на нас кровь Того Человека" (Деяния, 5:27-28). На это Петр ответил: "должно повиноваться больше Богу, нежели человекам; Бог отцов наших воскресил Иисуса, которого вы умертвили, повесивши на дереве" (Там же, 5:29-30). Реакция Синедриона на это заявление была очень бурной: "слыша это, они разрывались от гнева и умышляли умертвить их" (5:33). Что же возмутило членов Синедриона? конечно не заявление, что следует "повиноваться больше Богу, нежели человекам". Членов Синедриона возмутило обожествление человека и явно ложное обвинение в причастности Синедриона к распятию Иисуса. За эти преступления по еврейским законам полагалось два наказания - бичевание и смертная казнь. Бичевание за клевету на Синедрион и смертная казнь за проповедь божественности Иисуса.
Когда члены высокого собрания обсуждали, подлежат ли деяния апостолов смертной казни, встал в Синедрионе "некто фарисей, именем Гамалиил, законоучитель, уважаемый всем народом, приказал вывесть Апостолов на короткое время" и обратился с речью к членам собрания: "Мужи Израильские! подумайте сами с собою о людях сих, что вам с ними делать: ибо не задолго пред сим явился Февда, выдавая себя за какого-то великого, и к нему пристало около четырехсот человек; но он был убит, и все, которые слушались его, рассеялись и исчезли; после него во время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались; и ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их: ибо, если это предприятие и это дело - от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками " (Деяния, 5:17-39).
Кем же был этот человек, о котором автор Деяний говорит так неопределенно, называя его "некто"? Этот "некто" был глава Синедриона, раббан Гамлиэль Старший. Этот авторитетнейший уважаемый всем народом законоучитель был, кроме всего прочего, главой фарисейского большинства в Синедрионе. Как видно, основная масса фарисейства сочувствовала Иисусу - предводителю мятежа, пусть и неудавшегося, и совсем не желала преследования его учеников. И дело тут совсем не в защите христианства, которое в те времена еще не зародилось. Обратим внимание на то, какие имена выбрал для своей защитительной речи раббан Гамлиель: Иуда Галилеянин (Иуда из Гаммалы) - предводитель восстания против римлян во времена правления Квириния, Февда - лжемессия, увлекший за собой массу народа, по-существу, тоже выступавший против римлян во времена Куспия Фада.
Прецедент, выбранный автором "Деяний" довольно прозрачен: Иисус, как и эти предводители, принял смерть не за ересь и вероотступничество, а за свою антиримскую деятельность. И совсем неважно, что раббан Гамлиель не мог произнести речь так, как она изложена автором Деяний (Февда, на которого якобы ссылается Гамлиель, был обезглавлен при правителе Куспии Фаде в 45 году через восемь лет после описываемых событий), примечателен сам факт аналогии - они приняли смерть от рук угнетателей, действовавших против всех евреев. Именно поэтому Гамлиель призывает членов Синедриона: "отстаньте от людей сих и оставьте их: ибо, если это предприятие и это дело - от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его". Синедрион признал аргументы своего главы достаточными и замысел первосвященника не прошел. "Они послушались его и, призвавши Апостолов, били их и, запретивши им говорить об имени Иисуса, отпустили их ". Апостолов наказали бичеванием за клевету на верховную власть страны и отпустили. Это знаменательно! Синедрион снял с апостолов обвинение в отступничестве и проповеди новой религии, ибо не было в проповедях апостолов призыва к поклонению обожествленному Иисусу; если бы такой призыв был, то никакая блистательная речь не спасла бы апостолов от смертной казни. Да и сам раббан Гамлиэль не выступил бы в защиту богоотступников. Он защищал не еретиков, а борцов против римлян!
В этот же год произошло событие, проливающее истинный свет на отношение жителей Иерусалима к проповедям о новом Боге. Речь идет о казни "святого" Стефана. Стефан, видимо, был первым, кто открыто провозгласил Иисуса Богом. По всей вероятности, проповеди его собирали толпы любопытных, т.к. были совершенно необычны по своему содержанию: никто до него не осмеливался публично призывать к поклонению "богам иным", поэтому все закончилось столкновением: "Некоторые из так называемой синагоги Либертинцев и Киринейцев и Александрийцев и некоторые из Киликии и Асии вступили в спор со Стефаном" (Деяния, 6:9). Автор Деяний пишет, что эти "некоторые" подучили свидетелей сказать, что "мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога. И возбудили народ и старейшин и книжников, и напавши схватили его и повели в синедрион" (Там же, 6:11-12). Кстати, если бы в городе действительно было 8 тысяч новообращенных, как утверждал автор Деяний, некого было бы возбуждать.
Деяния говорят о "Киликийцах", "Либертинцах", "Александрийцах" и других. Как и в наши дни, тогда синагоги объединяли людей в общины по странам рассеяния: потомки бывших рабов, уведенных Римом в Киликию, Киринею, Александрию или Асию, вернувшись из изгнания селились вместе. Стало быть, Деяния перечисляют жителей большей части города. Почему же только они, бывшие изгнанники так остро прореагировали на новые проповеди? Да потому, что именно они стояли лицом к лицу с языческой цивилизацией, с ее притеснениями и попытками навязать свой закон жизни и нравственности. У них выработалось острое чутье на опасность, исходящую от любой попытки размыть основы единобожия. Они мгновенно разобрались в том, в чем до сих пор не могут разобраться последователи "Нового завета". Поклонение человеку - это отход назад, к язычеству, к идолам, это отход от заповедей, данных самим Богом. Что же касается "хульных слов" на Бога и Моисея, то их в словах Стефана не нужно было долго искать, уже сама проповедь нового Бога, являлась такой хулой. Так что слова о том, что для доказательства его вины пришлось давать ложные свидетельства, являются именно таким свидетельством.
Свидетели, приведшие Стефана в Синедрион, сказали: "Мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога" более того, "этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на закон" (Деяния, 6:11-13). Видимо, свидетели, как и велит закон, предупреждали Стефана о том, что его слова являются богохульством, но он не внял предупреждениям. Тогда первосвященник спросил Стефана: "Так ли это?" (Там же, 7:1). В ответ обвиняемый разразился бурной речью, в которой пересказ Танаха перемежался обвинениями в адрес иудеев, якобы не сохранивших закон, данный Богом, и противящихся Духу Святому. В конце своей речи экзальтированный проповедник заявил Синедриону: "вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога" (Там же, 7:55-56).
Слыша такое, члены Синедриона "затыкали уши свои", дабы не стать соучастниками богохульства. Совещались недолго, в соответствии с законом Синедрион постановил: предать богохульника смерти через побитие камнями. Когда речь шла о прямом отступничестве от единобожия, о призыве к поклонению "Богам иным", раббан Гамлиэль ни словом не обмолвился в защиту вероотступника. Он, как и Петр, тоже считал, что "следует повиноваться больше Богу, нежели человекам" (Деяния, 5:29).
Стефана вывели за город и подвергли казни. Как и положено по закону, свидетели бросали в него камни первыми. В Деяниях читаем: "Свидетели же положили свои одежды у ног юноши, именем Савла. И побивали камнями Стефана, который молился и говорил: Господи Иисусе! Прими дух мой"(Деяния, 7:58-59). Он был законченный идолопоклонник, даже в свой смертный час он обращал молитвы не к Господу, а к созданному им самим кумиру. "Савл же одобрял убиение его" (Там же, 8:1). Юный Савл, с одобрением наблюдавший за казнью Стефана, был тем самым Павлом, который впоследствии и явился истинным основателем христианства.
Савл родился в городе Тарсе, в Киликии между 10 и 12 годами новой эры. Происходил он из старинной семьи фарисеев. Дед его получил римское гражданство, предположительно, за услуги, оказанные Помпею при завоевании Иудеи в 63 г. до н.э. (Э. Ренан, Апостолы, 10). Отец готовил Савла к активной религиозной жизни. Как и все дети, он учился в религиозной школе, где изучал Тору и Закон. По обычаю тех времен, он одновременно учился ремеслу. Тарс славился своими палаточными тканями, и Савл в совершенстве овладел ремеслом ткача, что не раз оказывало ему добрую услугу в его скитаниях. Примерно в 27 или 28 году н.э., когда ему исполнилось 13 лет (т.е. он достиг совершеннолетия), отец отправил его в Иерусалим в лучшую религиозную школу Гамлиэля - самого образованного человека Иудеи, сторонника и продолжателя фарисейского направления в иудаизме.
Савл был неказист: сутул и неуклюж, непропорционально маленькая, рано полысевшая голова, бледное лицо окаймляла растрепанная борода, над которой доминировал большой нос. Савл не скрывал своей физической слабости, говаривал о том, что ему "дано жало в плоть". Свои недомогания он сравнивал с ударами сатаны, которому Бог разрешил "удручать" его. Ему так и не довелось жениться, что для иудея само по себе весьма необычно. Судя по всему, Савла не удручало одиночество - он сам отмечал свою холодность. Скорее всего, он был человеком религиозно-экзальтированным, с большими нереализованными амбициями.
Ко времени казни Иисуса Савлу было примерно 24 года. Он не был знаком с Иисусом и в своих посланиях ни разу не упоминает о нем как о своем современнике. Видимо, казнь Иисуса была столь обыденным событием в жизни горожан, что не оставила никакого следа в их памяти. Не упоминает Савл и о стихийных бедствиях.
О себе Савл говорит: "Я Иудеянин, родившийся в Тарсе Киликийском, воспитанный при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель по Боге, как и все вы ныне" ( Там же, 22:3). Не кто иной, а Савл-Павел восклицал в Синедрионе: "Мужи братия! Я фарисей, сын фарисея" (Там же, 23:6). Тем не менее, именно он покончил с соблюдением заповедей в среде христиан и явился фактическим основателем христианства как религии. Кредо нового учения изложено в основном в двух посланиях: "к Галатам" и "к Римлянам" и формулируется следующими постулатами:
1. Ввиду того, что все законы Торы должны соблюдаться неукоснительно, то нарушение даже одного из них навлекает "проклятие" на человека, "ибо написано: "проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в Книге Закона". А что законом никто не оправдывается пред Богом, это ясно, потому что праведный верою жив будет" (К галатам, 3:10-11).
2. Человек - существо слабое и несовершенное, поэтому он неизбежно будет грешить и нарушать данные ему законы: "ибо, если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона; но Писание всех заключило под грехом, дабы обетование дано было по вере в Иисуса Христа" (Там же, 3:21-22).
3. Таким образом, человек уже изначально проклят: "а все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою" (Там же, 3:10).
4. Человек должен быть избавлен от проклятия закона, и избавление это возможно не искуплением грехов, а только верой в Иисуса, так как "Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою, - ибо написано "проклят всяк, висящий на дереве" (там же, 3:13), и еще: "Ибо мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона" (К римлянам, 3:28).
Цитируя слова Второзакония о проклятии всякого висящего на дереве, Павел слукавил. Почему он проклят? По той простой причине, что нарушил закон и был приговорен к казни: "Если в ком найдется преступление, достойное смерти, и он будет умерщвлен, и ты повесишь его на дереве: то тело его не должно ночевать на дереве, но погреби его в тот же день; ибо проклят пред Богом всякий повешенный на дереве, и не оскверняй земли твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел" (Второзаконие, 21:22-23). Проклят не Богом, а пред Богом! Проклят богопослушными евреями за конкретное преступление.
Где же Павел почерпнул эти странные идеи? Нигде в Торе вы не найдете даже намека на то, что человек проклят Богом за нарушение законов. Видимо, еврей Савл был плохим учеником рава Гамлиеля. Цитируя Второзаконие: "Проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в Книге Закона", он вдруг "забыл" иврит и перевел слова Танаха неправильно. А написано в нем так: "Проклят, кто не исполняет слов закона сего и не будет поступать по ним!" (Второзаконие, 27:26). Написано "закона сего", а не "всего, что написано в Книге Закона". Он "случайно" пропустил одиннадцать заповедей, предшествующих этим словам, а речь в них идет об основных моральных и этических законах, которыми руководствуется все человечество вплоть до наших дней. Это заповеди запрещающие насилие, взяточничество, идолопоклонство, кровосмесительство, угнетение беззащитных, непочтение к родителям. Именно за нарушение "сего" закона человек подлежит проклятию. Но проклятие это исходит не от Бога, прокляли нарушителей этих конкретных заповедей богопослушные евреи и прокляли перед Богом!
Когда евреи вступили в Землю Обетованную, они поклялись свято исполнять заповеди и заранее прокляли тех, кто их нарушит. Еврей Савл по какой-то странной причине "забыл", как все это происходило. А Танах говорит об этом так: шесть колен израильских встали на горе Гаризим, чтобы благословлять тех, кто будет исполнять эти заповеди, а шесть на горе Гевал, чтобы произносить проклятия будущим их нарушителям (Второзаконие, 27:15-25). Таким образом, Танах полностью опровергает Павла, Закон может животворить, и именно он является источником праведности.
Нет, не еврей Иисус был основателем христианства, а объявивший себя апостолом еврей Савл, который повел своих последователей по пути идолопоклонства.
Warrax Black Fire Pandemonium™ http.//warrax.net e-mail. [email protected]