Черная ненависть к России

Со времени изобретения книгопечатания круг лиц, знакомых с печатным словом, стремительно расширялся, и уже к концу XV века книги вышли за пределы узкого круга гуманистической интеллигенции и ученых богословов.

Именно тогда понятие «информационная война», не будучи еще оформлено четкой терминологией, приобрело формы, вполне узнаваемые нами и в 21-м веке. Наряду с Библией и солидными научными трактатами в начале 16 века появились и летучие листки, содержащие 4-8 страниц текста крупным шрифтом, сопровождавшегося нередко примитивными гравюрами на дереве – по сути «желтая пресса» тех лет. Именно тогда среди этих предшественников газет впервые появилась и русская тема. В 1514г. в очередной русско-литовской войне русские потерпели серьезное поражение в битве при Орше. На исход войны оно, правда, не повлияло, но польская дипломатия и пропаганда поспешила представить его как историческое событие, означающее перелом в борьбе литовско-польского содружества с «еретиками и схизматиками московитами». По свидетельству современного польского историка дипломата Иеронима Граля, «с помощью «оршанской пропаганды» мы настроили часть Европы против Московии». Уже тогда – в начале 16 века – голландец Альберт Кампенский, в ту пору папский камергер при Клименте VII, откровенно предупреждал римского папу, что «от короля Польши, государя благоразумного и весьма набожного, тем не менее, в деле, касающемся московитов, нельзя ожидать ничего хорошего», ибо, «под предлогом ведения войны против схизматиков … он пользовался огромнейшим расположением других христианских государей, сражаясь как бы за веру и религию, и большой помощью с нашей стороны, так как, обнародуя ради этого повсюду индульгенции, мы ему часто оказывали поддержку из общей казны христианской».

Поэтому поляки стремились не пропускать послов и купцов в Москву, и давили на Ливонию, чтобы и она их не пропускала. Одновременно они стремились, по возможности, монополизировать информацию о «московитах» в своих руках. Недаром Матвей Меховский, крупный польский ученый, в предисловии к трактату «О двух Сарматиях», писал о землях Московии, как об «открытых войсками короля польского» и ставших теперь известными миру. «Оршанская пропаганда» и ученый труд Меховского укрепляли веками формировавшееся враждебное отношение к схизматикам. Образ врага-схизматика начинал приобретать более конкретные контуры. Но серьезно европейцы принялись за формирование представлений о России как стране жестоких, агрессивных варваров, рабски покорных своим тиранам, в правление Ивана Грозного.

В январе 1558 года Иван IV Васильевич начал Ливонскую войну за выход России к Балтийскому морю. А в 1561г. появился листок со следующим текстом: «Весьма мерзкие, ужасные, доселе неслыханные, истинные новые известия, какие зверства совершают московиты с пленными христианами из Лифляндии, мужчинами и женщинами, девственницами и детьми, и какой вред ежедневно причиняют им в их стране. Попутно показано, в чем заключается бoльшая опасность и нужда лифляндцев. Всем христианам в предостережение и улучшение их греховной жизни писано из Лифляндии и напечатано. Нюренберг 1561». Сообщения «желтой прессы» подкреплялись художественно.

Этот новый тип источника информации, ориентированный на широкую публику, изменил отбор информации и способы ее подачи. Как и в современной бульварной прессе отбираются шокирующие, ужасные известия, и подаются так, чтобы воздействовать на чувства, а не давать объективную картину. Быстро формируются определенные штампы. Прямо или косвенно русских представляли через негативные образы Ветхого Завета. Спасение Ливонии сравнивалось с избавлением Израиля от фараона, а Ивана Грозного сравнивали с фараоном, Навуходоносором и Иродом. Его однозначно определяли как тирана. Именно тогда слово «тиран» стало нарицательным для определения всех правителей России в принципе. Авторы известий о походах Грозного прямо «заимствовали» описания турецких завоеваний. Саксонский курфюрст Август I стал автором знаменитой сентенции, смысл которой сводился к тому, что русская опасность сравнима лишь с турецкой. Иван Грозный изображался в платье турецкого султана. Писали о его гареме из 50 жен. Причем, надоевших он якобы убивал. Видимо отсюда происходит настойчивое стремление современной прозападной историографии «насчитать» у реального Ивана Грозного как можно больше жен.

Исследователь печатных известий о России Ивана Грозного А.Каппелер обнаружил за XVI век 62 летучих листка, посвященных России. Подавляющая часть их посвящена Ливонской войне, и во всех русские и их царь изображались в столь же мрачных тонах как вышеприведенные. Именно тогда появляется первая в истории польской армии походная типография, руководитель которой с плебейской фамилией Лапка получил впоследствии шляхетское достоинство и дворянскую фамилию «Лапчинский». Польская пропаганда работала на нескольких языках и по нескольким направлениям на всю Европу. И делала это эффективно.

Понятно, что объективность в оценках даже не ставилась целью. В ту же эпоху, когда жил Грозный, Генрих VIII в Англии казнил своих канцлеров одного за другим. В 1553 году, когда первый английский корабль достиг района будущего Архангельска, британской королевой стала католичка Мария, прозванная Кровавой. Она правила всего пять лет, но за это время только сожжено было 287 человек, в том числе несколько епископов англиканской церкви. Многие погибли в застенках и были казнены другими способами. Тем не менее, «европейская» репутация Англии никак существенно не пострадала. Важна была не объективная жестокость того или иного правителя, а так сказать, система распознавания «свой-чужой».

В 1570 году герцог Альба на Франкфуртском депутационстаге высказал идею не посылать в Московию артиллерию, дабы она не стала врагом «грозным не только для империи, но и для всего Запада». Тот самый герцог Альба, который после назначения наместником Карла V в Нидерландах, учредил судилище, пославшее в течение трех месяцев 1567 года на эшафот 1800 человек, а после нового наступления протестантов из Германии, в следующем году, жертвами новой расправы стало уже несколько тысяч человек, сотни тысяч человек бежали заграницу. Но Испания, тем не менее, не угрожает «всему Западу», а вот Россия якобы угрожает.

В 1578 году в окружении графа Эльзасского возник «план превращения Московии в имперскую провинцию», автором которого выступал бывший опричник, бежавший на запад, Генрих Штаден. Этакий «власовец» 16 века… Этот проект докладывался императору Священной Римской империи, Прусскому герцогу, шведскому и польскому королям. Аналогичные планы подготовил английский капитан Чемберлен. Эти планы сходились в одном – в стремлении навсегда устранить Россию как субъект европейской политики. Вот что писал Штаден: «Управлять новой имперской провинцией Россией будет один из братьев императора. На захваченных территориях власть должна принадлежать имперским комиссарам, главной задачей которых будет обеспечение немецких войск всем необходимым за счет населения. Для этого к каждому укреплению необходимо приписывать крестьян и торговых людей – на двадцать или десять миль вокруг – с тем, чтобы они выплачивали жалование воинским людям и доставляли бы все необходимое…»

Русских предлагалось делать пленными, сгоняя их в замки и города. Оттуда их можно выводить на работы, «…но не иначе, как в железных кандалах, залитых у ног свинцом...» . Присутствует и идейно-религиозное обоснование грабежа: «По всей стране должны строиться каменные немецкие церкви, а московитам разрешить строить деревянные. Они скоро сгниют и в России останутся только германские каменные. Так безболезненно и естественно произойдет для московитов смена религии. Когда русская земля вместе с окрестными странами, у которых нет государей, и которые лежат пустыми, будет взята, тогда границы империи сойдутся с границами персидского шаха…». До гитлеровского плана «Ост» оставалось еще 360 лет…

Для оправдания потенциальной агрессии или иных враждебных действий мифологизировалась и пиарилась не только внешнеполитическая агрессивность московитов, но и тиранство их царя в отношении собственных подданных. Надо сказать, что в самой Европе с этим все было неблагополучно. В 1572 году гонец от Максимилиана II Магнус Паули информирует Ивана IV о Варфоломеевской ночи. На что сердобольный Иван Грозный отвечал, что «скорбит о кроверазлитие, что учинилось у французского короля в его королевстве, несколько тысяч и до сущих младенцев избито, и о том крестьянским государем пригоже скорбети, что такое безчеловечество французский король над толиким народом учинил и кровь толикую без ума пролил» . В итоге французский король – негодяй, но Франция – культурная страна, невзирая на то, что примеру Карла последовали католики во многих французских провинциях.

Разумеется, нельзя было, чтобы рекорды по жестокому истреблению своих подданных ставили Франция и Англия, и потому Джером Горсей в «Записках о России» указывает, что опричники вырезали в Новгороде семьсот тысяч (!) человек. То, что в нем жило 40 тысяч человек, и бушевала эпидемия, и при том, полностью сохранившиеся в синодиках списки погибших, называют 2800 умерших, никого не смущает. Таковы законы жанра «черного пиара».

Заметим также, что сюжет «тиранических зверств Ивана Грозного» пережил века. Давно окончилась Ливонская и поляки уже не без успеха пытаются отторгнуть исконно московские земли в 17 веке… и появляется очередная гравюра «Иван Грозный казнит Иоганна Бойе, наместника Вейзенштейна».

В конце правления уже Петра I в Германии выходит книга «Разговоры в царстве мертвых» с аллегорическими картинами казней Иваном Грозным своих врагов. Там, кстати, впервые русский государь изображается в образе медведя.

Завершающим штрихом стало распространение легенды об убийстве Иваном Грозным собственного сына. Заметим, что в каких-либо русских источниках эта версия не отражена. Везде, включая личную переписку Грозного, говорится о достаточно продолжительной болезни Иоанна Иоанновича. Версия убийства была озвучена папским легатом иезуитом Антонио Поссевино, уже упомянутым Генрихом Штаденом, англичанином Джеромом Горсеем и другими иностранцами, которые прямыми свидетелями смерти царевича не были. Карамзин и последующие российские историки писали на основе их материалов. Интересно, что как сообщает А.А.Севастьянов, автор перевода «Записок» Горсея, на полях рукописи Горсея, но не его рукой, возле слов «дал ему пощечину» имеется сделанная каким-то таинственным редактором приписка, оставшаяся в тексте навсегда и в корне меняющая излагаемую Горсеем версию смерти царевича: «Thrust at him with his piked staff», т.е. «метнул в него своим острым посохом».

Таким образом, на Западе создавался «нужный» вариант истории России вне зависимости от того, как события развивались на самом деле. Версия об убийстве, так же как и версия о невероятных жестокостях, была должным образом визуализирована. Завершение этого процесса мы видим в наши дни – обложка учебника «История Отечества» 10 класс под редакцией Якеменко.

Почему же в антироссийской информационной войне такое внимание уделяется именно Грозному? Не ставя цели обелять эту без сомнения сложную фигуру, отмечу все же, что именно при нем Россия обрела границы, близкие к сегодняшним, присоединив Поволжье и Сибирь. Оспорить эти приобретения можно, в том числе и через очернение исторического облика Ивана Грозного. Также важно и то, что в Ливонскую войну, Россия впервые воевала против Запада как коалиции государств. По составу участников эта война является всеевропейской войной. Московское царство Ивана Грозного находилось на пике военно-экономического могущества и потребовались усилия половины Европы, чтобы не пустить его к морям. Именно тогда перед Европой встал выбор – признать государя Московского «своим», а конфликт на Балтике «семейным делом» среди европейских монархов (в данном случае России и Польши), или посчитать Россию чуждой цивилизацией вроде мусульман. Европа свой выбор сделала…

Теперь перейдем ко второму герою – императору Павлу I. Он сродни Ивану Грозному в том, что его исторический образ является образцом еще одной успешной информационной кампании Запада против русских царей. Причем при Иване Грозном степень вестернизации России была невелика, и образ Грозного приходилось искажать, расставляя «нужные» оценки задним числом. В случае же с Павлом компания «черного пиара» велась и на западную и на российскую аудиторию одновременно, сопровождаясь комплексом спецопераций, в конечном итоге приведших к физическому устранению Павла заговорщиками в ночь на 11 марта 1801 года. Мы здесь не рассматриваем версию, что Иван Грозный также был устранен с помощью европейских врачей, за ее недоказуемостью. Хотя содержание сулемы, т.е. ядовитого хлорида ртути в останках царя и здесь наводит на размышление, и делает аналогии еще более прозрачными…

Причины информационной войны против императора Павла Петровича те же самые, что и при Грозном. К концу 18-го века Российская империя в первый раз достигла пика могущества, позволяющего ей на равных бросить вызов всей континентальной Европе. Собственно, позднее – в 1812-1814 гг. – она это успешно и сделала.

Уже конец правления Екатерины II характеризуется резким ухудшением отношений с Британией. Это ухудшение очень легко проследить по применению относительно нового оружия информационной войны – карикатуры. Уничтожение разбойничьего Крымского ханства, укрепление России в Северном Причерноморье и создание Черноморского флота, а затем и блестящие победы адмирала Ушакова на море – все это встревожило Англию. Весной 1791 года разгорелся острейший международный конфликт, вошедший в историю как «Очаковский кризис». Британский флот безраздельно господствовал в Балтийском море и имел полный контроль над всем восточноевропейским экспортом. Черное море давало России обходный путь торговли с Европой, что не устраивало Англию. Вот почему 22 марта 1791 года британский кабинет министров принял на своем заседании ультиматум России. Если последняя откажется вернуть Очаковскую область Турции, то Великобритания и союзная ей Пруссия грозили объявлением войны. Дипломатический нажим сопровождался созданием соответствующего образа Екатерины и ее окружения в европейской прессе. На карикатурах мы видим медведицу с головой Екатерины II и князя Г.А.Потемкина с обнаженной саблей в руке; вдвоем они успешно противостоят группе британских политических деятелей. За спинами политиков находятся два епископа, один из которых шепчет невероятную молитву: «Избави меня, Господи, от Русских медведей …». Здесь вполне понятные европейскому читателю аллюзии к известной в раннем Средневековье молитве «Избави меня, Господи, от гнева норманов …».

Снова, как и во времена Грозного, Россия представлена в образе варваров, угрожающих европейцам. Сравнительно со временем Грозного, мы видим смещение акцентов информационной войны. «Русская угроза» уже не равнозначна турецкой. Она намного больше.

Надо сказать, британское давление оказало некоторое влияние на Петербург. Большинство членов русского правительства склонялись к удовлетворению требований Англии. Но Екатерина II проявила политическую твердость. Российской дипломатии удалось поднять общественное мнение английской нации против войны и заставить английское правительство отказаться от своих требований России. Все закончилось не унизительными уступками европейским дипломатам, как уже бывало, а победным Ясским миром, окончательно утвердившим Россию в Причерноморье и сделавшим ее арбитром во взаимоотношениях православных балканских народов с Османской империей. Это получилось благодаря использованию против Запада его оружия – манипуляций с общественным мнением, в том числе и карикатуры. Первая настоящая русская политическая карикатура – картина Гавриила Скородумова «Баланс Европы в 1791 году», изображающая большие весы, которые накренились в ту сторону, где на чаше стоит суворовский гренадер – «один да грузен», – перевешивая всех врагов России.

Екатерина недвусмысленно намекает, каким образом будет решаться «Очаковский вопрос» если Англия продолжит свою политику. Этот язык в Англии прекрасно понимали… и отступились.

После первого поражения английская пропагандистская машина заработала на полную мощность. Мишенью сделались «русское зверство» и наш самый знаменитый полководец – А.В.Суворов. Благо повод нашелся быстро – подавление польского восстания. «Заготовки» пропаганды использовались вполне в духе времен Ливонской войны. Удар разом наносился по самой Екатерине, лучшему русскому полководцу и русскому народу, который преподносился в образе «бесчеловечных казаков». Были задействованы и классические батальные картины и карикатура. В первом случае, казаки уничтожают мирных жителей, во втором (карикатура «Царская забава»), подошедший к трону Суворов (это его первое, но далеко не последнее появление в английских карикатурах) протягивает Екатерине головы польских женщин и детей со словами: «Итак, моя Царственная Госпожа, я в полной мере исполнил Ваше ласковое материнское поручение к заблудшему народу Польши, и принес Вам Сбор Десяти Тысяч Голов, заботливо отделенных от их заблудших тел на следующий день после Капитуляции». За Суворовым трое его солдат, несущих корзины с головами несчастных полек.

Наступление на Россию вообще, и Суворова в частности, в «желтой прессе» достигло пика при императоре Павле I, проводившем внешнюю политику, руководствуясь исключительно интересами России. Полководец представал перед европейским обывателем в облике кровожадного пожирателя вражеских армий. Этакого упыря-кровопийцы.

 

Обратим внимание – эти карикатуры датированы 1799-1800 гг. Т.е. временем, когда Россия выступает СОЮЗНИКОМ Англии против революционной Франции! Но к тому времени геополитические противоречия достигли такого накала, что на подобные «мелочи» никто в Англии уже не обращал внимания. Именно с этого времени в Англии существует антисуворовская традиция, отразившаяся, в частности, в стихах Байрона:

Суворов в этот день превосходил
Тимура и, пожалуй, Чингисхана:
Он созерцал горящий Измаил
И слушал вопли вражеского стана…

Позднейшая характерная заметка о Суворове опубликованная в английской газете «The Times» от 26 января 1818 года содержит такую характеристику: «все почести не могут смыть позора прихотливой жестокости с его характера и заставить историка писать его портрет в каких-либо иных красках, кроме тех, что достойны удачливого сумасшедшего милитариста или ловкого дикаря». Эти воззрения на личность Суворова сохранились в западной исторической науке и сегодня. Это один из законов информационных войн – грамотно распропагандированный миф воспринимается как Истина детьми его создателей.

Надо сказать, в конце 18 века Англия обладала колоссальной пропагандистской машиной ранее невиданной в мире. На пропаганду, так или иначе, работали десятки газет и журналов, а также более полутора сотен художников-карикатуристов, и более сотни издательств, эти карикатуры печатающих. Несколько десятков крупных гравировальных мастерских работали круглосуточно, тысячи эстампов ежегодно экспортировались на континент. Сатирические листы выходили ежедневно и раскупались всеми слоями английского общества. Были и повторные тиражи, и даже пиратские копии. Карикатура становилась мощнейшим оружием информационной войны, пожалуй, главным на тот момент.

Что касается Павла I, то о сумасшествии и скором свержении царя заговорили сразу – еще на коронации 5 апреля 1797г. англичане «предсказывают»: «В Российской империи скоро произойдет важное событие. Не смею сказать большего, но я боюсь этого…». Это «предсказание» совпало с отказом Павла направить войска против Франции. Он имел «дерзость» не воевать за интересы далекие от интересов России. Пришлось британцам раздавать обещания: военно-морскую базу в Средиземном море на Мальте, раздел сфер влияния в Европе и т.д. Конечно, по завершению победоносных походов А.В.Суворова британские джентльмены, что называется «кинули» московитов. Но Павел в ответ демонстративно пошел на антибританский союз с Францией, предвосхитив тем самым на восемь десятилетий мысль своего правнука – Александра III. Вот тогда накал антипавловской и антироссийской истерии в английской прессе достигает предела. Павла называют – «Его Московитским величеством» – так сказать, привет из времен Ливонской войны!

Центральные английские газеты уже в январе делают информационные вбросы о грядущем свержении Павла: «Мы потому ожидаем услышать со следующей почтой, что великодушный Павел прекратил править!» или «Большие изменения, судя по всему, уже произошли в правительстве России, или не могут не произойти в ближайшее время». Таких сообщений в январе-феврале насчитывается десятки, они неизменно сопровождаются указанием на слабоумие императора.

Ну, правда, кем же еще может быть человек, который поступил с Британией так же, как она поступала со всеми континентальными странами? Тема союза с наполеоновской Францией, как смертельно опасная для Британии, вызывала яростные нападки. Например, на одной из карикатур Наполеон ведет на цепи Русского Медведя – Павла.

Карикатура должна была подчеркнуть зависимую роль России в готовящемся союзе с Францией, что не соответствовало действительности. В стихотворении, сопровождающем картину, содержится удивительное «предвидение». Медведь-Павел говорит «Скоро моя власть падет!», а вина за грядущее возлагается на самого Павла словами «Я усиленно готовлю свое падение». Истолковать это иначе, как сигнал, уже сформированной команде убийц Павла, а также как подготовку общественного мнения Европы к грядущим «переменам» внутри России, трудно. И жалеть изображенного сумасшедшего монстра явно не стоит…

Хотя тогда еще прекрасно понимали, что это пропаганда – в тех же газетах где пишется о сумасшествии русского царя, признавалось, что его внешнеполитическая линия вполне разумна. По мнению британских обозревателей: «Мальта это не просто прихоть Павла», а вполне совпадает с интересами России иметь базу в Средиземном море против Турции. Выступивший в рамках Второго Нейтралитета российский флот, был в состоянии разорвать британскую блокаду Европы и высадить десант на Британские острова – давний страх англичан. Этот рационализм политики Павла и ее соответствие интересам России признавали сквозь зубы английские политики тех лет, и не признает, по сей день, российская историографическая традиция…

Но вернемся к информационной войне зимы 1801 года… 27 января, в английской прессе появляется сообщение, что в Лондон «прибыл российский чиновник с новостями о смещении Павла и назначении Регентского совета, возглавляемого Императрицей и принцем Александром». До смерти Павла оставалось ровно полтора месяца…

Здесь своего рода черная магия информационной войны: упорно повторяя, то, что хочешь достичь, как будто это УЖЕ случилось, ты изменяешь Реальность, готовя заранее приятие того, чему еще предстоит произойти. Этот прием информационной войны Европа тогда применила в первый, но далеко не в последний раз! Никто уже ни в Европе, ни в России не удивился, когда 11 марта 1801г. Император Павел был убит…

Подведем итоги: наша история загромождена мифами, сформированными специально для России, чтобы принизить нашу историю и наших правителей. Образ каждого российского царя сопровождается собственным «черным мифом» западного происхождения. Развеять это нагромождение лжи наша задача.