http://stelazin.livejournal.com/103229.html

stelazin

Этика

Когда все началось? По очень большому счету все началось где-то среди древних беспозвоночных, миллиард лет назад. Живые существа развились до того, что потребовались дополнительные способы управления и контроля за организмом. Так появились первые гормоны и медиаторы. Среди них был один простой белок, всего из 9 аминокислот, который занимался регуляцией водного и элетролитного баланса в органзме. Производные этого соединения есть у всех животных, от кольчатых червей и выше. Разновидность, которая досталась позвоночным называется вазотоцин. Есть у рыб, амфибий, рептилий и птиц. У млекопитающих вазотоцин имеется только на ранних эмбриональних стадиях, у взрослых особей он существуют в двух вариантах, известных как гормоны окситоцин и вазопрессин.

Особенностью млекопитающих является то, что они существа живородящие и вскармливающие. Таким образом, период беременности и лактации сопровождается достаточно серьезными метаболическими изменениями в организме самки, в первую очередь связанными именно с водно-электролитным балансом, и неудивительно, что окситоцин, который изначально этим занимался, стал принимать активнейшее участие в процессе. Кроме того, у всех млекопитающих есть слабая сторона,- в отличии от яйцекладущих, и уж тем более- икромечущих, существ, они ограничены числом потомства,- это единицы, максимум десятки. Кроме того, детеныши рождаются неспособными к самостоятельной жизни и требуют материнской защиты и выкармливания. Поскольку все это функционально связано с беременностью и лактацией, а окситоцин и так уже тему «курировал», эволюция заодно повесила на него и контроль над родительским поведением.

 

Потом идет длинная и запутанная история с антропогенезом, это можно промотать и перейти к моменту, где на сцену выходит современный человек. У человека специфика воспроизводства докручена до предела. Это китам да слонам хорошо, с их полуторогодовалыми сроками беременности, можно спокойно и не торопясь выносить плод. Слоненок через пару минут уже встает на ноги, китенок рождается 8метровым и 3х тонным и за месяц удваивает, с ним уже с младенцем мало кто может справиться. У человека же организм примата такой роскоши не допускает, 38-40 недель это и так на пределе возможного, даже нормальные роды у нас сопряжены с массой сложностей и рисков, сроки уже не поднять. Поэтому люди рождаются недоношенными, в первую очередь,- с недоразвитым мозгом. Поэтому очень долго встают на крыло и очень долго требуют родительской заботы. А это значит,- требуется обеспечить биологическую основу материнского поведения. И очень желательно,- еще и самцов к этому делу подключить. Механически на рефлексах, этого не организовать, потому что поведение должно быть сложное, разнообразное и гибко реагирующее на среду. Значит аффективное наполнение. Технически,- это самое простое и очевидное решение, и поэтому в мозгу происходит выброс эндорфинов, как во время грудного кормления, так и во время близкого телесного контакта, поглаживаний и прочего груминга. Ок, подсадить кормящую мать на эндогенные опиаты и привязать введение вещества к условному стимулу в виде ребенка,- идея хорошая, принимается, но этого все равно недостаточно. В опьяняющих дозах медиаторы выдавать нельзя, а аффективное наполнение ограничено по времени. Аффект короткий. А нам нужно стабильная устойчивая модель поведения года на 3. Лучше на 14. Значит, берем аффект и делаем из него эмоции, берем эмоции и делаем из них чувства.

Кто за это будет отвечать? Тут все переглядываются, эндорфин кивает на дофамин, дофамин кивает на серотонин, а кто крайний? Окситоцин крайний. Ну, раз уж вписался в тему. Во времена маммализации териодонтов.

С эволюцией всегда так. Попросили посидеть на обмене натрия у тихих протерозойских червячков, занятее несложное, а тут у нас кембрийский взрыв видообразования, дедлайны горят, короче выручай. И вроде ничего не предвещает. А потом внезапно,- ты у сапиенсов гормон мира и любви.

 

Таким образом, - окситоцин стал влиять на просоциальное поведение в отношении близких и родственных нам особей. Создан для поддержания связи «мать-ребенок», но работает во всех внутригрупповых взаимодействиях. Окситоцин повышает степень доверия, симпатии и альтруистического поведения.

В эксперименте людей собирали в группы, в процессе выполнения кооперативных заданий каждому участнику «на счет» зачислялось денежное вознаграждение, при этом он мог по разному распорядиться этой суммой. Можно было оставить доллар себе. Можно было вложить деньги в общий котел, при этом каждый 1 доллар «на общее благо» давал 0,5 доллара в счет каждому члену группы (включая дарителя),- то есть непосредственно участник терял половину, но общий выигрыш группы повышался. Можно было потратить деньги на наказание «конкурирентов»,- за каждый доллар, потраченный «против других», у участников другой группы отнималось 0,5 доллара у каждого. Все участники видели друг друга в первый и последний раз, ни до, ни после эксперимента никаких отношений между ними не было. Таким образом, человек мог выбрать «рационально-эгоистичное» поведение, «иррационально-альтуистичное» и «иррационально-агрессивное». В среднем, примерно половина в основном оставляли все себе, четверть выделяли свои средства на бескорыстную помощь «своими» и четверть участников предпочитали тратить деньги на столь же бескорыстный вред «другим». После вдыхания паров окситоцина соотношение изменилось, но только для внутригрупповых взаимодействий, в отношении эгоистов/альтруистов, но не в отношении «агрессоров». Половина от участников стали вкладывать деньги в общее благо, четверть оставляли все себе, доля же «вредителей» никак не изменилась.

Сейчас вокруг окситоцина и вазопрессина в мировой научно-популярной прессе происходи большой ажиотаж. Доходит до совершенно анекдотических историй, - некоторые конторы устанавливают распылители окситоцина для переговорных комнат, с целью обострения эмпатии и доверия у высоких договаривающихся сторон, но право слово, лучше бы они им таблетки МДМА в чай подмешивали. Так в лоб это не работает. Таблетку для оживления увядающих супружеских чувств из этого теоретически можно сделать, но приворотное зелье,- нет.

Вазопрессин действует несколько сложнее, за счет того, что для окситоцина у человека существует один рецептор, а для вазопрессина два. Как и окситоцин, вазопрессин способствует просоциальному поведению в пользу «своих», но также повышает конкурентную агрессию против «чужих». Баланс этих нейромедиаторов у женщин несколько сдвинут в сторону окситоцина, у мужчин- вазопрессина. Конечно, это сказывается на конечных межгендерных различиях, но не стоит очень уж их переоценивать. Окситоцин и вазопрессин,- это очень далеко от этики. Это замковые камни глубоко в фундаменте, сводить к ним все разнообразие морального поведения, родительской заботы, эмоциональных связей и внутригруппового альтруизма,- очень наивное и не обоснованное упрощение.

Дела семейные

У человека наблюдается довольно своеобразное брачное поведение. Моногамность очень не характерна для млекопитающих, это лишь 3-5% видов (для сравнения,- в той или иной форме устойчивые пары образуют 90% птиц). Шимпанзе живут полигамными группам, гориллы гаремами, орангутаны одиночки, гиббоны образуют устойчивые пары. Классическая эволюционная психология предлагает объяснение этического чувства через половой отбор. Суть гипотезы,- партнера выбирает самка, у человека детеныши требуют самого долгого периода родительской заботы и воспитания, что серьезно ограничивает самку, поэтому критично важно становится участие мужской особи в добыче пропитания, поэтому женские особи начали предпочитать мужчин с максимально выраженным про-социальным поведением (или, как вариант,- как полового партнера предпочитают самого статусного «альфа-героя», а в качестве спутника жизни,- самого надежного «семейно-ориентированного»), таким образом в течении эволюции человеческого вида половой отбор давил в пользу «моногамных» устойчивых отношений, и для поддержания этой эмоциональной связи развилась мораль и нравственность. Что хочу на это сказать? Я очень скептически отношусь к классическому лобовому этологическому подходу, в особенности в те моменты, когда речь заходит о половом отборе. Человеческие культуры демонстрируют огромный разброс в сексуально-семейных моделях. Если считать в абсолютных единицах, моногамия свойственна не более чем 18% известных сообществ. Но в эти 18% входят все более-менее высокоразвитые социумы, более 90% населения планеты (включая мусульманские страны, так как при формальном допуске многоженства подавляющее большинство населения проживает в парном браке 1мужчина/1женщина, так что даже культуру ислама можно считать моногамной). На уровне же архаичных культур варианты могут быть самые экзотические. Например, есть группа племен в бассейне Амазонки, где практикуется «групповой брак»,- группа мужчин проживают в одном доме с группой женщин, все они перекрестно являются половыми партнерами друг другу, поскольку в таких обстоятельствах отцовство установить невозможно, все мужчины считаются отцами, и соответственно все в равной мере заботятся о потомстве. В принципе, такая модель с точки зрения биологической эволюции наиболее удачна и устойчива, так как снижает риски, связанные с гибелью одного или обеих родителей. Но в процессе социальной эволюции везде возобладала модель с устойчивой длительно сосуществующей парой, в разных вариациях, все прочие варианты остались маргинальной экзотикой. Из этого можно сделать вывод, что наше текущее семейное поведение,- результат социальной, но не биологической эволюции, иначе все люди во всех примитивных культурах жили более-менее одинаково. Кроме того, стандарты брачного поведение человека очень уж легко меняется со временем, очень быстро деформируются под влиянием внешних социально-экономических факторов, очень часто в течении жизни одного-двух поколений. Например, прямо сейчас мы можем наблюдать, что происходит с институтом брака в пост-европейской цивилизации. Как только внешние ограничители в виде традиционного уклада и экономической необходимости упали, культура стремительно и неудержимо стала сползать в серийную моногамию. Сейчас по всему западному миру (и РФ в том числе) разводом заканчивается более половины браков, совершенно привычным и никого не удивляющим событием стали случаи, когда мужчина уходит из семьи и отказывается от любой формы ответственности за потомство. Несомненно, это очень прискорбная практика, но я хочу обратить внимание на другое,- если бы сексуально-брачные практики в какой-либо форме были заложены в нас биологически, такого бы не происходило. Это все,- социально обусловленные, наученные ролевые модели и когнитивные схемы. Я думаю, что эта тенденция будет со временем только нарастать, пока не стабилизируется в районе 80% вероятности распада моногамного брака в течении первых 7 лет.

Моральный мозг

Существует несколько концепций, согласно которым человек в той или иной степени «генетически» этичен. Из актуальных,- Марк Хаузер, предложил аналог идей Хомски об «универсальной грамматике», только в эволюционной биологии. Действительно, этика есть у всех, во всех культурах и сообществах. То, как люди по мере взросления обретают представления об этичном поведении и способность к моральным суждениям,- это скорее похоже на то, как растет ветвь дерева, чем на то, как учат параграфы в школе. Большая часть наших моральных суждений интуитивна, непосредственна, понятна окружающим и не требует четкой формализации. Почему бы не предположить существования «Moral Mind» у человека, какой-то биологически заложенной «универсальной этики», из которой социальная среда растит те или иные конечные морально-нравственные нормы? Как у Хомски, - из базовой общечеловеческой лингвистической способности получается все многообразие человеческих языков.

Я очень удивлюсь, если эта идея найдет объективные подтверждения, но вообще мысль красивая.

В более мягкой форме, с меньшей биологией и большей психологией, мысль о «базовой этике» предложил Хейд. «Moral Foundations Theory». 6 фундаментальных конструкций, из которых получаются все конечные морально-этические стандарты, мыслительные и поведенческие.

1 Помощь нуждающимся- защита и забота в молодых, слабых и больных родичах.

2. Справедливость и взаимность,- получение преимуществ от взаимовыгодной кооперации с не-родственными членами сообщества.

3. Внутригрупповая лояльность.- преимущества внутригрупповой кооперации.

4. Баланс свободы и принуждения,- представление о том, до каких пределов человек может следовать своим желаниям, и до каких пределов допустимо подавление его свобод.

5. Уважение к авторитетам,- договорная неформальная иерархия и следование лидерам.

6. Чистота,- перенесение санитарно-гигиенических мероприятий в категорию моральных оценок. Автор считает, что изначально это давало бонусы против инфекционных заболеваний, и в дельнейшем распространилось на представления о «духовной чистоте», «святости» и т.п.

Что тут можно сказать? Это все очень хорошо, но это все,- умозрительные гипотезы. Всегда, когда имеется список из N пунктов, будь то базовые эмоции Экмана, предел социальных связей Данбара, 5 характерологических шкал по модели Большой Пятерки или вот 6 моральных базисов Хейда,- это всегда попытка построения рабочих моделей. Это способ для нас подумать на интересующую тему, но это не значит, что гипотеза объективно обоснована. И об этом следует помнить.

Очень вряд ли, что у человека имеются какие-то «моральные» гены. То, что этические нормы присутствуют во всех культурах,- еще не повод считать мораль нейробиологическим феноменом.

Во всех культурах так же принято есть руками (ну или приспособлениями, которые люди держат в руках). Нигде не принято кушать салат оливье, падая лицом в миску и быстро выедая все вокруг. Но это не потому, что существует какой-то ген «приема пищи при помощи рук». Просто у человека есть руки. И рот. Исходя из строения человеческого тела и характера пищи,- брать еду рукой и подносить ее ко рту,- естественное и очевидное решение проблемы. Поэтому все так делают. Не потому, что существует какой-то специфичный биологически заложенный механизм.

 

Таким же образом, этика,- естественное и очевидное решение проблемы социального существования. Это важно для любой группы и критично важно, когда группа перерастает рамки семейного коллектива. Для крупного сообщества, в котором участники не являются друг другу прямыми родственниками и/или половыми партнерами,- необходимы какие-то общепринятые нормы поведения. Причем необходимо, чтобы люди воспринимали эти нормы не как внешнее принуждение, а как внутренние, интуитивные, неосознаваемые и не обсуждаемые, эмоционально окрашенные реакции. Чтобы следовали им по собственному желанию, получая субъективное вознаграждение за социально-поощряемые действия и субъективное наказание за социально-неодобряемые.

В этом смысле мораль, как впрочем и все прочие значимые социально-психологические феномены,- абсолютно предельно функциональна.

Тут ровно та же история, что с религией или социальным доминированием. Не существует какого-то специального гена, не существует какого-то специального нейромедиатора, не существует какого-то специфичного нейробиологического механизма, который обеспечивает человеку представления об этичном и соответственное поведение.

Но существуют некоторые принципы работы социального мозга, на которых работает наша психика, и общий комплексный результат работы этих механизмов неизбежно приводит к результатам, которые мы способны наблюдать и осознавать, и которые называем «этикой».

Celebrity Deathmatch

Что круче,- интеллектуальные компетенции или высокие моральные качества? Что дает большие бонусы и преференции в жизни человека, что полезней для само-оценки, у чего в глазах социума значимость выше, какая когнитивно-поведенческая стратегия выгоднее? Если умный полезет на доброго, кто кого заборет? Скоро узнаем, не переключайтесь.

Для субъективной самооценки человека очень важен статус группы, к которой он принадлежит. Когда имеются две конкурирующие группы с разными статусами, в случае прозрачности границ человек стремится перейти в высокоранговую. Если же границы непроницаемы, то члены низко-ранговой группы имеют тенденцию выискивать дополнительные объяснения своего превосходства, вне обычного рейтинга. Яркий пример первого случая,- из века в век повторяющийся сюжет «новых денег» и «старых денег», купцов и дворяне, нувориши и аристократы. Пример второй ситуации,- Российское государство, ставшее цивилизацией низкого ранга, предпринимает множество усилий для проговаривания и самоубеждения о превосходстве в иных сферах, не имеющих отношения к военно-экономическому статусу. Но это все справедливо для ситуаций, когда исходный групповой ранг неизменен и раз навсегда задан.

Что же происходит, когда возможно изменения рейтинга и группового, и индивидуального? Перед человеком встает выбор между двумя принципиальными стратегиями. Можно сделать выбор в пользу индивидуализма, и повышать персональный статус, покинув таким образом группу. Можно сделать выбор в пользу коллективизма, и действовать в рамках кооперативного поведения ради повышения общегруппового ранга. Расти самому или подниматься всем миром.

Кроме того, можно выделить две большие группы поведенческих норм, необходимых для повышения социального статуса (как индивидуального, так и группового). Это оценка компетенции и моральная оценка. Хотя они и не противопоставляются одна другой, между тем это 2 конкурирующие группы поведенческих нормативов. Так, высокая компетентность может с этических позиций оцениваться положительно, отрицательно или нейтрально. То есть компетенции могут быть оценены в рамках моральных суждений, но сами по себе они внеэтичны. Это навыки, умения и способности, позволяющие достигать высокого социального ранга, будь то трудолюбие, талант, целеустремленность и ум, либо же эгоизм, цинизм, вероломство и злоупотребление доверием. И наоборот,- высокоморальный поступок с точки зрения личной эффективности и успешности может оцениваться как «умный», так и «глупый». Например, порядочность и верность данному слову – умный поступок, потому что повышает степень доверия и репутацию в глазах окружающих, чем приносит дополнительные социальные бонусы, а бескорыстность и самопожертвование – глупый, потому что снижает благосостояние и качество жизни. При этом в любом варианте такое поведение оценивается как высоко этичное.

 

Что же происходит, когда 2 эти парадигмы вступают в прямой конфликт?

На эту тему проводилась серия экспериментов.

Изучалось поведение людей в группах с низким статусом. В 2х вариантах эти группы образовались искусственно,- испытуемых собирали в 2 изолированные группы (они не общались, но знали о существовании друг друга) и предлагалось выполнить ряд заданий, якобы на уровень интеллекта, память, внимание и мыслительные способности. Затем им сообщали, что группа показало результат худший, чем у в конкурирующей группе, и ниже медианы за всю историю тестирования. 3й вариант был интереснее, т.к. группа была «естественно»-низкостатусная. Эксперимент проводился в Южной Италии, участвовало в общей сложности 3000 человек. Как известно, юг Италии значительно уступает северу в уровне доходов, экономическом развитии и качестве рабочей силы, что давно служит источником социального напряжения. Южане проходили серию тестов, при этом им сообщали, что одновременно с ними эти же задания выполняет такая же группа в одном из северных городов Италии. После чего группу фрустрировали,- им сообщали, что их результаты сильно уступают конкурентам в профессиональных навыках, мыслительных способностях, объеме памяти и концентрации внимания.

В принципе, ситуация понятная, я думаю, каждый с легкостью может представить себе аналогичный эксперимент среди жителей депрессивных регионов РФ, северокавказских республик либо переселенцев из Средней Азии.

Итак, получали группу с низким статусом. Затем группе предлагали пройти серию обучающих и развивающих мероприятий, которые должны были повысить их результативность. При этом каждому участнику предлагалось самому решить, - хочет он заниматься индивидуально либо же продолжит вместе с группой. За выход из группы начислялся бонус, но при этом решение становилось известно всем прочим участникам, - то есть был как поощряющий (рациональный), так и сдерживающий (моральный) фактор.

Всем участникам предлагали внести свой голос в «общественное мнение», оценить варианты решений «покинуть коллектив и делать задания индивидуально» либо «проходить тестирование всей группой, повышая общий рейтинг». Оценка давалась от 1 до 7 по шкале «глупое решение/умное решение» и «аморально/этично». На деле конечный результат голосования определяли экспериментаторы, 2,4 по одной шкале и 6,9 по другой. Таким образом, можно было установить групповую норму поведения как «ориентированную на компетентность», так и «ориентированную на этичность».

Выяснилось, что мнение группы имеет значительное влияние на принятые решения, вне зависимости от того, решает человек действовать самостоятельно либо кооперативно. Причем групповые нормативы, ориентированные на моральную оценку, оказывает существенно большее влияние , нежели нормы, ориентированные на оценку компетентности.

Человек быстрее принимает моральные решения, человек быстрее принимает решения в пользу группы. В ситуациях, когда человек действует против «мнения большинства» и выходит из группы, - это решение дается ему легче при нормах, ориентированных на компетентность, относительно общих моральных норм. То есть когда как мнение группы заявляется – «выполнять задание всем вместе это умное решение», или когда как мнение группы заявляется,- «выполнять задания всем вместе это этичное решение», человек в существенно большей степени склонен следовать за группой, когда это признается моральным, нежели когда это признается умным.

Таким образом, при прочих равных групповое поведение для человека важнее индивидуального, а этичность важнее компетентности. В статистическом большинстве случаев добро побеждает ум, причем с большим отрывом. Даже в западной культуре, где традиционно сильны соображения индивидуализма и рациональности.

Темная сторона силы

Эмпатия как способность понимать чувства окружающих и сопереживать их как свои,- один из ключевых эволюционных бонусов человека. Я не буду рассказывать про зеркальные нейроны, предполагается, что все читатели в курсе, хочу только сказать, что эта концепция (как оно часто бывает с гипотезами, пошедшими «в народ») очень сильно ангажирована и очень сильно перегрета. Последние пару лет звучат вполне обоснованные критические голоса. Зеркальные нейроны НЕ тождественны эмпатии. Зеркальные нейроны не тождественны ментализации. Происходящие процессы гораздо сложнее, и не сводятся к действию отдельных клеток, даже популяций клеток. Например, собаки. В задачах на ментализацию и социальную осведомленность, - то есть в ситуациях, когда требуется понимать и предсказывать намерения и действия других (в данном случае- хозяина),- в этих тестах они уделывают даже шимпанзе. Это при том, что у шипы самые сообразительные животные после нас, а у псовых вообще нет зеркальных нейронов.

Но так или иначе, у людей в 3-4 года формируется «theory of mind», как общая концепция о том, что у других тоже есть психика. Из ToM напрямую следует способность к ментализации,- то есть понимание психических процессов. Из ментализации следует эмпатия,- важнейшая способность, на которой основана наша социальность и групповое поведение, благодаря которой мы способны испытывать устойчивые, длительно сохраняющиеся чувства в отношении окружающих, вступать в прочные эмоционально насыщенные взаимодействия.

Например. Мы видим ребенка, увлеченно играющего в опасной близости к проезжей части. Одновременно мы видим его мать, которая заболталась с подружкой и не смотрит на ребенка. Любой обычный человек не пройдет мимо, предпримет какие-либо действия, или, как минимум, обратит внимание матери на потенциально опасную ситуацию. То, что нам кажется само собой разумеющимся поступком, не требующим каких-то особых моральных качеств, на деле совсем не простое и не очевидное поведение. Оно требует понимания, что проезжая часть опасна, что дети невнимательны и безответственны, поэтому требуют присмотра и контроля; также мы оцениваем контекст ситуации, мы видим, что ребенок вне поля зрения матери, что она в этот момент увлечена беседой, поэтому ребенок выпал из фокуса внимания, и женщина не осведомлена о сложившейся ситуации. При этом нам это все не безразлично, а не безразлично нам, потому что мы легко может представить себя или близких в такой же ситуации. Нам не наплевать. Так работает эмпатия.

Но и с эмпатией не все просто. Легко прельстится мыслью, что эмпатия и есть этичность. Это не совсем так.

Есть несколько очень недавних работ. Один молодой человек, который находился на принудительном лечении в психиатрических клиниках по поводу неконтролируемой агрессии, неоднократно задерживался полицией по поводу грабежей, драк, насилия. Ему был поставлен диагноз, который нам сейчас не очень важен, потому что с точки зрения обывателя это никакой не психбольной, а гнусная, жестокая, садистичная и аморальная мразь.

Этому человеку демонстрировались видеоролики со сценами насильственных или травматичных повреждений, как из художественных фильмов, так и документальные съемки с места катастроф. У пациента выявилась явная активация в отделах мозга, которые традиционно связывают с эмпатическим реагированием. В другом опыте группе людей демонстрировали серию коротких роликов,- кисть руки , неподвижно лежащая на столе; та же самая кисть, на которую давят ватной палочкой; рука, в которую втыкают иголку; как контроль- яблоко, в которое втыкают иголку. Что предсказуемо, наибольшее возбуждение вызывала сцена с иглой в руке. У разных людей активация была выражена в разной степени, по причине индивидуальных различий в способности к эмпатическому реагированию. После чего участники проходили ряд нейропсихологических тестов на выявление социальной осведомленности, этической компетентности, способности к сопереживанию, представления о приемлимом или неприемлимом насилии. Грубо говоря, измеряли моральность людей. И выяснилось, что люди, демонстрировавшие наибольшую активность отделов мозга на томограмме, оказались на двух противоположных полюсах при тестировании. То есть наибольшая активация «эмпатического мозга» была у самых этичных и высокоморальных и у самых аморальных и бессердечных.

Если вдуматься, то это очень логичная находка, но также и очень неожиданная. Это прямо противоречит традиционном психиатрическим взглядам на природу асоциальных патологий. Всегда считалось, и сейчас считается, и сам я был полностью в этом уверен, что все нарушения, которые можно условно отнести к «патологии морального чувства»,- социопатии, садистические перверсии, неспособность контролировать агрессивное поведение и тому подобное,- обязательно сопровождается патологическим снижением способности к эмпатии и сопереживанию. Это аксиома.

 

Но оказывается нет. Все они прекрасно понимают. Просто им это нравится.

И видимо, конечная наша эмпатия,- это двухкомпонентный процесс. Отдельно базой идет эмпатическое реагирование как способность понимать и переживать состояние других, а сверху уже прикручены морально-этические схемы и суждения.

Действительно, ни одно животное не способно радоваться несчастьям других (равно как и печалиться). Кошка может играть с обреченной мышью, хорек может увлечься и передавить больше кур, чем способен съесть, но они это не делают потому, что им нравится причинять боль и страдания. И уж тем более, никто кроме человека не способен проделывать это с особью одного с ними вида.

Святые подвижники и пыточных дел мастера,- это все чисто человеческое. И у тех и у других все очень замечательно с эмпатией. Это две стороны одной монеты. У них с моралью все по-разному.

А настоящее, первичное снижение эмпатии,- это скорее при патологиях ментализации, то есть при расстройствах шизоидного спектра. Аутисты, шизофреники, шизоидные расстройства личности. Этим людям очень не свойственно антисоциальное поведение. Асоциальное да, анти-социальное нет. Даже если брать относительно функциональных и адаптированных,- аспергеров и краевых шизоидов,- низкая эмпатия, низкий эмоциональный интеллект, алекситимия, аспонтанность- среди них обычны люди черствые, бесчувственные, холодные, избыточно рациональные. Среди них не бывает садистов. Чтобы получать удовольствие от чужого горя, нужно понимать чужое горе.

Моральная дилемма

Ситуации морального конфликта и совершения выбора в условиях моральной неопределенности вызывает у исследователей живейший интерес, потому что в этой сфере проявляется деятельность «высшей» этики. Пнуть щеночка или помочь бабушке прейти через дорогу,- эти действия не вызывают у нас сомнений в плане моральной оценки, мы мгновенно и интуитивно определяем, хорошо это или плохо, тут рацио особо не участвует.

В подавляющем большинстве случаев именно так этически-значимые решения и принимаются,- быстро, без раздумий и мы обычно даже не осознаем факт принятия решения, переживаем его как непосредственное «ощущение». Другое дело, когда ситуация сложная, нештатная, с конкуренцией мотивов и резонов.

Классический пример экспериментального этического конфликта,- «trolley dilemma». Едет вагонетка (или как вариант,- поезд), на путях группа из 5 рабочих (в более эмоционально насыщенном варианте- играющие дети). Вы стоите у развилки и можете перевести стрелки, тогда вагон поедет на другой путь, где находится 1 рабочий (играющий ребенок). Предположим, вы не докричитесь до жертв и не обгоните поезд. То есть у вас варианты,- ничего не делать, тогда погибнут пятеро, или вмешаться, тогда 1 умрет, но 5 спасутся.

Это типовой случай этического конфликта,- морально ли совершить аморальный поступок ради предупреждения еще большего зла? А если поднять ставки?

Если надо не переводить стрелки (дергать за рычаг, нажимать на кнопку и т.д.), а собственноручно толкнуть под поезд? Вы стоите на мосту над путями, едет поезд, 5 человек скоро погибнут, но вы можете толкнуть под поезд рядом стоящего, человек погибнет, но вагон затормозит и 5 человек будут спасены.

Понятно, что это совершенно умозрительная ситуация, но нам тут не интересно, как человек поступит в реальности, важно, что эта ситуация расценивается как конкуренция этически окрашенных решений и как реагирует психика. Сравнивая баланс и активность различных функциональных отделов мозга мы может делать предположения, как в повседневной жизни принимаются неоднозначные и не очевидные решения.

Обычный человек не совершает чистых рациональных утилитарных выборов. Всегда участвуют эмоции, всегда значим контекст. Например, в приведенном примере «дилеммы с поездом» ситуация, когда надо перевести стрелки, и ситуация, когда надо собственноручно толкнуть человека под колеса,- по формальному результату идентичны, но очень по разному субъективно оцениваются. Совершить поступок, следствием которого людям будет причинен вред, это совсем не то же самое, что собственноручно нанести вред. Нажать на кнопку из бункера или из кабины бомбардировщики психологически проще, чем лично обойти город и зарезать каждого встречного жителя. «Это сделал не я»,- наивное детское оправдание, но в усложненном варианте оно прекрасно работает и у взрослых.

Медиальная префронтальная кора формирует конечные осознаваемые эмоции. Человек с поражением этого участка способен в полной мере осознавать и принимать этические стандарты, то есть он различает, что такое «хорошо» и что такое «плохо», но эмоциональное вовлечение в оценки снижено, он не переживает по поводу выборов. В приведенном выше примере такой человек не будет понимать, в чем разница- убить самому или дернуть за рычаг, и в результате этого человек умрет, он оценивает только конечную эффективность действия,- минус один плюс пять. Звучит несколько в уберменш-стиле, но на деле такие люди испытывают довольно серьезные проблемы с адапатацией. Выпадение эмоционального наполнителя из социально значимых поступков очень сильно снижает способность человека к сосуществованию в обществе.

А люди с поражением верхней префронтальной и передней опоясывающей, наоборот, способны к эмоциональному реагированию, но с трудом понимают этические стандарты,- у такого человека дилемма вызовет только раздражение,- какого черта он вообще должен беспокоиться о каких-то чужих людях?

 

Другой типовой сценарий,- в западных исследованиях описывается с явными коннотациями на WWII, назовем его «дилемма радистки Кэт». Вы спрятались с подвале с детьми от немецко-фашистской гадины. Один ребенок начинает плакать. Если солдаты услышат и найдут,- убьют всех. Вы пытаетесь укачать или успокоить ребенка, но без результата. Тогда начинаете зажимать ему рот, но он только сильнее заходится в крике. Насколько этично в такой ситуации придушить совсем?

В таких ситуациях активна передняя опоясывающая кора. Это не специфично именно для морали, - это общий единый механизм контроля и управления, высший узел администрирования и подавления первичных, более глубоких реакций. Этот же отдел будет активен при сравнении эротических фотографий относительно детского порно, при отказе от немедленной небольшой награды в пользу отложенных больших выгод, при любом когнитивном диссонансе.

 

Это очень важная для человека способность,- умение выстраивать иерархию целей и симолических ценностей, причем очень желательно давить неприемлемые и пропускать социально допустимые еще до того, как дело дойдет до сознания. И этические нормы это хорошая рабочая рамочная модель, формирующая конечное просоциальное поведение человека.

Этические нормы должны быть, они должны побуждать человека к выборам в пользу группы и при этом восприниматься как свои собственные. Содержательная же часть,- может меняться в зависимости от требований внешней среды и сильно различается в разное время в разных культурах.

 

Как яркий тому пример,- отношение к детям. В приведенном выше примере моральной дилеммы с ребенком, способным выдать укрытие,- какой-нибудь гренландский иннуит или бушмен из Калахари вообще бы не поняли, в чем проблема.

Почти всю свою историю люди часто и помногу убивали младенцев, это было неприятное, но необходимое действие, примерно как сейчас аборт сделать. В разных культурах, в зависимости от внешних обстоятельств умерщвлялось от 15% до 45% новорожденных. Теперь ситуация изменилась,- изменилась и этика, и при нынешнем уровне детоубийств 2 на 100 000 мы можем себе позволить считать этот поступок вопиюще и безоговорочно аморальным. Мы совершенно искренне полагаем, что если человек нам незнаком, это еще не повод его ограбить, а если у девочки начались месячные это еще на значит, что она готова к половой жизни. Мир меняется содержательно, но не структурно. Эволюция не создает органов «с запасом», под будущие отдаленные задачи. Поэтому мы в принципе не способны подумать мысли, испытать эмоции, изобрести социальные организации и оперировать символическими объектами, которые был бы не способен понять охотник верхнего палеолита. Если клонировать кроманьонца,- скорее всего вырастет обычный человек, неотличимый от нас. Если клонировать неандертальца,- думаю, получим умственную отсталость средней степени с поведенческими нарушениями.

Homo moralis

Человек не рождается с этикой, и она не вырастает у нас сама по себе. Само по себе вырастает потенциальная способность к социальному поведению. Это как строительство с параллельным заселением. Как только отрастает жилой блок, туда сразу заселяются жильцы, на стадии коробки под крышей, и начинают все обустраивать изнутри.
Разные отделы коры растут с разной скоростью. Если относительно старшие сенсорный и моторный отделы бурно растут сразу же после рождения и в течении первого года, то самый «новый» мозг,- префронтальная кора, начинает набирать обороты только к 3м годам. Именно в этом возрасте у человека закладывается theory of mind, и как следствие,- способность к ментализации, просоциальному поведению и следование установленным моделям.

Если родитель ласково, но настойчиво попросит ребенка вылить стакан вишневого сока на белоснежную скатерть, любой 2х летний ребенок сделает это без особых колебаний, но почти всех детей 3х лет такая просьба приводит в замешательство, они удивленно смотрят и выискивают в мимике взрослого каких-то дополнительных знаков,- действительно ли мамочка именно это и сказала? Вылить густую красную пачкающую жидкость на белоснежную поверхность скатерти,- я все правильно понял? Мама, ты вообще как, в порядке?

Так поступают даже дети, которых никогда не ругали за подобный проступок. Но у ребенка к этому моменту уже начинает формироваться представление о правильном и неправильном, что можно и что нельзя. У них еще нет понимания хорошего и плохого, то есть это еще не этика сама по себе, эти стандарты воспринимаются как внешние, это все на стадии «красная лампочка, банан и электрошокер». Делаешь правильно- поощряют, делаешь неправильно- наказывают. Дети еще не умеют испытывать чувство вины, но уже умеют стыдиться содеянного.

У многих архаичных сообществ даже есть специальное слово для обозначения периода детства, когда у человека формируется концепция ментальной репрезентации, способность к просоциальным реакциям и самостоятельно следование установленным поведенческим моделям. У гренландских иннуитов эта возрастная категория называется ihuma, у племен атоллов Фуджи vakayalo. Разумеется, они не так сложно объясняют, но по сути- это именно специальный термин для обозначения момента, когда у человека зарождается theory of mind. А это значит, что ребенок встал на путь самостоятельности, стал более-менее упорядочен и предсказуем в поведении, а значит, он больше не требует постоянного ухода, контроля и заботы, а значит, нагрузка на родителей несколько снижается, можно выдохнуть и немного расслабиться. А это значит, что можно уже подумать насчет следующего ребенка. В условиях первобытно-общинной контрацепции это означает, что можно перестать убивать новорожденных. Для нас этот момент не столь актуален, поэтому в нашем языке нет специального слова.

Когнитивные способности к обслуживанию сложных символических моделей развивается в 5-6 лет. С этого момента человек может испытывать чувство вины, внешне заданные нормы поведения становятся внутренними психическими конструкциями. Так у человека появляется этика, он способен переживать отклонения от общепринятых правил приличия и морали. 3х летний ребенок не способен смущаться своей наготы, 6 летний же будет испытывать от этого явный дискомфорт (разумеется, если воспитывается в культуре, где не принято на людях ходить голышом). Чувство вины,- очень мощный рычаг воздействия, и не удивительно, что окружающие начинают им активно злоупотреблять. Позиция родителя,- «я сержусь потому что ты плохо поступил» и «я тебя не люблю, потому что ты плохой»,- по силе воздействия различаются кардинально. Стимул-реакция в одном случае, оценка и состояние в другом.

Конечно же, злоупотребление этими рычагами воздействия может серьезно деформировать растущую психику и аукаться человеку потом всю его взрослую жизнь. Это не особо редкая ситуация, я думаю, каждый человек знаком с подобными примерами среди знакомых и близких (а возможно, что и на личном опыте). Между тем, следует понимать, что чувство вины придумали не для того, чтобы плодить невротиков и депрессивных. Это очень важный и очень полезный модулирующих механизм. 3х летний карапуз, способный осознавать только внешние навязанные нормы и запреты, еще может вызывать умиление. Но для взрослого человека это всегда означает большие неприятности, и для него и для окружающих.

 

Таким образом, этические установки постепенно смещаются от внешних к внутренним, от персонифицированных к символическим. У детей их восприятие норм поведения и мышления привязано к авторитету значимых взрослых (родителей, в первую очередь), собственной моральной ценности эти правила не имеют. Затем, постепенно, самостоятельная значимость этических оценок растет. Дети младшего школьного возраста уже способны оценивать «неэтичные» требования учителя (например, если взрослый призывает бить других детей или силой сгонять с качелей) как нелегитимные. И только к старту взросления, в 12-15 лет, «базовая этика» окончательно формируется как самостоятельная работающая внутри головы система. В этот момент человек обретает способность сравнивать «идеальную» провозглашаемую модель общественной морали с реальным положением дел и переживать когнитивный диссонанс от осознания несоответствия между тем, что взрослые заявляют на словах, и как они на самом деле поступают. Обычно это выливается в характерный для пубертата подростковый кризис.

 

Когда-то, в далеком палеолите, на этом все и заканчивалось. Но в современном мире все социальные навыки, этика в том числе, требуют длительной шлифовки и совершенствования. В абсолютных единицах число нейронов и объем нервной ткани лобных долей стабилизируется в юношеском возрасте, однако образование новых связей и нейронных сетей довольно активно продолжается до 30 лет, что отражает процессы научения и развития социальных навыков.

Мир состоит из людей. Ничего помимо других людей во вселенной не существует. Мы живем в социальном, мы делаем социальное, мы чувствуем социальным и думаем социальные мысли.

Министерство любви

Мыслепреступление не влечет за собой смерть, мыслепреступление есть смерть. Социум традиционно убивает либо изолирует людей с патологией этического чувства. Внешние ограничения, как наказания, так и поощрения,- они позволяют лишь реагировать на свершившиеся действия. Но если мы хотим сформировать поведение, - они не очень эффективны. Для эволюции гораздо проще и полезнее установить напрямую систему когнитивно-эмоционального контроля. Чем подстегивать желательное поведение и наказывать нежелательное, лучше сделать так, чтобы особь сама хотела одного и не хотела другого.

Я не испытываю никакого дискомфорта от того, что мне запрещено убивать, грабить и насиловать, потому что я и сам не хочу этого. Чуть сложнее с идеей, что нельзя красть чужое имущество. Еще сложнее с имуществом, принадлежащим каким-то неодушевленным и безликим конструкциям,- государству, учереждениям и корпорациям, тут уже требуются усилия по персонификации (имущество церкви принадлежит лично Господу, государство это Родина-Мать, а корпорация это твой дом родной и все мы тут дружная семья, особенно главбух и зав.департамента). И уж совсем сложна для восприятия концепция интеллектуальной собственности, я например, не способен ее понять,- каким это образом текст, звук или изображение могут кому-то принадлежать. Видимо, с такими же затруднениями сталкивались индейцы, когда колонисты пытались донести до них, что на оленя можно охотиться, а на корову нельзя. На том поле можно собирать съедобные растения, а вот на этом- уже нет. И хотя юридически правонарушения могут быть одинаковы, этически они оцениваются совершенно по разному. Поэтому кражу интеллектуальной собственности я совершаю ежедневно и помногу и собираюсь продолжать в том же духе, это этически допустимо. А кражи частной собственности- ни разу, это этически недопустимо.

Так работает мораль. На эмоциях и на когнициях, на возбуждении и контроле. Множество отделов вовлечены в систему этического восприятия и моральных оценок. Ни один из отделов не является специфически «моральным».
Когнитивные карты, морально-оценочные суждения и прилагающаяся к ним система оценки и верификации, рабочая память, узлы контроля, сравнение информации и оценка этических дилемм, оценка социального контекста, целеполагание и предвидение результатов, эмоциональный интеллект, сомооценка и самоосознание, восприятие окружающих и ментализация, первичный аффект и прочее прочее.

Это очень обширный массив неосознаваемых и практически мгновенных вычислений, по результатам которых мы получаем на выходе этическое чувство.

Суть их в том, чтобы мы изначально думали и чувствовали так, чтобы быть адекватными окружающей нас социальной среде.

Ребенка или собаку надо поощрять за правильный выбор, у взрослого нормального человека уже в голове установлены все поощряющие «хороший песик, хороший» равно как и все необходимые «атата по попе». Социальные удовольствия мозг ценит даже выше физиологических, этичные действия поощряются окружающими в виде положительного обратного отклика, позитивных эмоций, уважения, симпатии и всякого прочего социального груминга. У людей с высокоразвитым этическим интеллектом для этого поощрения даже не нужны внешние сигналы, хорошо натренированный мозг способен сам себе выписывать поощрение за этичное поведение. Собственно, именно поэтому высокоморальные люди высокоморальны. И за это мы их ценим и уважаем.

И наоборот, за нарушение этических стандартов следует наказание. Которое, опять же, установлено внутри головы. Не этичных людей окружающие отвергают, а боязнь отвержения,- один из сильнейших аверсивных стимулов для человека. Не зря в древности остракизм считался наказанием, по суровости сравнимым со смертным приговором. Люди обычно не осознают, насколько они социальны, насколько они висят в сетях эмоциональных связей с окружающими. Картина мозга человека, переживающего отвержение и осуждение группы очень похожа на картину мозга человека, испытывающего физическую боль. И скорее всего, «социальная» боль эволюционно произошла и базируется на тех же механизмах, что и физическая. Это боль центральная, без участия болевых рецепторов (хотя очень часто, даже узлы оценки болевой импульсации начинают галлюцинировать, и человек, испытывающий сильное моральное, социальное или эмоциональное давление и стресс, начинает чувствовать вполне реальную боль в сердце, голове, желудке etc).

 

Конечно, легко придти к выводу, что все это похоже на какую-то разводку. Это не вполне справедливое суждение. Действительно, в каком-то смысле можно сказать, что наш мозг манипулирует нашими мыслями и эмоциями с какими-то смутными целями, и не факт, что наш собственный родной мозг играет в нашу пользу, а не в пользу, скажем, биологического вида homo sapiens в целом. Действительно, все эти процедуры проходят до сознания, ниже сознания и без участия сознания.

Но на деле, - высокоразвитый моральный интеллект действительно дает значительные бонусы, помогает в адаптации, повышает субъективное качество жизни, и в итоге дает большие преимущества, как отдельному человеку, так и человеческому сообществу в целом.

То есть этика функциональна и полезна. Хорошее это хорошо, плохое это плохо. Такая вот неожиданная мысль.

Дополнительные материалы

Книги

Patricia S. Churchland « Braintrust: What Neuroscience Tells Us about Morality », 2011
Laurence Tancredi " Hardwired Behavior:What Neuroscience Reveals about Morality ", 2005
John M. Doris " The Moral Psychology Handbook ", 2010
Walter Sinnott-Armstrong " Moral_Psychology,_Volume 1: The_Evolution of Morality Adaptations and Innateness ", 2008
Walter Sinnott-Armstrong « Moral Psychology, Volume 2: The Cognitive Science of Morality: Intuition and Diversity », 2008
Walter Sinnott-Armstrong « Moral Psychology, Volume 3: The Neuroscience of Morality: Emotion, Brain Disorders, and Development », 2008

Статьи

2006 «Neural foundations to moral reasoning and antisocial behavior» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2555414/
2007 «The new synthesis in moral psychology» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/17510357
2007 «Investigating emotion in moral cognition: a review of evidence from functional neuroimaging and neuropsychology» http://bmb.oxfordjournals.org/content/84/1/69.long
2007 «Mirror neuron system: basic findings and clinical applications» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/17721988
2008 «The role of moral utility in decision making: an interdisciplinary framework» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/19033237
2008 «Mechanisms underlying an ability to behave ethically» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/18642189
2008 «Is it better to be moral than smart? The effects of morality and competence norms on the decision to work at group status improvement» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/19025291
2008 «The neural basis of moral cognition: sentiments, concepts, and values» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/18400930
2009 «The neurobiology of moral behavior: review and neuropsychiatric implications» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3163302/
2009 «Neuroscience, moral reasoning, and the law» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/19241396
2009 «The neural basis of human social values: evidence from functional MRI» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2733324/
2009 «The functional brain architecture of human morality» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/19889532
2010 «The basis of morality» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2838693/?tool=pmcentrez
2010 «The neurodevelopment of empathy in humans» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3021497/
2010 «Serotonin selectively influences moral judgment and behavior through effects on harm aversion» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2951447/
2011 «Are we more moral than we think? Exploring the role of affect in moral behavior and moral forecasting» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/21415242
2011 «Shared brain activity for aesthetic and moral judgments: implications for the Beauty-is-Good stereotype» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3023089/
2011 «Mapping the Moral Domain» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3116962/
2011 «Moral concepts set decision strategies to abstract values» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3069966/
2011 «Brain intersections of aesthetics and morals: perspectives from biology, neuroscience, and evolution» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/21857127
2011 «Can Innate, modular "foundations" explain morality? Challenges for Haidt's Moral Foundations Theory» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/21291315
2011 «Guilt-specific processing in the prefrontal cortex» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/21427167
2011 «Neural basis of moral verdict and moral deliberation» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3176943/
2011 «What is moral about guilt? Acting "prosocially" at the disadvantage of others» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/21244173
2012 Virtual morality: emotion and action in a simulated three-dimensional "trolley problem" http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/22103331
2012 «When does feeling moral actually make you a better person? Conceptual abstraction moderates whether past moral deeds motivate consistency or compensatory behavior» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/22492550
2012 «Mental contamination: the effects of imagined physical dirt and immoral behavior» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/22534580
2012 «Moral dilemmas in cognitive neuroscience of moral decision-making: a principled review» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/22353427
2012 «Practical implications of empirically studying moral decision-making» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3390554/
2012 «Where in the brain is morality? Everywhere and maybe nowhere» http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/21590587

 21/09/2012