Путь расы

Раса - не только данность, но и путь. Не столь важна чистота, сколько перманентность расы, ее расового духа – осознание своей причастности к той или иной расе. Чистота – трудно достижимый идеал. Не потому ли так громко звучал голос о ней тех, в ком бездумно ли, намерено ли вытравляли расу, расовый дух? Многие глашатаи расовой чистоты, как например вожди рейха, были далеко не чистокровными «арийцами». Но именно в них воспылало желание стать «чистыми». В них жила ненависть к настоящему – деформированному образу расы и мира.

Чистота расы

По-видимому, нет чистых, есть только сделавшиеся чистыми расы, да и эти очень редки. Обыкновенно же бывают смешанные расы, у которых рядом с дисгармонией телесной (например, если глаза и рот не соответствуют друг другу) должны быть и дисгармонии привычек и понятий (Ливингстон рассказывает, что он слышал, как говорил кто-то: Бог создал белых и черных людей, а дьявол создал смешанные расы).

Скрещивание рас ведет к скрещиванию культур и к скрещиванию моральных взглядов: такие расы бывают, большей частью, злыми, дикими, беспокойными. Чистота – последний результат бесчисленных приспосабливаний, усвоений, выделений. Прогресс в чистоте обнаруживается в том, что сила, существующая в расе, все более и более ограничивается отдельными избранными функциями, между тем как прежде ей приходилось действовать слишком много и часто в функциях противоположных: такое ограничение будет иметь наружность обеднения и должно быть критикуемо осторожно. Наконец, если процесс очищения удался, вся та сила, которая прежде тратилась на борьбу дисгармонических качеств, начинает служить теперь общему организму, - поэтому сделавшиеся чистыми расы всегда бывают сильнее и красивее. Греки представляли собой образец расы и культуры, достигших чистоты, можно надеяться, что достигнет чистоты и европейская раса и культура.

В последнее время возникло немало разного рода теорий и гипотетических построений о том, как должно быть устроено общество, живущее на основе идеи расы, как главного движущего социального и исторического начала. Большинство мнений расовых теоретиков сходятся в том, что иерархическая структура нового общества будет зависеть от чистоты расы. Этим идейным построениям даются научного плана объяснения, но в основном они схематичны и оторваны от реальности, из которой им предстоит вырасти. В этих расовых «городах солнца» все проблемы смешения решаются радикально, как нечто само собой разумеющееся, будет чудесная расчудесная элита, будут царить законы природы, неравенство, будут Варны и т.д. Порой эти умопостроения доходят до полного бреда: так должно быть и все тут.

Реальность же ставит себя так, что она никому ничего не должна. Она учит, что всего этого предстоит достичь, что за расу предстоит бороться с нынешней далеко не эфемерной системой мира, какой бы неправильной она не казалась. И здесь мне бы хотелось затронуть серьезные аспекты, касающиеся именно политики борьбы за расовую идею. В реальности надо определиться с силами и с людьми, которые будут на стороне расы, поддержат эту борьбу, с конкретной перспективой развития расы, и соответственно с политикой противодействия тем, кто против идеи расы и против представителей расы – т.е. враги.

Прежде всего, необходимо собрать разрозненные расовые силы. Я хотел бы затронуть проблему чистоты русского народа. Споров здесь много, но, по-моему, следует в первую очередь избавиться от излишней предвзятости и найти решение, работающее на консолидацию нации вокруг «принципа крови».

Для русского человека часто очень трудно доказать свою расовую и национальную идентичность в 3-5 колене. Это связано с индустриализацией русского народа (разрушение традиционализма), с огромной территорией освоения пространств России, с отсутствием какой-либо в истории России государственной политики, основанной на «принципе крови».

У Г. Гюнтера, чье мнение, впрочем, как это не покажется удивительным, разделяют и советские антропологи, русский человек далеко не всегда напоминает арийца. У него таков лишь великоросс северных областей Восточной Европы. Только таким видят настоящего русского человека многие ревнители расовой чистоты. Но означает ли это, что остальные русские всего лишь биологический мусор? К каким бы изощренным аргументам не прибегали сторонники ортодоксальной ариософии, исторические победы русских как с арийской, так и неарийской внешностью показывают их весомую значимость в Европейской цивилизации, их мужественный и непреклонный характер.

Естественно то, что у расы существует мощное творческое, животворное ядро. Ядро поддерживает стабильность и направляет экспансию расы. Однако именно через экспансию возникает и периферия расы. Периферия осуществляет расовую экспансию в интересах центра, но и создает барьер, заграждение от пагубных влияний извне на ядро, сдерживает чуждые вторжения. Разложение расы начинается именно с проникновения чуждых элементов вовнутрь, в центры расы. Рыба, как обычно, гниет с головы. Смешения на периферии не так пагубны, а порой и полезны.

Периферийный расовый тип, имеет хотя и меньше творческой силы, но больше способностей к сопротивлению. Его значимость недооценивается, им пренебрегают как менее чистым, и в этой неприязни «менее чистых» чаще всего не замечают, что рядом становится все больше и больше «чужих». Так происходит практически всегда из-за ослабления периферии, из-за отсутствия разумной взвешенной политики ее поддержки. Отталкивая «близких», ядро создает пространство для чужих, вместо того, чтобы подпитывать периферию, и из нее самому черпать здоровые силы. Культурно-расовый тип должен стремиться к внутреннему единству, а не к жесткой диверсификации, ведущей в итоге к хаосу.

Если людей оценивать жестко – то есть уже сейчас – по «принципу крови», привязывать к длинной цепи предков «истинного», «коренного» происхождения, то получится процесс, схожий с тем, что осуществляли коммунисты, исследуя в каждом человеке «пролетарское» и «крестьянское» происхождение на предмет полноценности и лояльности к власти. Такой метод – несправедлив и несвоевременен. Он делает «неполноценными» гражданами огромное количество русских людей. То есть они будут урезаны в правах и в возможностях роста, как некогда лица не пролетарского происхождения – преимущественно самая интеллектуальная, трудоспособная часть населения.

Примечание: важно не путать генотип и фенотип. Наука сейчас значительно продвинулась от краниометров к анализу ДНК. Смотреть надо на здоровый русский генотип, а не молиться исключительно на белорусых и голубоглазых долихоцефалов, условно говоря. Понятно, что при вариабельности субэтносов они все равно нахолятся в рамках русского этноса, и речь о метисации с другими расами не идет.

Главное в понимании евгеники: не стремиться к некоему образцу, а отсеивать явный брак.

Также и с русскими людьми, живущими на окраинах, периферии страны, которых непродуманная политика государства привела к незначительному в процентном соотношении смешению с коренными народами этих окраин. Они будут ограничены в правах по отношению к тем, кто живет в столицах и центральных областях страны – очагах расовой и этнической однородности. А между тем целые поколения их предков осваивали самые трудные территории страны – Север, Сибирь, Дальний Восток, собрали мощнейший потенциал ресурсов и территорий для России. Они – те, кто создавал ее современный геополитический облик. Это люди – трудолюбивые и с высокими адаптивными способностями.

Вряд ли многие кабинетные белоручки-антропологи сверхчистых идей способны долбить вечную мерзлоту, работать на вахте, создавать основу экономической политики государства. Для этого нужны люди любящие почву и труд, а не эфемерность теорий – нужны крепкие и здоровые силы народа.

Получается, что опять самая продуктивная прослойка населения окажется бесправной и безвластной по отношению, прежде всего к «москвичам». Они будут осваивать, и поддерживать сложные в климатическом и геологическом плане инфраструктуры страны, сохранять её протяженные границы в угоду белоручек из центра, «ядра», и не иметь прав. Потому, что какой-то из их предков, опять же из-за «мудрой» политики этого центра был вынужден породниться с аборигенами, но абсолютно не утратил при этом своего исторического чувства, языка, да и во внешности. Приобрел только необходимые для местной адаптации качества (гены). Опять же известно, что и без смешения на длинную цепочку наследственности влияет окружающая среда: питание, вода и т.д. вплоть до космических излучений – меняется биохимическое содержание организма и соответственно внешний облик: цвет волос, глаз, кожи. Поэтому русский тип – его образ внутренне разнообразен, но духовно он един. Большинство этих людей не ассимилировались с аборигенами, а скорее благодаря индустриальному натиску ассимилировали последних. Свидетельство этому постоянное сокращение этнического разнообразия страны.

Русский человек четко отличается от любого этноса, несмотря на внешность: языком, историческим чувством, внутренним осознанием себя, прежде всего, как русского человека. А другие предки – случайность, в рамках естественных процессов межэтнических отношений, причем нередко с положительным результатом. Русскому человеку унизительно будет, если его будут обмеривать всякими линейками, сравнивать по глазам и волосам с «правильным типом». Мы – славяне, а не немцы. Это противоестественно для русского характера. «Что русскому хорошо, то немцу – смерть». И наоборот... Эх, нам бы, европейцам, было бы лучше объединить победы нашего духа, а не паразитировать на поражениях друг друга.

Природа борется за сохранение и разделение рас. Часто после смешений во втором или третьем поколении рождаются люди с выраженными признаками расы, противоположными родительским. Недавно в США был случай, когда у смешанной пары родились разнорасовые близнецы. Природа пытается работать по уже накатанным программам и закономерностям. Для нее это важно, она имеет механизм борьбы с гетерогенностью вида homo sapiens (чья роль в антропогенезе еще не полностью ясна), стабилизирует тем самым ее разрушительные перегибы: многие люди, получившиеся в результате очень противоречивого смешения не могут иметь наследников и т.д. Чистокровный не имеет проблем выбора – он либо следует расе, либо отрицает ее. Человек, прошедший смешение, должен определиться с расой. Это главное решение в его жизни. Именно в этот момент включаются социально-культурные, психологические факторы личности и ее окружения. Человек становится средоточием рас. Он тяготеет к той, что более в нем выражена, сильнее, имеет больше воли к жизни.

Не столь важна чистота, сколько перманентность расы, ее расового духа – осознание своей причастности к той или иной расе. Чистота – трудно достижимый идеал. Не потому ли так громко звучал голос о ней тех, в ком бездумно ли, намерено ли вытравляли расу, расовый дух? Многие глашатаи расовой чистоты, как например вожди рейха, были далеко не чистокровными «арийцами». Но именно в них воспылало желание стать «чистыми». В них жила ненависть к настоящему – деформированному образу расы и мира. Но они полюбили страну своих детей. (1) («…Страну детей ваших должны вы любить: эта любовь да будет вашей новой знатью, - страну, еще не открытую, лежащую в самых далеких морях! И пусть ищут и ищут ее ваши паруса!...Своими детьми должны вы искупить то, что вы дети своих отцов: все прошлое должны вы спасти этим путем». (Ф. Ницше «Так говорил Заратустра»)

В этих и других «полукровках» силен, прежде всего, расовый дух, нежелание раствориться – в них страх этого куда живее и острее, нежели в сердцах многих равнодушных баловней расовой чистоты. Потому что борьбу за расу приходится вести не просто с чужими, но в первую очередь с собой (!): с осознанием и неприятием ликов и черт чужого в себе, как безобразного, неправильного, мешающего. Однако именно чужеродная часть может стать силой против чужого вторжения в расу извне, так как есть ясное осознание и желание очиститься, есть материал для реакции и осадка чужого, во имя более чистой субстанции. Я назову это – Путь расы.

Консервативные ревнители расовой идеи могут обвинить тех, кто защищает смешение в том, что они это делают, потому что их «кровь не чиста». Хотя защитная реакция и тех и других – естественное для живого организма самосохранение, инстинкт. Однако идеи часто расходятся с жизненной необходимостью, до тех пор, пока сами не становятся неизбежностью в реальности. А реальность такова, что воля любого человека может избрать либо путь смешения, либо путь расы. И важно тогда защитить именно путь расы от нападок, от неприязни и попыток унизить и отторгнуть идущих по этому пути спесью чистокровности, ибо спесь не возвышает расу. Если человек чувствует в себе расу, то он есть то, что он есть и другим быть не может. Ему, чтобы вернуться к чистым истокам придется смешиваться и смешиваться именно по пути к расе, чтобы, в конце концов, ассимилироваться. Если процесс расового распада не зашел слишком далеко, то он обратим. Уже в конце 30-х в Германии признавалось, что в немцах содержится лишь 50% нордической крови (см. «Эсэсовец и вопрос крови»), и что создание чистой расы это дело будущего.

Здесь также возникает вопрос об ответственности личности за смешение – этническое и расовое. Этническое смешение с близкородственными по расе народами не является чем-то уж особенно опасным и неприемлемым. В данном случае поле ответственности простирается в сферу социализации – исторической и культурной, в отношении индивидуума и его потомства. То есть личность отвечает за выбор культурного стереотипа, традиции, национальной идентичности, которым она будет следовать в приоритете.

С расами вопрос усложняется в выборе не только национальности, но и расы для приоритетов личности, иначе говоря, важно в каком направлении будет углубляться трансформация потомства, направление ассимиляции: возврат к исходному типу или переход в другой тип, как физиологически, так и с точки зрения мировоззрения. Если человек является потомком непродуманного выбора своих предков, то перед ним стоит очень серьезная дилемма – продолжать смешение или прочно связаться с наиболее близкой ему по антропологии и мировоззрению идентичности – пойти по пути расы.

Полукровка на ¼ смешанный с другим этносом или расой может достаточно легко вернуться к исходному типу – его предки на ¾ отдали предпочтение основной идентичности. И так далее для 1/3, ½… Очень сложно человеку с многочисленными компонентами смешения. Если он не может остановиться на выборе этноса или расы, ему остается только социальный выбор идентичности – гражданство. Для полной ассимиляции с основной идентичностью перед ним становится лишь осознанный выбор в этом вопросе, не механический. Кто на ½ смешан, тот выбирает 50/50. В сложных исторических условиях быть и за тех, и за других – аморально. Кто еще осознает валентность идентичности на 1/5, 1/6 и т.д., тот в принципе принадлежит уже к основному типу этнической или культурно-расовой идентичности. Его жизнь могут осложнить только социальные и культурные предпочтения.

Однако чтобы помочь личности в определении своей культурно-расовой идентичности, своего типа, необходима продуманная, упорядоченная, целенаправленная на решение данного вопроса государственная политика.

Впервые в политике, в жизни целой нации встает на повестку дня вопрос не просто о сохранении расы, но также и о ее долговременной, целенаправленной реконструкции. Весь раздробленный генетический расовый материал – генофонд – предстоит собрать по частицам, реставрировать, возродить. Эта колоссальная работа требует не просто труда, но и социальной и государственной воли, политики, приоритета расы.

Начинать расовую политику надо не с сопоставления себя с «неграми», «белыми», «желтыми», с провозглашения, что какой-то цвет кожи лучше «негра», особенно при наличии огромного количества «белых» ни в чем не уступающим в убожестве «неграм», которых они зачастую им наделяют. Не надо заблуждаться на счет недоразвитости расового или этнического мировоззрения других культурно-расовых и этнических типов. Оппоненты также считают себя «лучшими», даже «избранными», а для нас находят достаточное количество уничижительных остракизмов и стереотипов. Сила многих малых народов (как и вообще малых групп) в сплоченности, в цельности и агрессивности. Клан на многое способен. Нации ему нечего противопоставить, кроме как государство, если оно лоббирует нацию, либо «темную силу» масс, которые могут возникнуть лишь в крупной нации (партия, народная милиция, разъяренная толпа погромщиков). Против традиционного местечкового мировоззрения силой может быть только мощная национальная идеология и соответствующая государственная политика.

Обвинять малые народы, меньшинства и другие культурно-расовые типы, живущие на территории нашего культурно-расового типа, в отсутствии у них расовой и этнической гигиены далеко не всегда правильно. Мне вспоминается финальная сцена из второй части трилогии Ф. Копполы «Крестный отец». Майкл Корлеоне заявляет, что он идет в добровольцы на войну с Японией во имя своей страны, которой он считает Америку. На что ему брат Санни отвечает, что добровольцы идиоты, потому что рискуют своей жизнью ради чужаков. Майкл возражает, что они рискуют жизнью ради своей страны. Тут Санни говорит фразу, смысл которой красной нитью проходит через все творчество М. Пьюзо (он же автор сценария), и показывает подлинную позицию этнических меньшинств, их отчужденность от европейского мира, изображает реальное положение вещей в западном обществе: «Страна – это не твоя кровь». И позже, Майкл Корлеоне, несмотря на либеральные идеалы своей молодости, так и остался сицилийцем, даже стал боссом, доном маленького агрессивного этнического мирка.

Они-то – чужие этнические типы – как раз чтят свои традиции, свою чистоту. Другое дело -- их примитивизм культуры, разрушающий все высокое, чего добилась наша цивилизация. Их губительная неспособность к самостоятельному развитию в сравнении с арийскими народами. Поэтому чуждые развитию устои других типов ведут к паразитизму, к хаосу и дегенерации в пространстве и теле нордического культурно-расового типа. Они почитают только силу, и в грош на деле не ставят ни толерантность, ни гуманизм, но им выгодно, чтобы в это верили мы.

Расовая же и этническая нечистоплотность свойственна в большей степени индустриальному элементу, «торговым» народам, и как ни странно, всякого рода династическим элитам: у них принцип единства не кровь и честь сегодня, а финансы и власть. Чистота в наибольшей степени присуща сельскому, крестьянскому элементу. Периферия, порой, не обладая стопроцентной чистотой, сохраняет не разрушенным, в отличие от жителя индустриальных клоак, здоровье и инстинкты освоения и выживания, приспособления к новым пространствам. Именно им обязана наша нация расширением и удержанием просто гигантского Lebensraum (жизненного пространства).

К тому же не следует забывать о том, что потребительская машина современного мироустройства разрушает не только душу белой расы, но и остальных рас. Наши недуги мучают и преследуют также и наших врагов.

* * *

Идея расовой чистоты может, и должна быть разведена с идеей расового превосходства. Убивать и порабощать других необязательно. Для русского человека всегда было свойственным жить за счет своего созидательного труда, своей земли. Русский метод экспансии – «устроение и освоение земель», а не колонизация народов. Однако защищать нацию и ее идентичность, ее территорию просто с гражданских и патриотических позиций сегодня уже недостаточно.

Создание чистой расы возможно в современных условиях, во-первых, через искусственную селекцию – от размножения к селекции, во-вторых, через политику размежевания рас, в-третьих, через концепцию раздельного сосуществования рас – этно-плюрализм.

Что касается первого, то тут, в общем-то, путь ясен: есть генетика – создавай чистую расу. Дело сэра Гальтона вновь становится актуальным и перспективным в связи с революционными прорывами в генетике и биологии. Нужны специализированные медицинские и воспитательные центры направленные на дело улучшение расы. Предстоит решить окончательно много разных проблем связанных с антропологией, расогенезом и этногенезом нынешних рас.

Биологам необходимо найти экстремы, при которых не происходит смешение рас, то есть когда попытки создания жизнеспособного потомства дают нежизнеспособных индивидов, либо вообще ничтожны. Экстремы – набор биологических факторов не дающих смешение, которые и будут четко свидетельствовать о расовом размежевании человечества. Это сложнейшая статистическая задача. Однако главная трудность выявить критерии человеческого организма для подобных исследований.

Что касается расового размежевания, то ничего нового, конечно же, я не сообщу – основных проблем в этом вопросе – две. Первая – в историческом поле рассмотрения этой проблемы, вторая – в накопленных предрассудках биологического порядка: слишком много признаков размежевания рас.

Основной предрассудок – это определение рас по какому-либо одному признаку: коже, глазам, форме черепа, объему головного мозга, строению скелета. Обычно выделяется один доминирующий признак – признак живых – цвет кожи. Но расхождения в чистоте цветов очень большое. Человека невозможно полностью определить по расе на основе лишь одного признака. Наиболее выразительным является набор признаков и его статистическое ландшафтное выражение: когда «все на одно лицо». Затрудняет размежевание рас еще и сложившийся за историю филогенеза набор устойчивых статистических (массовых) факторов общечеловеческого масштаба: брюнетов, например, больше, чем остальных; карие глаза, брахиоцифализм. Человек за свою жизнь научается отличать людей не только по расе, но и по этносу – в основном благодаря частому восприятию различий и сходств между собой и другими, если он встречается с чем-либо сверхнеобычным, то он в замешательстве и поисках аналогии.

Но это в большей степени все-таки эмпиризм, а не скрупулезное точное знание на уровне микромира и антропологической истории. В этих последних еще очень много пробелов, как в фактическом материале, так и в методологии. Например, один ученый-генетик выяснил, что все однофамильцы на Земле – родственники. Речь идет о том, что абсолютно необходима широкая просветительская образовательная база в этом направлении знаний о человеке на уровне государственной программы. Белые люди сначала должны обладать четкой информацией по расовому вопросу, а не его критикой без каких-либо знаний, как это делается нынешним гуманизмом: белых людей этим самым лишают выбора.

Концепция раздельного сосуществования выступает против либерального, демократического, безудержного стремления к универсальному всечеловечеству, к совместному сосуществованию. Западная демократия отвергает различия этнического и национального характера, как предрассудки. Эта демократия пытается изъять из себя понятие «народ», понятие нации. «Свобода, равенство, братство» - ее изначальная формула уже была искажением в пользу универсализма. Свобода – это либерализм, равенство – это социализм, социальное равенство, братство – солидарность и интернационализм.

Национализм абсолютно не вписывается в универсальную концепцию мира. Он оппозиция этим принципам, если они вместе выступают против него, отрицают его значимость. И в то же время национализм необходимейшая часть их становления, так как его главная сущность – суверенитет. «Единство, неделимость Республики, свобода, равенство, братство или смерть» - эта начальная версия далека от универсализма Просвещения. В ней на первом месте – суверенитет. Суверенитет в свою очередь возможен лишь на основе коллективной, национальной, корпоративной. Он есть независимость групп. Его главный принцип – невмешательство. То есть раздельное с другими сосуществование.

Универсальный же проект пытается всеми способами, под предлогом всеобщего гуманизма лишить культурные сообщества суверенитета, атомизировать их до бесправных индивидуальностей. А отсутствие суверенитета это именно бесправие. Таким образом, либерально-демократический проект с помощью искажения действительности ее разносторонности в пользу универсализма становится самым чудовищным и лицемерным за всю историю методом порабощения человечества ради интересов всех тех групп и сообществ, которые не верят в универсализм, культивируют изоляционизм, и требуют экспансии при сохранении своего суверенитета, невмешательства со стороны уже сформировавшихся и утвердившихся в истории крупных культурных сообществ.

Те, кто встал на путь расы может вполне на законных основаниях спросить: почему мы боремся за каждый исчезающий вид черепашки и не имеем права бороться за собственную уникальность, за своеобразие, за нацию и за расу? Во имя своих интересов. Кто отказался от своих во имя нас? Мусульмане, деколонизированная Африка, мононациональные азиатские государства, латино-американцы? Весь Юг планеты чтит свой суверенитет и считает белую расу им должной. Совместное сосуществование, таким образом, отдает на растерзание всяческих паразитических меньшинств все крупные, высокоразвитые культурно-расовые типы человечества. Они настойчиво требуют нас отказаться от нашей уникальности, своеобразия, этнического принципа ради своих собственных под предлогом «борьбы за равенство». Но за равенство можно бороться лишь на основе признаков сходства, как например это происходит с социальным равенством – по признаку доходов и равноправию перед законом. Раса и этнос – это признаки различия, бороться с помощью различия за равенство – нонсенс. Это очевидная попытка добиться привилегий и уступок, если от различий, от своеобразия требуют отказаться лишь одну сторону сегодня, одну расу – белую.

При раздельном сосуществовании доминировать должны крупные культуры и нации в своем устоявшемся историческом регионе. Так это и происходит в Африке, на Ближнем Востоке, на Дальнем Востоке, в Юго-Восточной Азии, в Латинской Америке. Так должно быть и на белой ойкумене. Ни о каком дальнейшем политическом праве на самоопределение малых народов и экспансии диаспор на территории нордического культурно-расового типа не может идти и речи. Это путь к войне.

Война – закономерность для политического самоопределения. Его добиваются под давлением, с помощью силы, за счет других. Именно поэтому нельзя вводить новых игроков в этот процесс. За самоопределение все нынешние крупные культуры нашего типа платили кровавую цену веками. И посему не обязаны никому уступать своих завоеванных позиций, никаким вдруг проснувшимся желаниям самоопределиться и эмансипироваться. Для мирного сосуществования возможно лишь культурное самоопределение, не политическое.

Понятно, что сразу начнутся требования «равенства». Мы можем признать только равное с нами «право на сосуществование», но не на экспансию и управление. Право здесь не за сильным – любимая инсинуация защитников эмансипации меньшинств, желающим ничего не сделав для сообщества, плутовски, за счет правового жонглерства и мошенничества, без жертв, получить все сразу. Право на самом деле за тем, кого больше на территории культурно-расового типа, за тем, чей вклад в историю, культуру и развитие более значим – это и есть подлинная демократия.

Допустим такую ситуацию. Различия сохраняются, остаются значимыми для всех сторон, и выдвигается требование политического равенства. Тогда по логике оно обязано быть пропорциональным в силу значимости различий, в соответствии с количеством представителей национальных и расовых различий и вкладом в развитие суверенного сообщества. Если нордический культурно-расовый тип призывают считаться с чужой идентичностью, то и соответственно и эта чужая идентичность обязана считаться с ним. Только так возможно мирное раздельное сосуществование рас. Если африканец или мусульманин, живущий на территории европейского культурно-расового типа, хочет сохранять свою культуру и иметь права, да еще и с гарантией. Но это значит, что, во-первых, он не должен вмешиваться в чужую расу и культуру, и, во-вторых, то же самое должно быть целиком и полностью гарантировано нашему культурно-расовому типу на территориях других типов. Сегодня же игра идет в одни ворота.

Что касается политики – то чего добились меньшинства и диаспоры за свою историю, того добились. Пусть самоутверждаются в чем-нибудь другом, политику должен определять доминирующий на своей территории культурно-расовый тип. В крайнем случае, пусть поищут себе землю обетованную среди других, на Юге. Там их ждут «толерантные» мусульмане, «многонациональные» китайцы, «демократические» племена людоедов. То есть их желанное братство. А отбирать у других нельзя – этому они сами учат, сами же пусть и блюдут свой закон. Сделать все общим? Пусть сделают общим сначала свое.

Вообще поражает лицемерие гуманистов-универсалистов, когда они дикость и жестокость направленную против белых оправдывают недоразвитостью народов, и при этом осуждают как расизм и дискриминацию утверждения о превосходстве белой расы. Иными словами, признавая превосходство, они тут же утверждают, что его не должно быть. За чей спрашивается счет?

Этно-плюрализм – мечта европейцев, для русских многовековая реальность. Как сказал Карамзин «Сколько русская нация подчинила других культур, столько их и сохранила». Русская культура и нация доминировала, решала в основном не в ущерб своим интересам, да и чужим тоже. У нас же из естественного, органичного русского проекта раздельного сосуществования был сделан ложный, спекулятивный вывод о «многонациональности» России, о смешении, о совместном сосуществовании, о «дружбе народов». Этот разрушительный миф возник в среде русской интеллигенции с ее мечтами о Всечеловечестве и Богочеловечестве, а осуществляться стал в рамках Советского феномена, через идеологию интернационализма. Цена этого заблуждения и его культивирования врагами нашего культурно-расового типа известна: минус 80 млн. русских при советском интернационализме и 20 млн. при либеральном.

Именно поэтому лицемерному интернационализму необходимо противопоставить концепцию полярного, раздельного сосуществования рас и этносов.

Подводя итог, можно сказать, что возвращение белых наций к «принципу крови» будет насыщено очень драматичной борьбой с универсализмом Просвещения и с хаосом чуждых типов, объединённым ненавистью к нам, желание изуродовать окончательно образ нашей расы. И на этом пути, Пути расы, каждый близкий расе человек, жаждущий светлого и чистого идеала для своих потомков, будет ценен, будет нужен своей нации и расе.

03/12/2008