Владимир Матвеевич Сидоров

Русский характер

(из моего доклада в Мюнхене перед группой немецких слушателей в рамках курсов «Центр Восток-Запад»)

Дамы и господа! Я расскажу Вам о русском характере. И позвольте мне сначала больше рассказывать о нем, чем объяснять его. А во второй части я буду больше объяснять, чем рассказывать. Итак, во-первых!

1) Отношение к людям

Россия – уникальная страна. Знаете, КАК там люди говорят о взаимной любви? Допустим, два человек любят einander. Даже ближайший родственник русского, даже поляк употребит здесь слово «взаимно». Но если эту польскую конструкцию использовать среди русских и сказать «они любят взаимно», то русские люди почувствуют здесь какой-то подвох. Вплоть до того, что подумают о какой-то корыстной «любви», о чем-то вроде товарообмена. В России, дамы и господа, любят – «друг друга» - DER FREUND DEN FREUND! Вы просите повторить? Я напишу на доске: ДРУГ ДРУГА. Да-да, именно так!

Вы уже немного удивлены, но русские не только любят, но и ненавидят der Freund den Freund – друг друга! Sie hassen einander – «они ненавидят друг друга». Можно ли сказать иначе? Правильно иначе не скажешь! Как может друг ненавидеть друга? Вторая сигнальная система у русских организована так, что понятие иного человека полностью подведено под понятие дружбы. Иной человек по-русски будет назван буквально «другим человеком» - Freundmann.

Русские в течение столетий были нацией земледельцев, живших в селениях вдали от морских и торговых путей. Очень многие русские проживали жизнь, не покидая пределов одного селения. То есть проживали жизнь только среди людей знакомых, как правило дружественно настроенных, по-соседски готовых к взаимопомощи. Не удивительно, что понятие иного человека стало синонимом понятия «друг». А такая фиксация во второй сигнальной системе, такая фиксация в языке действует далее по всем законам психолингвистики. Ведь слова и обороты речи имеют не только информационную функцию, но и внушающую. Каждый раз, когда русский своей первой сигнальной системой – например, зрением - видит иного человека, каждый раз при этом вторая сигнальная система – то есть язык – говорит русскому: «перед тобой друг!».

Такое у русских отношение к людям.

Подчеркиваю два момента. Я их не устану подчеркивать и далее. Поэтому даже записал их и стану все время цитировать эти записочки:

Во-первых, мы говорим об исходных точках конфигурации русского национального характера. О вратах, сквозь которые обязательно и непременно проходит русский человек, обретая ту или иную черту характера. Русский человек, как и всякий другой, может быть нелюдимым, общительным, быть склонным к человеколюбию или к неприятию окружающих. Но все эти качества обретаются им в процессе или после прохождения сквозь именно описанные врата, воздвигнутые второй сигнальной системой, воздвигнутые языком. Это, безусловно, обеспечивает сильную корреляцию в сторону общительности, а не нелюдимости, в сторону человеколюбия, в сторону коллективности.

Во-вторых, даже прибегая к словам «общительность», «склонность к коллективизму или одиночеству», мы решительно заявляем: мы никому не даем оценок типа «хорошо» или «плохо». В одних условиях хорошо стремление жить среди людей, иметь, как говорят русские, «душу нараспашку» - расстегнутую душу. В других была бы предпочтительнее склонность к индивидуализму. Моряку Робинзону помогло последнее. В других условиях коллективизм предпочтительнее индивидуализма. Здесь уже речь идет не только о вкусах, но и об обстоятельствах самого бытия, причем об обстоятельствах меняющихся.

2) Отношение к вещам

Оно отличается от немецкого в не меньшей степени, чем отношение к вещам у немца отличается от отношения к вещам у англичанина. Немецкое «я имею розу» подчеркивает юридическое отношение к данной вещи. Английское “I’ve got a rose” подчеркивает момент завладения данным предметом. А как у русских?

Да, Вы совершенно правильно сказали: у русских – «НИКАК»! Keine Art und keine Weise! Русский человек просто скажет: «У меня есть роза». Более того, он еще и сократит предложение, удалив из него глагол: «У меня роза» - «bei mir Rose»(!)

Как это понимать? Это надо понимать так, что вторая сигнальная система у русских не нацелена на фиксацию отношений собственности. Русского человека окружают предметы, которые он видит, слышит, осязает точно так же, как и любой немец или англичанин. Это первая сигнальная система. Но вторая сигнальная система англичанину говорит о том, что все предметы кем-то приобретены. Немцу вторая сигнальная система говорит о том, что предметы кому-то принадлежат. А русскому вторая сигнальная система говорит только то, что они «у меня» - bei mir – собственно, возле меня, рядом. И все!

Такое у русских отношение к вещам.

Вновь о тех двух моментах:

Во-первых, мы говорим об исходных точках конфигурации русского национального характера. О вратах, сквозь которые обязательно и непременно проходит русский человек, обретая ту или иную черту характера. Русский человек, как и всякий другой, может быть щедрым или жадным. Но все эти качества обретаются им в процессе или после прохождения сквозь именно описанные врата, воздвигнутые второй сигнальной системой, воздвигнутые языком. Это, безусловно, обеспечивает сильную корреляцию в сторону щедрости, а не жадности.

Во-вторых, даже прибегая к словам «щедрость», «жадность», мы решительно заявляем: мы никому не даем оценок типа «хорошо» или «плохо». В одних условиях хорошо одно, в других другое. Здесь уже речь идет не только о вкусах, но и об обстоятельствах самого бытия, причем об обстоятельствах меняющихся.

3) Отношение к труду

Дамы и господа! Отношение к труду у разных народов наиболее выпукло зафиксировано в той части второй сигнальной системы, которая трактует намерение что-то сделать. Очевидно, Вы знаете, что типичные конструкции здесь весьма различны. Лично мне очень импонирует та решительность, с которой намеревается приступить к делу англичанин. “I’m going to do” – буквально надо понимать как «я иду делать». А употребление continuous еще и подгоняет: «я вот уже иду делать». Немецкое “ich bin im Begriff zu tun” говорит о том, что предстоящее действие у человека в голове, в понятии, что оно осмысливается. Итальянское “io sto per fare” буквально означает «я стою делать» - у итальянца предстоящее действие еще не в движении, но уже в ногах. А как у русского?

Вы совершенно правы. Русский буквально так и скажет - “ich versammele mich” – «я собираю себя», «собираюсь». Записать на доске? Пожалуйста!

То есть вторая сигнальная система обязывает русского человека «собрать себя» и только потом приступить к действию. Это может показаться смешным, как если бы русские привинчивают голову, руки, ноги, и только потом действуют. По всей видимости здесь сказались геоисторические условия. Русские, в отличие от китайцев, собирали только по одному урожаю зерновых в год. Суровая русская зима вынуждала к большим перерывам в главном занятии русских – в земледелии. Да и сам труд и зимой, и летом требовал большей мобилизации физических и духовных сил. Отсюда, видимо, такая фиксация. И будучи раз созданной, она в обязательном порядке действует на каждого русского, определяет ритм его работы.

И ещё раз всё о тех же двух моментах. Впрочем, я вижу, что их уже запомнили и даже записали. Да, мы не даём оценок типа «хорошо» или «плохо». И мы понимаем, что говорим об исходных точках русского национального характера. Русский человек, как и всякий другой, может быть торопливым или медлительным. Но при выработке этих качеств он в обязательном порядке проходит сквозь врата, воздвигнутые второй сигнальной системой. И это обеспечивает сильную корреляцию в сторону медлительности.

4) Отношение к власти

(Тезисы этого раздела доказательно, с использованием математически выявленных корреляций, изложены мною в работе «Особенности русской национальной демократии», в 1 главе «Русский человек на рандеву с избиркомом» Сами по себе тезисы: русские склонны к игнорированию власти, к равнодушному отношению к ней, к стремлению жить с властью как бы в параллельных мирах. Рекомендую указанный источник и заранее прошу обратить внимание, что речь идёт не об оппозиционности и не о преклонении перед властью, а именно об игнорирующем, равнодушном отношении к ней.)

5) Важнейшие нравственные и политические оценки, «русская идея»

(Этот аспект развит и представлен в моей немецкоязычной работе “Die Russen: ein Gesprach mit dem Zauberspiegel von Herbert Hahn” и в книге «Россия и зеркало Герберта Хана» www.maestrastudiorum.ru/HahnsSpiegel.html )

24/02/2011