Плохое фентези

Светловолосый воин переглянулся со своим напарником, и они разом вошли в тёмный сводчатый зал, озаряемый лишь кроваво-красными отблесками пламени факелов. В этом неверном мерцании и копошащихся тенях странным образом терялся дневной свет, лившийся из распахнутой двери на балкон.

— Ваше Высочество, — вон он! — Светловолосый указал на видневшуюся в проёме фигуру, закутанную в чёрную мантию.

Чародей выглядел озабоченным. Принц радостно улыбнулся: конечно, заклинанию топи успешно противостоят мокроступы на ногах его солдат, а от огненных шаров хорошо защищают мокрые мешки на щитах.

Волшебник поднял палочку, сделал ряд сложных пассов, и на этот раз, вместо множества небольших в сторону осаждавших поплыл один громадный огненный шар. Принц нахмурился — от такого мокрые мешки могли и не спасти — но пролетев чуть больше половины пути шар с грохотом разлетелся, прямо над крепостной стеной. Вздохнув, чародей положил палочку на резную подставку и стал сосредоточенно рыться в фолианте, лежавшем на балконной балюстраде.

Внезапно принц выхватил нож и кинул его в подставку — ту моментально смело с балкона и обернувшийся на шум волшебник оказался обезоруженным и со смотрящим ему в лицо арбалетом в руках светловолосого.

— В комнату, — коротко приказал тот.

Трясущиеся отсветы факелов делали трясущееся лицо чародея отвратительным.

— Принц, ор-Казро, — он переводил глаза с одного на другого, — как вы смогли? Почему вы не в столице?

— Боюсь, это я спутал вам все карты, — в дверь вошёл пожилой плотный мужчина. — И вы были совершенно правы, пытаясь от меня избавиться.

— Но мне же донесли... Канцлер арестован, он под стражей, везде объявляли...

— Ловушка была слишком проста для меня. Похищать принца, демонстрировать ему бумагу, объяснять как она ценна, а потом позволить этому герою-любовнику — кивок в сторону ор-Казро — в одиночку вытащить принца, не забывшего, конечно, прихватить бумагу. И главное — канцлер улыбнулся — вы совершили банальную ошибку чёрных магов: забыли о таком человеческом чувстве как доверие.

— Нет. Не забыл.

Чародей перестал дрожать, достал из складок мантии два длинных кинжала и кинулся на державшего его на прицеле воина. Болт сорвался с ложа, но повинуясь жесту руки волшебника ушёл в сторону и пробил висок канцлера, один кинжал поймал меч гардой, а другой проткнул светловолосому горло. Принц сглотнул и попытался атаковать, прикрываясь обмотанной плащом рукой, но, отбив выпад, чародей с разбегу рухнул перед принцем на колени и вогнал ему кинжал снизу прямо в сердце.

Маг вытер клинки, встал, спрятал кинжалы обратно в мантию.

Факелы в зале погасли, уступив льющемуся из-под сводов свету. Короткими, скупыми жестами чародей сложил трупы рядом, заставил истлеть одежду, а металлические и драгоценные вещи зашвырнул в дальний угол. Отсутствие волшебной палочки ему явно не мешало. Подумав, он резким движением ладони отделил головы от тел, вынес на балкон и расставил на балюстраде.

Внизу, под крепостными стенами, солдаты принца продолжали изображать штурм. Внезапно раздался раскат грома, а когда солдаты подняли глаза, каждый из них увидел на расстоянии вытянутой руки перед собой три мёртвых головы и мрачную чёрную фигуру за ними.

— Приведшие вас сюда мертвы, — вползал в уши из ниоткуда холодный шипящий голос, нисколько не похожий на бесцветный баритон волшебника. — Уходите, или умрёте. Вот так.

Из под ног одного из осаждавших вырвалось облако жёлтого газа. Остальные услышали жуткий крик, а потом увидели костяк в лохмотьях расплывшейся плоти и изъеденный доспех. Этого хватило, "осада" была снята.

Вернувшись к телам, волшебник, всё так же пользуясь одной ладонью, расчленил трупы, вынул сердца и сложил их в причудливой чаше, стоявшей на полу в пересечении множества нарисованных линий.

Чародей сел в кресло и произнёс длинное распевное заклинание. Под его действием чашу с сердцами охватил призрачный огонь, который оживил нарисованные в полу линии и символы, и в воздухе над ними соткались полупрозрачные образы тех, чьи тела ещё лежали совсем рядом.

— Я не предупредил: душа умершего здесь не может сама покинуть стены замка.

— Хи-хи-хи, — вырвался нервный смешок у принца, — мы теперь станем фамильными привидениями этого замка?

— Нет. Я не держу привидений. Ваши сердца привяжут вас к камням, которые я брошу в море. Вы будете фамильными привидениями крабов и мидий. Ваши головы я сожгу, смешаю пепел и равными частями пущу по ветру, смешаю с землёй и высыплю в воду.

Принц и его друг мрачно слушали, канцлер же вдруг эмоционально и витиевато выругался.

— Интересная реакция. Канцлер явно близко знаком с определёнными приёмами запрещённой чёрной магии. Я этого не знал.

Колдун помолчал, посмотрел на висящие фигуры призраков и продолжил.

— Что я знаю о доверии. Король не доверяет канцлеру, который имеет свои собственные отношения с соседями, и который слишком часто стал игнорировать приказы короля, пряча неповиновение за не слишком искусными отговорками. Король не доверяет своему сыну, за его вредный для династии образ жизни, за безответственность и горячность, и за слишком большое влияние, которое имеет на него канцлер. Король доверяет чёрному магу, который живёт рядом с его страной больше ста лет, соблюдает все договоры и не лезет в дела соседа. После похищения принца, его спасения и "разоблачения" замыслов, король связался со мной напрямую. С моей помощью он нашёл подходящего наследника среди своих бастардов. Как отец он вас любил, принц, но долг короля выше этого. Было решено, что вы должны героически погибнуть, благородно борясь со злом. Канцлер тоже должен был умереть. Так и случилось. Прощайте.

Солнце, ещё не успевшее вскарабкаться высоко, разбрасывало золотые отблески по глади моря, на которой уже исчезли круги от трёх камней, запущенных баллистой с крыши замка. Волшебник стоял наверху, любуясь солнцем и морем. В руках у него была буханка свежеиспечённого хлеба, он отламывал от неё кусочки, отправляя их то в рот, то кидая кружащим вокруг чайкам.