О музыке и пиратстве

Сегодня я хочу поговорить с вами о пиратстве и музыке. Что такое пиратство? Это когда крадут чужое произведение и не желают за него платить. И здесь речь пойдет не о Napster и ему подобных, а о крупнейших звукозаписывающих компаниях. Сейчас я расскажу вам одну историю, и мы с вами кое-что подсчитаем.

Представьте себе: некая группа подписывает контракт с записывающей компанией на удивительных, казалось бы, условиях: 20 процентов от прибыли плюс миллион долларов в качестве аванса (конечно, на самом деле 20% от прибыли никто никогда не получает, но сейчас не об этом). Эта моя арифметика на самом деле куда правдивее, чем та, которую предложит вам президент Seagram.

Итак, что же происходит с этим миллионом долларов? Половину музыканты сразу ухлопывают на запись альбома, а из оставшейся половины сто тысяч отдают менеджеру (ему положено 20 процентов от того, что осталось), потом каждый из участников группы (предположим, их четверо) платит по 25 тысяч своему адвокату и личному менеджеру. После всего этого у группы остается 350 тысяч. Если учесть, что 170.000 уходит на налоги, то выходит, что в результате получаем 180.000 - то есть по 45.000 на человека. И на эти 45.000 музыкант должен жить целый год - вплоть до выхода в свет злополучного альбома.

Предположим лучшее: выпущенный альбом становится суперхитом и продается миллионным тиражом. Группа на радостях выпускает два сингла и два видео. Эти два видео обходятся группе в миллион долларов, из которого половина удерживается из их вышеупомянутых двадцати процентов прибыли. Потом группе торжественно вручают чек на 200.000 долларов, чтобы они смогли устроить себе турне в поддержку альбома, причем эти 200.000 тоже аккуратненько вычитаются из их кровных 20 процентов. Потом компания платит 300.000 радиостанциям, которые будут раскручивать песни с альбома, и где бы вы думали они берут эти 300.000? Правильно - все из тех же 20 процентов. Потом, как вы понимаете, 20 процентов истекают, и в результате группа оказывается должна компании два миллиона долларов. Если даже предположить, что весь миллион дисков продается без уценок и праздничных скидок, то группа получает с продаж два миллиона долларов - (20 процентов от прибыли - это как раз по два доллара с одной пластинки). Теперь давайте ловко отнимем два миллиона, которые группа задолжала компании, от тех двух миллионов, которые они заработали, продав все свои диски. Что получается? - Правильно, ничегошеньки.

Сколько же при всем при этом зарабатывает сама компания? Их валовая прибыль составила 11 миллионов. Запись дисков - 500.000, аванс музыкантам - один миллион, видео - миллион, радио-раскрутка - 300.000, гастроли - 200.000, издательские права - 750.000, маркетинг - 2.2 миллиона. Если все это сложить, то выходит, что компания на все про все потратила около 4.4 миллионов.

Таким образом, компания получает 6.6 миллионов чистой прибыли, а музыканты могли бы с таким же успехом работать в местном супермаркете. Конечно, они повеселились, записывая альбом, слушая себя по радио, выступая по телевизору и видя, как фанаты радостно машут им плакатами и флажками, но только теперь ни у кого из них не хватает денег даже на то, чтобы заплатить за квартиру. И что самое противнее - группе не принадлежит то, что она создала. Это как дом, который всю жизнь снимаешь, постоянно вкладывая в него деньги, но который так никогда и не становится твоей собственностью. На всех дисках есть строгая надпись: все права принадлежат такой-то компании, тогда, например, как права на романы, издаваемые всевозможными издательствами, принадлежат вовсе не издательствам, а авторам. Писатель - владелец того, что написал, и всего лишь на время контракта как бы одалживает свою книгу издательству. Музыканты же продают компании права на свою музыку навеки. В результате существует множество музыкантов, которым за 60 или даже за 70, и которые за всю свою жизнь, записав потрясающие песни, совершенно ничего не заработали и живут в ужасающей бедности.

До осени 1999 года был в силе закон об авторских правах 1978 года, по которому автор мог потребовать у компании права на свою песню через 35 лет после ее выхода в свет. То есть песня могла бы хотя бы много лет спустя стать наследством семьи музыканта.

Однако в прошлом ноябре маленький извращенец по имени Митч Глейзиер, которому доверили исправлять орфографические ошибки в обновленных законопроектах, внес в один из них небольшую "техническую поправку" - убрал из текста слова о том, что всякое музыкальное произведение предоставляется звукозаписывающей компании напрокат. Из-за этого и оказалось, что отныне музыкант не имеет права стать владельцем своей песни ни через 35 лет, ни даже через сто. Внести такую поправку в закон, не предупредив об этом ни музыкантов, ни кого бы то ни было - это и есть настоящее пиратство.

А еще пиратство - это когда RIAA (Ассоциация Американской Звукозаписывающей Промышленности) обращается к законодательным органам с просьбой так переделать закон о банкротстве, чтобы у музыкантов не осталось возможности объявить себя банкротами. А ведь это для них - единственный способ освободиться от жестоких условий контракта. Например, группа TLC объявила себя банкротом после того, как получила меньше двух процентов от 175 миллионов, заработанных на продаже их дисков: сумма, полученная самими девушками, оказалась в сорок раз меньше той, которую положили себе в карман их менеджеры, продюсеры и звукозаписывающая компания. А Тони Брэкстон объявила себя банкротом, когда в 1998 году продала диски на сумму 188 миллионов долларов, и компания, подписавшая с ней контракт, выдала ей по 35 центов за каждый проданный диск. Только заявление о банкротстве может спасти музыканта от контрактного рабства, а новое законодательство хочет лишить их и этой, последней, защиты.

Принято считать, что, если музыкант добивается успеха, то огромные деньги ему гарантированы. На самом же деле из 32000 альбомов, записываемых каждый год, только 250 продаются тиражом выше 10000 копий, и менее 30 становятся платиновыми. И если звукозаписывающие компании, входящие в состав RIAA процветают, то из всех американских музыкантов только 15% зарабатывают себе на жизнь собственно музыкой. Остальные же 273000 американцев, посвятивших себя этому виду искусства, вынуждены работать где-нибудь еще, так как сочинительство и исполнение песен не способно их прокормить. К тому же, музыканты, в отличие от людей более стабильных профессий, не принадлежат ни к каким профсоюзам и соответственно не имеют ни пенсий, ни полноценных медицинских страховок. Они приносят миллиарды долларов музыкальной индустрии, а годы спустя умирают нищими, не способные обеспечить себе должный уход и лечение в старости. И все это - при том, что они не просто исполнители, представляющие чужой материал, а авторы, создатели, творцы того, что приносит кому-то другому такие огромные доходы. Вот что я называю пиратством.

В том, о чем я буду говорить сейчас, я еще не слишком хорошо разобралась, так что имейте в виду, что если Napster или Gnutella не будут стоять на стороне музыкантов и защищать их авторские права, я стану первой, кто подаст на них в суд. Но пока я не вижу в них никакого вреда и не считаю, что музыканты типа Metallica правы, утверждая, что создатели подобных сетевых программ их обворовывают. Это не пиратство, когда мальчишки обмениваются музыкой через интернет, используя Napster, Gnutella, Freenet, iMesh или выставляют собственноручно купленные диски на My.MP3.com or MyPlay.com. Музыканты все равно отдают свои произведения бесплатно - какой же вред принесут им новые технологии, которые только лишь расширяют круг их слушателей?

За последний год из интернета музыкальные произведения скачали около миллиарда раз, однако спрос на диски в музыкальных магазинах из-за этого не упал. Кто же после этого смеет утверждать, что скачивание музыки из сети наносит вред музыкальному бизнесу? Напротив, оно только порождает больший спрос. Даже непонятно, почему RIAA не воспользуется такой потрясающей возможностью - пообщаться с детьми, сидящими в интернете и узнать, какая музыка им больше всего нравится и пользуется наибольшим спросом в сети. Вместо того, чтобы поступить таким мирным образом, ассоциация звукозаписывающих компаний только успевает подавать в суд на людей, которые увеличивают спрос на их товар. Ну какой смысл преследовать людей, которые тихо и безобидно обмениваются через интернет отвратительно звучащими MP3? Прок все тот же - деньги. Причем, обратите внимание, - деньги, которые они снова положат себе в карман и не подумают поделиться с нами - авторами их товара.

Записывающие компании каким-то образом подсчитали, что куда выгоднее следить за системой распространения их продукции, чем заботиться о музыкантах. А поскольку никакой альтернативы подобным компаниям никогда не было, музыкантам не к кому было больше обратиться. Записывающие компании следили за раскруткой и продажей дисков, только у них было право отдать песню на радио, и только они имели возможность распространить диски по сети музыкальных магазинов. Это могущество, безусловно, делало их самым важным элементом музыкальной индустрии - важнее самих музыкантов и их слушателей. Можно назвать их привратниками, которые решали, какую музыку нам с вами слушать, когда ее слушать и в каком количестве. А сегодня мы вдруг очутились в мире, в котором нет никаких ворот, и в котором нужда в привратниках пропала. Интернет дает музыкантам возможность общаться со своей аудиторией напрямую, теперь артист вполне может оставаться независимым и свободным от звукозаписывающих компаний. Теперь не нужно робко надеяться на то, что нужный человек в нужное время окажется рядом с включенным радиоприемником и услышит ту самую песню, которая понравится ему настолько, что он раскошелится и купит новый диск. Теперь можно быть уверенным в том, что новую песню позволит себе послушать любой человек, которому это интересно.

В нашем мире купить себе новый диск можно за 17 долларов. В том мире, в котором диск будет стоить 10 центов, будут продавать не миллион дисков, а 100 миллионов. В нашем мире найти своих слушателей музыканту мешает множество искусственно созданных дефицитов - ограниченные возможности раскрутки песни на радио, ограниченное пространство, выделенное под диск на полке музыкального магазина, ограниченное количество внимания, уделяемого звукозаписывающей компанией. В цифровом мире нет ни в чем дефицита. Здесь существует множество способов, как донести творчество до слушателей. Радио наконец-то перестало быть единственным местом, где можно было услышать новую песню. А тесные музыкальные магазинчики перестали быть единственным местом, где можно было купить себе диск.

Теперь у музыкантов появилась возможность выбирать. Теперь у нас нет необходимости работать с ведущими компаниями - интернет позволяет создавать все новые и новые способы распространения музыки. И те музыканты, которые не хотят быть рабами, которым необходима свобода, будут находить способы, как расторгнуть свои контракты.

Я ухожу от компании Universal Records, и она подает на меня в суд, утверждая, что я не имею права разрывать контракт. Но я не собираюсь отступать - даже если меня перестанут замечать и превратят меня в изгоя общества. Пускай. Зато мой уход станет примером для других музыкантов. Я - певица, я - творец своих песен, я имею право на свободу, имею право сочинять и петь тогда, когда я этого хочу, и столько, сколько я этого хочу. Я хочу работать с людьми, которые верят в музыку, в искусство и в страсть. Я ухожу из системы, созданной большими компаниями, и уверена, что за мной последуют сотни других музыкантов. Старая система музыкальной индустрии не оправдала себя - она не умела донести наше творчество до огромного числа потенциальных фанатов. Все, к чему она стремилась, это что-то такое, что она называла "пятипроцентным уровнем успеха" в год. В обществе, состоящем из более 300 миллионов человек, только 30 музыкантов в год продают по миллиону дисков. Это, на мой взгляд, настоящий провал былой системы.

Возможно, при новой системе каждый фанат станет тратить на музыку меньше денег, но очень может быть, что все равно при этом каждый музыкант станет зарабатывать больше. Может быть, даже наша культура станет богаче и интереснее, чем та, которую навязывают нам музыкальные монополисты. Я думаю, что музыканты рискнут разорвать свои контракты, если смысл новой системы в том, что теперь мы сможем дарить свою музыку сотням миллионов поклонников вместо сотен тысяч, которые слушают ее сейчас. Я уверена: они разорвут контракты - особенно, если сумеют отказаться от всей этой мишуры, которая прилагается к успеху в сегодняшнем смысле этого слова. Вот я, например, с удовольствием прямо сейчас откажусь от половины всех этих звездных радостей.... ну ладно, черт с ним - от ВСЕХ звездных радостей! - лишь бы получить возможность стать свободным музыкантом. Они осыпают нас почестями и титулами только для того, чтобы мы не дергались и мирились с существующим положением дел. Подумаешь! Да пожалуйста - забирайте все мои модные супердорогие штаны и катитесь с ними куда подальше. А я буду заниматься настоящим делом. Я никогда не получила за свою музыку ни копейки, так что теперь я не боюсь, что кто-то послушает ее бесплатно в файле MP3 или каким-то еще способом нарушит мои авторские права. Все, что делает мою музыку более доступной - круто.

До сегодняшнего дня существовало множество факторов, которые определяли решение распространителя музыки (а таковым были все те же звукозаписывающие компании) заняться записью и раскруткой той или иной музыки. Например, важную роль играло, является ли барабанщик группы двоюродным братом распространителя, становился ли уже рассматриваемый диск хитом в Европе, согласится ли группа бесплатно выступать в радио-шоу, достаточно ли похожа песня этого исполнителя на ту, которая стала самой модной на радио в этом месяце, была ли эта песня на саундтреке к какому-нибудь фильму, чтобы киностудия оплатила съемки видеоклипа. Вот, что влияло на выбор компаний-распространителей музыки - все, что угодно, но только не желания слушателей. Теперь все это становится совершено ненужным и бессмысленным. Нам больше не нужны привратники. Абсолютно не нужны. Раз они не могут сделать для меня того, что я могу сделать сама на своем собственном сайте, то пусть катятся ко всем чертям - я сама дам возможность миллионам людей получить мою музыку и, возможно, эти люди даже добросердечно дадут мне немного на чай.

Правда, смена системы не означает, что я могу остаться совершенно одна. Мне по-прежнему нужны люди, с которыми я работала до сегодняшнего момента, по-прежнему нужен продюсер, по-прежнему нужно место на радио (которое стоит ужасно дорого) и место на полках в магазинах, поскольку нельзя забывать и о тех людях, у которых нет компьютеров и которые хотят по старинке покупать мои альбомы в осязаемом виде. Я надеюсь получить все это от той компании, которую интересует вкус аудитории и которая готова работать связным между мною и моими слушателями. Собственно, этим и должны заниматься компании-распространители: служить и музыканту, и публике. Такие новые компании должны предоставлять всем музыкантам равные возможности - я уверена, что в новом мире такой подход принесет им огромные деньги, потому что мировая сеть вот-вот станет настоящим центром мира. У меня есть 14-летняя племянница, которая раньше мечтала стать рок-звездой или, на худой конец, актрисой. А полгода назад она изменила свои планы на будущее и, угадайте, кем теперь она хочет стать? Ну конечно же, веб-дизайнером, это ведь такая потрясающая профессия!

Я знаю свое место. Я - официантка. Я работаю в сфере обслуживания. Я живу на чаевые. Правда, иногда мне забывают или не хотят их давать, но это не беда. Я работаю изо всех сил и верю в то, что люди, которым нравится моя работа, все равно придут прямо ко мне и купят у меня мою музыку, потому что она звучит лучше и потому что ее смастерила и упаковала я сама. Когда люди покупают контрабандную футболку на стоянке рядом с местом прохождения концерта вместо того, чтобы войти внутрь концертного зала и купить качественную футболку, они делают это не из экономии. Футболка на стоянке дешевле и плохого качества, но зато купить ее здесь намного проще. Те, кто продают ее, имеют более продвинутую систему распространения - здесь не нужно стоять в очереди и весь процесс покупки занимает не больше двух минут. Я знаю, что если я сама сделаю такую майку, сама ее придумаю, сама разработаю дизайн и смогу доставить ее людям так же быстро, как те люди со стоянки, а то и быстрее, то наверняка мои слушатели раскошелятся и согласятся заплатить немного денег, чтобы покрыть мои расходы.

Точно так же, на мой взгляд, обстоит дело и с музыкой. Чем пугает Napster, так это своей простой и безупречной системой распространения. Ведь на самом-то деле все понимают, что настоящий диск звучит куда лучше подозрительно скрипящих файлов MP3, но зато MP3 получить намного проще, и в каком-нибудь Канзас-Сити, в котором система распространения музыкальной продукции работает так, будто в ней все давно умерли, это настоящее спасение. Потому что без помощи интернета там моего диска никто и никогда не увидит, если только, конечно, он не попадет в десятку последней недели. Да даже если и попадет, то диск до несчастного Канзас Сити довезут еще недели через три, да и то - скорее всего, в единственном экземпляре.

Теперь у нас будет масса новых способов дать насладиться нашей музыкой всем-всем: скачивание с интернета, memory-sticks, онлайновые шоу и множество других вещей, которых пока еще даже не изобрели.

Музыка - это интеллектуальная собственность. Если я вкладываю время и деньги в свое дело, то я имею полное право потребовать, чтобы эту мою собственность защитили от воровства. Когда RIAA подало в суд на MP3.com, оно потребовало возмещения убытков в размере 150.000 долларов за каждый музыкальный трек, "принадлежащий" какой-нибудь из ведущих записывающих компаний. Если умножить эту скромную сумму на 80.000 дисков, скопившихся на МР3.com, то выходит, что RIAA положено 120 миллиардов долларов. Но объясните мне, с какой такой радости МР3.com должен платить все эти деньги компаниям, которые, воспользовавшись несправедливыми законами, украли когда-то всю эту музыку у ее создателей? Почему бы МР3.com не установить некую стандартную плату всем музыкантам за каждое скачивание их песен? Я бы с удовольствием поговорила об этом с создателями МР3.com.

Итак, делаю вывод. Я не боюсь, что мои песни будут услышаны с помощью интернета прежде чем я успею продать их в виде дисков в магазине. Мир вот-вот превратиться в глобальную деревню, где миллиард людей получит возможность услышать песню и, если у него появится желание помочь своему любимому артисту, оставить ему немного денег.

Это радикальная демократизация. Любой музыкант теперь имеет доступ к любому слушателю и любой слушатель имеет доступ к любому музыканту - между ними должны встать лишь те люди, которые помогали бы им находить друг друга. Люди, которые давали бы технические советы и которые не считали бы, что интересы музыкантов и тех, кто их слушает, не имеют никакого значения для музыкального бизнеса. Вот это была бы идеальная система.

За последние несколько лет культура так перемешалась с бизнесом, что все забыли о том, что музыка - это нечто важное, чувственное и святое. Теперь же у нас с вами появились новые технологии, которые помогут сломить это устоявшееся положение дел и дадут музыкантам свободу и возможность выбора.

Актер Уоррен Битти как-то сказал: "Величайший дар Божий - это когда можешь наслаждаться звуком собственного голоса. А второй величайший дар - это когда твой голос слышит кто-нибудь еще". К счастью, мне достались оба дара, и за это вам большое спасибо.

Перевод Иры Филипповой