AleX KAiNiT

Две свободы

Бомж лежал, уткнувшись рылом в собственную блевотину, и пускал в ней пузыри своими грязными ноздрями. Иногда на него находили минуты прозрения, и тогда Бомж поднимал свою пропитую ряху, зырил по сторонам и залупался на проходящих мимо граждан.

— Я свободен!!! — кричал им Бомж. — Я свободен, а вы все рабы!! А я свободен!!

Мимо пробегал Спортсмен. Это был человек, который ежедневно тренировался, изнурял себя физическими упражнениями, но почему-то всё равно оставался довольным и счастливым.

Пробегая мимо, Спортсмен чуть не споткнулся о Бомжа, но вовремя заметил и отскочил в сторону, брезгуя вступить в блевотину.

— Раб! — хрюкнул Бомж, увидев Спортсмена.

— Что ты сказал? — не понравилось тому.

— Раб! — вновь хрюкнул Бомж, затем пёрднул и заржал что есть мочи.

— Мужик, я вижу, что ты сейчас не в лучшей форме... — Спортсмен с сочувствием покосился на жёлтую лужу блевотины. — Захорошело тебе, видать, нехило... Но ты это — не борзей! Я ведь и обидеться могу — плюну на то, что ты на ногах не держишься — вкачу люлей, мало не покажется!

— Все вы одинаковые... — обиженно буркнул Бомж. — Только и можете, что ебало бить, когда аргументы заканчиваются.....

— Чего-чего? — развеселился Спортсмен, услышав такую предъяву. — Какие такие "аргументы"?

— А вот такие аргументы... — забурчал Бомж, кое-как перейдя в сидячее положение. — Головой надо иногда думать, а не... — он покосился на свой погружённый в жёлтую вонючую лужу зад. — Чё, скажешь, не рабы вы все? Всю жизнь себя душите, парите, долбите себе мозги..... Нет бы жить по-нормальному... — он попытался гордо выпятить грудь, но во всём теле заныло так, что Бомж решил оставить эту глупую и бессмысленную, годную лишь для рабов, затею.

— Мужик, да тебя, видно, бревном собутыльники ушибли! — засмеялся Спортсмен. — Кто кого парит? Мне лично никто жить не мешает...

— Угу, рассказывай мне тут... — фыркнул Бомж. — Чего тогда, к примеру, вбил себе в голову эти пробежки? Засрали себе мозги всякой моралью — типа "солнце, воздух и вода", и шагу свободно ступить не можешь!

— Нашёл к чему докопаться! — сказал Спортсмен. — Никто мне мозги не засирал! А пробежки я делаю, потому что ХОЧУ быть в форме! Мне НРАВИТСЯ. Я ЛЮБЛЮ БЕГАТЬ!

— Фу, бля! — с отвращением скривился Бомж. — Нет ничего хуже, чем раб, который влюблён в свою рабскую долю! Меня от тебя тошнит! — и он излил на землю очередную порцию блевотины, внутренне торжествуя от того, что позыв подкатил к горлу в такой удобный для него момент.

— Тьфу, ну ты урод!! — с ещё большим отвращением сказал Спортсмен, быстро отступив назад, чтобы на него не попали брызги. — Чего я вообще с тобой разговариваю?! Рыгай себе и дальше!

И плюнув в сторону Бомжа, Спортсмен трусцой продолжил свою пробежку.

— Ты грязный раб!! — кричал ему вслед Бомж. — Ты ограничиваешь свою свободу!! То ли дело я… — он достал из-за пазухи своей задристанной одёжи бутыль спирта: — Свободен ДУШОЙ… Делаю, что хочу, пока молодой... Наслаждаюсь отведенными мне годами по полной, — он отхлебнул из горла добрый глоток своего палева, занюхал засранным рукавом и отрубился.

Вечером следующего дня Бомж снова увидел Спортсмена — тот гулял по парку с красивой длинноногой девушкой, при виде которой у Бомжа потекли слюнки.

— Всё-таки мир жесток и несправедлив... — вздохнул Бомж, наблюдая из кустов за парочкой. — Нафиг ей сдался этот раб? Чему он её научит? — по лицу Бомжа потекли слёзы, а на ноздре повисла зелёная сопля. — Разве она не понимает, что человек рождается свободным? Ей бы такого, как я — вольного и независимого..... Свободного ДУШОЙ… Наслаждалась бы жизнью по полной… Да только что толку говорить с этими рабами?...

Парочка всё дальше уходила по аллее, а Бомж продолжал завистливо смотреть и вздыхать. Затем, сожрав висевшую на носе соплю и запив остатками спирта, он начал отколупывать от штанины присохшие со вчерашнего дня остатки непереваренной закуси.