Томас де Торквемада (antoin)
Христиане в поздней Римской империи
|
«Возблагодарим Господа за то, что он, наконец, взглянул на землю…, что он сподобился своё стадо, злобными волками частью опустошённое, часть рассеянное, восстановить и собрать, а злобных чудовищ искоренил… Господь их истребил и смёл с лица земли. Итак, нам остаётся триумф Бога приветствовать ликованием, победу Господа отметить хвалебными песнями!» — Лактанций, после массового убийства |
В древнем мире среди религий не всегда царила гармония. История сохранила свидетельства религиозной нетерпимости персов, египтян, греков, римлян. Однако к началу нашей эры политеизм утратил былую энергию, сменившись пантеизмом. Богов уже не воспринимали всерьёз — души людей больше волновала философия. В этот период случаи нетолерантности редки и относятся скорее к темпераменту отдельных людей, чем к общепринятой традиции.
Вообще, даже религиозная нетерпимость в античном мире имела свою специфику: она не принимала форму агрессивного стремления обратить чужака в собственную веру и была направлена лишь на защиту традиций, запрет отступничества. Наказания налагались только на единоверцев, которые покидали веру предков, и на чужестранцев, оскверняющих наиболее священные догмы. Так, например, египтяне предавали смертной казни любого, кто убивал кошку, и римское правительство вынуждено было признавать справедливость такой кары, чтобы не натолкнуться на всеобщее негодование (впрочем, я бы за такое тоже наказывал:)). В целом же приверженцы различных религий сосуществовали так же мирно, как статуи их богов, стоящие рядом в одном храме. Общая вера в высшие сущности была важнее разницы в конфессиональных ритуалах.
Чтобы говорить о причинах негативного отношения к христианам, сначала надо вспомнить, что племя, внутри которого возникла эта религия, давно уже вызывало заслуженную неприязнь. Вообще, взаимоотношения социальных групп очень похожи на взаимоотношения отдельных людей. Подобно тому, как всеобщая нелюбовь к какому-то человеку в 90% случаев вызвана его отрицательными качествами, так и социальные группы чаще всего настраивают других против себя собственным поведением.
Ненависть к иудеям возникла потому, что среди всеобщего взаимоуважения они презирали другие религии. Идея своей богоизбранности, единственного истинного бога, пренебрежение традициями народов, на чьей земле евреи жили — всё это, естественно, не вызывало ничьей симпатии. Кроме того, евреи неоднократно поднимали бунты и кровавые восстания на религиозной почве — хотя пользовались теми же правами, что и другие граждане, а правительство не препятствовало отправлять обряды и строить синагоги.
Во время восстания в Кирене было перебито 240000 греков, на Кипре - 220000 греков, столько же жертв было и во время иудейского восстания в Египте. Дион Кассий (древнегреческий историк II-III в. н.э.) писал, что многих иудеи распиливали надвое согласно обычаю, идущему от царя Давида, а затем опоясывались внутренностями в знак победы.
Уважение, с которым правители относились к иудеям, не помогало. После подавления очередного восстания римляне опять возвращались к терпимости и проявляли снисходительность и мягкость. Иудейская религия защищалась и уважалась наравне с другими. Вообще, только во время жестокого восстания Бар-Кохбы римляне поняли, что причиной бунтов была религия — они даже не могли до этого такое предположить, ведь при их мягком обращении видимых причин для недовольства не было. После подавления этого восстания все зилоты, и наиболее ослеплённые фанатизмом евреи были казнены (историки насчитывают до миллиона убитых), а Иерусалим полностью разрушен войсками Юлия Севера, лучшего полководца императора Адриана.
Что же можно сказать о причинах неприязни к христианам? С одной стороны, римляне подозрительно относились к ним, поскольку первые христиане по большей части были евреями. С другой стороны, среди христиан было много самых различных сект, в том числе таких, кто приносил в жертву младенца и ел его (маркиониты, карпократиане и другие гностики). Поэтому нельзя говорить о христианах как едином целом. Отщепенцы бросали тень на самых добродетельных — ведь в то время не было твёрдых догматов, и такие группы могли отличаться друг от друга лишь незначительными нюансами, в которых римлянам было бы трудно разобраться.
Кроме того, христиане, как до этого иудеи, формировали новый этнос — крупную группу, резко отличающуюся от других по стереотипу поведения — и формировали его среди других этносов, с кровью отделяя от них части, чтобы собрать в своё целое. Этому молодому и энергичному этносу не свойственна была терпимость к инакомыслящим или уважение к традициям, освящённым памятью предков. Христиане вызывали недовольство, например, тем, что возбуждали конфликты внутри семей, требуя, чтобы одни родственники оставляли других, если те не хотят принять учение Христа. Часто это напоминало современные нам тоталитарные секты с подчинением воли человека авторитету духовного лидера. Такое отделение от родственников, опирающееся на постулаты Евангелий, имело место и в последующие эпохи, но в виде ухода в монашество — сколько раз тогда и в наше время бывало так, что сын уходил в монастырь, оставляя престарелую или больную мать без опеки и помощи.
Что писали о таком святые отцы во время первых христиан и чуть позднее? Климент из Александрии: «Если у кого есть безбожный отец, или брат, или сын… он не должен жить с ним в согласии и быть с ним одного мнения, но он должен расторгнуть телесное домашнее единение из-за духовной вражды… Христос да будет в тебе победитель». Амвросий: «Родители противятся, но вы должны их преодолеть… Преодолей, дева, вначале детскую благодарность. Если ты преодолеешь семью, ты преодолеешь и мир». Кирилл Александрийский: «Почтение перед родителями — неуместно и опасно, если причиняет ущерб вере… должен закон любви к детям, братьям и сёстрам отступить, а смерть для благочестивых, в конце концов, стать достойнее жизни». Иероним обращается к монаху Елиодору, которого любовь к родине и племяннику заставила быстро вернуться с Востока: «Если твой маленький племянник захочет повиснуть у тебя на шее, если твоя мать с распущенными волосами и разорванным платьем покажет на грудь, которой тебя вскормила, если даже отец, лёжа на пороге, будет тебя заклинать, перешагни мужественно через отца и мчись с сухими глазами к знамени Христа!» Так перешагнул через мать, лежащую на земле, св. Колюмбан-младший, апостол Аллеманский, когда она со слезами умоляла его остаться, зная, что иначе не увидит больше его в жизни.
Прошло много времени, прежде чем римское правительство решило, что христиане достойны его внимания. Тезис о том, что они с самого начала были гонимыми, не подтверждается источниками и, скорее всего, является выражением своеобразной гордыни — для римлян поначалу не видна была исключительность нового учения. Когда же они обратили на него внимание, то действовали осторожно и неохотно, очень сдержанно в применении наказаний.
Интересно, что во времена Тертуллиана и Климента Александрийского слава мучеников признавалась только за Петром, Павлом и Иаковом. Версии мученических смертей других апостолов создавались греческими писателями намного позднее и, как пишет Гиббон, не имели фактической основы и не подтверждались источниками того времени и места, где должны были произойти. От времени смерти Христа до иудейской войны, окончившейся разрушением Иерусалима и подавлением бунтовщиков, нет ни одного упоминания римской нетерпимости к христианам за исключением краткого правления Нерона (когда всё равно не было придуманных позднее ужасов вроде обливания христиан смолой, чтобы они как горящие факелы освещали императорские сады). История пожара Рима и возложения ответственности на Нерона — интересна, но чтобы не уклоняться от темы и не увеличивать объём, я с вашего позволения не буду на ней останавливаться.
При Траяне поток доносов на христиан так увеличился, что император установил требование открытого и точного обвинения на проводившемся по всем правилам судебном процессе. Клеветники сами могли быть подвергнуты смертной казни — как это было в римском обычае. По сути, христианина могли признать виновным только если он сам признавался в своём отступничестве от религии предков.
К тем же, кто сам объявлял себя христианином, могли применяться и пытки. Забавно — это делалось не для признания в преступлении, а для отречения, чтобы избавить обвиняемого от уголовной ответственности.
Наказанием в основном были тюремное заключение, ссылка или работа на рудниках — всё на краткие сроки. В то время, как преследование христиан проводилось с должным юридическим оформлением, церковные авторы более поздних эпох придумывали более разнообразные истязания — фантастические истории о том, как христиан истязают скребками, насилуют женщин, вспарывают животы, рвут икры, щёки, ломают ноги, отрезают носы, уши, руки, кромсают остальные члены, вливают уксус и соль в раны, загоняют камышовые трубки под ногти, в пальцы, сжигают спины кипящим свинцом, поджаривают на решётке, сотнями топят женщин с младенцами, либо травят беременных львами. Христиане при этом всегда показывают стойкость и самообладание, ликуют и поют песни Богу до последнего дыхания.
Историк права просто не может поверить в то, что римская судебная система, строгая и формалистичная, внезапно воспылала ненавистью к одним лишь последователям этой религии и обрушила на них поток таких пыток, которые не применялись в то время ни к кому другому, тем более, что такое исключительное поведение вообще не зафиксировано в записях тех, кто должен был быть его очевидцем — только в книгах, написанных много позже!
Вышеперечисленые наказания зато были чрезвычайно распространены в тот период, когда жили авторы этих фантастических историй и победившая религия уничтожала инакомыслящих. Церковные историки четвёртого и пятого столетия приписывали римским судьям то рвение, которое сами проявляли в искоренении язычества. В более ранних источниках таких неправдоподобных гонений нет. Наоборот, там чаще всего говорится о том, что судьи вели себя как философы, не верили в опасность христиан, формальное признание которой было уступкой толпе, оскорблённой пренебрежением к памяти предков. Судьи сами учили христиан легальным увёрткам, позволявшим избежать суда (указание на это есть например у величайшего христианского философа Тертуллиана).
Смертной казни предавались только епископы, ведущие активную пропаганду, и то крайне редко. Пример такой казни — обезглавливание Киприана, описание которого вполне достоверно, поскольку не сопровождается волшебными чудесами.
Христиане очень часто отрекались на суде, либо покупали у чиновников свидетельства того, что их предъявитель подчинялся законам и приносил жертвы богам (а принесение жертвы и было требованием для признания невиновности), либо просто уходили из города, поскольку при поступлении обвинения им давалась отсрочка на то, чтобы привести свои дела в порядок и подумать над защитой (представляете, как бы от таких порядков обалдела Инквизиция?:)). Потом этот грех очищался лёгкой епитимией и молитвами. Надо сказать, что среди христиан всё же было очень много таких, кто не отрекался и твёрдо стоял на своём (такое поведение всегда вызывает во мне крайнее уважение). Но большинство всё же предпочитало мягко уйти от наказания, и часто даже те, кто осуждал слабину другого, сами отрекались подобно апостолу Петру, когда оказывались под судом.
Кстати, полезно отметить, что очищение молитвой сильно отличалось от непримиримой доктрины древних римлян (да и вообще большинства язычников), которые трусость и малейшее предательство могли искупить только достойной смертью. Их максимализм воздвиг империю — но для него пришло время смениться более мягкими правилами, ведь много ли таких, кто способны никогда не ошибаться?
Забавно, что стоики и эпикурейцы всегда были самыми недоброжелательными к христианам. Я затрудняюсь объяснить, почему две самые разумные и спокойные философские школы так стремились противодействовать распространению христианского учения — ведь их расхождение с ним было не бóльшим, чем у других философов. Почему-то у меня симпатия к постулатам стоицизма не вызывает ненависти к этой религии :).
Если внимательнее посмотреть на периоды правления римских императоров, то можно увидеть следующую динамику. В царствование Севера гонений не было вообще и после тоже, вплоть до императора Максимина, который преследовал христиан из личной ненависти — они были любимцами его предшественника Александра. Затем правил Филипп, который был благосклонен к христианам и наполнил ими своё окружение. Император Деций наоборот усилил контроль за ними, поскольку заботился о чистоте римских нравов и мечтал воссоздать римское государство в его силе. Затем Валериан опять мягок, Галлиен тоже. В это время христиане уже начали обретать власть и положение в обществе, занимать государственные должности. То, как уверенно они себя чувствовали, показывает пример епископа Павла Самосатского, который в Антиохии окружил себя роскошью и раздражал жителей гордыней и самолюбием.
Правление Диоклетиана было мягким первые восемнадцать лет. Христиане участвовали в управлении империей, епископы занимали почётное положение в своих провинциях не только среди народа, но и среди должностных лиц. Это благоденствие вызвало развращение нравов христиан, на которое жаловался потом, например, Евсевий. Дисциплина упала, в христианских общинах процветали зависть, злость, обман. За звания в церковной иерархии боролись с исключительным рвением и с применением всех доступных средств, какими бы недостойными они ни были. В общем, шла обычная политическая грызня, и, к сожалению, только небольшие замкнутые группки продолжали сохранять первозданную чистоту. Как писал Киприан, "Каждый заботился об умножении собственности. В иереях не было ожидаемого по их обету благочестия, в служителях (клириках) не было чистой веры, в делах - милосердия, в нравах - благоустройства. Многие христиане не хранили твердо истин веры Христовой и отступали от Христа. Допускались часто безрассудные клятвы, презрение и непослушание предстоятелям, злословие и взаимная вражда" ("Книга о падших", гл. 6.).
При этом недовольство нехристиан нарастало, поскольку христиане всё навязчивее обвиняли другие религии в заблуждении и предрекали вечные мучения предкам, которых традиционно чтили в римском обществе. Обе стороны в это время начинают соревноваться в чудесах, придумывая всё более невероятные истории в поддержку своих религий. И что самое интересное, каждая сторона верила в то, что утверждала другая! Гонка вооружений и волшебства :).
Соправители Констанция и великого Диоклетиана — Максимилиан и Галерий — были намного более нетерпимы к христианам. В то время участились случаи дезертирства солдат-христиан, которые не желали служить то из-за пацифизма, то из-за того, что считали языческими воинские ритуалы, бережно сохранявшиеся в римской армии через столетия как память о легионах Цезаря. Такое немедленно наказывалось смертной казнью — как ещё поступать военачальникам во время войны? Потом будут придуманы рассказы о казнях целых христианских легионов (у Евсевия: "сорок тысяч мучеников" — казнь фиванского легиона включая солдат, их семьи и прислугу), но они создавались по прошествии нескольких столетий и подтверждались только словами их авторов. На самом деле казни были куда более редкими.
Наконец под влиянием Галерия Диоклетианом был издан эдикт о гонении. Церкви должны были быть срыты, а те христиане, кто будут проводить тайные сборища — казнены. Священные книги должны были быть конфискованы и заперты в хранилищах. Христианам было отказано во всех возможностях судебной защиты своих прав, по всем искам. Затем последовали другие эдикты. Но уже через пять лет Галерий издал от имени себя, Лициния и Константина Никомедийский эдикт о терпимости к христианам. Если почитать его текст, то видно, что там нет следов раскаяния и мук совести, о которых пишут сегодня применительно к этому эдикту — там говорится лишь о том, что государство отказывается от насилия, поскольку оно не приведёт к цели, только к бессмысленным жертвам. Больше гонений на христиан не было, а вскоре Миланским эдиктом 313 года Константин провозгласил равноправие религий.
Жестокость гонений на христиан в Римской Империи может быть подвергнута сомнениям. Многочисленные истории мучеников в церковных книгах не обязательно достоверны — ведь даже Евсевий признавался, что он говорит обо всём, что возвеличивает церковь, и умалчивает о том, что может унизить христианство.
Христианские легенды рассказывают о казнённых армиях и уничтоженных городах — но сопоставление наиболее достоверных церковных источников говорит всего о полутора тысячах казнённых за 10 лет последних, самых жестоких гонений, то есть по 150 человек в год. Если же подвести итог гонениям на христиан за все три столетия нашей эры, прошедшие до эдикта Галерия, то можно насчитать не более 3000-4000 казнённых. Нельзя не заметить, что христиане, постоянно боровшиеся с ересями в своих рядах (а поначалу — и с язычниками), за один день часто убивали больше, чем римляне за год. Даже, например, Ориген называет число мучеников «маленьким и легко исчислимым» (этот богослов умер в 254 г. Как сын Леонида, принявшего мученическую смерть в 202 г., и сам также побывавший под пытками, он знал, что говорит. Его работы, однако, были прокляты императором Юстинианом и церковью в 553 г., поскольку расходились с официальными догмами — например, Ориген считал, что в Троице есть иерархия, и Бог-Отец выше Бога-Сына, а Бог-Сын выше Святого Духа).
Фактически многие истории мученичества были фальсифицированы в более поздние эпохи (когда не только такой литературы, но и многих других фальшивых или искажённых книг ходило предостаточно — это известная и очень интересная тема исследований, можно вспомнить, например, различные версии Евангелий или подделку писем Сенеки о христианстве). Кроме того часто, когда христианин подвергался суду из-за обычного преступления, это объявлялось религиозной враждой. Видимо, достоверными можно признать только те свидетельства о мученичестве, которые были написаны непосредственными очевидцами таких событий, а не появились в четвёртом-восьмом столетиях.
Приход христиан к власти можно исследовать долго. Формирование этой группы и обретение ею силы — одно из важнейших и интереснейших событий мировой истории. А современники даже не понимали, какие гигантские колёса судьбы вращаются их руками...