Денис Тукмаков

«Таджикитай»

сокращенная версия моего текста для "Завтра"

Путинские чиновники (с их идеями открытия границ и амнистии нелегалов) и либеральные идеологи с «Эха Москвы» сообща, вот уже несколько недель, вдалбливают нам в голову одну и ту же идею: «Россия как государство русских оказалась несостоятельной. Россия не проживет без притока свежих, энергичных, пассионарных (привет гуннам-евразийцам!) русскоязычных людей. Это историческая необходимость, это единственное решение демографической проблемы, это залог выживания для всей страны! Спорить с этим не нужно — нужно думать, как вписать иммигрантов в нашу жизнь.» Авторитетным фоном для подобной риторики послужил месячной давности доклад ООН «Россия в 2015 году: цели и приоритеты развития», в котором утверждается, что через десять лет Россия для сохранения хотя бы нынешних темпов экономического роста должна будет принимать до 2 миллионов иммигрантов в год.

Во всей этой схеме запрессовано так много неправд и недоговорок, что нужно разбирать их по кирпичику, чтобы дойти до сути.

Неправда первая — либералы (как маргиналы-журналисты, так и члены путинского правительства) неожиданно озаботились светлым будущим России. Пятнадцать лет гнобили, втаптывали в прах, размазывали по стенкам, а теперь вдруг обернулись «патриотами» со специфической логикой: «А давайте, чтобы сохранить Россию, превратим ее в не-Россию, в Таджикитай!»

Неправда вторая — идея о том, что лишь приток иммигрантов решит демографическую проблему. Простая мысль — а не лучше ли озаботиться тем, чтобы русские побольше рожали и поменьше умирали — даже не приходит либералу в голову.

Что мы видим? Мы видим русский народ, который на протяжении почти двух десятилетий ставится в скотские условия существования. Его лишили всего. Лишили великой цели, национальной идеи, всеобщего Большого Дела, ради которого стоит жить долго и рожать детей. Оплевали его историю, вырвав из нее историю последних четырех поколений, которым придворные историографы давно влепили клеймо «полурабов-полупалачей». Украли сбережения, народную собственность, благородные способы заработка. Втоптали в грязь как «народ-оккупант», как «народ-фашист», как «жандармов Евразии, измывающихся над нацменьшинствами». Окутали обманками, фантомными ценностями, задушили наркотой и водярой. Все это привело к тому, что народ сегодня, при благословенном Путине, вымирает быстрее, чем в военное время.

Параллельно выстраивается дьявольская, нахрапистая идеология по недупощению активного деторождения, прежде всего среди русских. Созданы все условия, чтобы в обычной русской семье было не более одного, максимум двух детей. Стабфонд пухнет от сотен миллиардов, но на месячное детское пособие по прежнему не купишь даже килограмма мяса. Элементарная мера, которая обеспечила бы всплеск рождаемости — беспроцентный ипотечный кредит для молодых семей — остается недосягаемой мечтой для миллионов молодоженов, вынужденных до пенсии ютиться под одной крышей со стариками-родителями. Возьмите из казны пятьдесят миллиардов, понастройте по всей России муниципальное жилье, бесплатно раздайте его молодым семьям — и проблема деторождаемости в России будет решена. Но не берут и не строят. Введите налоговые послабления тем семьям, что рожают детей, обеспечьте молодым матерям неприкосновенность их рабочих мест на время выхаживания младенцев, надбавьте молодым отцам из бюджетных денег. Не делается и этого. Спасите два миллиона беспризорных детей, дайте шанс выжить четырем миллионам нерожденным малюткам, абортируемым русскими матерями каждый божий год. Нет и нет. Ну тогда хотя бы уберите с экранов ТВ пропаганду однополой любви, беспорядочного секса, женской эмансипации, алкогольной рекламы… «А зачем? Легче импортировать китайцев — они трудолюбивые, чем эти жалкие русские!»

Русский народ устами либералов превращен нынче в народ «нерентабельный», народ «неэффективный», сметаемый с лона Земли «невидимой рукой рынка», с которой ничего-то не поделаешь. Иммигрантов власть будет завозить с этой вот жалостливой премерзкой ухмылочкой: дескать, мы-то не причем, такова непреложная воля матери-природы.

В либеральном посыле про иммиграцию как панацею есть и другие неправды, большие и малые. За четырнадцать лет после распада Советского Союза ни одна сволочь во власти так и не озаботилась величайшей проблемой русского народа как разделенного народа. Двадцать пять миллионов русских людей остались в 1991 году за пределами России. Верное решение лежало на поверхности — за эти годы сто раз можно было организовать такую внешнюю политику по отношению к странам СНГ, чтобы, как максимум, земли преимущественного проживания русских людей — а это и Северный Казахстан, и Восточная Украина, и целые районы прибалтийских государств — вошли бы со всем населением в состав России. А как минимум, чтобы значительная часть из этих двадцати пяти миллионов русских людей — а ведь это именно энергичные пассионарии и их потомки, рванувшие в советские времена осваивать форпосты империи — переехала бы в Россию. Но даже этого не было сделано. Переселилось мизерное количество русских, остальные же остались, и не оттого, что уезжать с насиженных мест не пожелали, а потому что ждала их в России голая земля и отсутствие работы.

Что говорить, если даже в уникальном Приднестровье, граждане которого мыслить себя не могли кроме как проводников русской имперской политики, так и не было открыто российское консульство!

Еще один важный аспект — лукавство власти, при котором иммиграция граждан государств ближнего зарубежья выдается как «мера по интеграции бывших союзных республик», как спасение самого института СНГ и чуть ли не как «возвращение России на постсоветские пространства». В либералах наконец-то проснулся империалист, да только какой-то мутный, с бодуна. Если бы они действительно озаботились возвращением республик в геополитическую орбиту, то не засасывали бы миллионы их граждан к себе на постройку дворцов и торговлю на рынках, а использовали бы их на местах, в самих республиках, как антиоранжевый, прорусский фактор, один за другим сметающий режимы американских марионеток. Вместо этого, оттягивая наиболее деятельную часть русскоязычных жителей некогда имперских окраин, российская власть снижает там социальное напряжение, спасает режимы ворониных и тем самым препятствует интеграционным процессам на одной шестой части суши.

Довершает тему «спасительной иммиграции» полная неразборчивость российских властей в вопросе, касаемом того, кого звать и впускать в Россию. Обратите внимание, в каких регионах решено проводить амнистию нелегалов в первую очередь: это Москва и Московская область, Санкт-Петербург, Краснодарский край, Свердловская область, а также Иркутская область, Приморье и Сахалин. И если обе столицы и Краснодар ждет вполне «цивилизованное» будущее — там всего лишь появятся компактные национальные кварталы, где «русским вход запрещен» — то в случае с восточными регионами России речь идет уже о территориальной целостности страны. Не видеть разницу между миллионом азербайджанцев и миллионом китайцев способен только либерал.

В чем же причина его «близорукости»? Кажется, это сущностная вещь — либерал просто физически не способен отождествлять себя с русским народом и выступать с позиций «одного из русских». Именно этим объясняется новая «струя» в рассуждениях видных представителей либеральной тусовки, немыслимая еще пару лет назад, но как-то уж очень упорно раскручиваемая сегодня.

Рассуждения эти сводятся к умозаключению «Русских не существует!».

Среди либералов это уже стало каким-то хобби — соревноваться в том, кто убедительнее остальных докажет, что «русский народ — это фикция». Чаще всего они, словно истинные последователи немецких национал-социалистов, исследуют «вопросы крови». Заявит, к примеру, Станислав Кучер на «Эхе Москвы»: «В России русских нет как таковых. Я не вижу, где русские в России… Понятно, что у нас чисто русских нет,» — и уже через день с ним состязается в русофобии Николай Сванидзе: «Нет чистого этноса на земле… Россияне — это… гражданство. Что такое русский? Поговорите с любым серьезным этнографом, что такое русский. Нет чисто русской нации. Там и половецкая, и шведская, и татарская, и польская и еврейская, и какая угодно кровь. Нет чистых русских. Никто не знает, ночевал цыган за печкой у его бабушки или нет.»

Таким образом, из тезиса о том, что «русские бывает разные» шулерски делается вывод о том, что «русских нет вообще».

Если же вдруг серьезные этнографы, принявшись вслед за либералами измерять диаметр черепов и вспоминать о «бабушках с цыганами», вполне уверенно заявят этим господам, что никаких «шведских» или тем паче «еврейских» кровей в русских нет и что даже монголоидные линии в русском генотипе не превышают четырех процентов, то либерал прибегнет к другому своему излюбленному аргументу. Звучит он в духе старика Паниковского: «А кто ты вообще такой, чтобы судить? На каком основании ты присваиваешь себе право решать, кто русский, а кто нерусский?» Либерал немедленно потребует справку-сертификат, удостоверяющий «право называть русских — русскими».

Следующий шаг тут очевиден и так звучит в устах либерала, обращенный к каждому из нас: «А на каком основании ты сам себя считаете русским? Ты кто такой? Как посмел без справки?»

Это очень важный момент, это краеугольный камень, на котором и будет возведен на месте России «Таджикитай». Тут действует логика: «Если русских нет, то всё позволено!» Если не существует в природе русского генотипа, если Россия — это не страна русского народа, а «просто страна», то отчего бы не заселить Россию китайцами или индусами? При этом вопроса «А существует ли китаец или индус или они тоже — фикция?» у либерала не возникает.

Я — не «пещерный националист». Я не меряю длину и угол носа у людей. Для меня очевидно, что эфиоп Пушкин, шотландец Лермонтов, датчанин Даль, немец Фонвизин — русские. У меня — имперское миросознание, для меня «почва» значимей «крови». И русским для меня является всякий, кому русский язык — родной, кто связывает свое будущее с Россией и считает себя ее патриотом. При этом я готов понять и тех, кто высчитывает «проценты и пропорции» и настаивает на «чистоте расы»: эти «счетоводы», по крайней мере, не удерут в Англию, когда придется воевать с Китаем за Сибирь.

Для меня важно другое — чтобы русский народ жил в веках. Жил в России, хозяином на своей земле, и говорил по-русски. Ведь если не будет моего народа, зачем тогда этот мир?

Поэтому я говорю: я — русский. Я взял на себя право считать себя русским. И я волен считать всех прочих людей русскими или нерусскими, по собственным критериям — никакие «сертификаты» мне тут не нужны.

emdrone
2005-11-17 03:50 pm

Все хорошо, НО: вы написали текст в тоне "ну как же так?!!" и говорите о происках либералов верно, но так, словно они вчера их выдумали.

Реальность куда хуже: не вчера. На России В ТОЧНОСТИ повторяют схему захвата власти в послевоенной Америке, которая оказалась успешной.

В США от власти подобным образом была оттеснена национальная элита (WASPs, White Anglo-Saxon Protestants), люди, хотя и более богатые, но в целом не отделявшие себя от простых американцев по взглядам. Сейчас у власти находится этнически иная и жёстко критическая, ненавидящая белое христианское население элита, и даже в случае белых протестантов оставшихся в политике мы имеет личности вроде Клинтона - абсолютно утратившего свою этническую идентичность в смысле её признания как политического интереса.

Как это было сделано - интереснейшая история из многих шагов. Ужас в том, что ВСЕ ЭТИ ДЕЙСТВИЯ сейчас легко опознаются в политической жизни России.

НА НАС совершенно сознательно, а не по наитию ПОВТОРЯЮТ УСПЕШНЫЕ ДЕЙСТВИЯ ПО ОТТЕСНЕНИЮ ОТ ВЛАСТИ представителей БОЛЬШИНСТВА населения, в России - более 80%.

Я столько раз кричал об этом в разных журналах - этот главный тезис никогда никем не озвучивается, а он самый главный. Заявить нужно его - из него все вытекает.

Подробнее можно прочитать в отрывке из предисловия к академическому исследованию университетского профессора Кевина Макдоналда здесь:

http://www.livejournal.com/users/emdrone/116128.html

(На сети есть и полный текст его книги - на английском)

Пишет emdrone (emdrone)
@ 2005-03-27 20:16:00

Кевин Макдоналд - Культура критики

Последнее время мне часто приходилось ссылаться на имя профессора Кевина Макдоналда, потому что нововведения в России, которые раздражают и озадачивают нормально мыслящих людей они не распознают как СТАНДАРТНЫЕ, обкатанные и чрезвычайно успешные в прошлом приемы.

Почему вдруг возник вопрос об иммиграционном законе? Зачем реформа (сильного в прошлом) образования? Почему "многонациональность" в стране, где чуть не 90% признают себя русскими?

Чтобы понять смысл реформ в России НАДО ИЗУЧАТЬ МИРОВОЙ ОПЫТ: над нами не экспериментируют, на нас используют хорошо проверенные политические инструменты.

Однако поиск по Рамблеру никаких текстов КМ на русском не обнаружил.

Поэтому я перевожу (с сокращениями) предисловие к его главной книге, "Культура Критики" - оно вводит все главные темы этого труда.

Это весьма полезный текст для понимания истории 20 века в США и на Западе.

--------------------------------------------------------------------------------

http://www.csulb.edu/~kmacd/books-Preface.html

Ноябрь 2001

"Культура Критики" (КК) была опубликована в 1998 (...) Тезис книги действительно непрост, не только потому что его трудно установить, но и потому что он бросает вызов многим фундаментальным предположениям о нашем современном интеллектуальном и политическом существовании.

КК описывает как еврейские интеллектуалы начали и продвигали целый ряд важных интеллектуальных и политических движений в 20 веке. Мой аргумент в том, что эти движения были попытками изменить Западные общества так, чтобы нейтрализовать или положить конец антисемитизму и улучшить перспективы выживания для еврейской группы открыто или маскируясь. Некоторые из этих еврейских движений (например, сдвиг в иммиграционной политике, дающий предпочтение неевропейским народам) пытались ослабить силу тех, кого они считали соперниками - европейцев, которые в начале 20 века заняли доминирующие положения не только на своих традиционных родинах в Европе, но также и в Соединенных Штатах, Канаде и Австралии. Теоретически, эти движения рассматриваются как результат конфликта интересов между евреями и неевреями и создании культуры и различных вопросов (народной) политики. В конечном итоге, эти движения рассматриваются как выражение групповой эволюционной стратегии евреев в их конкуренции за социальное, политическое и культурное доминирование среди неевреев.

(........)

--------------------------------------------------------------------------------

УПАДОК ЭТНИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ СРЕДИ ЕВРОПЕЙСКИХ НАРОДОВ В США

Фундаментальным для изменения Соединенных Штатов в результате массивной неевропейской иммиграции стал упадок этнического самосознания среди европейских народов. Удивительно сравнивать дебаты на темы иммиграции 1920х с дебатами 50х и 60х. Рестрикционисты ("ограничители") 1920х без стеснения утверждали право европеоидов на страну, которую они завоевали и колонизировали. Звучало много утверждений передающих этнический интерес -- что люди, которые колонизировали и создали политическую и экономическую культуру страны имеют право владеть ею. Моральный уверенный в себе нейтивизм (само слово теперь имеет патологическую окраску) можно увидеть в заявлениях Представителя от Колорадо Вильяма Ваиля (William Vaile), известного рестрикциониста, которые я привожу в 7й части КК.

К 1940м и тем более к 1960м такие утверждения было невозможно делать публично, не выглядя не просто расистом, но и культурным неандертальцем. И правда, Бендерский (2000) показывает, что такая риторика была все менее и менее приемлема в 1930е. Можно отметить сдвиг в карьере расового теоретика Lothrop Stoddard, автора книг вроде "Волна Цветного против Мирового Преобладания Белых" и многочисленных статей в популярных изданиях, как Collier's Forum или The Saturday Evening Post. Стоддард рассматривал евреев как расу умную, но расово отличную от европейцев. Он также верил, что евреи были критически важны для успеха большевизма. Однако в конце 1930х в лекциях для Американского Военного Колледжа он совершенно перестал упоминать о евреях. Боасианская революция в антропологии победила, и теоретики, которые считали, что раса важна для объяснения человеческого поведения были отодвинуты на задворки. Стоддард из популярного и влиятельного автора превратился в угрозу безопасности в то время, когда администрация Рузвельта готовила страну к войне с Национал-Социалистической Германией.

Другим знаком перемен в отношении к евреям стал отклик на замечания Чарльза Линдберга в Des Moines, Iowa накануне вступления США во Вторую Мировую. Отстаивание Линдбергом неучастия объяснялось не только его ужасом перед разрушительностью современной войны -- которую он считал самоубийством европейской культуры, но и его верой, что вторая Европейская война будет самоубийством для белой расы. В статье, опубликованной в популярных изданиях в 1939 (...) он сказал, что это война "среди доминирующих народов за власть, слепая, нанасытная, самоубийственная. Западные нации опять пришли к войне, которая вероятно станет еще более тяжкой, чем в прошлом, война, в которой белая раса не может не проиграть, а другие выиграть, война, которая легко может привести нашу цивилизацию к мрачному средневековью Dark Ages), если она вообще выживет."

Для того, чтобы сохранить превосходство над другими расами, считал Линдберг, белым нужно объединиться для отражения мириадов небелых, которые представляют для них будущую опасность. Линдберг не был нордицистом (норд = север). Он считал, что Россия будет белым бастионом против китайцев на востоке. Он проповедовал расовый альянс среди белых основанный на "Западной Стене рас и оружия, которые сдержат и Чингиз Хана и проникновении худшей крови; на английском флоте, германской авиации, французской армии и американской нации" Однако Советский Союз под большевиками был отвратителен: "Скажу вам, что я бы предпочел, чтобы моя страна сотни раз стала союзником Англии, или даже Германии со всеми ее недостатками, чем с жестокостью, безбожием и варварством, которые существуют в Советской России. Союзу между США и Россией должен противиться каждый американец, каждый христианин, и каждый гуманист в этой стране." Линдберг рассматривал жестокости в СССР как худшие, чем в нацистской Германии. [тут имеется в виду этнический характер большевистской власти -- emdrone]

Знаменитая речь Линдберга 11 сентября 1941 года [!!! - не верь после этого в нумерологию, срок 60 лет обречен иметь уникальное значение в 2000е -- emdrone] говорила, что евреи были одной из главных сил, пытающихся привести США к войне, вместе с рузвельтовской администрацие и англичанами [*]

[*][как теперь известно, ориентация политики Черчиля, он лично, были куплены (за очень большие деньги) группой "Фокус" - которая состояла из? - см. по ссылкам здесь:

http://www.livejournal.com/users/emdrone/12174.html

http://www.livejournal.com/users/emdrone/12407.html -- emdrone]

Линдберг отметил, что еврейская реакция на нацисткую германию была понятна, имея в виду преследования "достаточные, что любая раса стала заклятым врагом" Он говорил, что "главной опасностью евреев для США оказывается их огромные владения и влияние в индустрии кинопроизводства, в нашей прессе, на нашем радио и в нашем правительстве" И, наиболее спорно: "Я заявляю, что лидеры и англичан, и еврейской расы по причинам, которые понятны с их точки зрения, как и неразумны с нашей, по причинам, которые не являются американскими, хотят вовлечь нас в войну" [теперь эту точку зрения можно считать полностью подтвержденной ставшими с тех пор известными историческими документами - см. ссылки выше - emdrone]

Речь Линдберга была встречена потоком оскорблений и ненависти, у которых (по отношению к одной из центральных фигур в политике) не было прецедента в американской истории. За день Линдберг из героя культуры превратился в морального отщепенца. Еврейское влияние на СМИ и правительство трудно измерить, было тогда и осталось сейчас, но оно очевидно было весьма значительно и было общей озабоченностью антиеврейского политического мышления того времени. В брошюре, опубликованной в 1936м, редакторы журнала Fortune заключили, что основным источником еврейского влияния в СМИ был контроль ими двух главных сетей радио и киностудии Голливуда. Они предполагали, что "по крайней мере половина средств для формирования мнения и влияния на вкусы в Америке находится в еврейских руках" - замечательная цифра, если учесть, что евреи составляли примерно 2-3% населения и бОльшую часть еврейского населения составляли эмигранты первого и второго поколений. Краткий список главных СМИ с еврейскими владельцами или управленцами в то время включает New York Times (самая влиятельная газета, которой владело семейство Sulzberger), the New York Post (George Backer), the Washington Post (Eugene Meyer), Philadelphia Inquirer (M. L. Annenberg), Philadelphia Record and Camden Courier-Post (J. David Stern), Newark Star-Ledger (S. I. Newhouse), Pittsburgh Post-Gazette (Paul Block), CBS (ведущая радиосеть во владении William Paley), NBC (возглавлясшаяся David Sarnoff), все большие Холливудские студии, Random House (самый важный книгоиздатель, владелец Bennett Cerf), и доминирующее положение в популярной музыке.

Вальтер Винчел, аудитория которого составляла десятки миллионов и который шел грудь в грудь с Бобом Хоупом в гонке за радиопрограмму с самым высоким рейтингом, считал, что несогласие с интервенцией [т.е. вступление Америки в войну - emdrone] "невозможно, это форма предательства" (Gabler, 1995). Винчел, "знаменосец интервенционизма", был евреем. Он поддерживал в то время тесные связи с АнтиДеффамационной Лигой (ADL), которая поставляла ему информацию о деятельности активистов-изоляционистов и сочувствующих нацистам, и он использовал ее в передачах и в газетных статьях.

Нет никаких сомнений, что киноиндустрия вела кампанию пропаганды против немцев и за поддержку интервенции. (...тут автор приводит ряд свидетельств - emdrone..)

Также следует отметить, что военных офицеров США волновало, что анти-немецкая позиция Рузвельта была вызвана его еврейскими советникамии, Самуэлем Росенманом, Феликсом Франкфуртером и Генри Моргентау, и их беспокоило, что еврейские интересы и англичане вынудят США к войне с Германией. И Франкфуртер, и Моргентау обладали сильно выраженной этнической идентификацией и были эффективными проводниками еврейских интересов в администрации Рузвельта. Моргентау активно проповедовал сионизм и пособия еврейским беженцам (Bendersky 2000). Оба поддерживали вступление США в войну против Германии, и Моргентау стал известен как активист ратовавший за исключительно жестокое обращение с немцами во время и после второй мировой.

(......)

(...) возмущение комментаторов в целом сконцентрировалось на положении в речи Линдберга о том, что еврейские интересы были "не американскими".

(.....)

Как говорил сам Линдберг, вопрос был в том, "собираетесь ли вы вовлечь страну в абсолютно катастрофическую войну - или рискуете быть названы "антисемитом"".

Америка вошла в эпоху, когда стало морально неприемлемо обсуждать еврейские интересы в принципе. Мы по-прежнему живем в эту эпоху.

(.автор приводит примеры ненависти к Л....Далее о позиции жены Л):

..Несмотря на то, что она принимает правдивость слов своего мужа и его добрые намерения, она считает, что лучше это оставить не произнесенным (...) Правда не является защитой если она приведет к морально неприемлемым действиям, ложь и обмазывание грязью понятны и обоснованы если их цели морально положительны. Она предполагает, что даже катастрофическая война, в которой могут погибнуть сотни тысяч американцев (и, как верил ее муж, могут привести к разрушению европейской культуры и белой расы) предпочтительнее, чем возможность вспышки антисемитизма. Моральная позиция американцев важнее, чем их выживание как нации. И все это просто потому что Линдберг отметил, что интересы евреев как группы отличны от интересов других американцев.

Выучив свой урок, американские политики вероятно осознали, что даже рациональное, разумное и гуманное обсуждение еврейских интересов лежит вне границ приличного. Евреи не имеют как евреи интересов, которые могли бы вступить в конфликт с интересами других групп американцев.

Ко времени произнесения речи Линдберга евреи не только занимали важное положение в СМИ США, они захвалитили интеллектуальное и моральное первенство через контроль интеллсктуальных и политических движений, как рассматривается в КК. Не только еврейские интересы оказались вне границ цивилизованной политической дискуссии, утверждения европейский этнических интересов также стали недопустимыми. Это утверждение противоречило догме Боазианцев [от Boas, фамилии еврейского ученого-антрополога -- emdrone] что генетические различия между людьми тривиальны и неважны; они противоречили Марксистским верованиям о равенстве всех народов и марксисткой вере что национализм и утверждение этнических интересов реакционны; такие утверждения были явным признаком психопатологии в рамках понятий психоаналитиков и Франкфуртской Школы; вскоре Нью Йоркские интеллектуалы и неоконсерваторы, которые станут пропагандировать варианты этих идеологий в престижных академических организациях и СМИ станут рассматривать упоминание о различиях рас как бормотание деревенщины [!! - и "неоконсерватизм" для этнической подмены оказывается совсем не новая находка 1990х и 2000х, воистину история повторяется -- emdrone]

Иные силы , отодвигавшие нейтивистов на политическую и интеллектуальную окраину могли существовать - Gottfried(2000) указывает на либеральных протестантов и рост роли государства, но эффективность этих и иных влияний невозможно понять в отвутствие еврейских движений, которые я описываю.

Подъем нееврейской управляющей элиты, потерявшей свою этничность, которая отрицает традиционные культурные институты -- примером может быть бывший президент Билл Клинтон, а теперь сенатор Хиллари Клинтон -- и которая перемешана с критической массой этнически активных евреев и других этнических меньшинств есть чрезвычайно важный факт нашей нынешней политической жизни. Мое утверждение что еврейская интеллектуальная и политическая деятельность были необходимым условием для появления такой элиты, хотя и трудно верифицировать окончательно (как и любую другую казуальную гипотезу), совместимо с утверждениями других:

D. A. Hollinger's (1996) Science, Jews, and Secular Culture: Studies in Mid-20th-Century American Intellectual History and Carl Degler's (1991) In Search of Human Nature: The Decline and Revival of Darwinism in American Social Thought.

Подъем такой деэтнотизированной элиты вряд ли неизбежное следствие модернизации или иной силы которую я знаю. Такие деэтнотозорованные элиты уникальны для европейских обществ и обществ происходящих из них. Такие элиты невозможно найти нигде больше в мире, включая сильно развитые экономически страны, как Япония и Израиль или неразвитые страны Африки и в других частях мира. Более того, подобные культурные сдвиги также произошли в традиционно католических странах вроде Франции и Италии, где протестантизм не был фактором. Франция в особенности была открыта неевропейской иммиграции, а на ее интеллектуальную жизнь сильно повлияли движения, обсуждаемые в КК. Верно и обратное, есть много примеров того, что протестантизм мирно сосуществовал с или даже рационализировал национализм и этноцентризм.

Развитие понимания отчего западные культуры оказались такой плодородной почвой для теорий и движений, обсуждаемых в КК очень полезная область исследований. Поучительно взглянуть как европейцы в США смотрели на себя век назад. (....часть культуры, уходящей в прошлое; гордость достижениями; христиане, моральные; создатели цивилизации.....)

Этот мир исчез. Подъем евреской власти и устранение особенно европейской природы США - реальные темы нашей книги. Война за устранение европейской сущности велась на нескольких фронтах. Главное давление еврейского активизма против европейской этничности и культурной гегемонии сфокусировалось на трех критически центрах власти в США: академическом мире информации в социальных дисциплинах и гуманитарных науках, политическом мире, где решается публичная политика иммиграции и иные этнические вопросы, и СМИ, где "точки зрения" (или , точенее "виды зрения", как оно видится - emdrone) представляются публике. Первые две темы обсуждаются в книге.

На интеллектуальном уровне, еврейская интеллигенция вела битву против идеи что расы вообще существуют и проти идеи, что между расами есть разница в уровне интеллекта и культуры, которые имеют биологические корни. Они также возглавили переопределение Америки как набора абстрактных принципов, а не этнокультурной цивилизации [!! -- emdrone]. На уровне политики, еврейские организации возглавили движение за открытие иммиграции всем людям мира. Еврейские организации также играли ключевую роль в продвижении интересов иных расовых и этнических меньшинств, и они вели судебную и законотворческую борьбу за устранение Христианства из общественной жизни.

Первым бастионом Американской культуры, который пал, оказались академические институты и особенно университеты Ivy League. Трансформация профессорского состава в социальных и гуманитарных областях была в полном разгаре уже в 1950е, и к ранним 60м она была в основном закончена. Новая элита сильно отличалась от элиты, которую она заменила. Разница была в том, что старая протестантская элита не находилась в состоянии войны со страной, в которой она доминировала. Старая протестантская элита была богаче и лучше образована, чем население, но они относились к жизни в целом в рамках тех же понятий. Они видели себя как Христиан и европейцев, и не считали, что есть нужда радикально менять общество.

Теперь все соввем не так. С 1960х возникла враждебная, воинственная элита, которая доминирует в интеллектуальных и политических обсуждениях. Эта элита почти инстинктивно ненавидит традиционные институты европейско-американской культуры: ее религию, ее обычаи, ее манеры и ее сексуальные традиции. По словам одного комментатора, "сегодняшняя элита ненавидит нацию, которой она управляет" (Gerlernter 1997). Хороший пример - комментарии Стивена Стайнлайта об иммиграционных ограничениях 1924-1965.

Враждебная элита - фундаментально элита с преобладанием евреев, происхождение и основные линии впияния которой описаны в КК. Возникновение ее - один из аспектов этнической конкуренции между евреями и неевреями, и ее долгосрочным последствием будет закат гегемонии европейцев в США и в остальных частях мира.

Хотя европейцы менее подвержены этноцентризму и более - моральному универсализму и индивидуализму, они не сдались без боя. Нет никаких свидетельств саморазрушению WASP, но напротив, есть свидетельства тому, что их активное сопротивление было преодолено движениями, которые я обсуждаю в КК. Например, Bendersky (2000) показывает сильное сопротивление начиная с WWI и далее в период Холодной войны и то, что подобные настроения были широко распространены среди населения того времени. Но их сопротивление было сведено на нет упадком интеллектуального базиса европейской этнической гегемонии и политическими событиями, такими, как принятие иммиграционного закона 1965 года, против которых они были бессильны. Закон 1965, в конце концов, был принят потому что его рекламировали как всего лишь моральный жест, который не будет иметь долгосрочного влияния на этнический баланс США. Однако для активистов, его поддерживавших, включая (даже) еврейские организации которые его критиковали (т.е. за недостаточную радикальность - emdrone), иммиграционная реформа была тем, чем иммиграционная реформа всегда является: механизмом для изменения этнического баланса страны. (см главу 7 КК)

Тот факт, что еврейские интеллектуальные и политические деятели, описанные в КК не потеряли своих национальных и этнических приверженностей показывает, что общей тенденции к деэтнетизации не было. Сильная тенденция имела место среди европейцев, но обошла стороной евреев, которые по всем сообщениям пдолжают сильно поддерживать этническую родину, Израиль, и продолжают обладать сильным ощушением национального единства -- которое теперь поддерживается видными программами, побуждающими евреев заключать браки в евреями.

(...далее автор рассматривает признание евреев протестантами после WWII...)

...Cuddihy сообщает о подъеме Иудаизма до статуса одной из "трех больших" религий в США до той степени, что раввин участвовал в инаугурации президента, хотя евреи составляют 2-3% населения. (.....)

Обе стороны поступились чем-то в этой сделке. Ложная позиция о том, что евреи - это религия, оставило их открытыми опасностям дезертирства через смешанные браки (...) Но недавно проломы в баррикадах стали лататься (..) и существует неприятие смешанных браков даже среди самого либерального крыла иудаизма. (...)

То, чем поступились протестанты оказалось гораздо более важным (...) Иудаизм стал приниматься безусловно как современная религия, несмотря на свою опору на этническую сердцевину. Внешне он отвечает религиозным нормам США, но также продолжает энергично преследовать этнически интересы, особенно в областях где есть существенное согласие среди евреев: поддержка Израиля и пособий иностранным еврейским общинам, политику иммиграции и предоставления статуса беженца, разделение церкви и государства, права на аборты и гражданские права.

Что замечательно - эта богатая, сильная и талантливая группа смогла преследовать свои этнические интересы, не выводя их в открытую политическую дискуссию (..) по крайней мере последние 60 лет - после печально известной речи Линдберга в 1941м.

(...) негласное понижение этнического характера иудаизма стало важнейшим инструментом продвижения еврейских этнических целей в США. Понижение этнического статуса иудаизма позволило евреям выиграть этническую войну так, что никто не смог даже признать ее этнической войной. например во время иммиграционных дебатов 1940-1960х евреи описывали себя как "граждане еврейского вероисповедания", всего лишь иной религией в официально религиозно-плюралистическом обществе, и частью внешней показной позиции была апелляция к уникальному универсалистскому марально-религиозному идеалу, который только можно было достичь приняв законодательство, которое на самом деле обеспечивало их исключительные этнические цели. (...)

--------------------------------------------------------------------------------

ЭВОЛЮЦИОННОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО ИНДИВИДУАЛИЗМА

Хотя существует достаточно свидетельств, что в начале 20 века европейцы защищали свою культурную и этническую гегемонию с жаром, их быстрое поражение поднимает вопрос - какие куьлтурные или этнические характеристики европейцев сделали их уязвимыми интеллектуальным и политическим движениям, описанным в Культуре Критики (КК)? Дискуссия в КК в основном направлена на предполагаемую смесь индивидуализма, относительного отсутствия этноцентризма и морального универсализма - все черты совершенно чуждые иудаизму. В нескольких местах во всех трех моих книгах о иудаизме я развиваю ту точку зрения, что европейцы сравнительно менее этноцентричны, чем другие национальности и относительно более подвержены индивидуализму - как противоположности этноценрическим коллективистским социальным структурам, исторически гораздо более характерным для другим человеческих групп, включая имеющие отношение к теме нашего обсуждения еврейские группы.(...)

Главная идея в том, что европейские группы чрезвычайно незащищены от вторжения сильно коллективистских этноцентрических групп (...) Конкурентное преимущество плотных сотрудничающих групп очевидно и является темой, проходящей через все мои труды об иудаизме. (...) Индивидуалистские культуры демострируют малую эмоциональную связь с группами "своих". Важнее всего личные цели, а социализация делает упор на важности полагаться на свои силы, независимость, индивидуальную ответственность и "нахождение себя" (Triandis 1991).

Индивидуалисты имеют более позитивные мнения о посторонних и не членах собственных групп, и они с большей вероятностью будут вести себя альтруистически. Люди в инидвидуалистских культурах меньше сознают границы групп и не несут сильно негативных мнений по отношению к "чужим". Они часто несоглашаются с политикой своей группы, демонстрируют малую эмоциональную привязанность или лояльность к своим группам и не разделяют чувства общей судьбы с другими членами своей группы. Оппозиция к внешним группам случается в индивидуалистских обществах, но она более "рациональна" в том смысле, что тенденция предполагать, что виновны все члены внешней группы гораздо меньше. Индивидуалисты формируют слабые связи с многими группами, тогда как коллективисты имеют интенсивную связь с малым их числом (Triandis 1990)

Таким образом, индивидуалисты плохо подготовлены к межгрупповой конкуренции, так характерной для истории иудаизма. (...)

НЕ ОКОНЧЕНО

--------------------------------------------------------------------------------

ЭВОЛЮЦИОННОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО ИНДИВИДУАЛИЗМА

ЭВОЛЮЦИОННОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЕВРЕЙСКОГО КОЛЛЕКТИВИЗМА И ЭТНОЦЕНТРИЗМА

ЕВРЕЙСКОЕ УЧАСТИЕ В КОММУНИЗМЕ И РАДИКАЛЬНО ЛЕВЫХ ДВИЖЕНИЯХ

ОТ КУЛЬТУРЫ КРИТИКИ К КУЛЬТУРЕ ХОЛОКОСТА

ЕВРЕИ И СМИ - ФОРМИРОВАНИЕ ВИДЕНИЯ МИРА

ЕВРЕЙСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ И ЦЕНЗУРА ИНТЕРНЕТА

ВОПРОС О ПРЕДВЗЯТОСТИ АВТОРА

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

--------------------------------------------------------------------------------

Postscriptum Почему этот текст интересен?

Потому что он дает иной взгляд, систему координат, в которую логично укладываются многие казалось бы несвязные события. Мы привыкли видеть историю, например, как шествие прогресса. Как борьбу классов. Как Мировое противостояние систем. К. Макдоналд вводит этнические войны

Например, нам в России известна национальная политика большевиков, и все же в терминах этнической войны убийство русской интеллигенции и массовое изгнание из ВУЗов русских студентов - и сооружение собственного культурного этнического доминирования; физическое и специальное уничтожение церкви как этнически противостоящей идеологии; поощрение нацменьшинств при подавлении русско-славянского большинства - видится иначе, и особенно ярки параллели с событиями в другой стране.

Этническая война, таким образом, может рядиться в одежды разных идеологий, которые намеренно формулируются как универсалистские (марксизм, либерализм), и вестись внутри или извне по-разному устроенных обществ, но параллели в силу общности целей неизбежны.

Это второй важный вывод: социологические, гуманитарные, культурные теории - не "наука", но могут формулироваться (или приспосабливаться специально) для того, чтобы быть оружием в этнической борьбе.

Этот взгляд позволяет понять множество раньше несвязанных и даже нелепых деталей - отчего какой-то носик сразу становится владельцем интернет-ресурса, почему гельман одновременно называет себя и галерейщиком, и политтехнологом, и проводит антихристианские акции. Отчего подавляющее число русских евреев поборники либерализма и за него стоят просто насмерть.

Они борятся за одно дело, которое внутри community прекрасно понимается, а на ее периферии подхватывается как общее для "наших" дело; на него у представителей того же этноса вне страны, в которой ведется борьба, находятся средства, и акции не придуманы независимо индивидами в попытках, например, добиться коммерческого успеха, но как бы - сознательно или культурно - наследуются.

Мировая война идущая сейчас, еще в огромной степени и этническая война. На нас применяют технологии уже ставшие успешными в других странах: мультикультурализм и поощрение меньшинств; иммиграционная политика - которые призваны разрушить этническое единство и культуру; убийство христианства, изменение традиционной морали (семьи, сексуальной, и т.д.); перестройка образования по образцу западного как оно сложилось после 60х, т.е. после победы этногруппы в той этнической войне, с переносом всех успешных там тем ("мировая наука", "подъем до мирового уровня" и т.д.)

Надо это понимать.