Void
Розыгрыши будущего
Теплый весенний вечер в одном из городов Америки. Потоки машин на скоростных магистралях уже поредели, и ветер получил возможность разбавить свежестью марево выхлопных газов. Добропорядочные граждане поужинали, покурили “на свежем воздухе” и начали готовиться ко сну.
Но относительно тихо было лишь в богатых районах пригорода. Из трущоб доносились обычные “умца-умца” вперемешку с руганью и речитативом “музыки улиц”. В даунтауне день и ночь суетились бизнесмены, которые помнили, что время – деньги. В клубах начиналась ночная жизнь – молодежь, не особо уставшая от учебы, готова танцевать и флиртовать 24 часа в сутки. Ну и супермаркеты работали круглосуточно, предоставляя возможность что-нибудь украсть, пощекотать атрофировавшиеся от сытой жизни нервишки.
На одной из улиц кто-то беззаботно оставил ночевать новенькую темно-синюю Toyota Camry. Странное дело – платные охраняемые стоянки по большей части находились в центре города и в спальных районах. Чтобы оставить ее здесь, неподалеку от кварталов иммигрантов из Мексики, требовалась веская причина. Забывчивость в таких случаях может оказаться опасной... Владелец вроде бы не богач: выглядит машина обычно. Даже очень привлекательно для воров. Конечно, никакой “ловли на живца”: подобное пытались организовать, но судья оправдала воров. Во-первых, у них был влиятельный заступник, а во-вторых “вы сами спровоцировали угон!” (Как пожилая негритянка оказалась судьей? Просто в очередной раз комиссия по политкорректности обратила внимание на досадные упущения в этой области.)
А вот и разгадка – мерах в тридцати за углом притаился черный фургончик, точь-в-точь один из тех, которых показывают в фильмах про ФБР. В нем удобно устроились двое “коренных американцев” в форме HTV (Humour Television, “Первый юмористический”): один постарше, с сединой на висках, второй – новый сотрудник, только год назад окончил университет. Перед ними – панель дистанционного управления с десятком кнопок, подставка для еды сбоку и четыре жидкокристаллических монитора на стене. Старший снял наушники и что-то рассказывает.
- Он говорит: “тупые шутки”. А я ему: “шутки не могут быть тупыми”. Он снова: “конечно, если судить по телевидению”. Получается, нет таких шуток, которые мы бы сочли глупыми! То есть он намекает, что мы тупы настолько, что дальше некуда. Понимаешь, Дик?
Младший напарник сдвинул только один наушник и время от времени поглядывал на мониторы, изображая служебное рвение и блеск корпоративного духа в глазах. Toyota еще никуда не исчезла. Наблюдение казалось ему скучным, тем более что запретили включать музыку во время посиделок.
- Нет. Поэтому ты – шеф. Так это он предложил идею?
- Да. Эти русские, похоже, думают, что всех умнее. Ничего, мы им еще устроим... Демократию. Типа, так и сказал: раз тупых шуток нет, я вам предложу оригинальную идею. Юмор такой. А босс чего-то ухватился за идею: давай, говорит, попробуй сделать такой розыгрыш вместе с шоу. Проблем не будет точно. Хоть ведро с дерьмом на голову надень. Если что – денег дадим, кто откажется. И по телевизору покажут бесплатно. Вообще, это они нам должны приплачивать.
Первым движение у машины заметил все же старший.
- Опять ниггер?
- Сэм, ты слишком много смотришь телевизор по вечерам, - позволил себе сделать замечание Дик. – Вот они тебе и надоели.
- Да нет, шеф просил, чтобы в первых выпусках шли латиноамериканцы и белые... Где я ему белых угонщиков найду? Их раз в сто меньше, малолетки в магазинах воруют разве что. Ну наркоманы есть. А вот так, на приманку ловить, не получится. Подумают ведь сначала – чего машину оставили, вдруг террористы какие? А если посадят, то надолго – сам знаешь, таких политкорректность не жалует. Белый, не беременный, руки и ноги есть, небось еще не гей... Смотри, смотри, как лихо вскрывает!
Обычный негр лет двадцати. Бритый налысо – наверное, кому-то подражает. В черной майке с эмблемой какой-то rap-команды и белых кроссовках. Дверь вскрыл, уже копается под рулем: ага, закоротил какие-то провода, машина завелась.
- Из него мог бы вырасти хороший автомеханик, - заметил Сэм. Он подождал еще немного: когда угонщик коснулся руля, то получил укол в задницу и почти сразу потерял сознание. – Ребята, давай!
Из открывшегося заднего сиденья Camry выскочили двое карликов, специально нанятых по такому случаю. Они быстро одели на голову угонщика какой-то тяжелый шлем, зафиксировали руки, ноги и шею ремнями. Потом вышли из машины, закрыли двери и встали у багажника, на всякий случай наблюдая за негром.
Минута, другая. Один из мониторов в фургончике теперь показывал биометрику попавшегося вора. Кажется, он начал приходить в себя.
- Сэм, догадается ведь!
- Действительно думаешь, что он так умен? Этот, из третьего поколения живущих на пособие? Давай, посмотри на его полицейскую статистику! Ведь и ты сам, кстати, воспитан на якобы научных голливудских фильмах. Сам раньше верил, пока немец, сосед по этажу, не объяснил всего лишь половину очевидных маразмов. Они, оказывается, со смеху мрут над нашей “научной фантастикой”. Но внимание, пациент уже шевелится.
- Эй! Где я? – вопли из Тойоты и привычная ругань вдогонку.
- Вы обездвижены охранной системой “Последний шанс”, - Дик, хихикая, надиктовывал заранее приготовленный текст, а угонщик слышал раскаты “голоса робота”, “бездушной машины”. – Через десять секунд вы будете убиты электрошоком. Единственный шанс спастись – в течение десяти минут рассказывать о всех ваших нехороших поступках. Суперсистема и детектор лжи в шлеме а также анализатор движений глаз определят, когда вы говорите неправду или то, что вас не касается. Оставшееся время – на дисплее перед вашими глазами. Повторяю: бесполезно пытаться вырваться. Если вы действительно расскажете все раньше, чем закончатся десять минут, вас всего лишь передадут в руки полиции.
Первые секунды вор пытался сбежать, ругался, дергался. Потом на дисплее начался отсчет, а Дик угрожающим голосом зачитывал “Десять, девять” и... Похоже, “пациент” действительно не так уж и боялся тюрьмы. Тем более что сидел уже не раз, да и срок за угон был маленький. К тому же, попробуй докажи, что это он пытался угнать. А если что – поможет братва, которая снабжала его наркотой. Или влияние оказало “развязывающее язык” вещество, которое ему вкололи пару минут назад?
Так или иначе – вор начал говорить. Сначала робко, а потом много, охотно, и с натренированной ноткой раскаяния в голосе – чтобы пожалели беднягу, у которого было такое трудное детство. Хороший прием на суде, ведь тем, кто “понял свою вину и больше так не будет” (или чуть не плачет от сожаления о свершенном), дают меньший срок. Да, голос дрожал, но приходилось “держать марку”. Рассказал, как торговал краденым, и кому сбывал. В чьих окнах разбил стекла, кому исцарапал машину. Что тухлые яйца в дверь соседей кидал не по злобе, а за компанию, тем более что был пьян. И в изнасиловании не участвовал, а “только держал”. Как одноклассника били компанией “потому что сам виноват” – неправильную музыку слушает и подчиняться братве не желает. Что ту пьянку на самом деле прекрасно помнит, когда... И тому подобное.
Сэм слушал и все больше мрачнел. Дик, преданно за ним наблюдавший, также посерьезнел.
- Не получается политкорректного шоу. Вон сколько дерьма полезло. Если еще кого на живца поймаем, наверняка получится примерно то же самое. Придется актеров приглашать, как обычно. Может, и к лучшему – звездами нынче все быть хотят.
В дверь постучали. Дик открыл дверь – снаружи стоял один из карликов.
- Кофе найдется? Кстати, уберите уже ниггера оттуда. Он описался.