Дмитрий Стаменов
Некрополис
Cum superiorum privilegio veniaque
Мы шли по укатанной дороге, по обе стороны которой до самого горизонта простиралась безжизненная заснеженная равнина. Мы были слегка пьяны, поэтому, несмотря на холод, чувствовали себя превосходно. Знай себе, вышагивали этаким бодрячком, только пар валил!
- Долго еще? – спросил я.
Мне не терпелось поскорее увидеть Некрополис.
- Уже скоро. Вон за тем холмом… - ответила Хельга.
- А нам там нальют? – поинтересовался меркантильный Станислав. – А то наша фляжка уже пуста…
- Конечно, нальют. В Некрополисе спирта хоть залейся! Нальют, и с собой завернут.
- Это пиздюлей что-ли?
И наша демоническая компания разразилась громким жизнерадостным смехом…
В тот момент я еще не понимал, что сегодняшнее веселье не случайно, и является своего рода проводами, - дружеской вечеринкой в мою честь. Тогда я еще не знал, что ухожу из мира живых навсегда…
Решение остаться в Некрополисе пришло ко мне не сразу, но когда я поднялся на вершину холма, и впервые увидел великий древний Город Мертвых, а Он увидел меня, - тогда то, видимо, все и решилось.
Мы, - те, кто живет в Некрополисе, - умеем чувствовать друг друга, а Некрополис умеет отличать своих. Хельга, которая давно связала с Ним свою жизнь, наверняка знала, что, посетив Некрополис, я уже никогда не вернусь к привычной жизни. Такова магия Города Мертвых.
Живые боятся Некрополиса, и обходят его стороной. Само упоминание нашего Города вызывает суеверный страх. Есть, правда, остряки, которые отпускают в компании шутки по поводу Смерти, чтобы показаться смелыми в собственных глазах. Порой их шутки удачны, чаще нелепы. Но только мы, жители великого Города Мертвых, способны смеяться над этими шутками по настоящему, от души, без оглядки на древние проклятия.
Только мы одни имеем на это право.
Все когда-нибудь попадут в Некрополис, и все пройдут через наши руки. Смерть – великий Уравнитель, стирающий различия между богатыми и бедными, между сильными и слабыми, победителями и побежденными.
Как правило, те, кому выпала честь войти в Некрополис живыми, остаются здесь навсегда. Те, кто уходят, потом чаще всего возвращаются. Есть еще немногочисленная категория тех, кто отмечен особой печатью, и Некрополис радушно принимает их, как своих гостей, приоткрывая свои древние тайны. Таких немного, и о них особый разговор. Но тот, кто хотя бы единожды, хотя бы издалека, повидал Город Мертвых, не забудет его никогда.
С вершины холма открылся вид на огромную котловину, на дне которой лежал суровый и мрачный Город. При свете дня он был виден, как на ладони. Я отметил, что в архитектуре преобладают строгие прямоугольные формы, но среди однообразных серых зданий попадались порой вычурные старинные особнячки. Город казался низкорослым, в нем почти не было построек выше, чем в три этажа, лишь кое-где возвышались огромные железобетонные сооружения, издалека напоминающие ангары, да торчали местами высоченные трубы, над которыми вился дым. Впоследствии я узнал, что на самом деле, Город уходит на много этажей под землю, и под ним существует многокилометровая сеть сложных извилистых катакомб.
Взойдя на холм, я сразу же почувствовал тонкий сладковатый запах разлагающейся плоти, который своим маревом окутывал котловину, и жадно втянул его носом.
Это было, как первый укол наркотика: ты еще не понимаешь, что с тобой произошло, и что другие находят в этом хорошего, но тебе непременно захочется попробовать еще. А потом ты уже не можешь без него жить…
Жители Некрополиса зависят от этого запаха, и хотя со временем ощущения притупляются, мы все здесь, своего рода, наркозависимые. Мы не можем долго обходиться без мрачного могущества, которым наделяет нас этот запах. Он окружает нас непреодолимой стеной, и защищает нас от суетного мира людей, страшащихся Смерти.
Мы постояли на вершине холма несколько минут, а затем начали спуск в долину.
Хельга прекрасно ориентировалась в Городе, и вела нас пустынными заснеженными улочками. Попутно она рассказывала нам об истории Некрополиса – Города, связывающего мир живых с Миром Мертвых.
Я и мой друг Станислав пошли за Хельгой не ради праздного любопытства. Мы изучали искусство Некромантии, и разыскивали составные части одного древнего манускрипта.
Легенда гласила, что сам Абаддон продиктовал его трем своим преданным адептам-чернокнижникам. Из семи частей манускрипта у нас была только одна, которой мы могли пользоваться, но не могли ее расшифровать. А для расшифровки было необходимо иметь весь манускрипт целиком. Лишь обладание полным текстом давало ключ к древнему, и практически забытому ныне Искусству.
Кроме того, манускрипт, написанный в 12-м веке, никогда и нигде не издавался, правило гласило, что текст должен переходить от адепта к адепту только в рукописном виде. Можете себе представить, сколько искажений вкралось в оригинальный текст за восемь столетий этих каллиграфических упражнений!
Хельга утверждала, что в библиотеке Некрополиса хранится подлинник, и едва услышав об этом, мы начали готовиться к походу.
Мы взяли с собой теплую одежду, небольшой запас продуктов, и спирт, в количестве довольно изрядном, - а как же без него? Взяли черные свечи для ритуала, и свои рабочие конспекты. Станислав порывался захватить меч, но Хельга категорически заявила, что вход в Некрополис с оружием запрещен. А топор мы все-таки взяли, и еще походный котелок: нам предстояло провести ночь в лесу.
В последний момент с нами увязались еще двое: моя подруга Мара, и великовозрастный раздолбай Алекс, ученик Станислава. Мы не стали их отшивать. Посовещавшись, мы решили, что их внезапное появление не случайно, и взяли их для компании. Мара сильная ведьма, а ученик сгодится для заготовки дров, кроме того, магическое путешествие пойдет ему на пользу. На том и порешили.
Всю ночь накануне мы честно пьянствовали и курили дурь, а Станислав развлекал нас бесконечной сказкой про Мужика и Филина, которую он сочинял и рассказывал экспромтом. На рассвете мы погрузились в ярко-красный джип, врубили какое-то мрачное музло, и тронулись в путь.
Путь предстоял неблизкий, и мы со Станиславом вели машину по очереди, остальные почти всю дорогу проспали. Добрались без приключений, хотя намного позже, чем планировали, поэтому на финише пришлось слегка поднажать. Мне запомнилась безумная гонка в кромешной темноте по льду замерзшего озера: было Новолунье, но Станислав не стал включать дальний свет, чтобы не привлекать внимание.
С дровами вышел замороч, очень трудно было найти что-либо подходящее под слоем снега, но мы ни за что не хотели рубить для костра живые деревья. В итоге, в результате долгого кружения по лесу, мы все же набрали дров, но снег набился в наши «Мартинсы», и когда при помощи спирта и воска нам удалось развести огонь, всем пришлось сушить носки и обувь. Естественно, мы налегли на спирт, чтобы согреться, и здорово надрались.
За час до рассвета мы взяли с собой все самое необходимое, и вышли на исходную. Джип нам пришлось бросить на произвол судьбы: в Некрополис нельзя въехать на машине. Станислав рассчитывал забрать его на обратном пути, и забегая вперед, скажу, что за время его отсутствия с машиной ничего не случилось.
Есть много входов в Некрополис, но эти входы постоянно смещаются в пространстве, и механизм их передвижения до сих пор не изучен. Если вы случайно нашли такой вход, это еще не значит, что на следующий день он будет на том же самом месте. Нам пришлось приложить немалые усилия, чтобы найти среди сугробов на полузаброшенном сельском кладбище Врата, про которые говорила Хельга. Тем не менее, тщательная предварительная подготовка к ритуалу оправдала себя, и несмотря на то, что все мы пятеро лыка не вязали, дорога открылась. Налетел, откуда ни возьмись, ветер, и снежная пыль закружилась против часовой стрелки невдалеке от нас, образуя вертикальную воронку около двух метров в высоту. Воронка сама затягивала нас, воздух внутри нее дрожал, и переливался всеми цветами видимого спектра, это было похоже на северное сияние… Мы не стали долго раздумывать, и дружно устремились в открывшийся проход. Солнце вставало где-то у нас за спиной, но мы не оглядывались, соблюдая древнее правило.
Мы шли весь день по заснеженной гладкой равнине, передавая друг другу фляжку, и развлекая себя болтовней. Сигареты мы не взяли, чтобы не мусорить в пути, но никотиновый голод не ощущался. Взяли мы только спирт, чтобы греться, да немного горького шоколада, свои конспекты и золото – какие-то побрякушки: кольца, серьги...
Золото и драгоценные камни – самая популярная валюта в Некрополисе, но принимаются к оплате железные деньги, вышедшие из обращения. Ассигнации тоже имеют ход, и за старую советскую десятку с портретом Ленина можно получить порцию выпивки. А вот новые деньги в Некрополисе не котируются, за нынешние сто долларов нельзя купить даже жетон для таксофона. Однако, я слышал, что доллары, выпущенные до второй мировой войны, имеют большую цену. То же касается и других валют, ставших нумизматической редкостью. Чем древнее деньги, тем лучше!
Итак, мы достигли цели, и шли по улицам волшебного Некрополиса, все еще не веря, что нам удалось сюда попасть. Мы зачарованно глазели по сторонам, одна Хельга сохраняла полное спокойствие, и вела нас, как по азимуту, прямо к центру Города.
В Некрополисе нет, как таковых, названий улиц. Ты видишь здание с табличкой «Улица Такая-то, дом № такой-то», а на следующем здании висит табличка с надписью на незнакомом иностранном языке. Все здания Некрополиса имеют «двойников» в мире людей: это морги, офисы похоронных контор, лавки гробовщиков, и т. д. Назначение этих зданий здесь различно, но основная их функция – служить воротами для входа и выхода в любой точке пространства. Местные правила таковы, что только полноправный гражданин Некрополиса может свободно пользоваться этими проходами. Для гостей существуют особые правила. Но каждый материальный объект, так или иначе связанный со Смертью, будь то огромная прозектура, или кладбищенская сторожка в Усть-Пиздюйске, имеет свою потайную дверь, свою «кроличью нору», через которую можно попасть в Некрополис.
Не секрет, что многие жители Некрополиса ведут «параллельную» жизнь среди людей, являясь сотрудниками тех или иных ритуальных организаций: санитарами, прозекторами, могильщиками, похоронными агентами. Все мы, занятые в этом бизнесе, связаны с Некрополисом, просто некоторым дарована еще и обратная связь…
Собственно говоря, постоянных жителей, полностью порвавших с миром людей, в Некрополисе очень мало, и это, в основном, маги и шаманы, которые выполнили свою миссию, но не израсходовали до конца жизненную энергию. Для них, как и для гостей Города, существует под землей огромный Жилой Комплекс.
В Некрополисе есть все: огромная библиотека, фонотека, картинные галереи, концертные залы, клубы, круглосуточные рестораны и увесилительные заведения, - каждому найдется по вкусу. Здесь, естественно, нет публичных домов, но есть многочисленные стрип-бары, где выступают как профессионалы и профессионалки, так и любители. В принципе, в любом баре Некрополиса любительский стриптиз поощряется. Исключение составляют специальные заведения для тотальных мизантропов, но в таких местах сама обстановка не располагает к бурному проявлению эмоций. Раздеться на публике здесь никто не стесняется, и если вы умеете хорошо танцевать, публика в баре поприветствует вас, и выразит свое восхищение сдержанными уважительными аплодисментами. В Некрополисе ценят телесную красоту. Есть одно «но»: коли уж вам приспичит влезть на стол, и раздеться, помимо демонстрации тела, в это представление надо вложить ЭНЕРГЕТИКУ. Это должно быть священнодействие, шаманский танец, исполненный с предельной самоотдачей. А просто так поболтать сиськами по пьянке, чтобы привлечь к себе внимание, - это здесь не пройдет. В сообществе самодостаточных людей, каковым является Некрополис, нет места жестам отчаяния, заламыванию рук, и прочей сраной «достоевщине».
Некрополис – город одиночек, здесь никто не ведет совместную жизнь. Есть стабильные устойчивые пары, есть «шведские семьи», но ни у кого не возникает желания совместно вести хозяйство, и делить постоянно друг с другом жизненное пространство. Во многом, это так потому, что в Некрополисе ни у кого нет детей. Детям не место в Городе Мертвых. Все граждане в обязательном порядке проходят стерилизацию. Таковы наши древние правила, таков наш менталитет.
В Некрополисе нет игорных заведений, азартные игры на деньги запрещены законом. Если кому-то из наших вдруг захочется поиграть в казино, или посетить публичный дом, это он может сделать и в человеческом мире. Но шахматные клубы, и клубы преферансистов весьма посещаемы. Многие здесь играют в покер и в бридж, но это просто способ общения, средство, чтобы скоротать время долгими зимними вечерами.
Самой популярной клубной игрой является т.н. «Тарот» - это очень сложная интеллектуальная игра, не имеющая ничего общего со своим людским аналогом. Эта игра сродни шахматам, и предполагает угадывание хода мысли соперника. По сути дела, игра в «Тарот» - это форма магической дуэли.
Такие игры являются, в основном, прерогативой старшего поколения, а молодежь развлекается вполне по-людски, разве что более интеллигентно.
Очень часто здесь выступают с концертами известные музыканты, - в тот день, когда мы пришли в Некрополис, весь Город был обклеен афишами группы G.G.F.H., и насколько я помню, ребята выступали в ночных клубах всю зиму.
Однажды я узнал, что Джим Моррисон, на самом деле, не умер, и благополучно живет в Некрополисе. Я обрадовался, и пришел на его концерт, но честно говоря, здорово обломался. Я еле-еле дослушал его до конца, скорее из вежливости, нежели по каким-то другим соображениям. Ничего общего с тем, что он пел когда-то, и в целом, довольно уныло. Но с другой стороны, на что еще я мог рассчитывать? Деду уже седьмой десяток, не будет же он трясти мудями под «Light my fire»! Такой фарс был бы возможен только в человеческом мире, но уж никак не здесь.
Адольф Гитлер жил после войны в Некрополисе, и умер всего лишь каких-нибудь лет двадцать тому назад. До самой смерти он писал картины в духе импрессионизма, часто выставлялся, и пользовался всеобщим уважением. До сих пор его наиболее значительные полотна висят в отдельном зале Большой Картинной Галереи, а маленькие эстампы встречаются почти в каждом питейном заведении. Это все подлинники, в Некрополисе не признают подделок…
В Некрополисе любят искусство, и тех, кто его создает, но эта любовь никогда не принимает форм истерии или фанатизма. Здесь нет «суперзвезд» в человеческом понимании этого слова. Многие здесь занимаются творчеством, в том или ином виде, и у всех есть возможность проявить себя.
Есть в Городе своя администрация, но ее деятельность практически незаметна для простых граждан. На моей памяти ни разу не случалось каких бы то ни было мероприятий, вроде выборов, или чего-то подобного.
В Городе нет никакого криминала, и полиция несет, в основном, утилитарные функции, но есть мощная Служба Безопасности, которая охраняет входы, чтобы сделать Город недоступным для простых смертных. Есть также большой штат обслуживающего персонала, и команда техников. В Городе есть электричество, телефоны и канализация.
Граждане Некрополиса смертны, как и обычные люди, просто живут намного дольше. Все мы выглядим моложе своего истинного возраста, и если встретишь в Некрополисе 50-летнего мужика, знай, что ему, скорее всего, в два раза больше, но из этого правила бывают исключения. Все зависит от того, в каком возрасте человек попал в Некрополис, и в качестве КОГО он сюда попал.
Некрополис является городом черных магов, городом некромантов, но здешние представления о том, что такое Черная Магия, сильно отличаются от общепринятых.
Большинство современных книг на тему Сатанизма в библиотеке Некрополиса следует искать в разделе философской и атеистической литературы. В Городе есть действующий Сатанинский храм, есть храмы Бон По и языческие капища, - все они находятся глубоко под землей, и являются в большей степени музейно-медитативными сооружениями, нежели храмами в том смысле, как понимают это люди.
Кстати, в Некрополисе есть также и храмы «белосветных» - это часть истории и культуры, к тому же, нельзя игнорировать религиозные традиции, которых при жизни придерживался тот или иной умерший, сколь бы глупыми и бесполезными они нам не казались с высоты наших знаний. Если умерший был христианином, и завещал похоронить себя по христианским обычаям, никто не может посягать на это его право.
В храмах Некрополиса нет священников, в них не проводятся какие-либо обряды, и служба в этих храмах является прерогативой музейных работников.
Для граждан Некрополиса магия является естественной средой обитания, и не имеет ничего общего с ритуалами и заклинаниями. Ритуалы и заклинания уместны лишь во внешнем мире – в мире людей. Мы хранители древних жреческих традиций, и можем провести любой ритуал, но в Некрополисе это не имеет смысла. Наш Город сам по себе Магия!..
Итак, мы пятеро шли по улицам Некрополиса, направляясь к библиотеке. Изредка нам навстречу попадались одинокие прохожие, но они не обращали на нас никакого внимания: в Городе не принято таращиться друг на друга. Даже если бы мы шагали по снегу совершенно голые, или в костюмах индейцев, никто из жителей не обернулся бы нам вслед.
Никаких бродячих животных, кошек или собак, я не заметил, и как я впоследствии узнал, в Некрополисе никогда и не было никаких животных. Однако, на деревьях в городских парках сидели целые стаи ворон, - как серых, так и черных.
- Как они сюда попадают? – спросил я Хельгу.
- Не знаю. У ворон свои пути. Мы порой подкармливаем их человечиной…
- И как, - жрут?
- Еще как! Я, кстати, за то время, что живу в Городе, научилась их понимать. Замечательные птицы, очень умные!
- А чем здесь кормят путешественников? – поинтересовался Алекс. – Тоже человечиной?
- Скажем так: и человечиной тоже. А лучшие мясные блюда в Городе готовят из плаценты.
- А из говядины там, свинины, - ничего нет? – обреченно спросил Алекс.
- Вообще-то, говядину ты можешь и дома пожрать. Если не хочешь есть плаценту, тебе предложат широкий выбор вегетарианских блюд. Половина нашего города – вегетарианцы.
- Хелл, а между прочим, Алекс дело говорит, - заметил Станислав. – Не мешало бы нам где-нибудь тормознуться, и пожрать. Или хотя бы чашку кофе выпить…
- И я бы тоже посидела, погрелась где-нибудь, - поддакнула Мара. – Библиотека от нас ведь никуда не уйдет. Ты говорила, там круглосуточно…
- А спать после еды не захотите? – улыбнулась Хельга.
- Да какой там спать! Столько всего интересного… Просто жрать очень хочется.
- Потерпите. В библиотеке есть отличная кофейня, там подают кофе по-ацтекски. А после библиотеки я вас отведу в свой любимый ресторан.
- А по-ацтекски – это как? – спросил я.
- Это круче первитина. Пошли скорей, до библиотеки осталось полчаса ходу…
И мы ускорили шаг.
Библиотека Некрополиса расположена в модерновом трапециевидном здании, издали напоминающем инфернальный психоделический терем-теремок. Архитектор, который сотворил это чудо, одновременно вмазывался кетамином, слушал King Crimson, и читал ЛаВея, - такое у меня сложилось ощущение. Кажется, аналог этого здания расположен в Москве, где-то в районе Кунцево, но я не уверен…
Мы поднялись по длинной широкой лестнице, потянули на себя мощную, метра в три высотой, дверь с массивными золотыми ручками в стиле «Сталинский Ампир», и вошли внутрь.
В Некрополисе много золота. Здесь даже в кафе размешивают сахар золотыми ложечками. Вся металлическая фурнитура в гостиничных номерах: краны, таблички на дверях, ручки, которыми открываются двери и окна, - все это сделано из золота. Позолотой покрыты даже шляпки болтов, которыми скрепляются оконные рамы. Казалось бы, вот раздолье для воров… Обломайтесь. Из Некрополиса нельзя ничего вынести наружу.
- Верхнюю одежду снимите, пожалуйста, - сказал нам по-русски пожилой усатый гардеробщик.
В Некрополисе общеупотребительными являются три языка: Английский, Немецкий, Русский. На этих трех языках печатаются все официальные документы и распоряжения администрации, и все постоянные жители владеют в совершенстве, как минимум, одним из трех этих языков. Для обслуживающего персонала не составляет труда идентифицировать гостей по национальному признаку, глаз у них наметанный.
Все работники сферы обслуживания являются, по совместительству, сотрудниками Службы Безопасности, и в совершенстве знают все три официальных языка. То же относится и к сотрудникам полиции: для всех госслужащих знание трех языков является обязательным.
Мы сдали свои куртки и шубы в гардероб, и взамен получили золотые номерки с головой Анубиса.
Анубис – официальный символ нашего Города. Ему посвящены Библиотека, Университет и Храмовый Комплекс. Голова шакала красуется на нашей печати, которой заверяются официальные документы, и на местных золотых деньгах (некрогульдены, а в просторечии – «некробаксы»). С чувством юмора у горожан все в порядке…
Некрогульден – золотая монета размером с современные российские 50 копеек (около сантиметра в диаметре). На один некрогульден можно сытно позавтракать в кафе, и опохмелиться. Одноместный номер в Жилом Комплексе, без кормежки, стоит 1 некрогульден в сутки. Зарплата госслужащих составляет от 3 до 5 тысяч некрогульденов, университетская стипендия – от тысячи до двух, но получают ее немногие. Обучение здесь, в основном, платное, и приносит едва ли не львиную долю дохода в городской бюджет.
Один некрогульден приблизительно приравнивается к советской пятидесятирублевой банкноте образца 1961 года. За «петровский» или «елизаветинский» медный пятак можно выручить 50 некрогульденов, а за «царский» золотой червонец – целых 100. Звезда Героя Советского Союза стоит столько же… В целом, курс валют здесь очень приблизительный, и цены в разных местах сильно отличаются. В питейных заведениях Города можно расплатиться с барменом хоть золотым песком, но «полнота налитого стакана» будет зависеть, во многом, от его настроения. Это не коммунизм, это общество, в котором роль денег в социальных отношениях является символической. Некрополис – богатый город, и его жители регулярно пополняют казну. Все богатства мира стекаются сюда.
Кофейня, про которую говорила Хельга, располагалась на первом этаже. Это был огромный зал, оформленный в коричнево-черных тонах, с длинной барной стойкой, и круглыми столиками из натурального мореного дуба. Зал был оборудован сложной системой подзвучки, - на это обстоятельство указал нам продвинутый аудиофил Станислав, - так что, музыка заполняла собой все пространство целиком. Пока мы пили кофе по-ацтекски, в кофейне звучала «Tecton Motor Corporation» - тогда еще новая, и малоизвестная банда электронщиков из Словении. Кстати, в кофейнях Некрополиса, как в голландских кафешопах, свободно продают посетителям «легкие» наркотики, но в библиотеке это запрещено правилами. Надпись на трех языках гласит: «Администрация Города убедительно просит Вас на территории Библиотечного Комплекса воздержаться от употребления психоактивных веществ». Впрочем, мы ничего подобного и не собирались употреблять, - не за тем пришли, как говорится… Кофе по-ацтекски нам оказалось вполне достаточно!..
Посетителей было крайне немного, огромный зал был заполнен, от силы, на четверть. Все были заняты своими разговорами, и на нас, по прежнему, никто не обращал внимания.
В Некрополисе очень терпимая публика. Здесь никто ничему не удивляется. По этой причине здесь почти не бывает каких-либо эксцессов. Даже подвыпившие граждане, а выпить в Некрополисе любят все, и спирт является культовым напитком, - так вот, даже сильно подвыпившие граждане никогда не устраивают истерик или скандалов. Здесь очень спокойно, потому что все занимаются, каждый, своим делом. Агрессивному быдлу доступ сюда закрыт по определению, а некроманты – люди, психически адекватные.
Мы выпили кофе, и направились к лифтам. Библиотека Некрополиса, как оказалось, уходит под землю на двенадцать этажей…
«Оккультизм, магия, парапсихология – 8 этаж», - сообщала табличка в холле возле лифта. Хельга нажала соответствующую кнопку, и буквально через несколько секунд мы уже были на месте.
Книгохранилище показалось нам огромным, исходя из привычных людских масштабов. Целая анфилада просторных читальных залов с высокими потолками тянулась на километр в одну, и на километр в другую сторону, сужаясь в перспективе, словно зеркальный коридор. Как потом оказалось, в этом коридоре были еще и перпендикулярные ответвления. Только один этаж библиотеки занимал пространство, в несколько раз превосходящее площадь Московского Кремля, и служители в голубой униформе, наподобие хирургической, передвигались по залам на велотележках.
Если вы попросите современную книгу, сотрудник библиотеки привезет ее в читальный зал в металлической корзине, прикрепленной к багажнику, а если вас интересует древний текст, его принесут в специальном контейнере, и вручат вам под расписку…
Прямо перед нами была высокая дубовая перегородка, вроде тех, что устанавливают в банках и сберкассах, только без стекла. Человек двадцать сотрудников сидели за персональными компьютерами, еле слышно шелестя клавишами.
- Здравствуйте, - обратился Станислав к черноволосой полногрудой девушке с большими миндалевидными глазами, и мягкими чертами лица. – Нас интересуют книги по Некромантии. Вы не могли бы нам помочь?
- Что именно конкретно вас интересует? – девушка приветливо улыбалась, тщательно подбирая русские слова.
- «Светильник Во Тьме или Разговор С Абаддоном», 12-й век, если не ошибаюсь…
- Язык оригинала? – пальцы девушки замерли, готовые обрушиться на клавиатуру…
В Некрополисе существует своя операционная система, несовместимая ни с одной из общепринятых в людском мире. В городе есть компьютеры, которые могут обрабатывать информацию с «человеческих» носителей, - IBM, Macintosh, и т. д., - но это односторонний процесс. Переписать какую-либо информацию на обычную «человеческую» дискету или CD-ром нельзя. А наши местные носители не подходят для людской оргтехники, как по электронному формату, так и по своим габаритам. Грубо говоря, наш диск ни в один нормальный, «человеческий» компьютер просто не влезет. Это часть нашей системы безопасности.
- Простите, язык оригинала нам неизвестен. Мы располагаем только русским переводом, и не знаем, с какого языка он сделан. Предположительно, со старо-английского, но мы в этом до конца не уверены…
- Имя автора?
- Кенморт. Си – Эй – Е - Эн – Эм – О – А – Ти. Хотите, я напишу на бумажке?
- Не надо.
Девушка проворно забегала по клавишам длинными цепкими пальцами.
- У него были еще два соавтора, Евпавр и Селейн, - добавил я. – Вместе они написали семь книг по Инфернальной Магии и Некромантии…
- Евпавр и Селейн?
- Да. Совершенно верно. Нас интересуют все семь книг.
Девушка сосредоточенно перебирала клавиши.
- Ха! – громко сказала она. Этот возглас в солидной тишине библиотеки прозвучал диковато. – Кажется, я поняла, о чем вы говорите. Но это совсем не 12-й век. Нет.
- А какой? – наивно воззрилась на нее Хельга.
Девушка загадочно улыбнулась.
- Пройдите в зал № 47, по коридору налево. Я скоро освобожусь, и подойду к вам, - пообещала она.
И мы отправились искать зал №47.
Интерьер библиотеки был выдержан в традициях конца 19 - начала 20 века. Дубовые столы с зеленым сукном, антикварные чернильные приборы, зеленые массивные лампы с золотой инкрустацией, тяжелые резные стулья, обитые натуральной кожей.
На 8-м этаже читательские места не оборудованы компьютерами. Здесь работают с оригинальными манускриптами, многие из которых написаны до т.н. «новой эры», им может повредить компьютерное излучение. Для работы с такими документами нужен специальный допуск, но процедура его оформления предельно проста. Заполняешь формуляр, в котором, наряду с анкетными данными, указывается степень магического Посвящения и цель исследования. Потом ждешь два-три дня. Аналогичные правила касаются древней и античной литературы, - этаж №4. На других этажах все проще, и библиотечные залы там вполне современные.
Просторный 47-й зал был пуст. Мы облюбовали себе стол, и принялись ждать.
- Эх, покурить бы… - хрустнул пальцами Станислав.
- Курить надо было в кофейне. Там, кстати, очень хороший табак продают. Здесь нельзя.
- Да знаю, что нельзя. Хочется… Я ужасно нервничаю. До сих пор не верится, что все это не сон!
К счастью, Гермина, - так звали девушку-библеотекаря, - не заставила себя долго ждать. Она торжественно выложила перед нами семь черных клеенчатых ученических тетрадей.
- Вот он, ваш «Светильник Во Тьме», - сказала она.
- Простите, мы хотели бы видеть оригинал…
- Это и есть оригинал.
- ???
- «Светильник Во Тьме», так же, как и остальные книги, о которых вы спрашивали, написал, на самом деле, один человек, а не три. Он ваш соотечественник, и сейчас живет в Некрополисе. Если вам интересно, вы даже можете его разыскать. В нашей картотеке есть его электронный адрес.
- То есть, это не манускрипт 12-го века? – разочарованно спросил Станислав.
- Конечно же, нет! «Светильник» написан в последней четверти 20 века. Но автор имел доступ к старинным источникам, кроме того, он, по всей видимости, талантливый медиум. Это очень ценный текст. Ведь он работает?
- Кто?
- «Светильник».
- Да, он работает…
- Это самое главное. Я сейчас пишу реферат, посвященный подобным артефактам, поэтому решила с вами пообщаться. «Некрономикон», «Красная Книга»… Для меня может быть ценной любая информация о практическом применении этих текстов.
- А «Некрономикон» у вас здесь есть? – спросил Алекс.
- В нашей библиотеке около 60-ти текстов с таким названием. Самый старый – египетский свиток времен династии Птолемеев, но он не имеет никакого отношения к магии. Какой именно «Некрономикон» вас интересует?
- Ты научный работник? – спросила Мара.
Она очень легко переходила на «ты» с незнакомыми людьми.
- Я студентка Университета, 3-й курс, - пояснила Гермина. – Сейчас изучаю историю магии.
Мы разговорились, и Хельга пригласила нашу новую знакомую посидеть вместе в ресторане.
- У меня нет никаких планов на вечер, так что я с удовольствием к вам присоединюсь, - охотно согласилась Гермина. - Моя смена заканчивается через два часа. Как только я освобожусь, я за вами зайду. Заодно пока просмотрите наш краткий каталог, я специально захватила его для вас…
- Простите, Гермина, а где у вас тут уборная? – несколько смущенно спросил Алекс.
- Ты что, в кофейне не мог зайти поссать? – упрекнул его Станислав, и Хельга тут же наступила Станиславу на ногу, - мол, выбирай выражения, ты не у себя дома…
Гермина понимающе улыбнулась.
- Пойдемте, я вам покажу, - сказала она.
Клуб «Стоунхендж» славится своим рестораном. Здесь подают всевозможные блюда из плаценты, и спирт льется рекой. Спирт в Некрополисе пьют как чистым, так и в составе различных коктейлей. Можно заказать ингредиенты, и приготовить коктейль самостоятельно, а можно заказать уже готовый коктейль бармену. Есть несколько залов, с учетом разнообразия вкусов публики, в которых исполняется «живьем» самая различная музыка: джаз, этно-фолк, и даже блэк метал. Еду подают полуобнаженные официантки, обутые в высокие ботфорты.
Мы выбрали зал, где зажигали в тот вечер отвязные сатанисты из «Глобального Геноцида», - частые и желанные гости Некрополиса.
Мы наперебой рассказывали Гермине о результатах наших некромантических экспериментов, она делала заметки.
- Прикинь, пошли мы как-то с Джином в лес вызывать привидение… - вещал вальяжный Станислав.
- С джинном?
- Джин – это он, - указал на меня Станислав.
- А почему ты джинн? Ты исполняешь желания?
- Я не джинн, я Джин. Джи – Е – Эн – Е. Имя такое.
- Ты же, вроде, русский…
- А это погоняло у него, - любезно пояснил Алекс.
- Как? Погоняло?
- Ну, кличка. Секонд нэйм. Нэйм фо фрэндс, ферштейн?
- Ферштейн.
- Ну вот… Пошли мы, значит вызывать привидение…
- А цель?
- Без цели. Просто нас поперло замутить этот ритуал.
- А как это: «поперло замутить»?
- Это значит, - «перевела» Мара, - что мои друзья интуитивно почувствовали необходимость провести ритуал. Ты сама-то откуда родом будешь?
- Нидерланды.
- Тогда все ясно. Ты меня спрашивай по-английски, если что-то непонятно будет.
- Или меня по-немецки, - добавил Алекс.
Вот примерно так мы и общались.
Потом к нашему столику подсели еще двое русских из Москвы, Георгий и Вадим, со своими местными подружками, негритянкой и шведкой.
Георгий и Вадим проводили в Некрополисе двухнедельный отпуск. Помню, их ужасно веселило одно обстоятельство: все их знакомые полагали, что они в это время загорают в Греции.
- Скоро домой, а мы оба белые, как эскимо, - поделился с нами Георгий. - Надо будет в солярий сходить.
- А здесь есть солярии?
- Здесь все есть. Как в Греции!.. – и оба друга зашлись в припадке истерического смеха.
Спирт в Некрополисе очень высокой степени очистки, но он капитально дает по мозгам, поэтому окончание вечера я не помню. Не помню я также самое главное: при каких обстоятельствах я очутился в постели Гермины на 28-м этаже подземного Жилого Комплекса…
Гермина жила в просторной однокомнатной квартире: огромная ванна и гостинная, она же спальня. Привычной для русского человека кухни не было. Квартиры с кухнями здесь выбирают себе только законченные мизантропы. И русские, каковых в Некрополисе довольно много. Большинство горожан питаются в многочисленных ресторанах и кафе, которые есть на каждом этаже Жилого Комплекса. Можно еще заказать готовый завтрак или обед на дом. Местные жители не утруждают себя стряпней, разве что заваривают чай.
Напившись чаю, мы с Герминой отправились на поиски моих друзей.
Это было непросто, нам пришлось обратиться за помощью в полицию. Вежливый пожилой немец в сером форменном кителе сделал несколько телефонных звонков, и в итоге ему сообщили, что вчерашние гости из России зарегистрировались в гостинице на 15-м этаже. Как оказалось, мои друзья сняли на трое суток шикарный пятикомнатный номер-люкс.
Эти трое суток прошли в бесконечном алкогольном угаре. Вместе с нашими новыми друзьями мы посетили все значительные злачные места в Городе. Не обошли мы своим вниманием также и храмы, в том числе Храм Чернобога и Музей Сатанинских Ритуалов.
Днем мы сидели в Библиотеке, читая книги, которые любезно порекомендовала нам Гермина, а вечерами беспробудно пьянствовали, употребляли экзотические снадобья, и колбасились в различных клубах.
Поясню, что все мы пятеро были тогда довольно молоды. Хельга была самой старшей в нашей компании, она только приближалась к первому возвращению Сатурна. Нам со Станиславом было около 25, а Маре с Алексом и того меньше…
Пора было собираться домой, но я не хотел уезжать.
Я обратился в городскую администрацию с просьбой предоставить мне внешнее гражданство.
Внешнее гражданство предполагает жизнь и работу в людском мире, с правом беспрепятственного прохода в Некрополис.
Внутреннее гражданство подразумевает постоянное проживание в Некрополисе, но получить его очень сложно, кроме того, для получения внутреннего гражданства надо располагать крупными капиталами, или устроиться на госслужбу. Повторяю, Некрополис не коммунистическая утопия, и за все здесь надо платить. Хельга, на тот момент, когда мы с ней познакомились, имела внешнее гражданство…
Меня принял любезный чиновник, пожилой дядька с окладистой седой бородкой, одетый весьма несолидно для его возраста. На нем были кожаные портки и белая майка «Hard Rock Cafe – New Orleans», поверх которой болталась массивная серебряная перевернутая Пентаграмма на толстой витой цепочке, а в ухе у дядьки висела серьга. Дядька предложил мне заполнить длинную анкету.
1. ИМЯ, ДАННОЕ ПРИ РОЖДЕНИИ
(Я указал).
2. МАГИЧЕСКОЕ ИМЯ И СТЕПЕНЬ ПОСВЯЩЕНИЯ
(Я указал).
3. КАКИЕ ЕЩЕ ИСПОЛЬЗУЕТЕ ИМЕНА И ПСЕВДОНИМЫ
Gene J. J. Lewdness, Янис «Черный Леннон», Андрюша Погромко.
4. ЧИСЛО, МЕСЯЦ, ГОД, ТОЧНОЕ ВРЕМЯ (ПО ГРИНВИЧУ), МЕСТО РОЖДЕНИЯ
(Я указал).
5. НАЦИОНАЛЬНАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ
Русский.
6. РОСТ В САНТИМЕТРАХ
172.
7. ОБРАЗОВАНИЕ
Незак. высш. (МГПУ им. Ленина, Москва).
8. РОД ЗАНЯТИЙ
Рок-музыкант, писатель.
9. ВЕРОИСПОВЕДАНИЕ (язычник, агностик, сатанист, другое - подчеркнуть)
(Я подчеркнул «сатанист»).
10. ОККУЛЬТНАЯ СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ
Некромантия, астрология, Инфернальная Магия.
11. СЕМЬЯ, ДЕТИ, РОДСТВЕННИКИ. КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ О РОДИТЕЛЯХ
(Я указал).
12. В КАКОМ ВОЗРАСТЕ ЗАНЯЛИСЬ ПРАКТИЧЕСКОЙ МАГИЕЙ, ЧТО ВАС К ЭТОМУ ПОБУДИЛО
Магией занимаюсь с 16 лет. С детства увлекался мистической литературой и фольклором, на этой почве заинтересовался Сатанизмом. Через Сатанизм пришел к оккультизму и Черной Магии.
13. СКОЛЬКО ЧЕЛОВЕК ВЫ ЛИЧНО УБИЛИ С ПОМОЩЬЮ МАГИИ
(Я указал).
14. КТО БЫЛ ВАШИМ НАСТАВНИКОМ (УЧИТЕЛЕМ)
(Я указал).
15. ВАША СЕКСУАЛЬНАЯ ОРИЕНТАЦИЯ
Гетеросексуал.
16. КАКИЕ ПСИХОАКТИВНЫЕ ВЕЩЕСТВА ВЫ ПРИНИМАЛИ (ПРИНИМАЕТЕ), СТЕПЕНЬ ЗАВИСИМОСТИ ОТ НИХ
Cannabis, производные опия, псилоцибин, мескалин, и др. Зависим от никотина.
17. КРИМИНАЛЬНОЕ ПРОШЛОЕ, СУДИМОСТИ
Нет.
18. ХРОНИЧЕСКИЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ
Нет.
19. ВОИНСКАЯ ОБЯЗАННОСТЬ, ЗВАНИЕ, СПЕЦИАЛЬНОСТЬ, РОД ВОЙСК
Не служил.
20. ВАШИ ЛЮБИМЫЕ ПИСАТЕЛИ, ПРЕДПОЧТЕНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Курт Воннегут, Лавкрафт, Даниил Хармс, Булгаков, etc.
21. ЛЮБИМЫЕ ПОЭТЫ
Тони Вэйкфорд, Борис Гребенщиков, Байрон, Маяковский.
22. МУЗЫКАЛЬНЫЕ ПРЕДПОЧТЕНИЯ, ЛЮБИМЫЕ ИСПОЛНИТЕЛИ
Психоделический рок 60-х (Big Brother & The H. Co., Kaleidoscope, Jimi Hendrix,Grateful Dead и др.), Хард Рок (Kiss, Black Sabbath, Motorhead), классический блюз (Bessie Smith, Robert Johnson), джаз (Колтрейн, Скофилд, Глен Миллер), Irish Folk, Folk Rock (Clannad), и т. д.
23. ПРЕДПОЧТЕНИЯ В ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМ ИСКУССТВЕ, ЛЮБИМЫЕ ХУДОЖНИКИ
Гоген, Дега, Модельяни, etc.
И так далее, всего 99 пунктов.
После заполнения анкеты мне пришлось пройти сложный психологический тест с использованием электронного устройства, которое я про себя обозвал «детектором лжи».
К моим конечностям подсоединили электроды, и задавали мне самые разнообразные вопросы, а датчик фиксировал изменения моего биополя.
Потом я сдал на анализ мочу и кровь, сделал в Медицинском Центре банальную флюорографию, и поселился в одноместном гостиничном номере в ожидании ответа.
Мои друзья не могли больше ждать, и покинули Некрополис. Хельга вывела всю команду наружу через дверь, которой обычно пользовалась сама. Эта дверь открывалась в один из московских моргов, где Хельга трудилась в должности патологоанатома.
Прошла неделя. Целыми днями я торчал в Библиотеке, штудируя некромантические трактаты. Вечерами шлялся по городу, слушал местные «живые» концерты, и упивался спиртом в разношерстной и многонациональной компании приятелей Гермины. Я сдружился с этой умной и интеллигентной (в хорошем смысле слова), девушкой, и мы с ней нашли много тем для общения.
Тем временем, Служба Безопасности и Комиссия По Предоставлению Гражданства совместно провели проверку, и меня вызвали в администрацию. Подчеркнуто вежливый полисмен в сером мундире, слегка напоминающем полевую форму «Ваффен СС», вырос, как из-под земли, когда я вечером поднимал очередной тост в «Стоунхендже», и вручил мне хрустящий желтый конверт. На следующий день, взволнованный и трезвый, как стекло, я предстал перед членами Комиссии.
- Итак, вы астролог? – спросила меня седая строгая женщина в очках, похожая на учительницу математики.
- Да, я изучаю астрологию. Но астролог – это слишком громко сказано…
- Проинтерпретируйте, пожалуйста, эту космограмму. Это хорарная карта, и вопрос звучит так: когда кверент получит интересующее его известие?
Я почесал репу, и выдал примерно следующее.
- Кверентом управляет Венера, а третим домом, т. е. домом квезита, в карте управляет Юпитер. Венера образует с Юпитером сходящийся секстиль, причем Юпитер в кардинальном знаке. Луна образует сходящийся квадрат с управителем квезита: она тоже в кардинальном знаке… Мне кажется, поскольку расстояние до точного аспекта составляет около 6 градусов, что кверент получит известие через шесть дней, но это известие будет неприятным, или разочарует кверента.
- Почему вы так думаете?
- Меркурий приближается к соединению с Нептуном, который, в свою очередь, находится в точном соединении с Лилит в восьмом доме карты. Вряд ли известие обрадует кверента.
Женщина в очках неопределенно покивала головой, поджав тонкие губы.
- Вы хотите уничтожить своего противника, - перехватил инициативу неопределенного возраста лысый гражданин в черном костюме, чем-то похожий на Петю Мамонова. – Ваш противник – мужчина около сорока лет, физически вполне здоровый. Предположим, он военный. Подчеркиваю, ваша цель – именно уничтожение, то есть физическая смерть объекта. У вас есть его фотография, но нет никаких других связующих элементов, вроде волос, крови и личных вещей. Как вы поступите?
- Его имя мне известно? – уточнил я.
- Да, вам известно его имя и дата рождения.
- Я найду на кладбище покойника мужского пола, умершего в тот день, когда наш объект родился, и войду с ним в контакт. Потом похороню фотографию на его могиле. Естественно, предварительно проведу ритуал проклятия. Давайте фотографию, - сказал я.
Члены комиссии рассмеялись.
- Я что-то не так сказал?
- Да нет, все правильно, просто нам понравился ваш подход, - пояснил лысый. – «Давайте фотографию» - это по нашему!
- Так вы писатель? – уточнил пожилой, седой и длинноволосый дядечка с типичной «венерианской» ассиметрией в лице.
- Ну… Вроде того.
- Что значит «вроде того»? Вы писатель или не писатель?
- То, что я пишу, никто никогда не напечатает. Поэтому я пишу только для друзей. И в стол, так сказать…
- А почему никто не напечатает?
- Я пишу повести и рассказы о сатанистах, причем показываю Сатанизм изнутри, таким, какой он есть на самом деле. Это никому не нужно, люди хотят читать «ужастики», в которых сотнями колбасят младенцев, а потом закатывают их в банки со спиртом, как консервы. И чтобы в конце побеждало т. н. «добро», а я такую херню… извините пожалуйста… такую чушь писать не хочу, и не умею. Кроме того, у меня слишком много ненормативной лексики.
- Вы имеете в виду мат? Кажется, сейчас у вас на родине это даже модно, разве нет?
- Это не только мат, это специфический сленг, астрологизмы, и тому подобное. Моя писанина не предназначена для массового читателя. Кроме моих дружков-сатанистов, никто меня не поймет.
- Напишите что-нибудь романтическое, в духе Байрона. Вы же любите Байрона? – Волосатый листал мою анкету.
- Простите, это было актуально в 18 веке. И сейчас хватает романтиков, которые пишут о Сатане, о Черной Магии, но по-моему, это моветон. Это, извините, лажа и отстой! Это все равно, что пьяным читать Бодлера у костра: провинциальный псевдо-эстетизм.
- А вы не пробовали писать о чем-нибудь другом?
- Нет, и честно говоря, мне это не интересно, - твердо ответил я.
- И песни вы сочиняете на ту же тему? – не отставал волосатый.
- Когда как. Обычно нет. С песнями проще… Я тяготею к символизму и концептуальной поэзии, мне нравятся вещи, в которых двумя-тремя куплетами можно выразить то, ради чего писателю придется навалять целый роман. В песне можно намного больше сказать. Это проще, образнее, и если хотите, более доходчиво. А писать песни на тему Сатанизма, по-моему, довольно пошло: это неподходящая тема для того, чтобы эпатировать публику, и зарабатывать популярность. Есть очень много рок-групп и исполнителей, которые сделали себе на Сатанизме скандальный имидж, и я не уважаю их. Настоящую музыку, достойную называться Сатанинской, делают единицы, их всех можно по пальцам пересчитать. А все остальные просто лживые, продажные твари, и рано или поздно, они будут наказаны. Это, на самом деле, псевдо-сатанисты. Я гораздо больше уважаю тех, кто стебется над ними, и сознательно выбирает для себя преувеличенно гротескный образ псевдо-сатаниста, но таких, к сожалению, немного. А сами псевдо-сатанисты, лишенные чувства юмора, ничего, кроме отвращения, у меня не вызывают. Я способен устроить скандал сам по себе, и для того, чтобы устроить скандал, я не буду переводить стрелки на Дьявола, и лепить себе на лоб пластиковые рожки. Это просто дешевая спекуляция, это нечестно!
Я высказал все это очень эмоционально, и теперь стоял перед Комиссией, совершенно опустошенный. Члены Комиссии переглянулись.
- Вы могли бы для нас спеть? – неожиданно спросила строгая дама в очках.
- Мне нужна гитара…
- Приходите сегодня вечером в Клуб Психоделических Тамплиеров. Там обычно играют местные кавер-группы, и мы договоримся, чтобы кто-нибудь из музыкантов одолжил вам гитару на вечер.
- А как насчет гражданства?
- Вопрос уже решен положительно. Мы пригласили вас на это собеседование просто, чтобы познакомиться, - улыбнулась дама. - Мы вас поздравляем, вы приняты! Только сильно не напивайтесь на радостях, вам вечером выступать перед большой аудиторией…
Так я стал гражданином Некрополиса.
Я немедленно побежал в Библиотеку, чтобы поделиться радостным известием с Герминой, а заодно узнать, что такое Клуб Психоделических Тамплиеров, и где он находится.
- Я очень рада за тебя, - сказала Гермина, обняла меня, и по-сестрински чмокнула в лоб. – Я знала, что тебе предоставят гражданство, я с самого начала была уверена, что ты – НАШ! Клуб Психоделических Тамплиеров – это крематорий в восточной части Города, я туда обязательно приду!..
И она укатила прочь на своей велотележке, а я ушел в гостиницу отсыпаться перед ответственным мероприятием.
В Некрополисе есть быстрая и удобная подземка. Это единственный общественный транспорт. Есть также специальные грузовые линии. Проезд для пассажиров бесплатный, и содержание этого чуда техники недешево обходится городской казне, но поскольку подземкой пользуются все без исключения, администрация взимает с жителей транспортный налог, и он покрывает расходы. Это выгоднее и проще, чем содержать паразитарный штат кондукторов и билетных кассиров. В этом проявляется еще одна особенность нашего менталитета: лучше один раз в месяц заплатить налог, чем тратить свое время на покупку билетов. Повторяю, Некрополис богатый город, здесь никто не считает копейки.
Архитекторы, которые проектировали подземку, превзошли самих себя по части монументальности и всяческих изысков. Поначалу я думал, они решили, во что бы то ни стало, переплюнуть Московский Метрополитен, но позже узнал, что местная подземка на двадцать-тридцать лет старше…
Клуб Психоделических Тамплиеров получил свое странное название в честь станции «Восточный Храм». Это самый нелепый и хулиганский клуб в Городе.
Концертная площадка представляет собой огромный ангар, иначе не назовешь, но звук здесь, как не странно, очень хороший. Грубо сколоченная сцена напоминает эшафот, а под потолком раскачиваются на цепях настоящие мумифицированные трупы, с которых регулярно сыплется труха. Труха попадает за шиворот, и в стаканы посетителей, но это никого не ебет. Большая часть публики обкислочена. Я был удивлен, что солидные дядечки и тетечки из городской администрации посещают такое заведение, но обжившись в Некрополисе, перестал удивляться чему бы то ни было.
Оказалось, что в клубе меня уже ждут, и это меня совсем не обрадовало, - скорее напугало. Дама в очках, которая допрашивала меня на тему астрологии, оказалась каким-то стремным советником по культуре, и сделала звонок директору клуба.
- Эй, мудила! - крикнул мне со сцены развязный, бородатый, заросший техник в «косухе», - Пиздуй сюда, на хуй, а то саунд-чек проспишь!..
- От мудилы слышу! – с достоинством ответил я, но техник ничуть не обиделся, лишь довольно расхохотался.
Развязный техник, которого коллеги и приятели называли Швейком, помог мне взобраться на эшафот, сунул в руки белый «стратокастер», и начал материть ребят за пультом, которые отвечали ему в той же манере. Впоследствии выяснилось, что Швейк его настоящая фамилия, а не кличка, как я подумал вначале.
Перед началом концерта мы с ним хорошенько вмазали в баре, и разговорились. Именно он посоветовал мне устроиться санитаром в какой-нибудь морг, сам он в прошлом проработал в морге около пятнадцати лет, и перебрался в Некрополис после того, как, по его собственному выражению, «случайно вскрыл живого». Впрочем, у меня сложилось ощущение, что мой новый приятель – изрядный пиздобол…
- А «Тамплиеры», потому что «Восточный Храм»? – спросил я его.
- Нет, это потому, что они никогда не мылись, - криво ухмыляясь, ответил Швейк.
Сам он мыться явно не любил, и вонял как свиноферма.
«Психоделические Тамплиеры» – заведение не для слабонервных, это маргинальная точка, своего рода дно. Здесь в порядке вещей орать со сцены матом, и плеваться в публику. Публика отвечает тем же…
Здесь могут расчленить на сцене труп бензопилой, а потом кинуть в зал кровавые ошметки. Потом эти же самые ошметки полетят обратно…
Здесь могут совершить на сцене настоящий анальный коитус, и продемонстрировать публике стоячий, перепачканный дерьмом член… Короче, здесь можно выкинуть практически все, что способна породить извращенная фантазия.
Свиные головы на кольях? Это дешевка. Почему бы не человеческие? Человеческое жертвоприношение? – А почему бы и нет? Некрофилия? - Пожалуйста! Копрофагия? – Жрите, не обляпайтесь!..
Это огромный сумасшедший дом, и администрация Города терпит его лишь потому, что так надо для поддержания равновесия.
В Городе есть еще один аналогичный клуб, который называется «Освенцим», и он конкурирует с «Тамплиерами» по части эпатажности и непристойности.
Первыми выступали какие-то пожилые панки, которые играли стандартный набор каверов: Sex Pistols, Ramones, Exploited… Публика реагировала вяло, вечер только начинался. Я томился в баре, поджидая Гермину и ее приятелей-студентов. Панки тем временем отыграли свой сорокаминутный сет, и гордо удалились восвояси. Еще минут пятнадцать со сцены доносился отборный мат Швейка, в зале недовольно свистели.
- Раз-два. Раз-два. Портал прибери!
- А?
- Хуй на! Ты че, бля, в уши долбишься? Портал прибери, я сказал!..
- Жирный, хорош выебываться! – орали из зала. – Даешь «Трупоебов»!
- Пошли на хуй! – отвечал Швейк.
«Веселые Трупоебы» играли хумппу, а пели на непонятном наречии собственного изобретения. Это была очень живая и веселая команда, их любили в Городе.
Когда «Трупоебы» торжественно взошли на эшафот, в них сразу же полетели предметы женского гардероба. В ответ фронтмен бросил в зал рулон туалетной бумаги…
Я нервничал, потому что следующим в программе поставили меня.
Слава Сатане, в бар вбежала раскрасневшаяся с мороза Гермина. Она поцеловала меня в губы, и своим языком впихнула мне в рот какую-то таблетку.
- Чтоу это? – промычал я.
- Ешь, не бойся. Это так надо…
Я рассосал горьковатую таблетку, и запил ее коктейлем. А минут через десять меня начало тащить…
- Хайль Гитлер, засранцы! – громко крикнула со сцены вчерашняя тетка (советник по культуре), когда «Трупоебы» отыграли программу, и ушли в бар.
- Бабка, сосать! – отозвался какой-то юный остряк из зала.
- Щас, только зубы поточу…
Аудитория вяло посмеялась.
- Как настроение, уроды?! А? Не слышу! Громче! Ну, ладно. Сейчас впервые в нашем Городе… (тетка выдержала драматическую паузу) впервые в нашем Городе - Джин! Российская Федерация, город Москва. Вчера мы предоставили ему внешнее гражданство. Он поет свои песни. Поприветствуем!..
Зал взорвался истеричсеским визгом, свистом и хохотом.
- Это все, на что вы способны? – укоризненно крикнула тетка. – Громче!
- Вау! – рявкнул зал.
- Не слышу!
- ВАУ!!!
- Уже лучше… Итак, - Джин!
Я поблагодарил тетку вежливым кивком головы, поправил непослушными пальцами ремень, на котором висел непривычный чужой «стратокастер», и взял пару оглушительных аккордов. Все плыло у меня перед глазами, публика казалась каким-то сборищем мутантов. Я искал глазами Гермину, и наконец, обнаружил ее возле самой сцены. Она ободряюще помахала мне рукой, и я запел.
Иди за мной, любовь моя
По лестнице в подвал…
Мой храм был пуст без Алтаря,
О, как тебя я ждал!..
Стаканом красного вина
Согрей свои уста…
Твоя любовь откроет мне
Девятые Врата...
Девятые Врата…
Любовь превыше всех вещей, -
Единственный закон.
Мы так похожи на зверей,
И в этом есть резон.
Сегодня ты в моих руках,
Сбылась моя мечта…
Твоя любовь откроет мне
Девятые Врата…
Я взял свое, как дикий зверь,
Я взял свое, - и вот
В моей груди урчит теперь
Довольный черный кот…
Сегодня ночью ты моя,
Все встало на места…
Твоя любовь откроет мне
Девятые Врата!..
Я сильно «загнал» эту вещь, и пару раз сбился, но никто не обратил на это внимания. Публика шумно выразила свое одобрение, и на сцену полетел какой-то мусор. Одна девушка из зала задрала майку, демонстрируя татуированную грудь, и крикнула «Трахни меня!», но я ни на кого не обращал внимания. Я смотрел только лишь на одну Гермину.
Отыграв укороченный двадцатиминутный сет, я на негнущихся ногах слез с эшафота, схватил Гермину за руку, и потащил ее в бар.
Народ шумно веселился, многие хлопали меня по плечу, и высказывали свое одобрение.
В этот вечер у меня появилось много приятелей, и мне даже предлагали сколотить команду, но я пока воздержался от каких-либо обещаний.
Как оказалось, «Психоделические Тамплиеры» - преимущественно, русский клуб, поэтому мне и предложили впервые выступить именно здесь.
В Некрополисе много русских, нашу литературу и поэзию здесь ценят и понимают.
Это связано с тем, что русские за последнее время внесли очень большой вклад в строительство и развитие Некрополиса. Советский Союз, как я узнал, был огромным людским и сырьевым придатком Некрополиса, и то, что от него осталось, продолжает играть эту роль.
Бурный технологический рост изменил прежний облик Некрополиса в начале двадцатого столетия, и лишь недавно он стал сбавлять обороты. Россия, а после и Советский Союз, со всеми его многочисленными сателлитами, поставляли сырье и рабов-зомби, руками которых здесь построено практически все. Наши соотечественники создали пятьдесят процентов «высоких технологий», обеспечивающих жизнедеятельность Города, и составляют внушительное «лобби» в административных органах, в сфере культуры, науки и образования. На втором месте немцы, им наш Город тоже многим обязан.
Водородная бомба, компьютер и генная инженерия – вот лишь малая часть наших изобретений…
Есть еще шесть Городов, подобных нашему, самые крупные расположены в Китае и в Северной Америке. Египетский Город Мертвых, некогда самый богатый и значительный, пришел в упадок, и практически законсервирован. Самый странный, по слухам, и самый закрытый из Городов расположен на Южном Полюсе. Это центр нашей Империи.
Система образования в Некрополисе поставлена на большую высоту, и у меня сложилось ощущение, что большая часть горожан – своего рода, вечные студенты. В Университете преподаются как оккультные науки, так и естественнонаучные дисциплины, есть Гуманитарный Факультет, на котором как раз училась Гермина.
Когда я говорю «большая часть горожан», я имею ввиду тех, кого можно встретить в ресторанах, картинных галереях и музыкальных клубах, но есть еще значительная часть местного населения, которая никогда, или почти никогда, не показывается на публике.
Некрополис – иерархическое кастовое сообщество, в котором различные общественные слои практически не пересекаются.
В Жилом Комплексе есть полностью закрытые этажи, на которые можно попасть только по спецпропускам. Есть закрытые подземные лаборатории, и промышленные предриятия, на которых, по слухам, до сих пор трудятся зомби-рабы. В нашем Городе много секретов…
Т. н. «зомби» выполняют всю грязную работу в Городе: моют общественные уборные, утилизируют мусор, и т. д. Может быть, это мертвецы, оживленные с помощью магии, может быть, живые, похищенные из мира людей, а может быть, искусственно клонированные андроиды, - меня никогда не беспокоил этот вопрос. Это вне моей компетенции. «Зомби» незаметны, они хорошо делают свою работу, и все ими довольны.
Между тем, пока я напивался в баре, и смущенно принимал поздравления с удачным дебютом, на эшафот взобрались следующие участницы party, - девичья команда, исполнявшая жесткий, агрессивный хард-кор. Три герлы с разноцветными ирокезами, и с татуировками на лицах, бесчинствовали вовсю, возле сцены начались танцы.
Среди тех, кто подошел меня поздравить, была и советница по культуре. Она похвалила мои тексты, и даже выпила со мной на брудершафт. В Некрополисе принято оказывать живую эмоциональную поддержку тем, кто недавно получил гражданство. Она поинтересовалась моими планами, и я сказал, что буду искать себе работу в сфере ритуального обслуживания, чтобы быть ближе к Некрополису.
- Когда проспишься после «Тамплиеров», загляни на 10-й этаж в Департамент Трудоустройства. Станция «Аквапарк», очень похожа на московскую «Кропоткинскую». Мы попробуем тебе помочь.
- Мне могла бы помочь Хельга, девушка, которая провела меня в Город.
- Ни в коем случае! – категорически заявила советница. – У нас много Входов, и мы стараемся, по возможности, рассредоточить наших граждан. Мы – общество одиночек. Если вы будете работать вместе, вы только будете друг другу мешать. Мы найдем для тебя подходящий морг…
Вслед за девушками, которых в бар внесли на руках, на сцену снова вылез Швейк. Он еще минут двадцать переругивался со звукооператорами, и все время обещал насрать кому-то на голову. Публика бурно выражала недовольство, и возле сцены завязалась потасовка. Неприметные секьюрити, внешне ничем не отличавшиеся от прочей публики, сработали очень оперативно, и два брата-близнеца, зачинщики этой заварухи, были оттранспортированы в неизвестном направлении…
- Что с ними будет? – спросил я.
- Сотрут память, и выставят к чертовой матери вон из Города, - ответила Гермина.
Рукоприкладство здесь не поощряется, это считается злостным хулиганством, и карается немедленным изгнанием, но в порядке вещей магические дуэли. Астральное каратэ – любимый, и наиболее почитаемый вид спорта. При мне хрупкая Гермина однажды поставила на колени дядьку в полтора центнера весом, и заставила его полчаса харкать кровью. Все это было проделано одним лишь усилием ее воли…
В целом, жители Некрополиса довольно миролюбивы, потому что, повторяю, каждый здесь занят своим делом, и у нас не принято мешать друг другу. Поорать на концерте – это одно, выписать кому-нибудь в репу – это совсем другое. Это no class, примитивное насилие у нас не одобряется.
Изгнание из Города и принудительное возвращение в мир людей – самое суровое, и фактически, единственное наказание, которое применяется к правонарушителям. Исключенный из нашего сообщества автоматически лишается всех прав, и за пределами Города может быть впоследствии ликвидирован Службой Безопасности. Но чаще всего, таким неудачникам стирают память, и они на всю жизнь попадают в психушку. Со случайными гостями, которые лезут в наш сатанинский монастырь со своим уставом, обходятся более гуманно: они просыпаются в каком-нибудь вытрезвителе, и после этого думают, что все, что они видели в Городе – плод их больного воображения. Эта участь постигла двух братьев-близнецов из Санкт-Петербурга, затеявших потасовку в «Клубе Тамплиеров». Когда мы с Герминой в компании ее товарищей-студентов вошли в вестибюль «Восточного Храма», мы увидели следующую картину. Оба брата-драчуна сидели в железной клетке, представлявшей собой точную копию российского обезьянника, и размазывали по лицу пьяные слюни, а возле клетки тусовался безмолвный зомби в форме российского мента. Братьев ожидало возвращение на историческую родину в виде бандероли, и мучительное похмельное пробуждение с симптомами ретроградной амнезии…
Пока я наводил справки о местных юридических тонкостях, на эшафоте отыграла «гаражная» команда с каверами «13-го этажа» и «Большого Брата», а затем бесцеремонный Швейк потащил меня на сцену, где должен был состояться большой финальный джем. Еще в течение часа мы играли все подряд, и кто во что горазд: от «Металлики» до Элвиса Пресли. Какофония была жуткая!
Я старался держаться в стороне, чтобы меня случайно не затоптали, и всю дорогу смотрел на пальцы басиста «Трупоебов». Я не знал половину материала, и боялся облажаться. Впрочем, в этом инфернальном грохоте можно было спокойно играть «мимо денег», или не играть вообще, - никто все равно бы ничего не заметил. Когда меня в конце попросили задать тему для общей импровизации, я выбрал что попроще – четырехаккордный моторхедовский боевик «Kill By Death», и эта вещь прошла на ура. Мы растянули ее минут на пятнадцать, и к концу джема я думал, что у меня сейчас отвалятся пальцы. Музыканты экспромтом добавляли новые куплеты на русском, немецком и финском языках, в итоге получились какие-то шизоидные панковские частушки.
А потом началась дискотека…
Пьянка с кислотой продолжалась до утра, и на следующий день я просто не мог подняться с кровати. Ни о каком Департаменте Трудоустройства не могло быть и речи… Если бы не Гермина, которая осталась со мной, и отпаивала меня бульоном из выкидышей, я бы просто подох!
- Гермина, я знаю, что здесь не принято объясняться в любви, но я хочу тебе кое-что сказать… Не подумай, что я хочу тебя привязать, или как-то ограничить твою свободу, но я буду без тебя скучать. Мне придется надолго вернуться в мир людей, и я не знаю, когда я опять попаду в Некрополис…
- Джин, ты не будешь скучать. Я тебе обещаю. Знакомства, которые завязываются в Некрополисе, очень сильны, и мы с тобой будем часто встречаться в астрале. Я буду приходить в твои сны, а ты в мои. Наш с тобой физический контакт был только прелюдией, это было нужно для знакомства. И он состоялся, во многом, потому, что у тебя есть задатки инкуба. Я живу здесь давно, и смогу тебя кое-чему обучить. Ты мне понравился, и я буду приходить к тебе часто…
В Некрополисе инкубизм является нормой сексуального поведения, физического секса здесь очень мало. Большинство пар здесь занимаются сексом во сне. Астральное общение – это местный секс-Интернет.
Все, что было написано людьми на тему управляемого сновидения, можно спустить в сортир. К сожалению, а может быть, к счастью, не существует никаких общих правил. Нужны врожденные способности, и нужен кто-то, кто сможет «втащить» тебя в этот захватывающий, прекрасный мир… Впрочем, я не буду дальше распространяться на эту тему.
Департамент Трудоустройства предоставил мне работу в одном из московских моргов. Незадолго до моего появления в Некрополисе, санитар, который проработал там много лет, перебрался в Город на ПМЖ…
Мне предложили также работу в местной еженедельной газете, где я вел в течение нескольких лет колонку, посвященную российской андеграундной рок-музыке, и скромную должность в Отделе Астрологической Статистики, куда я регулярно «сливал» свои отчеты о колебаниях летальности. Мне также помогли открыть счет в «Некрополис-Банке», на который перечислялись гонорары. Мой одноместный гостиничный номер автоматически оплачивался теперь по льготному тарифу, и я мог всегда беспрепятственно посетить Некрополис.
После очередной ужасной пьянки в клубе «Носферату», где мы с Герминой и ее приятелями опять слушали живьем «Глобальный Геноцид», я вернулся домой, и приступил к своим новым служебным обязанностям в должности санитара патологоанатомического отделения, с головой окунувшись в работу.
За время моего отсутствия в человеческом мире прошло двое суток…
***
В человеческих мифах Некрополис представляется ледяной пустыней, вечным царством зимнего холода, но это не так! В Некрополисе безумно красивая весна, и восхитительное лето.
Весной в городских парках цветут вишни и яблони, а на газонах – тюльпаны. Здесь культивируют розы и сирень, и садовник – весьма почетная профессия.
В первый мой визит Некрополис показался мне «низкорослым», но на самом деле, несколько высотных зданий в Городе все же есть, и одно из них – Университет, являющийся почти точной копией МГУ.
В университетском ботаническом саду в Москве, который разбит, в буквальном смысле, «на костях» немецких военнопленных второй мировой войны, и в самом Университете, есть несколько Входов в Некрополис.
Ботанический Сад Некрополиса весной и летом превращается в излюбленное место сексуального отдыха студентов. Сотни переплетенных тел лежат на траве, среди роз, декоративных маков, и кустов сортовой сирени в Вальпургиеву Ночь и в канун Летнего Солнцестояния.
Помимо «астрального» секса, здесь многие практикуют классическую Тантру. Как и астральное каратэ, это тоже своего рода спорт, в Городе проводятся регулярные чемпионаты и тантрические фестивали. На одном из таких фестивалей в честь Весеннего Равноденствия мне довелось играть, - это была моя первая весна в Некрополисе, - но выступить в качестве «атлета» я бы там не осмелился.
Убить кого-нибудь с помощью секса – это детский сад. Пара, занявшая на фестивале первое место, заставила на глазах у всех распуститься подснежник…
Летом клубная жизнь в Городе практически замирает. Местные команды играют, в основном, на открытых площадках. Здесь есть свой ежегодный Вудсток, и свой Mardy Grass, а также множество других музыкальных мероприятий самого различного характера.
В городских садах и парках играют живьем многочисленные оркестры.
Ближе к середине лета влюбленные парочки и команды свингеров перебираются на городские крыши, где целыми днями загорают голыми, а ночью уходят на маковые поля, которые окружают наш Город сплошным многокилометровым кольцом. Бескрайняя снежная пустыня, по которой я впервые входил в Некрополис, весной зазеленела свежей травой, к середине июля покрылась алым маковым ковром, с вкраплениями васильков и ромашек, а в августе расцветилась всеми цветами радуги.
В Некрополисе знают секрет приготовления Сомы, - древнего храмового опиума, не вызывающего привыкания. Это волшебное снадобье дает силу, и является профилактическим средством от многих болезней. В честь Сомы тоже проводится ежегодный музыкальный фестиваль, я играл на нем несколько лет подряд. Цветок Персефоны в нашем Городе считается священным, это один из наших сакральных символов, наряду с головой Анубиса.
После посещения Некрополиса людские наркотики и спиртные напитки вызвали у меня резкое отторжение. Первая же людская пьянка (с музыкантами моей собственной группы) повлекла за собой невероятно тяжелое похмелье с рвотой, головной болью и экзистенциальными вопросами из серии «Что делать?» и «Кто виноват?»…
Спирт, который пьют в Некрополисе, сильно отличается от людского, хотя при желании, им тоже можно злоупотреблять. Несмотря на то, что в Некрополисе много пьют, алкоголиков здесь нет. Здесь нет также и наркоманов, хотя спектр психоактивных препаратов, применяемых горожанами, весьма широк.
Однажды, несколько лет тому назад, я ездил в служебную командировку в один из областных моргов (командировка была связана с моими людскими обязанностями, и не имела к Некрополису прямого отношения). В этом морге я встретил санитара, которого изгнали из Некрополиса за то, что он стал наркоманом в человеческом мире. Он не представлял для Города опасности, поэтому ему не стали стирать память, он просто в один прекрасный день не смог больше войти в Город. Парню удалось ценой невероятных усилий завязать с наркотиками, но свой Вход он с тех пор так и не нашел.
Он рассказал мне эту грустную историю, врожденным инстинктом признав во мне своего…
- Не расстраивайся, может быть, когда-нибудь найдешь, - попытался ободрить его я.
- О чем ты, брат? Такой шанс дается только раз в жизни, второго уже не будет. И я свой шанс упустил… Некрополис поставил на мне жирный перевернутый крест, теперь я попаду туда только в виде трупа. Людям, которые слезли с наркоты, снится укол, а мне снится Некрополис, но я вижу его только издалека. Надеюсь, что вот, на этот раз, я уж точно войду, но… Какая-то сила меня не пускает, и я просыпаюсь. Ты не представляешь, что бы я отдал за то, чтобы войти туда еще раз. Я согласился бы вернуться даже в роли зомби, и мыть унитазы! Хотя бы еще разок войти туда, а потом умереть, и пусть из меня сделают биоманекен для опытов… Видно, не судьба. Упустил я свой шанс, упустил.
И с этими словами мой собеседник развернулся на 180 градусов, и не оглядываясь, сутуло побрел прочь по коридору. Я слышал потом от знакомых, что через год после нашего разговора он умер.
Некрополис безжалостен к неудачникам. Сам Сатана дает порой своим адептам шанс исправиться, Некрополис – никогда.
Некрополис резко перевернул всю мою жизнь. Я стал чувствовать себя чужим в мире людей.
Мои музыканты перестали меня понимать, мои новые тексты, навеянные работой в морге, и впечатлениями, которые я вынес из Некрополиса, их напугали. Ребят пугало мое изменившееся мировосприятие, все вокруг думали, что я сошел с ума. Мое внезапное увлечение антиквариатом и нумизматикой, непопулярное в рок-н-ролльной среде, также не способствовало нашему взаимопониманию.
В итоге, я распустил своих музыкантов, разогнал почти всех прежних приятелей, и поселился в морге, работая в дневную и в ночную смену.
Я поддерживал постоянные отношения только с Хельгой, Станиславом и Марой, - людьми, которые видели своими глазами Некрополис. Глупый Алекс испугался того, что он там увидел, и куда-то пропал. Он перестал отвечать на наши телефонные звонки, но мы об этом не жалели ни минуты.
Гермина часто навещала меня во сне. Ее астральный двойник удовлетворял меня лучше, чем кто бы то ни было из человеческих самок. Я «послал» всех своих многочисленных блядей, и сосредоточился на инкубизме. Вскоре я научился сам приходить к Гермине во сне, и наш астральный роман достиг своей кульминации.
Весной и летом я несколько раз посещал Некрополис «во плоти», все остальное время я просто перегонял по нашим тайным каналам свою еженедельную писанину.
Я про себя обозвал жанр, в котором я пишу, «некрожурналистикой», по аналогии с «гонзо-журналистикой» Хантера Томпсона.
Я понемногу начал публиковать в газетах Некрополиса свои юмористические очерки о жизни прозекторов и санитаров, и они пользовались успехом. Каждый раз, приходя в гостиничный номер Жилого Комплекса, я находил множество свежих посланий, отправленных читателями по электронной почте Некрополиса на мое имя. Юмор оценили…
Между тем, я все сильнее отдалялся от людей. Даже общение с моими дружками-сатанистами пришлось свести к минимуму. Особенно после попытки моих распиздяев-дружков устроить в морговском подвале Сатанинское капище. Дело закончилось скандалом, и меня чуть не выгнали с работы, но к счастью, вовремя вмешалась наша вездесущая Служба Безопасности. Кое-кому заткнули рот, кое-кого физически устранили.
Меня вызвали на ковер в мрачное здание, очень похожее на офис КГБ на Лубянке, и сделали весьма строгое предупреждение. С тех пор я отвадил своих дружков от морга.
Я приезжал домой, в свою московскую квартиру только затем, чтобы выспаться и переодеться между сменами. Приходилось, правда, посещать различные тусовки и полуподпольные концерты, чтобы регулярно снабжать Некрополис информацией и свежими записями.
Редко-редко мне удавалось откопать какую-нибудь жемчужину в этой куче говна! Однообразный, убийственно-вторичный Блэк Метал, сыгранный левой ногой… Примитивный, политизированный, подъездный панк, вышедший из потной подмышки Егора Летова, подобно тому, как русская литература вышла из «Шинели» Гоголя…
Томительно-скучные постмодернисты, «электронщики», не умеющие толком играть на клавишах, трехаккордные рок-барды с пошлыми рифмами типа «кровь-любовь»…
Раз за разом мои рецензии становились все более резкими. Редко кто получал больше двух звездочек в моей оценочной шкале, чаще же я просто ограничивался аббревиатурой П.О. («полный отстой!»).
Большинство этих команд не удовлетворили бы по формату даже «Клуб Психоделических Тамплиеров» или «Освенцим», не говоря уже о более серьезных точках.
За пять лет своих испражнений на ниве некрожурналистики, мне удалось вытащить в Город на гастроли только две московских команды: «Аццкую Сотону» и «Праздник Святого Йоргена». И те, и другие выступали в «Клубе Тамплиеров», и изрядно повеселили публику. Я слышал, что некоторым из этих ребят даже предоставили внешнее гражданство. Остальным пришлось стереть память…
Обжившись в Некрополисе, я понял, почему большинство здешних групп играют кавера. Существует очень мало команд и отдельных исполнителей, которых можно пригласить в Некрополис. Среди музыкантов, получивших внешнее гражданство, преобладают т.н. «попсовики», т. е., профессиональные ремесленники от музыки. Я мог бы назвать некоторые известные имена, но воздержусь, чтобы не повредить их репутации среди людей.
В Некрополисе есть не меньше пяти групп, которые исполняют кавера «Роллинг Стоунз», но мы не можем пригласить на гастроли их самих, хотя это было бы здорово.
За то время, что я провел в Некрополисе, я переиграл со многими местными кавер-группами, и в конце концов совсем перестал писать свои песни. Мне просто надоело играть в слова…
Некрожурналистика и работа на Прогностический Центр позволила мне скопить некоторую сумму денег на обучение в Университете, и я поступил на заочное отделение факультета Инфернальной Магии. Я перебрался в более спокойный, маленький морг, чтобы иметь больше свободного времени, и засел за учебники.
Учебный год здесь начинается осенью, так же, как и в человеческом мире.
Осень в Некрополисе необычайно яркая. Это разноцветный карнавал Смерти, увлекающий горожан и гостей в красочный водоворот.
Осенью в Городе очень много самых невероятных ярмарок и распродаж, парадов и конкурсов красоты, и даже показов высокой моды.
К Осеннему Равноденствию приурочено открытие различных выставок, и множества тематических культурных мероприятий, которые продолжаются вплоть до самой зимы, до первых морозов, достигая своей кульминации на Праздник Мертвых – Самхейн.
Самхейн в Некрополисе – это безумная оргия, которая безостановочно продолжается трое суток. Здесь рекой льется вино и жертвенная кровь, и порой одно нельзя отличить от другого. Согласно древним преданиям, бессмертные Демоны на три дня вселяются в наши тела, и весь Город охвачен этой лихорадкой одержимости…
Самхейн отменяет все ограничения – в эти три дня в Городе позволено абсолютно все.
С началом зимы горожане возвращаются в свои привычные уютные рестораны и клубы. Снег укутывает волшебные поля, защищающие великий древний Город Мертвых от суетного мира живых…
Все рано или поздно попадут в Некрополис, и все пройдут через наши руки. Немногим дано войти в наш Город живыми, но те, кому это удалось, обычно остаются здесь навсегда. Некрополис умеет отличать и притягивать своих. Такова магия Города Мертвых.
Дмитрий Стаменов, Некрополис,
Весеннее Равноденствие 23137 г. Кали-Юги.
Этот текст я посвящаю своей сестре и другу Карине, а также
всем гражданам Некрополиса. Встретимся будущим летом на Mardy Grass!