http://portal-credo.ru/site/print.php?act=comment&id=534

Захватное право: новая глава в отношениях РПЦ МП и российской интеллигенции

Сегодняшнее решение Балтийского суда города Калининграда коснулось – видимо, впервые в истории этого суда в частности, и города Калининграда вообще – не только Москвы, но и отношений между РПЦ МП и интеллигенцией в целом. Реставрационному центру имени Грабаря запрещено занимать помещение храма Воскресения в Кадашах. И не просто запрещено: суд признал statusquo, сложившийся несколько дней назад в результате силового захвата храма, в котором размещались реставрационные мастерские, общиной РПЦ МП.

Однако суд рассматривал вовсе не ту ситуацию, которая заслуживает внимательного разбирательства - он всего лишь разобрал иск о том, что реставраторы не имеют прав на помещение храма. Так они, как известно, и раньше не имели таких прав, только ожидали переезда. Что же касается непривычного для неискушенных в юридических приемах читателей перевода иска в суд города Калининграда (это анклав к западу от основной территории страны), то это обычная практика действий адвокатов в тех процессах, которые касаются недвижимости. По закону такие дела может рассматривать суд любого региона РФ. Достаточно взглянуть на постановления в отношении промышленных компаний, чтобы убедиться, что адвокат столичного прихода Михаил Воронин неплохо разбирается в практике быстрого отъема недвижимости.

До сих пор Московская патриархия не разговаривала на таком языке – не только с интеллигенцией, но и вообще ни с кем, кроме, разве что, приходов Зарубежной Церкви на территории России и Палестинской Автономии в Израиле. Но то были "внутрицерковные разборки", до которых интеллигенции дела не было.

Теперь дошло и до интеллигенции.

Следует рассмотреть данный случай подробнее, чтобы ясно представить себе, с кем имеет дело интеллигенция, встречая в качестве конкурента на право наследования древнерусской культуры администрацию Московской патриархии.

Теперь, когда за штурмом в понедельник уже в пятницу последовало судебное решение, едва ли у кого-то могут оставаться сомнения, что акция была хорошо спланирована. Но эти сомнения должны были рассеяться ранее, когда стало известно, что попытки силового захвата храма готовятся общиной, возглавляемой протоиереем Александром Салтыковым. Примечательно, что этот священник, известный и авторитетный в среде православных искусствоведов, долгое время пользовался безвозмездными услугами Центра Грабаря, обучая студентов факультета церковных искусств Свято-Тихоновского богословского института.

Общее правило в отношении Московской патриархии таково: если мы видим во главе сомнительной, с точки зрения закона, акции вполне "системного" человека – а не какого-то "отвязанного" маргинала, – то можно быть уверенным на 100 %, что эта акция согласована с епископатом.

И действительно: если бы акция не была согласована, то от епископата последовало бы немедленное распоряжение общине покинуть захваченное здание. Но такого распоряжения не последовало. Это могло означать только одно: акция просчитана заранее, и именно на уровне епископата.

Для знающих людей не секрет, что современное российское законодательство и практика его применения, когда речь идет о спорах относительно недвижимости, в очень значительной степени основываются на фактическом и даже захватном "праве" собственности. Поэтому хозяева любого спорного объекта недвижимости обязаны иметь это в виду и принимать соответствующие меры. Нельзя сказать, чтобы Центр им. Грабаря этим правилом пренебрег: ведь именно он и был фактическим владельцем здания. Конечно, было бы лучше предусмотреть какие-то конкретные меры на случай того силового сценария, который и осуществился в действительности, но и тут положение Центра казалось довольно прочным: ведь было ясно, что московские суды будет не очень просто убедить признать законным факт силового захвата.

И здесь как раз и проявилась неспособность интеллигенции предвосхитить революционное творчество церковных масс.

В этих церковных массах кроются очень творческие личности, иногда в сане митрополита, иногда вхожие в разные судебные инстанции, особенно, по месту расположения собственной кафедры (например, в городе Калининграде)… Поэтому в церковных массах, несмотря на их культурную отсталость, есть кому подумать о судьбах интеллигенции – о том, как сделать так, чтобы интеллигенция не мешала делить собственность, пусть даже и являющуюся памятником федерального значения.

Мы не будем пытаться оказать Центру имени Грабаря те юридические услуги, которые все равно не в состоянии ему оказать никакие СМИ, а позволим себе сказать несколько слов к интеллигенции – точнее, к той ее части, которой до сих пор еще "не всё понятно" в отношениях между РПЦ МП и русским культурным наследием.

Если вы хотите поступить в РПЦ МП на службу товароведа — помощника по присвоению Московской патриархией культурного наследия Руси и его последующей эксплуатации в ритуально-туристском бизнесе, – то вы имеете все шансы найти себе хорошую работу. Вот, как о. Александр Салтыков. Да и не только он. Там нужны люди знающие и инициативные. И платежеспособный спрос на таких людей обеспечен.

…А вот если вы не очень доверяете аппарату РПЦ МП в качестве новоявленных хранителей русской культуры, а культура эта вам почему-либо дорога… Тогда вам самое время задуматься.

Задуматься, за сколько – денег или чего-то другого – РПЦ МП хочет купить ваше сотрудничество, ваше расположение или просто ваш нейтралитет.

Может быть, вы думаете, что за чиновниками в рясах стоит какая-то идеалистическая организация, радеющая о русской культуре? Если так, то сейчас самое время посмотреть на вещи, как они есть.

РПЦ МП заинтересована в сохранении русской культуры не больше, чем большевики. Однако, у нее другие способы эксплуатации этой культуры. Разумеется, не столь брутальные. Разумеется, в руках церковников памятники архитектуры сохраняются лучше, чем в руках советских хозяйственников. Это так, это надо понимать. Но надо понимать и то, что никакого другого отличия между патриархийными хозяйственниками и их советскими предшественниками нет: и те, и другие озабочены только извлечением прибыли, материальной и символической, а все различия обусловлены только разницей методов.

Бескорыстного служения русской культуре от церковников ждать настолько же нелепо, как от работников советского ЖЭКа.

Поэтому всякое сотрудничество с ними бывает полезно для памятников культуры только тогда, когда удается их контролировать. Но, понятно, они не любят, когда их контролируют, – и тут они ничем не отличаются от своих советских предшественников.

История с храмом Воскресения в Кадашах зашла гораздо дальше: РПЦ МП воспользовалась своими связями в тех сферах, в которых интеллигенция традиционно слаба, чтобы нокаутировать одно из интеллигентских предприятий — реставрационные мастерские.

Не вся интеллигенция работает в области реставрации и способна заметить прямые последствия этого события. Но всё же это событие для интеллигенции общезначимо.

РПЦ МП показывает, что все ее дружелюбие в отношении интеллигенции простирается лишь в пределах необходимости и невозможности – необходимости эту интеллигенцию использовать, и невозможности эту интеллигенцию прижать к ногтю.

Случай с храмом в Кадашах особенно показателен тем, что пострадавшая интеллигенция здесь – это не какие-нибудь безбожники из центра Сахарова, а тот самый Центр Грабаря, который начал свою работу по благословению св. патриарха Тихона. Это те самые люди, которые сохраняли русскую церковную старину под давлением советской власти. Своего рода, исповедники православной культуры…

Теперь самое время задать любимый интеллигентский вопрос: что делать?

Нужно понимать, что чиновники во всех спорах между РПЦ МП и кем бы то ни было, кроме самих же чиновников, предпочтут занять сторону РПЦ МП. Именно такое решение будет им казаться наиболее безопасным по своим социальным последствиям.

Вот именно такое представление чиновников и необходимо переломить. Они должны понимать, что за каждое неправовое решение в пользу РПЦ МП они получат скандал, чреватый засветкой самых разных – и, возможно, не всегда благовидных — аспектов их деятельности. Идеал любого чиновника — тишина и полумрак.

Необходимо выработать у чиновников, как у крыс в опытах по изучению условных рефлексов, мгновенную реакцию: где конфликт с участием РПЦ МП – там будут прожекторы, там будет шум, там будет пресса, там будет привлечение внимания ко всем вообще сторонам их деятельности.

Эта задача – понятная, простая и исполнимая.