Георгий Целмс
Следствие и суд в глухом тупике
Наша газета в № («Пять дней на вразумление») сообщала, что судья Таганского районного суда Н. Ларина вернула в окружную прокуратуру уголовное дело по обвинению организаторов выставки «Осторожно религия!» - для устранения процессуальных ошибок. На это был отведен пятидневный срок. Пять дней давно миновало - дело застряло в прокуратуре. И, похоже, надолго. (Напомним: директора дома-музея Сахарова Ю. Самодурова и его коллег обвиняют в возбуждении национальной, расовой или религиозной вражды).
Чтобы как-то узаконить отсрочу, прокуратура направила в суд кассационное представление, в котором настаивает: никаких ошибок нет и обвинение в полном порядке. Легко предсказать, что суд это представление отклонит. Ему, может быть, и хотелось бы пойти навстречу прокуратуре, но тогда придется выносить оправдательный приговор. А это, не исключено, чревато…Прокуратуре тоже наверняка хотелось внять требованиям суда и провести работу над ошибками за пять дней. Но сделать такую работу невозможно ни за 5, ни за 50, ни за 500 дней. Потому что придется проводить дополнительные следственные действия, иначе – доследование. И даже заново предъявлять («пере предъявлять») обвинение. Что категорически запрещено законом.
Судья Ларина достаточно искушенный человек, чтобы понимать: ее требования невыполнимы. На что же она рассчитывает? На то, что в прокуратуре по-тихому похоронят дело? Или на то, что дело, вернувшись в суд, попадет другому судье, и ей удастся с ним разминуться? А может она уповает на постановление Пленума Верховного суда, которое при своеобразном его толковании выручит и ее, и попавшее впросак следствие?
Действительно постановление Пленума позволяет проводить определенные следственные действия после того, как суд обнаружит «нарушения закона, допущенные на следствии». Это записано и в 237 статье УПК. Но только на сей счет, было специальное постановление Конституционного суда от 8 декабря 2003 года. И постановление не оставляет места для произвольного толкования. Да, можно проводить дополнительные следственные действия, но только не такие, которые усиливают, дополняют обвинение. А именно этого требует судья от следствия. Чем и обнаруживает свои явные «обвинительные пристрастия».
Когда обвиняемые на первом же судебном заседании заявили, что не понимают, в чем же их обвиняют, и защитники наглядно показали неконкретность обвинения, судья очевидно поняла, что осудить обвиняемых ей не удастся. Нельзя же посчитать виновными людей, когда не указаны конкретные признаки уголовного деяния, а все свалено в одну кучу: и возбуждение вражды, и возбуждение ненависти, и унижение достоинства. А «вещдоки» - экспонаты выставки – просто перечислены через запятую. А ведь надо было «расписать» каждую картину. Вспомним по аналоги суды по защите чести и достоинства. Обвинение указывает каждую «оскорбляющую фразу», каждое слово. А тут все чохом. Почему так было сделано? Да потому что сформулировать абсурдное обвинение гораздо легче в абстрактной форме: не так бросается в глаза его абсурд. Продемонстрирую это на одном лишь примере.
В обвинении сказано, против какой группы лиц «по признаку отношения к религии» была направлена злополучная выставка: против «христианской религии в целом, а православного христианства и Русской православной Церкви в особенности». Но какая группа оскорблена и унижена «по признаку отношения к национальности»? А ведь это тоже вменяется через запятую. У верующих вообще, и у православных в частности, не может быть единого национального достоинства. Православие (не говоря уже о христианстве в целом) интернационально. Не существует конфессии «русское православие», так же как и «французского католицизма» или «египетского ислама». Стоит только конкретизировать «преступные деяния» и бессмыслица станет явной. А в куче же она хоть как-то прячется.
Когда суд выносил постановление «о назначении судебного заседания», судья Ларина сделала симптоматическую, как сказал бы Фрейд, ошибку. «Меру пресечения подсудимым…в виде заключения под стражей – оставить без изменения» - постановила она. Но все подсудимые находились «под подпиской о невыезде». Подсознание иногда выдает человека с потрохами – заставляет проговариваться о сокровенном…
«Русский курьер», 25 июня 2004 г.
|
В Таганский суд г. Москвы Адвокатов Шмидта Ю.М., Костроминой К.Л. в защиту подсудимого Самодурова Ю.В. |
З А Я В Л Е Н И Е
25 декабря 2003 года в рамках расследования уголовного дела № 4616 следователем Цветковым Ю.А. было вынесено постановление о привлечении Самодурова Ю.В. в качестве обвиняемого по п. «б» ч. 2 ст. 282 УК РФ.
19 января 2004 года защитой Самодурова было заявлено ходатайство, в котором говорилось, что постановление о привлечении Самодурова Ю.В. в качестве обвиняемого противоречит требованиям закона, а также ставился вопрос о грубом нарушении прав обвиняемого. В ходатайстве защита указывала на следующие нарушения:
1. В соответствии со ст. 9 УК РФ, преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время его совершения. Ст. 10 УК РФ гласит, что закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.
Инкриминируемые Самодурову деяния совершены в январе 2003 года. 8 декабря того же года принят закон, которым в статью 282 УК РФ внесены изменения. В частности, этим законом установлена уголовная ответственность за деяния, ранее не считавшиеся преступными.
И по новому, и по старому закону наказуемы действия направленные на возбуждение национальной и религиозной вражды, (в новой редакции – вражды по признакам национальности, отношения к религии, то есть смысл остался прежним). Однако закон от 8 декабря 2003 года к словам «возбуждение вражды» добавил еще и «ненависти», причем «ненависть» поставил на первое место.
О смысловом различии этих терминов можно строить любые догадки, возможно, оно невелико. Однако каждое понятие, используемое в уголовном законе, имеет правообразующее значение. В данном случае различие подчеркивается союзом «либо»: «ненависти либо вражды» (аналогичных примеров в УК много: присвоение или растрата, обман либо злоупотребление доверием и так далее).
Поскольку в момент совершения инкриминируемого деяния уголовно наказуемыми были только действия, направленные на возбуждение вражды, в силу ст. ст. 9 и 10 УК РФ предъявление Самодурову обвинения в совершении действий, направленных на возбуждение ненависти, недопустимо, это обвинение не может быть предметом судебного разбирательства.
2. В ныне действующей редакции статья 282 УК РФ называется «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». Из названия, а также из формулировки диспозиции указанной нормы следует, что законодатель фактически предусмотрел в ней ответственность за деяния, хотя и близкие, но все же отличающиеся по объективной стороне, по направленности умысла. Унижая достоинство человека, виновный может вовсе не преследовать цели возбудить ненависть либо вражду по отношению к национальной или религиозной группе. Равно как и самые активные действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, не обязательно связаны с унижением достоинства: можно ненавидеть национальную или религиозную группу, этнос или расу, возбуждать вражду к ним, не только не унижая достоинство врага, а даже признавая его превосходство.
С учетом вышесказанного, предъявляя обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого следовало указать, какие конкретно действия Самодурова направлены на возбуждение вражды, а какие - на унижение достоинства. Отсутствие такого разграничения является существенным пороком обвинения, лишает его необходимой конкретности, ущемляет право обвиняемого на защиту.
3. Как и ныне действующая, прежняя редакция статьи 282 УК РФ предусматривала ответственность за действия, направленные на унижение достоинства. Только с одной существенной разницей: национального достоинства. Ответственность за возбуждение религиозной вражды в прежней редакции была (есть и сейчас), за пропаганду исключительности либо неполноценности по признаку религиозной принадлежности была (сейчас уже нет). А вот за унижение достоинства по признаку отношения к религии ответственности не было.
С учетом вышесказанного, обвинение Самодурова в совершении действий, «направленных на унижение достоинства группы лиц по признаку их отношения к религии» также не может являться предметом судебного разбирательства.
4. Из постановления о предъявлении обвинения достаточно ясно, против какой группы лиц по признаку их отношения к религии была направлена злополучная выставка и ее экспонаты: против «христианской религии в целом, а православного христианства и Русской Православной Церкви в особенности». Но в отношении какой группы по признаку отношения к национальности совершены инкриминируемые деяния? Четкого ответа на этот вопрос в постановлении о предъявлении обвинения нет.
В науке существуют разные определения национальности. Закон же под национальностью имеет в виду некую этническую, биологическую, кровную общность, что когда-то соответствовало «пятому пункту» в паспорте: русский, чуваш, татарин, еврей и так далее. Так как же можно обвинять лицо в возбуждении вражды и унижении достоинства по признаку национальности, не указав, против какой национальной группы направлены действия виновных и кто является потерпевшим от преступления?
На листе 6 постановления говорится, что выставка «возбудила ненависть и вражду, а также унизила национальное достоинство большого числа верующих в связи с их принадлежностью к христианской религии, в особенности к православному христианству и Русской Православной Церкви». Но ни у верующих христиан вообще, ни у православных, ни даже у прихожан Русской Православной Церкви нет и не может быть единого национального достоинства!
Православие (не говоря уже о христианстве в целом) является интернациональной религией, на которую даже у этнических русских нет монопольного права. Православие существовало за тысячу лет до крещения Руси, сегодня его исповедуют лица множества национальностей как в России, так и за рубежом, где Московская патриархия имеет многочисленные отделения и приходы. Итак, есть Русская Православная Церковь, но не существует конфессии «Русское православие», так же как «французский католицизм» или «египетский ислам». Даже весьма недружелюбные по отношению к обвиняемым эксперты говорят о православных христианах исключительно как о «большой социальной», но не национальной группе (л. 66 заключения и др.), что соответствует истине.
Если бы речь шла о религии, исповедуемой только одной нацией, можно было бы говорить, что религиозная вражда неотделима от вражды национальной, здесь была бы некая идеальная совокупность. В данном же случае, (а тем более - в рамках уголовного дела) следование подобной логике не только незаконно, но и неверно по сути.
Отвергая доводы защиты о недопустимости предъявления обвинения по новой - существенно отличающейся от действовавшей в момент совершения инкриминируемых действий – норме уголовного закона, следователь в своем постановлении указал, что этим он не ухудшил, а, наоборот, улучшил положение обвиняемого, так как в новой редакции санкция ч.2 ст. 282 УК РФ более мягкая. Но с каких пор смягчение санкции оправдывает предъявление обвинения за действия, которые в момент их совершения не являлись преступными?
По поводу замечаний защиты относительно того, что в предъявленном обвинении не говорится, о лицах какой национальности идет речь, следователь указал, что из текста постановления о привлечении в качестве обвиняемого «следует, что совершенные обвиняемым действия были направлены преимущественно (?) против Русской Православной Церкви, а не армянской либо какой-то другой».
Во-первых, все существенные элементы диспозиции, относящиеся к предмету доказывания, должны быть четко описаны и быть понятны обвиняемому без разъяснений, что из чего следует, тем более – «преимущественно». А прямого указания на национальность в постановлении, как сказано выше, нет. Во-вторых, следователь просто проигнорировал ту часть ходатайства защиты, в которой подробно говорилось, что нельзя ставить знак равенства между Русской Православной Церковью и русским этносом. Таким образом, здесь имеется совершенно необоснованное отождествление конфессиональной принадлежности и национальности, о чем подробно указывалось в ходатайстве.
5. В ходатайстве от 19 января 2004 года защита указывала, что постановление о привлечении Самодурова в качестве обвиняемого не соответствует требованиям норм материального и процессуального права также и по следующим основаниям:
Пункт «а» части 3 статьи 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод требует детального информирования обвиняемого о характере и причине выдвинутого против него обвинения. Предъявленное Самодурову обвинение должным образом не конкретизировано, что нарушает его право на защиту, необходимым условием которого является предусмотренное п. 1 ч. 4 ст. 47 УПК РФ право обвиняемого знать, в чем он обвиняется.
На выставке было представлено около 40 экспонатов. Следствием для проведения оценки экспертам направлено 34 работы. Свое заключение о выставке в целом, ее концептуальной направленности эксперты дали, оценив содержание и смысл каждого произведения, о чем подробно говорится в представленном заключении. Иначе и быть не могло, ибо выставка состоит из отдельных экспонатов, представляет их совокупность.
Постановление о привлечении в качестве обвиняемого сформулировано в самом общем виде. В нем приводится лишь перечень работ, содержание которых, как можно предположить, имеет «криминальный характер». В чем же именно заключается этот самый криминал, то есть что конкретно в каждом экспонате разжигает вражду и/или унижает достоинство - в постановлении не говорится ни слова.
В своем ходатайстве защита указывала, что предметом исследования в суде будет не выставка как некое абстрактное понятие, а каждый экспонат по отдельности. Каждую работу суду надлежит оценить на предмет наличия либо отсутствия в ней признаков разжигания вражды и унижения достоинства, после чего только можно будет сделать вывод и о выставке как таковой.
В постановлении о полном отказе в удовлетворении ходатайства защиты от 19 января 2004 года следователь указывает, что «специальная оценка каждому экспонату… дана в заключении экспертов, с выводами которых следствие согласно». Однако, во-первых, даже полное согласие с экспертами не освобождает следствие от обязанности предъявить обвинение, соответствующее требованиям закона. Во-вторых, хотя это уже не имеет принципиального значения, в ходатайстве приводились примеры, из которых видно, что разные эксперты не всегда были единодушны в своей оценке отдельных экспонатов. Соответственно, невозможно понять, с какими из противоречащих друг другу выводов выражает свое согласие следователь.
В соответствии с ч. 1 ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится лишь по предъявленному обвинению. Никакого обвинения по содержанию и направленности перечисленных в постановлении экспонатов Самодурову не предъявлено.
Таким образом, содержание, смысловая направленность выставленных произведений вообще не может быть предметом судебного исследования.
Ясным осознанием данного обстоятельства будет определяться тактика защиты в суде. Мы также будем выражать решительный протест против любой попытки стороны обвинения выйти за определенные законом пределы судебного разбирательства.
Мы считаем, что представление как обвинением, так и защитой доказательств лишено всякого смысла, ибо очевидно, что судебное разбирательство не может закончиться ни чем иным, кроме вынесения оправдательного приговора всем подсудимым. Наиболее разумным был бы отказ государственного обвинителя в соответствии с ч. 7 ст. 246 УПК РФ от поддержания обвинения, и как следствие - прекращение уголовного дела в судебном заседании по основаниям ч. 2 ст. 254 УПК РФ.
Адвокаты Шмидт Ю.М.
Костромина К.Л.