Физика и этика

Сильно переживаю за учебник отечественной истории, который всего два года тому назад выиграл министерский конкурс. В почетном списке строителей нашей новой экономики там фигурировал "М.Б.Ходорковский (р. в 1963 г.)". Удалось ли вовремя допечатать тираж, отредактированный в соответствии с последними данными науки? А как с портретом Г.Н.Селезнева? Успели перерисовать?

(Рационализаторское предложение: парадные портреты начальства печатать в учебниках с отверстиями вместо лиц, чтобы школьники сами вклеивали, что положено, из свежей газеты.)

И чует мое сердце, на Ходорковском проблемы не кончатся. Его соседи по странице - что, чем-нибудь принципиально отличаются? Вдруг завтра выяснится, что должности, занимаемые К.А.Бендукидзе (р. в 1958 г.) - та, которую ему пожаловал бывший президент РФ, и та, что от нынешнего президента Грузии - плохо сочетаются между собой? Или - страшно подумать! - вдруг наука придет к выводу, что в дефолте 1998 г. виновата не только Государственная Дума, но и тот "молодой реформатор", который в это время состоял у нас премьер-министром? А ведь его светлый лик в учебнике повторен дважды, для лучшего узнавания подрастающим поколением.

Видимо, всю новейшую историю лучше заранее перевести в интерактивный формат "сделай сам".

Переходя на серьезный тон, отметим важную особенность нашей новейшей истории - той, что на самом деле, а не той, которая "чего изволите". "Реформы" в разных отраслях - не говорю "во всех", но во многих, особенно связанных с наукой, образованием и художественной культурой - кроятся по типовой схеме.

1. Подмена задачи: не глядя на вывеску учреждения - больница это или метеостанция, - в качестве универсального критерия оценки подставляется финансовая отчетность.

2. Подмена предмета: суррогат "плюралистично" уравнивается в правах с качественным продуктом. В результате "ароматизаторы, идентичные натуральным", оказываются более конкурентоспособными (за счет низкой себестоимости) и постепенно оккупируют соответствующий рынок.

3. По ходу всего вышеизложенного разрушается профессиональное сообщество со своей объективно сложившейся системой ценностей. Отдельно взятые специалисты отныне должны быть счастливы тем, что им доверено технически обеспечивать "бизнес-проекты" универсальных начальников. Тех самых гг., которые застраивают виллами вырубки заповедных лесов под Москвой.

Во времена КПСС широким кругозором отличалась номенклатура. "Поруководил свинофермой - перебросили на оперу". Но в реальной жизни (а не в анекдоте) личный синдром Леонардо ограничивала корпорация. Государство не позволяло без особой политической необходимости подменять предметы. В опере все-таки полагалось петь, а не хрюкать. Сегодня откровенный абсурд, высмеянный сатириками еще в шестьдесят-мохнатые годы, утверждается как "научный" (экономически обоснованный) подход к управлению. Мол, настоящий "менеджер" и не обязан разбираться в предмете, его задача - выгодно этот предмет продать.

Результаты не вдохновляют даже в сугубо материальных отраслях, которые имеют дело с тоннами и кубометрами, а не с живыми людьми. Смотришь на график "Динамика добычи и потребления нефти и конденсата" с 1986 г. по настоящее время - и понимаешь, почему достижения образцовых менеджеров приходится оформлять через Кипр и Гибралтар. "Постулат, что рынок сам все отрегулирует, в данном случае не сработал", - пишет президенту член-корреспондент РАН Фарман Салманов (Известия, 29.05.2004). Специалист именно по нефти, открывший для людей более 130 месторождений (а не оффшорных счетов для себя).

В образовании "постулат, что рынок сам все отрегулирует", не работает тем более.

Представление о школе и вузе как о фирмах, которые оказывают за деньги некие "образовательные услуги" населению, подобно тому, как парикмахерская оказывает услуги постригательные, - очевидная глупость. Конечно, нет ничего дурного в том, что люди на досуге не пиво сосут из бутылок, а образуют кружки или общества по интересам, в которых дипломированные преподаватели расширяют их кругозор. Только польза. Но у образования как отрасли есть иные - первостепенные задачи. На уровне средней школы - обеспечить большинству граждан их право на разум, то есть на те культурные ценности, которые накоплены к данному моменту цивилизацией. Это фундаментальное право человека. Без его соблюдения все демократические права и свободы обращаются в фикцию: "на дурака не нужен нож". В статье Вячеслава Загорского на конкретном примере очень хорошо показано, как это происходит.

Что касается специального образования, то его задачи естественным образом вытекают из названия и лишних комментариев не требуют, см. "Велесовы реформаторы".

Уточнение на полях. Автор ничего не имеет против финансовой отчетности. В любом учреждении, даже в церкви, имеется бухгалтерия, и желательно, чтобы учреждение работало, как следует, если возможно - с прибылью. Но согласитесь, что в церкви прибыль - все-таки не главное, и бухгалтер - уважаемый, но не самый важный человек. То же можно сказать о суде, больнице, школе и многих других полезных заведениях. Финансовый фетишизм, внедряемый сегодня в сознание школьников под вывеской "объективной" экономической науки, имеет настолько внятную классовую природу - кому выгодно? - что даже неудобно тратить время на разъяснения. Феодальная аристократия мерила человеческое достоинство по себе - знатностью происхождения. Финансово-бюрократическая олигархия... В общем, понятно. Изменить этого порядка мы не в силах. Но поддакивать-то зачем? Зачем морочить головы школьникам?

Теперь - главное.

На мой взгляд, устойчивое профессиональное сообщество практически невозможно "реформировать" без его согласия.

Именно поэтому судьбы отраслей, видов искусства, научных (и соответственно - учебных) дисциплин складываются по-разному в одних и тех же социально-экономических условиях.

Посмотрите, как достойно (в очередной раз!) повели себя физики. Когда с экранов ТВ и с газетных страниц мутным потоком полилось астроложество с телекинезом (кстати, подарки из того же мешка, что и лосевское "имяславие"), а государственные деньги закрутились в "торсионных полях", - именно физики нашли силы, время и мужество, чтобы организовать при Российской Академии Наук специальную Комиссию по борьбе со лженаукой и фальсификациями

Возглавил ее заместитель директора Института ядерной физики Сибирского отделения РАН академик Э.П.Кругляков. И в этой Комиссии вещи были названы своими именами: "энергоинформационный" бред - именно бредом, а не альтернативной познавательной моделью.

Вот почему "реформировать" преподавание физики приходится извне, грубыми механическими методами (см.: Грабиленков М. Кому нужны законы Ньютона?). Изнутри не получается. Специалисты не согласны.

Кстати, именно в МФТИ преподает профессор Ю.И.Семенов, там выходили и многие его работы. Когда-то физики помогали биологам выстоять против лысенковщины, теперь точно так же выручают историческую науку.

Доброго слова заслуживают и служители Мельпомены. С 1991 г. они успешно саботировали обе предложенные "реформы".

1. Организационно-экономическую: вместо нормального театра - коммерческая антреприза - и 2. репертуарную: вместо драматургии - то, что пропихивают на сцену гг. В.Забалуев - А.Зензинов.

Как самокритично признают сами участники сопротивления, сила его не в том, что в театре подобрались какие-то особенные люди, твердые искровцы. Люди как люди. Обычные, не лучше и не хуже тех, кто работает в редакциях литературных журналов. И публика ничуть не элитарнее той, что посещает картинные галереи. Но именно в театральном сообществе вовремя сработал инстинкт самосохранения. Если спектакль - это когда по сцене бегают придурки со спущенными штанами и тупо матерятся, то все театральные профессии катастрофически падают в цене. Актер перестает отличаться от бомжа, режиссер - от Жолдака. Зачем же специалистам добровольно обесценивать собственное образование, талант, в конце концов, собственную жизнь? Незачем. Осознав эту простую истину, режиссеры ставят Островского и Шекспира. И публика их в этом поддерживает, опровергая все законы "объективной" экономической науки. В искусстве не "спрос определяет предложение" (не может быть спроса на то, что еще не создано), а профессионально организованное предложение формирует вкусы людей. Что мы и наблюдаем. Не знаю, сколько еще продержится "форт Мельпомены", слишком уж большие ресурсы, в том числе информационные, вложены в его разрушение, но достойно уважения уже то, что он так долго продержался, на практике обеспечив миллионам людей ту самую "свободу выбора", о которой красиво рассуждают в учебниках по обществоведению.

К сожалению, ситуация в общественных науках принципиально иная.

В чем отличие?

Представьте себе школьный учебник химии, в котором раскрыты уникальные "энергоинформационные" свойства воды, "заряженной" в Международной академии целительства. Представить трудно. И не потому, что нет лиц и организаций, заинтересованных в издании подобного учебника и в получении им грифа "рекомендовано". Не надо иллюзий. Однако (надеюсь, что уважаемый Вячеслав Загорский в этом со мной согласится) будет довольно трудно собрать экспертный совет из уважаемых химиков, который заверил бы своим авторитетом такую рекомендацию. Даже за деньги. Даже за хорошие деньги. С докторами исторических, философских и т.п. наук - никаких проблем. Они заверят что угодно. И не обязательно это должно быть связано с политической конъюнктурой, со стремлением угодить конкретному начальнику парадным портретом. Просто: что угодно. Что варяги происходят из Трипольской культуры, а название их от слова "веревка", что Древняя Греция была единым государством со столицей в Афинах, что "челядью" в Киевской Руси назывались не рабы, как принято было считать до сих пор, а жены, дети и "другие члены семьи" свободных общинников. И т.д. и т.п.

Уточнение на полях - для буквоедов. Я не вполне понимаю, как отделить общественные науки от гуманитарных. Большой Энциклопедический словарь (1998 г. изд.) не понимает тоже. Если это разные вещи, значит человек может существовать отдельно от общества. Наверное, может. Но таким человеком занимается уже не история, даже не филология, а анатомия.

Поэтому после выхода очередного "заряженного" учебного или методического пособия перед рецензентами (и учителями) встает проблема: к кому, собственно, апеллировать? К каким ученым авторитетам? К академикам и членам-корреспондентам, к директорам академических НИИ? То есть персонально к тем, у кого история "в сослагательном наклонении" и даже, извините за выражение, "не знаю, насколько верна эта точка зрения, но как ученый я ее поддерживаю".

"Реформа" (то есть подмена предмета) в данном случае не навязывается внешними силами, она - внутри профессионального сообщества. И заползла она туда не при Путине и не при Ельцине. В советские времена на одного специалиста, занимавшегося действительно историей, философией или экономикой, приходилось два, а то и три идеологических шамана. Химик мог быть более или менее талантлив в своем деле, но если уж он защищал диссертацию по химии, это была диссертация именно по химии, а не о роли Ленинского комсомола в фотосинтезе. А общественные дисциплины были пронизаны подобного рода ученостью, и я бы не сказал, что от перемены идеологии ситуация изменилась к лучшему. Скорее наоборот. Карл Маркс, на которого полагалось ссылаться при Советской власти, был действительно выдающимся мыслителем - при всех своих заблуждениях, о которых легко рассуждать сегодня, полтора столетия спустя. Он представлял европейскую науку (пусть даже устаревшую), но не публицистику газеты "Земщина".

Речь сейчас идет не о том, чтобы выносить "оптовые" приговоры по мундиру ведомства. Мой учитель В.Б.Кобрин предостерегал: даже если из десяти продавцов девять вас обвесили, вы все равно не имеете права оскорблять десятого (честного) формулировкой "все они жулики". Человек несет ответственность (правовую и моральную) за свои собственные поступки. Но в каждом устойчивом сообществе вырабатываются правила игры, иерархия ценностей, атмосфера. Если поставить вопрос: какие именно качества способствуют успешной профессиональной карьере? - мы увидим в разных отраслях совершенно различную ситуацию. Есть сферы деятельности, в которых собственно профессиональные достоинства (талант, образование) не только не способствуют служебному росту и материальному благосостоянию, но наоборот - мешают.

Кто у нас самые популярные авторы книг по истории? В 80-е годы это были Л.И.Брежнев (которого поддерживало государство) и Н.Я.Эйдельман (которого поддерживал массовый читательский интерес). Сейчас - В.Резун по кличке "Суворов" и коллектив авторов по кличке "Новая хронология". Согласитесь, от науки они несколько дальше, чем даже Л.И.Брежнев.

Прогулявшись по книжному магазину, возле метро купим газету:

К написанию различных вариантов политических программ и бизнес-планов уже привлечены полтора десятка крупных непубличных экспертов (преимущественно с гуманитарных факультетов МГУ, а также из нескольких негосударственных вузов с экономическим уклоном). Их услуги стоят недешево... Пятизначные суммы (в долларах, разумеется) (Известия, 8.06.2004, с. 3).

Сравните: в Российском Государственном Архиве древних актов действительно уникальные специалисты получают месячную зарплату 3000. В рублях, разумеется.

Но ведь у них (у настоящих профессионалов) и у тех, которые "непубличные эксперты в долларах", - дипломы одних и тех же вузов, ученые степени одних и тех же наук, причем у "экспертов" не только гонорары, но и степени в сопоставимой возрастной категории выше, потому что диссертацию по "бизнес-плану" намного легче написать и защитить.

Что с этим делать?

Как объяснить студентам, что под вывеской "история" не только в книжном магазине, но и на историческом факультете могут располагаться разные (даже взаимоисключающие) общественные явления?

Какой центрифугой их разделить?

Где взять великого реформатора (настоящего, без кавычек), который восстановит престиж почтенных (и на самом деле, очень полезных, нужных человечеству) дисциплин: истории, социологии, политэкономии? Вопросы гуманитарного образования рано или поздно упрутся в состояние самой науки, профессионального сообщества: нельзя учить непонятно чему, нельзя построить программу без методологии, нельзя провести экспертизу без академической иерархии.

Вот не фельетонная, а действительно важная тема для обсуждения.