Racheengel

Кладбище

Сбежать от жизни можно, от смерти - никогда. (с) Ария

 

Холодный лунный свет отражался от плотного белого тумана, стелившегося над  землей. Редкие высохшие деревья отбрасывали тени на тропу, по которой я шел через заброшенное кладбище.

Кладбище олицетворяло покой. Я шел и с каждым шагом чувствовал его все сильнее и сильнее.

Кладбище было давно забыто, и уже почти полтора столетия на нем никого не хоронили. По обе стороны тропы еще возвышалось над землей несколько могил с покореженными временем и вандалами надгробьями. Другие могилы были разрыты местными дьяволопоклонниками и извращенцами-некрофилами. Железные кресты давно были выдраны из земли охотниками за металлом и превращены в незначительную сумму денег, которой, впрочем, хватало для приобретения очередной бутылки самогона либо дозы дури. Лишь деревянные их собратья равнодушно (как, впрочем, и подобает давно умершему дереву) смотрели в темное, слегка подсвеченное луной, небо.

Я шел, зная, что всего в паре метров подо мной покоятся скелеты людей, умерших и попавших сюда в разные времена. Но мне было все равно, кем они являлись при жизни.

В этом смерть была солидарна со мной - их земная жизнь не имела для нее никакого значения. На этом кладбище они выполнили свою единственную миссию - их тела были съедены могильными червями. Они дали возможность червям продлить свою, не более и не менее бессмысленную жизнь. Хотя и не всем мертвецам так повезло. Некоторые из них были выкопаны психопатами и сожжены на кострах во время безумных ритуалов, став жертвами для того или иного мифического демона.

На кладбище было одиноко. Обычные люди не ходили по нему ночью. Некоторым не давали этого делать набожность и суеверные мысли, другим - элементарный страх.

Но я шел и не чувствовал ничего. Потому что был лишен подобных слабостей. В самом деле, чего здесь можно было бояться? Духов? Мертвецов, восставших из могил? Вампиров? Нет, впрочем, единственное, что действительно могло бы вызывать здесь некоторые опасения - это мои бывшие собратья. Деграданты, в состоянии  опьянения, алкогольного или наркотического, ищущие любой способ продлить кайф. Но их я тоже не боялся. У меня просто НЕ БЫЛО чувства страха. Оно исчезло.

Исчезло вместе с моим прошлым "я", которое уже давно покоилось в глубинах моего подсознания, и с каждым днем от него оставалось все меньше и меньше.

Луну то и дело закрывали облака, медленно ползущие по небу. В такие моменты  вокруг становилось особенно темно, и моя тень почти сливалась с окружающим меня пейзажем. А я все так же шел по тропе вперед, слыша в тишине лишь слабый звук своих шагов. Я шел в полном одиночестве, сопровождаемый лишь моей тенью и моими мыслями.

Мог ли я точно выразить словами, о чем я думал? Наверное, мог бы, хотя и не так просто. Этот язык, язык людей, к виду которых я относился только биологически, был достаточно беден и не имел эквивалентов для многих понятий. Нет, конечно, я мог изъясняться не на одном, а на нескольких земных языках, но все они имели одни и те же недостатки. Людям просто были чужды те понятия, которые я использовал. Чужды физически. Чужды как виду. Потому что они были всего лишь людьми.

А точнее, человеческим стадом. Теми, кто считал себя хозяевами этой планеты, хотя любой из них не протянул бы ни дня, лиши его всех тех условий, которые предоставляла ему цивилизация.

Нет, я не был мизантропом. Я не чувствовал к людям ненависти, хотя и видел, насколько они ничтожны. У меня никогда не возникло бы желания просто так, ради собственного развлечения, причинить кому-либо из них вред либо убить, что, впрочем, было достаточно обычным в ИХ обществе. По отношению к людям я просто ничего не чувствовал. НИЧЕГО.

Их глупость всегда удивляла меня. Они совершали идиотские поступки каждую минуту своей жизни, даже не понимая этого. Они жили в мире иллюзий, но считали его самым правильным миром. Они использовали иллюзорные понятия везде, где могли, но считали их самыми правильными понятиями. Их идеи были столь же иллюзорны, как и их мечты. Каждый вновь родившийся был окружен иллюзиями с самого момента появления в этом мире, и с каждым днем этих иллюзий становилось все больше, они росли и крепли, пока не заполняли всю его сущность. Смысл людской жизни также был основан на иллюзиях. Одни жили для того, чтобы попасть в рай и там встретить Творца.  Другие - чтобы после смерти переродиться в более совершенную форму. Третьи не жили ни для чего. Но во что бы ни верил каждый из них, ко всем приходила смерть. И жизнь их заканчивалась одинаково. Кормом для червей. На таком же кладбище,  через которое я шел...

Вся их жизнь фактически являлась только функционированием. Бессмысленным функционированием, основной целью которого было лишь потребление благ и развитие культа иллюзий путем поддержания старых и изобретения новых...

И выбраться из этого кольца не представлялось возможным.

Невозможным для обычного человека. Но... не для меня. Не для таких, как я.

Люди стали чужды мне. Нет, я продолжал жить среди них, я общался с ними. Но каждый раз все больше убеждался в их глупости и бессмысленности существования.

Они предпочитали иллюзии чувств разуму, а ритуалы - здравому смыслу. Даже те, кого я ранее считал близкими себе.

Я шел все медленнее. Мои шаги становились все короче. И вот я остановился.

Один посреди кладбища. Один над миром мертвых. Впрочем, какая разница? Лежавшие подо мной были мертвы физически. Остальные - мертвы умственно. Весь мир людей был кладбищем для них же самих...

Невольно я вспомнил. Вспомнил свою последнюю встречу. С ее момента прошло всего лишь несколько часов. А может, дней? Лет? Да какое это теперь имеет значение...

...Говоря языком людей, она была прекрасна. Очень красива в физическом смысле. Практически идеальна, если не считать невысокого роста (что, впрочем, никак нельзя считать недостатком). Многие из представителей мужского пола пошли бы на все, лишь бы затащить ее в свою постель...

Но это были они, а не я.

Нет, я не буду скрывать, что (опять же - физически) она привлекала меня. Однако, это не являлось основным фактором, почему я обратил на нее внимание. Она отличалась от остальных. Даже толпа не могла поглотить ее в себе так, чтобы я не заметил ее.

Боясь ошибиться, я несколько раз старался встретиться с ней при разных обстоятельствах. Наши разговоры были довольно короткими, но с каждым разом я убеждался в своих выводах все сильнее. Она не имела ничего общего с тем тупым серым стадом, которое нас окружало.

Я был рад этому. Искренне. Потому что думал, что нашел того, кто смог бы разделить мои мысли и идеи. Кто так же, как и я, поднялся над мраком обыденности и глупости. Но не учел одного.

Стадо, при всей своей ничтожности, обладало тем, чем не мог обладать я. Это был будто единый организм, направленный на поддержание своего бессмысленного существования на одном и том же уровне. И в то же время - будто гигантская паутина, из которой было невозможно выбраться. Многие из тех, кто хотел отойти от стада, неизбежно, под влиянием тех или иных факторов, возвращались в него, запутываясь все сильнее...

Я пытался. Я пытался вырвать ее из объятий иллюзий. Вырвать из этой проклятой серой паутины. Но у меня ничего не получилось. Я сумел лишь оттянуть ее на некоторое расстояние, но не успел разорвать все нити. Они натянулись до предела.

А затем, резко и беспощадно, выдернули ее из моих рук, утащив назад, во мрак...

...Я взглянул на небо. Луна все так же освещала кладбищенскую округу. Ей не было дела ни до живых, ни до мертвых. Она давала мне свет, разрывая на куски тьму.

И я был благодарен луне. За то, что не позволила тьме вернуть меня в стадо. Но одновременно я чувствовал ненависть. Жгучую, слепую ненависть. Прежде всего, к самому себе.

За то, что позволил это сделать с НЕЙ...