В спорах эволюционистов и креационистов попадаются и верующие ученые, которе в основном разоблачают так называемый младоземельный креационизм. То, что любой креационизм несовместим с наукой, понятно. С другой стороны многие верующие не видят в эволюуионизме ничего несовместимого с их верой. Вот, чтобы расставит точни над "i", привожу здесь подборку циатат, которые показывают, как теологи относятся к эволюционизму, и что православние и эволюционизм несовместимы, как бы не пытался усидеть на двух стульях Кураев. Так что все должны сделать выбор - учеными или православнымиони себя считают.
Примечение: за маразматичность аргументов я ответственности не несу :-)
http://www.creatio.nm.ru/evoeresy.htm
Эволюционисты пытаются трактовать тексты Священного Писания так, чтобы его смысл не противоречил бы данным науки. Поставив такую цель, эволюционисты всегда с удовлетворением могут констатировать, что “данные современной науки никак не противоречат Библии”. Такой вывод неудивителен, если иметь в виду, что он предрешен, поскольку все “трудные” места Св. Писания переосмыслены и искажаются так вольно, как это кажется угодным “примирителям”. Наиболее известный пример такого “примирения” науки и веры – попытка трактовать слово “день” в библейском Шестодневе неким произвольным образом, как это удобно исследователю, например, как эпоха в миллионы или миллиарды лет. Такой эволюционистский подход ставит науку сегодняшнего дня в качестве объективного и незыблемого мерила истины Божественного Откровения. На Западе эту точку зрения официально принял Ватикан. Приведем любопытное свидетельство епископа Василия (Родзянко).
“Католическая церковь еще в 1952 г. приняла идею “биг бэнга” (большого взрыва – свящ. К.Б.) как “согласную с Библией”. По словам Хокинга, Папа Иоанн Павел II сказал присутствовавшим на ватиканской конференции космологам, в 1981 г., что они могут изучать эволюцию мира после “биг бэнга”, но им не следует вдаваться в самый “биг бэнг”, потому что это “момент творения”, а потом дело Божие… Так или иначе, но официальная реакция церкви на теорию “большого взрыва” в науке известна. Они по-видимому, недалека от сказанного Хокингом, и поэтому мы можем объединить их вместе, отвечая на общее мнение о том, что “биг бэнг”, если говорить о Божием участии в нем, и есть творение мира соответственно Библии и по учению Католической церкви” (9).
На это можно ответить одно. Слава Богу, папский авторитет никак не связывает совесть верующих православных христиан, и мы не обязаны вслед за Ватиканом принимать ересь эволюционизма.
Современный эволюционизм, рядящийся в церковное обличие, сродни модернизму, обмирщению, обновленчеству. При этом он прикрывается авторитетом науки и потому вызывает большое доверие у современных людей.
В свете сказанного справедливо теперь будет не креационистам принимать упреки эволюционистов, но самим устыдить последних: если они хотят быть православными христианами, то как могут допускать модернистские обновленческие идеи, подстраивая вероучение Церкви под скоромимоходящие мудрования века сего? Эволюционисты, вольно или невольно отрекаясь от догматов православного учения являются пятой колонной, открывают ворота, впуская дух века сего в церковную ограду. Упрек ко всем эволюционистам заключается в измене Священному Писанию и догматическому апостольскому Преданию, содержимому Православной Церковью. Иными словами, эволюционизм есть ересь, и всякий исповедующий себя эволюционистом, должен знать, что тем самым отсекает себя от единой святой соборной и апостольской Церкви, как еретик.
Эволюционизм убивает Адама, размазывает его по сумеркам “палеолита”, утопает в глубине тысячелетий. Эволюционизм учит о том, что был Адам не как первозданная человеческая личность, а некий появившийся и прогрессирующий биологический вид с множеством переходных форм, а если и был Адам индивид, то мы о нем ничего не можем знать. Отринув библейское свидетельство, эволюционизму весьма трудно говорить об Адаме как о реальном человеке. Если научный атеизм богоубийственен, то эволюционизм - человекоубийственен.
Если признавать удачным данное про. Всеволодом Шпиллером определение христианства как “вера в Бога и вера в человека”, то убивающий Адама эволюционизм должен говорить и более определенно, вспомнив того, кто “человекоубийца искони” (Ин.8.44).
Некоторые эволюционисты “православного” или “телеологического” толка, быть может, готовы будут возразить, что непричастны к духовному убийству Адама, но признают его сотворение Богом, понимая Бога как Законодателя и Промыслителя о мире и человеке. Но такое понимание менее всего соответствует православному толкованию книги Бытия.
Бог эволюционистов не Бог Библии, а другой бог. Он в иной последовательности, в другие сроки, другими средствами, и видимо с другой целью творит мир. Точнее даже не “творит”, а управляет механизмом эволюции. Поэтому если теория эволюции пользуется понятием “Адам” - это ни в коем случае не Адам библейский. Единого значения термину “Адам” в разных эволюционистских теориях нет. Одни понимают некоего коллективного “Адама”, размазанного в нескольких поколениях или племенах, другие - совокупного “Адама” как всечеловека, третьи - принимают Адама с атрибутами современной естественнонаучной теории описывают иного небиблейского Адама с иными качествами.
Наукообразные рассуждения эволюционистов подобны псевдонаучным концепциям “научных атеистов”. Те говорили о Христе: “Кто-то, конечно, был, но не тот, в Кого верят христиане”. Эти говорят об Адаме: “ Какое-то начало человеческому роду Бог, конечно, положил, но не тот Адам, который описан в Библии и в которого верят креационисты”. Научный атеизм убивает или подменяет исторического Иисуса Христа. Эволюционизм убивает или подменяет Адама.
Адам первозданный имеет вполне определенные признаки которые отличают его от всех вымышленных псевдо-адамов. Адам был сотворен Богом из праха земного на шестой день от начала мироздания. От Адама до Иисуса Христа родословие насчитывает ровно 77 поколений. Между прочим, те кто отвергают этот исторический факт, засвидетельствованный в Св. Писании, посягают не только на две первые “туманные” главы книги Бытия, но ниспровергают Евангелие, в частности от Луки 3 глава ст. 23-38. Адам библейский был сотворен великовозрастным, не переживал грудного и младенческого состояния. Он не имел далеких и близких предков, ни папы не мамы (а значит не имел ни отчества, не пупка). Прожил Адам 930 лет. Биографию его мы знаем не слишком подробно, но знаем главное: обстоятельства грехопадения и изгнания из райского сада.
Книга Бытия, как и все остальные книги Библии, ничего не говорит об эволюции. Священное Писание не допускает возможности трансформации от одних видов к другим. Напротив, вполне определенно говорится о создании всей живой твари “по роду их”. Так было с растениями: “И рече Бог: да прорастит земля былие травное сеющее семя по роду и по подобию, и древо плодовитое, творящее плод, ему же семя его в нем, по роду на земли. И бысть тако” (Быт.1.11). Так распорядился Творец и с выходцами из воды: “И сотвори Бог киты великия, и всяку душу животных гадов, яже изведоша воды по родом их, и всяку птицу пернату по роду” (Быт.1.21). Так же точно “сотвори Бог звери земли по роду, и скоти по роду их, и вся гады земли по роду их” (Быт.1.25). Ни один вид не появился из другого путем “эволюции”. Хотя жизнь появилась сперва в воде, а потом на суше, но рыба не мутировала ни в лягушку, ни в зверя.
Такая библейская вера в творение Всемогущим Богом мира содержится в творении Святых Отцов, причем как древних, так и живших недавно. Вот что писал в “Беседах на шестоднев” святитель Василий Великий. “Природа существ, подвигнутая одним повелением, равномерно проходит и рождающуюся и разрушающуюся тварь, сохраняя последовательность родов посредством уподобления, пока не достигнет самого конца; ибо коня делает она преемником коню, льва - льву, орла - орлу, и каждое животное, сохраняемое в следующих одно за другим преемствах, продолжает до окончания вселенной. Никакое время не повреждает и не истребляет свойств животных” [11].
В том же духе писал о стабильности видов живого мира святой праведный Иоанн Кронштадтский. “Творец в начале создал только начатки рыб и птиц, роды их, а размножение их предоставил им самим, под охранением Своим, подобно тому, как и размножение рода человеческого. И до ныне все роды рыб и птиц, размножившись до бесконечности, сохраняют в точности вид, нравы и обычаи своих родов, ни мало не смешиваясь с другими. Всякая рыба и птица и всякий гад, какими были за несколько тысяч лет назад, такими и остаются и ныне с теми свойствами, какие получили они от Творца в начале” [12]. Отметим, между прочим, что святой отец Иоанн Кронштадтский упоминает не “миллионы”, а “тысячи” лет, ничуть не смущаясь тем, что эволюционистские идеи Лайеля и Дарвина уже весьма сильно прельстили умы современников.
Главная идея эволюционизма заключается в полном противоположении церковному учению. Эволюционисты признают, будто одни виды, сменяясь, порождают возникновение других видов. Это мнения взаимоисключающие.
В Библии написано о повелении Творца и немедленном исполнении каждого его замысла. “Яко Той рече, и быша; Той повеле, и создашася” (Пс.32.9). Творения возникали вмиг, а не высиживались, подобно птенцам в яйцах. Мгновенность каждого творческого Божьего акта подчеркивает свт. Василий Великий. “Творец всяческих, изрекши слово Свое, мгновенно вложил в мир благодать света. Да будет свет. И повеление стало делом.” [13].
“Да произрастит земля. Представь себе, что по малому речению и по столь краткому повелению холодная и бесплодная земля вдруг приближается ко времени рождения, подвигнута к плодородию, и, как бы сбросив с себя печальную и горестную одежду, облекается в светлую ризу, веселится своим убранством, и производит на свет тысячи родов растений” [14].
“Вышло повеление; и тотчас реки производят и озера рождают свойственные себе и естественные породы; и море чревоболезнует всякого рода плавающими животными. Где только ни была вода, в болотах и тенистых местах, - она не остается бездейственною и не участвующей в размножении тварей. Ибо нет сомнения, что из воды воскипели жабы, мошки и комары” [15].
Подобным образом о мгновенности творения высказывались и другие Святые Отцы. Первые представители всех видов флоры и фауны не имели предков, и появились сразу как совершеннолетние и великовозрастные. Курица появилась прежде яйца.
Для теории эволюции движущим механизмом является так называемый естественный отбор, в результате которого сильнейшие особи и виды побеждают менее приспособленных и защищенных. При этом считается априори принятым, что все индивидуумы - и животные и человек - смертны. Это состояние смертности считается неотъемлемой частью нашей природы, поскольку такие наблюдения подтверждаются повседневным опытом. Другими словами, смерть провозглашается изначальной и первичной.
Но православное мировоззрение совершенно иное. “Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия” (Прем.1.13-14). Бессмертным был создан Адам. Ему было дано предупреждение: “От древа же еже разумети доброе и лукавое, не снести от него, а в онь же аще день снесте от него, смертию умрете” (Быт.2.17). Это подтверждает и святой апостол Павел: “Единем человеком грех в мир вниде, и грехом смерть, и тако смерть во вся человеки вниде” (Рим.5.12).
Кто готов проявить веру библейскому свидетельству о благом начале божьего творения, тот не усомнится услышать и пророческое слово о благом конце его в царстве Христа Примирителя. “И пастися будут вкупе волк со агнцем, и рысь почиет со козлищем, и телец и жнец и лев вкупе пастися будут, и отроча мало поведет я; и вол и медведь вкупе пастися будут, и вкупе дети их будут, и лев аки вол ясти будет плевы” (Ис.11.6-7).
Библия и вся святоотеческая мысль напрочь исключает возможность существования хищничества, пожирание одними животными других, как вообще болезней и смерти в мире - от его сотворения до грехопадения Адама, равно как в грядущем веке Христовом, “егоже царствию не будет конца”. Грехопадение как начало смерти и общее воскресение как конец смерти - вот те границы, за которые естественнонаучный ум человеческий не должен простилаться. Закон джунглей, смертность, кровопролитие, борьба за выживание и прочие проявления жестокости царят в нашем мире по Божьему попущению. Это видят все. Но эволюционисты считают, что так было всегда и по другому быть не может и не будет, а христиане, напротив, верят в то, что это зло не изначально и не вечно.
Если бы православный христианин захотел воспользоваться теорией эволюции, от должен был бы ограничить применение этой теории в прошлом - моментом грехопадения Адама, а в будущем - Вторым пришествием Христовым. Но для эволюционистов такое ограничение недопустимо, оно убийственно. Эволюционизм не мыслим без смерти как своего движущего механизма. Поэтому когда “пожерта бысть смерть победою” (1Кор.15.54), с нею вместе пожерта бысть и теория эволюции.
Эволюционизм предполагает механизм естественного отбора и другие подобные принципы в качестве законов развития и появления новых видов. Таким образом, само возникновение новых видов за счет старых “неконкурентоспособных” объявляется объективной необходимостью, выводится из самих свойств природы. Если в этом видеть “прогресс”, то покуда эволюция продолжается вершина этого “прогресса” еще не достигнута. Одни виды объявляются средством для других, неким перегноем, который призван удобрить иные жизни. Существование тварей оказывается не самоценно, а утилитарно.
Мир при таком взгляде не призван славить Творца в Его неизреченном разуме, величии и красоте, а каждая особь и вид становятся лишь ступенью в некоем неумолимом движении эволюции, буквально приносится ей в жертву. Некоторые виды животных объявлены “тупиковой” ветвью эволюции. Эволюционисты считают, что если бы в свое время не сформировались определенные предки, то не появились бы и их потомки: так если бы рыба не захотела бы выйти на сушу, то не появилось бы не зверя, ни птицы.
Православная точка зрения в корне противоположная. Мир сотворен актами Живого Бога. Не по законам природы, а по сверхъестественному Господнему Речению, по всемогущему слову Создателя сперва мир из небытия пришел “во еже быти”, а потом последовательностью непостижимых нашему разуму премудрых повелений образовалось многообразие форм творения. При этом одно Божье слово никак логической необходимостью не связано с другим. Из того, что в пятый день прозвучало поселение: “Да изведут воды…” (Быт.1.21), никакой научный прогноз не смог бы предугадать повеление шестого дня: “Да произведет земля душу живу…” (Быт.1.24). Появление морской черепахи из воды и сухопутной черепахи из земли обусловлено не свойствами воды и земли, и вовсе не “законами природы”, а лишь тем, что таков был замысел и повеление Премудрого Художника. В крещенском чине освящения воды Церковь возглашает: “Ты бо хотением от не сущих во еже быти приведый всяческая (т.е. привел всё по своему хотению из состояния несуществования в состояние бытия - свящ. К.Б.). Твоею державою содержиши тварь и Твоим промыслом строиши мир, Ты от четырех стихий тварь сочинивый, четырьми времены круг лета венчал еси” [21]. Примечательно выражение “тварь сочинивый”. Перекликаясь со стихом 1.20 из Послания к Римлянам св. апостола Павла, оно выражает убеждение Церкви в том, что мир есть Божья поэма, одухотворенная симфония Изящного Художника. Все, что есть в мире сочинено замыслом и исполнением Творца. Бог не сторонний наблюдатель Вселенной, но активный ее Созидатель. Христианин не может унизить Господа и честь новых видов представить эволюции с ее законом естественного отбора.
При этом всякая тварь, от невидимой былинки до могучих деревьев, зверей и птиц отражает красоту Всеблагого Бога и славит Его. Церковь поет с пророком Давидом: “Хвалите Господа от земли змиеве и вся бездны; огнь, град, снег, голоть, дух бурен, творящая слово Его; горы и вси холми, древа плодоносны и вси кедри; зверие и вси скоти, гади и птицы пернаты; царие земстии и вси людие, князи и вси судии земстии…” (Пс.148.7-12).
Бог творит человека по Своему образу и подобию, а не от более примитивных видов.
преп. Иоанн Дамаскин: "Тело и душа сотворены в одно время; а не так, как пустословил Ориген, что одна прежде, а другое после" [29].
Свидетельство о том, что Адам по природе своей не подобен всем прочим животным, содержится в Библии: "Адаму же не обретеся помощник подобный ему"(Быт. 2.20). Никто из предшествовавших Человеку творений не смог бы по справедливости сказать об Адаме, как тот сказал о Еве: "Се ныне кость от костей моих и плоть от плоти моея"(Быт. 2.23).
Так Священное Писание свидетельствует против эволюции и опровергает доводы модернистского богословия, готового допустить, что Адам прошел все "стадии развития" от простейших до приматов.
Святоотеческое церковное предание однозначно стоит на принятии библейского повествования о творении мира в шесть дней.
Преподобный Ефрем Сирин: "Никто не должен думать, что шестидневное творение есть иносказание; непозволительно также говорить, будто бы, что по писанию сотворено в продолжении шести дней, то сотворено в одно мгновение, а также будто бы в описании сем представлены одни наименования, или ничего не значащие, или означающие нечто иное. Напротив того, должно знать, что как небо и земля, а не что-либо иное разумеется под именем неба и земли, так и сказанное о всем прочем, что сотворено и приведено в устройство по сотворении неба и земли, заключает в себе не пустые наименования, но силе сих наименований соответствует самая сущность сотворенных естеств" [30].
Святитель Афанасий Великий: "Вся видимая тварь создана в шесть дней; и в первый создан свет, который и нарече Бог день; во второй создана твердь; в третий Бог, собирая воедино воды, явил сушу и произвел на ней различные плоды; в четвертый сотворил Солнце и Луну и весь звездный сонм; в пятый создал животных в море и птиц в воздухе, в шестой сотворил четвероногих, живущих на земле, и наконец человека" [31].
Святитель Василий Великий: "И бысть вечер, и бысть утро, день един. Почему назван не первым, но единым?.. Определяет сим меру дня и ночи, и совокупляет в одно суточное время, потому что двадцать четыре часа наполняют продолжение одного дня, если под ним подразумевать и ночь" [32].
Святитель Иоанн Златоуст: "Когда кончил Бог украшение неба, усеяв его звездами и сотворив два светила великия, то положил конец дню и говорит: бысть вечер, бысть утро, день четвертый. Смотри, как он говорит это о каждом дне, чтобы частым повторением учения укрепить в нашем уме божественные догматы" [33].
Со времен ветхозаветных первый день творения отождествлялся с воскресеньем, а седьмой - с субботой. Также буквально воспринимала дни творения литургическая традиция Церкви. В стихирах на "Господи, воззвах" службы Великой Субботы возглашается: "Днешний день тайно великий Моисей прообразоваше, глаголя; и благослови Бог день седьмый. Сия бо есть благословенная суббота, се есть упокоения день, вонь же почи от всех дел Своих единородный Сын Божий, смотрением еже на смерть, плотию субботствовав; и во еже бе, паки возвращься воскресением, дарова нам живот вечный, яко един благ и человеколюбец".
В полном соответствии с представлениями всей Православной Церкви писал святитель Димитрий Ростовский. "Когда воссиял свет во тьме безденной, Бог разделил свет и тьму и назвал свет днем, а тьму - ночью; и это был первый день, который мы называем неделею (воскресеньем), и первый месяц, впоследствии названный мартом, и число этого месяца первое... И во второй день, называемый нами ныне понедельником, произвел всесильным Своим словом небеса из вод бездных… В третий день, называемый нами вторником, собрав воды во едино место, Он явил сушу и назвал ее землею; и создал ее способной произрастать семена и всякую траву и расти деревья. В четвертый день, который мы называем средой, сотворил на небе два великих светила - солнце и луну, а также и звезды. В пятый день, называемый нами четвергом, создал рыб и гад водных и произвел птиц. В шестой, соответствующий нашей пятнице, Он создал зверей, скотов и гады земные по роду их; после же всех тварей создал Адама и Еву и ввел их в рай. В седьмой же день Бог почил от всех дел Своих, и назван был день этот субботой, то есть покоем, ибо почил в этот день Создатель от всех дел Своих и освятил его, как об этом пишется в книге Исхода во II главе" [34].
Совершенно очевидно, что эволюционизм не может ужиться с таким определенным и строгим учением Православия.
Составители хульного и богомерзкого журнала “С нами Бог” так комментируют библейский стих: “Да прорастит земля былие травное” (Быт. 1, 11). "Первые растения на земле были мхи и папоротники. Прошли десятки миллионов лет, и появились хвощи и плауны... Потом еще через сотни миллионов лет появились и другие растения, в том числе и цветущие, без которых земля была бы так красива, как теперь" [61]. Хоть извращенцы и не забыли о красоте, – но пусть сравнят, что пишет о третьем дне творения свт. Василий Великий: "Да прорастит земля. Представь себе, что по столь малому речению и по столь краткому повелению, холодная и бесплодная земля вдруг приближается ко времени рождения, подвигнута к плодородию, и, как бы сбросив с себя печальную и горестную одежду, облекается в светлую ризу, веселится своим убранством, и производит на свет тысячи родов растений" [62]. Всякому ясно, что приведенные цитаты принадлежат людям разного мировоззрения, разной веры.
Другая “православная эволюционистка” (кстати, также последовательница и ученица о. Александра Меня) Галина Муравник, опубликовала в журнале “Православная беседа” серию таких же неправославных статей на ту же тему. Ее пафос вполне научный: "Креационисты утверждают, например, что возраст Земли всего 7.5 тысяч лет, но это в корне расходится с данными науки" [63]. Или: "…Промыслитель и Творец сгустил звезды из первоначального водородно-гелиевого газа с помощью силы тяжести, а в этих гигантских сгустков в течение сотен миллиардов лет поддерживались столь высокие температуры и давления, что в них стал возможен ядерный синтез…" [64]. Критика такого антибиблейского наукообразного богословия приведена в журнале “Благодатный огонь” № 2, где, в частности, замечается следующее: "То, что возраст Земли 7,5 тысяч лет, утверждает не креационизм, а Церковное Предание. Креационизм лишь находит многочисленные экспериментальные доказательства этого утверждения… Как, оказывается, просто любую научную (и лженаучную) теорию сделать "христианской"! Нужно просто после каждого утверждения добавлять слова: "по Промыслу Божию"… Если "естественный отбор" и "сила тяжести", то при чем тут Творец и Промыслитель? А если все же Всемогущий Творец, то зачем Ему для творения все эти "механизмы", растянутые в сотни миллионов лет?" [65]. Вряд ли такой стиль изложения может быть признан честным и добросовестным.
Такую же недобросовестность проявляют богословы-модернисты, когда пишут трактаты, ориентированные на взрослого и серьезного читателя. Один из наиболее известных "православных" апологетов эволюции – протоиерей Стефан Ляшевский, книги которого наводнили церковные магазины. Он делает попытку ввести легально идеи эволюционизма в повествование Моисея о первых днях творения. Для этого С. Ляшевский и некоторые другие незатейливые писатели вольно перетолковывают еврейское слово "йом" – "день ". Дескать "семитический" язык начала второго тысячелетия до Р. Х. Был так беден словами, что часто одно слово выражало несколько понятий, например, слова "йом" означало и день, и период времени" [66]. Однако, при всей внешней убедительности такой аргументации, она насквозь лжива и несостоятельна.
Как бы ни казалось кому-либо, что древнееврейский язык "беден словами", элементарная научная добросовестность должна заставить автора подобных заявлений заглянуть в словарь и проверить значение слова "йом". Проделав эту нетрудную работу, всякий может убедиться, что в “Иврит-русском словаре” Ф.Л. Шапиро слово "йом", употребляемое в единственном числе, означает "день", но никогда не "период времени". Второе же значение встречается в древнееврейском языке (как и в русском и во многих других языках) лишь во множественном числе, когда "дни" – "ямим" или "омот" – означает "время". Достаточно сравнить с церковно-славянским выражением "во дни оны", тождественным по смыслу с выражением "во время оно". Таких примеров не мало и в светской литературе: тургеневское "во дни сомнений, во дни тягостных раздумий" означает "во время", пушкинское "во дни печальные Великого поста" – также. Во всяком случае, контекст фразы: "И бысть вечер и бысть утро, день един /йом эхад/ (Быт. 1, 5) – никак не позволяет трактовать слово "йом" как "период времени", но однозначно лишь как "день".
Такой антибиблейский взгляд на смысл текста Шестоднева проник в православные учебные заведения, включая богословские институты, семинарии и академии. Сложившееся противоестественное положение приводит к тому, что не церковное мнение отравляет веру и пастырей и пасомых.
Это еретическое мнение подогревается уж совсем умопомрачительным заявлением прот. Лящевского, будто "никто из Святых Отцов Церкви, писавших когда-либо толкование на книгу Бытия о днях творения, не понимал слова “день” в буквальном смысле" [67].
С точки зрения догматического богословия это заявление просто безграмотно. Оно прямо противоречит четкому церковному учению. В “Точном изложении Православной веры” преподобного Иоанна Дамаскина сказано: “От начала дня до начала другого дня – одни сутки, ибо Писание говорит: и бысть вечер, и бысть утро, день един” [68]. В книге “Православно-догматическое богословие” архиепископа Макария сказано не менее определенно: “Под именем шести дней творения Моисей разумеет дни обыкновенные. Ибо каждый из них определяет вечером и утром: и бысть вечер, и бысть утро, день един…; и бысть вечер, и бысть утро, день вторый… и т. д. А кроме того, …соответственно этим шести дням, в которые Бог сотворил все дела Свои, и по окончании которых почил и освятил день седьмый, Моисей заповедал израильтянам, чтобы и они шесть дней недели делали, а день седьмый субботу святили Господу Богу своему” [69]. Выше мы привели ряд высказываний Святых Отцов, согласных между собою и не согласных с высказыванием модерниста Ляшевского. И список этот можно увеличить неограничен.
С. Ляшевский совершает самый настоящий подлог. Он и его единомышленники не в состоянии подтвердить свое огульное мнение ни одной святоотеческой цитатой. Встречается единственная ссылка на “Шестоднев” свт. Василия Великого, которую всегда приводят эволюционисты в качестве защиты своего мнения – "назовешь ли его днем или веком, выразишь одно и то же понятие". По справедливому замечанию диакона Даниила Сысоева, эта цитата “просто передернута”, поскольку в ней речь идет не о днях творения, а о восьмом нескончаемом дне будущего века [70].
Вот как понимает дни творения сам прот. Ляшевский. В третьем дне творения он выделяет два “творческих акта” - отделение суши от моря и появление растительного мира, причем “к первому творческому акту относится Архейская эра земли, а ко второму – ранний Палеозой, т. е. Кембрий, Силур и Девон” [71]. Продолжая последовательно свою мысль, автор пишет через несколько страниц: “Пятому дню творения соответствует он начала до конца вся Мезозойская эра, Состоящая из трех периодов: Триасового, Юрского и Мелового” [72]. Таким образом, "дни" творения продолжаются по мнению "православного эволюциониста" сотни миллионов лет. Известная трудность возникает во всех подобных спекулятивных схемах с четвертым днем, в который, согласно Библии, “Сотвори Бог два светила великая, светило великое в начала дне и светило меньшее в начала нощи, и звезды” (Быт. 1, 16). На этот "день" творения, выходит, приходятся десятки миллионов лет Каменноугольного и Пермского периодов, а смысл творения по Ляшевскому, сводится к развеянию в атмосфере облаков и появлению и появлению светил на небосклоне. Никаким более хитрым способом эволюционистам вывернуться не удается. Описанная схема научно бездарна, а богословски смехотворна.
http://www.geocities.com/Athens/Cyprus/6460/rose/evolution/evolution.html
Здесь я повторю: я считаю, что современная наука в большинстве случаев знает больше, чем святые Василий Великий, Иоанн Златоуст, Ефрем Сирин и другие отцы, о свойствах рыб и тому подобных конкретных фактах; никто не станет этого отрицать. Но кто знает больше о путях, какими творит Бог:
современная наука, которая даже не уверена, существует ли Бог, и во всяком случае пытается объяснить все без Него; или эти богоносные отцы? Когда Вы говорите, что Бог не творит мгновенно, то я считаю, что Вы излагаете учение современной "мудрости", а не учение святых отцов.
Разумеется, в определенном смысле творение Божье не является мгновенной работой; но и тут святые отцы вполне точны в своем учении. Я цитировал преподобного Ефрема Сирина, который говорит: "Также недопустимо говорить, что во мгновение было создано то, что согласно Св. Писанию создавалось в течение шести дней". Имея это в виду, рассмотрим место из Св. Григория Нисского, процитированное Вами: "Человек был создан последним после растений и животных, потому что природа следует пути, постепенно приводящему к совершенству". "Как бы по ступням природа совершает свое восхождение жизненных свойств от наименьших к совершенным". Приводя эти отрывки, Вы пытались понять их в смысле современного эволюционного учения. Но, конечно, не годится делать из этих древних текстов выводы современной философии! Здесь Св. Григорий Нисский учит тому же, что и многие другие святые отцы, исходя из очень "буквального" понимания Книги Бытия.
Так, Св. Григорий Богослов, утверждая, как и преподобный Ефрем Сирин, что творение не было "мгновенным", учит:
"Посему к дням [творения] причисляется нечто первое, второе, третье и так далее до дня седьмого, упокоевающего от дел, и сими днями разделяется все сотворенное, приводимое в устройство по неизреченным законам, а не мгновенно производимое Всемогущим Словом, для Которого помыслить или изречь значит уже совершить дело. Если же последним явился в мир человек, почтенный Божиим рукотворением и образом, то сие нимало не удивительно; ибо для него, как для царя, надлежало приготовить царскую обитель, и потом уже ввести в нее царя в сопровождении всех тварей" (Слово на новую седмицу, на весну и на память мученика Маманта, Гомилия 44).
И Св. Иоанн Златоуст учит:
"Всесильная десница Его [Бога] и беспредельная премудрость не затруднилась бы создать все и в один день. И что говорю в один день? Даже в одно мгновение. Но так как Он создал все сущее не для Своей пользы, потому что не нуждается ни в чем, будучи вседоволен, - напротив создал все по человеколюбию и благости Своей, то и творит по частям, и преподает нам устами блаженного пророка ясное учение о творимом, чтобы мы, обстоятельно узнав о том, не подпадали тем, которые увлекаются человеческими умствованиями... Почему же, скажешь, он [человек] создан после, если превосходнее всех этих тварей? По справедливой причине. Когда царь намеревается вступить в город, то нужно оруженосцам и всем прочим идти вперед, чтобы царю войти в чертоги уже по приготовлении их; так точно и теперь Бог, намереваясь поставить как бы царя и владыку над всем земным, сперва устроил все это украшение, а потом уже создал и владыку" (Беседы на Книгу Бытия, III, 3; VIII, 2).
Итак, святоотеческое учение ясно говорит, что Бог, хотя и мог создать все мгновенно, предпочел творить по стадиям с возрастанием совершенства, причем каждая стадия была совершена ни во мгновение, ни в течение неопределенного долгого времени, но как бы осредненно между этими двумя крайностями, именно в шесть дней.
Святые Ефрем Сирин и Иоанн Златоуст в своих комментариях на Книгу Бытия явно рассматривают Божье творение как работу шести обычных дней, каждый из которых Бог создает "немедленно" и "мгновенно". Также и Св. Василий Великий, вопреки широко распространенному мнению "христианских эволюционистов", рассматривает акты Божьего творения как "немедленные" и "внезапные", считая Шесть Дней каждый продолжительностью 24 часа, ибо он говорит в отношении Первого Дня:
"И был вечер, и было утро. Пророк разумеет продолжение дня и ночи... "И был вечер, и были утро, день один". Почему назван не первым, но единым?.. Определяет сим меру дня и ночи, и совокупляет в одно суточное время, потому что двадцать четыре часа наполняют продолжение одного дня, если под днем подразумевать и ночь" (Шестоднев, II, 8).
Но даже Св. Григорий Богослов, самый "созерцательный" из святых отцов, думает точно так же. Он говорит:
"Как первое творение начинается днем недельным (а сие видно из того, что седьмой от него день делается субботой, потому что он день упокоения от дел), так и второе творение начиналось опять тем же днем" (Слово на новую седмицу, Гомилия 44).
вкратце отвечу на возражение, которое я слышал от защищающих эволюцию: они говорят, что если читать все Писание "как написано", то попадешь в смешное положение. Если, они говорят, мы должны верить, что Адам был на самом деле создан из пыли, а Ева из ребра адамова, то не должны ли мы верить в то, что у Бога есть "руки", что Он "ходит" в раю и в тому подобные нелепости? Такое возражение не может исходить от того, кто прочитал хотя бы один комментарий святых отцов на Книгу Бытия. Все святые отцы различают между тем, что сказано о творении и что следует принимать, "как написано" (если только это не очевидная метафора или другая фигура речи, например, "солнце знает схождение свое" в Псалмах; но это, конечно, только детям нужно объяснять), и тем, что сказано о Боге, что следует понимать, как неоднократно говорит Св. Иоанн Златоуст, "Богоприличным образом". Например, святитель Иоанн пишет:
"И как услышишь, возлюбленный, что "насади Бог рай во Едеме на востоцех", то слово "насади" понимай о Боге богоприлично, то есть, что Он повелел; а касательно последующих слов веруй, что рай точно был сотворен и на том самом месте, где назначило Писание". (Беседа на Книгу Бытия, ХIII, 3).
Святой Иоанн Дамаскин ясно выражается, что аллегорическое понимание рая есть часть ереси оригениан:
"Они объясняют рай, небо и все прочее в иносказательном смысле" (О ересях, 64).
Но как же нам понимать тех святых отцов глубокой духовной жизни, которые истолковывают Книгу Бытия и другое из Священного Писания в духовном или мистическом смысле? Если бы мы сами так далеко не отошли от святоотеческого понимания Писания, это для нас не представляло бы проблемы. Один и тот же текст Священного Писания истинен и "как написано", но также имеет и духовное истолкование. Вот что говорит великий пустынный отец Св. Макарий Великий, прозорливый святой, воскрешавший мертвых:
"А что рай заключен и Херувиму повелено пламенным мечем воспрещать человеку вход в него, о сем веруем, что видимым образом действительно так было, как написано, и вместе находим, что таинственно совершается сие в каждой душе" (Семь слов, IV, 5).
Наши современные "патрологи", которые подходят к святым отцам не как к живым источникам предания, но лишь как к мертвым "академическим источникам", неизменно превратно понимают этот самый важный пункт. Любой православный, живущий в предании отцов, знает, что когда Св. отец истолковывает место из Св. Писания духовно или иносказательно, он тем самым не отрицает его буквального значения, которое он полагает достаточно известным читателю, чтобы его принять. Приведу ясный пример тому.
Божественный Григорий Богослов в своем "Слове на Богоявление или на праздник Рождества Спасителя" пишет относительно Древа Познания:
"Древо сие, по моему умозрению, было созерцание, к которому безопасно могут приступать только опытно усовершившиеся".
Это глубокое духовное истолкование, и мне не знакомо какое-либо другое место из творений этого отца, где бы он явно говорил, что это древо было буквально деревом, "как написано". Таким образом, является "открытым вопросом", как могли бы сказать нам наши ученые, не "аллегоризирует" ли он полностью историю Адама и рая?
Конечно, мы знаем из других творений Св. Григория, что он не аллегоризировал Адама и рая. Но, что еще более важно, у нас есть прямое свидетельство другого великого отца по самому вопросу истолкования Св. Григорием Древа Познания.
Но, прежде чем привести это свидетельство, я должен убедиться в том, что Вы согласны со мной в основополагающем принципе истолкования писаний святых отцов. Святые отцы (если только они подлинные святые отцы, а не просто церковные писатели неопределенного авторитета), излагая учение Церкви, не противоречат друг другу, даже если, по нашему слабому разумению, между ними, как нам кажется, есть разногласия. Это академический рационализм противопоставляет одного отца другому, прослеживает их "влияние" друг на друга, делит их на "школы" или "фракции" и находит между ними противоречия. Все это чуждо православно-христианскому пониманию святых отцов. Для нас православное учение святых отцов - одно целое, а так как всего православного учения, очевидно, не содержится ни у одного отца, ибо все святые отцы по человечеству своему ограничены, то мы находим его частью у одного отца, частью у другого, и один отец объясняет то, что непонятно у другого; и даже не так в конечном счете важно для нас, кто это сказал, если это православно...
замечательные подробности состояния твари (в частности, рая) до преступления Адама:
"Эдем - место, в коем Богом насаждены всякого рода благовонные растения. Он ни совершенно нетленен, ни совсем тленен. Поставленный посреди тления и нетления, он всегда и обилен плодами, и цветущ цветами, и зрелыми, и незрелыми. Падающие дерева и плоды зрелые превращаются в землю благовонную, не издающую запах тления, как дерева мира сего. Это - от преизобилия благодати освящения, всегда там разливающейся" (Там же).
Что Вы скажете об этих вышеприведенных местах? Все же будете пребывать в уверенности, как учит "униформенная" эволюционная философия, что тварь до падения была такой же, как и после? Священное Писание учит нас, что "Бог смерти не сотворил" (Прем. 1, 13), а Св. Иоанн Златоуст учит, что:
"Как тварь сделалась тленною, когда тело твое стало тленным, так и тогда, когда тело твое будет нетленным, и тварь последует за ним и сделается соответственною ему" (Беседы на Послание к Римлянам, XIV, 5)
А Св. Макарий Великий говорит:
"...Поставлен он [Адам] господином и царем всех тварей... по его пленении, пленена уже с ним вместе служащая и покорствующая ему тварь; потому что чрез него воцарилась смерть над всякою душою... "(Беседа 11).
Учение святых отцов, если мы будем принимать его, "как написано", и не будем пытаться перетолковывать через нашу человеческую мудрость, ясно говорит о том, что состояние тварей до преступления Адама было вполне отлично от нынешнего. Я не хочу сказать, что я знаю, каким было это состояние; это состояние между тленностью и нетленностью очень загадочно для нас, целиком подверженных тлению. Другой великий православный отец, Св. Симеон Новый Богослов, учит, что законы природы, которые мы знаем теперь, отличны от бывших до преступления Адама. Он пишет:
"Слова и определения Божий делаются законом естества, почему и определение Божие, изреченное Им вследствие преслушания первого Адама, т.е. определение ему смерти и тления, стало законом естества, вечным и неизменным" (Слово 38).
Кто из нас, людей грешных, может определить, каким был "закон природы" до преступления Адама? Конечно же, естественные науки, целиком повязанные своими наблюдениями над нынешним состоянием творения, не могут его (т.е. закон природы до грехопадения - прим. ред.) исследовать.
От мирского знания, пишет святитель Григорий, "мы абсолютно не можем ожидать какой-либо точности в познании вещей божественных; ибо невозможно почерпнуть из него какого-либо определенного учения о божественном. Ибо "Бог его объюродил" (Там же, Триада 1, 12).
И это знание может быть вредным и враждебным истинному богословию:
"Сила этого разумения, объюродившего и не-сущего, вступает в борьбу против тех, кто принимает предание в простоте сердца; оно презирает писания Духа, следуя примеру людей, которые обращались с ними небрежно и восстановили тварь против Творца" (Там же, Триада 1, 15).
Вряд ли может быть дана лучшая, чем эта, оценка того, что современные "христианские эволюционисты" попытались сделать, считая себя мудрее святых отцов, и применив мирское знание для перетолкования учения Священного Писания и святых отцов. Разве не видно всякому, что рационалистический, натуралистический дух Варлаама вполне близок духу современного эволюционизма?
Но отметим, что Св. Григорий говорит о научном знании, которое, на своем уровне, истинно; оно становится ложным, только воюя с высшим, богословским знанием.
Здравое чувство простого православного христианина подсказывает отвернуться от "глубокой" модной точки зрения, что человек произошел от обезьяны или любого другого низшего создания, или хотя бы даже (как Вы говорите) что Адам имел тело обезьяны. Святой Нектарий Пентапольский справедливо выразил свой праведный гнев на тех, кто пытается "доказать, что человек - это обезьяна, от которой, как они хвалятся, они произошли". Такова точка зрения православной святости, которая знает, что творение - не таково, как им его описывают современные мудрецы с их пустой философией, но как Господь открыл его Моисею "не гадательно", и как святые отцы видели его в созерцании. Человеческая природа отлична от обезьяньей и никогда с ней не смешивалась. Если бы Господь Бог, ради нашего смирения, пожелал бы произвести такое смешение, то святые отцы, которые видели самый "состав видимых вещей" в Божественном созерцании, знали бы это.
СКОЛЬКО ЕЩЕ ПРАВОСЛАВНЫМ ОСТАВАТЬСЯ В ПЛЕНУ У ЭТОЙ ПУСТОЙ ЗАПАДНОЙ ФИЛОСОФИИ? Много сказано о "западном пленении" православного богословия в последние века; когда же мы поймем, что в еще более отчаянном "западном пленении" находится сегодня каждый православный, беспомощный пленник "духа времени", преобладающего течения мирской философии, растворенной в самом воздухе, которым мы дышим в богоотступном, богоненавистном обществе? Православный, который не борется сознательно против пустой философии века сего, а просто принимает ее в себя и находится с нею в мире, потому что собственное его понимание православия искажено, не сообразуется со святоотеческими установлениями.
Изощренные в мирском мудровании смеются над теми, кто называет эволюционизм "ересью". Действительно, эволюционизм, строго говоря, не ересь; как и индуизм, строго говоря, не ересь; но как и индуизм (к которому он имеет отношение и который, вероятно, повлиял на его развитие), эволюционизм - это идеология, глубоко чуждая православному христианскому учению, и она втягивает в такое множество неверных учений и мнений, что было бы намного лучше, если бы это была просто ересь, которую можно было бы легко опознать и поразить. Эволюционизм тесно сплетен со всею апостасийною ментальностью гнилого "западного христианства"; он является орудием "новой духовности" и "нового христианства", в которое сатана ныне стремится погрузить последних истинных христиан. Эволюционизм предлагает объяснение творения, альтернативное святоотеческому; он подводит православных под такое влияние, чтобы они читали Священное Писание и не понимали его, автоматически "подгоняя" его текст под его предвзятую натурфилософию. Приняв его, невозможно не принять также альтернативного объяснения и других частей Божественного откровения, автоматической "подгонки" других текстов Священного Писания и святоотеческих под современную "мудрость".
http://www.creatio.nm.ru/evolie.htm
И вот еще, что поражает: отношение православных эволюционистов к учению Святых Отец. Полное пренебрежение, никакого уважения! Раздавались даже голоса: “А причем здесь вообще святые отцы, мы говорим о науке?” Простите, но мы говорим не о науке , а о вероучении, которое пытаются изменить православные адепты эволюции. Да что там Святые Отцы. К самому Священному Писанию нет никакого благоговейного отношения. Такого даже и у протестантов-то не встретишь. Зато своих оппонентов обвиняют в протестантизме. О. Олег Петренко даже вынужден был сказать, что “нам грозит опасность слишком легкого отношения к Священному Писанию”. Какое уж там легкое. Полный релятивизм. Но при этом, абсолютный догматизм по отношению к своим околонаучным воззрениям. Вместо того, чтобы поверять православность своих взглядов Священным Писанием, Священным Преданием и учением Святых Отец, господа православные эволюционисты оценивают истинность Писания и Святотеческих творений своими теориями. Что будет с нами если у нас отнять Святых Отцов. Что мы будем тогда из себя представлять. Ничего. Пустое место. “...и нищи и слепы и наги (Апок., гл. 3, ст. 17). Глядя на на всех этих высокообразованных ученых мужей нельзя было отделаться от грустного впечатления, что господа оные пришли в Церковь не как кающиеся грешники, а как учители, “власть имеющие” (Матф., гл. 7, ст. 29).
Более того, дело дошло даже до откровенного богохульства. Когда о. Олег, чрезвычайно интеллигентный батюшка, очень ласково пытался убедить эволюционистов в истинности святоотеческого, простого и буквального, понимания текста Бытия. Дескать, “Вы же сами говорите, что наука пришла к тому, что без Бога ей не обойтись, Вы пришли к вере в чудо. Зачем же останавливаться, надо идти дальше и принять учение Святых Отец о Сотворении мира, за шесть дней, без всякой эволюции”. Вы можете себе представить, что ему ответили?! “Вы-де, батюшка, верите в Бога-фокусника!” Честно говоря, дико слышать такое от людей, считающих себя православными. Мы, оказывается, верим в фокусы. Но тогда, простите, в Православии, вообще, нет ничего кроме фокусов. Ну сами посудите. Ведь если сотворение мира за шесть дней, как веровали Отцы и любящие их православные, то Воплощение Второго Лица Святой Троицы, Бога Слова, тоже фокус, да и еще какой, еще похлеще. Как может Девическая утроба вместить Невместимое, бесконечного Бога. Фокус. А все эти чудесные исцеления и воскрешения, мироточения и кровоточения икон. Разве не фокусы? Фокусы. А апокалипсис, в таком случае, предстает либо как плод безудержной фантазии либо как результат психического заболевания. Наверное, православные эволюционисты возмутятся, мы-де такого не скажем. Вы-то может и не скажете, но те кто придет за Вами, будут смелее Вас, и они-то скажут, можете не сомневаться. И что тогда останется от нашей веры? Одно лишь нравственное учение, да и оно недолго продержится. Достаточно взглянуть на Запад. Священники-женщины, однополые браки, религиозный релятивизм...
Некогда о. Серафим, тогда еще просто Юджин (Роуз) написал: “... Истину можно постичь лишь пав ниц и со смирением приняв то, что дается свыше. Напускное же “смирение” ученых-реалистов, этих маловеров, не в состоянии скрыть их гордыни, стремящейся занять Божий Престол. Они в своей ничтожности свои “исследования” ценят выше Божественного Откровения. Для таких людей “нет Истины”, и мы можем сказать о них то, что сказал некогда о греческих языческих ученых св. Василий Великий: “И без сомнения, излишество мирской мудрости принесет для них некогда приращение тяжкого осуждения за то, что, с такой осмотрительностью вникая в пустые предметы, произвольно слепотствовали в уразумении Истины” (О. Серафим (Роуз), 1998 б, с. 547-548).
И наконец, последнее. Единственно спасительный путь для христианина-это следование учению Святых Отец, донесших до нас и объяснивших нам суть Святого Православия. Уклонение от Святоотеческого учения несомненно приведет к созданию “собственного православия” и, в конечном итоге, к душевной погибели. Надо всегда помнить о страшном предостережении святителя Игнатия (Брянчанинова) всем подобным горе-мыслителям: “... учение, повторенное всеми Отцами, учение, что единственный путь ко спасению, — последование неуклонное наставлениям святых Отцов. “Видел ли ты”, говорят они, “кого прельщенного лжеучением, погибшего от неправильного избрания подвигов — знай: он последовал себе, своему разуму, своим мнениям, а не учению Отцов, из которого составляется догматическое и нравственной предание Церкви. Им она, как бесценным имуществом, препитывает чад своих” (Свят. Игнатий (Брянчанинов), Аскетические опыты, т. 1, с. 558).
http://www.creatio.nm.ru/evowhy.htm
Совместимо ли православное образование с естественнонаучным – материалистическим? Некоторые христианско-апологетические публикации пытаются найти положительное решение подобных вопросов. Но привлекательность такого решения обманчива, поскольку в нём содержится мысль, что можно достичь Божественной Истины и вне веры во Христа, основываясь лишь на научных построениях человеческого разума. Однако всяко, еже не от веры, грех есть (Рим. 14, 23). Без Бога ни наука, ни любое иное построение человеческой мысли не ведёт к Истине, яко да не похвалится всяка плоть пред Богом (1Кор. 1, 29). Сам Спаситель говорил: Аз не от человека свидетельства приемлю (Ин. 5, 34); всяк, иже есть от Истины, послушает гласа Моего (Ин. 18, 37); иже несть со Мною, на Мя есть (Мф. 12, 30).
Свт. Феофан Затворник писал: “Для различения, от Истины ли речь, служит положительное учение Церкви. Это пробный камень всех учений. Что с ним согласно, то принимай, что несогласно, отвергай. И это можно делать без дальнейших рассуждений” [43]. “Быстро идут науки вперёд – и пусть. Но если они допускают выводы, противные Откровенным Истинам, то ведайте, что они отклонились на распутье лжи и не идите вслед их” [25].
Подчеркнём ещё раз, что независимо от применяемой христианской терминологии и обличий в религиозные формы, источник, начало, движущая сила мiра во всякой эволюционной концепции – не в Боге Творце, но в самом себе, в собственных естественно-природных механизмах. В основе эволюционного взгляда лежит так называемый принцип актуализма (униформизма), смысл которого сводится к предположению, что наблюдаемые нами законы природы были таковыми всегда и будут неизменными вовеки.
Сама идея христианского эволюционизма основана на спекулятивном распространении и перенесении духовной эволюции человека к Богу (то есть непостижимого рассудком спасения верующих христиан, можно ещё сказать, эволюции образа Божия в подобие Божие) на естественное развитие всей твари. При этом христианские эволюционисты закрывают глаза на всё святоотеческое наследие в опыте толкования книги Бытия и игнорируют тот факт, что восхождение (эволюция) человека к Богу есть результат смирения пред Богом, результат покаяния в нарушениях Его заповедей, а потому и очевидно, что к мiру животных и к мiру растений “христианские механизмы эволюции” неприложимы
Христианский эволюционизм предполагает особое, чуждое святоотеческому и понятное лишь самим учёным-эволюционистам, символическое прочтение слов Св. Писания. В священных словах, по их мнению, зашифрованы тайны и секреты нашего бытия, ключ к пониманию которых доступен лишь избранным интеллектуалам, умудрённым знанием современной натурфилософии. Когда-то Адам посчитал запретный плод символом, знаком, овладев которым он станет свободным властителем своего бытия. Сегодня христианские эволюционисты считают символом и самого Адама… Эволюционистическое толкование Писания есть плод научного интеллектуализма – повреждённого грехом разума. Именно эту ошибку совершали первохристианские гностики. Собственно говоря, христианский эволюционизм – это и есть современный гностицизм, и потому всегда, в любой своей форме, он может оставаться только язычеством. Так же и с другой стороны, как уже сказано, сущность язычества состоит в эволюции всей видимой и невидимой природы. Обольщение эволюционизмом становится возможным при потере духовных ориентиров, когда научные идеи, концепции принимаются в качестве абсолютных истин, превращаются в объект духовного идолопоклонства. Такой превратный ум упорствует и не покоряется Истине (Рим. 1, 28; 2, 8).
Warrax Black Fire Pandemonium http://warrax.net
e-mail [email protected]