http://masterint-21h.webzone.ru/publik/evolutn.htm
Практика знакомства немногих читателей с нижепредлагаемым очерком показывает, что на пути к его усвоению стоит ряд культурно-психологических препятствий. Так, психологически гораздо комфортнее ощущать себя Божьим творением, нежели потомком невообразимо длинного ряда живых существ, от ничтожной амёбы до смешной обезьяны.
Очень непросто абстрагироваться от древнего дуалистического оценочного принципа: “хороший/плохой”, светлый/тёмный и т.д. и принять реальный мир и все стороны жизни такими, каковы они сложились и есть; относительность Добра и Зла, особенно для носителей европейско-ближневосточной религиозно-культурной традиции, попахивает серой
Сложившийся за последние два века в Европе, Америке и России культ экономики, представления о производстве и потреблении как основных движущих силах общества, определяющих направления и цели социального развития вообще, не способствуют адекватной само-идентификации человека и общества; к тем же результатам приводит и расползание продуктов индийской и дальневосточных цивилизаций практики религиозного самогипноза.
Многократно усиленные современными информационными технологиями, возможности психотронного воздействия на сознание и подсознание среднего потребителя, вышеперечисленные явления пси-хической жизни, и связанные с ними, примитивные религиозно-философские обобщения могут служить и используются кармационными технологиями, возможности психотронного воздействия на сознание и подсознание среднего потребителя, вышеперечисленные явления психической жизни, и связанные с ними, примитивные религиозно-философские обобщения могут служить и используются [...]. Задающая в современном мире тон атлантическая юстиция угрожающе часто выводит теперь сознание даже весьма одарённых людей не только за пределы непонимания Законов Природы, но и за пределы невладения житейским здравым смыслом.
Из этого же четкого древнеримского принципа вытекает необходимость адекватного понимания призывов к борьбе с мракобесием (не своей религии!), с расизмом и национализмом (не своими!), призывов к утверждению общечеловеческого гуманизма и к признанию прав разнообразных меньшинств на противоестественные склонности, бесконтрольное размножение и разрушение мирового экологического баланса.
|
Тщетно вы труд бесполезный роняете, силясь создать идиллический строй: В.Мятлев 1900-е годы |
Понятие об обществе, о разумных существах, о живых существах вообще неразрывно связаны с понятием “информация”.
Использование информации живыми существами, в том числе существами разумными и сообществами разумных существ, включает в себя: её наследование, восприятие из внешнего мира, хранение, передачу её, в той или иной форме, себе подобным, обработку полученной информации вплоть до создания новой объективной информации, которую нельзя воспринять непосредственно из окружающей среды (а также информации, не имеющей соответствия в реальном мире, но нужной для работы самой системы переработки информации, например, понятие “ничто”).
Сама способность к абстрактному мышлению и творчеству есть свойство и признак разумных существ, которые познают законы природы, в том числе и те из них, что имеют самое прямое отношение к их собственному возникновению, существованию и развитию.
По своему физическому смыслу информация как мера неоднородности реальности не существует отдельно от своего материально-энергетического носителя. Поскольку все реальные объекты неоднородны, они несут информацию. Изначально существовала, пусть очень незначительная, но вероятность случайного образования таких материально-энергетических систем, которые не только состояли бы из разнородных элементов, но и смогли бы использовать самоё эту неоднородность, существовать как системы благодаря ей.
Реализация этой вероятности привела к появлению информативных материально-энергетических систем, существующих как системы за счёт использования именно информации; такого рода системы принято называть организованными (появились на Земле около 3 млрд. лет назад).
ОРГАНИЗОВАННАЯ СИСТЕМА, в отличие от прочих, сколь угодно упорядоченных и сбалансированных систем любой степени сложности имеет в своём составе структуры, несущие информацию об её собственном строении как некоего единства в пространстве-времени, об её способе воспроизводства и размножения, способе сохранения своего гомеостаза путём обмена с окружающей средой веществом, энергией и информацией, способе освоения новых материальных и информационных ресурсов (способах самоорганизации).
Эти материальные микроструктуры носители наследственной информации составляют гены, набор которых характеризует общие и индивидуальные черты строения, функционирования органов и поведения представителей групп сходно организованных систем биологических видов.
ОРГАНИЗМ есть оформленная в некое физическое тело или в некое единство в пространстве-времени отдельность особь, обладающая всеми свойствами организо-ванной системы только как целое; биологический индивид, дифференцированный на органы, выполняющие отдельные функции обеспечениягомеостаза, и обладающий собственной уникальной комбинацией генов, присущих тому биологическому виду, к которому он принадлежит.
С самого момента своего появления организмы вступили в конкурентные отношения между собой, как между особями, так и между видами.
Неизбежность и необходимость конкуренции между организмами и группами организмов обусловлены таким универсальным внешним фактором, как конечность ресурсов любой среды обитания, а обязательное, для её результативности, наличие индивидуальных и групповых вариантов организации обеспечивается возможностью генетических изменений мутаций и возможностью рекомбинаций генов в ходе воспроизводства. Сами мутации одномоментны, имеют вероятностную природу, но поставляют материал для очень длительного и направленного процесса дарвиновского естественного отбора.
Суть этого процесса заключается в том, что генетические преобразования могут изменять степень надёжности гомеостаза организованной системы (организма, сообществ организмов данного вида). Происходит замыкание обратной связи между гомеостатической удачностью данного генетического варианта организма и количеством его потомков.
Положительные обратные связи, когда носители гомеостатически удачных вариантов отклонений от прежней нормы увеличиваются в числе, характеризуют формообразующий отбор. Именно он приводит к появлению новых разновидностей, видов и типов организации.
Отрицательные обратные связи, в результате замыкания которых численность неудачных отклонений от нормы падает, присущи стабилизирующему отбору, сохраняющему достигнутый уровень организации.
Начавшись, конкуренция сама по себе стала важнейшим фактором существования и изменения организмов и их сообществ и, будучи неразрывно и взаимообусловленно связана с отбором, привела к формированию сбалансированных биоценозов. Так, сильное давление конкурентов обостряет стабилизирующий отбор; продвинутые же организмы, появляющиеся в результате действия формообразующего отбора, на какое-то время избавляются от пресса конкурентов стабилизирующий отбор среди них ослабевает: возникает возможность накопления одновременно существующих генетических вариантов и т.д.
Именно в ходе конкуренции организмы начинают вступать в отношения сотрудничества: появляются межвидовые симбиозы, формируются группы организмов одного и того же биологического вида, обладающие повышенной внешней конкурентоспособностью, которые могут складываться в организованные системы (n+1)-го порядка.
Обусловленная взаимоотношениями систем между собой и их взаимодействием с абиотическими факторами, эволюция организованных систем любого порядка и любой степени сложности представляет собой процесс закономерных изменений и способности использовать информацию, и связанных с этим изменений самих систем и их способов саморегуляции, идущих на всех уровнях их организации в сторону повышения степени надёжности их гомеостаза путём отбора продвинутых в этом отношении генетических вариантов.
Поскольку организованные системы есть системы, прежде всего, информативные, вполне естественно, что генеральным направлением их эволюции, устремлённым к максимальной степени надёжности их гомеостаза, может быть только то направление, на котором эволюционные сдвиги в сторону повышения степени надёжности гомеостаза и конкретного организма, и группы организмов данного вида происходят, прежде всего, за счёт усиления способности использовать информацию, а не за счёт изменения других параметров систем (например, за счёт адаптивно выгодных конструктивных изменений органов, усиления репродуктивных функций и т.п.).
Очевидно, что повышение степени использования информации возможно лишь при повышении общего уровня организации, при усложнении систем. Столь же очевидно, что регрессивная эволюция, упрощение организации, уклоняясь от генерального направления, может приводить лишь к “тактическим”, но не “стратегическим” успехам, хотя первые шаги на этом пути, вполне закономерно бывают направленными в сторону повышения гомеостатической надёжности конкретных организмов в конкретных условиях (яркие примеры случаи перехода к паразитизму).
Всякая эволюция, в известной мере, адаптивна. Однако, узко адаптивная эволюция, на каком бы уровне организации она не началась, уводит иногда очень крупные таксономические группы организмов с генерального направления в эволюционный тупик. В этих случаях формообразующий отбор затухает и наконец становится невозможным, ибо “совершенство” уже достигнуто на путях узкой специализации к определённой среде и к определённому образу жизни; продолжает действовать только стабилизирующий отбор, сохраняющий эти виды неизменными очень длительное время. Гомеостатическая уязвимость таких форм очевидна: достаточно резкие абиотические изменения среды, или смена состава биоценозов, частью которых они являлись, могут привести и приводят к вымиранию иной раз большого количества такого рода форм.
Однако отнюдь не любые широко адаптивные исходные формы могут дать потомков, держащихся в русле генерального направления эволюции. Огромные по биомассе и числу видов группы организмов на исходных этапах своей эволюции выработали неперспективные формы строения и способы сохранения и увеличения надёжности своего гомеостаза, которые направили их в проморфологический тупик эволюции (например, все растения: их фотосинтез дал им возможности использования огромных энергетических ресурсов, смягчая конкуренцию; все членистоногие с их трахейным дыханием и наружным скелетом /см. ниже/).
Для продвижения на генеральном направлении эволюции пути повышения информативности систем необходимо развитие специальных органов, воспринимающих и обрабатывающих информацию (органы чувств, нервная система, мозг). Их совершенствование даёт индивидам и сообществам возможность хранения и накопления воспринятой информации; на следующем этапе возможность её передачи другим индивидам сообщества и следующим поколениям внегенетическим путём и далее до разумности.
Проморфологическими предпосылками для продвижения на генеральном направлении эволюции послужили как раз те исходные черты строения, которые свойственны наземным позвоночным; обратные примеры поставляют наземные членистоногие: невозможность хранения и накопления значительной информации индивидами, почти полное отсутствие её внегенетической передачи, почти 100% инстинктивное поведение. К сравнительному рассмотрению представителей обоих упомянутых типов животного царства ещё придётся прибегнуть в дальнейшем изложении.
Поскольку эволюция организмов идёт в условиях меняющихся биоценозов и взаимосвязана с их изменениями, она невозможна без тупиковых ветвей и продолжается, в известном смысле, благодаря их существованию. Так, представители ниже организованных групп организмов всегда используются представителями адаптивно- и (или) генерально-продвинутых групп как источник материальных ресурсов (растения животными; растения, черви, членистоногие позвоночными; жертвы хищниками; социально-доминирующие особи, в определённого рода сообществах, используют аналогичным образом особей подчинённых; существует и обратное использование выше организованных ниже организованными, однако уровень организации последних от этого использования повышаться не может).
Для эволюционных судеб отдельных видовых (и более высоких таксономически) групп организмов необходимо отметить особую важность таких событий их эволюционной истории, как преадаптации. Преадаптация представляет собой формирование какого-либо органа, признака, строения системы органов, поведенческого акта или устройства сообществ случайно, коррелятивно, развивающегося как одна из адаптаций к некоей среде, но, в сформированном состоянии, дающая своим обладателям возможности освоения новых ресурсов, новой информации, смежной среды обитания, повышения конкурентоспособности (например, плавательный пузырь, лёгкие кистепёрых рыб /двоякодышащих/ лёгкие наземных четвероногих; руки обезьян органы пере-движения по ветвям деревьев руки людей, держащие оружие, орудия труда и т.п.). Преадаптация вообще может определяться как эволюционно-перспективное изменение.
Всё вышеизложенное позволяет дать определение эволюционного прогресса (и прогресса вообще) и может быть резюмировано следующим образом: прогрессивная, “стратегическая” эволюция предполагает повышение информативности систем уровня организации, при сохранении самой возможности дальнейших изменений в этом, генеральном, направлении (см. соответствующее понятие “неограниченный прогресс” у Хаксли).
Морфологическая эволюция эволюция строения организмов уже на ранних своих этапах дополняется социальной эволюцией эволюцией устройства сообществ организмов одного и того же биологического вида, складывающихся в организованные системы (n+1) порядка.
Так, первичные организмы представляли собой сгустки макромолекул, затем отдельные клетки, и, до появления полового процесса, были абсолютно асоциальны: их взаимоотношения носили строго конкурентный характер независимо от видовой принадлежности: конкуренция между особями одного вида была столь же острой.
Формирование многоклеточных организмов, начавшись с морфо-социальной преадаптации случайного нерасхождения клеток при делении, шло через образование колоний сообществ сотрудничающих клеток с постепенной дифференциацией их гомеостатических функций, через возрастание степени их связанности, взаимозависимости, степени интеграции клеточных особей в единое целое. Сообщество организмов-клеток, в результате взаимообусловливающей социальной и морфологической эволюции, на конечной ступени усиления социальной интеграции, испытало и полную морфологическую интеграцию, превратившись в единый многоклеточный организм (см. определение на стр.4) II порядка.
Именно многоклеточные организмы представители животного царства имели проморфологические предпосылки для продвижения на генеральном направлении эволюции: у одноклеточного организма возможность усиления способности использовать информацию резко ограничивается его малой массой недостатком материи, которая может быть задействована как носитель.
Эволюционно выгодное приобретение предков многоклеточных возникновение полового процесса имело колоссальное значение, т.к. резко увеличило частоту и многообразие рекомбинаций генов, что привело к сильному возрастанию количества одновременно существующих генетических вариантов материала отбора. В то же время, это событие морфологической эволюции сделало неразрывной её связь с эволюцией социальной: половой процесс исключает абсолютно независимое друг от друга существование особей. Воспроизводительная общность уже низшая форма социальной общности.
Популяция группа организмов данного биологического вида, обладающая территориальной, трофической и этологической общностью, за счёт чего эти организмы из поколения в поколение вступают в половое общение, практически, только между собой, внутри группы, что создаёт устойчивую генетическую и эволюционную общность.
Весьма важно, что социальная эволюция одноклеточных начиналась с нуля, с полной независимости особей, с одиночности; появление полового процесса привело к образованию популяций как низшей формы социальной организации, но дальнейшая интеграция одноклеточных особей шла не за счёт усиления социальных связей между пространственно разобщёнными особями, а шла параллельно морфологической и физиологической интеграции и функциональной дифференциации нерасходящихся при делении клеточных особей в колониях; колонии организмов-клеток оставались особями популяций.
Социальная эволюция многоклеточных животных могла начинаться уже только на организационном уровне популяций, где особями стали организмы II порядка, которые сами были результатом длительной, в том числе, социальной эволюции. Таким образом, популяция у многоклеточных есть исходный уровень социальной организации: остальные, более высокие, складываются на её основе. В определение термина “популяция”, для подавляющего большинства многоклеточных, следует добавить обстоятельство пространственной разобщённости особей как непременное условие.
Социум организованная система (n+1)-го порядка, система более или менее интегрированных в некое единство организмов (систем n-порядка) особей одного и того же биологического вида, обладающих генетической и эволюционной общностью как популяция.
Оставаясь, в смысле социальной организации, на уровне популяций, многоклеточные животные эволюционировали морфологически в сторону усложнения в различных ветвях “эволюционного древа”. Внешне мало заметные усовершенствования строения органов обработки информации, изменения характера их функционирования, играющие ведущую роль в продвижении на генеральном направлении эволюции, оставаясь изменениями морфологическими и физиологическими, особенно жёстко сцеплены с возможностями изменения уровня социальной организации за счёт прямой связи функционирования этих структур с поведением особей; имеется и обратная связь.
При повышении уровня социальной организации конкурентные отношения между особями популяции становятся всё менее острыми, а отношения сотрудничества всё более тесными; при этом внешняя конкурентоспособность социума возрастает.
При относительной неизменности общего морфологического облика и сохранении его сходства с таковым родственных видов, взаимосвязанный с совершенствованием органов использования информации процесс перехода на более высокий уровень социальной организации резко увеличивает степень надёжности гомеостаза социума и составляющих его особей: позволяет наращивать численность на базе тех же материальных ресурсов, осваивать новые, увеличивает адаптивный потенциал, межвидовую конкурентоспособность и т.п. Отсюда следует возможность появления социальных преадаптаций к выходу данной группы животных на более высокий уровень морфологической сложности и повышения информативности.
Удачные варианты социальной организации закрепляются отбором и способствуют продвижению носителей удачных же вариантов морфологического строения на всех направлениях эволюции, в том числе, и на генеральном; на последнем это выражается увеличением базы внегенетических информационных связей между особями и между поколениями (в появлении и усложнении заботы о потомстве).
Внегенетическая передача информации следующему поколению становится непременным условием нормального индивидуального развития и существования особи и социума. Часть самих генетических изменений начинает попадать под действие отбора в качестве большей или меньшей способности усваивать внегенетическую информацию разного рода способности к обучению.
На разных уровнях морфологической организации, в разных проморфологических стволах древа морфологической эволюции отдельные группы животных дают пики выходов на более высокие уровни социальной организации.
Как и общие черты строения организма, исходная социальная организация может характеризовать крупные филогенетические ветви эволюционного древа животных. Так, исходные для рыб, земноводных и пресмыкающихся формы обладали социальностью на уровне популяций. Для птиц и млекопитающих момент их становления связан с более развитым социумом: обязательным наличием, в порядке заботы о потомстве, хотя бы временных семейных групп.
В отличие от морфологической, наглядно представляемой в виде разветвлённого филогенетического древа, социальная эволюция может быть представляема только в виде шкалы, где уровни социальной организации характеризуются степенями интеграции особей, составляющих социум, и направленностью изменений этих степеней (шкала социальности).
Категории социальности и типы социумов разрабатывались лишь в текущем столетии: Лоренцем, Тинбергеном, Шовеном и др. Эволюционная концепция социального развития животных, вплоть до исходной для человека социальности, создана в новейшее время П.И. Гуральником (с 1975 Израиль).
Исходная для всех млекопитающих популяционная “одиночность” (квази-одиночность: см. стр.7) преобразуется у представителей различных отрядов в социумы с более высокими степенями интеграции особей как одного поколения, так и разных поколений; разнообразие конкретных устройств сообществ зверей довольно велико.
У позвоночных социальная эволюция может идти за счёт изменения поведения особей, не приводя к значительной функционально-морфологической дифференциации особей одного социума. Широко распространены среди них временные и постоянные семьи, гаремы, колонии гаремов и семей с зачатками иерархии (куриные, ластоногие). В стаях вороновых птиц и в стадах копытных иерархия как социальная конструкция становится более выраженной. Среди млекопитающих иерархия окончательно складывается у представителей различных отрядов: у серых крыс, у волков. Следует отметить, что для этих видов характерна огромная жизнестойкость гомеостатическая высоко-надёжность! Для отряда приматов иерархия (клан) становится исходным уровнем их социальной организации.
Самоочевидно, что вся социальная эволюция позвоночных, вкупе с морфологической, остаётся в русле генерального направления (см. ранее).
Среди наземных членистоногих выходы на более высокий уровень социальной организации представителями различных таксономических групп, укладываясь в ту же шкалу, выражались по-иному, нежели у позвоночных.
Семейные группы у них сравнительно редки. Колонии с физиологической зависимостью друг от друга особей разных поколений и, в дальнейшем, заботой о потомстве, быстро (в эволюционном смысле) проходили семейную, стайную и иерархическую фазы, складываясь как социумы на основе физиологической интеграции взаиморегуляции поведения особей путём экзогормональных, в первую очередь, сигналов; функциональная специализация особей (половые рабочие) усиливалась, приводя к морфологической их дифференциации (рабочие, солдаты, “бочки”, “пробки” и т.п.) у общественных насекомых.
Напоминая ход социальной и морфо-физиологической эволюции при становлении многоклеточных (см. стр. 6-7), социальная и морфо-физиологическая эволюция высших членистоногих смогла, в эволюционно короткие сроки, привести к сходным результатам: появлению организмов следующего порядка сложности.
Особенности социальной и морфологической эволюции наземных членистоногих связаны с проморфологическим тупиком эволюции этого типа организмов. Наружный хитиновый скелет, формирование, в этой связи, трахейной дыхательной системы с доставкой кислорода воздуха атмосферным давлением по мельчайшим разветвлениям трахей непосредственно к внутренним органам (кровь у них кислорода не переносит) физически не позволяют представителям наземных членистоногих достигать крупных размеров. Отсюда физическая же невозможность создания достаточной материальной массы органа-носителя информации, невозможность достижения высокого уровня переработки внегенетической информации. Даже весьма сложное поведение ряда насекомых всего лишь цепочка строго инстинктивных, генетически врожденных действий, память их недолговременна. Поведенческие акты изменяются только генетическим путём как цельные блоки реакций; жизнь особи коротка и укладывается в месячные сроки. Из вышесказанного следует, что отбор на способность к усвоению внегенетической информации не мог иметь места. Отсюда же вытекает естественность сначала физиологических, а лишь потом поведенческих проявлений социальной интеграции у тех видов, где она наступает, и отсюда же вся эволюционная бесперспективность членистоногих: невозможность оказаться на генеральном направлении на пути наращивания информативности.
Тем не менее, социальная организация общественных насекомых имеет колоссальное теоретическое значение и очень иллюстративна. Социумы этих существ представляют собой высшую ступень шкалы социальной эволюции многоклеточных, окончательную степень социальной интеграции особей: социум их, как организованная система (n+1)-го порядка, интегрирует индивиды организмы II порядка (см. стр. 6-7), преобразуется в организм III порядка квазиорганизм общественных насекомых (улей, муравейник, термитник).
Такого рода квазиорганизм характеризуется пространственной разобщённостью своих “органов”- квазиособей. Сами отдельные квазиорганизмы, например, муравейники являются особями популяции данного вида, которые могут вступать в половое общение между собой посредством брачных полётов специализированных как половые “органы” квазиособей: молодых, половозрелых, крылатых самцов и самок (и внутри, и вовне муравейника не способных даже к самостоятельному питанию).
Рабочие, солдаты и их функционально-морфологические разновидности лишены половой функции физиологически и этологически, лишены инстинкта самосохранения; эти квазиособи “бесполых” каст, не получая экзогормональных сигналов от маток центра, управляющего квазиорганизмом, перестают питаться и погибают. Размножение квазиорганизмов осуществляется оплодотворёнными в ходе брачного полёта половыми квазиособями, основывающими новое гнездо. Налицо аналогия с отдельными половыми клетками-гаметами многоклеточного организма II порядка. Будучи состоящим из пространственно разобщённых “органов”-квазиособей, квазиорганизм строит их посредством себе жилище, создавая собственную, достаточно изолированную от окружающей, комфортную внутреннюю среду: так достигается обособление некоего единства в пространстве. Гомеостаз видов, представленных квазиорганизмами, в настоящее время не имеет себе равных по степени надёжности.
Почему же, достигнув конечной ступени шкалы социальной эволюции, только по причине проморфологической неудачности их строения общественные насекомые “стоят” в эволюционном тупике, не изменяясь морфологически и социально, около 100 млн. лет?
Носителями генетической информации об устройстве квазиорганизма и его квазиособей, его “органами размножения” служат только половые квазиособи, которые, за исключением ничтожного по времени брачного полёта и основания нового гнезда, находятся во внутренней искусственной среде жилища, с его постоянством условий. В контакт с абиотической средой и биоценозами вступают только рабочие квазиособи, не принимающие генетического участия в воспроизводстве. Формообразующий отбор в этом случае невозможен: продвинутые в каком-либо отношении, генетические варианты не могут получить преимущества в размножении; стабилизирующий же отбор, при столь высокой степени надёжности гомеостаза сохраняет достигнутый уровень организации и конкретные специализации сколь угодно долго.
Конечно, проморфологическая неудачность строения тела у всех наземных членистоногих, в том числе, и у общественных насекомых, не дала им возможности оказаться на генеральном направлении эволюции организованных систем; однако, адаптивная эволюция других насекомых продолжалась и продолжается, создав колоссальное видовое разнообразие, огромную биомассу. Общественные же насекомые, например термиты, образовав квазиорганизмы более 100 млн. лет назад, остались морфологически столь же и даже более примитивными, чем их ближайшие родственники тараканы и значительно уступают им в видовом разнообразии.
В случае общественных насекомых мы сталкиваемся с остановкой эволюционного процесса вообще с выключением механизма действия формообразующего отбора на путях превращения социума со всё более возрастающей степенью интеграции индивидов в организм III порядка. Феномен существования общественных насекомых позволяет однозначно заключить, что остановка эволюционного процесса в этом случае жёстко связана с ходом социальной эволюции и её направленностью на достижение высочайшего уровня именно социальной организации. Перед нами социальный эволюционный тупик!!!
Достаточно противоречивым выглядит следующее сравнение: формирование многоклеточных организмов II порядка путём, в том числе, и социальной интеграции организмов I порядка клеток оставалось в русле генерального направления эволюции, становление же аналогичным путём организмов III порядка на одном из направлений эволюции многоклеточных животных привело в “сверхтупик” полной остановки самой эволюции!?
Дело, однако в том, что организм II порядка не представляет собой какого-то “пространственно-разобщённого” единства: особь в этом случае всегда просто единое физическое тело, непосредственно контактирующее с абиотической и биоценотической средой обитания, с нераздельными половыми, воспроизводительными и прочими гомеостатическими функциями. Организм же 3-го порядка, изолируя половые квазиособи от внешней среды, ставя “заслон” из квазиособей рабочих каст, выключает механизм формообразующего отбора. Весьма важно подчеркнуть, что конкуренция за возможность оставить потомство снимается в ходе увеличения степени интеграции индивидов в социуме; вместе с разделением воспроизводительных и рабочих функций между квазиособями и созданием собственной комфортной среды это ведёт к независимости числа потомков от удачности строения и поведения родителей и может ставить популяции и виды на путь в эволюционный тупик, обусловливая потерю возможностей дальнейших изменений (см. определение прогресса на стр.6).
Немаловажно также, что опасная степень интеграции индивидов лежит где-то в той области шкалы социальности, что находится между иерархией и квазиорганиэмом. Наступающая в какой-то момент необратимость социального и общеэволюционного развития закрепляется тем, что движение в тупик парадоксально связано с резким повышением степени надёжности гомеостазов “переинтегрированных” социумов, и стабильность переходит в застой.
Не следует забывать, что генеральным направлением эволюции организованных систем является путь повышения их информативности, а отнюдь не формирование совершенных и неизменных социальных систем и не становление организмов следующего порядка сложности…
Имеет смысл говорить только об оптимальном социальном устройстве, оптимальной степени интеграции особей социума как организованной системы (n+1)-го порядка, которые могут послужить удачной социальной преадаптацией к прогрессу на генеральном направлении эволюции.
Для обсуждения этого аспекта социальной эволюции и общей эволюции организованных систем придётся вернуться к позвоночным. Представители млекопитающих приматы характеризуются развитым иерархическим социальным устройством, сложившимся при филогенетическом становлении отряда.
Warrax Black Fire Pandemonium http://warrax.net
e-mail [email protected]