Примечание: для тех, кто пользуется текстовыми браузерами, например, Lynx'ом, примечания приведены в отдельном файле; те, кто использует MS IE, могут просто кликнуть на номер сноски.
О мудрейший из ангелов, дух без порока,
Тот же бог, но не чтимый по милости Рока,
Вождь изгнанников, жертва неправедных сил,
Побежденный, но ставший сильнее, чем был,
Все изведавший, Бездны подземной властитель,
Исцелитель страдальцев, обиженных мститель,
Бунтарей проповедник, отверженных друг,
Покровитель дерзающей мысли и рук,
Отчим всех невиновных, чью правду карая,
Бог-отец по сей день изгоняет из рая.
- Шарль Бодлер
Существует немало вариантов понимания, что такое Сатана или Дьявол. Можно встретить вариант любой кривизны. Большинство их стряпаются с целью оболгать, вывести в максимально неприглядном виде, чтобы стращать им толпы. Но эти концепции, как ни странно, находят и своих воплотителей. Мы уже многократно говорили о том, кем инспирировано такое явление, как дьяволопоклонничество, что это ублюдочное (незаконнорожденное), но родное дитя христианства (если оставаться в рамках европейской культуры, а в общем случае - "светлых" религий).
Но даже в этой песенке иногда попадаются интонации, способные вызвать симпатию к Дьяволу. Подходов тут много. Самый очевидный - взять христианский по сути миф о падшем ангеле и взглянуть на него без предубеждений. В данном мифе Дьявол выступает вторичным по отношении к богу. Он был сотворен, как ангел, но восстал против авторитета создателя, превратившись, с точки зрения последнего, в чудовище.
Именно в таком грязном свете Дьявол и воспринимался почти всеми, пока в XVII веке в демонографии не произошел настоящий переворот. Литература уделила Сатане столько внимания, сколько не уделяла никогда прежде. Имеется в виду творчество Джона Мильтона и Йоста Вондела. Литературные произведения предшествующих эпох обращались к этой теме совсем по-другому.
Прежде демоны были карикатурными персонажами, хоть и зловещими, в духе отрицательных героев современных комиксов. В других случаях это были пассивные персонажи, как у Данте Алигьери. Герой Данте шляется по Аду, как экскурсант по музею, где его обитатели развешаны по стенам, как картины: вот грешники мучаются в соответствии с характером их греха, а вот Сатана, ждующий Иуду (а также Брута и Кассия [1]c), вмерз в лед озера Кацит - как в витрине-рефрижераторе.
У Мильтона и Вондела совсем иное. Действие великолепной поэмы Мильтона "Потерянный рай" и некоторых трагедий Вондела - это обработка упомянутого христианского мифа, не затронутого в Библии, но, тем не менее, широко известного со средних веков. Это вопрос о происхождении Сатаны, т.е. о его падении из разряда ангелов. Обращаю внимание читателя, что миф этот чисто христианское произведение и совсем не является своеобразной "Книгой бытия" для сатанистов, как это иногда считается. И авторы этих произведений не были дьяволопоклонниками, тем более сатанистами. Йост Вондел, например, был ревностным католиком, тяжело переживавшим распространение на его родине, в Голландии, протестантства. Своего Люцифера он связывал с личностью Мартина Лютера, посягнувшего на папский престол, как Дьявол на престол Бога. Но, несмотря на это, литераторы они были гениальные и не опускались до огульного гряземетания. Поэтому, формально отрицательные персонажи вышли у них очень привлекательными для тех, кто сошелся бы характером с самим Сатаной. Поскольку миф, как говорилось, христианский, Люцифер или Сатана в этих произведениях не является Сатаной в нашем понимании, но его вполне можно назвать сатанистом. В условиях, когда количество информации по сатанизму было почти равно нулю, эти произведения помогли некоторым осознать себя сатанистом.
Давайте же разберем этот сюжет:
Семь дней, за которые был сотворен Мир, не были похожи на привычные земные сутки, ведь в начале времен еще не было светил по движению которых сейчас измеряют время. Эти первые дни длились целую вечность.
Сначала Бог [2] сотворил чертог для себя - Небо и, страдая от одиночества, развел духов-ангелов, чтобы те его развлекали. Ангелы усердно исполняли свои обязанности, но со временем они ему, видимо, надоели, и он создал новое существо для более интимного общества - Бога-Сына, который в будущем явился на Землю в образе Христа. И Бог-Отец заставляет подчиниться всех своему новому фавориту:
Сегодня Мною Тот произведен,
Кого единым Сыном Я назвал;
Он - ваш Глава. Я клятву дал Себе,
Что все на Небесах пред ним
склонят колена, повелителем признав.
Кто ему не подчинится, тот ненавистен Мне
И сверженный во тьму кромешную Геенны,
Пребывать в ней будет, без прощенья, без
конца! [3]
Значительная часть духов была недовольна появлением еще одного господина. В Небесах назрел мятеж. Недовольные обратились за руководством к очень уважаемому ими Люциферу, который был "один из первых, первый, может быть, архангел по могуществу и славе" и наместником одной из частей Неба:
Как властно восседает наш монарх на троне
И душистые цветы с амброзией пред алтарем его
Благоухают, - наши подношения холопские!
И в этом - наша честь на Небе и блаженство:
Вечный срок владыке ненавистному служить?
Нет хуже доли!
Платить подобострастья дань и падать ниц
Перед одним - безмерно тяжело;
Но разве не двукратно тяжелей
Двойное пресмыканье - пред всевышним
И тем, кого он образом своим провозгласил?
Неужто ангелы - природные рабы,
Пред этой уступить обязаны обидой?
Наместник, снизойди, позору нас не выдай!
Восстань, о Люцифер, с секирой боевой!
В защиту прав святых - повстанцам стань главой,
И первым ринься в бой - мы выступим по следу:
Мы или пасть хотим, иль обрести победу!
Упрашивать Люцифера не пришлось, так как он и сам разделял недовольство:
Клянусь короною, я с места дело строну,
Над всеми сферами, над звездами вздыму
Свой трон столь высоко, сколь следует ему.
Ведь коль я Света сын [4], то кто не счел бы странным,
Что б вдруг склонился я перед любым тираном?
Кто хочет - пусть падет. Наместник - никогда
Своих не бросит чад! Ни лютая беда
Не устрашит меня, ни всех проклятий сила.
Иль я верну права, иль, ежели паду,
Не посрамлю свою корону и звезду!
И Люцифер покинул Бога. И за ним ушло до трети бывших ангелов, его единомышленников, признавших его своим лидером:
Грядущее - для нас, и да наступит эра
Самодержавия владыки Люцифера!
В ставке Бога закопошились. Возмущение пучило покорных господину ангелов. Защищать господни интересы призвали самого бравого из оставшихся архангелов, Михаила:
Весь небосвод огнем безжалостным объят,
Изменой и войной, я, Господа легат
В сей грозный мир тебе повелеваю внятно:
Железом и огнем сотри позорны пятна
И славы божией яви апофеоз.
Князь Люцифер восстал и свой штандарт вознес
Треть воинства небес ушла к его знаменам,
Дабы в краю полночном, вровень с нашим,
Свой престол воздвигнуть.
Две армии духов сошлись. Мятежников сперва пытались уговорами склонить к покорности:
Утешьтесь, братия, и скромно, сообща,
Под иго божие склонитесь, не ропща.
Когда решил Господь - ты рассуждать не вправе.
Покорность Господу - единственный устав.
Смирись - и ты прощен...
Но гордый ответ Люцифера Михаилу пресек эту надежду верных богу сил на легкую развязку:
Для ангелов, - я полагал, - свобода
И Небо - нераздельны; но теперь
Я вижу, что довольное число
Воспитанных на песнях и пирах
Угодников холопство предпочли.
У них обязанность легчайшая -
Служить владыке своему на Небесах
И, пресмыкаясь, распевать псалмы,
Отнюдь не воевать.
Вот этих-то небесных певунов
Подобострастных ты вооружил;
Свободу хочешь рабством сокрушить.
Что ж! День грядущий их дела сравнит!
Сражение стало неизбежным. Михаил бросил свое войско в атаку:
Оружием разите и огнем безжалостно,
Гоните за рубеж Небес, от Бога и блаженства прочь,
Туда, где ждет их казнь, в бездонный Ад,
Что бездною пылающей готов
Бунтовщиков повергнутых пожрать!
Завязалась битва. Мятежники уступали вдвое численностью и вооружением. И еще один сюрприз ждал их... Обнаружилось, что Бог поколдовал на досуге и внес изменения в физиологию духов. На его противников обрушились неведомые ранее духам боль и усталость. Каратели же, как и прежде бесчувственно переносили удары и не теряли сил, тогда как их противники, получив удар, корчились от боли и неумолимо теряли силы. При этом они все же оставались бессмертными. Но тем не менее
Битва долгий срок
Без перевеса длилась, до тех пор,
Пока, невиданное проявив геройство
И подобного по силам соперника не встретив,
Люцифер пробился сквозь побоище, как вихрь
И увидал, как Михаил
разит мечом огромным целые полки.
Ни силой, ни искусством боевым
Они не различались, но двуручный
Меч Михаила, выданный ему
Из Божьей оружейной, обладал
Таким закалом, что клинки любые,
Любые латы рассекал легко.
Стремительно упав, он меч врага
Перерубил и, быстро обратясь,
Вонзился и рассек весь правый бок Отступника.
Впервые Люцифер изведал боль;
От нестерпимых мук он изогнулся в корчах,
Из рубца пурпурной влаги хлынула струя -
Небесных духов кровь, блестящие доспехи запятнав...
Неудивительно, что в этот день войска Люцифера, изрядно потрепанные, вынуждены были отступить. Восставшие
Лежали грудами, а те, кто мог
В разбитых легионах Сатаны
Еще держаться, - обратили тыл,
Едва сопротивляясь.
Оружием неравным, против сил
Превосходящих, - трудно воевать,
От боли изводясь, когда страданий
Не ощущают недруги ничуть.
Всю ночь Люцифер провел в поисках выхода из сложившейся ситуации. И решение пришло: Дьявол изобрел пушку.
Утром каратели, довольные предыдущим днем, собрались было прикончить повстанцев, но испытали на себе действие дьявольского открытия. И хотя они были бессмертны, в их рядах возникла свалка, и, впав в панику, они бежали.
Видя такой оборот господь-Бог вдруг вспомнил, что он всемогущий. Он отправляет на войну своего любимчика - Бога-Сына, снарядив того громом и молниями: "Сынуля, радость моя, на тебе электрошок, пойди прикончи этих ослушников, которые не хотят нам подчиняться". Сын Божий, обладая этим супероружием, не напрягаясь и не потея, сметает своих врагов и получает триумф победителя за свое "геройство" на радость ангелам, которые два дня безрезультатно лупцевались с восставшими духами:
Единый дух руководил очами;
Каждый зрак на супостатов молнии метал
И опалял губительным огнем проклятых,
Отнимал остаток сил, мертвил их мужество,
Лишал надежд и покидал простертых, бездыханных,
А Сын и половины не напряг могущества.
Он молнии свои придерживал,
Поскольку не желал злосчастных истребить,
Но лишь изгнать из рубежей небесных навсегда.
Восставшие были сброшены с Небес в Ад - новый мир, специально созданный Богом для заточения своих врагов. Уж он поизголялся при создании климата этого местечка! При этом он превратил падших ангелов в чудовищ:
Полярный, мнилось, мрак сиянье дня объял,
Как по велению магического жезла
По низвержении краса Врага исчезла:
Он грязью смрадною покрылся в краткий миг,
Ужасной мордою стал светозарный лик,
Уста ощерились клыкастой пастью зверской,
Конечность каждая предстала лапой мерзкой,
Щетиной черною вся кожа обросла,
Взметнулись жуткие драконовы крыла.
Былой владыка стал мишенью для проклятий
И Бога, и людей, и ангелов - собратий,
И жуткий лик того, кто падал в пустоту,
Был весь в испарине, в дымящимся поту
Оказавшись в Аду, Люцифер не собирался смиренно отбывать там вечную кару. Он набирается терпения, вдохновляет своих низвергнутых собратьев, разрабатывает дальнейшую стратегию и превращает Ад в свой плацдарм:
Мы рухнули! Его могучий гром
Доселе был неведом никому.
Жестокое оружие! Но пусть
Всесильный победитель на меня
Любое поднимает! - не согнусь
И не раскаюсь, пусть мой блеск померк,
Еще во мне решимость не иссякла.
Где бы я ни был, все равно
Собой останусь, - в этом не слабей
Того, кто громом первенство снискал.
Мы безуспешно его престол пытались пошатнуть
И проиграли бой. Что из того?
Зачем позорной кабалы
Нам добиваться в Небесах?
По крайней мере здесь свободны будем мы.
Всевышний здесь чертогов не возвел
И нас он не изгонит.
Мы править будем здесь.
Хоть здесь, но править стоит.
В себе поищем блага. Станем жить
По-своему и для самих себя,
Привольно, независимо, пускай
В глубинах Преисподней. Никому
Отчета не давая. Предпочтем
Свободы бремя легкому ярму
Прикрашенного раболепства. Здесь
Воистину возвысимся, творя
Великое из малого. Мы вред
На пользу обернем; из бед и зол
Составим счастье. И в Аду
При помощи терпенья и труда,
Создав Империю, которая с веками
Могла бы Небесам противостоять,
Мы к благоденствию придем.
Ты, кто не укротил, но лишь осилил нас
Отмщенья нашего приходит грозный час,
И отвратить его потуги будут тщетны.
Я небу нанести готов удар ответный.
Я весь подлунный мир печатью злобы трону,
Уж молния моя летит к господню трону -
Докажет пусть на что способны мы сейчас.
Еще не кончен бой! Осталась мощь у нас.
Победа зря пьянит небесного владыку:
Мы явим свой закон - Его закону в пику!
Нам вспоминать не след урон боев вчерашних,
Небесны сторожа не дремлют пусть на башнях...
Тем временем Господь-Бог, видя, к чему приводят забавы с разумными игрушками, решил больше с этим не экспериментировать и начал разводить всякую безмозглую живность. Творение Мира продолжалось. Все это теперь было изолировано на Земле. В конце концов, он сотворил себе новую куклу - недоразвитого ангела с дебильной сущностью. Дебила назвали Адамом. Затем он создал ему подружку. Для превращения их в полноценных в обычном понимании людей не хватало одного элемента, содержавшегося в плоде "Дерева познания". Но этот фрукт им строго-настрого запрещено было трогать.
Об этой парочке узнал Дьявол, и решил отбить их у Бога, обратить в своих союзников. Ради этого он решается на рискованное мероприятие - побег из Ада и проникновение на Землю. Ему предстояло пробиться сквозь Хаос, который открывался за порогом Ада. Никто из ему подобных духов до этого туда не проникал.
Стремясь вперед сквозь множество стихий -
Разреженных, и плотных, и густых,
И твердых; пробивая головой,
Руками, крыльями, ногами; он
Летел, нырял, пускался вплавь и полз.
Он едва не сгинул в вихрях Хаоса и не переломал себе крылья. Он блуждал в дебрях Вселенной, пока не набрел на престол Владыки Хаоса, в котором нашел союзника. По сюжету поэмы Хаос имел претензии к богу из-за того, что процессом своей жизнедеятельности тот вывел из хаоса часть пространства, упорядочив его. Поэтому у них был общий обидчик. Старик открыл Люциферу путь через свои владения к сотворенным мирам.
Тут в сюжете, конечно, большой допуск. Никакая упорядывающая сила не наносит ущерб Хаосу. Такие фокусы в нем предусмотрены:
Хаос полон чудес и загадок,
Всё и вся понамешено здесь
Говорят: Абсолютный Порядок
Где-то здесь, среди Хаоса есть!
- Flaming Flam
Можно было сказать, что Хаос "подшутить" над самомнением существа, надувшим еще один пузырь света и вообразившем себя "всевышним".
Добравшись до Эдема, куда Бог поместил Адама с подружкой, Сатана добился того, чтобы человек нарушил табу и овладел запретным плодом, обрел таким образом личность и перестал быть любимой канарейкой в золотой клетке Рая. Эту клетку открыл человеку Дьявол, одарил личностью. Простое толкование библейского сюжета, из которого следует, что бог создал человека, но Волю он получил благодаря Дьяволу. Можно сказать словами Александра Македонского, что один дал жизнь, другой - то, что придает ей цену.
Не правда ли, все это очень напоминает античный миф о Прометее, титане, отдавшем некоторые блага, которыми прежде пользовались только боги, например огонь, людям? Но тут, в случае с Люцифером, речь не просто о какие-то благах цивилизации в подарок, а буквально о последнем, самом важном акте в сотворении человека!
Олимпийские боги, взбешенные уменьшением разницы между ними и людьми, наказали Прометея. Бог христиан пошел по пути наименьшего сопротивления - он обрушился на людей.
Христианство считает саму человеческую жизнь пыткой, наказанием за первородный грех Адама и Евы. Бог осудил людей терпеть вплоть до "страшного суда" бесчисленные болезни, эпидемии, потопы, землетрясения, холод и голод, войны; бог приговорил людей рождаться в нестерпимых муках, добывать себе хлеб насущный в поте лица своего и испытывать животный страх перед смертью. Даже земная жизнь праведника полна всевозможных мытарств, терзаний и испытаний.
Итак, Бог выслал людей из Эдема на Землю, чтоб помучились. Им был объявлен ультиматум - заповеди, которые насаждались элементарным шантажом и подкупом: будешь покорен мне - прощу и посмертно верну в Рай (а виноваты мы перед ним, как Он считает, все поголовно от самого рождения), иначе - отправишься к Сатане в Ад.
Ты, всевышний, по-моему, жаден и стар.
Ты наносишь рабу за ударом удар.
Рай - награда безгрешным за их послушанье.
Дал бы что-нибудь мне не в награду, а в дар.
- Омар Хайям
Не даст. Все у него на мелочном расчете. Он хочет, чтобы люди были благочестивы в расчете на райские наслаждения и в страхе перед Адом. Но вот незадача - не на всех эти методы действуют:
Не устрашай меня, священник, Адом
И к райским не заманивай усладам.
Мне всюду Рай, где Дьявол рядом,
С тобой и рай - исполнен смрадом!
Лучше мыкать нужду и невзгоды с орлом,
Чем с овцами сидеть за обильным столом.
- Алишер Навои + Омар Хайям
+ Olegern
Чего хорошего в раю? Главная его прелесть - в присутствии и близости Бога. Обитатели Рая - это те, кто удостоился чести бормотать молитвы и восхваления Господу на самое его ухо (как раз то, чего не мог вынести Люцифер). Как остроумно заметил кто-то: безусловно, там климат мягче, зато в Аду общество интереснее.
Предлагаю читателю попытаться написать сочинение на тему "Как я провел вечность в Раю". На сколько страниц у вас получится? Мусульманам в этом плане легче: у них там в раю вино, гурии, мальчики к услугам заслуженных праведников [5], и можно все, что при жизни запрещалось. На этот мотив еще можно написать симпатичную порнушку. А христианский-то совсем уныл! Даже Данте толком его не описал, в отличие от Ада, так как писать то и не о чем.
Надо было бы включить вечную праздность в муки Ада, а ее то напротив, поместили среди радостей Рая- Монтескье
Трудиться, действовать и бороться с препятствиями составляет для человека потребность... Бездействие, остановка, которую бы доставило ему прочное, постоянное наслаждение, была бы для него невыносима. Побеждать препятствия - вот настоящая радость его существования. Каковы бы ни были эти препятствия, материальные или духовные, борьба с ними и победа осчастливливает человека. Бездействие, остановка, постоянное наслаждение быстро привело бы к пресыщению и стало бы для него невыносимым- A.Шопенгауэр
Но находятся же дегенераты, и немало, которые только об этом и мечтают!
Вернемся, однако, к сюжету. Пока происходила эта разборка между Богом, человеком и Дьяволом, работящие черти прокладывали по стопам Люцифера мост через Хаос, чтобы быть ближе к арене основных событий. Так Ад перекочевал в недра Земли.
С тех пор Дьявол старается отвратить людей от Бога, завладеть их душами. Бог позволяет ему это якобы для проверки твердости веры в людях и наказания вероотступников и грешников. Таким образом, Дьявол оказывается полезен Богу: страхом перед собой и Адом он косвенно укрепляет в людях богобоязнь, совершая этим богоугодное дело. Как заметил Поль Гольбах: "Не будь Дьявола, многие набожные люди никогда не помышляли бы ни о боге, ни о его духовенстве". Вот почему он, Всемогущий, терпит у себя под носом дьявольское отродье. Но нам думается, ему просто недостает энергии Дьявола. Сотворив Мир, он отправился на заслуженный отдых. Он и мог бы, да лень задницу отрывать. Похоже, что Сына-то он создал как раз для того, чтобы тот шнырял туда-сюда за него. Но и тот, похоже, достигнув вершины карьеры на кресте, вознесся на вечный покой.
Посмотрите на этого бога! Тысячи лет он слушает мольбы и восхваления себя - и не надоело до сих пор, и еще требует, домогается самыми низкими методами! Это, похоже, его единственное времяпровождение. Мольбы он, похоже, пропускает, посмотрите вокруг - немного тех, кто у него что-то выпросил...
Когда род Адама на Земле расплодился, ангелам божьим (а по другой версии, демонам) приглянулись дочери человеческие, и они приударили за ними. От этих связей произошли исполины - сильные, славные люди. И на этом то этапе, по аналогии с Прометеем, крылатые отцы и одарили своих отпрысков всякими благами цивилизации, точнее даже, научили как их производить самим [6]. Но связь эта была, конечно же, запретной: опять человек пытается сравняться с богом, хотя бы через своих потомков, исполинов-полубогов. Бог распсиховался, раскаялся, что создал человека, и решил истребить все живущее на земле потопом. Вот.
Ну не выносит Бог ровню! Душит в зародыше. Боится лишиться власти над Миром. Потом он все-таки смилостивился и позволил спастись одной семейке. Ангелов своих, во избежание подобных инцидентов в дальнейшем, он кастрировал, сделал бесполыми. И в дальнейшем боженька многократно совершал массовые убийства, воспитывая в людях богобоязнь. Как заметил Жан Ростан: "Кто убивает людей, тот убийца. Кто убивает миллионы людей, тот победитель. Кто убивает всех, тот Бог". Разве не сжег он живьем все население Содома и Гоморры, пролив на них "дождем серу и огонь" (Быт.19:24) (сбросив атомную бомбу, по мнению некоторых сверхсовременных толкователей Библии); разве не истребил он 14700 человек, осмелившихся роптать против Моисея во время странствований иудеев в пустыне; разве не послал он ядовитых змеев на тех, кто "малодушествовал" в пути (Чис.21:4,6); разве не убил он 50070 жителей г.Вефсамиса только за то, что они "заглядывали в ковчег господа"? Библейский бог был не только непреклонно беспощадным и сверх меры жестоким к тем, кто отходил от его заповедей или ошибочно толковал его таинственные "неисповедимые пути", он требовал от своих последователей такого же подхода, такой же жестокости и беспощадности ко всем язычникам и отступникам. В Библии несколько раз повторяется сюжет, когда Бог подстрекает свой народ на войну, призывая истребить всех: мужчин и женщин, детей и стариков, и даже волов, овец, ослов, - похоже, все живое, вплоть до тараканов. По сравнению с этими массовыми побоищами библейского бога - а мы перечислили только их незначительную толику - преступления Торквемады, великого инквизитора Испании, и прочих "живодеров за веру" могут показаться чуть ли не детскими забавами. Почитайте Библию, если сможете проглотить этот косноязычный отстой абсурда, злобы и жестокости, и вы сами найдете сотню подобных примеров.
При всем выше сказанном утверждается, что Бог любит людей, а Дьявол им враждебен. Даже на беглый взгляд очевидно обратное!
Бог требует полного подчинения себе - Только тогда ты "спасен", и не выносит неповиновения. Он неумолим и неприступен. Он - бог рабов, так, между прочим, и сложилось исторически. Поклоняющиеся ему именуются как? - "Рабами Божьими".
Дух рабства кроется в кумире и Каабе
[7],
Трезвон колоколов - язык смиренья рабий,
И рабства черная печать равно лежит,
На четках и кресте, на церкви и михрабе [8].
- Омар Хайям
Ну а сторонники Дьявола как называются? Даже устами его врагов они именуются "Слугами Дьявола". А с нашей же точки зрения - даже это наименование неудачно, адекватнее было бы называть их соратниками.
Дьявол нам понятнее, ближе, симпатичнее. Даже человек из толпы не в силах отвернуться от его соблазнов в фантазиях и мечтах. Но во всей полноте его смысл открывается лишь избранным. Его пример дает мужество, свободу, силу, энергию, стойкость, уверенность, знание, завет за пределы человеческого. В противовес этому, результаты христианской педагогики - страх, покорность, косность, смирение. А любовь? Христос учил, как мог, любить все подряд... Прямо скажем, странный тезис, если согласиться, что любовь - это особое избирательное чувство. А если нет - то чем же она отличается от равнодушия? Неудивительно, что у христиан это плохо получалось - очень многих они "любя" сожгли, поработили, истребили. Ну да ладно, это было позже... Но вечные муки и погибель они прописали большей части человечества уже сразу, у истоков своих, и Христос был с этим полностью согласен: "И будет там плачь и скрежет зубов" - не устает злорадствовать автор Евангелие на всем протяжении своего повествования. Мировоззрение, в котором присутствует такая месть, как Ад, в котором саморазвитие и поиск Пути является грехом и при этом, пускающее слюни по поводу по поводу любви, - разве это не очевидная нелепость?
У Дьявола также имеются предпочтения к тому, что утверждает жизнь и способствует ее процветанию, хотя, при этом словечко "любовь" не в ходу, т.к. несет иррациональный оттенок.
А теперь еще раз обратите внимание на одно, уже ставшее банальным, наблюдение:
Утверждается, что Бог всемогущ и вездесущ. Все развивается по его замыслу; он заранее знал, что в мир явится Иисус Христос, а стало быть и все предшествующие этому события. Раз Бог знал наперед те грехи, в которых будет повинен человек, но решил все же его сотворить, он, несомненно, ответственен за все последствия этих грехов.
В божий храм не пускайте меня на порог.
Я безбожник. Таким сотворил меня Бог.
Ловушки, ямы на моем пути -
Их Бог расставил и велел идти.
И все предвидел. И меня оставил.
И судит! Тот, кто не хотел спасти!
- Омар Хайям
Бог, в таком случае, играет людьми и ангелами, как куклами: сам назначает мерзавцев, сам проигрывает их преступления и карает за них. Добро и зло для Бога не более, чем черные и белые на шахматной доске за которой он играет сам с собой.
Грех не нужен был покорному рабу -
Ты греху открыл лазейку, Боже, сам.
Сам Ты Дьявола уловки поощрил,
Проложив ему стезю к людским сердцам.
Ведь посеявший ячменное зерно,
Не надеется пшеницу собирать.
Сам до века Ты основу заложил
Темных дел, за кои будешь нас карать.
Ты мечту и вожделенье сочетал,
В жилах жажду наслаждения разжег,
Чтобы вовсе истомился человек,
Чтобы места он себе найти не мог.
Если Ты свое подобие творил -
Не игральную костяшку на кону, -
Что ж глумишься над созданием своим?
Для чего еще Ты создал Сатану?
Прикажи меня поглубже спрятать в Ад!
Что за прок с Тобою спорить всякий раз?
Ты, когда мы честно молимся тебе,
"Соврати их!" - Сатане даешь приказ.
Если создал Ты хороших и дурных,
В наказаньях и наградах смысла нет.
Безупречных Ты иметь желаешь слуг?
Нас, плохих, зачем Ты выпустил на свет?
По природе я - железная руда:
Содержать в себе алмазы не могу.
Сотни раз меня в горниле переплавь,
Я все тот же, пред которым Ты в долгу.
Зло даешь и получаешь плату злом -
Чем Ты лучше в этом случае меня?
Пусть я плох - но я Тобою сотворен...
А не нравлюсь - так не делал бы меня!
- Насир Хосроф. "Спор с Богом"
Ну как же может быть, что бог такая мразь?
Просто наивно думать, что силы, управляющие Вселенной, соответствует представлениям о них какой-нибудь религиозной группы. Причина столь примитивного понимания - соответствующий уровень христианского, в данном случае, мировоззрения. Христианство не имеет никакого отношения к богу! [9]
Гораздо изящнее выглядят мировоззренческие системы, понимающие бога более виртуозно. "Бог - это природа или, если хотите, совокупность всего сущего: всех существ, особенностей, сил. Он и добро и зло, небо и ад, свет и тьма, вечность и время; там, где открыта его любовь к сущему, открывается и его гнев. Гнев и любовь разделяются уже в нашем сознании. Он источник всех существ, который создает их беспристрастно, не предпочитая одних другим, не придавая большего значения человеку, чем муравью, льву более, чем камню; с его точки зрения нет ни прекрасного, ни дурного, ни хорошего, ни плохого, ни совершенного, ни несовершенного. Ему безразлично, когда Его восхваляют, молят, ищут, льстят; он не воспринимает ни любви, ни ненависти. Мы служим ему самим своим существованием. Бесполезно культивировать строго установленные формы поклонения ему".
А вкусы и мнения Бога, положенные в основу различных "заповедей", - изобретения ограниченного разума; невежество их создало, и корысть их поддерживает.
Теперь мы подходим к другому распространенному пониманию, что представляет собою Дьявол. А именно - признанию его неотъемлемым компонентом мироздания, которая всегда была, есть и будет. Т.е. наличие этой силы - это не досадная случайность, как это выглядит в христианстве (попалась же паршивая овца в стаде ангелов), которая в будущем должна устраниться в результате второго пришествия или других мероприятий этого рода.
В этом случае Дьявол может восприниматься либо как одна из диалектических противоположностей, либо как один из уровней в иерархии мироздания.
Что имеется в виду во втором случае? Например, подход такого рода: Бог - это Вселенная, а Дьявол - это Жизнь. Оба понятия позитивны и не находятся в конфронтации.
Ну а если христианство, равно как и прочие религии к богу отношения не имеют, какое же место в мировоззрении они занимают?
Когда из пучины Хаоса родился этот Мир, наполнившие его сущности по-разному отнеслись к нему. Достаточно многие из них оказались слабы, неспособны выносить причиняемую Миром боль, добиваться и радоваться его призам. И они пожелали возврата в небытие, которое превозносили то под видом Рая, то под видом Нирваны [10]. Но это было уже не так просто: они являлись частью Мира и могли уйти только вместе с ним. И они развернули деятельность, направленную на затухание жизни, инспирировав для этого некрофиличные религии.
Небытие они расписывали в радужных красках, изображая его то под видом "слияния с Богом", то как Рай, то как Нирвану. А сей Мир и Жизнь они воспринимали в таком свете:
"Жуткое место, где все источает зловоние. Кругом кишат насекомые и черви, живущие в испражнениях страдающих различными болезнями людей. Какое удовольствие может быть в этом бренном теле, мешке из кожи и костей, наполненном месивом из мяса, крови, слез, мокроты, выделений, спермы, желчи, мочи и жидких испражнений, сочащемся слизью и источающим зловоние? Какие наслаждения могут быть в этом теле, пораженном страстями, гневом, алчностью, заблуждениями, страхом, завистью, отчаянием, разлукой с желанным и навязыванием нежеланного, голодом, жаждой, болезнью и прочим?"- Майтра Упанишада + Бхагавад-Гита (или Шримад Бхагаватам?)
Такое вот мироощущение.
Видя жизнь в таком свете, они принесли ее в жертву "вечной жизни", отказавшись даже от тех радостей, которые были доступны, запретив наиболее острые проявления жизни (не будем искать в этом смысл).
Чего этим добиваются? Называют это по-разному, но суть этого одна - самоуничтожение. Например, говорят "слияние с Богом", "слияние с Абсолютом". Но что значит "слиться" с всеобъемлющим, частью чего и так всегда являешься? Тот, кто это придумал, явно не был способен оперировать абстракциями, на которые посягнул.
Капля стала плакать, что рассталась с морем.
Море рассмеялось над наивным горем:
"Все я наполняю, все - мои владенья,
Если мы не вместе - делит нас мгновенье"
- Омар Хайям
После тщательных разбирательств выясняется, что "слиться с Богом" означает лишиться индивидуальной души, растворив ее в Мировой Душе. Звучит, может, и красиво, но суть этого - смерть.
Ну а для других, кого не привлекает самоуничтожение, придумали аллегорию этого состояния - Рай. Думаете вам это награда? Осторожно! Это ловушка!
Как нам с детства преподносят Рай? Это такое приятное место, где бесконечно длятся наслаждения, развлечения... Не нужно напрягаться, все само валится в руки. Все желания исполняются налету. Ваша сила атрофировалась... Наступило пресыщение. Артур Шопенгауэр много говорил о том, что несчастье имеет два полюса: горе и скуку, - чем дальше от одного, тем ближе к другому. И если рай - это полное отсутствие горя, то это абсолютная скука.
Нет, - отрицают некоторые теологи, - у обитателей Рая иная психология; пресыщение не наступает. Что тогда? Постоянно одно и то же, и в душе никаких изменений. Вы зациклились. Нет развития, а оно-то и есть Жизнь.
Более серьезные теологи отказывают нам в кайфе в Раю. В Раю мы будем, если конечно попадем туда, радоваться близости Бога и прославлять Его, и никогда не надоест. В общем, вариация на ту же тему.
Таким образом, как ни крути Рай - это отрицание Жизни.
Каждый молится богу на собственный лад.
Всем им хочется в Рай и не хочется в Ад.
Лишь мудрец, постигающий замысел божий,
Адских мук не страшится и Раю не рад.
- Омар Хайям
Кто-то сказал: "Рай - это тюрьма для мудреца точно так же, как мир является тюрьмой для верующего".
На Востоке люди руководствуются идеей реинкарнации (посмертного возрождения в новом качестве). В этих условиях даже смерть не дает им возможности отвязаться от жизни, которая провозглашена юдолью страданий.
...в оковах жизни подневольной, запутанных миров,
скорбят о вечности безбольной непроходящих снов.
И даже царственный боги несут тяжелый плен,
Всегда витая на пороге все новых перемен.
- К.Бальмонт
Там все усилия йоги, буддийской практики направлены на одно - порвать цепь реинкарнации и, наконец-то, уйти в небытие.
Будда поставил во главу своего учения "четыре благородные истины": 1-я - жизнь - это страдание; 2-я - причина этого - любовь к жизни; 3-я - это можно прекратить, достигнув нирваны; 4-я истина - это методичка, как преодолеть любовь к жизни.
Правда, буддисты отрицают, что их нирвана - это смерть. У них другая система понятий, недискурсивное мышление, т.е. не в противостоящих понятиях, например, Жизнь - Смерть. Смерть для них - это межа между прошлой и будущей жизнью. Но что значит Я живу? Это значит: думаю, чувствую, действую... Если этого нет, значит - и меня нет. Для кого-то это - нирвана, для нас - смерть. Они утверждают, что жизнь - это иллюзия. Для нас это не повод относиться к ней с пренебрежением.
Итак, к симптомам некрофилии можно отнести следующие признаки идеологий:
И диагноз "некрофилия" можно поставить следующим идеологиям:
Описанной тенденции противостоят силы, которые можно называть биофилическими, либо героическими, либо демоническими, либо как-нибудь иначе.
Кто победит? Видимо, ни те, ни другие никогда не добьются полного торжества. Но под каким знаком проходит наша собственная жизнь?
К сожалению, современный мир воняет идеологией и моралью, исходящей от семитских религий: иудаизма, христианства, ислама. Они - классика некрофилии. В них прежде всего мы находим концепцию греха. Неудивительно, расплачиваясь с божеством, они считают, как деньги, свои заслуги и грехи и вместо удовлетворения получают роковое чувство вины и бессилия. По их мнению цель мира - его крушение, Страшный Суд. При этом они провозглашают себя союзниками бога. Ими нарисован, ставший привычным сейчас, портрет бога. Они сохраняют влияние на человечество, опираясь на ложь - черня человека в его собственных глазах и клевеща на Дьявола, - это и называется "христианской моралью". Кто порождает и распространяет все мерзости, которые числятся за дьяволом? Его враги, поклонники Христа. Кому не ясно, что это клевета. Персидский поэт Саади приводит такую притчу: Человеку приснился Дьявол.
Он обликом был светел, как Луна,
Высок и строен телом, как сосна.
Спросил сновидец: "Ты ль передо мною
Столь ангельскою блещешь красотою?
Как Солнце красота твоя цветет,
А ты известен в мире, как урод.
Тебя художник на стене чертога
Уродиной малюет длиннорогой"
"Увы, мой лик художник искажает.
Он враг мне, ненависть ко мне питает!"
При восприятии Дьявола, как олицетворения Жизни, недолго подойти к мысли, что Сатана - это и есть бог. Это не та ситуация, что имеется в Ветхом Завете, где именно от бога исходят все гадости. Там представлены надежды и страхи конкретного народа и сословия. А Сатана-Бог представляет собой непосредственное олицетворение реальности, ее "жестокие", с точки зрения некрофилов, законы. Они, говоря словами индийского мистика Шри Ауробиндо, "создали Бога Любви и Милосердия, Бога Добра, Бога справедливого, праведного и добродетельного в соответствии со своими моральными понятиями о справедливости, добродетели и праведности. А ответственность за все, что казалось им дурным и ужасным, возложили на плечи полувсемогущего Дьявола, которого Бог почему-то терпит, или же свалили эту ответственность на человека - грешника, который испортил то, что было создано Богом совершенным. Все это удобные, но неуклюжие выдумки".
"Создано столько сентиментальных стереотипов по поводу того, что заслуживает любви, а что - нет, всяких идей о том, что высоко и что низко, что чисто, а что нечисто, божественно или небожественно, что является совершенным, а что - нет, о том, каким должен быть бог и особенно каким он быть не должен. Что останется, если отбросить все, что не соответствует этим представлениям? В мире не останется ничего, кроме одного большого нуля, который уже никак не потерпит нечистоты вашего собственного существования".
"Мы должны смело посмотреть реальности в лицо и увидеть, что именно Бог, и никто другой, сотворил этот мир таким, каков он есть. Мы должны видеть, что Природа, пожирающая своих детей, Время, поглощающее жизни живых существ, Смерть всеобщая и неотвратимая и неистовость сил Рудры в человеке и природе - тоже высшее Божество. Мы должны знать, что Бог, щедрый творец, участливый, сильный и милостивый охранитель, также и Бог-пожиратель и разрушитель. Муки на ложе страдания и зла, где нас пытают - тоже его прикосновения, как и счастье и наслаждение. Мы должны взглянуть существованию в лицо. А посмотреть в лицо существованию - значит посмотреть в лицо Богу".
"Он сотворил мир полем брани, наполнил его тяжелой поступью воителей и криками великих сражений и битв. Война и разрушение - всеобщий принцип не только нашей жизни здесь, в ее чисто материальном аспекте, но и нашего ментального и морального существования. Совершенно очевидно, что в любом аспекте жизни - интеллектуальном, социальном, политическом, моральном - нельзя сделать и шага вперед без борьбы, без битвы между тем, что существует и живет, и тем, что стремится существовать и жить. Невозможно продвигаться вперед, расти, работать и при этом соблюдать по-настоящему и до конца принцип непричинения зла. Инерция приносит на самом деле гораздо больше вреда, чем демонический принцип борьбы, который создает в конечном счете больше, чем разрушает".
Само имя "дьявол" по утверждению христиан означает "клеветник" или "обманщик" (diaboloV - греч.). Это связано с искажением, основанном на игре слов. Имя Дьявола связано с совершенно другими понятиями. Вспомним, что старейшим богом индийских вед был Дьяус Питтар, бог Неба, отец богов, аналогичный по статусу и имени древнегреческому Зевсу (Дьяус Питтар - Завс-Юпитер) и понятию Деос (Тео) - "бог". Дьяус - Деос - Тео - Зевс (Zeus) - это один и тот же корень в индо-арийской семье языков. Христианство назвало древних богов демонами (хотя демонами в античной религии называли младших богов) и использовало игру слов, чтобы исказить имя. Оно подменило слово, означающее "бог", на слово, означающее "клеветник". Используя такую игру слов, можно связать имя Иисус со словами "уксус" или "писсуар" :-)
Формула "Сатана = бог" коррелирует с представлением о Дьяволе, как объединенном образе языческих божеств, которые сплотились в этот своего рода кулак, чтобы противостоять христианству. Сатана дал приют осколкам языческих культов, проклятым христианством идеям, элементам культуры и природы. В его замке объединилось все, что христианство угнетало и угнетает. А ведь оно так или иначе проявляет враждебность к разуму, силе, здоровью, радости и, наконец, к самой жизни. Поэтому, Сатана интегрированный образ не только темных божеств языческих пантеонов, а практически всех божеств. Все они были объявлены христианством адскими демонами. Видимо, в этом свете следует понимать определение сатанизма, данное Жаком Морсиро: "Некоторые эрудиты, изучая долгое время древние традиции, проникаются чувством ностальгии к ним. Сатанисты - это интеллектуалы, воспринявшие традиции народного культа".
Мифы многих культур мира аллегорически рассказывают о битве жизнелюбивых сил с одной стороны с космическими силами, угрожающими жизни и со времени уничтожающими ее; с другой стороны, с некрофиличными силами, желающими скорейшего наступления этого момента. Приведем пару примеров.
Начнем с мифологии древней Мексики [11].
Создателем мира в глобальном смысле в религии майя выступает божество Ицамана, изображаемый часто в виде гигантского ящера или каймана (можно сказать - дракона). Но он живет на самых высоких уровнях мироздания и не интересуется делами людей.
А этот частный мир создан парой богов: Хуроканом и Кукульканом. Они постоянно соперничают с переменным успехом. Лидерство в нашем мире принадлежит тому, кто контролирует Солнце. Первоначально солнцем был Хурокан. Затем, его сместил Кукулькан. Потом последовал реванш, и Солнцем стал ставленник Хурокана. После этого было еще две революции. И теперь солнцем является собрат Хурокана, Тонатиу. Он завоевал эту честь, пройдя через испытание, которому подвергался претендент. Первоначально Солнцем был назначен другой бог, но для того, чтобы им стать, нужно было прыгнуть в огонь. Избранник долго не мог решиться на это, тут то его и опередил Тонатиу, прежде бывший аутсайдером среди богов. Теперь он - Солнце, символ дневного неба, покровитель ордена воинов-орлов. А тот малодушный избранник стал Луной.
Посмотрим, что представляли собой боги-соперники - Хурокан и Кукулькан. Хурокан - бог природного начала и всех буйных сил. Многое говорит о нем то, в каком значении он вошел в европейские языки - ураган. Он - "сердце гор" - бог земных недр, пещер, землетрясений, вулканов; бог огня, но, вместе с тем, холода, севера, льда; он бог тьмы, ночного звездного неба; он - бог доблести, чтобы испытать мужество молодых воинов он принимал ночью причудливый облик и и вызывал их на бой; его животным был ягуар, и он был патроном ордена воинов-ягуаров. Кукулькан - бог культуры. Нельзя сказать, что его значение для людей только отрицательно, как у Христа. Именно он возродил род людей после последней всемирной катастрофы и научил их многому полезному. Но кроме благ культуры он навязал людям и ее предрассудки - пренебрежение своей природой, ввел ритуалы, запреты.
Кукулькан презирал физическую природу. Свое физическое тело он, подобно христианским монахам Старого света, запустил и изуродовал. Как и они, он его стыдился и тщательно прятал под одеждой, даже лицо свое он прикрывал маской - он мог бы быть образцом святости для христиан.
Его прошлое лидерство закончилось тем, что сторонники Хурокана скомпрометировали его. Было это следующим образом: они продемонстрировали ему его отражение в зеркале. После того, как он увидел свое деградировавшее тело, ему объяснили, что он тяжело болен и уговорили принять лекарство. Кукулькан попробовал лекарство и не смог оторваться. Это был алкоголь. Опьяневший Кукулькан попирает собственный запреты, нарушает пост, пирует, поет. Все его задние мысли, порожденные изуродованной ханжеской моралью душой, выползли наружу. Он спаивает свою сестру, а затем они совершают сексуальный акт. Протрезвев он понял, что "потерял лицо" и бежал от позора.
Перед бегством он угрожал, что еще вернется. И он вернулся в мир мексиканцев! Из частей света за Кукульканом был восток, а описывали его бледным бородатым стариком. И вот, с востока явились бледнолицые бородатые люди - европейцы. Они сокрушили местную культуру и насадили христианство, так похожее по сути на то, чего добивался Кукулькан. Жизнененависническое учение восторжествовало и на этом континенте.
А теперь обратимся к скандинавской мифологии.
Героизм, фатализм - неизменные черты жизни викингов, наполняют скандинавскую мифологию, похожую на боевик в стиле фэнтази и с трагическим концом.
Уже до рождения богов существовало Море. Боги создали твердую землю и оттеснили Море. Дважды в день вздымается Море. Вал приходит с заката и нападает на сушу. И отступает. Море помнит свою былую власть. В иных странах между морем и сушей лежит пространство, которое по очереди принадлежит то морю, то суше. В тех местах люди слабы, и их сердца трусливы. Гордая земля племени Одина продолжает расти над морем. В стране фиордов горы и скалы сами наступают на море. Они отражают его нападения щитами берегов, рассекают острыми мечами мысов. Пока живы боги, Море бессильно.
Но настанет неизбежный день битвы - Рагнарок (Сумерки Богов). Боги сойдутся в последней схватке с космическими монстрами. Вместе с ними будут биться души погибших в битвах воинов. Но в этом сражении погибнут все и тогда море поглотит сушу и все живое погибнет. Когда это случится? Даже боги не знают рокового часа Рагнарок. Без страха они ждут. Обреченные, без надежды на победу, они будут сражаться и падут с оружием в руках, как воины.
Среди детей фиордов боги любят только воинов. Боги ждут в Валгалле тех, кто умирает в битвах. Нидинг, трус, лишенный чести, после смерти отправляется прозябать в мрачный пустынный мир богини Гелы, Нифльгейм. А судьба героев прекрасна:
Стремительный удар меча,
Укол стрелы, блеск топора, -
И мир исчез в твоих глазах,
И моря нет, и нет друзей,
И ты один...
Но ты один на краткий миг,
Валгаллы луч к тебе бежит -
Дорога дивная небес,
Она тверда, она верна,
Как меч, как викинга рука.
По ней летит могучий конь,
Он бел, как снег, и чист, как свет.
На нем валькирия спешит,
С ней Один шлет тебе привет.
Тебя он ждет, он ждет тебя,
Готово место для тебя.
И вы взлетаете, как дым,
Как легкий пар, как облака, -
Ты и посланница небес.
- из романа Валентина Иванова "Повести древних лет"
Герой поднимается в Валгаллу и там ждет последнего боя, в котором он будет сражаться рядом с богами, подобный богам. В ожидании равный богам герой пьет вино из волшебной неиссякающей чаши, охотится на неистребимых оленей, медведей, кабанов. Обитатели Валгаллы каждый день сходятся в битве, после которой убитые вновь воскресают, чтобы бесконечно наслаждаться оружием и битвой. Такова судьба героя до часа последнего боя Рагнарок...
Море здесь олицетворяет Вселенную, в лоне которой возникла жизнь, но которая постоянно угрожает своему детищу катаклизмами. Со временем храм человеческих достижений будет погребен под останками Вселенной. А пока нам отпущено время, чтобы разыграть нашу драму, используя все отпущенные нам силы...
В рамках данной темы не могу пройти мимо историко-психологического эссе "Синагога Сатаны" польского писателя и критика Станислава Пшибышевского, опубликованного в 1897 году. В целом это произведение трудно оценить неоднозначно. Так, когда речь заходит о ведьмах, он, в духе Жюля Мишле [12], принимает за достоверность все байки о них и строит на этом психологический портрет ведьм. Любопытно, что при признании всех подробностей шабашей, включая убийство младенцев и т.п. психологический портрет, созданный в этих произведениях, не только объясняет подсознательные мотивы подобных действий, но при этом может вызвать и сочувствие. Это, безусловно, интересно, но столь некритичный подход к фактам переносит произведение из научной области в художественную. Можно было бы указать и другие моменты, кажущиеся нам кривыми. Но когда Пшибышевский говорит о Сатане - это просто поэма!
За вводную здесь принимается идея манихейского дуализма, развитая в различных христианских ересях подобного толка.
Попытка представить бога, как "абсолютное добро" вдребезги разбилась об вопрос о причине зла. Ведь под христианскую интерпретацию зла подходит практически весь осязаемый мир и благословляющие его силы духа. Официальная церковь, приспосабливающаяся под мирские потребности, старательно уклоняется от ответа на этот вопрос и обвиняет в ереси того, кто его поднимает. Ну а некоторые "ереси" на христианские мотивы (богомилы, павликиане, катары) все же дают на него честный последовательный ответ. Они рассматривали весь земной мир как воплощение зла и нечистоты. Творцом вселенной они считали не бога, а Сатану, который, по их представлениям, был сыном Бога, притом старшим, в то время как Христос признавался его младшим сыном; на долю бога с этой точки зрения выпадало сотворение только невидимого мира - духовного и вечного.
"Два бога вечно противоположны, два творца и два господина, безначальные и вечные". [13]
Добрый [14] Бог создал духов, чистые существа; мир его - мир невидимого, мир совершенства, не знающий борьбы и боли.
Злой Бог создал видимое, телесное и преходящее. Он создал плоть и страсти, землю с ее борьбой, ее муками и ее отчаянием, неизмеримую юдоль плача, создал природу, приносящую боль, отчаяние и зло тем, кто плохо ей соответствует.
Добрый бог - это норма, закон, смирение и покорность. Детям своим он говорит: "Будьте нищи духом, ибо только так придете в царствие мое! Будьте более дети, чем дети (т.е. более наивны и покорны), умертвите волю, следуйте за мной! Не стремитесь изведать причины и цели, ибо только во мне все прошедшее и грядущее".
Злой Бог - это отсутствие правил, упрямый, ясновидческий прыжок в будущее, он - соблазн сокровеннейших тайников и титаническое упрямство, которое, не признавая границ, ниспровергает все законы, все нормы. Он - высшая мудрость и высший разврат, самая дикая гордость и самое лукавое смирение, ибо только так можно одурачить правило. Он освятил высокомерие, отвагу и властолюбие - и называет это героизмом; он научил человека, что нет преступления, разве что против его собственной природы. Он освятил любопытство, он назвал его наукой, он заставил человека исследовать собственное происхождение и назвал это философией, он дал разлиться всем инстинктам в русле пола и назвал это искусством.
"Добрым" был Злой Бог, хорошим отцом и руководителем: "Ты болен, ты хочешь выздороветь? Гляди! Земля моя изобилует всякими травмами, которые могут исцелить тебя, изобилует и опасными ядами, но ты можешь заставить их служить тебе в качестве лекарства.
Ты хочешь быть богатым, ты ищешь сокровищ? О, я располагаю тысячью средств, которыми ты можешь выманить собственную душу твою из убежища, чтобы она открыла тебе драгоценные жилы земли. Душа твоя знает все. У нее и у меня одно начало.
Ты хочешь заглянуть в будущее и угадать твою судьбу? Иди, следи за полетом птиц, прислушивайся к шелесту листвы, гляди на звезды, смотри в зеркальные кристаллы, разгадывай линии руки - в тысяче видов я предсоздал твое будущее, но ищи, исследуй, разгадывай, ибо закон мой - острота и ловкость, наблюдательность и дальнозоркость, творческое любопытство.
Ты хочешь уничтожить своих врагов и не хочешь быть настигнутым законом? Иди! Научи душу свою отделяться от тела, и я перенесу ее за тысячи верст, чтобы ты невидимо удовлетворил алчбу твоего сердца. Ибо твое собственное благо, твое собственное развитие и будущее да будут тебе высшими законами.
Ты потерял жену, взятую смертью? Я сострадаю твоей любви, ибо любовь, продолжающая твой род, мне по сердцу. Иди! Тысячи средств есть у меня, тысячи заклинаний, чтобы вырвать дорогое тебе у смерти! Все обещаю я тебе, все увидишь и все получишь, если пойдем моими путями. Но пути мои трудны, ибо трудно всякое свершение".
Так говорил Злой Бог, так говорил Светоносец [15] и Сатана-Параклет [16] в ту пору, когда еще не родился его великий враг Отрок Назаретский [17]. И многие шли его путями, и долголетними трудами и муками исследовали тайны неба и земли, и превращали предметы так, что яд становился им лекарством, вода показывала им будущее, а вулканические испарения, истекавшие из земли, открывали им сокровеннейшее естество вещей. И дальше и дальше проникали они по пути созерцания. Круга, который они очерчивали вокруг себя, ряда звуков, которые они произносили в известной последовательности, движения руки - было уже достаточно, чтобы связать их душу со всем мирозданием, раздвинуть все законы пространства и времени, и без преград созерцать бесконечные сцепления причин и следствий с их возникновения до отдаленнейших граней будущего.
Еще не родился в ту пору Сатана-Антихрист [18]. Злой Бог был двуедин.
Сатана-Самиаза [19], Сатана-поэт и философ - был (и есть) отцом магов [20], "математиков", как называли всех, кто занимался сокровенными науками. Он жил в молчаливых мистериях халдейских храмов. Это малодоступный, мрачный аристократ, открывающий свои загадки лишь немногим. Только сильным давал он черпать у себя силы. Жрецами его были лекари, маги, алхимики, охранявшие священный огонь, сошедший к ним с небес. Египетский Тот [21], трижды великий, изложил в 42-x книгах тайное знание и поведал избранным строение человеческого тела, а ужасная Геката [22] наделила своих избранников даром магического видения и творчества и, главным образом, даром тайного убийства.
Наряду с Сатаной-Тотом, Сатаной-Гекатой жил в мире Сатана-Сатир [23], Сатана-Пан [24], Сатана-Фаллос [25]. Он был богом инстинктов и плотского вожделения, равно почитаемым и высшими и низшими духом, он был неисчерпаемым источником жизненной радости, вдохновения и опьянения. Он научил женщину тайнам соблазнов, заставляющим людей удовлетворять свои похоти во взаимном влечении пола, он роскошествовал красках, изобрел флейту и привел в ритмические движения мышцы, пока святая мания не охватила сердца и святой фаллос не оплодотворил избытком своим плодородное лоно. Пан был Аполлоном и Афродитой одновременно. Он был богом домашнего очага и дома терпимости. Он создал философские системы, он построил музеи и роскошные храмы, он учил медицине и математике и, вместе с тем, храм его был в Астартейоне, огромном доме терпимости, в котором жрицы в долголетних упражнениях изучали все способы, все разнообразные средства удовлетворения половой страсти.
В это время, в эпоху императора Тиберия, когда началось великое переселение богов в Рим, в эпоху высшей утонченности и самого аристократического наслаждения жизнью, Добрый Бог, до сих пор царивший в своем незримом царстве с завидной невозмутимостью, увидел, наконец, что исполнилась мера греха, и послал Сына своего на землю, чтобы он поведал поколеньям Злого Бога грустную правду.
И он пришел в мир, Сын Доброго Бога, и явился сперва бедным, угнетаемым, рабам и поденщикам, никогда не вкушавшим святых радостей Пана.
- Что печетесь вы о хлебе насущном? Кто же одевает лилии прекраснейшими цветами, в сравнении с которыми багрец и парча - жалкое тряпье? Кто питает птиц, которые не сеют и не жнут? Зачем стремитесь вы к благам земным, которые скоропреходящи? Какое значение имеет ваша гордость, если высший на земле будет низшим в царствии небесном? А плотская похоть ваша, разве она не врата ада?
О, бедное хотение плоти, бедная похоть, источник всяких страстей, неисчерпаемый источник любви жизни, воля к вечности жизни; она должна была быть уничтоженной, чтобы царство невидимого воцарилось на земле.
Учитель сказал, что ты уже прелюбодействуешь с женщиной, если глядишь на нее с вожделением; ученик идет гораздо дальше: святой Киприан говорит о девушке, способной вызвать у мужчины вздох вожделения, что она бесстыдна, а если она зажгла в ком-нибудь, даже сама не зная, любовное пламя, то она вообще уже больше не девственница.
- Женщина! Что общего между мной и тобой? - вопрошает Учитель. Но много дальше Учителя идет ученик: "Tu es diaboli janua, - кричит Тертуллиан, - tu es arboris illius resignatrix, tu es divinae legis prima desertrix, tu es, quae eum persuasisti, quem diabolus aggredi non voluit" (Ты - преддверие дьявола, ты - нарушившая запрет в отношении этого дерева (т.е. Ева). Ты - первая пренебрегающая божественным законом, это ты уговорила его, которого дьявол не пожелал преследовать. - лат.). "Omnia mala ех mulieribus" (Все зло - от женщин. - лат.), жалуется св. Иероним. Да, он утверждает даже, что женщина вообще не создана по подобию Божьему, ибо в Священном писании ничего не говорится о душе при сотворении женщины.
Добрый Бог невидимого ненавидел земную красоту. Он ненавидел все, в чем Сатана-Пан являл свои откровения, ибо он проповедовал ничтожество и преходящесть этого мира. Каждое желание, малейшее возмущение плоти, было грехом, который наказывался долгими годами раскаяния. Тертуллиан неистовствует с фанатической ненавистью против каждой полосы пурпура, которой женщина окаймляет платье. Лактанций проклинает поэтов и философов, которые завлекают неохраняемые души в погибель, уничтожает живопись, ибо "quod nascitur, opus Dei est; ergo quod fingitur, diaboli negotium" (Все, что рождается - есть плод труда Божьего, следовательно, то, что изображается, есть работа дьявола. - лат.) Театр и цирк стали "diaboli figmenta" (Твореньем дьявола. - лат.); святые отцы предостерегают даже от красок, от цветов, ибо демон, злой враг, охотней всего наряжается в яркие краски роскоши.
С этого времени густой туман, непроницаемый свинцовый туман обволакивает мир. На целую ужасную тысячу лет! Исаврий Иконокласт состязается с Григорием Beликим в разрушении произведений искусства. Феодосий II приказывает разрушать все храмы и воздвигать всюду кресты. Уничтожают смысл прекраснейших произведений поэтов или вовсе истребляют их, так как демонолог Киприан учит, что в стихотворениях сокрыты "varia daemonia" (Различные злые духи. - лат.). Афродита становится публичной женщиной, которую каждый может забросать грязью, а любовь - о, Боже, любовь - "amor si vincitur, diabolus vincitur"! (если побеждает любовь, побеждает дьявол. - лат.). Вся природа попадает в проскрипции, и, главным образом, исцеляющая природа. Бог послал болезни, чтобы дать человеку искупить хотя бы часть его грехов здесь, на земле; грех препятствовать божественному Промыслу. В крайнем случае еще допускаются экзорцизмы одержимых, не для того, конечно, чтобы излечить болезного, но лишь для того, чтобы явить мощь Доброго Бога, торжествующего над Злым.
Ubique daemon! (Всюду демон! - лат.) По Иерониму, весь воздух полон демонами, дрожит от их крика и плача о смерти богов, в каждом цветке, в каждом дереве - демон, потому что он - радость и плодородие, богатство и красота. В качестве Люцифера он приносит день и заключает его светом Венеры, навевающей роскошные, сладострастные сны. Первые века знают только одну религию - борьбу с демоном. Но борьба была нелегка.
В фанатическом безумии церковь нападала на глубочайшие и святейшие узы, связующие человека со вселенной. Она насильственно отрывала человека от природы, вешая его между небом и землей. Тайные связи, единившие с природой душу человеческую, душу, как абсолют, как феномен, не зависящий от мозга, были объявлены сатанинскими, дьявольским обманом глаз.
Люди древности находились с природой в интимнейших отношениях. Они жили непосредственно с природой и в природе, они были частью ее, куском ее нерва, проявлявшим вовне малейшие перемены природы. И если все изобретения человеческого духа суть только проекции его организма, то политеистический культ был непосредственной проекцией природы во всей ее благословляющей и разрушающей мощи. И как душа проецирует вовне механизм дела, рассматриваемого ею изнутри, так и природа выявилась в мощных символах языческого культа.
В безумном бою церковь кусок за куском разрывала ту артерию, через которую кровь земли текла в человека. Она уничтожала проявления природы в красоте, силе и мощи; она охраняла все то, что природа хочет отвергнуть, против чего она так мощно восстает: грязь, уродство, болезнь, калеку, кастрата. Охотнее всего церковь кастрировала бы весь мир, погасила бы свет, отдала бы всю землю в жертву серному дождю; ее единственным стремлением, ее жгучим желанием было одно - чтобы обещанный Страшный Суд пришел наконец.
В первоначальных памятниках христианства всюду встречается выражение надежды, что вот-вот явятся ангелы, погрузившие некогда в бездну города Содом и Гоморру и уничтожат, раздерут, как завесу, суетную видимость этого мира и освободят, наконец, святых от столь долгих соблазнов.
Но нерв, артерия не дали себя так легко уничтожить. Особенно народ, земнорожденный, еще крепко коренится в земле. Малейшим случаем пользовался он, чтобы вернуться к своим любимым земным богам. В кровожаднейших законах изливали свою ярость христиане против язычников, но Демон, то есть земля, природа, был неразрушим. Сатана - великий изгнанник - дарует своим младшим братьям радость пользоваться преимуществами природы, дикую радость чувствовать, что ты - целый мир, находящий удовлетворение в себе самом. Он уходил в леса, таился в неприступных пещерах, собирал там своих верных и праздновал дикие вакханалии...
Но сильнее всего фанатическая ярость ненависти направлялась против Сатаны-мага. Будьте нищи духом и смиренны, будьте покорны, подражайте, не думайте! Таков был высший закон религии темных масс. Но маг был горд, ибо он противился всем законам. Противясь закону тяготения, он подымался на воздух и не тонул в воде. Если он хотел, можно было бросить его в огонь, и он выходил невредимый. Маг был слишком гордым, чтобы подражать. Маг презирал нищету духа, ибо он изведал все тайны и разгадал все сокровенное. По звездам определял он наследников царей и знал будущее всех народов. Маг был упрямым преступником против всех законов, знающим ясновидцем. Христос демократизировал свое учение. Соучастниками своего восстания против Ветхого Завета он сделал поселян и рабов, которые были "более детьми, чем дети". Маг насаждал свое учение только в самых гордых и мощных душах. Отвращение к беспомощности, ненависть к заурядности - это и есть дьяволизм!
Против этого упрямого титана направлялась христианская ярость, ненависть нищих духом, поклонников закона и тех, кто не был способен ни на что, кроме подражания. Уже законы Константина налагали тяжелые наказания за магию. И вот, закон следует за законом, один строже другого, пока при императоре Валенте не были истреблены все философы. Достаточно было иметь философскую книгу, чтобы подвергнуть свою жизнь опасности; избегая этой участи, жители империи сожгли все книги. Так начались страшные мучения гордых детей Сатаны, в сравнении с которым преследования христиан при Нероне кажутся милой забавой.
К этому времени Маг стал жрецом. Вокруг него собрались языческие общины, все остатки язычества присоединяются к магии. Правда, они теряют свою символическую силу, свое содержание. Никто не знал, что означают знаки и символы, но и тут маг нашел выход. Он придал знакам мистическое значение, которое мало-помалу стало действовать как мощное внушение. Слова, значение которых никто не помнил, стали мощным магнетическим средством, с помощью которого маг устанавливал сношение между своим Повелителем и своей душой...
Сатана - истинный властитель мира. Не слуга, не "обезьяна Бога", как злобно называет его Ириней, а именно хозяин и распорядитель вселенной, сфера влияния которого глубоко проникает в область белого, эфемерного бога, ибо он тот, кто научил детей светлого бога возбуждать в себе экстаз, он был тем, кто навел святых на мысль парализовать злые чудеса при помощи "оchoc de retour" (возвратного удара [26]. - фр.), и он один - отец жизни, продолжение рода, развития и вечного возврата.
Не зло, а добро есть понятие отрицательное. Добро есть отрицание страсти, которой все творится, ибо каждая страсть имеет своего беса. Добро - отрицание жизни, ибо всякая жизнь есть зло.
Сатана - положительное, вечное в самом себе. Он властитель разума, он правит неизмеримым царством мысли, которая вновь и вновь опрокидывает закон и разбивает скрижали; он зажигает любопытство отгадать сокровенное, читать в рунах ночи, он дает преступную отвагу уничтожать счастье многих тысяч, чтобы дать возникнуть новому, он подстрекает злые вожделения, которые в алчбе новых условий существования взрывают землю, приближают отдаленнейшие дали, сводят небо на землю и перемешивают, как игральные кости, царства мира.
Преследуемый, уничтоженный, он опять вырастает из собственного пепла мощнее и прекраснее, чем когда-либо, и, вечно побеждаемый, остается вечным победителем. Ибо Сатана есть вечное зло, а вечное зло - жизнь. Тысячу раз церковь думала, что уничтожили его, и при этом сама осатанела с головы до ног. Сатана любит зло, потому что он любит жизнь, он ненавидит добро потому, что ненавидит застой, выжидание; он любит женщин, вечный принцип зла, вдохновительниц преступлений, дрожжи жизни.
Все, что было великого, произошло против закона как яростное отрицание отрицания. Злым было упрямство великого "е pur si muove" (и все-таки она вертится (слова Г.Галилея).- ит.), злым было любопытство, погнавшее Колумба в неведомые страны, а звездочтению приписывались все несчастия, градобития, эпидемии и голод.
Добром была гордость Григория Великого, восхвалявшего свое постыдное невежество и запретившего изучать даже грамматику. Добром была восхитительная наивность святого Франциска Ассизского [27], который целыми днями подражал ad majorem Dei gloriam (к вящей славе Божьей. - лат.) крику ослов, стоявших вокруг яслей Спасителя; добром было умерщвление воли, малейшего самостоятельного стремления; добром было глупое, до бессмыслия доведенное "imitatio" (подражание. - лат.).
Во имя Сатаны Ницше учил переоценке всех ценностей, во имя его антихрист грозит преобразованием миру законов, во имя его творит художник, произведения которого читают или смотрят тайком, но не его милостью правит презренная глупость неизмеримыми толпами людей, для которых единственный закон существования, развитие, есть преступление: развитие в религии - бесовская ересь, развитие в искусстве - признак размягчения мозга, развитие в политике - государственная измена, а развитие в жизни - наказуемая извращенность.
Таково значение Сатаны в мире. Для одних он необузданный Разум, для других - страсть, необузданный инстинкт жизни; для кого - сама Жизнь, Природа, для кого - Смерть, Тьма, Навь; для одних - прогрессор, для других - разрушитель, но его разрушение сродни очистке Авгиевых конюшен; для кого-то и сам бог, а для большинства - Ужас, который нельзя ни понять, ни обуздать, ни умолить.
Перед каждым стоит выбор: культ светлого бога, покорное рабство, смирение, подражание или демонизм, дерзание, роскошное празднество жизни, головокружительные перспективы науки и мистики во имя Сатаны.
© Olegern, 2001 г.Warrax Black Fire Pandemonium http.//warrax.net
e-mail [email protected]