www.russ.ru/politics/grammar/20010330-stev.html

Антон Стевницкий

Государство и религиозные объединения: соперничество инициатив

Дата публикации: 30 Марта 2001

Вторая половина прошлого года принесла администрации Путина много сюрпризов с совершенно неожиданной стороны. В августе чиновники обнаружили в "Основах социальной концепции Русской Православной Церкви", принятых Юбилейным Архиерейским собором, параграф о возможности для Церкви "обратиться к своим чадам с призывом к мирному гражданскому неповиновению". Затем члены того же Собора обратились к Президенту РФ с призывом о возвращении собственности, принадлежавшей Российской Церкви до 1917 года. И наконец, отказы от Индивидуального номера налогоплательщика придали "проблеме ИНН" нешуточные масштабы.

Что волнует власть?

Стало окончательно ясно: в недрах российских религиозных общин протекают процессы, при определенном стечении обстоятельств могущие стать фактором дестабилизации общественной, экономической и политической жизни.

Первое, что заботит власть, - это возможность использования потенциала религиозных объединений ее политическими оппонентами. В этом ряду стоит апелляция ряда политических сил к антиглобалистским настроениям внутри православия (проблема ИНН); попытка использования ислама как фактора политической борьбы в Поволжье и на Северном Кавказе (проблему осложняет отсутствие в исламе четкой иерархической структуры и - как следствие - невозможность его контролировать: в ряде регионов всерьез заговорили о существовании подпольных джамаатов, которые могут стать центрами политической консолидации мусульман); сотрудничество политических и религиозных лидеров. Здесь самый яркий пример - предполагаемая связь Гусинского и Шаевича, вынудившая государство фактически пойти на раскол российского иудаизма.
Другим не менее важным предметом беспокойства служит финансовое положение религиозных организаций и проистекающие из него требования. Здесь на первом месте стоят имущественные претензии РПЦ, порой выражающиеся в требовании полной реституции церковной собственности, что в случае реализации может привести к серьезным трансформациям в экономической жизни страны.
Наконец, государство, осознавая важность религиозного фактора в жизни общества, было бы заинтересовано в своего рода сотрудничестве с религиозными объединениями. Их авторитет и социальная работа могли бы смягчить ту социальную напряженность, которая обязательно будет расти по мере проведения в жизнь либеральной экономической программы. Пока же власти приходится работать не столько над мобилизацией их положительного потенциала, сколько над нейтрализацией деструктивных факторов.Установки

Какими принципами руководствуется при этом администрация? В августе-декабре 2000 года казалось, что государство растеряно и не может ответить на вызов, брошенный ему в ряде громких заявлений религиозных деятелей. Но уже сейчас стали очевидны принципиальные установки, которыми оно будет руководствоваться в диалоге с представителями верующих. В явной форме их озвучил заместитель начальника отдела по взаимодействию с религиозными организациями администрации президента, ответственный секретарь Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ Александр Кудрявцев на семинаре "Религия и СМИ", прошедшем в Нижнем Новгороде 16 и 17 марта 2001 года.

Прежде всего не подлежит обсуждению светский характер российского государства и его институтов. Власть не намерена вмешиваться во внутреннюю жизнь российских конфессий и подвергать ее регламентированию. В этой связи знаменательна реакция Александра Кудрявцева на вопрос одного из участников упомянутого семинара, не собирается ли федеральная власть как-то поощрять процесс ротации руководителей религиозных организаций на местах: "очень уж они старые". Сотрудник администрации категорически отклонил такое предположение, подчеркнув, что кадровая политика - внутреннее дело религиозных объединений. Более того, власть готова уважать и признавать внутренние установления религиозных организаций, если эти установления не противоречат закону. Это заявление можно считать положительным ответом на призыв Русской Церкви, сформулированный в "Основах социальной концепции", признать ее внутренний суверенитет .Другим следствием светского характера российского государства является невозможность для религиозных объединений вмешиваться в политику власти, выраженная в принципе равноправия граждан вне зависимости от их отношения к религии и равноправия религиозных организаций перед законом. Это также означает недопустимость формирования политических партий на религиозной основе.
Власть определилась и по вопросу имущественных требований религиозных объединений. Вопрос о реституции должен быть снят с повестки дня. Никакого возвращения к дореволюционному положению в сфере собственности не будет: масштаб социальных и экономических изменений, произошедших в нашей стране с октября 17-го, слишком глубок; мы не можем вычеркнуть ХХ век из нашей истории и начать все с чистого листа. Это не означает, что администрация отказывается от обсуждения имущественной проблемы. Поиск путей ее решения продолжается. Но это должно быть именно решением конкретной задачи - жизнеобеспечения общественного института, а не реализацией абстрактного принципа.
Государство признает и значение традиционных российских религиозных объединений и готово закрепить их приоритет в нормативных актах, но вместе с тем для него незыблемы и личные права граждан, закрепленные в Конституции и международных обязательствах нашей страны. Задача согласовать законодательно личные права и традиционные ценности стоит перед властью все более остро, поскольку сейчас стало очевидно: простое перечисление приоритетных религиозных организаций в преамбуле Закона о свободе совести 1997 года только запутывает ситуацию [1].

Действия

Первым ответным шагом власти стала попытка сформулировать концепцию своих отношений с религиозными объединениями. Уже осенью заговорили о группе Николая Трофимчука, завкафедрой религиоведения Российской академии госслужбы (РАГС). В ноябре на "круглом столе" по проблемам церковно-государственных отношений он выступил как главный "идеолог" этих отношений со стороны власти. Правда уже в начале этого года стало очевидно, что группа Трофимчука - главный, но не единственный штаб по выработке концепции. В Москве над той же проблематикой работают как минимум еще две группы религиоведов и политологов. Но вся основательность подхода власти к означенной проблеме выявилась лишь тогда, когда обнаружилось, что выработкой концепции занимаются не только в центре, но и в регионах. В марте месяце в Приволжском федеральном округе была создана Комиссия по развитию этнокультурных и конфессиональных отношений при Полномочном представителе президента в ПФО, которая уже провела свое первое представительное мероприятие. Недавняя встреча Георгия Полтавченко с архиереями РПЦ также свидетельствует о том, что в работу с религиозными лидерами включились федеральные округа.
Следующий шаг - реорганизация Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ. Здесь прослеживаются два аспекта. С одной стороны, характер изменений, произошедших в Совете, говорит о том, что в ближайшее время он действительно начнет работать как консультативно-совещательный орган. Возможно, именно здесь будет "обкатываться" концепция взаимоотношений с религиозными организациями, предложенная группой РАГС'а. Об этом говорит тот факт, что в Совет вошел сам Николай Трофимчук и другие "представители религиоведческой науки". Характерно, что религиоведов-"теоретиков" профессоров Трофимчука и Яблокова (МГУ), возглавлявших в прошлом кафедры "научного атеизма", в Совете дополнили "предметники": членкор РАН Ярослав Щапов, основатель Центра истории религии и Церкви в Институте российской истории, и исламовед Александр Игнатенко, известный своими исследованиями в области политической философии ислама. Они, зная предмет не понаслышке, очевидно, будут "задавать ограничения на возможные изменения", которые предложит команда Трофимчука.

С другой стороны, реорганизация Совета начинает процесс разграничения обязанностей между государственными органами, курирующими религиозную проблематику, поскольку внесенные в Положение изменения "направлены на то, чтобы избежать дублирования работы Совета и Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации". Вполне вероятно, что в случае успешной работы специализированных подразделений "через шаг" (после принятия концепции взаимодействия с религиозными организациями) администрация придет к идее объединения специализированных комиссий и советов в единый орган по взаимодействию с религиозными организациями, который и будет проводить в жизнь новую стратегию.

Контрагенты

Из сказанного видно, что последние выступления одного из самых активных игроков на государственно-церковном поле председателя отдела внешних церковных связей МП митрополита Кирилла (Гундяева) откровенно диссонируют с установками власти. Его команда упорно защищает нынешние формулировки Закона о свободе совести, который - как сейчас уже ясно - рано или поздно будет пересмотрен; педалируется тема реституции и церковного налога, что вызывает нескрываемое раздражение государственных чиновников . Характерно, что последняя "налоговая" инициатива митр. Кирилла была его частным мнением, так как Московская Патриархия официально не запрашивала об этом правительство.

Уже около полутора лет фигура митр. Кирилла, который раньше уверенно претендовал на роль второго лица РПЦ и был главным "связным" между Патриархией и государственной властью, ассоциируется у администрации с лоббизмом ельцинского периода. Его выступление на учредительном съезде "Отечества" сейчас воспринимается как серьезный стратегический просчет. В этом контексте его подчеркнуто конфронтационная активность последнего времени может интерпретироваться как попытка создать управляемый кризис в отношениях между государством и Церковью, для разрешения которого власть была бы вынуждена обратиться к нему самому. На почве совместной критики властных инициатив вполне вероятно сближение позиций митр. Кирилла и антиглобалистских групп в православии, представленных прежде всего газетой "Радонеж" и одноименной радиостанцией. О возможности такого дрейфа председателя ОВЦС, который ранее критиковался правыми как либерал и "экуменист", говорит его прошлогоднее выступление в телепрограмме "Русский дом", в котором владыка Митрополит выступил в новом для себя имидже консерватора. Мы поймем весь драматизм этой ситуации, если вспомним, что митрополит Кирилл - один из самых ярких и одаренных русских епископов; к тому же у него в подчинении находится самая работоспособная церковная структура.

Выводы

Процесс определения государственно-церковных отношений, начатый в августе 2000 года по инициативе Церкви, плавно выходит из-под ее контроля. За последние полгода РПЦ не выступила ни с одной инициативой, которая могла бы стать предметом серьезного обсуждения. Последние шаги митр. Кирилла ведут скорее к кризису взаимопонимания, а не к конструктивному диалогу. Тогда как именно диалог позволил бы Русской Церкви развить свою стратегическую инициативу, стать полноправным партнером власти на этом пути. То, что хорошо для начала общения, - провокативные шаги, громкие заявления - становится помехой на втором этапе отношений, когда стороны должны четче определить свои интересы, полнее аргументировать позиции. "Круглые столы", конференции разного уровня больше подходят для этой стадии взаимодействия.

Тем временем администрация, оправившись от первоначального замешательства, со свойственной нынешней власти основательностью взяла курс на разрешение конфликтной ситуации в самом ее корне. Этот путь не будет быстрым. Вероятно, в течение этого года будет обсуждаться и апробироваться в регионах концепция взаимодействия с религиозными объединениями. В случае успеха этого процесса, возможно, уже осенью мы увидим новые концептуальные или организационные шаги власти.

Примечание:

[1] В этой связи вызывает интерес трехуровневая схема законодательного регулирования отношений с религиозными организациями предложенная начальником отдела по религиозным и национальным вопросам аппарата Уполномоченного по правам человека в РФ Михаилом Одинцовым. Во-первых, должны быть защищены права человека и гражданина, зафиксированные в Конституции и международном праве. Во-вторых - права местных (приход, мазхаб) и региональных (епархия, духовное управление и т.п.) религиозных организаций, закрепленные в законах разных уровней. На первом и втором уровне действует принцип равноправия граждан и организаций перед законом. На третьем уровне в форме договора (конкордата) должны быть закреплены права национальных религиозных институций, с которыми государство вступает во взаимоотношения приоритетным образом. Приоритетность при этом не дает дополнительных прав. Зато происходит признание и нормативное закрепление того факта, что равноправные религиозные организации исторически не равны перед лицом государства и общества. Такая схема позволит, по мнению Михаила Одинцова, согласовать неотъемлемые личные свободы и исторические традиции России.

Warrax Black Fire Pandemonium http.//warrax.net e-mail [email protected]