Тата Олейник

Похеренное поколение снежинок на горошине (две статьи)

пруф

Поколение на горошине: рожденные после 1989 года как новый вид людей

Такие ранимые и вместе с тем такие агрессивные... Знакомься: поколение, рожденное после 1989 года. Ты легко узнаешь их по стаканчику с кофе, самокату, кедам и набору претензий к жизни. (У нас тоже много претензий, но мы вежливо молчим.)

То, что поколения отличаются одно от другого, знали еще древние вавилоняне. Но, пожалуй, впервые в истории эти отличия оказались так громадны, что антропологи не только в шутку поговаривают о появлении нового вида людей.

Термин «поколение снежинок» (snowflake generation) Словарь Коллинза и Financial Times признали словом года в 2016-м. Так называют людей, рожденных в странах золотого миллиарда после 1990 года (некоторые социологи предпочитают вести отсчет даже с 1985). Правда, не всех людей, а принадлежащих к среднему и выше классам, хорошо образованных, из далеких от криминала семей и т.д. Самые большие хороводы снежинок сейчас можно встретить в старших классах приличных школ и в университетских кампусах, хотя некоторые из этих созданий уже успели выпорхнуть в большой мир и наделать там немало шороху.

КТО ТАКИЕ СНЕЖИНКИ?

Это люди, которые:

ТАНЦЫ СНЕЖИНОК

Считается, что термин «снежинка» взят из «Бойцовского клуба» Паланика: «Не думай, что ты уникальная и прекрасная снежинка!» Добавим: и хрупкая. Уязвимость снежинок перед отвратительной правдой жизни такова, что психотерапевты могут уже сейчас смело брать дворцы в ипотеку: взглянув в очередную гнусную харю бытия, снежинка впадет в депрессию быстрее, чем ты чихнешь.

Это именно снежинки рыдали — без шуток, на самом деле рыдали, со слезами, громко, открыв рты, — ночами в кампусах перед разбитыми телевизорами, по которым им сообщили ошеломляющую, невероятную, невозможную новость: президентом избран Трамп. Сексист, гомофоб и расист. Эти три слова — худшие в словаре снежинок. Если фармацевты, выпускающие успокоительные средства и антидепрессанты, не скинутся на золотую статую сорок пятого президента США, то в истории это останется более черной неблагодарностью, чем убийство Цезаря Брутом.

Если родители снежинок — левая социал-демократическая молодежь – находили азарт и чувствовали победу, отправляя на свалку истории очередной грязный женоненавистнический мультик о Белоснежке и шовинистских гномах-мужланах, то снежинки выросли в общем-то в убеждении, что они уже победили. Что этот мир прекрасен, преисполнен фиалками и единорогами и что все прогрессивные люди планеты мыслят одинаково, практически извели грязных, воинствующих империалистических свиней и победили социальное и гендерное неравенство. В общем, давайте просто жить мирно и счастливо, не снимая велосипедных шлемов, чтобы головке не было бобо, если случайно споткнешься!

Известный британский писатель-педагог Том Беннетт в 2016 году писал в The Telegraph: «Приходя в университеты, они уже пугаются, столкнувшись с тем, что мир отличен от их представлений, поэтому они ищут в лекториях защиты и безопасности, а не творчества и знаний».

Защита выглядит следующим образом: нужно всеми силами делать вид, что снежинок — большинство, все они мыслят в одном ключе, поэтому спорным или неприятным мнениям не место в аудитории.

Для лекторов, исповедующих правые, консервативные, милитаристские, сексистские либо колониалистические взгляды (или позволивших себе лет пять назад неудачно пошутить на одну из этих тем в «Твиттере»), доступ в университеты должен быть закрыт. С такими лекторами нужно разрывать контракты, не­угодных профессоров — выгонять с работы. Эта политика называется «no platforming» — не давать слово тем, с кем мы несогласны. Причем речь идет не о маргиналах, шарлатанах и людоедах. Нет, студенты строят баррикады, не пропуская на занятия уважаемых светил, лучших спецов в своих областях. Они не хотят понимать этих людей, изучать их взгляды, спорить с ними, в конце концов: эти лекторы могут «принести им огорчения», а комфорт важнее знаний. Так не пропустили в здание Нью-Йоркского университета, например, экс-директора ЦРУ Дэвида Петреуса — это человека-то, имевшего доступ к самым волнительным загадкам политики!

Колледж Эвергрин (Вашингтон) был вынужден уволить (с извинениями и отступными) профессора антропологии Брета Уайнстоуна и его жену, тоже преподавателя. Сам Уайнстоун, что характерно, прогрессивно мыслящий демократ левее некуда. Но он имел несчастье выступить против задумки студентов провести «День без белых преподавателей», чтобы в этот день выступать и говорить могли только цветные учителя и ученики. Студенты хотели этим днем «подчеркнуть важную роль меньшинств», а Уайнстоун неосторожно выступил с обращением, в котором указывал, что принципы равенства и свободы слова плохо согласуются с такой акцией и что цвет кожи не должен мешать кому-то работать или учиться. Тут же он получил клеймо расиста, студенты потребовали его увольнения. А когда руководство колледжа отказалось это сделать, Уайнстоуна стали буквально преследовать: его запирали в аудитории, блокировали его машину, устраивали баррикады у дома, писали ему оскорбительные и угрожающие письма. В конце концов колледж признал, что «не может обеспечить безопасность сотрудника», и уволил профессора.

А СЕЙЧАС БУДЕТ СТРАШНОЕ — ЗАТКНИТЕ УШИ!

Впрочем, одним но-платформингом для не­угодных современников снежинки не ограничиваются. Рты затыкают и неугомонным мертвецам, пытающимся болтать из могилы. То, что из школ давно изымают неполиткорректные книжки, уже давно не новость, но в последние годы мода перекинулась и на университеты. Так, группа студентов славистики, объединившись с русскоязычными студентами, потребовала убрать из институтских программ по литературе Бунина*.

«Там много вообще кого убирают. Но про Бунина нам же будет интереснее, правда?»

Чем же провинился русский классик? А русский классик посмел описывать изнасилование девушек и писал все время какие-то гадости вроде «...лежала на нарах, вся сжавшись, уткнув голову в грудь, горячо наплакавшись от ужаса, восторга и внезапности того, что случилось» и «...она, рыдая, вдруг ответила ему женским бессознательным порывом — крепко и тоже будто благодарно обняла и прижала к себе его голову». Писатель, который считает, что женщина может испытывать во время изнасилования «восторг и благодарность», конечно, не имеет права омрачать своим существованием снежный мир. Там ничего не хотят знать про то, что Бунин вообще полагал, что в страхе, боли и суицидальности у человека есть и момент экстаза (вспомним, как застрелился герой «Митиной любви»: «...глубоко и радостно вздохнув, раскрыл рот и с силой, с наслаждением выстрелил»).

Нет, ну в самом деле, что лучше — знать Бунина или избежать нервного срыва? Снежинки твердо ставят на второе, и преподаватели идут им навстречу. Поэтому теперь профессора нередко пользуются правилом «предупреждения о триггерах». Вот, например, в Оксфордском университете студентов-юристов уже только с триггер-преду­преждениями и учат. Типа: «А сейчас будет описание одного очень неприятного дела с убиванием старушек, расизмом и гомофобией. Просьба к тем студентам, которые могут принять это близко к сердцу, покинуть аудиторию или включить музыку в наушниках».

Зачем миру нужны столь нежные юристы и как они потом будут функционировать в судебных залах? Этот вопрос перед профессурой не стоит, куда важнее избежать инцидентов и судебных исков со скандалами сейчас.

ТОНЧАЙШАЯ ГРАНЬ

Один из любимейших терминов снежинок — «обесценивание». Глубина и сила их ощущений важнее любого мнения, пусть даже экспертного, со стороны.

— О, как я страдаю! Меня укусил комар!

— Точно комар? Не медведь? Их легко перепутать...

— Не смейте шутить над моими страданиями! Не смейте обесценивать мои чувства!

— Ну давай протрем укус одеколоном.

— Не смейте давать мне советов, я их у вас не просил!

— Если тебе так уж больно, зачем терпеть, давай помажем.

— Не смейте обвинять жертву! Я не виновен в том, что стал жертвой насилия! Мои поступки нельзя осуждать, я жертва, я всегда прав!

— Да что же с тобой делать тогда?

— Понимать и сочувствовать!

Да, поколение, рожденное в диких семидесятых, не говоря уж о совсем пещерных временах, не может иногда понять, почему так ужасно, когда в кафе нет твоего любимого смузи. Оно не готово признавать жестокой травмой тот кошмарный факт, что снежинку насилием и манипуляциями в три года приучали к горшку, отняв родной памперс. Поколение семидесятых, ставшее родителями снежинок, с интересом выясняет, какими ужасными, лживыми, агрессивными и токсичными тварями они были, как искалечили они детское тело и душу.

ОТКУДА СНЕГ?

Том Беннетт солидарен с большинством социо­психологов и педагогов: снежинки — это не результат работы гипноизлучателя, установленного инопланетянами на Луне, а вполне ожидаемый продукт новой педагогики. Снежинки выросли в основном в тех странах, где как раз в это время физические наказания детей стали считаться уголовным преступлением. Более того, ребенок в наше время вообще максимально защищен от любого дискомфорта и опасности. Дома с детьми переоборудуют в подобие резиновых камер для маленьких буйнопоме­шанных. При болезнях дитя сразу получает обезболивающее. Любые спортивные занятия производятся максимально мягко, с непременной защитой и медосмотрами. Интересы ребенка поставлены во главу угла: он царь, бог и повелитель в семье. Ему постоянно объясняют, что он самый умный, самый красивый, самый любимый и достоин всего самого лучшего. Даже если он будет поступать плохо, мама с папой все равно будут его любить всегда-всегда: «безусловная любовь» и «безусловное принятие» — это альфа и омега современной родительской педагогики.

Вот, например, рассказ Носова «Огурцы» стал шоком и предметом горячего обсуждения на материнских русскоязычных форумах. Если кто забыл, то предыстория там такова: дети нарвали огурцов на колхозном поле и убежали от сторожа, дома мама в восторг не пришла и потребовала огурцы сторожу вернуть.

«Мама стала совать огурцы обратно Котьке в карман. Котька плакал и кричал:

— Не пойду я! У дедушки ружье. Он выстрелит и убьет меня.

— И пусть убьет! Пусть лучше у меня совсем не будет сына, чем будет сын вор».

Эта драма вызвала живейших отклик в родительских сердцах.

«Ну вот нет ничего в жизни страшнее, чем предательство человека, которому доверяешь. Которого любишь. Для которого несешь эти проклятые огурцы, а получаешь с ноги в самое свое живое и беззащитное» (doc_namino).

«Маму хочется долго и мучительно убивать. Пока не прочувствует как следует, что натворила. А потом оставить с этим жить. Ребенка жалко до слез» (mara dh).

«А потом подобные Котьки вырастают и идут к психологам лечить свои детские травмы маминой нелюбви» (nadezhda_k).

Насилие даже в детской среде выжигается каленым железом. Ребенку не показывают мультиков, которые могут его напугать, а большинство родителей даже отказываются читать своим малышам старые добрые книжки, в которых то в зайчика стреляют, то медведю лапку отпиливают, то королю голову рубят. Предпочтение отдается современной детской литературе, в которой обидевшаяся на хозяйку зубная щетка чуть не упала со стола — и это самое напряженное из возможных происшествий. Даже в России действует федеральный закон № 436, прямо запрещающий упоминать в книжках для детей смерть, тяжелые болезни, бродяжничество и прочие печальные штуки. «Не думал, что я когда-нибудь это скажу, — говорит Том Беннет, — но дети перезащищены. Они живут в абсолютно безопасном пространстве и, попадая в колледж, требуют такой же защиты, к которой они привыкли с детского сада».

ДИВНЫЙ НОВЫЙ МИР?

А может, и хорошо? Может, и правильно? Первое непоротое, доброе поколение изменит лицо Земли, насилие канет в Лету, жизнь потечет по новым законам... Ну, будут все сидеть на прозаке, но прозак лучше, чем «Першинг». Правда, есть на планете и другие культуры, где для снежинок условий пока нет. Но, может, общее смягчение нравов и туда как-нибудь доберется лет за двадцать? Увы, но приходится признать, что снежинки лишь на словах противники насилия. Да, вероятнее всего, они не будут защищать девушку при нападении хулиганов, а предпочтут разумно позвонить в полицию. Но приехавшей полиции они дадут карт-бланш на жесткое задержание хулиганов и на сколь угодно длительные сроки для них.

Снежинки не отказываются от насилия, они просто делегируют его властям. Они легко бывают грубы, когда уверены в своей безопасности. Они способны, как мы видели на примере эвергринского профессора, на травлю и издевательства. Насилие, которое обеспечивает их защищенность, — это прекрасное, правильное насилие. Просто этим должен заниматься кто-то специально обученный, а им позвольте сидеть в своих велосипедных шлемах на детских сиденьях. Уж что-что, а свобода точно не является приоритетом в глазах снежинок: дети, которых до четырнадцати лет водили в школу за ручку и не оставляли одних, к ней не приучены. Более того, они ее боятся, особенно когда свободой пользуются те, с кем снежинки несогласны.

Худшее, что может позволить себе сейчас политик, актер, писатель, врач — это произнести что-то такое, что вызывает у снежинок страх. К примеру, заступиться за голливудского продюсера, соблазнявшего актрис, или сказать, что пассивное курение не причиняет никому вреда, а феминизм – довольно глупая штука... То есть пойти против той левой идеологии, которая господствует более полувека на европейских и американских кафедрах и которая стала катехизисом снежинок.

Когда снежинкам становится страшно, они объединяются и, не жалея энергии, устраивают метель виновнику их страха: судебные иски, разгромные статьи, тонны писем с оскорблениями, бойкотирование компании, не вышвыр­нувшей злодея на улицу. Сегодня снежинки, пожалуй, одна из самых мощных, мобильных и значимых диаспор в странах первого мира — сообщество, которое нельзя игнорировать.

февраль 2019

Вся правда о похеренном поколении девяностых

https://www.maximonline.ru/skills/kids/_article/poherennoe-pokolenie/

Они вокруг нас! Их становится все больше! Может быть, ты один из них? Следующее поколение наконец нагрянуло, и новая мордашка человечества окончательно стала ясна социологам и антропологам. И они беспокоятся. Говорят, что некому планету в руки передавать: племя молодое ее испортит или потеряет.

Несколько месяцев назад издание Time разродилось статьей о поколении «ЯЯЯ» (англ. — MeMeMe). Как и положено уважающему себя изданию, ничего нового оно не открыло, только свело воедино имеющиеся факты. О том, что планету начинают населять люди, весьма непохожие на своих мам, пап, бабушек и дедушек, говорят давно и много. Но сейчас пришло время, когда можно делать первые выводы. К поколению «ЯЯЯ» (его еще называют millennials — поколением миллениума) относят граждан 1980—2000 года рождения, то есть старшие из них уже достигли возраста Христа, а младшие вступили в бурное время тинейджерства. В России «миллениумы» моложе: потрясения конца 80-х — начала 90-х внесли свои коррективы в воспитание рожденных тогда детей, поэтому многие социологи полагают, что наши «миллениумы» начинаются примерно с 1989 года рождения.


Какие они?

Нужно сразу сказать, что к «ЯЯЯ» все-таки относятся в основном жители стран «золотого миллиарда» и население городского Китая (некоторым образом это касается и нас). Да и тут, понятное дело, встречаются люди с самыми разными привычками и предпочтениями — можно говорить лишь о некоем обобщенном портрете поколения.

10 основных особенностей поколения «ЯЯЯ»

  1. Это первое небунтующее поколение в наблюдаемой истории. К школе, государству и общественным институтам оно относится положительно, устройство мира ему, в принципе, нравится. Студенческие бунты и молодежные протесты, на которых последние двести лет катилась история, сейчас сошли фактически на нет.
  2. Они дружат с родителями. Они любят родителей. Они совершенно не против жить с родителями и вообще не стремятся покидать родное гнездо. Президент MTV Стивен Фридман уже давно отказался от лозунга, с которым MTV когда-то начинало «Телевидение без родителей», — сегодня молодые участники программ предпочитают участвовать в шоу вместе с мамами и папами. «Одно из наших исследований показало, — говорит Стивен, — что современная молодежь делегирует свое суперэго родителям. Даже когда речь идет о самом простом решении, наша аудитория обращается за советом к маме и папе».
  3. Они неагрессивны и осторожны. Сталкиваясь с насилием, они теряются и предпочитают в критических ситуациях сначала спрашивать совета в «Твиттере», а потом обращаться к родителям, учителям или в полицию. Эпоха, когда дети, подростки и молодежь предпочитали решать споры не словами, а кулаками, не вмешивая в свои проблемы взрослых, канула в Лету. Ябедничать сейчас не считается зазорным, и молодой человек уверенно ждет, что общество старших разрешит любую неприятную для него ситуацию лучше, чем это сделает он сам.
  4. Они привыкли к одобрению и абсолютно уверены в собственной ценности и важности вне зависимости от того, что они делают и чего добились. Сам факт их существования представляется им чрезвычайно важным для этой планеты и остальных людей. Они искренне уверены, что Вселенная шепчет им в ухо: «Спасибо, что ты есть!».
  5. Они желают жить в зоне абсолютного комфорта и не терпят серьезных неудобств. Неприятный начальник, напряженный график работы, трудные или скучные задания — все это для них более чем весомые поводы уволиться с самой перспективной работы.
  6. Они активно не любят ответственности. Лишь четверо из каждых десяти молодых американцев хотели бы стать крупными начальниками или руководителями своего бизнеса, а в Европе этот показатель еще ниже. В идеале «ЯЯЯ» предпочитают быть свободными художниками, фрилансерами, в крайнем случае — заниматься чем-нибудь веселым и неутомительным в офисе с хорошим дизайном и дружелюбной атмосферой.
  7. Они помешаны на славе. Никогда еще жизнь известных людей не пользовалась таким вниманием у молодежи: сплетни из мира звезд и обсуждение известных актеров, певцов, шоуменов являются огромной частью их общения.
  8. Они некреативны и неэрудированны, предпочитают пользоваться готовыми схемами и не стремятся изобретать что-то новое.По данным тестов Торренса*, креативность молодежи росла с середины 1960-х до середины 1980-х, затем падала и резко обвалилась в 1998-м. Кроме того, представители поколения показывают самый низкий интерес к овладению новой информацией за все наблюдаемые периоды.
  9. Они не любят принимать решений. Самые простые действия — купить рубашку или выбрать десерт — им проще совершать, обсудив предварительно в «Твиттере» с сотней-другой людей.
  10. Они милы, позитивны и беспроблемны. Это самое умытое, ухоженное и хорошенькое поколение в человеческой истории.

Почему они  такие. Часть первая

Природа человека, конечно, неизменна (хотя бы потому, что психика и разум человека настолько мобильны, а поведенческие программы настолько сложны, что любое изменение в них будет лишь вариацией нормы). Но вот человечество в целом действительно меняется, что подмечали еще историки древности, хотя тогда социальный прогресс двигался со скоростью осенней сонной мухи. Конечно, факторов, меняющих лицо цивилизации, — огромное количество, но сейчас мы остановимся на одном из них, возможно решающем. Человечество стареет. Оно обрастает уже вполне явной седой бородой, и начиная с XVIII века с каждым годом становится все больше стариков. Средний возраст американца сегодня — 37 лет, россиянина — 39, европейца — 40.

Вот, например, средний возраст римлянина эпохи Империи был 12 лет, что сильно сказывалось на общем состоянии дел. Сегодня в таких возрастных границах пребывает, скажем, Сомали. И когда сейчас родители бранят ленивого школьника, намекая ему, что в его возрасте некоторые уже командовали армиями и управляли государствами, а он все не приучится носочки складывать в корзинку для грязного белья, школьник, если бы учился лучше, мог бы резонно возразить, что управляли, конечно, и командовали, но управление было соответствующим. В пятнадцать лет преотлично можно объединяться в стаи и идти мочить ненаших гадов, а вот чтобы создать эффективную экономическую политику и развитые дипломатические отношения с соседями — тут требуются кое-какие знания и большой житейский опыт.

Ведь взрослый человек устроен иначе, чем подросток. Ответственность за окружающих и забота о них становятся куда важнее, чем слава, чем битвы, чем кипящий в венах адреналин, хотя бы потому, что гормональный фон у людей за тридцать выглядит, увы, совсем иначе, чем в конкистадорский период тинейджерства. Чем старше мы становимся, тем мы предусмотрительнее, спокойнее и альтруистичнее (конечно, есть и очень энергичные злющие старикашки, и благонравные сострадательные дети, но и те и другие, скорее, исключение из правил). И это нормально. Возраст защитника, возраст опекуна, что поделаешь. Агрессия сменяется эмпатией — обычный биохимический процесс. Это молодняку нужно отвоевывать место под солнцем, упоенно мутузить друг друга за самок и расчищать себе пространство, а патриархам положено опекать детенышей и урезонивать молодежь, сохраняя безопасность группы в целом.

Пока человечество было молодо, оно любило драки, кровь и насилие: пышные казни на площадях с волочением и потрошением, гладиаторские бои, разрушение Карфагенов и прочие невинные детские забавы. Перешагнув тридцатилетний рубеж, оно выяснило, что теперь другие приоритеты. С каждым годом, добавляемым к среднему возрасту человечества, оно становится все более нетерпимым к насилию, все более требовательным к комфорту, все больше заботится о подрастающем поколении.

Так появились на свет Женевская конвенция, Декларация прав человека, многочисленные общества по защите детей, животных, гомосексуалистов, заключенных — кого угодно. По главному принципу зрелого человека — «Главное, чтобы все были живы и здоровы».

И, конечно, все резче менялось отношение человечества к детям. Где-то до VI века до нашей эры мы существовали в режиме, который этнографы именуют «эпохой инфантицида»: лишних детей убивали, принося в жертву, выкидывая в реки и овраги, а часто просто съедали в ритуально-кулинарных целях (конечно, в развитых цивилизациях, где средний возраст населения благодаря медицине и отсутствию перебоев с питанием был выше 7-8 лет, все обстояло не столь плачевно, но даже там детские жертвоприношения, мягко говоря, не были редкостью). Потом отношение к детям несколько улучшилось. То есть истребление матерью или отцом неугодившего им потомства еще долго было неоспоримым, святым родительским правом (а убийство «бесчестных» дочерей в некоторых странах, скажем в Саудовской Аравии, до сих пор считается гражданским долгом любого родителя), но все-таки в целом детей стали более или менее выращивать, воспитывать и образовывать. Дело это было тяжелое и неблагодарное. Когда на каждого взрослого, перешагнувшего 20-летний рубеж, приходится десять детей и подростков, страна превращается в огромный детский сад, в котором трудно поддерживать порядок.

К счастью, в арсенале древних педагогов имелись эффективные воспитательные средства. Нам сейчас даже трудно представить себе то количество трепок и колотушек, которое получал среднестатистический ребенок, имевший несчастье родиться в период с X века до нашей эры по XVIII век эры нашей. Можно ознакомиться с трудами известных «историков детства», например Филиппа Арьеса или Ллойда Демоса, чтобы составить себе представление о том, какой пыточной комнатой была детская вплоть до начала новейшей истории.

Младенцев пеленали так туго, что те впадали в некое подобие анабиоза — сил у них хватало только на то, чтобы тихонько дышать, не беспокоя своим плачем окружающих. Чтобы приучить проситься на горшок, их с двух месяцев регулярно окунали попой в ледяную воду после каждого «нелицензированного» опорожнения, и уже к полугоду дети древности отличались потрясающей в этом смысле опрятностью. Шлепать ребенка начинали с самого нежного возраста, а с года-­двух уже регулярно секли. Из школ доносились такие вопли, что цену аренды домов по соседству приходилось снижать. В самых дорогих и престижных школах били еще усерднее (символом Итона до самого последнего времени была розга). Истязание детей было освящено традицией, Библией и обществом.

А куда было деваться? При наличии десятка детей чуть ли не в каждой семье никакой возможности индивидуально и бережно работать с каждым ребенком не было. Скажем, французскому философу и писателю XVI века Мишелю Монтеню повезло: его родители считали, что детей надо воспитывать только лаской и любовью. Но они были знатны, неимоверно богаты, и Мишель был у них один. При наличии десяти нянек и изобилии свободного времени родители Монтеня могли позволить себе иметь самые современные взгляды на педагогику. Большинство же других родителей, мечтавших о том, чтобы ни один из многочисленных отпрысков не стал вором и убийцей и не кончил жизнь на виселице, вынуждены были вести себя с детьми иначе. Хорошо битый ребенок обычно реже опасно шалил и проявлял несколько большее усердие в учебе, чем его сверстник, чьи родители, слишком занятые добычей хлеба насущного, пренебрегали долгом воспитания.

Но наконец свет любви, добра и отсутствия рукоприкладства начал просачиваться и в детскую. Первые серьезные мысли о том, что дети тоже люди и надо бы с ними помягче, появились в трудах отцов-иезуитов, учителей иезуитских колледжей. Потом эту мысль стали транслировать просветители конца XVIII века. В XIX веке в Европе появляются семьи, отказывающиеся от физического наказания детей. На них смот­рят как на диковинку, их ругают в прессе, их не поощряет правительство, но их становится все больше. Рождаемость падает, средний возраст человечества растет. Теперь на одного взрослого в цивилизованном мире приходится всего 2-3 ребенка, а это уже совсем другое дело. В XX веке наказания все больше выводят из государственных и даже частных школ, оставляя их на усмотрение семьи. Но по-прежнему домашняя порка, в меру строгая и без членовредительства, воспринимается как нечто правильное и естественное. А вот после Второй мировой, когда массовая гибель молодежи во многих странах одним скачком сделала человечество еще старше, нетерпимость к насилию выросла настолько, что появились первые голоса, требовавшие ограничить родителей в праве на избиение детей. Генеральная Ассамблея ООН в 1959 году выпускает Декларацию прав ребенка, которая провозглашает, что «человечество обязано давать ребенку лучшее, что оно имеет». Уже половина всех детей, рожденных в 60-70-е годы прошлого века, не подвергалась физическим наказаниям. И наконец, в 1990 году вступает в действие Конвенция о правах ребенка, в которой вводится полный запрет на любые телесные наказания, а также жестко ограничивается право родителей и опекунов на многие другие способы давления на детей. Конвенцию подписали все страны — члены ООН, кроме США (там существует свой, тоже весьма строгий в этом отношении закон), Южного Судана и Сомали.

При соотношении «один ребенок на одного взрослого», которое имеется сейчас в странах «золотого миллиарда» и в Китае, требования Конвенции становятся вполне выполнимыми.


Почему они  такие. Часть вторая

«Миллениумы» были рождены, когда родители впервые за всю историю вообще перестали бить детей, лишать их обеда и даже ставить в угол. Часто «миллениумы» вообще единственные дети в семье, хотя, возможно, у них есть брат или сестра. Их старались не ругать, им объясняли, их уговаривали.

Следуя педагогическим инструкциям, родители не забывали ежедневно повторять своим детям, что любят их больше всех на свете, что они самые замечательные, красивые и умные. После того как ребенка в пух и прах разносили сверстники на спортивном матче или на творческом конкурсе, родители немедленно сообщали проигравшему, что невероятно им гордятся. Он же смог, он же выстоял, он же не расплакался и не описался, когда занял последнее место! Да он же герой! В начальных школах больше не ставят оценок, особенно плохих, а за хорошо выполненные работы раздают золотые медали и серебряные звезды. Потому что ребенка нельзя лишать уверенности в себе, как бы он ни был туп, ленив и несносен; он должен знать, что он самый лучший и что все его любят.

Под страхом уголовной ответственности родители перестраивают дома, делая их безопасными для детей. Все острые углы замотаны мягкими прокладками, лестницы закрыты воротцами, розетки — заглушками. Сначала до 12, а теперь и до 14 лет в большинстве штатов США, например, нельзя оставлять ребенка одного — ни дома, ни на улице. Комендантский час — запрет на появление несовершеннолетних на улице вечером — работает почти во всех странах Конвенции.

Детский труд запрещен, общество жестко ограждает ребенка от контакта со всем, что может представлять для него опасность: с сигаретами, алкоголем, эротикой, нежелательной информацией. Резко ограничиваются контакты ребенка с любыми взрослыми, не являющимися его родителями или учителями. Половая неприкосновенность ребенка становится задачей номер один. В Нью-Йорке, скажем, взрослому категорически запрещено входить на детские площадки без ребенка до 12 лет. За пристальный взгляд на ребенка на улице или за попытку с ним заговорить вполне реально оказаться в полицейском участке.

Более того, общество начало жестко бороться с насилием в детской среде. Если в 60-х годах шведский Малыш, друг Карлсона, мог прийти из школы с огромным синяком под глазом, потому что они с Кристером кидались друг в друга камнями, а мама Малыша лишь вздыхала и угощала его плюшками, то сегодня шведские школьники, швыряющие друг в друга камни, стали бы ЧП национального масштаба.

Вот так и появились «миллениумы». Им незачем бунтовать, потому что родители никогда не были с ними суровы. Они боятся агрессии, потому что никогда с нею не сталкивались. Они несамостоятельны, потому что каждый их шаг контролировался, а все действия программировались. Они некреативны, потому что им не приходилось справляться с трудностями и искать пути выхода из опасных ситуаций. Они интеллектуально неразвиты, потому что круг их общения был ограничен в основном сверстниками, а ребенок взрослеет и умнеет лишь в окружении людей, превосходящих его по интеллекту. Они не жаждут много работать и зарабатывать, потому что практически незнакомы с лишениями. Они не рвутся к успеху, потому что с младенчества знают как аксиому, что они и так прекрасны во всех отношениях, им не надо никому ничего доказывать. Им нравится выкладывать в «Инстаграм» снимки надкушенных ими бутербродов, потому что они уверены: все, с ними связанное, неизбежно вызывает восхищение у миллионов. Они почти не стремятся создавать семьи, потому что не умеют подстраиваться под других людей, ведь те всегда подстраивались под них. Они помешаны на звездах, потому что в их представлении звезда ведет идеальный для человека образ жизни — она просто выходит из дома, и все говорят «ах!», а папарацци в кустах падают в обморок от счастья.

И чем все кончится?

Британский писатель Терри Пратчетт в одном из интервью говорил, что если инопланетяне хотят нас завоевать, то им нужно всего лишь подождать лет двадцать: к тому времени Земля будет заселена такими милыми безобидными симпатяшками, что и воевать не придется. Терри, как всегда, шутил. Невзирая ни на какие тенденции поколений, определенный процент детей все равно будет вырастать в честолюбивых, агрессивных, своевольных людей (особенно если их не перекормят в детстве прозаком и не замучат на курсах контроля гнева).

Тем не менее мы можем ожидать определенных изменений и в производстве, и в международной политике, и в социальной сфере, когда рулить всем этим возьмется поколение «ЯЯЯ» (хотя оно, как мы видим, и не рвется этого делать).

Видимо, курс на социал-демократию будет еще более выраженным, так как «миллениумам» нравятся социальные гарантии. Видимо, еще более усилится бюрократическое влияние государства и надгосударственных образований типа Евросоюза, так как «миллениумы» не умеют бунтовать и не против того, чтобы ими распоряжались. Видимо, малый частный бизнес будет еще больше сокращаться, так как ребята не хотят иметь собственного дела, а предпочитают быть безответственными наемниками. Видимо, этот мир станет еще более скучным, стерильным и безопасным.

С другой стороны, проблема «ЯЯЯ» — это пока еще не всепланетное явление. Южная Америка и Индия с их 18-летним средним возрастом населения несколько иначе смотрят на вещи. И, может быть, основным двигателем прогресса и островами экономической и творческой свободы станут именно они.

Поживем — увидим.

октябрь 2013

Вместо приложения

https://zadolba.li/story/14844

К своим 24 годам я поняла ну очень важную вещь: 90% людей даром не нужна настоящая дружба.

Кому-то нужен компаньон сбегать по магазинам. Кому-то жилетка, в которую можно выплакаться. Кому-то уши для сплетен. Но большинству просто нужен товарищ, чтобы вместе тусоваться. Да, ни к чему не обязывающее общение, случающееся по настроению, которое можно прервать раз и навсегда без сожалений — вот к чему тянутся современные люди. Иначе как объяснить, что человека, готового всегда придти на помощь (как в физическом, так и в психологическом смысле), который знает вас как облупленного и надёжно хранит ваши тайны (от маленьких забавных до довольно неприятных), вы рано или поздно бросаете?

Да, впускать кого-то в душу страшно. Но если раньше мне казалось, что в душу не пускают, потому что боятся предательства, то теперь я понимаю: не пускают, потому что они в принципе этого не хотят, не хотят, чтобы кто-то знал их истинную суть.

Удобно, когда для коллег ты — серьёзная дама, для соседок — весёлая хохотушка, а для парня — пылкая любовница. А вот если появляется человек, знающий, какая вы на самом деле, и что вышеперечисленное — лишь маски, вы бежите от этого человека как от огня. Хотя, казалось бы, этот человек зла вам не желает.

Дружба обязывает держать слово. Дружба обязывает к пунктуальности. Дружба обязывает к честности. Дружба обязывает к взаимовыручке. Но ныне для людей это слишком сложно. Тут браки массово разваливаются — куда уж там платоническим отношениям!

И знаете что? Теперь каждый раз, замечая, как вы начинаете от меня скрываться, охлаждать ваше ко мне отношение, я просто буду рвать с вами всякие контакты. Вы своего добились: я не хочу быть никому другом.

Добавление от С.Колясникова

Поколение Z, которое через несколько лет станет полноценной рабочей силой, уже сегодня требует от бизнеса кардинальных изменений. Эти люди воспитаны на любви к путешествиям, называют себя свободными художниками и не хотят привязываться к офису. По данным исследования консалтинговой компании Deloitte, доля «зетовцев» на рынке к 2020 году увеличится примерно до 30%. Уже сегодня бизнесмены задумываются над тем, как выстроить рабочие отношения, пожалуй, с самым привередливым поколением сотрудников. Социолог Дмитрий Трынов говорит, что эффект цифровизации и рост благосостояния населения привели к тому, что молодежь, родившаяся в «нулевых», росла не в условиях дефицита, базовые потребности удовлетворялись более полно по сравнению с предыдущими поколениями. В силу этого появился запрос на удовлетворение потребностей более высокого уровня — в независимости, самореализации, получении удовольствия от труда. «Для нас главное — свобода передвижений, соответственно, офис отпадает. Нужно, чтобы разрешили работать хоть из кровати в Екатеринбурге, хоть из кафе в Нью-Йорке, плюс никакого рабочего графика. Мы уже поняли, что это миф, поэтому все, что нужно — дедлайн, дальше сами разберемся как выстроить рабочий день. Плюс важно отсутствие контроля, тотальная слежка мешает и обижает, складывается ощущение, что тебе не доверяют», — рассказывает «Моментам» будущий программист Роман.

Скупая слеза стекла по щеке миллиардера Джеффа Безоса, у которого в Амазоне люди в бутылки на рабочих местах ходят, чтобы не оштрафовали, и обедают по 15 минут. Где-то во сне вздрогнул и заплакал стодолларовый украинский фрилансер.

Самое смешное, они ведь на серьезных щщах такое несут. "Никакого графика и контроля, возможность путешествовать". Дорогие мои, в мире все больше тенденций к тому, чтобы вы работали по 16 часов без выходных. И реализуют эти тенденции те самые "работодатели", которые якобы места себе не находят, ах, как бы нам приручить эту талантливую, неординарную молодежь. Большая часть из вас будет загнана в кабальные кредиты и ипотеки, и хорошо, если ваш заработок за текущий месяц окажется достаточным, чтобы прожить следующий.

Более того, вы будете счастливы своему рабскому положению, это очень важный момент. Ощущение сопричастности к великому даст новый айфон (в кредит), взнос в экологическй фонд Греты Турнберг и лайк Навального. Что до путешествий, они кстати тоже возможны. У нас вся Западная Украина - путешественники, то в Польшу на клубнику, то в Чехию на мытье сортиров.

Дивный, новый мир.

Также см. "Новое поколение и протесты".

https://m.aftershock.news/?q=node/954314

[Из канала военно-патриотического клуба им. И.В. Сталина]

Привезли нам как-то родители партию "тиктокеров". На перевоспитание. Видимо, даже до разведенных мам стало доходить, что у их мальчика в 13 лет рожа не должна быть шире *опы, а *опа - шире плеч в два раза. Картина была мощная, о таком я только у Джеймса Херриота читал... Не в смысле что "пора ветеринара нанимать", а в смысле что некоторые мальчики были доставлены мамой со своей подушкой. В полевой лагерь.

Кстати, именно тогда я познал всю магию камуфляжа. Наидешевейшая китайская ВКБОшка в уже ставшей привычной "русской цифре" удивительным образом прятала изъяны фигуры, из бесформенного девочкоподобного нечто - визуально делала хоть жалкое, но подобие воспитанника. Хуже было с характером, с волей: Дух в ВКБО не всунешь, чтоб хоть похоже на мужчину было.

Фотографий не будет на этот раз, извините. Не хочу, чтобы проблема обсуждалась в свете конкретных лиц, какими бы показательными не были их примеры на тот момент.

Кого-то даже подисправить получилось... Кого и почему - рассказываю.

Ну так вот.

После того, как мы заразили ряд родителей идеей "после нашего лагеря Ваш мальчик будет похож на человека", заявок поступило много. Еще бы, чего бы нет, регион депрессивный, лагерь бесплатный, сколько-то недель отдохнуть от безвылазно тухнущего в телефоне\компьютере что в школьное, что в нешкольное время чада родителям хотелось. Пытался объяснить, что для результативной работы надо хотя бы 2,5 года, для минимальной пользы - месяца четыре обработки. Но пока объяснял, видел - слова проваливаются в омут ужаса. "Кааак??? Мальчика? Жить в палатке? Пусть и летом, но есть с костра? Обслуживать самому себя? А где у вас там душ, интернет и психолог?"

У нас река и кусок мыла; а широты не архангельские совсем. Это не выживание даже, это курорт был бы, если б не мы, упоротые сталинисты со своей дисциплиной и трудовой практикой.

Интернета у нас не было. Ни у кого. Потому что от героиновой зависимости метадоном не лечат (ну, в Европах-то, конечно, "лечат", но как-то без результатов).

Психолог, когда у него не вкрючивало позвоночную грыжу, помогал детям прийти в себя примерами "что с такими как вы делают вахабиты обычно"; помогало на ура. Работало и работало, и ладно; профессионалы с хорошим резюме и здоровьем почему-то к нам в лагерь не рвались, особенно дамы. Им выгоднее имитировать работу с детьми в офисе. "Куришь? Ну не кури. Это плооохо..."

С вывозом на годы и месяцы не получилось, кроме тех воспитанников, у кого родителей по сути не было. Получилось с неделями. Уже хорошо. От этой печки и плясали.

Цирк с конями начался с первого же дня.

Один 16-летний будущий защитник родины, как выяснилось, мужественно приехал в купленных мамой дорогущих контактных линзах. Которые не умел ни одевать, ни тем более снимать. Глаза же, трогать страшно ему, поняли? В ночь по приезду началось воспаление (видимо, и так уже присутствовавшее в хронической форме). Сам снять линзы "не может", другим не позволяет. Одну сняли практически силой, вторую он отстаивал еще яростнее, ее уже снимать не стали, чтоб не повредить чего-то, например ребра. В перерывах между титанической борьбой защитник по 40-50 минут висел с мамой на телефоне, делился эмоциями. На попутке отправили домой, даже нашему терпению есть предел.

Эта ситуация стала не исключением, а шаблоном, выявившим всю суть современного воспитания мужчины в большинстве семей.

"Ребенка надо просто любить", да?..

Оказалось, что, безошибочно ощущая эмоциональную слабинку излишне заботливых мам, особо продуманные получатели подарков на 23 февраля придумывали себе болячку. Или даже создавали на пустом месте путем попустительского бытового идиотизма. Надевали берцы без носок. И\или не снимали несколько суток по жаре, вопреки многократным предупреждениям и примерам. Имитировали разрыв связок, чтобы не шагать куда-то (про бег речь не шла). Как-то контрабандой протаскивали сверхнормативные сладости, и, не смотря на избыточный вес, смачно поедали, иногда даже укрывшись в сортире (видимо, во исполнение древнего принципа "Если хочешь быть здоров - ешь один и в темноте!"). Аналоги историй с линзами тоже были, разумеется - то есть такие, когда элементарную проблему, которую ты должен решать сам, ты даже не начинаешь учиться решать, и игнорируешь, пока она не перейдет в острую фазу. Эдакая беременная гимназистка, которая ждала, что "само рассосется", но фигуральная и к тому же мальчик. Мальчик... С психикой девочки; со всеми присущими выращенной в патриархальной семье девочки эмоциональными реакциями - только не умеющий ни готовить, ни убирать, ни шить.

У них не было никакого умения преодолевать бытовой дискомфорт. Никого навыка самоконтроля. И в момент появления чего-то некомфортного их психика тут же рожала "причину", по которой они беспомощные, и их надо спрятать в тепло. Объяснять бесполезно про это - просто не хочет понимать, что придумал себе повод. Лишь бы сбежать от дискомфорта. "Это вы плохие и лагерь ваш, а я отличный, маааам!.."

Про личную гигиену упомяну разве что для жителей параллельных пространств; остальным, полагаю, примерно ясно.

ОФП. Это была песня. Скажу лишь, что некоторые деятели в свои нифига не 15 даже лет эти драные два километра пробежали бегом первый раз в жизни. Первый. Потом еще удивлялись - а отчего-то это мне так кайфово?

А мы ведь даже не жестили. Никого не били. Никому темную не устроили. Никакой излишней уставщины. Дедовщина пресекалась сурово.

Но как, как, мля, может взрослый по сути парень не знать количество воды, потребной для варки самому себе риса с тушенкой или пельменей?

Родители, чем вы думаете? Как этот "член общества" будет в это общество встраиваться? Мы не всесильны... Научили чему успели, конечно...

Родители думали определенно чем-то экстравагантным. За себя тоже. В ходе родительских визитов выяснилось, что единственным способом убеждения в семье является обоюдная истерика и\или игнорирование. Оттого почему-то убеждение не срабатывало. Вмешиваться во внутрисемейные дела было нельзя, да и бесполезно, так что детей с лагеря забирали по малейшей их жалобе на "условия".

При этом не хочу, чтоб у читателя сложилось такое впечатление, будто для меня "дети не те". Дети как дети, среднестатистические городские дети. С развитием в 13 лет как у 8 летних в части социальной компетентности и психической устойчивости, но интеллектуально нормальные. Воли просто нету.

К Воле (не которая от слова "свобода" быть "тиктокером" в интернете, а от слова "Духарной") мы взывали. Приучали проявлять, поощряли всячески. Изучали всякое на практике или около практики. 

Показывали, как самим себя обслуживать. Объясняли банальное про портянки и всякое. Почему "вахабит" и "потерявший берега малолетный дебил на шворке у скотов" - это синонимы, с примерами. У нас многие впервые в жизни узнали, что можно и нужно сдерживать всякие порывы эмоций. Корректно вести себя в коллективе. Некоторые даже узнали что надо иногда мыться без напоминаний.

Так как родители не настаивали, если чадо вставало на дыбы (а мы тем более), к концу недели в лагере остались только наиболее жесткие. Они у нас поголовно пошли по военным училищам и армиям, даже те, кто с органами имел трения. И про них, уже прошедших КМБ, командиры говорили мне - "из этого будет толк".

Дома их "просто любили" (как сегодня модно, "предоставляли неограниченную безусловную любовь")... Ужос. Поколение снежинок.... Морфировали всем преподавательским коллективом. Но сдвиги были. Некоторые стали расти над собой в максимальном отрыве от материнской заботы. Сверхзаботливые мамы активно этому мешали.

А вот слившиеся с середины обучения, или даже испугавшиеся прямо перед занятиями - потом жалели. Кто-то жалел, что слился, из наряда по кухне, кто-то - из дома. Но было поздно. Сейчас им уже по 18-19, они жрут пиво как воду и их уже ничего не заставишь делать. И армия им не поможет, нынче в армию еще умудриться попасть надо.

Армия в любой ее форме - не ответ на любой вопрос. Вопреки шаблону про нас, коммунистов, не все проблемы мы решаем с помощью отжиманий, пения гимнов и хождения строем на обед и с обеда. Нешаблонно тоже работали. И вот что нашли.

История раз. Отклеился каблук у берца? На тебе иголку, пассатижи, обувную нить - пришивай. Не может. Руки не то чтобы растут откуда-то не оттуда... Просто он ими НИКОГДА не пользовался для ручного труда, в свои 17 лет. Вообще никогда. Не может. Даже палец не пришьет к берцу - не смог проткнуть материал (мягкий кожзам), сломал все 10 игл. ("Мои глаза болят..." - "
Ты просто никогда ими не пользовался" (с)).

История два, у коллеги было. "А что вы на нас орете, мы родителям пожалуемся, они вам платить перестанут!" Картина Айвазовского "Прилетело". Даже орать перестал; объяснил, что мне за это не то что не платят, я в перманентном минусе так как плачу за все это выпавшее кровоточащее воспаленное "развлечение" из своего кармана, чтобы тебя, монстра, в человека переделать. Орать буду. И еще буду бить, если ор не поможет. "Как это... Бить? Меня?.." Занавес. Просто никто никогда его не бил, потому он и посылает товарищей на три буквы через слово. Товарищи терпели недолго, впрочем.

История три. Знаете, есть такой персонаж в мультфильме "Саус Парк", ярый антисемит по фамилии Картман. Оказалось, это не персонаж, а архетип. Есть такие мальчики. Мыслят копии также, как прототип. В свои 14 весит как я. Из личного дела: "...не пускал двухлетних детей на горку, так как сидел на ней, играл в телефон, и лень было слезать; орал матом на детской площадке (проигрывал в игре)." Подхожу. Че ты тут орешь. "Я не ору" - при то что орал при мне. Даже глаза лень поднять. У современных мам это называется "у него все хорошо, накормлен и одет" - таково женское представление о благополучии мальчика. Мягко вырвал телефон из рук, чтобы привлечь внимание. Описал воспитательные меры, которые сейчас последуют. В глазах - не испуг, не агрессия. Агрессии я был бы рад. Но глаза ничего не отражают. Он даже не в реальности, хотя психически здоров. Он просто никогда не был в этой ситуации; полная растерянность уровня "транс", старание сразу вернуться обратно в телефон. Привычка годами втыкать в игрушки на гаджетах фактически создала аутиста.

У всех историй есть общее. Все малолетние "тиктокеры" были очень яркие, знакомые с языками и гаджетами, с детства их таскали по сверхраннему развитию, учили рисовать, плясать, кого-то даже бить по макиваре. Но у всех у них не было никакого Смысла в жизни. И никакой Воли ни искать этот Смысл, ни тем более ему Следовать. Потому что "а зачем, если это муторно и скучно?.."

А в тиктоке всегда чото торкающее есть.

И в 13-14 лет их развитие без стрессов и ударов судьбы замерло навсегда.

Родители.

Проверьте - не растет ли у вас... "тиктокер"?

Признаки: не может за минуту сделать 30 чистых отжиманий в возрасте 13-15 лет; не умеет готовить жареную картошку; не умеет разводить костер; сходу не назовет два самых распространенных в мире калибра автомата Калашникова; ожирение по девачковому типу (без диагноза типа диабета). Если что-то из признаков имеется, осталось мало времени на реанимацию. "Некоторые в 14 умирают, их просто до 70 не хоронят"...

Знаете, кто самые главные убийцы мужественности? Не гомосеки (хотя они очень стараются, тов. Маслов прав) и не пиво (хмель очень вреден для простаты). И даже не училки в школе.

Главные убийцы мужества - сверхзаботливые мамы.

Именно сверхзаботливые, сверхоберегающие мамы "спасали" так и не ставших нашими воспитанниками от нашей "жестокости".

Мамы. Не убивайте будущего мужчину своей заботой. Если вы думаете, что испытания опасны - то вы правы. вот только если вы их не всунете силой в жизнь сына в 13-14 лет - их жизнь всунет силой в самого сына чуть позже, и куда как грубее.

И на митингах, а также на "гей-тикток-хаусах" "тиктокеры" роятся тоже не без причины: они, существуя со внешним локусом контроля, в любом месте мира ищут маму, которая согреет и накормит.

P.S. Меня как-то раз яростно заплевали за идею поздравлять с Днем советской Армии и Военно-морского Флота только служивших. Нет, сказали мне, раз есть международный женский день - то должен быть и... Ну вы поняли.