http://emdrone.livejournal.com/286100.html

Майкл Хадсон

Убивая носителя (интервью)

Когда я начинал вести этот журнал (2004), то многие"конспирологические" объяснения, как устроен Западный мир, еще не были известны в России. С тех пор появилось множество переводов неофициальных материалов с английского, где раскопаны и документированы многие детали, позволяющие видеть полную картину "как это на самом деле работает".

Однако, к сожалению, я не видел хорошей обобщающей схемы, которая сводила бы кучу деталей в логически понятное общее.

Я такое объяснение-схему понял уже много лет назад, это "зарождение в Западном обществе 'системного паразитизма', его борьба за власть и сегодня (после Второй Мировой) полная победа в 'странах Запада', которые на самом деле стоит называть 'странами Банкирской Ростовщической Империи' ".

Не "капитализм" рос на Западе — а "системный паразитизм". В слово "капитализм" каждый вкладывает им выдуманный смысл, включая положительный. Но например, "капитализм подстегнул индустриальный прогресс" — ложь, владельцы паразитарного капитала не давали денег на развитие индустрии и изобретения, они вкладывались в уже произведенный продукт давая в долг под его предстоящую продажу.

И недавно я с радостью обнаружил, что есть вполне"серьёзный" профессор экономики, в молодости работавший в "больших" банках, который, опираясь на свой опыт, видит систему Запада именно как системный паразитизм.

Имя профессора — Майкл Хадсон (Michael Hudson), он написал ряд книг — последняя "Убивая Носителя" (Killing the Host), где последовательно прослеживает процесс заражения общества паразитом, его доминирования сегодня, и приводит кучу примеров работы паразита в обществе.

Книги его на русский "случайно" не переводились — в отличие от работ по "Экономикс", активистов и соросов с открытой мошной почему-то не находится.

Я ниже перевел первые примерно 20 минут из 30-минутной ТВ-программы с интервью — для того, чтобы представить взгляды Хадсона на современный Запад.

ИНТЕРВЬЮЕР: С 2008го прошло скоро десятилетие; мы здесь, на развитом Западе, смотрим на глобальную экономику — и даже неспециалисту очевидно, что всё идет не так. Где мы — и, по-вашему, почему мы тут оказались?

ХАДСОН: Мы в состоянии постоянного долгового сжатия. Вкратце, люди думают в терминах бизнес-циклов, как будто после ухудшения всё восстанавливается. Но каждое оживление после Второй Мировой происходило на бóльшем уровне долга. И к 2008-му уровень долга был настолько высок, что он поглощал весь экономический рост и в этот момент биржа обрушилась — особенно когда стало очевидно, что бизнес-план больших банков состоит в занятии экономическими аферами, мусорными долгами. Королева Елизавета произнесла "Почему никто этого не предвидел?" — на самом деле все видели — именно поэтому использовался термин "мусорная ипотека", именно поэтому ввели термин "ниндзя" (по английским буквам — "No income, No Job, no Assets", NINJA)— без дохода, без работы, без собственности. (т.е. таким категориям банки выдавали мусорные долги на покупку жилища во время схем перед обрушением 2008-го — примеч emdrone).

Такая терминология широко использовалась; в 2004-м ФБР объясняло, что наблюдается наибольшая волна банковских афер во всей истории — Джордж Буш устранил этих следователей из ФБР, ничего не было сделано. Когда президент Обама выиграл выборы, он обещал списать долги по ипотеке до реальной стоимости недвижимости, т.е. не считать их по мусорной стоимости. Конгресс определял в программе TARP (troubled asset relief program) в качестве условия для помощи банкам, что они перепишут ипотеки так, чтобы те, кто не может выплачивать, платили бы в точности в размере ренты за данное жильё

ИНТЕРВЬЮЕР: ..и что произошло?

ХАДСОН: Ничего не было сделано. Гайтнер (протеже Роберта Рубина) поддержал банки, оставив все долги в силе, не списывая их. Проблема в том, что если долги не списаны, банки перестают давать деньги в долг, они требуют также немедленного погашения долгов по кредитным картам.............. и людям пришлось выплачивать такое огромное количество долгов, накопившихся за годы экономики пузыря, что денег не осталлсь на покупку вещей и услуг. В результате в 2008-м спасли банки, а не экономику.

ИНТЕРВЬЮЕР: Вы различаете "реальную экономику" и "Уолл Стрит" или "финансистскую экономику". То есть, когда вы говорите что после Второй Мировой долги копились и росли, вы имеете в виду, что "реальная" экономика не может обслуживать этот долг (в какой-то момент) — и это и есть финансовый кризис?

ХАДСОН: Верно, тогда вы получаете кризис. Это неизбежно. Магия "сложного процента" в том, что долг растет и копится — плюс создание новых денег быстрее, чем реальная экономика. В 2008-м — это остается верно и сегодня — долг почти любой страны равен годовому валовому продукту. Если они равны, и нужно выплатит 4 годовых процента, а экономика (в целом) растет на 1% или 2%, то весь экономический рост должен уйти на выплаты финансовому сектору.

ИНТЕРВЬЮЕР: Только процент?

ХАДСОН: Только процент, не уменьшая основного долга. Вот в чемсмысл "долгового сжатия", которое обсуждалось еще в 1930-е. Это заключено в арифметике сложного процента.

Когда вы преподаете экономику, основой должно служить изучение отношений между финансами и (реальным) хозяйством, между накоплением долга и возможностью платить. От этого надо плясать, если вы понимаете, что главная проблема нашего времени — что делать с накопленным долгом, который не дает хозяйству восстановиться.

ИНТЕРВЬЮЕР: Наши слушатели наверно думают — это же очевидно, разве каждый курс экономики не начинает с этого?

ХАДСОН: Я преподавал курс в (?........) в 1960-70-е, и они хотели учить (только) монетаризму чикагской школы, в котором вся экономика объясняется, как будто это взаимообмены. Посмотрите, почти каждый учебник экономики — до уровня PhD (т.е. уровня советского кандидата наук — emdrone) объясняет систему как "взаимные обмены", и затем они вводят создание денег, как будто оно прямо действует на цены. Это — "туннельное зрение". Это приводит к тому, что экономику пузыря они называли "великая умеренность" (the great moderation) — потому что банки могли давать достаточно в долг, чтобы выплачивать проценты (по предыдущим долгам). И на самом деле, с 2008-го был период самого большого в истории создания денег без увеличения цен — все новые деньги уходили на покупку акций, т.е. — в финансовый сектор.

ИНТЕРВЬЮЕР: Давайте определим "великую умеренность". В какие годы это происходило?

ХАДСОН: Примерно 1995-2008. Гринспан объяснил её так: это была великая умеренность, потому что работники не жаловались, потому что productivity росла, и не было роста зарплат. Он объяснял это перед комитетом Сената, говоря о "травматизирующем эффекте для работника".

То есть рабочая сила настолько глубоко в долгах, что они боятся выйти на забастовку. Они боятся жаловаться по поводу условий работы, потому что их просто выведут за дверь. Если их уволят, то внезапно (ростовщический) процент по кредиткам, который они выплачивают, подскочит до 29%. Они живут в одном месяце от неплатежеспособности, в одном месяце от бездомности. То есть Гринспан имел в виду — мы их держим, мы их "имеем".

И он называет это "свободным рынком". Потому что "свободный рынок" — это когда 1% раздавит 99%, без малейшей возможности для 99% сопротивляться.

"Свободный рынок" — противоположность тому, что писал Адам Смит и Дейвид Рикардо и все прочие. Классические экономисты понимали под этим "рынок, свободный от рантье", свободный от домовладельцев, свободный от банков — тот, где каждый получал за то, что он производил.

При Гринспане и современной экономике рынок свободен от госрегулирования, свободен от заключения банкиров в тюрьмы, когда они совершают преступления, свободный от любой зависимости от государства, профсоюзов, от общества.

Свободный рынок сегодня — центрально планируемая экономика, но планировщик — не государство, эта задача передана банкам.

ИНТЕРВЬЮЕР: Уолл Стрит.

ХАДСОН: Уолл Стрит здесь и Сити в Лондоне.

ИНТЕРВЬЮЕР: Не назовешь бóльшего провала в управлении по отношению к реальной экономике, если говорить о банкирах. И куда они
пойдут дальше?

ХАДСОН: Очень трудно взять людей с туннельным зрением и его расширить..... Они как старые сталинисты или сектанты. Невозможно продуктивно разговаривать с Федеральным Резервом, потому что они знают, кто их назначает ВЬЮЭР институты Уолл Стрит. Их набирают из бизнесов Уолл Стрит. Именно финансовый сектор оплачивает университеты, школы бизнеса, и — удивительно — в бизнес-школах не учат, что есть такая вещь, как незаработанный доход, нет эксплуатации, но учат, что финансовый сектор — самый продуктивный сектор экономики, вместо "обременение", которое нужно ВЫЧИТАТЬ из валового продукта, что это расходы, которые оплачивает остальная экономика.

(Когда-то) это были основы классической экономики Смита, Рикардо, Джон Стюарт Милла — все они рассматривали то, что отбирают владельцы земли и недвижимости или банки, как социально не необходимое — технически экономика может функционировать без класса рантье (домовладельцев, банкиров).

Но произошло политическое видоизменение экономики, сегодня статус кво принимается как должное — это то, что (сегодня) есть. И если он возник в результате процесса дарвиновского типа эволюции, неважно, нет альтернативы обслуживанию нами банкиров.

ИНТЕРВЬЮЕР: (возвращается к разделению в экономике на "заработанный" и "незаработанный" доход, и напомнив имя из книги Майкла Хадсона, "Джон Бейтс Кларк" просит рассказать о нём) Джон Бейтс Кларк как будто невинно и слегка изменил взгляд на экономику (в США) — шаг, который имел огромные последствия?

ХАДСОН: [время 11:26 min] К 1870-80-м социалисты и прочие оказывали значительное давление — своими призывами обложить налогом рантье в экономике вместо того, чтобы давить налогами трудящихся и промышленность. Джон Бейтс Кларк [был экономистом и] написал книгу "Философия Богатства", в которой заявил, что не существует "не-заработанного дохода". Все экономисты до него неправы, и "каждый зарабатывает в точности столько, сколько они вкладывают в ВВП." Что на деле означало, что каков бы ни был их доход — его будут добавлять к национальному доходу. (!)

Я приведу пример того, к чему это приводит. Пару лет назад глава Голдман-Сакс Блайнфайн говорил, что менеджеры Голдман-Сакс — самые продуктивные люди в американской экономике, потому что они получали 22 млн долларов годовой зарплаты (не считая премиальных). И все 22 миллиона приплюсовываются к ВВП. И если "производительность" есть приход, деленный на количество труда по определению, и все, что выплачено Голдман Сакс, — добавка к ВВП, а не вычет из него, то они оказываются "самыми производительными".

Это и есть традиция, начатая Джоном Бейтсом Кларком.

ИНТЕРВЬЮЕР: Не удивительно, что он был поддержан.

ХАДСОН: Ему аплодировали банкиры, домовладельцы и сектор FIRE (термин Хадсона, Finance + Insurance + Real Estate, три сектора, которые действуют в плотной связке и паразитарны по своей сути) — так громко, что Американская Экономическая Ассоциация установила награду имени Джона Бейтса Кларка для экономистов до 40 лет, пишущих в этой анти-классической традиции. Её переназвали "неоклассической", чтобы стереть тот факт, что она — точная противоположность классической экономике.

ИНТЕРВЬЮЕР: ..А-а... и эта награда?

ХАДСОН: Дается правым экономистам за легитимизацию, оправдание той лжи, что единственными законными экономистами являются люди с туннельным зрением, утверждающие, что правильно давать Уолл Стрит все, что та запросит, что нельзя регулировать цены, что нельзя сажать банкиров в тюрьмы, что нельзя даже защищать потребителя, потому что это только добавляет бюрократии, а она скажется на повышении цен для потребителя; что, если вы избавитесь от правительства, все будут только счастливее. Поверьте нам, Одному Проценту — мы создатели рабочих мест.

Тогда как в действительности они — уничтожители работ, Типичная последовательность шагов:

- захватить фирму;

- "downsize" it, т.е. устроить ей "похудание";

- уволить работников;

- украсть пенсионный фонд;

- и продать работы в Китай там, или куда-то еще.

ИНТЕРВЬЮЕР: Чтобы разобраться с терминологией — дайте нам ваше определение "заработанного" и "не-заработанного" дохода. Люди понимают, что что-то не так, но не могут точно понять, в чем проблема.

ХАДСОН: (время 14:38 min) Классические экономисты называли 3 вида "не-трудового дохода":

- рента от владения землей отсутствующими владельцами;

- монопольная рента владельцам ресурсов, с ценами/запросами выше стоимости производства;

- (ростовщический) процент, финансовые выплаты.

Это НЕ НУЖНО для хозяйства — существуют экономики на том же технологическом уровне без них, по всему миру.

Классические экономисты использовали термин "экономическая рента" для (всех видов) не-заработанного дохода. Излишек цены над реальными затратами.

Например, лекарство — какая у него цена? Если его производят за 2 доллара, но его продают за 200 долларов, то это называется "монопольной рентой" и есть один из видов (паразитарной) экономической ренты.

Не-заработанный доход выплачивается (экономически) ненужному классу, который в XIX веке называли "богатые бездельники" (the idle rich)

ИНТЕРВЬЮЕР: А как [имя неразб.] их называл?

ХАДСОН: Он их называл "the vested interests" (дословно: наши вложенные/кровные/шкурные интересы).

Он утверждал, что "группа кровных интересов" — люди, которые оглупляют экономику. Он написал замечательную книгу о разрушении образования — это является идеологией правящего класса. Цель экономического образования — не объяснить, как мир устроен и работает, но создать словарь терминов, которые по сути запутают людей и заставят их верить, что мир должен быть только таким, каков он сейчас, и что никаких альтернатив не существует.

Вместо того, чтобы осознать — секундочку, но есть другие варианты! Эти люди с их "кровными интересами" не желают чтобы история экономической мысли преподавалась. Когда-то было множество курсов по истории экономики — их отменили в пользу математики. И когда сегодня люди воздвигают Адама Смита на пьедестал, они не понимают, что он на самом деле критиковал сектор рантье — владельцев земли и недвижимости, монополистов и банкиров. Сегодня его превращают в прототип Аллана Гринспана (недавний глава Федерального Резерва, который еще в молодости писал статьи для журнала Айн Ранд), превращают его в лоббиста для банкирства, для тех, кто по сути превратился в криминальный класс общества.

ИНТЕРВЬЮЕР: Вы упомянули професора (Гарриконе??) и королеву Англии, вопрошавшую его "почему никто не знал, что это случится" — который не смог ответить. Ужасная наука, не может быть ужаснее этого. Вы проработали в экономике всю жизнь. Куда это пойдет дальше?

ХАДСОН: Нельзя превратить хлaднокровную лягушку в теплокровное животное, сказав "просто разогрейте кровь". Теплокровные — абсолютно иные существа. Не думаю, что ("верная") экономика может вырасти изнутри потому что вы завязаны на "кровные интересы". Невозможно изменить взгляды того, чей мозг натренирован на туннельное зрение.

Нужно сделать то, что было сделано век назад — создать новую дисциплину. К сожалению, социология разделила судьбу экономики, в основном усилиями чикагского университета (гнезда банкирской экономики, как разработки терминологии обмана, так и практических схем для захвата целых стран банкирством, финансовой оккупации— см. историю термина "чикагские мальчики", историю путча в Чили и имя Милтона Фридмана как пример).

Потому надо создать "науку о будущем" или назовите это "экономикой реального хозяйства", но это будет другая дисциплина. Мы в университете Миссури в Канзас-сити по-прежнему называем это "экономикой", где я преподаю. И, кстати, наши выпускники с трудом находят работу в других университетах, потому что, чтобы вас взяли в Америке, надо публиковаться в "научных" журналах (refereed journals) — а правые, монетарист- либертарианцы и нео-либералы, особенно через школу Чикаго, захватили экономические журналы и не позволяют никакие альтернативные взгляды или анализ.

В этом гениальность чикагской экономики свободного рынка — это принцип Пиночета. Свободного рынка по Чикаго не получается, если вы не убьете всех, кто с вами не согласен. "Свободный рынок" по-чикагски обязан быть тоталитарным, никакой альтернативы быть не может. Так устроено экономическое образование в США: Пиночет без автоматов.

ИНТЕРВЬЮЕР: они не видят [гротеска, иронии, чудовищности] ситуации?

ХАДСОН: (смеется) — Нет! они видят свою зарплату в ведомости!

ИНТЕРВЬЮЕР: Если довести это до логического конца, что там будет? Тоталитаризм?

ХАДСОН: Это приходит к экономическому планированию, при передаче правления из рук правительства в руки центральных банкиров и министерства финансов — которые сделают в Европе то же, что они сделали в Греции, а в США — то же, что они сделали с прибалтийскими странами.

Там празднуют "ужесточение" и массовую иммиграцию и демографический коллапс как "чудо" вместо "катастрофы" и "самоубийства". ЯЗЫК БЫЛ ВЫВЕРНУТ НАИЗНАНКУ — в мусорной экономике вы используете эвфемизмы, оруэлловский словарь, используя слова, означающие противоположное.

Так, "свободный рынок" на самом деле означает "дорога в долговое рабство", а Фредерик Хайек называл любую зашиту потребителя или госзащиту экономики "дорогой в рабство" вместо "дороги из долгового рабства".

По сути, "рыночная экономика" работает по принципу"жертва сама виновата". Если у вас нет работы, если вы в долгу за образование — это ваша вина, вы"сделали неверные экономические решения". Если бы вы были поумнее — так же умны, как менеджеры из Голдман-Сакс —
то вы бы "делали деньги". Богатые — вот умные люди. А если вы беднее — то потому, что вы тупее.

То есть это всё — о вашем интеллекте.

На самом деле для делания денег не надо интеллекта. Нужна только жадность. Этому, однако, не учат в школах бизнеса. И вот почему Голдман-Сакс и другие фирмы с Уолл-Стрит — уже 50 лет назад, когда я работал на Уолл-стрит, они говорили: мы хотим нанимать кандидатов либо из трущоб Бруклина, либо из трущоб Гонконга. Они — лучшит трейдеры (на обучающих программах обмена), потому что их единственное желание — много денег.

Это не имеет отношения к "интеллекту". Это — туннельное зрение и "short-termism", краткосрочность целей.

А экономика, живущая в краткосрочных целях [паразитарного обогащения], разрушает себя в перспективе.

-------время 21:45 min из 30:07 минут полной записи--------

Майкл Хадсон заканчивает интервью рассказом о том, какое устройство экономики могло бы противостоять описанному. Он обрисовывает альтернативу — в моих (emdrone) терминах — как могла бы быть устроена беспаразитная экономика, самый минимум требований к ней.

ИТАК, основные тезисы Хадсона, его мировоззрение:

1. Есть "реальное хозяйство" и паразит на нём. Хадсон использует терминологию классических экономистов, а в терминах emdrone главные паразитарные механизмы:
   -- ростовщичество;
   -- посредничество (посредник накручивает цену);
   -- рента со владения ресурсами;
   -- подрыв заявленной цели производства (ради отвода прибыли себе).
2. В настоящей бухгалтерии паразитарную ренту надо вычитать из доходов. Паразит выдумал и переписал бухгалтерию и лжет, что он часть производительной экономики.
3. Под это изменены и переписаны все учебники — они прямо противоречат "классической" традиции, о деятелях которой лгут. Паразит оплачивает кафедры, университеты и т.д. ради создания иллюзии, что альтернативы паразитарному зараженному состоянию нет.
4. Для этого же служит выдуманный орвелловский язык.
5. Прямая суть манипуляций — в передаче управления банкирству и изменению общества так, чтобы оно обслуживало интересы паразита.
6. Суть паразитарного обременения реального хозяйства в том, что оно вымывает денежные средства (отбирая доходы на выплату ростовщикам, рент рантье, и т.д.), тем создавая режим искусственной "Великой Депрессии" — или "долгового сжатия экономики".
7. Ростовщический процент растет по экспоненте и неминуемо обгонит любое "реальное" производство. Единственным выходом является обнуление долгов.
8. Вследствие этого обязательный "рост экономики" — не показатель "здоровья" экономики, он нужен для того, чтобы покрывать долги перед ростовщиками, охватившими всё общество. Не будет роста — наступит крах, рост не "здоровье", а ужас постоянного бега перед паровозом катастрофы.
9. Главный вывод: экономика технически способна функционировать полностью без паразитарных секторов (или, в терминах emdrone, "Собака должна жить без глистов", и это есть выражение идеи справедливости в экономике, точное и научное).

Альтернатива есть (и — добавка от emdrone — СССР был велик тем, что создал общество полностью реального хозяйства, где все паразитарные механизмы были исключены. Именно как пример возможной альтернативы он был обязан быть разрушен).

Я БЫ ПОСЛЕДНЮЮ КНИГУ ХАДСОНА ("УБИВАЯ НОСИТЕЛЯ") СДЕЛАЛ ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ УЧЕБНИКОМ ДЛЯ ВСЕХ ВУЗОВ И УНИВЕРСИТЕТОВ подобно тому, как в СССР изучали"научный коммунизм", а в США обязательно (без зачета не получишь разрешения "брать" дальнейшие предметы) изучают "экономикс 101". Была бы возможность издать и распространить — сделал бы полный перевод, настолько она перекрывается с тем, что накопал в этом журнале за последнюю дюжину лет я сам.

Дополнение от emdrone

Реальная экономика средних веков не поддерживала мега-паразитизм просто в силу малых излишков. Когда в неё пришли "бешеные деньги" (из дальней торговли, из ограбления иных стран и т.д.) — то они и образовали"капитализм", который правильно называть "системный
паразитизм".

Паразит сначала развивался внутри традиционного общества среди ростовщиков, торговцев, спекулянтов на новых тогда биржах, на ограблении новых тогда заморских колоний.

Когда паразит стал богаче королей (которым он давал деньги в долг), то он вложился в уничтожение режимов аристократии — т.е. тех, где власть передавалась по крови.

Поэтому все известные нам в Европе "революции" были оплачены ростовщиками-торговцами — начиная с Кромвеля и отрубания головы английскому королю, продолжая "Великой" французской революцией самого конца XVIII века, продолжая через оранжевые попытки в Европе 1848-го, в куче стран и по одной методичке, и т.д. — до Первой Мировой, когда Паразиту-Ростовщику удалось убить сразу 4 империи (Турецкую, Российскую,Германскую и Австро-Венгерскую).

Так вот, Маркс был не врагом, а слугой Паразита и, сидя в Англии после поражения оранжевых революций 1848-го (под которые он с Энгельсом сляпал "Манифест"), он выдумывал теории стравливания разных частей обществ и захвата власти — в точности как сегодня банкирские слуги стравливают Украину и Россию, потому что якобы это разные непримиримые народы.

Гениальность Маркса в том, что он сляпал объединяющую заказ историю в точности по библейской эсхатологии — что показалось "понятным" как христианам, так и (составившим подавляющее большинство убийц) евреям, которые стали считать, что иудаизм — для дедов, а марксизм — новая религия евреев о том, как сделать рай на Земле "для наших".

Поскольку Банкиру надо было уничтожить своих конкурентов, аристократию и промышленников (также во время индустриализации получивших силу), то Маркс издумал, что произойдут "две революции", сначала убьют аристократов— в подобии Французской Резни (и Ленин, и прочие огромное место уделяли "изучению опыта Великой Французской Революции").

А затем убьют промышленников (будет "буржуазная" революция). После которой, наконец, наступит рай всем праведникам, и воздастся всем грешным представителям "классов", уничтожаемых в "диктатуре пролетариата", как развили марксизм активисты конца XIX и начала XX века.

ОДНАКО РОЛЬ БАНКИРСТВА как нового мега-владельца, хозяина, оплатившего "профессиональных революционеров", которому так явно служили "коммунисты" из первой волны (тот же Троцкий и другие, мгновенно начавшие отправлять выплаты спонсорам из захваченной России) — в официальной истории марксизма как-то "забывают" раскрыть, а неофициальные исследования "марксисты" и "либералы" одинаково встречают воем проклятий.

СССР "переродился" и "предал" банкиров-хозяев в 1930-е, когда было принято решение о "построении социализма в отельно взятой стране" — и за это Сталина ненавидят: он "отнял у наших власть, которая уже была в наших руках". ...ненависть БАНКИРСТВА, которое и создало обман марксизма и убийства империй плюс убийства целых "классов".

В XX веке бывшие "марксисты" — банкирская обслуга (на Западе) — легко превратились в "поклонников свободного рынка" (см. биографии "левых" евреев, выдумывавших новые идеологии для послевоенного времени).

Потому что СИСТЕМНЫЙ ПАРАЗИТИЗМ объясняет устройство мира в не-лживых терминах, тогда как "марксизм" был лишь одним из инструментов для достижения его доминирования.

Маркс был СЛУГОЙ банкирства — и в странах Банкирской Империи (а я в США прожил половину взрослой жизни), его имя ПОЧИТАЕТСЯ до такой степени, что издательство одного из центральных "капиталистических" политжурналов (вроде Тайм, Ньюзуик и т.д.) — выпускало брошюру "величайшие люди XX века" с тремя евреями на обложке и посвященными им статьями внутри — Марксом, Эйнштейном (который "наше все") и Фрейдом.

Марксизм — одно из орудий захвата власти Ростовщическим Банкирством, который, однако, "переродился" в СССР.

20.11.2016