Бойд Райс

Вспоминая ЛаВея

Примечание: я не люблю жанр "воспоминания о": это всегда очень субъективно и предвзято, не важно -- в позитив или негатив. При этом гораздо важнее не "кем индивид был по жизни", а его мысли. Соответственно, полностью можете ознакомиться с текстом у переводчика в ЖЖ [1, 2, 3, 4, 5, 6], а тут я публикую буквально три фразы и самое главное: послесловие.

Те из нас, кто знали Дока, в курсе, насколько высоко он ценил юмор. Судя по 99-ти сатанистам из ста, с которыми я пересекался, большинство, кажется, никогда даже не слышали о его часто высказываемом наблюдении, что сатанист без чувства юмора столь же неприятен, как чирий на заднице.

 

Антон ЛаВей не был тем, кого бы вы назвали "человеком среди людей". Людей он ненавидел — презирал их. Люди разочаровывали его множество раз. Но он также никогда не утрачивал способность доверять людям, добившимся его доверия. Он был столь зол на человечество, на людскую расу, что казалось, его сердечная привязанность к самым близким ему людям, столь сильная и страстная, была призвана перевесить его отношение к тем, кто не достигал (или не умел достичь) его стандартов.

Конечно, он был авторитарным (автократичным, как он сам сказал), жёстким постановщиком задач. Но он был и одним из самых преданных людей, которых я когда-либо встречал, он всегда был готов поддержать. Преданность для ЛаВея было не пустым звуком, а образом жизни.

 

...любой, кто живёт по своим собственным правилам и законам — успешен.

А вот ради нижеследующего — и публикую текст.

ДОПОЛНЕНИЕ (и что в будущем?)

Кажется, что большинство сатанистов, мне встречавшихся, — это люди, которые хотят родиться заново. Ничего плохого в этом нет. 999 людей из тысячи наверняка были бы более интересны, если бы они СМОГЛИ переродиться. Ложка дёгтя в бочке мёда — как раз та самая часть уравнения "если бы они СМОГЛИ". Пытаются, как могут, — большинство жутко лажается.

Обычно они начинают с переименовывания себя. Они избирают новое погоняло, более созвучное с их желанной идентичностью. Очевидно, выбор делается так, чтобы оно говорило само за себя. Выбирается именно таким, потому что выглядит серьёзным, или пугающим, или таинственным, или наполненным глубоким содержанием. В подавляющем большинстве случаев это выглядит как юродство. Как сценическое имя стриптизёрши, выбранное, чтобы источать гламур и экзотическую замануху, что видится вершиной самовозвеличивания до простоты наивному индивиду, и выглядящее явно глупым для любого хоть мало-мальски более искушённого. И в случаях со стриптизёршами (к сожалению, в случаях с сатанистами тоже) это обычно относится ко всем. Вот так хреново на данный момент.

Основной целью пытающихся заново родиться является утверждение своей индивидуальности. Для них индивидуальность очень важна, и они никогда не устают вспоминать нас. Но постойте: если они действительно столь индивидуальны, то почему они ощущают нужду в перерождении? Личность пожелала бы быть какой-то другой, а не такой, как сейчас, лишь в том случае, если она разочаруется в том, с чего начинала. Личность, жившая согласно собственным внутренним правилам, не станет автоматически более индивидуалистичной, приняв глупое имя типа "Дэмиен Дракула" или "Николас Шрек".

Настоящую личность могут звать Джон Доу или Джон Смит, и это не приуменьшит её индивидуальность. Я даже не отношусь с почтением к концепции индивидуальности, как к таковой. Человек есть животное, тяготеющее к определённым архетипам. Несколько людей, которых я встречал и которые выглядели настоящими индивидуалистами, по факту были просто людьми, наиболее полно ВОПЛОЩАВШИМИ тот или иной архетип, а воплощение архетипа включает в себя куда большее, чем просто имитирование.

ЛаВею случалось говорить мне, что человек — это единственное создание, способное к самоперерождению, и когда он это делает, он насмехается над тем, как всех обманул. Я понимаю, о чём он, и не согласен. Человек может изменить внешность, сменить имя, одеть новую одежду, или ещё тысячей способов сделать себя другим, — но сам как индивид останется прежним.

Рискую прозвучать самодовольно и снисходительно, но я никогда не чувствовал понуждения родить себя заново. Просто БЫТЬ САМИМ СОБОЙ было работой на полную ставку, хотя это и не требовало великих усилий или траты силы воли с моей стороны. Как говаривал мультяшный Моряк Попай: "Я такой, какой я есть, и этим всё сказано". По мне, это и есть сатанизм. Первое, и самое главное в сатанизме — быть тем, кто ты есть. НЕ ХОТЕТЬ быть кем-либо другим и НЕ ПЫТАТЬСЯ быть кем-либо другим.

Наверное, это единственный аспект современного сатанизма, который я нахожу весьма разрушительным. Поскольку он в какой-то степени помог подпитать современную самонадеянность о том, что любой может быть каким угодно — таким, каким он или она выберет. Конечно, я бы согласился с тем, что высший человек наделён невообразимыми силами для само-трансформации. Но я очень быстро бы добавил, что высший человек — это также и личность, менее всего нуждающаяся в само-трансформации и поэтому гоняющаяся за этим меньше всего. Девять раз из десяти (или больше) махинации, предпринимаемые с целью переделать, себя заканчиваются чуть большим, чем попытками ВЫСТАВИТЬ СЕБЯ не таким, какой ты на самом деле, да и то безуспешными.

Те, кто ищут свободу, силу, или идентиность через причастность к сатанизму, — это определённо те, у кого эти вещи отсутствуют изначально. ЛаВей всегда предельно ясно давал мне понять, что Церковь Сатаны предназначалась быть клиринговой палатой для людей, уже обладавших такими качествами, и построивших на их фундаменте успешную жизнь.

Наверное, сатанизм — это единственное современное кредо, в котором религиозные убеждения, вера и пустая трепотня не значат абсолютно ничего. Что ВО ГЛАВЕ ВСЕГО — это как вы проживаете свою жизнь, поскольку жизнь согласно своей истинной природе делает вас счастливее и увеличивает вашу силу. Следовать этому пути, как мне кажется, не является вопросом выбора для прирождённого сатаниста. Это решение (если такой термин вообще будет корректно употребить) — инстинкта, НЕ разума. Это манифестация силы, которой вы уже обладаете, в отличие от желания обрести силу, у вас отсутствующую.

Если я звучу, как зануда — ну что мне, извиниться, что ли, да щазз. Есть такое — я не человек из организации или командный игрок. Никогда таким не был. Циник во мне говорит, что люди разваливают всё. У вас может быть лучшая идея на Земле, и когда за неё ухватятся люди, — они превратят её в посмешище.

Я не сомневаюсь, что идеи ЛаВея переживут его в любом случае. Такой вопрос никогда даже не поднимался. Вопрос в том, применят ли их те, кто трубит о них громче всех, или будут бесконечно переливать их из пустого в порожнее. Идеи, превращающиеся в жизненные принципы, обладают почти алхимической силой. Идеи и только слова — это уже даже не идеи. Лишённые своей силы, они становятся мёртвыми и служат прямой противоположностью своих изначальных целей.

Конечная точка любой идеи, какой бы она ни была крышесносной, всегда одна и та же. Много уверует в неё. Ещё больше людей будут говорить о ней. Несколько — будут жить ей. Я говорю это не как циник или нагнетатель негатива, а как реалист.

Было много деклараций о возможных результатах влияниях идей ЛаВея и его образа жизни. У меня декларация только одна, и я могу гарантировать, что это правда: лишь время рассудит, был ли Антон ЛаВей первым настоящим сатанистом или же последним.

Добавлю от себя: именно что жизнь согласно своей истинной природе, а не следование представлениям других. Разумеется, не любое бытие — сатанинское, но это — вопрос метафизический, а не социальный. Также напомню давнюю статью Н. Холмогоровой "Evil the call us — evil we are":

...там, где у абстрактного человека – куча возможностей, у EVIL'а выбора нет.

Не потому, что у него связаны руки. Не потому, что его кто-то принуждает, охмуряет, зомбирует, на аркане тащит в ад. И не потому, что он – такое объяснение часто можно услышать в разговоре о реальных EVIL'ах – будто бы одержим психопатическим желанием всеми помыкать и всех строить. Просто, в отличие от абстрактного человека, он знает (может быть, точнее – чувствует), что делать с этой силой. И знает: никто, кроме него, этого не сделает. Он – воин, а воину не пристало отказываться от меча. И если этот меч не принесет ему ничего, кроме горя, если за него придется заплатить по полной программе – болью, одиночеством, отречением от всего, что тебе дорого, неотвратимым поражением и неминуемой гибелью – пусть так и будет. За всё надо платить, и дороже всего мы платим за возможность быть теми, кто мы есть.

The Black Flame, Vol.6, №3-4.

перевод: The Eternal Ruler, ред. Warrax, 2016