Олег Вещий

Белые и монархия

Учредительное собрание. Отношение монархистов к его роспуску

http://arctus.livejournal.com/71671.html

В продолжение темы про Учредительное собрание (первую часть - о реальных, а не мифических причинах его роспуска - см. здесь), интересно обратить внимание на то, как отнеслась к его ликвидации та часть общества, которая по определению должна быть враждебна как большевикам, так и решениям, которые они претворяли в жизнь. Это монархисты, о которых почему-то всегда забываем, обсуждая события Октябрьской Революции и Гражданской войны. Либералы льют слёзы по сей день, скорбя по безвременной кончине "российского парламентаризма" А что же монархисты, или  "черносотенцы", как их часто называли?

* * *

Характерно, что разгон УС был с удовлетворением воспринят крайне правыми монархистами. Так, профессор-монархист Б.В. Никольский выразился по этому поводу кратко, но ёмко: «Учредилку-то разогнали, – слава Богу». Да что там монархисты-черносотенцы! «Учредилку» недолюбливали даже и белые генералы, которые не очень-то склонялись к монархизму, предпочитая занимать позицию «непредрешенчества». По их мнению, вопрос о государственном устройстве будущей России, «освобожденной» от большевизма, должно было решить некое национальное собрание. Но вот УС таковым форумом они не считали, презирая его сторонников-«болтунов». Адмирал А. В. Колчак так вообще говорил, что повесит всех большевиков, но поставит им памятник только за одно – разгон «Учредилки».

Будучи сторонниками сильной, самодержавной власти, правые очень уж не любили парламентаризм, который, по их мнению, только разлагал Россию. Даже большевики, и то, казались многим из них гораздо меньшим злом. Так, академик-монархист А.И. Соболевский, видный деятель Союза русского народа, сообщал в письме Никольскому: «Я голосую за список большевиков (они теперь моя пассия), веду за собой сестру и братьев и убеждаю знакомых». Свои действия он оправдывал тем, что большевики «уж больно здорово… расправляются с либеральной слякотью».

А вот любопытная выдержка из письма самого Никольского, который обращался к своему знакомому Б. А. Садовскому: «Остается ответить на Ваш вопрос об испанском подданстве. Не Вы первый хватаетесь за такую мысль, и не Вам первому я отвечаю: бросьте, будьте мужчиной, а не истерическою женщиною, мечущеюся в трудную минуту от одной беспочвенной фантазии к другой. Чем большевики хуже кадетов, эсеров, октябристов, Штюрмеров и Протопоповых? Ничем. Россиею правят сейчас карающий Бог и беспощадная история, какие бы черви ни заводились в ее зияющих ранах…».

Комментируя эти и другие подобные высказывания черносотенцев, исследователи А. Иванов и Д. Стогов отмечают:«Характерно и показательно, что подавляющее большинство активных деятелей черной сотни, не испытывая никаких симпатий к большевистской власти, тем не менее уклонились от вооруженного противостояния ей. Лишь единицы из них приняли участие в Белом движении, да и то, как правило, находясь в правой оппозиции белому генералитету (например, Н.Е. Марков и В.М. Пуришкевич). В отличие от либералов и социалистов, процент вынужденно бежавших из страны черносотенцев также невелик – большинство из них осталось в России, разделив свою судьбу с Родиной». («Черносотенцы и большевики: правый взгляд на триумфаторов Октября»)

Ко всему этому необходимо прибавить еще и то, что многие монархисты активно поддержали большевиков, с восторгом встретив Октябрьский переворот и свержение «временных». Так, газета «Гроза», бывшая до Февраля органом Союза русского народа (показательно, что «демократическое» Временное правительство запретило все монархические организации), отреагировала на Октябрь следующим образом: «Большевики одержали верх: слуга англичан и банкиров Керенский, нагло захвативший звание Верховного главнокомандующего и министра-председателя Русского Царства, метлой вышвырнут из Зимнего дворца, где опоганил своим присутствием покои царя-миротворца Александра III. Днем 25 октября большевики объединили вокруг себя все полки, отказавшиеся повиноваться правительству предателей…» Чуть позже «Гроза» уверяла: «Порядок в Петрограде за 8 дней правления большевиков прекрасный: ни грабежей, ни насилий!»

Многие монархисты-черносотенцы пошли на службу к большевикам. Активный член СРН, секретарь министра юстиции консерватора И. П. Щегловитова А. Колесов оказался единственным чиновником соответствующего министерства, который сразу и безоговорочно перешел на сторону советской власти. Выдающийся правый публицист А. Москвич стал руководящим работником ТАСС и одним из ведущих журналистов газеты «Известия». Его коллега и единомышленник Е. Братин одно время служил заместителем председателя Харьковской ВЧК. А упоминавшийся выше Соболевский стал действительным членом АН СССР.

О том, что на службу в Красную Армию пошли многие царские генералы и офицеры, известно всем, кто хоть сколько-нибудь интересуется историей. Гораздо менее известно о том, что генералитет принял активнейшее участие в Октябрьском перевороте. Так, главнокомандующий армиями Северного фронта генерал-аншеф В. А. Черемисов увел подальше от Петрограда единственную опору Временного правительства – Конный корпус генерала П. Н. Краснова. В дальнейшем корпус был фактически расформирован. Кроме того, главком отказался выполнить распоряжение А. Ф. Керенского, приказавшего (в ночь с 24 на 25 октября) направить в Питер полки казачьих дивизий.

Что уж там говорить, если Зимний дворец брали вовсе не революционные «рабочие, солдаты и матросы», которые трижды и безуспешно пытались овладеть этой «цитаделью» Временного правительства (в 18.30, 20.30 и 22.00 часов 25 октября). Зимний был взят бойцами 106-й дивизии, вызванными телеграммой Ленина из Гельсингфорса. Командовал же этой дивизией полковник М.С. Свечников - военный разведчик, герой двух войн - русско-японской войны и Отечественной войны 1914-1918 годов. Именно он повёл в атаку на Зимний отряд из 450 бойцов. Помимо взятия Зимнего «спецназ» Свечникова отличился еще и тем, что предотвратил атаку 3-го конного корпуса генерала Краснова на Петроград.

При этом надо иметь в виду, что почти все военные, пошедшие на службу в РККА, придерживались монархических взглядов. О том, что большинство спецов-кадровиков были убежденными сторонниками монархии сообщает в своих мемуарах А. И. Деникин. (подробнее об участии русского офицерства в РККА см. здесь)

«В связи с такой оценкой становятся понятны и «откровения» выдающихся командиров Красной армии, пришедших в ее состав из рядов кадрового офицерства армии царской, — пишет Ф. Вергасов. — «Я был и остался монархистом, — убеждал своего приятеля, известного барона Врангеля, генерал Одинцов. — Таких, как я, у большевиков сейчас много. По нашему убеждению — исход один — от анархии к монархии... В политике не может быть сантиментальностей и цель оправдывает средства»... «Мы убежденные монархисты, — так пересказывал признания командования 1-й Революционной армии, в том числе Тухачевского, его приятель и однополчанин капитан лейб-гвардии Семеновского полка барон Б. Энгельгардт, в 1918-м служивший в штабе Тухачевского, — но не восстанем и не будем восставать против Советской власти потому, что раз она держится, значит, народ еще недостаточно хочет царя. Социалистов, кричащих об Учредительном собрании, мы ненавидим не меньше, чем их ненавидят большевики. Мы не можем их бить самостоятельно, мы будем их уничтожать, помогая большевикам. А там, если судьбе будет угодно, мы с большевиками рассчитаемся»... В этом «откровении» в сущности раскрывается тайна неосознанного полностью и многими идеологически «недопустимого», но внутренне глубоко естественного, органичного и логичного альянса монархистов и большевиков. Судя по свидетельствам современников, монархистами по своим убеждениям были также Альтфатер,... начальник штаба фронта, комкор Петин... профессор, бывший генерал Свечин, который в свою очередь полагал, что генерал Зайончковский по методам своего мышления представляет собой реакционера 80-х гг., восьмидесятника с головы до ног, и ни одной крупинки он не уступил ни Октябрьской революции, ни марксизму, ни всему нашему марксистскому окружению». («Россия и Запад. Советская военная элита 20–-30-х гг. и Запад»)

по материалу ст. А. Елисеева в "Завтра", 14.01.13 "Первый "красно-коричневый фронт"

Можно с автором в чём-то не соглашаться - но вот, например, современный исследователь, монархист В.Манягин, когда описывал судьбу и быт российских эмигрантов 20-30 гг, не нашёл выпускаемых в их среде монархических газет и журналов - а это о многом говорит.

Может быть, поэтому тему монархистов нынешние либералы обходят стороной, понимая, что в России до 1917 года у них было намного меньше идеологических союзников , чем им хотелось бы - причём в самом привелегированном классе?

arctus: Интересно, что нам подают в современных СМИ и "культуре" те события совершенно иначе, чем было на самом деле, типа: большевики против всех, а остальные "за Веру, Царя и Отечество", что является мощнейшей и подлейшей подменой - в реальности "демократы" пошли против всех - и против "Веры, Царя", и де-факто против "Отечества", и против большевиков и народных масс, выразителями чаяний которых большевики являлись .

Кто же сверг царя, и за что сражались белые

http://arctus.livejournal.com/72613.html

У многих сторонников «Белого дела», не говоря уже просто о людях, черпающих знания из современных фильмов о событиях Гражданской войны, сложилось мнение, что Белые  выступали «За Веру, Царя и Отечество», являясь, очевидно, монархистами,  против «Красных», которые свергли 300-летнюю  монархию, нарушив тысячелетниие устои  Русского государства, чтобы наводить тут свои порядки.  Это иллюзия, которая является мощным поводом для спекуляций.

Итак, кто же сверг Царя, и за что сражались Белые.

До февраля 1917-го в обществе, в оппозиции и даже в армии открыто обсуждался возможность  цареубийства. В воспоминаниях профессора Ю.В. Ломоносова есть вот что:

«Удивительно то, что, насколько я слышал, это недовольство было направлено почти исключительно против царя и особенно царицы. В штабах и в Ставке царицу ругали нещадно, поговаривали не только о ее заточении, но даже о низложении Николая. Говорили об этом даже за генеральскими столами. Но всегда, при всех разговорах этого рода, наиболее вероятным исходом казалась революция чисто дворцовая, вроде убийства Павла».

То же самое пишет Мельгунов:

«Речь шла о заговоре в стиле дворцового переворота XVIII столетия, при которых не исключалась возможность и цареубийства».
Милюков говорил «о принудительном отречении Царя и даже более сильных мерах»

План А.И. Гучкова был  таков: «...захватить по дороге между Ставкой и Царским Селом Императорский поезд, вынудить отречение, затем, одновременно, при посредстве воинских частей, на которые в Петрограде можно было бы рассчитывать, арестовать существующее правительство и затем уже объявить как о перевороте, так и о лицах, которые возглавят правительство»».
Как уже известно, сценарий переворота совпал с реальными событиями.

Все главные создатели и вожди Белой армии были по самой своей сути «детьми Февральской революции», которую иногда называют «революцией генерал-адьютантов», они защищали завоевания Февральской революции.

Основоположник  Белой Армии генерал М. В. Алексеев (с августа 1915-го до февраля 1917-го - начальник штаба Верховного главнокомандующего, то есть Николая II; после переворота сел на его место) был еще с 1915 года причастен к заговору, ставившему целью свержение Николая II, а в 1917-м фактически осуществил это свержение, путем жесткого нажима убедив царя, что петроградский бунт непреодолим и что армия-де целиком и полностью поддерживает замыслы масонских заговорщиков.

Приведём слова генерала Н.И. Иванова: «Алексеев — человек с малой волей, и величайшее его преступление перед Россией — его участие в совершенном перевороте. Откажись Алексеев осуществлять планы Государственной Думы, Родзянко, Гучкова и других, я глубоко убежден, что побороть революцию было бы можно, тем более, что войска на фронте стояли спокойно и никаких брожений не было. Да и главнокомандующие не могли бы и не решились бы согласиться с Думой без Алексеева»

Главный соратник Алексеева в этом деле, командующий Северным фронтом генерал Н. В. Рузский (который прямо и непосредственно "давил" на царя в февральские дни), позднее признал, что Алексеев, держа в руках армию, вполне мог прекратить февральские "беспорядки" в Петрограде, но "предпочел оказать давление на Государя и увлек других главнокомандующих".    А после отречения Государя именно Алексеев первым объявил ему:

"...Ваше Величество должны себя считать как бы арестованным" ... Государь ничего не ответил, побледнел и отвернулся от Алексеева". В ночь на 3 марта Николай II записал в дневнике, явно имея в виду и генералов Алексеева и Рузского: "Кругом измена и трусость, и обман!"

П. Н. Милюков свидетельствовал, что еще осенью 1916 года генерал Алексеев разрабатывал "план ареста царицы (ее считали главной "вдохновительницей" Николая II) в ставке и заточения".

Один из самых выдающихся представителей царской семьи в период Революции, сын младшего сына Николая I, - великий князь Александр Михайлович (1866-1933) писал в своих  мемуарах: "Генерал Алексеев связал себя заговорами с врагами существовавшего строя".

Что же касается других главных вождей Белой армии, генералов А. И. Деникина и Л. Г. Корнилова и адмирала А. В. Колчака, - они так или иначе были единомышленниками Алексеева. Все они сделали блистательную карьеру именно после Февраля. Военный министр в первом составе Временного правительства Гучков вспоминал, как ему трудно было назначать на высшие посты Корнилова и Деникина.

Корнилов, который, по словам Гучкова: он в боях командовал только дивизией; командование корпусом…происходило в условиях отсутствия вооруженных столкновений., в самый момент переворота стал командующим важнейшим Петроградским военным округом, 7 июля - командующим Юго-Западным фронтом, а 19 июля Керенский назначил его уже Главковерхом!

То же относится и к Деникину, который вскоре после Февраля стал начальником штаба Главковерха (то есть занял пост, который до Февраля занимал Алексеев); Гучков отметил, что "иерархически это был большой скачок... только что командовал дивизией или корпусом";  (с 1916-го командовал корпусом на второстепенном Румынском фронте).

При этом значительная часть из 68 командиров (начальников) корпусов и 240 - дивизий военачальников после Февральского переворота была - в противоположность беспрецедентному взлету Корнилова и Деникина - изгнана из армии. Сам Деникин писал об этом так: "Военные реформы начались с увольнения огромного числа командующих генералов... В течение нескольких недель было уволено... до полутораста старших начальников"

А. В. Колчак занимал до Февраля более высокий пост, чем Деникин и Корнилов: с июня 1916 года он был командующим Черноморским флотом. Но, как утверждает В. И. Старцев, "командующие флотами... Непенин   и Колчак были назначены на свои должности благодаря ряду интриг, причем исходной точкой послужила их репутация - либералов и оппозиционеров".

Последний военный министр Временного правительства генерал А. И. Верховский писал в своих мемуарах: "Колчак еще со времени японской войны был в постоянном столкновении с царским правительством и, наоборот, в тесном общении с представителями буржуазии в Государственной думе." И когда в июне 1916 года Колчак стал командующим Черноморским флотом, "это назначение молодого адмирала потрясло всех: он был выдвинута нарушение всяких прав старшинства, в обход целого ряда лично известных царю адмиралов и несмотря на то, что его близость с думскими кругами была известна императору... Выдвижение Колчака было первой крупной победой этих (думских) кругов". А в Феврале и "партия эсеров мобилизовала сотни своих членов - матросов, частично старых подпольщиков, на поддержку адмирала Колчака... Живые и энергичные агитаторы сновали по кораблям, превознося и военные таланты адмирала, и его преданность революции".   (То есть, эсэры – за Колчака) Вскоре Временное правительство производит Колчака в "полные" адмиралы.

Все будущие вожди Белой армии имели впечатляющие "революционные заслуги". Генерал Корнилов 7 марта лично арестовал в Царском селе императрицу и детей Николая II, а на следующий день, Алексеев в Могилеве объявил об аресте самому императору и сдал его думскому конвою. Затем в Крыму заместитель Колчака (которого как раз в этот момент вызвало в Петроград Временное правительство) контр-адмирал В.К. Лукин руководил арестом находившихся там великих князей, в том числе только что упоминавшегося Александра Михайловича.

(Маннергейм, которого часто называют "монархистом", 20 марта принял из рук Временного правительства воинское звания генерал-лейтенанта - сразу после поездки в Бессарабию к командиру III кавалерийского корпуса графу Келлеру с целью уговорить его изменить присяге и взять гарантии о невыступления его кавалерийского корпуса против Временного правительства).

Все это достаточно ясно характеризует политическое лицо будущих вождей Белой армии.

Ближайший сподвижник  П. Н. Краснова, командующий Донской армией, генерал С. В. Денисов все же недвусмысленно утверждал на страницах этой книги:"... Все без исключения Вожди и Старшие и Младшие (Белой армии. - В.К.)... приказывали подчиненным... содействовать Новому укладу жизни и отнюдь, и никогда не призывали к защите Старого строя и не шли против общего течения... На знаменах Белой Идеи было начертано: к Учредительному Собранию (*), т. е. то же самое, что значилось и на знаменах Февральской революции... Вожди и военачальники не шли против Февральской революции и никогда и никому из своих подчиненных не приказывали идти таковым путем".

Закончу цитатой из воспоминаний «митрополита Армии и Флота» при Врангеле, о. Вениамина (Федченкова):

«Генерал Кутепов в присутствии генерала Врангеля в вагоне рассказывал ему и мне следующий очень характерный случай. Когда был обсужден вопрос о целях войны, дошли и до веры. По старому обычаю говорилось: «За веру, царя и Отечество». Хотели включить первую формулу и теперь, но, рассказывает очевидец Кутепов, генерал Деникин, как честный солдат, запротестовал, заявив, что это было бы ложью, фальшивою пропагандой, на самом деле этого нет в движении. С ним согласились, и пункт о вере был выброшен из проекта. Такая откровенность делает честь прямоте генерала, но она показывает, что в «белом движении» этого религиозного пункта не было, а если пользовались им после, то лишь в качестве антибольшевистской пропаганды».

То есть, белые боролись за либерально-буржуазный путь России, по примеру западных стран. Любой ценой. Даже ценой крови. Как говорил один из главных организаторов упразднения монархии военный министр А.И.Гучков на большом совместном заседании правительства, Временного комитета Госдумы и Исполкома Петроградского Совета: «Мы должны все объединиться на одном – на продолжении войны, чтобы стать равноправными членами международной семьи». Большевики помешали стать равноправными членами международной семьи.

С такими же намерениями осуществлялась Перестройка, после чего в "равноправные членами международной семьи" Россию не приняли, даже после предательства своей Истории.

Это надо знать, понимать - чтобы нас не могли «путать» люди, спекулирующие на теме Революции и Гражданской войны для раскола современного российского общества. И "осуществления Перестройки 2.0"

Современные «Бълые» идентичности не имеют

http://arctus.livejournal.com/105396.html

"Бълые" могут оспаривать это мнение. Но объясним, почему такое мнение существует.

Идентичность есть единство и преемственность процессов и свойств любого организма и любой системы. В том числе такой системы как общество, социум. Единство и преемственность.

«Белые» разорвали и то и другое.

Белые потому и назвались «бълыми», чтобы обозначить, подчеркнуть свой разрыв с идентичностью советской, «красной», с которой жило подавляющее большинство населения СССР – за исключением некоторого количества, вставшими на путь преступного существования за счёт остальных членов общества. Это уголовники, а так же завербованные представителями других обществ с другой идентичностью – с целью работы в их интересах, против "своих".

Не надо говорить, что это было против «большевиков» , против «советов» - это против всех граждан Советского Союза: и прежде всего - против русских. И Власов с членами своей РОА, и т.н. «Комитет освобождения народов России», и корниловцы с кутеповцами «Русского корпуса» воевали с оружием в руках против украинцев, белорусов, казахов… и прежде всего против русских. Против русских как коммунистов, и против русских как русских:

«Большевизм гораздо более традиционен, чем принято думать. Он согласен со своеобразием русского исторического процесса» Н.Бердяев

И просто по факту против русских.

"Белые" 100 лет назад – это осколки от надлома русской цивилизации в 1917 году. Белые в результате Февральской революции свергли монархию, разрушив российскую государственность, и не приняли государственности советской. Ждали построения буржуазного, по европейскому типу, капиталистического государства – а получили социалистическое. Отвергли одну идентичность и не обрели другой. Вызревший в них социальный расизм заставил сначала идти воевать против Советской России, а после поражения вынашивать планы её уничтожения. Во время Великой Отечественной вставать в ряды фашистских орд, не скрывавших планов по уничтожению советского, русского населения.

Не все белые поступили так. Но те, кто так не поступил, не являются героями нынешних духовных потомков «Бълого дъла».

А можно было иначе. Истинные патриоты России не покинули её. Сотни генералов и адмиралов Русской Императорской армии строили Красную Армию, «царские» инженеры и учёные стали советскими инженерами и учёными, дореволюционные деятели образования и культуры стали советскими деятелями культуры и образования. Все восстанавливали страну, строили новое, сильное государство и подняли его на высоту, не достигнутую в предыдущие эпохи. Это были коммунисты и беспартийные – а все вместе – русские люди. Русские не по крови, а по духу. (На Западе, например, о СССР говорили как о называли Russia, а жителей его идентифицировали как Russians). В итоге нынешние «бълые», отвергнув свою «красную» идентичность, отторгли идентичность «русскую».