Реконструкция Старопатриотизма

Агрессивная реакция Запада на попытку русского национального возрождения и циничное безразличие западного общественного мнения к зверствам, творимым украинской военщиной в восставших русских регионах, вновь делают актуальными доктрины, исходящие из фундаментального конфликта России и Запада. Националисты нового поколения поспешили окрестить эти доктрины «Старопатриотизмом» и, по сути, списать их в утиль, как нечто «неадекватное современности». Между тем, в древлепатриотической системе взглядов следует различать «Ядро» и «внешние слои». «Внешние слои», во многом обусловленные личными вкусами и воспитанием конкретных авторов старшего поколения, как раз и стали основным предметом критики национал-демократов. В то же время Ядро Старопатриотизма, по-видимому, является необходимой составной частью любой доктрины, совместимой с выживанием России и русского народа. Реконструкции этого Ядра и посвящена данная статья.

1. Возрождение антиамериканизма и антизападничества

Еще несколько месяцев назад антиамериканизм в России был уделом либо старичков советского разлива, либо записных правительственных пропагандистов, пытающихся прикрыть картинкой мнимого «противостояния России и Запада» очевидные признаки зависимости РФ («лондонское» гражданство элиты РФ, база НАТО в Ульяновске и т.п.). Многие русские политики, особенно молодые, смотрели на великую американскую демократию с симпатией, как на образец для подражания и как на потенциального союзника в противостоянии с Евросоюзом и Китаем. Не было ненависти к Америке и у обычных русских людей, несмотря на сорокалетний опыт Холодной войны. Даже советскими по воспитанию людьми Холодная война ностальгически рассматривалась как благородное соперничество с достойным конкурентом, нечто вроде рыцарского турнира. Даже когда она переходила в прямое столкновение русских и американских воинов, это происходило где-то в третьих странах, в формате далеких колониальных войн, и не затрагивало мирное население СССР, русских женщин и детей. Не было почвы для перехода соперничества двух империй в звериную, брутальную ненависть, как часто случается при лобовом столкновении стран-соседей. При этом многие русские считали США более правой стороной в этом конфликте, а его первоисточник видели в советской одержимости идеологическими догмами, а не в истинных интересах русского народа («которому нечего делить с братьями-американцами»).

И вот, все изменилось в один день. Воспользовавшись нашей слабостью, американцы влезли в наш дом, захотели отторгнуть Южную Россию, которую они сами еще не так давно считали настолько же неотъемлемым достоянием русского народа, насколько для американцев является Средний Запад США. Американцы спровоцировали войну русских с родственным нам народом, народом-братом, предварительно напитав этот народ ненавистью и превратив его в стадо безумцев. Американцы стоят за убийствами русских женщин и детей, за разрушением русских городов в Новороссии. Такого опыта взаимоотношений между Америкой и Россией не было никогда раньше. Америка впервые за всю историю выступила как настоящий, смертельный враг не только России как государства, но и русского народа, запретив ему воссоединение и подкрепив этот запрет всей своей колоссальной мощью. И хуже того, Америка сделала это с презрительной миной в отношении русских, рассматривая попытку воссоединения как «авантюру Путина и его клики», а не как выполнение законных чаяний русского народа, который для Америки как бы не существует. И большая часть западных стран, стран Евросоюза (пусть и с оговорками), поддерживает запрет Америки на воссоединение русского народа.

Получается, что «старопатриотический» дискурс об извечной вражде России и Запада, неустранимой никакими уступками, оказался верен задним числом. Несмотря на все колоссальные уступки России Западу за последние 25 лет, западные страны позарились на чужое, перенесли войну в коренную Россию, чтобы увековечить расчленение и рабство русского народа. Причем это только начало, и вполне возможно, что в цели западных элит входит полная «деконструкция» России (по иракскому, ливийскому и сирийскому сценариям) и «окончательное выписывание» русского народа из мировой истории. Не значит ли это, что и остальные положения «старопатриотизма», касающиеся внутреннего обустройства России, тоже должны быть восприняты со всей серьезностью? Ведь многие из них непосредственно вытекают из образа России как «осажденной крепости», что на наших глазах становится реальностью, и отнюдь не по нашей вине.

2. Критика Старопатриотизма национал-демократами

Напомню, что сам термин «Cтаропатриотизм» был в свое время предложен русскими национал-демократами, рассматривавшими себя как принципиально новый этап развития русского национального движения. Национал-демократы признавали себя историческими преемниками русского почвеннического и народно-патриотического дискурса 80-90 гг., но подвергли его радикальному переосмыслению. Наиболее умный разбор и критику Cтаропатриотизма с национально-демократической точки зрения можно найти у Константина Крылова (чью статью мы далее будем цитировать). Некоторая слабость этой критики обнаруживается в том, что отдельные пункты старопатриотической программы рассматриваются как рядоположенные («антизападничество и антимодернизм», «антидемократизм», «антиконсьюмеризм»), не замечается жесткая иерархичность доктрины. Критик обрушивается на них, как на нечто самоценное, тогда как это всего лишь логическое следствие более фундаментального принципа.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы уловить главное, фундаментальное во всех разновидностях доктрины Старопатриотизма, ее «Кащееву Игру». Это ситуация «осажденной крепости», «враждебного окружения», в которой оказался русский народ, и, соответственно, потребность в сильном государстве, «Державе», чтобы противостоять этой неизбежной зловредности окружения. Если это признать, то отсюда автоматически следует и все остальное содержимое Старопатриотизма. Если же фундаментальный принцип Старопатриотизма не опровергнуть, то остроумие, проявленное в адрес его следствий, затрагивает разве что «перегибы», вызванные личными идиосинкразиями конкретных авторов, но не суть старопатриотической программы.

К примеру, «нестяжательство» и «антиконсьюмеризм» старопатриотов, рассматриваемые сами по себе, выглядят как нелепое и ненужное ограничение, навязываемое людям по причине личной угрюмости идеологов. Читаем у Крылова:

«Для мыслителей же «русского направления» именно отсутствие материального достатка, нищета и скудость, нехватка самого необходимого и решительный запрет на «роскошество» представляются именно что ценностью, чаемой и лелеемой именно как ценность. Более того — ценностью нравственной и даже религиозной (очень часто тут вспоминают «идеалы православного нестяжательства»)». (Конец цитаты)

Однако рассматриваемые как неизбежность для страны, обреченной быть «осажденной крепостью», эти принципы уже не выглядят столь нелепыми и произвольными. В осажденной крепости не очень-то пороскошествуешь. Здесь «Все для фронта, все для Победы!» В крепости, которая пока не осаждена, но готовится к осаде, и эта осада весьма вероятна, людям тоже полезно прививать аскетизм, - если не из любви к самому принципу, то в силу необходимости. И наоборот, решительное неприятие аскетизма может вызвать подозрение в замышляемом предательстве. Так что нравственное освящение этого жизненного принципа — совершенно рациональная стратегия. Хотя я вполне допускаю, что авторы, критикуемые уважаемым Крыловым, увлеклись самим предметом и восхваляли аскетизм сам по себе, вне его рациональной связи с ядром доктрины. Простительная человеческая слабость.

Чтобы сделать разбор старопатриотической программы более осмысленным, представим целостную систему взглядов, которая за ней стоит.

3. Система взглядов Старопатриотизма

(В скобках – традиционные именования для некоторых перечисляемых принципов):

1. Жизненные интересы русского народа неразрывно связаны с судьбой России — единого русского государства. Россия — это естественная форма выживания и развития русского народа в реальном мире враждующих наций. Если сегодня власть в России захватили антирусские силы, то выход - не в разрушении России, а в ее возвращении русским. («Державность»).

2. Сильная, процветающая и независимая Россия всегда будет угрозой в глазах западных элит, просто вследствие своего масштаба и влияния. Поэтому, несмотря на внутренние раздоры, общий вектор западных усилий будет нацелен на то, чтобы сделать Россию слабой, деградирующей и зависимой (колониальной), с очевидными негативными последствиями для русского народа. Мера этой враждебности никак не связана с «европейским» или каким-либо иным цивилизационным выбором России, хотя временами она может отходить на второй план из-за внутренних конфликтов западных элит. («Политическое антизападничество», «Осажденная Крепость»)

3. Чтобы противостоять давлению Запада, Россия должна быть хорошо вооруженным, экономически самодостаточным, развитым в научно-техническом плане и суверенно управляемым («самодержавным») государством с сильной «вертикалью власти» и элитой, независимой от внешних влияний. («Самодержавие», в смысле «прочный, всеобъемлющий суверенитет»)

4. Экономика России должна быть готова к временным периодам вынужденной автаркии и к быстрому переходу на военные рельсы. Она должна быть способна не только обеспечивать выживание страны (с точки зрения продовольственной безопасности и т.п.), но и в условиях изоляции поддерживать на должном уровне развитие ВПК и научно-технический прогресс. Это значит, что для России недопустима специализация на сырьевом и аграрном экспорте, а российская индустрия должна строиться как база для развития высоких технологий. («Самодостаточность и развитие»)

5. Россия сможет выстоять в неравном противостоянии с Западом только при условии хороших взаимоотношений между своими элитами и народом, а также при условии использования всех способностей и талантов русского народа. Это значит, что Россия должна быть социальным государством, которое заботится о количестве и качестве своих граждан, и обеспечивает широкий социальный лифт для всех, кто обладает талантами, способностями и созидательной волей. («Соборность и Народность», «Социальное Государство»).

6. Ареал расселения русского народа настолько велик, что в границы и в сферу влияния русского государства неизбежно попадает много средних и малых народов и культур, вместе с их историческими территориями. В отношениях с этими народами должен выстраиваться разумный баланс. С одной стороны, не должен подвергаться сомнению русский характер России и комфортное обустройство России для русских и обрусевших граждан. С другой стороны, коренные народы и их элиты должны воспринимать Россию в достаточной мере «общим домом», чтобы не пришлось расходовать силы и кровь на борьбу с ними. Такова традиционная мудрость русской имперской государственности. («Империя»).

7. Россия не сможет выстоять, не обеспечив свою суверенность также в сфере культуры и духа. Поскольку материальных ресурсов у совокупного Запада больше, «бремя противостояния» будет давить на граждан России сильнее, чем на граждан западных стран. Поэтому лояльность населения и элит должна быть подкреплена культурной инаковостью России и воспитанием привязанности граждан к этой инаковости. Кроме того, ограниченность материальных ресурсов требует, чтобы мотивация граждан русского государства была направлена в большей мере в духовную, культурную, информационную, интеллектуальную сферы, чем в сферу материального потребления. Один из желаемых аспектов русской культурной инаковости — способность к быстрому насыщению нижних этажей мотивационной «Пирамиды потребностей Маслоу» и перескакивание к ее более высоким этажам. Это дает не только экономию ресурсов, но и мобилизацию интеллектуального потенциала русского народа. («Духовность», «Цивилизационное антизападничество», «Антиконсьюмеризм»).

Эти семь логически связанных постулатов составляют сердцевину Старопатриотизма, его Ядро. Все остальное — легко модифицируемые нюансы, связанные с особенностями эпохи. Понятно, что в позднесоветскую эпоху эти принципы могли получить одно наполнение, а сегодня — более уместно другое их наполнение. В XIX веке этот импульс привел к рождению концепции «Самодержавие-Православие-Народность». В конце XX века — доктрины «Духовность – Соборность – Державность». Нужно проводить различие между критикой Ядра доктрины, и критикой «внешних слоев», которые меняются от эпохи к эпохе и существенно зависят от условий, в которых вырастало мировоззрение того или иного автора. В частности, критика, которой подверг Старопатриотизм К. Крылов, затрагивает в основном «внешние слои», обрисованные престарелыми авторами, сознание которых сформировалось в советскую эпоху. Даже те из них, кто пытался преодолеть «советчину», вынуждены были брать за образец дореволюционный патриотический дискурс, который при всех своих достоинствах отражает устаревшую картину мира XIX века.

21 июля 2014