Мария Зуева

Black metal

(Фрагменты работы «BLAKE AND BLACK»)[1]

 

В конце 80-х — начале 90-х годов тихий консервативный уголок Северной Европы, Скандинавия, был потрясен звуками диссонантного и в музыкальном, и в текстовом отношении Black metal. Этот стиль, освещенный «праведным огнем» горящих церквей, очень быстро распространился по всему миру, выявив существующую «в тени» под коркой сознания общества идею Вселенской Антитезы.

Один из парадоксов стиля состоит в том, что по сей день ни один Black metal фэн, музыкант или журналист не смогли ответить на вопрос «Что есть Black?».

Понятие стиля, на каком уровне он бы не рассматривался, включает, как правило, две основных составляющие — идею и средства подачи этой идеи. Чем дальше в историческом плане отстоит стиль, тем проще выявление этих основных критериев. С высоты птичьего полета всё кажется ясным. Однако когда речь идет о стиле, который развивается вместе с тобой, у тебя на глазах и даже в тебе, вероятность субъективизма велика так же, как сложность определения основных показателей и составляющих стиля. Сложность адекватного определения Вlack metal состоит как раз в том, что две основных составляющих стиля здесь размежевываются. Существуют два подхода в определении: первый связывает Black только с определенной идейной сферой, второй — с применением конкретных выразительных музыкальных средств. Оба имеют место быть, оба спорны. В этом различии и состоит спор между идеологами «true black», который является костяком стиля, и остальными black-музыкантами — «trend» — от тех, кто старается разнообразить скудный арсенал средств Black metal, до откровенных поп-вариантов, ориентированных на коммерческий успех.

Именно из-за того, что две основных составляющих стиля оказались в Black metal разъединены, стилистические критерии здесь очень условны, притом нельзя говорить о хронологическом первенстве какой-либо из тенденций, поскольку возникли они примерно в одно и то же время.

Характеристика Black metal по идейному признаку: ни одно положение не должно начинаться с отрицания, но, в данном случае, это наиболее подходящая характеристика стиля: Black metal-идеология может быть охарактеризована одной краткой приставкой «анти-»; как правило, философско-религиозной направленности. Под ее эгидой представлено, соответственно, всё мрачное и «очень страшное», прежде всего сатанизм (в самых разных трактовках) и различные древние верования, а также эстетика хаоса, войны, разрушения. Противопоставление происходит по отношению, прежде всего, к религии Запада — христианству. Конечно, реально не всё так мрачно в Black metal: обращение к искусству символизма и fantasy, к сюжетам высшей мифологии и многому другому — прекрасное тому подтверждение. Идейная сторона Black metal проявилась, прежде всего, в его нашумевшей эстетике. О ней идет речь в книге «Lords Of Chaos», авторы которой M. Moynihan (вокалист BLOOD AXIS) и D. Soderlind сами представляют культуру мира андеграунда. Недостаток идентификации Black metal лишь по «идейному» признаку заключается в том, что к антихристианским темам музыканты обращались не только в Вlack и не только в metal. Возьмем рядом: масса сатанистов существует среди Death metal команд. Имеется обобщенное противопоставление Black и Death metal как разных эстетических принципов — основным критерием Black при этом оказывается строгая идейная направленность, Death же считается ориентированным на музыкальное развитие. Этот взгляд неплохо отражает сущность явлений, но на достаточно приблизительном широком уровне, предполагая слишком много оговорок[2]. Однако, повторюсь, взгляд на определение стиля Black metal с точки зрения идейной направленности вполне обоснован.

Музыкальная составляющая Black metal — это его характерный саунд: прежде всего тембр, свойственный большинству групп (даже sympho и atmospheric black). Тембры вокала и гитар схожи по манере. В основе — верещащий, пронзительный screaming, его еще называют «чернушным» вокалом. Первым так «запел» Quorthon (BATHORY), кстати, волею случая[3]. Обработка гитарного звука (distortion) основана на сильных искажениях, которые дают в результате «сыпучие», «шершавые» тембры[4]. Характерный для Black metal фактурный план — это изложенные ровными мелкими ритмическими длительностями квинтовые и кварто-квинтовые вертикали, игра параллельными квартами и квинтами: почти как на хардингфеле — скандинавской скрипке с двумя рядами струн. Мелодическая линия находится либо в верхних звуках аккордов, либо поручается соло-гитаре или клавишным. Разнообразны ладовая и гармоническая стороны Black metal: лады диатонические и хроматические, лады с уменьшенным трезвучием в основе, расширенная тональность с позднеромантическими аккордовыми соотношениями, фольклорные ладовые и гармонические структуры и приемы. Наибольшее распространение получили натуральный минор, фригийский лад и родственный ему лад, идентичный андалузскому. Едва ли не основная интонация metal music — «e,f,e»[5] — во-первых, ее удобно брать на гитаре, во-вторых, она создает определенное «напряженное» состояние. Кстати, немецкий астроном и астролог И. Кеплер в своем труде «Гармония мира» пишет о том, что у каждой планеты есть своя песнь, и называет звуковую последовательность «e,f,e» «песнью Земли», переводя с латинского как «голод, нищета, голод»[6]. Эта интонация является начальным оборотом фригийского лада, и, как и фригийский тетрахорд, очень часто звучит в Black metal[7]. Нередко за основу композиции берется подлинная народная мелодия или же сочиняется тема в фольклорном духе. Тембр при этом остается прежним, содержание в соответствии с музыкой обращается к мифам или историческим событиям[8].

Благодаря идеологии, соответствующему ей имиджу, обращению к музыкальным интонациям далекого прошлого, благодаря фактурному изложению и остинатным приемам, восходящим еще к ритуальной практике, специфическому оформлению сценического действа на концерте, применению символики разных мистических учений, Black metal приобрёл черты культа.

Естественно, Black metal не возник на пустом месте, а опирался на черты саунда предшествующих хронологически направлений metal music. Первоначально экспериментаторы, игравшие по сути уже в новом стиле, характеризовали свою музыку как Death/Doom/Thrash, где от Thrash была взята ритмическая сторона; от Death — тематика и, отчасти, ладовая сфера; а фатализм, безысходность и частично гармония — от Doom metal.

Пройдя краткий период становления, Black metal рассыпался на множество направлений, что и стало причиной споров о «true» и «trend». Эта полемика развернулась еще в начале девяностых годов, когда в среде Black metal музыкантов и слушателей возникли разногласия, касающиеся «истинности» или «неистинности» идей и саунда той или иной группы. И те, и другие попытки обоснования критериев стиля имели субъективно-личностную окраску. Преобладающими критериями оценки стали очень условные саундовые характеристики — «сырой», «грязный» тембр, подчеркнуто-примитивные средства подачи музыкального материала в true black, и стремление к разнообразию в trend. Таким образом, одна и та же группа могла оказаться и в первом, и во втором ряду. Парадокс, но консервативный Black metal привнес в metal music гораздо больше новшеств, чем другие, хотя и ориентированные на музыкальное развитие, progressive-стили, которые увели многих исполнителей в погоню за новыми ломаными ритмами, превратившись в чисто математическое наслаждение. Но именно разноплановость музыки Black metal и привела к выходу за рамки стиля. Не обошлось, конечно, без всеразлагающей коррозии коммерциализации, которая все время ищет свежей пищи в андеграунде. Black metal засверкал множеством более-менее красивых, удачных, вычурных, верных матричному стилю искр. Источник же их — огонь — начал постепенно угасать. Идеалистично настроенный Black metal столкнулся с условиями реального мира. У всех ли хватило сил подточить камень? Всем ли хватило мудрости понять, как его подточить? Ведь в том числе трения и внутренняя разобщенность внутри Black привели к краху.

Появление разобщенности было предсказуемо. В европейских странах становление человека связано, прежде всего, с осознанием собственной индивидуальности, уникальности своей личности, — и это разобщает людей. Коллективное сознание народов, живущих многочисленными кланами и способствующее их выживанию, давно утеряно североевропейцами. Индивиды Black metal — талантливые, одаренные, и, на свою беду, ещё и слишком серьёзные, — 15–25-летние молодые люди, вступающие во взрослую культуру с самым громким криком о своем «Я», с самым искренним желанием найти «своих» и отделиться от «чужих». Притом «свои» должны быть самыми избранными. Так выкристаллизовался true black как матричное направление, где присутствовали основные идейные и саундовые критерии. К трэндам причислялись все направления, чей саунд не соответствовал этим критериям, даже при наличии гранд-идеи.

В Black metal (как мета-стиле) образовалось два основных идейных направления — сатанизм и язычество (последнее считалось уже не true), либо некий средний вариант, когда Сатана отождествляется с древними богами. Появились направления, ориентированные на мифы и фольклор — viking, pagan, barbaric, trolsk metal, folk metal, folk black. Все эти течения привнесли в Black metal и metal новые образные миры, а в их саунд новые лады и ритмы, мелодии и способы звуковоспроизведения, приемы и техники игры, акустические инструменты или их электронные имитации. Последнее привело к возникновению «атмосферных» (dark ambient, ritual и др.) и «акустических» (dark folk) направлений в Black metal и metal music в целом[9].

В таких направлениях Black metal, как sympho black и его разновидности — psychedelic black, new black, post black, gothic black, может претворяться как языческая, так и сатанинская тематика, хотя ими группы sympho black не ограничиваются. «Cатанисты» часто трансформировали свои идеи в область символизма (ARCTURUS, ULVER, COVENANT, TARTAROS), то тут, то там возникали милитаристические настроения (GOLDEN DOWN, MAYHEM 2000 г.), психоделические мотивы сумасшествия индивидуума и современного мира (SOLEFALD, VED BYENS ENDE). На стыке sympho black с готикой появился gothic black. От Black metal здесь частично остался саунд, на первом же плане — «готическая» танцевальность и имидж[10]. Интересно, что приставка «sympho-» в данном случае, в отличие от рок-музыки, не обязана указывать на присутствие параллелей с академической музыкой. Sympho black, скорее, выдвигает свои способы работы с музыкальным материалом, чаще не имеющие аналогов в академической школе. Как правило, к данному стилю относят сложные по структуре произведения, которые, несомненно, отличаются от остальных в Black metal, порой избирающих примитивизм в качестве осознанного художественного приема. Усложненная архитектоника, богатая подголосками подчас полифоническая фактура, ленточное голосоведение, богатство гармоний — как самих аккордовых структур, так и их соотношений, ритмическое разнообразие — переакцентировка, переменные размеры, полиритмия, прихотливые мелодические линии, — всё это есть в sympho black.

Сильно влияние на Black metal некоторых других стилей metal music, в результате чего возникают гибриды. К примеру, представительное направление, зародившееся и широко распространившееся в Швеции и среди Black и среди Death музыкантов, так и назвали — «шведский» Black/Death и Death/Black[11].

Взаимодействовал Black metal с литературой жанра fantasy (SUMMONING, FORLORN, BAL-SAGOTH и др.). Из всех стилей современной музыки Black в большей степени воспринял основные критерии fantasy: сочетание «древнего» (фольклорные интонации, принципы построения музыки, происходящие из ритуальной практики) и «современного» (электронный звук). Как бы странно это не звучало, Black metal стал музыкальным проявлением жанра fantasy — и речь не только об образной стороне, но и о самой структуре музыки.

Итак, исключительно саундовый критерий Black metal тоже оказался условным. Разветвляясь на множество направлений, стиль потребовал новых форм подачи материала, примером чему могут служить акустические течения, сформировавшиеся в недрах Black metal, где исчезает характерный звук дисторшированных гитар, но остается мрачная атмосфера и идейная направленность.

Резюмируя: обе тенденции — идейная и музыкально-визуальная — могут учитываться при характеристике исполнителей. Можно сделать еще одно предположение о критериях Black metal — по отношению музыкантов к тому, чем они занимаются, к тем силам, во имя которых живут. Black metallers, во всяком случае североевропейские, оказались очень серьезными детьми, воспринявшими антихристианскую эстетику за чистую монету (в отличие от тех же Death metal музыкантов). Параллелью этому может быть детская жестокость как способ познания мира. Игра с огнем стала для лишенных юмора норвежцев (а именно за ними пошли остальные) реальностью, убийства и самоубийства — путём к познанию разных сторон бытия, ну а ночные прогулки по зимнему лесу — естественной потребностью (сложно представить Глена Бентона из DEICIDE ночью в скандинавском лесу). Это вызывает снисходительную улыбку, негодование, в любом случае — недоумение, но это основной показатель стиля Black — отношение к жизни. Всё, что делается, а если не делается, то воспевается — серьезно и искренне, как солнце, встающее на Востоке и заходящее на Западе. Здесь и коренится отличие Black metal от других стилей, повествующих об этой экзистенции, но не живущих ею. Трансформирующие на каждом шагу свои «потусторонние» воззрения в действительность, порой очень грубо и варварски, Black metal музыканты одновременно безысходно романтичны. В этом испокон веков состоял весь фатализм скандинавского мифа. Black metal подразумевал оккультное отношение к музыке (есть еще мистическое, этическое и эстетическое, которые выстраиваются по мере десакрализации искусства), музыкант «жил» в ином мире и для иного мира, о котором повествовал; другие же направления metal music предполагали эстетическое отношение — описываемый их творчестве мир являлся лишь созерцаемым, а сам музыкант не был его участником.

Для холодных сердцем и умопомрачительно серьезных детей Снежной королевы игра стала реальностью. Однако бессмысленность разжигания кострищ из церковных стен вскоре была осознана — кого-то поймали, кого-то посадили, — а для низвержения христианства такие способы не подошли. Тогда и наметился среди сатанинского крыла музыкантов Black metal[12] отход от подростковой destruction-культуры, произошло сосредоточение на музыке. Повзрослевшие люди в черном обратились к искусству, литературе, философской мысли прошлого.

В конце ХХ века в Black metal среде Скандинавии пробуждается интерес к не-христианской философии: но не к учению американца ЛаВея, а к идеям Ф. Ницше, Э. Сведенборга, С. Кьеркегора, Ф. Бэкона, творчеству Дж. Мильтона, М. Метерлинка, А. Стриндберга, Х. Ибсена, Э. Мунка, Э.А. По, Г. Майринка, Ш. Бодлера, У. Блейка, Р. Вагнера, А. Скрябина, Г. Холста, И. Стравинского и др. Идейная и образная сферы произведений этих творцов берут, зачастую, свои источники в «вечном», в архетипических сюжетах и образах, в области мистического. Это и стало одной из причин интереса к данным творцам в Black metal культуре, пестующей ту же сферу, даже если тяготение это основывалось на чисто внешней, образной стороне — музыканты словно самоутверждались, находя подтверждение своей «чертовщине» в творчестве художников прошлого. «Лавеизм» с его здоровым позитивным прагматизмом оказался чужд действительно «укушенным змием» современным музыкантам.

Еще одно особенное северное качество заставляет Black музыкантов отказаться от привычной образной сферы metal music и отправиться в своем творчестве в другие миры. «Что такое тоска, этот душевный мрак, эта тьма? Плохие поэты рифмуют на это — тюрьма. Какая нелепость! Разве тоскует лишь тот, кто сидит в тюрьме? Разве не тоскуют на свободе? Будь я свободен, как бы я тосковал! А ведь, собственно говоря, я свободен как птица и все-таки тоскую!.. разве можно тосковать о том, что имеешь? Да — если боишься потерять его в следующую же минуту. Моя тоска — вечное нетерпение», — писал Кьеркегор[13]. Вот она — скандинавская тоска, многослойное, всеохватное для северян понятие, включающее в себя помимо тоски тягу, стремление, желание, мечту о несбыточном. Духом этой многогранной тоски, наравне с духом глубочайшего фатализма, проникнуты произведения многих творцов, скандинавские мифы и фольклор. «Чужие духи, попавшие в ангельские общества, вскоре начинают чувствовать внутреннюю тоску, мучиться, бледнеют и как бы задыхаются»[14], — высказывание Сведенборга является прекрасной метафорой творчества и в полной мере относимо к скандинавским творцам.

Отнюдь не музыканты Black metal являются первооткрывателями сатанизма в Скандинавии. Об этом пишет Симон Мидгьорд, основатель норвежского отделения оккультного ордена Ordo Templi Orientis, которое он открыл в Осло в 1984г.: «Первое упоминание, связанное с сатанизмом в Норвегии, относится к 1890 году, и связано с такими личностями, как Дагни Юэль и Пшибышевский, а также клике, образовавшейся вокруг художника Эдварда Мунка и Августа Стриндберга. Они служили черные мессы, состоявшие, в основном, конечно же, из сексуальных оргий. Это были крайности, поэтому я не думаю, что Мунк принимал в этом непосредственное участие. Но Дагни Юэль принимала, это точно, — она была очень видной персоной норвежского декаданса. Символической традиции же присуща более утонченная, если хотите, более цивилизованная форма сатанизма»[15]. Скандинавскому символизму во многом свойственно обращение к тёмным сторонам реальности и нереальности — оккультной и скандинавской языческой. Стриндберг, по словам Т. Манна, «натуралист и неоромантик, он предвосхищает экспрессионизм… и, вместе с тем, является первым сюрреалистом», испытав влияние Х. Ибсена и явившись создателем философско-символической драматургии. В работах норвежского художника Теодора Кительсена находят отражение мрачные образы природы, мифов и преданий. Многие музыканты Black metal обратились к его творчеству, используя репродукции картин для оформления альбомов.

Созвучны настроениям в Black metal стихи шведской поэтессы серебряного века Эдит Сёдергран.

 

... Знаешь ли ты боль?

у нее заплаканное лицо и улыбка, полная надежды.

Она дает все, что нам нужно —

дает нам ключи от царства смерти,

толкает нас в ворота, когда мы еще медлим.

Она дает нам удивительные души и странные желания.

Она дает нам самые большие награды жизни:

любовь, одиночество и лицо смерти.

Условие.

…Тот, кто не пытается окровавленными ногтями

проломить стену серых будней,

пусть остается узником —

он недостоин видеть солнце. Ад.

…Ад вырыт в глубине земли

и обжигающими выложен цветами.

Ты не услышишь там пустого слова…

В аду не пьют, не спят,

Не отдыхают, не сидят спокойно,

Никто не говорит, но все кричат,

И слезы там не слезы, и печали не имеют силы.

Здесь заболеть нельзя, нельзя устать.

Ад неизменен, вечен и прекрасен.