О, как же прав мудрейший Фрейд!
Долой раздумья и метанья:
Плодом явился фанатизм
Неутоленного желанья.
(Моя Мама)
Она запрокинула головку, подставив лицо холодному лунному свету, яркие звезды качались над нашими головами, а само небо казалось бархатным, казалось - протяни руку и ты коснешься его. Великая Ночь властно обняла мир, словно зная, что сейчас ей позволено все. В морозном воздухе наше дыхание застывало белым туманом, головы лошадей окутывала легкая дымка. Тогда все и началось.
- Эй, лунная девушка,- позвал я.
Ее ресницы дрогнули, по распущенным волосам волной пробежали блики и утонули в темной меховой опушке плаща.
- Ты когда-нибудь видел такую ночь?
- Много раз.- разговор надо было поддержать, она не всякий раз снисходила до ответа и, воодушевившись, я продолжил.- Ты знаешь нашу легенду о звездах? Когда-то, давно, мир был еще молодым и вечный день царил на земле. Солнце и Луна поочередно восходили на небосклон, и Свет был добр к своим детям...Но один из людей отвернулся от его даров и позвал Тьму, посулившую отступнику нечто такое, что заставило этого человека предать свое племя и сам Свет. Ночь опустилась на землю, правда, у нее не хватило мощи изгнать Свет вовсе, но во Время Луны темнота стала подстерегать людей, и они гибли во множестве, не умея защититься от чудовищ мрака. Тогда десять тысяч святых, ушедших в Свет задолго до преступления первого мага, решили стать звездами и светить человеческому племени. Лишь раз в году, когда день равен ночи, люди должны помогать звездам, поэтому мы разжигаем огонь в каждом доме и не ложимся спать до самого рассвета.
- Великий поэт моего народа говорил, что сама Ночь создала звезды, чтобы оттенить свою красоту.
Вот так всегда. Я не мог понять, как можно помнить то, чего никогда не видел. Она выросла среди нас и унаследовала от племени своей матери лишь чуждую, пугающую красоту и варварское имя - Сигэ. Мне было всего лишь пять зим, когда ее отец Атарик вместе с другими великими воинами отправился на юг покорять язычников, но я до сих пор помню этот день. Наши войска взяли столицу варваров на вторую неделю осады: неверные не были воинами, и все богатства Нави-лу достались нам, костер из проклятых книг, что разожгли наши герои на главной площади города, достигал небес. Атарик первым ворвался во дворец правителя, говорят, из всей семьи императора осталась в живых только его младшая дочь - мать Сигэ, принцессу как награду подарили самому храброму, тому, кто убил ее отца. Атарик был благородным человеком и даже женился на неверной язычнице, хотя жрец Света справедливо предостерегал от такого поступка, но красота принцессы Нави-лу могла вскружить голову любому. Златокожая, с глазами цвета дикого меда, она отличалась от наших черноволосых, смуглых женщин не только внешностью: гордость, а может, и неблагодарная злоба, заставила принцессу вскоре после рождения ребенка убить себя тем же мечом, которым был зарублен ее отец. Атарик удалился в свое загородное имение, оставив дочь на попечение нянек и своей сестры - моей будущей мачехи. Наше северное солнце не смогло одарить кожу Сигэ золотом, и глаза девушки были синими и холодными - как у отца, но длинные волосы, цвета выгоревших трав, что растут на желтых равнинах Нави-лу, напоминали Атарику косы мертвой жены, и суровый воин предпочел не видеть дочь вовсе.
Сигэ замкнулась в четырех стенах своего дома и погрузилась в чтение тех книг, что не были запрещены храмом Света, я понимал ее - хотя бы так она могла утешить себя, находя на пожелтевших пергаментных страницах свидетельства былой славы своего народа. Понимал, но давно решил про себя, что когда прекрасная Сигэ станет моей женой, ей прийдется выкинуть из головы все эти глупости. "Большая самостоятельность женщине только вредит"- любил говорить мой папенька, поколачивая маменьку после очередной попойки, маменька, судя по всему не возражала, во всяком случае, не высказывалась против регулярно изрекаемой моим родителем в таких случаях мудрости. Да и как можно читать всю эту галиматью, помню, когда отец попытался было отправить меня на учебу в храм, маменька отстояла мою свободу, я тоже долго упрашивал не гноить меня в книжной пыли и чернилах, а посему папаше пришлось сдаться.
Между тем, улицы заполнились сотнями танцующих огоньков: в Великую Ночь все жители нашего города несли свою лепту храму - частицу божественного Света, что бьется в очаге каждого дома. В час Зимородка мы разожжем огромный костер во внутреннем дворе святилища, этот огонь поможет нам переждать приход мрака, с рассветом начнется празднество, к нему добрые хозяйки готовились заранее, проведя весь предыдущий день у больших каменных печей. Еще утром выпал снег, скрывший обычную уличную грязь, простолюдины со смехом щедро одаривали друг дружку снежками, конечно, досталось и мне, очевидно, вид у меня был достаточно потешный, потому что Сигэ залилась смехом. Мне даже расхотелось наказывать дерзкого мальчишку, вместо этого я еще крепче сжал в руках теплый глиняный горшочек с угольками - мой дар храму. Его величественное высокое здание уже показалось вдали, а потому, не желая слушать неизбежных упреков жреца-наставника ее семьи относительно неженской манеры ездить на лошади, Сигэ легко спрыгнула со своей красавицы-кобылы, не дождавшись моей помощи. Она сидела в седле по-мужски, поэтому и надела обтягивающие кожаные штаны мехом внутрь и длинную юбку из плотной ткани с умопомрачительными разрезами до бедер. Тесно прилегающая курточка поверх тонкой рубашки, высокие коричневые сапоги да подбитый мехом темно-зеленый плащ - вот и весь ее наряд. Но многомудрая Сигэ ошиблась, отнюдь не штаны из искусно выделанной кожи неродившихся ягнят заставили встретившего нас у ворот храма наставника скорбно поджать губы:
- Дочь моя, ну что у тебя за вид, зачем тебе носить эту варварскую прическу? Не лучше ли брать пример с благородных девиц, заплетающих косы, как подобает достойной женщине?
- Эти благородные девицы моются только по большим праздникам и на свадьбу, поэтому им, конечно, предпочтительней заплетать косы.- с невинным видом отозвалась Сигэ, проходя мимо. Я бы тоже не стал прятать такое богатство - тугие локоны, спирали , колечки золотым дождем падали вниз, свивались и искрились, спускаясь до самой земли. Но чтобы жрец не накинулся заодно и на меня, я сделал строгое лицо:
- Почтенный наставник прав, Сигэ. -Она недоуменно взглянула на меня как на предателя и я тут же пожалел о сказанном. Ох уж эти женщины...
Обратно мы возвращались, не дождавшись конца церемонии, по инициативе Сигэ, ей не хотелось слушать ежегодную проповедь главного жреца, тем более, что наш глава духовенства мнил себя великим оратором, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Чтобы нас никто не увидел, мы решили пробраться закоулками - как я сейчас понял, абсолютно зря. Мы ехали по темным улицам, мимо ярко освещенных домов, и я силился придумать что-нибудь, способное загладить мою вину, когда внимание Сигэ привлек дом, стоящий на отшибе.
- Почему там нет света, разве в этом доме никто не живет?
- Нет, он заброшен, пустует больше ста зим.- Сигэ была неспособна долго дуться.
- Вот как? Он стоит в центре города, почему же его никто не купил?
- Этот дом раньше принадлежал магу, отступник покинул наш город внезапно, не забрав ничего из своего проклятого барахла, а жить в обиталище Темного никто не согласился. Тут пробовали все сжечь, но место, видно, заколдовано. Да ну, Сигэ, поехали скорей отсюда.
Мы как раз поравнялись с бывшим логовищем сил зла, самого дома не было видно - его окружал запущенный сад, черные корявые ветки, казалось, тянулись к нам из-за высокой ажурной решетки, между стволов затаились тени. По улице мела поземка, в заколдованном саду же не было слышно ни звука, не было ни единого движения, деревья словно замерзли, а может, просто были вырезаны из камня? В общем, ужас смертный. Но Сигэ попросту не знала такого банального человеческого чувства как страх:
- Я и не знала, что в вашем городе был маг, почему же его не убили сразу "доблестные" святые отцы? Я хочу посмотреть, что там, внутри...Ты что, боишься?- насмешка в ее голосе была невыносима, да и как мог я признаться в своей боязни перед какой-то девчонкой?! Пришлось изобразить искреннее возмущение подобным предположением.
Она первая проскользнула в незапертую калитку, оставив меня возиться с лошадьми. Старый сад стеной сомкнулся вокруг нас, но я не ощущал враждебности, только холодное безразличие, хотя, впрочем, почему холодное - здесь было куда теплее чем на улице. Выложенная разноцветной плиткой дорожка не была занесена снегом, из каменной чаши с журчанием лилась тонкая струйка воды - это зимой-то, луна нестерпимо ярко заливала все своим мертвенным светом, в ее бледном сиянии единственный сугроб казался причудливо застывшей лужей ртути. Тишина и покой. Серебряно-черный сон. Скорее уж - кошмар.
- Сарта, скорее, чего ты там возишься?- прошипела Сигэ и исчезла в доме.
Я вздохнул и двинулся следом, поднялся по широким каменным ступеням и в нерешительности замер перед полуоткрытой дверью, как вдруг там, в пугающей темноте дома, вспыхнул огонек, Сигэ, наверно, нашла свечу, поэтому я решился перешагнуть через порог.
Но горела вовсе не свеча - ровным желтым светом светились прозрачные большие шары, вмурованные в каменные стены холла на высоте роста крупного мужчины, наверх вели две деревянные лестницы, на последней ступени левой из них меня нетерпеливо дожидалась Сигэ.
- Это какое-то волшебство, смотри: стоит мне поравняться со светильником,- она качнула головой в сторону ближайшего к ней шара,- и он загорается. Какой интересный дом. Тут совсем нет пыли и ничуть не холодно, несмотря на каменные стены, там, наверху, правда, все обшито деревом, но если учитывать, что камин тут не разжигали уже сто зим...Ну, идем же. Не бойся, здесь никого нет, даже крыс.
Да уж, слабое утешение, клянусь Светом! Весь второй этаж занимала огромная овальная комната с полом в два яруса - повыше у стен, там же стояли впритык так, что полностью заслоняли деревянный резные панели обшивки, высокие шкафы, заполненные книгами. Направо и налево от нас находились большие, во всю стену, окна, в прозрачные витражи робко заглядывала Ночь. Дом не был враждебным, он просто слишком долго ждал, и я даже стал догадываться - кого.
Сигэ, естественно, уже торчала у книжных стеллажей, бережно касаясь руками корешков старых фолиантов. До меня доносилось нечто вроде:
- Астарх "Трактат о природе вещей", а вот "Пути непознанных" Гиксера..."Летопись исхода"...смотри, это же поэмы самого Самаэля, а вот эта - "Об обустройстве государственном" Ильтара...Это все запрещено, таких книг нет больше нигде! Я хочу прочитать все...эй, Сарта, ты поможешь мне унести часть библиотеки?
- Ты что, решила проклясть свою душу? - я не без успеха попытался имитировать визгливую интонацию наставника.
- Не глупи, это же всего лишь книги! Помимо еретички-жены, мой отец привез с Юга еще и остатки императорской библиотеки, но даже их порядком проредили наши ревностные слуги Света,- сквозь зубы процедила она,- а теперь я намерена восполнить утраченное!
Я с сомнением оглядел сочинение Самаэля. Обложка из черной кожи с серебряным тиснением и выпуклым сложным узором посередине, буквы сплетались, образуя красивую сложную вязь, сомнительно, чтобы этот предмет мог действительно причинить вред, жрецы, как всегда преувеличили, пусть даже сейчас я держу в руках поэмы самого Самаэля, знаменитого менестреля и мага. Может, Сигэ и права. А она уже шуршала бумагами, лежащими на огромном письменном столе. Там же рядом стояли какие-то странные предметы из бронзовых пластин и проволоки, металлический шар на прихотливо изогнутой подставке, покрытый рельефными узорами, в которых я узнал очертание Аэнны и Южного материка с широкой горной цепью, протянувшейся с востока на запад.
- Вот это - астролябия,- заметив мой взгляд, пояснила Сигэ,- шар - это весь наш мир, эта вещица называется...
- Глупая, всем известно, что земля плоская!
Но Сигэ только пожала плечами.
- Тут есть дневники того мага, что жил здесь, а еще карты, рисунки, гравюры. Он много путешествовал.
- Вот и последуем его примеру - отправимся отсюда куда подальше, желательно - домой! Сигэ, послушай, я не верю в жреческие бредни, но нам обоим не избежать ДОЛГОЙ,- многозначительно выделил я,- очень долгой беседы с наставником.
- Пусть уж лучше меня сожгут сразу!
Сигэ с сожалением оторвалась от заветных бумаг и, расстелив на полу покрывало, принялась складывать в этот импровизированный мешок книги, на самое дно отправился и дневник. Я не стал ей помогать.
Наши лошади терпеливо дожидались нас на улице. Уже совсем рассвело, и я молил Свет, чтобы никто нас не заметил, тем более что притороченный к седлу Сигэ объемистый вьюк мог привлечь всеобщее внимание. Но нам повезло.
- Ты прийдешь к нам на праздничный обед?
- Да, наверное.- поморщилась Сигэ, было видно, что ей не терпится поскорей засесть за свои сокровища. Я помнил, как она с натугой тащила мешок через весь сад к лошадям, лично мне после такой работы вряд ли захотелось вообще смотреть на эти книги. Впрочем, вывезла она далеко не все - едва ли сотую часть все библиотеки. Но пусть занимается чем хочет, лично я собирался соснуть до обеда.
Праздничное застолье прошло просто прекрасно, только вот моя будущая жена (пусть она еще и не ведает о такой счастливой доле) испортила мне настроение. Я собирался, наконец, предложить ей стать хозяйкой моего дома, а потому догадливая родня оставила нас наедине. С чего-то надо было начинать разговор, и я стал болтать ни о чем:
- Сегодня церемония прошла просто прекрасно.
- Она проходит "просто прекрасно" каждый год. - Сигэ встала с низкой кушетки и принялась нервно расхаживать перед камином. Ее тень с ни меньшим усердием металась от стены к стене.
- Мне надоело каждый год участвовать в этом празднике - мне это уже не нужно! Я выросла!
- Бред.- лениво протянул я. После еды я всегда прихожу в благодушное настроение и к спорам я в тот момент был не расположен. Но Сигэ прямо-таки рвалась в бой. Ее бы на передовую, при таком-то усердии. Или в жрицы.
- Ты не знаешь истории, мой могучий, но необразованный друг, - высокомерно задрала нос Сигэ и уселась наконец на кушетку. Надо же, а я рассчитывал на нечто большее...любимый, например.
- Наши далекие предки верили в силы природы, духов предков, тотемов, поскольку эта вера помогала им противостоять враждебному миру, - со вкусом начала она, вознамерившись прочитать мне очередную лекцию. Возражать я не стал, поскольку это было зачастую интересно, к тому же поиграв в ректора Итумизского Университета, Сигэ приходила примерно в то же расположение духа что и я - после обильной трапезы. А это уже давало мне кое-какие шансы не провалить все дело.
- ... а также обеспечить успех в охоте или ином другом, жизненно важном для всего племени действе. При переходе человека к оседлой жизни, а значит - и изменении способа производства, который характеризуется в частности появлением так называемых излишков - по классификации Ильтара -, позволяющих определенной группе людей, то есть - жрецам, заниматься исключительно наукой, создавать письменность, вести первые хроники, за что я им благодарна, а также ведать духовным просвещением соплеменников.- соловьем заливалась моя будущая жена. Она села совсем близко ко мне, почти касаясь моей ноги своим бедром, но совсем не замечала этого,- Первые библиотеки и школы создавались именно при храмах, которые, впрочем, позже были разрушены приверженцами новой религии Света.
- Стоило ли беречь языческие храмы?
- Это были великолепные образчики архитектуры, не говоря уже о Знаниях...
-...которые являются темными по определению...
-...данному жрецами Света, - сурово закончила она.- Приверженцы новой религии стали создавать собственную культуру на обломках старой, это касается лишь Аэны, до Южного материка загребущие руки жрецов еще не дотянулись. Почти. Поскольку культ Света был всеобщим и его адептом мог стать всякий, то это дало сильный толчок к объединению разных народов и созданию синкретичной культуры Аэнского континента. Этот процесс ознаменовался...
В последующие полчаса я узнал много нового о истории колонизации Юга, развитии религии на Севере и ее роли в становлении Империи Тамергов, а также о языческих богах островов Кинпоа, кроме того, наконец понял, какие религиозные причины мотивируют нежелание вышеозначенной Империи захватывать Иадсер.
Камин был жарко натоплен, поэтому Сигэ расстегнула ворот платья, и я мог видеть восхитительную полоску белой кожи, аромат крапивы и ромашек горячими струями окутывал меня, она сидела так близко, что я чувствовал своей кожей ее теплое неровное дыхание, пахнущее мятой. Сигэ просто обожала мятные леденцы.
- ...вера могла объяснить непонятные явления и гарантировать защиту каждому своему адепту, но в настоящее время при данном уровне развития науки уже не требуется прибегать к божественным откровениям, к тому же религия была идеальным пастырем для стада, но для отдельных личностей руководство свыше уже не нужно.
- На каких таких личностей ты намекаешь?- кое-что в ее словах меня насторожило, оторвав от сладких мечтаний, поскольку единственными известными мне личностями, отвергающими любую веру, были маги. Темные. Отступники.
- Естественно, я имею в виду себя, - дернула она великолепным плечиком.- все эти байки могут устраивать лишь стадо, а я предпочитаю думать сама! Конечно, я не отрицаю роли религии и не утверждаю что она не нужна вообще, но вера необходима лишь стаду, но не мне! Я могу жить сама, без чьих-либо подсказок.
- И кого же ты считаешь стадом, моя просвещенная Сигэ?
Тут она замялась, но я-то не дурак. Пусть я и не фанатик, однако в Свет я верю, а это "по классификации Сигэ" могло означать лишь одно. В общем, момент был испорчен.
Это был наш первый спор, потом таких разногласий появлялось все больше и больше, и Сигэ с какой-то отчаянной яростью пыталась доказать мне нечто, что я силился понять, но не мог. Она жила как во сне, темный восторг будоражил ей кровь и заставлял произносить вовсе уж странные вещи, забыв об осторожности цитировать Самаэля, благо, никто ничего не понимал, дерзко разговаривать с наставником. Она продолжала совершать безумные рейды в заброшенный дом, а временами я ловил на себе ее странный сочувствующий взгляд и вот тут-то мне становилось не по себе. Я пытался удержать Сигэ, вернуть прошлое и - не мог, между нами незримой тенью вырос Самаэль. "Самаэль писал, Самаэль сказал, Самаэль думал, что...", эти речи я слышал от нее без конца и не без основания подозревал, что взбалмошная девчонка влюбилась в мага. Ее не интересовало, что проклятый Темный не выиграл ни одной войны, он не был великим воином или правителем, ни даже великим злодеем, просто еще одна испачканная в чернилах книжная крыса, ее не заботило даже то, что маг по слухам был тысячу лет как мертв. Просто он писал стихи. Просто он был великим ученым - это признавали даже жрецы. Просто он не был человеком.
И я решил поговорить с ней на чистоту, но самым постыдным образом сорвался.
Мне надоело вилять вокруг да около, поэтому в тот день, чтобы отрезать все пути к отступлению, я вломился к ней в спальню с требованием поговорить. Вытолкал оттуда служанку, плотно закрыл за собой дверь и попросил объясниться.
Сигэ сидела в резном кресле перед туалетным столиком, заставленным всевозможными баночками, горшочками с притираниями, флакончиками духов, мазями, коробочками с пудрой, тут же в подставках из желтоватой кости помещались кисточки всех размеров и видов, щетки для волос, ближе к зеркалу громоздились шкатулки с черепаховыми гребнями и заколками, бумажные пакетики с мятными леденцами, выдвинутый наполовину ящичек являл миру деревянные шпильки в вперемешку с лентами, подвесками, россыпями ярких бусин и прочей женской дребеденью. Судя по всему, она недавно принимала ванну: ее кожа все еще влажно блестела, а потемневшие волосы свились в тысячи мелких колечек.
- Ты прервал мой туалет, - холодно проинформировала меня Сигэ, не отрывая пристального взгляда от огромного зеркала из отполированной бронзы. В его глубине маячила моя бледная физиономия на фоне кремовых драпировок, расшитых каким-то мифическим зверьем свирепого вида.
- Что ты там силишься рассмотреть?- раздраженно полюбопытствовал я.
- Видишь ли, - голос ее был полон неприкрытой иронии,- настоящего мага всегда можно отличить от человека по глазам: при взаимодействии с Силой происходят мутации хрусталика и зрачка, а радужка меняет свой цвет. Зачастую ее природная окраска только становится глубже, или приобретает несколько ненатуральный оттенок, это зависит от обстоятельств, но, согласно этому дневнику, - она нежно погладила обложку лежащей перед ней книги,- из-за отсутствия фактического материала закономерности пока не установлены. Доподлинно известно лишь, что, если первый выброс Силы происходит стихийно и не контролируется, то радужка всегда темнеет, при чем прямо пропорционально количеству Силы. Но неконтролируемые выбросы чрезвычайно опасны и почти обязательно заканчиваются смертью неофита.
- Зачем ты мне это рассказала, это все очень поучительно, но совсем не интересно, кроме того до мага ты не дотягиваешь, а уж до твоего обожаемого, но дохлого Самаэля - тем более.
- Не смей так говорить о нем!
Видя, как угрожающе сузились ее глаза, я тем ни менее вразвалку проследовал к другому креслу и поудобнее устроился в нем. Разговор нам предстоял долгий, а Сигэ уже перестала одаривать своим вниманием одно лишь зеркало и переключилась на меня, чего я собственно и добивался.
- Детка, ты играешь в опасные игры, и как мне кажется, этому пора положить конец.
- Какое тебе дело до меня? - она закусила пухлую губку.- Даже если со мной что-то случится, то никого это особо не озаботит, тебя между прочим тоже, так что хватит лицемерить.
- Послушай, Сигэ, эти книги действительно опасны...
- Ты не читал их! Попробуй хоть раз подумать сам, не слушая наставника. Здесь - целый мир,- она протянула мне какую-то книгу,- совсем не такой как наш, и там ты можешь все! Не верь тому, что говорят о магах, они хотели совсем не многого, того же, что и я: чтобы за окнами выла вьюга, а в доме у жаркого камина собрались все близкие друзья, чтобы разговоры и шутки не утихали весь вечер, но спор никогда не перерастал в ссору, чтобы каждый день была новая идея, которую можно обсудить с такими же как ты. А утром, - вдохновенно и печально продолжала она,- просто сидеть за письменным столом, доверяя бумаге свои сокровенные мысли, или читать чей-то новый труд...когда сойдут снега - путешествовать, искать новые мысли и впечатления...я хочу совсем не многого, Сарта, и, прошу тебя, не мешай мне. Через неделю я уезжаю в Итумиз и поступлю в Университет.
- Ты красиво говоришь, но на деле происходит совсем не то, Сигэ, я не знаю, как это объяснить, но куда исчезла та девочка, которую я знал? - Великий Свет, все с самого начала получалось не так. Что я мог ей сказать - не надо учиться, потому что я не хочу тебя потерять? Вдруг я увидел совсем не мою Сигэ, а не знакомую мне женщину, усталую и очень печальную, она с тоской посмотрела в мои глаза, и я внезапно понял, что она скажет:
- Мы все меняемся, Сарта, и я повзрослела. Все, детство кончилось. Я должна стать чем-то большим, чем просто человек, власть, богатство титул не имеют значения...просто думать...знать, что все было не напрасно...
- Сигэ, давай уедем на Юг, стань хозяйкой моего дома...у нас все получится, там можно жить по-другому, если ты не хочешь так...Сигэ, нельзя любить мага, того, кого ты не знаешь, ни разу не видела!
- Догадаться было не трудно, не так ли?- медленно произнесла она,- но я не люблю тебя...а что касается Самаэля - я знаю его душу.
- У Темного есть душа? - я уже не мог остановиться.
- Нет, он выплакал ее до дна.
- Он был никто, ты понимаешь никто! Не воин, не правитель, всего лишь ученый и поэт!
- О да! Вот идеал человека для тебя! Венец творения - грабитель и убийца! Такие как ты грабили мою родину, уничтожали высокую культуру мыслителей и творцов, виновных лишь в том, что они не умели воевать!
- Варвары и язычники!
- Это ты варвар! И чем твой Свет лучше их богов?
- Будь уверена, наставник узнает об этом!
- У тебя не хватит духу сказать ему.
Кажется, я ее ударил, иначе откуда взялась кровь на ее губах? Сигэ медленно поднялась с роскошного ковра, в ее глазах удивление постепенно сменялось яростью. Мир вокруг внезапно потемнел, что-то подняло меня в воздух и швырнуло назад с такой силой, что я выбил спиной дверь спальни и скатился с лестницы. Если до сих пор оставалась надежда помириться, то теперь не стоило и мечтать.
Наставник отнесся к моим словам с тревогой, но без особого удивления, пообещав разрешить вопрос малой кровью, то есть ограничиться простой поркой с последующей ссылкой в провинцию на некоторое время.
- Не волнуйся, сын мой, - заверил он меня,- ты проявил похвальную бдительность, а теперь предоставь все Свету, мы позаботимся о душе бедняжки.
Я и предоставил.
А на следующий день услышал от сводной сестры:
- Твою Сигэ вчера утащили жрецы, сейчас ее, наверное, уже судят. Вот и получила по заслугам, задавака!
Я помчался к Храму, даже не успев должным образом одеться. Как же так, мне же ведь обещали, обещали, что накажут, поговорят, а потом я смогу увести Сигэ в глушь, пока все не устроится. Да она на суде такого наговорит, во век не отмоешься!
Меня беспрепятственно пропустили в главный зал, заседание уже было в самом разгаре:
-...ты мне ничего не сможешь сделать, жрец, - взлетал к расписным сводам насмешливо-спокойный голос Сигэ, - я слишком богата, к тому же любые санкции с твоей стороны могут заставить знать подумать, что король собирается разделаться с благородными руками жрецов, ты же знаешь, что наш добрый монарх не пользуется всеобщей любовью.
- Покайся, несчастная, это все проклятые книги, в них - зло!
- Ты видишь его везде, жрец.
Судя по всему, Сигэ уже выдала немало таких перлов, потому что все члены Белого Совета были вне себя от ярости, до меня доносились негодующие вопли почтенных старцев, и эти выкрики не оставляли надежды на благополучный исход дела. Но Сигэ это не волновало. Я бочком прокрался к полукруглому помосту, на котором она стояла, и попытался шепотом вразумить "несчастную". Она меня заметила, но не вняла моим призывам во всем согласиться с обвинителем. Вина ее была очевидна, приговор как раз оглашали:
- ...сжечь проклятые книги...
- НЕТ!- наконец-то было сказано нечто, способное вывести Сигэ из душевного равновесия.- Ты не посмеешь.
Сейчас она казалась немыслимым слиянием Света и Тьмы: кожа побелела до прозрачности, на этом фоне глаза и губы казались слишком яркими неуместными пятнами, волосы сверкали всеми оттенками золота над угольно-черными бровями (почему-то это я заметил лишь сейчас), она тяжело дышала, но никто ничего не видел, жрец продолжал бубнить свое: "сжечь!"...
- Нет! Это мои книги!- вокруг Сигэ стал странно дрожать воздух, откуда-то потянуло чудовищным жаром.
Ноги сами понесли меня поближе к выходу, я уже ощущал чуть различимое подрагивание пола, сверху валились пока еще крошечные куски штукатурки. И тут это началось.
Пол посреди зала вспучился чудовищным пузырем, в стороны полетели обломки цветной плитки и снизу, из разодранного в клочья каменного основания, вверх рванулись потоки пламени. Из окон полетели стекла, цветные витражи разлетались вдребезги с оглушительным звоном, осколки мгновенно покрыли весь пол, тогда-то святые отцы сообразили, что происходит нечто странное и с визгом, заглушающим даже рев пламени, принялись бестолково метаться по залу. Я же бездумно замер, глядя как огромная колонна покрывается ветвистым узором трещин, разваливается и падает, падает...на меня...нет, мимо, загораживая дорогу медленно ползущему потоку лавы. В него валились целые секции потолка, поднимая вязкие столбы брызг, одна из них попала мне на плечо, что вывело меня наконец из транса и я кинулся бежать. От нестерпимого жара фрески потекли вниз со стен, изображенные на них святые уродливо расплывались, превращаясь в бесформенных монстров. Где-то справа рухнула еще одна колонна, подняв тучу пыли, и сразу же в мою голову ввинтился чей-то истошный крик. Я оттолкнул с дороги какую-то фигуру в развевающихся горящих одеждах и нырнул в боковой коридор.
Не помню, как я выбрался наружу, и почему меня не задавило в одном из коридоров. На мостовой уже плавились камни, снег со свистом превращался в пар, полуослепший от боли я на ощупь продирался куда-то, сзади нарастал глухой рокот, земля дрогнула и волна пыли, дыма и огня прокатилась надо мной - это развалился храм, то тут, то там из под земли с визгом появлялись фонтаны кипятка. И вдруг все стихло. Я лежал так некоторое время, потом поднял голову и оглянулся назад. Дым удивительно быстро рассеялся, и я увидел, как по оплавившимся камням, что остались на месте Храма, спотыкаясь, идет совершенно невредимая Сигэ.
Она сделала еще несколько неверных шагов и рухнула на колени, захлебываясь собственной кровью. Я кинулся к ней, уже понимая, что не успею. Она пыталась подняться, но слабые руки ее не держали:
- Неконтролируемый выброс,- прохрипела Сигэ, заваливаясь набок, и ее опять вырвало кровью. Я подхватил девушку на руки и потащил прочь от развалин. Даже через одежду было слышно, как бешено бьется ее сердце.
- Сигэ, пожалуйста, ну потерпи, все будет хорошо, - просил я ее. Почему-то мне казалось, что она будет жить, если я успею донести ее до проклятого дома. Вокруг с криками метались какие-то люди, наталкивались на меня, но я упорно продолжал бежать, чувствуя, как ее сердце бьется все медленнее и медленнее. Это меня успокаивало, а дом был уже прямо предо мною. Я вихрем промчался сквозь сад, взбежал по лестнице в спальню и положил ее на огромную кровать, принялся раздирать простыни на бинты, делать еще что-то...и вдруг осознал, что она уже не дышит.
Взгляд ее не потерял своей осмысленности, казалось, она вглядывается куда-то вдаль и видит там что-то знакомое, и узнает это что-то, радостно и чуть застенчиво улыбается...
Я сорвал с окна синие бархатные занавески и, торопясь, завернул в них ее тело и потащил вниз. Не знаю, может это и глупо, но я никогда не верил в смерть. Когда умирал кто-то из тех, кого я любил, то самое главное было - не видеть, просто надо верить, что они так и остались там, в прошлом. Я не посещаю их могил и склепов, не оплакиваю их, не захожу в их дома...нет, нет, я твердо знаю, что если вернусь, то попаду в прошлое, где все будет по-старому, там меня встретят все умершие, но вдруг я ошибаюсь? А сейчас я ВИДЕЛ ее неподвижное тело, из которого ушла жизнь, смотрел в эти черно-синие глаза, что стали уже нечеловечески темными...я хотел быстрее похоронить ее и забыть эти страшные минуты, уехать и знать, что Сигэ ждет меня, просто я не хочу возвращаться, но она ждет...но не получалось, где-то в душе я знал, что она - мертва...
Я закопал ее высоко в горах, не оставил даже надписи на могильном камне, надеялся, что это поможет...А когда уже возвращался, понял, что не закрыл ей глаза, у меня просто не поднялась рука...а ведь умерший сначала должен наощупь пройти сквозь Тьму, дабы попасть в Свет, чтобы не оскверниться видом Тьмы ему закрывают глаза, а я вот...не смог.
И мне казалось, она идет сквозь Вечную Тьму, улыбается ее как старой знакомой, мрак тянет к ней свои руки, нежно касается ее волос, золотые завитки сливаются с темнотой, вспыхивают яркими искрами, растворяются, гаснут...
Вечером со мной разговаривал наставник, но мне было уже все равно, я даже не удивился тому, что он выжил. Не хотелось произносить слова или думать, внутри было пусто, как будто из меня вынули душу. А наставник говорил спокойно и мудро, сочувствующе смотрел на меня, и, хотя раньше его покрытая скудным пушком плешивая голова делала жреца похожим на облезлого цыпленка, теперь чело Светлого казалось мне окутанным спокойным сиянием.
- Сарта, сын мой, я понимаю, что тебе сейчас нелегко, но ты должен принять постриг и очиститься от дыхания Тьмы. Мы все скорбим об ужасной участи Сигэ, мы все виноваты. Я раньше полагал, - со вздохом продолжил наставник,- что достаточно вам не знать ничего о Тьме и магах, но видно, я ошибался. Вот, Сарта, смотри, до чего доводит магия: даже кроткая девушка смогла разрушить целый квартал, а опытные маги уничтожают огромные города, но до нас эта напасть не доходила, сейчас же я вижу, что когти Тьмы дотянулись и сюда. Однако своим вмешательством ты спас душу бедняжки Сигэ, она сможет снова родиться в этом мире, может, вы еще встретитесь с ней...
Слова жреца небесной музыкой звучали у меня в ушах. Сейчас я был готов на все : сражаться с порождениями Тьмы, уйти в отшельники, замаливать грехи, убивать язычников - пусть мне только скажут.
- Но следующий удар сил Зла будет направлен на тебя, сын мой, мы обязаны спасти твою душу, а защитить тебя может лишь постриг. Послушай меня, Сарта, тебе надо отправиться на Юг, в Тинназ, это великий город с идеальным государственным устройством, между прочим, еще и самая богатая колония Тессы. Я дам тебе письмо к тамошнему жрецу, ты примешь постриг и завещаешь все свои богатства нашему разрушенному Храму, в Тинназе же ты будешь замаливать грех несчастной Сигэ, высокое служение очистит твою душу.
Я слушал и поражался своей недавней глупости и безверию, но теперь все изменилось. Я дал себе клятву бороться с Тьмой всеми моими силами, и не отдавать ей ни одной души, обретенная вера согревала меня и давала силы исполнить обет.
На следующий день я уже отправился в долгое путешествие к побережью Аэнского моря, чтобы в одном из портов Тессы сесть на корабль, идущий в Тинназ. Душа моя ликовала, но грусть все еще отравляла высокую радость, с печалью я вспоминал Сигэ, но понимал, что я был ни в чем не виноват - она была слаба и сама выбрала свой путь, и все же не мог не думать о ней. Золотые искры гасли в темноте...
Warrax Black Fire Pandemonium™ http://warrax.net e-mail: [email protected]