Сека

Вселенский Разум или Божественная трагедия

— Ты, говорят, мирозданье придумал… и все такое…

— Ну, я… — робко сказал Бог. Проигравшему Армагеддон (последнюю битву), ему сейчас было очень тоскливо.

— Хуевое ж ты зданье возвел, строитель херов… — Вселенский Разум очень уважал строителей и всюду вставлял словечки из их простого языка.

Бог виновато и заискивающе посмотрел на него.

— Тэ-эк, посмотрим, посмотрим… Тьма над бездною… о, бля... свет он от тьмы отделил... — Вселенский Разум не мог, (или притворялся, что не мог), вместить в себя подобной ахинеи. — Так что ли, было дело?

Бог кротко кивнул.

— Да.

Разум развалился поудобнее и с преувеличенным вниманием уставился на Бога.

— Ну, давай… Давай, рассказывай. Как это ты их так отделил? Они что, смешанные были? Типа кофе с молоком? Тогда бы это были сумерки... А здесь написано: тьма над бездною... о, господи... — Разум закатил глаза вверх.

— Здесь я, — робко напомнил о себе Сущий.

— Ну так поведай…

— Вначале было слово, — начал, приободрившись, Господь.

— Стоп, бля! Какое, нахуй, слово? Откуда? Ведь не было же на свете ничего. Ни-че-го! Ни людей, ни звуков, ни букв, откуда оно взялось, слово-то, — Разум едва удерживался, чтобы не треснуть боженьку Библией по голове. Так, для порядка.

— Ну… слово было у Бога, и слово было Бог, я, то есть, — робко пояснил Господь.

— Ты чо, старый, совсем углом поехал? У тебя-то оно откуда было? И почему именно «бог», а не «хуй», к примеру?

— У меня, потому что Сущий…

— И срущий… Людям… Ладно, продолжай. Отвечать тебе по-любому, простым вычеркиванием, — Разум притворно справился в Библии, — из Книги Жизни тут не отделаешься. Тут тебя, гниду…

Разум замолчал.

Перессавший от тягостной перспективы, Бог что-то мямлил, бормотал о предначертанности и еще о чем-то, Разум не перебивал.

Через минуту Бог выдохся.

 

Разум, скептически оглядев «Творца неба и земли», вдруг спросил:

— А это из какой оперы?

— Что? — не понял бывший Отец.

— Ну шняга… пурга эта, что ты мне сейчас несешь. — в деле твоем другое немного написано.

— Дык я это, из Иоанна, — смутился Отче.

— До Иоанна очередь дойдет. Ты с себя начни.

— Ну… в первый день я сделал день и ночь…

— Тебе знакомо слово «тавтология»?

— Да нет, я хотел сказать, что я свет назвал днем, а тьму — ночью, и все это в первый день…

 

Вселенский Разум откровенно стебался; ему до фени было это святое ничтожество, просто он еще не придумал, какой смерти предать бывшего кумира неграмотных и глупых.

— А как ты определял: вечер там.. утро... Солнца-то, еще, как ты утверждаешь, не было?..

Бог сильно стушевался, и, с ненавистью глядя исподлобья, выдал:

— Казни меня, благий?..

— Никто не благ, как один Бог, — парировал Разум. А вот, кстати, и противник твой, к свету отношение имеющий.

Из воздуха появился тот, кого называют Люцифером, («светоносным», то бишь). Скаля все свои зубы, он переводил взгляд с боженьки на Разум.

— Свет принес? — спросил последний.

— А як же! — Сатана вытащил из ничего зажигалку и прикурил огромный жгут индийской конопли.

Вселенский Разум устало спросил:

— Тебя что, эта дрянь вставляет?

— Нет, конечно, просто она не нравится вот этому чистенькому господинчику, хотя он сам ее и придумал, как утверждает. Он, кстати, боль чувствует?

— Я сделал, — Разум раскрыл стоящий перед ним ящичек, — сейчас малька усилю. Только надо регенеративную функцию усилить тоже, а то до суда не доживет…

— Убейте меня сейчас, — хныкал Бог.

— Заткнись, курва! Насчет последнего суда — это твоя придумка, так что не надо тут жопой вертеть. — Сатана подошел к Боженьке и, крепко взяв его за космы на затылке, воткнул ему в глаз свою сигару. В глазу зашипело, Бог дико заорал и задергался в стальных лапах Противника. Тот держал мертво. Наконец Бог, обмочившись, обмяк, Сатана разжал пальцы и божественное тело шлепнулось на пол.

— Как мешок с гамном, — откомментировал вошедший человек в огненных одеждах.

— Здоров будь, — приветствовал его Дьявол. — Землю делить будем?

— Мне не нужна Земля, — с достоинством ответил вошедший. Я и мои ученики прекрасно уживаемся в том месте, где мы сейчас. У меня просто вопросец к Вселенскому Разуму.

В помещении появился окровавленный человек, в полевой форме Советской Армии.

— Это кто, — спросил вошедший.

— Ты про кучу на полу, или про Ахурамазду?

— Про этого, Ахура..., как его…

— Это древнее божество огнепоклонников, (древнее нашего обормота, кстати). Бог добра, — тут Ахурамазда, повернувшись, поклонился, — у них добро все время воевало со злом и теперь победило.

— Они тоже «наследуют землю»?

— Нет, у них есть свой мир, там они и живут.

— Слава богу… Кстати, где он, зашел на него посмотреть.

— Видишь эту жалкую кучку обоссавшейся материи? Господь Бог, собственной персоной.

Творец мира уже немного оправился от пережитого; хныкая и причитая, он встал, зажимая ладонью глаз. (Вселенский Разум наделил его плотью и чувствами, чтобы ощутил Святый хоть немного, каково было людям, убитым за его веру. Да и просто так убитым, по попустительству Человеколюба).

Ни слова ни говоря, солдат подошел к Богу и сильно ткнул ему в глаза двумя пальцами. Потом, используя глазницы как держалки, резко дернул голову Творца к себе, одновременно послав колено навстречу. Противный хруст сообщил, что количество целых костей в черепе Бога уменьшилось.

— В 83-м под Баграмом я попал в плен. Душары сделали мне «красный тюльпан» — содрали заживо кожу. А я так верил в эту гниду, так ему молился!

Солдат яростно пнул вновь упавшего бога под ребра, сломав ему как минимум, три.

— Не уберег, или допустил…

— Хорош, хорош. Много тут таких желающих, — на секунду отвлекся Разум.

— Джордано Бруно, вон, Его подельники на костре сожгли, так что ж теперь, разрешить его сжечь? — Эдак процесс знаешь на сколько растянется?

 

Ну ладно, продолжим. — Вселенский Разум развалился в кресле.— Решая земные дела, он принимал облик человека.

— Боженька, тебе говорю, встань! — процитировал он Христовы слова.

Улыбки окружающих показали, что шутку оценили.

Несчастный, держась за стену, поднялся и разбитыми губами стал опять просить о смерти.

— Шнифты верни ему, — напомнил Дьявол.

Глаза вновь появились на разбитом лице «Грядушего со славою судить живых и мертвых».

— Я вот тут перечитывал твои басни, — продолжил Разум, — если не считать их глупостью и похабщиной, а принимать всерьез, то мне просто интересно: зачем ты ввел такой странный завет с Авраамом — велел всем мужикам обрезание делать?

— Чтобы они этим самым о Мне свидетельствовали — Бог не мог понять, где подвох кроется.

— А бабы? Как они о тебе свидетельствовать будут? Им-то что отрезать? И почему, интересно, хуй? А не пол-уха? Тут бы и женщин в правах уравняли?

Бог тупо молчал.

— Кстати, вся та, большей частью глупая, а меньшей — алчная толпа его последователей ( я говорю о христианах), теперь испытывает те же чувства, что и наш Непогрешимый. Я матрицу подправил.

— То есть, пиная его по яйцам, — Дьявол сильно пнул боженьку в пах, — я пинаю каждого в том оголтелом стаде верующих, что сейчас ожидает суда, вслед за своим паханом?

— Именно. Только что, каждого из них ты пнул по первичным половым признакам.

— Ух ты, а можно я? — солдат уже собирался повторить деяние.

— Можно. Но не нужно. Давайте хоть на сегодня допрос закончим по-быстрому. Нам еще ого-го сколько!

— Тут у меня девица есть, — вставил Дьявол, — Его приспешники, свидетели Иеговы, разрушили девке семью. Увели мужа, мать и сестру. Она не поддалась, не пошла с ними, тогда подонки подстроили ей увольнение с работы и лишение материнских прав. Потом заточили в психушку. Выйдя, она бросилась под первый же трамвай. Очинно жаждет побеседовать с этим — черт презрительно кивнул в сторону Бога.

Бог трусливо оглянулся и начал:

— Свидетели Иеговы, — это не истинные мои последователи, неправильная сек… учение, то есть...

— Так что ж ты, сука, их не запретил? — солдат, похоже, опять вознамерился «побеседовать» с Господом.

— Их учение — суть ложь есть… — Бог, видя, что Дьявол попридержал Воина, не стал отвечать тому. — Верующий в Сына спасется... Люди несовершенны и грешны... Лжеучителя и лжепророки, — лепетал Бог, все больше запутываясь в собственной ахинее.

 

— Так Христос — твой сын?

— Ну да… — немного смутился Бог.

— Так значит, наебал ты жидов маленько, когда обещал, что Спаситель родится из колена Давидова?

— Но он же и родился, — Иосиф…

— Но не от Иосифа же!

Бог приуныл. То была правда.

— Ну ладно. Наебал, так наебал. Они потом человечество всю дорогу наебывали. Ты нам вот чего скажи, папаша, а зачем ты сына своего на крест отправил?

— Плата за грех. Человек несовершенный и грешный, а Иисус все кровью искупил… Да вы не думайте, ему больно не было, бог все-таки…

Все принялись очень внимательно рассматривать боженьку, и он понял, что опять сморозил хуйню.

— Так значит и все человечество эти барбосы обманули. Божик с Исусиком, — недружелюбно заключил Солдат.

— Нет-нет, вы не поняли, это не обман, это символ. Плата за грех. Христос умер, значит заплатил.

— Кому? — совершенно уже ничего не понимая, спросил Солдат.

— Мне.

— Постой, дед, я что-то не понял…

— Смотрите: человек грешен, за грех его надо наказать, убить, то есть, — Бог явно увлекся. — Но чтобы не убивать всех людей, я убил, — Бог всхлипнул, — своего сына. И человек больше не грешен. Он заплатил.

— Кому?

— Мне.

— То есть, банкуешь всем ты, предъявы кидаешь тоже ты…

— Так, — обрадованный, что его наконец-то понимают, кивал Бог.

— И ответку даешь, платишь то есть, тоже ты?

— Ну да! — радостно воскликнул Сущий.

— Самому себе?!

Бог кивнул.

Солдат выглядел смущенным. Мускулы на его, лишенном кожи лице, изобразили что-то похожее на эмоции; лоб, типа, наморщился.

— Одной рукой крадешь конфету со стола, а другой себя за это в грызло!

— Да!

— …

— …

— Ты чо, дурак?.. — после секундной паузы выдал Воин.

Все, казалось, смутились, но потом грянул смех, который принято называть сатанинским.

 

— А скажи мне, любезный Божик, давясь от смеха, начал Сатана, — когда ты все живое на земле создавал, зачем ты создал болезнетворные микробы, крыс, тараканов, и, пардон, мандавошек?

— Чтобы все дышащее да хвалило Господа, аллилуйя. — пробормотал Сущий, но как-то так, без огонька…

— То есть, палочки Коха, бациллы, сиречь, туберкулезные, бога славят, а человек, которого они дыхания лишают, — перестает?

Бог молчал.

— Или ты числом берешь, количеством?..

 

Молчание нарушил Вселенский Разум:

— Человек, у которого раздавлены яйца, или отрезан детородный член, не может войти в общество божие, Второзаконие, глава 23, первый стих.

Солдат с Дьяволом дружно захохотали.

— Эт-то еще зачем? В вашем лицемерно-пуританском обществе, к воздержанию всех призывающем?

— Чтобы мудями в такт раскачивать, при пении гимнов и хоралов!

Бог злобно молчал.

— А по длине члена наисвятейшего выбираете…

Солдат с Дьяволом, отсмеявшись, уставились на Разум. Тот, как и подобает Вселенскому Разуму, был невозмутим.

— Может, свидетелей опросим?

— Иеговы, — добавил Дьявол и опять заржал.

— Нет, с этой мразью и так все ясно. Давайте простое быдло, паству то есть.

— И апостолов!

— Можно и апостолов.

Разум хлопнул в ладоши и перед ними возник худой, изможденный мужчина с сальным пробором, одетый в затасканный пиджак.

Казалось, мужик их не видит.

Усевшись на корточки, он непрерывно повторял: «боже... какой дурак... идиот... тупица... баран»

— Оставьте, любезный, перечисление своих титулов, мы ничуть не сомневаемся, что все это так. Лучше расскажите-ка нам, что произвело на вас такое сильное впечатление, опомниться до сих пор не можете…

Мужик, для которого вся кодла стала видимой, ничуть не удивился.

— Бог, сука, пидар… — с остервенением начал он, — убью, гниду!..

Сатана тактично показал пальцем на бога. Мужик с ревом подскочил к Богу, и, схвативши его за уши, с силой ударил затылком о стену.

— Однако любят христиане своего бога, — заметил Дьявол.

Мужик бил Господа об стену, колотил своими тощими кулачками, явно никогда и никого в жизни не бившими, когда Бог упал, мужчина затравленно оглянулся.

Тут же на столе, перед Разумом появился тяжелый бронзовый подсвечник.

Мужик обрадованно прыгнул к нему. Удобно схватив вещь обеими руками, он с силой обрушил ее на голову своего божества. Потом еще и еще.

Послышались чавкающие звуки, куски черепа и сопли мозгов разлетелись по комнате.

Мужик сел на пол, тяжело дыша.

— А теперь поведай нам, чадо, что вызвало в тебе, набожному с детства человеку, всю жизнь свою посвятившему молитвам и соблюдению нелепых правил твоей веры, — такую разительную перемену к предмету своего поклонения.

— Просрал я свою жизнь, — просто ответил мужчина. И вдруг заплакал.

— О, боже, какой кретин! Всю жизнь, всю жизнь хуйней маялся, ни разу бабу не трахнул, не ел скоромного, прощал всяким подонкам, работал, как дурак, в поте яиц своих… И-и-и... На храм этот ебаный целый дом по частям отдал… Никогда и ничего не нарушал. Умер от язвы, и что? В рай попал… Да провалитесь вы со своим раем, пидарасы! Думал, теперь отдохну, наслажусь… И-и-их, суки проклятые, жизнь загубили... — он пнул бездыханное тело. — А в раю этом ебаном, только и дела, что вопить с утра до ночи «свят, свят, свят Господь!»… И все, бля! Нахуй я тогда жизнь свою калечил, любимую отшил, жил как чмо… Пидарье поганое... а другой жизни нету, сначала не начнешь... — мужик завыл, как по покойнику.

Щелкнув пальцами, Разум убрал бывшего праведника.

 

— Первый свидетель допрошен, — ни к кому не обращаясь, сказал он.

— Надеюсь, что ему больно? — Дьявол, как существо справедливое, хотел, чтобы и бог побыл в шкуре человека, которому столько гадостей сделал.

— Чувствует, сейчас у него кома.

— Не ожидал, что у него мозги есть, вставил кто-то.

— Да, по Книге Книг этого не скажешь.

— Ну что, оживим его, что ли?

— Давай, только не вылечивай его до конца, сознание верни, боль оставь.

Стеная и держась за голову, Бог сел на полу.

— Ну как вам, Господине, приветствие от ваших почитателей? Трудно такую любовь заслужить, всего лишь в жалкий промежуток человеческой жизни.

— Я же их как детей любил, в благодать облек — сетовал Святый, — Как они не понимают!

— А расскажи нам про Иова, — вот уж истинный баран был, тебя больше семьи своей любил, куда там Аврааму, сына своего, тебя ради, почикавшему.

— Он его не почикал. Я в последний момент удержал, — угрюмо вставил Бог.

— А зачем ты его на эту гнусность подбил? В голове не укладывается: потребовать у отца зарезать и сжечь собственного ребенка!

— Я хотел его испытать, — забубнил Бог.

— Ты точно — на всю голову ебнутый! — констатировал солдат.

— Да хрен с ним, с Авраамом, ты про своего верного адепта Иова давай, за что ты его так приложил?

— А что там у Иова? — заинтересовался Солдат.

— Чудак верил в Бога. Самым истовым его почитателем был, ни на шаг от идиотских правил не отступал, в молитвах — лоб разбил, а уж сколько на храм жертвовал, — доход государства Сомали за три года…

— …?

— Верующий был — глуховой.

— И тут появляюсь я, — скромно вставил Сатана, «противник», значит.

— Да, появился Дьявол и надоумил нашего Творца «испытать» преданного ему всем, что имел, человека. И наш глупыш ревностно взялся за дело. Каких только подлостей своему верному адепту не устраивая! Нимало не смущаясь, разорил его дотла, заразил проказой, и, ладно бы остановился; умертвил ВСЕХ его детей! Можете себе представить «бесконечную доброту» этого монстра! Спаси меня, Вечность, от подобных проявлений любви…

— А Иов? — спросил слегка прихуевший солдатик.

— Иов, как и вся паства, овцы, бля, господни, оказался настолько тупым бараном, что продолжал любить и славить такого Бога. Правда, были у него минуты просветления, хотел он послать в хуй своего «благодетеля», да верные друзья удержали. М-да... верующий — это все-таки диагноз...

— Интересно, а Иов понимает, куда пойдут все эти хрюсики и прочие боженькины подпевалы, когда суд над главарем закончится?

— К сожалению, нет. Полон решимости следовать за своим господином.

— А, кстати, что с этой сворой будет, после того, как боженьку исполним?

— Тела их, бренные, пойдут на удобрение Земли. Вашей Земли. А души сотрут. Душонки.

— Понятно. Но самые рьяные, всякие там инквизиторы, развратные попы и прочие ханжи, надеюсь, хапнут горюшка перед смертью?

— Ну, разумеется, воин! В Жизни и Космосе за все надо платить. Закон равновесия знаешь? Вот то, что они наворотили при жизни, сейчас им и вернется, чтобы Вечность уравновесить.

— А простые бараны?

— Они тоже заплатят. Им была дана жизнь, мозг, здоровые тела, все достижения человечества. Тысячи людей и зверей их одевали и кормили. А вместо того, чтобы рожать здоровых детей, созидать, изобретать, наслаждаться жизнью и дарить эту радость другим, эти преступники всего лишь просуществовали. Ни-че-го не дав человечеству. Ни-че-го. Даже не попытались, намеренно просирая жизнь. Это и есть их самое страшное преступление. Против Жизни. Против Бытия. Разума против.

 

— Едем дальше, — после паузы провозгласил Разум.

— «Не ложись с мужчиной, как с женщиной… и женщина не должна становиться перед скотом для совокупления». (Левит 18:22-23). Что, часто, поди ложились и становились?

— Часто — «мужчины разжигались похотью друг на друга... женщины заменили естественное употребление противоестественным».., там, К Римлянам первая глава, 26-27 стихи, проверьте…

— Дык, ты же их, вроде, по своему образу и подобию слепил?

— Я не гомосек, — впервые обиделся Бог.

— Ну хорошо, негомосек ты наш, а программу-то их поведения кто писал? Ты ж, создавая их, совершенно точно определил для каждого, что он станет делать, каждое мгновение… Я не вру, — это твоего сынка речи. Так?

Бог кивнул.

— Так значит это ты предначертал, что такой-то и такой-то, тогда-то и тогда-то ляжет с мужчиной, как с женщиной. А такая-то, такого-то числа встанет перед скотом для совокупления.

Бог тупо молчал, глядя в пол.

— Что молчишь, Создатель? Насоздавал чад, а потом этих же самых чад, да за твои огрехи — головкой об камушек?

— Предай меня смерти, — забубнил Бог.

— Предам, не беспокойся… Ох и утомил же ты меня, по сути — неутомляемого…

— Что там дальше: если двое дерутся… женщина схватит мужа за член... руку отрубить... (Второзаконие 25:11). Что ж, пожалуй, верно! Нечего руками за мужнины члены хвататься.

***

— Однако мы засиделись. Разуму тоже нужен покой. После беседы с матерями 30-ти погибших при землетрясении детей, бог свободен до завтра. Дьявол, закончишь тут все.

Бог испуганно забился в угол…

©  2007