Tiomkin
Патрис Лумумба
Был такой африканский деятель. В Москве его именем назван целый университет (Российский Университет Дружбы Народов им. Патриса Лумумбы). На Юго-Западе Москвы место где находятся общежития этого ВУЗа именуют соответственно «Лумумбарием» (или «Черноградом», по понятной причине); по неофициальным данным из ГУВД – «Лумумбарий» считается одним из крупнейших московских центров распространения «тяжелых» наркотиков.
Но речь собственно о Лумумбе. Если спросить наугад любого прохожего, в ответ услышишь «какой-то африканский деятель». Те кто постарше вспомнят что он «зверски был замучен по указу политической марионетки империализма Чомбе». Мученик, короче.
Кем он был на самом деле.
(Признательность – для поста я использовал материал М. Шатерниковой)
Необходимое предисловие. Феномен африканских конфликтов опирается на одну вещь, которую в т.н. «цивилизованном» мире упорно пытаются игнорировать. Это – трайбализм, иначе говоря, система взглядов и жизненного уклада при котором на первое место ставятся интересы своего племени. В сочетании с тем фактором, что в Африке человеческая жизнь всегда ценилась дешевле гнилого банана это приводило к понятным результатам. Во второй половине ХХ в. европейцы пытались измерить политические процессы, происходящие в независимой Африке, неким общим ооновским аршином, условно говоря «демократическим вектором». И мало кто хотел прислушиваться к голосам умных людей, твердивших, что конфликт, допустим, между тем же Лумумбой, Чомбе и Мобуту объясняется не столько их политическими взглядами, сколько принадлежностью к различным племенам, а дикие даже с точки зрения африканцев выходки президента Уганды Иди Амина – не что иное как ритуалы его жестокого племени каква. Трайбализм сказал свое слово в событиях в Родезии и представляет собой угроза (которую пока не хотят замечать) будущности ЮАР.
Этим и объясняется часть расклада в битве за Конго: Патрис Лумумба был уроженцем маленького и слабого племени батетела. Его политические соперники - президент Жозеф Касавубу (из племени баконго) и Моис Чомбе (из племени лунда) принадлежали к сильным племенам (т.н. нгбенди) и происходили из зажиточных семей, а Чомбе к тому же из знатного рода. Лумумба же, не имевший финансовой и общинной поддержки, прибег к обычной левой демагогии: призывал к «единому Конго», упирал на «общеконголезские» принципы.
Он родился в 1925 г., в бедной (если не сказать нищей) крестьянской семье. Грамоте и французскому языку подростка Лумумбу выучили белые миссионеры (позже он отплатил им сполна, призвав убивать белых проповедников). Образованных людей в колониальном Конго было крайне мало, и бельгийцы поощряли такое появление нацкадров. Лумумба принадлежал к тоненькой прослойке культурных конголезцев, писал стихи и очерки. В знак оценки его талантов и с прицелом на грядущее ему дали бельгийское гражданство и предоставили работу на почте. Тогда же он пробует себя на политическом поприще - в 1955 году он стал президентом небольшого конголезского профсоюза государственных служащих. В 1956 бельгийское министерство по делам колоний пригласило его, в числе других избранных, на специальную экскурсию по Бельгии. Уже в это время Бельгия без особой огласки начала готовить программу передачи власти "национальным кадрам". Министр по делам колоний Бисере собирался предложить Лумумбе - первому конголезцу - работу у себя в министерстве, по тем временам шаг неслыханный и дававший Лумумбе фантастические возможности для карьеры в метрополии.
Но тут случилось то, что похерило все дальнейшие планы. Вернувшись из Бельгии, Лумумба был арестован, судим и получил два года тюрьмы. Согласно каноническим жизнеописаниям «на самом деле он уже тогда представлял угрозу для бельгийских властей, и, убоявшись его влияния, по сфабрикованному обвинению его бросили в тюрбму». В реальности всё обстояло куда проще – Лумумба попался на том, что воровал деньги на почте. То есть налицо была чистая уголовка, а политикой там и не пахло. Естественно, из бельгийской «национальной номенклатуры» он вылетел с треском, нафиг такие кадры нужны.
Лумумба поступил в духе всех национал-революционеров – он объявил колониальные власти душителями и узурпаторами. Естественно, что его так хорошо начинавшаяся карьера была сломана напрочь, за что он крепко обиделся на белых. Мысль о том, что есть такая вещь как законы, которые желательно соблюдать, не говоря уж о том, что воровать нехорошо ему видимо в голову не приходила – до пустяков ли истинным революционерам. В тюрьме он отсидел всего ничего – 6 месяцев, потом его выпустили. Выйдя на свободу крепким врагом всех белых, Лумумба решил разыграть национальную карту, увидя в этом способ пробиться наверх. Он основал собственную партию левого толка (Национальное движение Конго), а в 1958 году поехал делегатом на африканскую конференцию в Аккру, где правитель Ганы - людоед Кваме Нкрума, яростный маркстист - собрал теплую компанию воинствующих черных националистов. Лумумба вписался в это общество с первого захода и стал среди них своим.
В 1959 году правительство Бельгии обнародовало программу постепенного - в течение 5 лет - перехода Конго к независимости. Начать решили с проведения демократических выборов. Естетсвенно, радикальные националисты во главе с Лумумбой начали вопить во весь голос, будто цель выборов - навязать народу «марионеток колониализма», а не удовлетворившись этим, стали силой срывать выборы. Бельгийские власти тоже ответили силой, в результате чего в стране начались первые столкновения и появились жертвы. Лумумба опять попал в тюрьму, но уже как политический.
Большего подарка бельгийцы дать националистам не могли – он немедля стал народным героем, а его партия сообразила, что на выборы имеет смысл идти, и оказалась права: у себя в Стэнливилле она одержала блестящую победу, получив 90% голосов. Бельгия к этому времени поняла, что ее постепенный план будет сорван, и независимость придется давать прямо сейчас, не дожидаясь сползания страны в хаос. Было сформировано правительство из конголезцев. Президентом стал умеренный местный политик Жозеф Касавубу. Премьером пришлось назначить неистового Лумумбу. В июне 1960 года бельгийский король Бодуэн приехал в Конго на торжества в честь освобождения.
Однако, мало кто знал, что накануне провозглашения независимости Конго соцстраны активно искали там политических деятелей, настроенных против Запада вообще и Америки в частности, правда денег на антизападную деятельность давали мало и неохотно. Финансирование и связь осуществлялась через компартию Бельгии (а та, понятно получала инструкции прямиком со Старой площади).
В итоге они вышли на Лумумбу, одобрили как проводника своего влияния и даже раскошелились. Все бы было ничего, втихаря все денежки сосали из иностранных "пожертвований", но тут наружу всплыл слишком уж интересный факт - появились свидетельства, что бельгийские коммунисты (а скорее всего СССР) послали ему чек на 10 миллионов бельгийских франков. На эти деньги Лумумба якобы хотел купить 24 чешских машины "шкода" для своей партии, но потом побоялся обналичить чек. Лумумба тут же обвинил разоблачителя в клевете. (Позже, став премьер-министром, он получил кое-что посолиднее, а с разоблачителем, естественно, расправился). Тяготение Лумумбы к коммунистическому блоку секретом, в общем, не являлось, но, так лихо тянуть деньги от красных - местные этого не одобряли, а Лумумбе приходилось учитывать настроения, как-никак, он прежде всего был африканским националистом, использовавшим соперничество Запада и "соцлагеря" в своих интересах.
30 июня 1960 в Конго была провозглашена независимость.
Леопольдвиль спешно переиминовали в Киншасу, город забурлил, в ожидани передачи власти, но все было пристойно. Король Бодуэн выступил с краткой речью, в которой он заверил Конго, что Бельгия всегда будет готова придти ему на помощь. Потом выступил новый президент Касавубу. Он расценил решение Бельгии уйти из Конго как проявление мудрости, и просил у Бога благословения для новой страны. Теперь, сказал он, надо работать, следуя за естественным ритмом жизни. Использовать на благо Конго все хорошее, что принесли 80 лет "контакта с Западом" - западную культуру, законодательство и язык. Он выразил уверенность, что контакты с христианской цивилизацией "обновят древнюю кровь" 14-миллионного конголезского народа. Призвал этот разноплеменный народ к единству, проводником которого должна стать культура (хотя, надо думать, сам верил в это слабо).
После этой спокойной и мирной речи на трибуне возник пылающий гневом Лумумба. Независимость, сказал он, объявлена «по соглашению с Бельгией - дружественной страной, с которой мы стоим на абсолютно равной ноге», но не будем забывать, что "80 лет колониального режима нанесли нам незаживающие раны. Нас ввергли в рабство, эксплуатировали, били, презирали и оскорбляли. Независимость добыта в борьбе." Дальше пошел стандартный набор стандартной комунно-националистической демагогии: слова "борьба", "кровь", "огонь", "слезы" и "муки" повторялись почти в каждой фразе. Контакты с западной цивилизацией Лумумба предложил в своем варианте: иностранцы должны "хорошо себя вести", иначе их изгонят из Конго "по закону".
Речь дышала такой ненавистью, что даже некоторые единомышленники Лумумбы были ошеломлены. Бельгийцы же были в ужасе и изумлении, что в премьеры выбрали такого человека. Умеренных конголезских политиков тоже стала пугать одержимость Лумумбы "антиимпериалистической борьбой" в ее самом примитивном варианте: полное неприятие Запада, назначение на ключевые посты, особенно в армии и полиции, невежественных "негритянских братьев", стремление к неограниченной власти.
Подстрекательская демагогия премьера тут же принесла свои вполне предсказуемые плоды. Чернокожая солдатня, почувствовав «волюшку», самостийно отменила всякую дисциплину. Бельгийцы допустили крупную ошибку – они не подготовили конголезские офицерские кадры. Белых же офицеров солдаты Лумумбы уже не признавали в принципе.
4 июля бельгийский генерал Янсенс за какой-то проступок лично разжаловал чернокожего сержанта. Когда послышался ропот, Янсенс взял мел и написал на доске «До независимости = После независимости». Этим он хотел сказать, что дисциплина остается дисциплиной при любом режиме. Но «революционные» солдаты пожелали истолковать это по-своему: ах, бельгийцы не признают независимости? Ну так мы вам счас устроим! Вспыхнул жестокий бунт, над офицерами начались издевательста и побои, а вскоре стали нападать вообще на всех белых.
Генерал Янсенс подал Лумумбе рапорт: "Имею честь почтительно привлечь Ваше внимание к вопросу о настроениях в армии. Официально заявляю, что если и впредь будут применяться неразумные методы, не совместимые с военной дисциплиной, мы навлечем на себя несчастье." Генерал был нормальным честным солдатом и не побоялся написать, что заявление премьер-министра в день независимости «ошеломило» армию, а последовавшее за этим обращение Ниембо, близкого Лумумбе министра безопасности, «подрывает все устои порядка».
За это Янсенс был отстранен от командования и выслан из страны. Мятеж уже полыхал вовсю. 10 июля черный солдат убил шестерых белых, ехавших в машине, просто так, скуки ради. Инцидент получил освещение, и началось... Белых женщин насиловали, на глазах у их детей, мужьям везло – их убивали раньше. Появились случаи людоедства. Бельгийцев охватила паника. 20 тысяч человек в спешке бежало в Родезию, бросив всё...
Руководитель партии "Конакат" Моис Чомбе попробовал образумить Лумумбу. Тот его даже не принял. Тогда терпение Чомбе лопнуло (он и раньше не питал любви к Лумумбе, считая его опасным радикалом, к тому же «шелудивой собакой батетела»). Сказав, что Лумумба об этом ещё пожалеет, Чомбе уехал в провинцию Катанга и 11 июля объявил, что она отделяется от Конго с его разнузданной «революционностью».
Вот тут, надо сказать, проняло всех. Богатейшая Катанга хранила в своих недрах 80% природных ресурсов Конго (нефть, алмазы, руды, ископаемые), и ее ежегодный экспорт приносил стране 3 миллиарда долларов. Без Катанги Конго было обречено на нищету и могло выжить только за счет помощи Запада. Не говоря уже о том, что разделение страны сулило полную анархию и гражданскую войну. А тут еще Чомбе разрешил Бельгии ввести в мятежную провинцию свои войска, чтобы защитить бельгийцев от насилия. Благодаря этому в Катанге установились относительные законность и порядок.
СССР начал немедля вопить, что на Конго опять напали «бельгийские колонизаторы». Запад же с полным на то основанием утверждал, что пожар в стране разжег Лумумба. Киншаса обратилась в ООН с жалобой на Чомбе. (А также тайно телеграфировала в СССР с просьбой о военной помощи). Вслед за Катангой отделилась и провинция Касаи. Её лидер Балонджи (тот самый, что уличал Лумумбу в получении денег от русских) объявил себя просто и незатейливо – императором. 14 июля Совет безопасности ООН выслушал бельгийского представителя Виньи, рассказавшего о насилии над его соотечественниками, и принял половинчатую резолюцию: бельгийские войска из Катанги вывести, но войска ООН ввести. Но Лумумбе этого было мало. Он немедля разорвал дипломатические отношения с Бельгией и рвался не к миру, а к тому, чтобы уничтожить ненавистного Чомбе.
Бельгия послушалась ООН и вывела войска. Америка же отказалась посылать в Конго своих солдат. Президент Эйзенхауэр сказал, что великим державам следует воздержаться от военного участия в запутанном конфликте, и свое слово сдержал. Войска ООН, посланные в Конго, были составлены из солдат Индии, Пакистана, Ирландии, Швеции, Канады и 9 африканских стран. Если честно, то президент США не был бы огорчен, если бы с Лумумбой случилось бы что-нибудь непоправимое. Резидентура ЦРУ в Конго была готова «разобраться» с неистовым премьером – всего-то требовалось одобрение резидента. К несчастью тот оказался ревностным католиком и заявил, что его религиозные взгляды не позволяют совершать убийство. С ним как ни невероятно посчитались в Вашингтоне (хотя по правде его стоило немедля отдать под трибунал за такие штучки).
СССР продолжал громко кричать на всех углах о том, что Конго терзают колонизаторы. Либеральная французская газета «Ле Монд» писала: «Фактически, Советы проводят сейчас огромную политическую операцию. Представляя трагедию Конго как часть общего заговора американского империализма (хотя США отказались вступать в Конго даже в составе войск ООН), Россия, в чисто пропагандистских целях, занимается нагромождением постыдных небылиц».
Под прикрытием этих небылиц Советский Союз, положивший глаз на богатства Катанги, начал втихую помогать Лумумбе. В августе ему прислали 100 военных грузовиков и 16 «Илов» с советскими экипажами. Один из этих самолётов был личным подарком Хрущева революционному премьер-министру. Председатель ООН Даг Хаммаршельд узнал об этом и потребовал от советского лидера объяснений. Припертый в угол советский посол в ООН не смутился и возразил, что посылка самолетов не противоречит резолюции Совета безопасности, а является гуманитарной помощью. С помощью советских летчиков, на этих «Илах» Лумумба перебросил свою армию в Касаи и учинил там жесточайшую резню, отомстив «императору» Балонджи. Помимо «подавления сепаратизма» в этом был еще и трайбалистский аспект – население провинции относилось к другому племени. Командовали же операцией офицеры из Чехословацкой народной армии.
Лумумба упивался властью. В газетах печатали по советскому образцу многочисленные коммюнике о том, какую провинцию посетил вождь, кто встречал и провожал его на аэродроме, как он беседовал с войсками и как его приветствия поднимали их дух. С президентом Касавубу он уже вообще не считался. ООН Лумумба обвинял в невнимании, Бельгию предавал анафеме, а Чомбе ненавидел лютой ненавистью. В принципе, Лумумба и был главным препятствием к замирению с Катангой. Не будь его в центральном правительстве, Чомбе, вероятнее всего, вернулся бы в состав Конго. Но Лумумба явно готовился к переброске своих солдат в Катангу на советских самолетах, присутствие которых Запад справедливо считал угрозой миру в Конго.
В итоге, президент Касавубу 5 сентября объявил по радио об изгнании Лумумбы и близких к нему шести министров из своего правительства – Европа вздохнула с облегчением. Касавубу сказал, что Лумумбу нельзя больше считать патриотом, и предрек, что тот своими действиями навлечет на себя гибель. Однако, Лумумба не собирался уходить, из-за чего в кабинете и парламенте тут же наступил раскол. Лумумба произносил речи, защищая и восхваляя Советский Союз, но при этом заявляя, что он вообще-то не коммунист, а совершенно нейтрален. В Конго воцарилось двоевластие и наступил полный «беспредел». Президент Эйзенхауэр заявил: «США со всей серьезностью и прискорбием относятся к одностороннему вмешательству России, ухудшающему и без того тревожную обстановку, когда африканцы убивают друг друга. Политическое устройство республики Конго - это вопрос, который должны решить сами конголезцы мирным путем. Этому угрожают действия СССР, которые явно мотивированы лишь его собственными политическими планами в отношении Африки».
В октябре Касавубу приказал полковнику Мобуту арестовать Лумумбу и посадить его под домашний арест. Русских и чехов выслали из страны, наступление на Катангу остановили. Чомбе простили и перестали считать изменником. В конце ноября ООН признала законной делегацию Конго под руководством Касавубу. Советский лидер Никита Хрущев со свойственной ему бесцеремонностью, обозвал за это генсека ООН Хаммаршельда «лакеем Вашингтона».
Сиди Лумумба спокойно дома и дожидайся посланцев ООН для переговоров, все могло бы обойтись для него благополучно – в конце концов, ну проиграл политик, с кем не бывает. Но 28 ноября он сбежал из-под ареста и направился в Стэнливиль. Причем ехал с кортежем, с женой и сыном, в нескольких машинах, а по пути останавливался для бесед с населением. Немудрено, что его без труда поймали. Касавубу еще пытался его как-то образумить, вести переговоры, предлагал ему пост заместителя премьера, но получил гордый отказ и обвинения в предательстве интересов Конго. 2 декабря Лумумбу доставили в столицу. Индийский генерал из войск ООН не стал вмешиваться в конфликт между Касавубу и Лумумбой - ведь Лумумба сам бежал из-под его охраны. А 17 января 1961 года Лумумбу, на его несчастье, выдали Катанге. Естественно, трудно было ожидать, что в руках своего злейшего врага он останется в живых. Кто именно и как его убил, неизвестно. Официальная версия была – «при попытке к бегству». Но в итоге Чомбе в глазах всего мира превратился в злодея, а Лумумба в мученика. Как ни забавно, но ЦРУ не только не было причастно к убийству, но и вообще не знало о доставке Лумумбы в Катангу – не стоит преувеличивать размах деятельности этой конторы в Африке в то время.
Конго осталось нищей и отсталой страной. Одно время на Западе бытовала точка зрения, что может быть, надо было отдать Конго «красным», а вместе с этим и Руанду с Бурунди. Эти страны были так далеки от капитализма и западной цивилизации, что даже коммунисты обломали бы об них зубы.
Интересный факт - официально Лумумба был провозглашен национальным героем Конго в 1966. А имя Лумумбы было присвоено Университету дружбы народов в 1961 (!) - за 5 лет до этого. В Конго пять лет не знали, что он герой. А в Москве уже знали..
P.S. И после этого, мне отдельные романтики будут пытаться рассказывать сказки о Че Геваре?
http://www.ng.ru/style/2000-06-29/16_pioner.html
Это, так сказать, для сравнения.
Пионер африканской свободы
ПЯТИДЕСЯТЫЕ и шестидесятые годы выдвинули на авансцену мировой политики целую плеяду африканских лидеров, вошедших в историю как отцы-основатели современной государственности на Черном континенте. Это были люди, имевшие порой полярно противоположные взгляды, как, например, первые президенты Сенегала и Мали - ориентировавшийся на Социнтерн Леопольд Сенгор и сторонник самых леворадикальных концепций Модибо Кейта, или первые руководители независимых Ганы и Кот-д"Ивуара - "последовательный антиимпериалист" Кваме Нкрума и фактически отдавший свою страну под патронаж бывшей метрополии (т.е. Франции) Феликс Уфуэ-Буаньи. Имя Патриса Лумумбы в этом ряду стоит несколько особняком. Первому премьер-министру Республики Конго (со столицей в Киншасе, ныне Демократическая Республика Конго), одного из крупнейших государств Тропической Африки, не было еще и 36 лет, когда с ним безжалостно расправились ненавидевшие его сепаратисты одной из конголезских провинций. Трагическая гибель "избавила" Лумумбу от участия в начавшихся в Африке на почве глобальной холодной войны многочисленных межгосударственных распрях и конфликтах. Для миллионов африканцев Патрис Лумумба остался харизматическим лидером общеконтинентального масштаба, символом борьбы за национальную независимость и реальный государственный суверенитет.
Он родился 2 июля 1925 г. в небольшой деревушке Оналуа в провинции Касаи, входившей в состав тогдашнего Бельгийского Конго, в семье крестьянина-бедняка народности батетела. В 1936 г. Патрис был отдан в католическую миссионерскую школу. В то время как отец хотел видеть сына церковным служителем, родной дядя мальчика, сержант колониальных войск, настаивал на военной карьере. Однако юный Патрис не выбрал ни то ни другое и в 13 лет самостоятельно поступил на курсы санитаров.
Патрис попал в число "эволюэ" (в переводе с французского - развитый, приобщившийся к цивилизации) - так бельгийцы называли африканцев, получивших начальное или среднее образование. Он участвовал в поощрявшихся бельгийцами в 40-е гг. кружках образованных граждан, в которых эволюэ вместе с европейцами могли обсуждать проблемы культуры, международной политики, вопросы дальнейшего развития колонии. Обстановка на этих неформальных собраниях была непростой, позже Лумумба напишет о том, что "на каждой встрече, в ходе каждой дискуссии чувствовался расизм, готовый вот-вот прорваться в выступлениях как европейцев, так и конголезцев".
В 1946 г. Лумумба приехал в столицу колонии Леопольдвиль (нынешняя Киншаса) и поступил в школу почтовых служащих, после окончания которой получил работу в Восточной провинции. Труд почтового служащего и писаря не мешал изучению политэкономии, юриспруденции, новейшей истории Африки, и через несколько месяцев появилась возможность осуществить заветную мечту - поступить в вуз. Лумумба стал студентом заочного отделения Антверпенского юридического института. В Стэнливиле, главном административном центре Восточной провинции, Лумумба развернул активную общественно-политическую деятельность, возглавив Содружество почтовых работников и Ассоциацию конголезского персонала для Восточной провинции.
Выбери Лумумба карьеру чиновника колониальной администрации, он мог бы считать своим звездным часом июнь 1955 г., когда молодой журналист и общественный деятель был представлен лично бельгийскому королю Бодуэну, совершавшему трехнедельную поездку по Конго. В беседе с монархом, к которому Лумумба, по собственному признанию, в то время испытывал глубокое уважение, он прямо поставил вопрос о необходимости легализации деятельности африканских общественно-политических организаций в Бельгийском Конго, как это уже имело место в соседних колониях Англии и Франции. Собеседник произвел впечатление на короля и через год был приглашен в Бельгию. В Брюссель Лумумба повез рукопись своей первой книги с характерным названием "Конго: земля будущего под угрозой?", содержавшей анализ социально-экономического и политического положения колонии и критику расовой сегрегации. По возвращении из Брюсселя Лумумба был сразу же, при таможенном досмотре, арестован - по быстро сфабрикованному обвинению в растрате государственных денег ("Я думал, что умру от стыда", - напишет он позже).
Выйдя из тюрьмы, Лумумба, чей авторитет благодаря репрессиям лишь возрос, возглавил работу по созданию общенациональной партии. Лумумба пришел к выводу об утопичности идеи создания "Бельгийско-конголезского сообщества", которую он отстаивал в своих ранних статьях. В октябре 1958 г. он был избран лидером новой политической партии - Национального движения Конго (НДК), вскоре ставшей самой массовой независимой общественной силой страны и заявившей своей целью немедленное, без всяких условий, предоставление независимости.
Лумумба прилагал большие усилия, чтобы организовать НДК по типу национального фронта. И это ему удавалось - влияние партии росло. Как неоднократно замечал по этому поводу бельгийский министр по делам Африки Гансхоф ван дер Мерш, "уместно напомнить, что партия имеет доминирующие позиции благодаря личности ее лидера Патриса Лумумбы". Популярность Лумумбы пугала бельгийцев. После стэнливильского конгресса НДК, сопровождавшегося массовыми демонстрациями поддержки в окрестных деревнях и завершившегося 30 октября 1959 г., Лумумба был арестован и приговорен к 6 месяцам тюрьмы "за подстрекательство к общественным беспорядкам". В тюрьме Лумумба узнал о начавшейся в январе 1960 г. Брюссельской конференции "круглого стола", на которой бельгийское правительство совместно с лидерами основных политических партий и группой традиционных вождей хотело определить будущее Конго. Делегация НДК, к которой присоединилось большинство конголезских представителей, единогласно отказалась от участия в конференции, пока лидер партии находится в тюрьме. Бельгийцы не ожидали такой общенациональной солидарности и были вынуждены отступить. Когда Лумумбу спешно освободили и доставили в Брюссель, на его руках были еще видны следы наручников.
Единодушие конголезцев вынудило бельгийское руководство согласиться с точной датой провозглашения независимости Конго - 30 июня 1960 г. Раскол среди конголезцев произошел по другому вопросу. Лидер региональной партии "Конакат" (провинция Катанга) Моиз Чомбе, лунда по национальности, при поддержке бельгийцев выступил за федеративное устройство страны, в то время как НДК во главе с Лумумбой отстаивала унитарное устройство государства. Разделение страны на федерацию этнических районов представлялось Лумумбе катастрофой, он считал это "реакционным сепаратизмом". В конечном итоге на конференции победила точка зрения Лумумбы, был зафиксирован унитарный принцип государственного устройства в сочетании с широкой автономией провинций. Однако Бельгия оставила за собой право координировать военную помощь, предоставляемую Республике Конго, а также выступать арбитром в конфликтах между центральными и провинциальными органами власти. Тем самым под суверенитет и территориальную целостность Конго была заложена бомба, которая не замедлила взорваться вскоре после того, как в июне 1960 г. Патрис Лумумба возглавил коалиционное правительство страны. В этом правительстве пост министра иностранных дел достался "человеку Чомбе" - Бомбоко, представителю партии "Конакат". Одновременно на заседании обеих палат парламента президентом Конго был избран Жозеф Касавубу, лидер другой этническо-региональной группировки - партии "Абако", выражавшей интересы народности баконго. Лумумба, по-видимому, искренне верил в то, что на базе коалиционного руководства можно достигнуть согласия даже с наиболее упорными оппонентами идеи унитарного государства.
Выдвинутый Лумумбой проект экономического развития предусматривал создание сильного госсектора, что стало еще одним камнем преткновения во взаимоотношениях с Западом и региональной оппозицией. При этом Лумумба остужал горячие головы сторонников широкой национализации из своего окружения.
Оппозиция правительству сразу проявилась в Конголезской национальной армии (КНА), во главе которой стоял бельгийский генерал Янсенс. Премьер сместил главкома, назначив на его пост сержанта из числа конголезцев (офицеров-конголезцев тогда вообще еще не было), которому было присвоено звание генерала; начальником генерального штаба также стал сержант Жозеф Дезире Мобуту, срочно произведенный в полковники. Мобуту ранее в составе делегации НДК принимал участие в заседаниях Конференции "круглого стола" в Брюсселе и показал себя горячим сторонником Лумумбы. Было объявлено о присвоении конголезцам - сержантам и солдатам - воинских званий. После этого в армии усилились волнения, вызванные недовольством офицеров-европейцев, не желавших уступать свои места конголезцам.
В такой ситуации в ночь с 7 на 8 июля расквартированные в Конго бельгийские войсковые подразделения при помощи отрядов белых наемников начали боевые действия против законного правительства страны. 11 июля Чомбе ввел чрезвычайное положение в Катанге и провозгласил провинцию "полностью независимым государством". Одновременно он объявил Лумумбу "агентом международного коммунизма". В тот же день правительство СССР заявило о "тяжелой ответственности, которая ложится на руководящие круги западных держав, развязавших вооруженную агрессию в Конго", и потребовало немедленного ее прекращения. В сложившейся ситуации Лумумба и Касавубу обратились к генсеку ООН Хаммаршельду с просьбой о военной помощи. Однако прибывшие вскоре в Конго "голубые каски", в сущности, сыграли роль троянского коня. Они ни в коей мере не препятствовали бельгийским парашютистам держать под контролем захваченные ими ранее стратегические объекты.
В разгар конголезского кризиса Лумумба получил приглашение посетить США. Поездка началась с посещения ООН. Однако Хаммаршельд ограничился завтраком в честь Лумумбы и вскоре вылетел в Конго, даже не обсудив с премьером этой страны план действий "голубых касок". И вообще он больше ни разу не встречался с Лумумбой. Переговоры с госсекретарем США Гертером и его заместителем Диллоном оказались бесплодными. "Они считают меня коммунистом, потому что я не позволил империалистам подкупить себя", - говорил Лумумба в интервью "Франс суар", подчеркивая, что "правительство Конго не желает исповедовать никакой импортной идеологии и добивается лишь всестороннего освобождения своей страны".
5 сентября 1960 г. президент Касавубу заявил о смещении Лумумбы и назначении на пост премьера "более лояльного по отношению к Западу" Жозефа Илео. Парламент осудил антиконституционные действия президента, выразив поддержку законному премьеру. Начальник генштаба полковник Мобуту, в свою очередь, выждав пять дней, начал разоружение сторонников Лумумбы. 14 сентября Мобуту совершил открытый военный переворот и взял власть в свои руки. Наиболее подробно механизм, который был запущен для устранения с политической арены и физической расправы над Патрисом Лумумбой, был раскрыт в проведенном сенатской комиссией США в 1975 г. расследовании деятельности американских спецслужб, в том числе участия ЦРУ в событиях в Конго. Примечательно, что Аллен Даллес в бытность свою директором ЦРУ безапелляционно характеризовал Лумумбу как личность "вроде Кастро или даже похуже".
Лумумба находился под домашним арестом. С помощью одного из советников посольства ОАР удалось нелегально переправить в Каир сыновей Лумумбы Франсуа и Патриса и дочь Жюлиану. Младший сын, Ролан, остался с родителями. Однако когда в ноябре 1960 г. преждевременно родилась и вскоре умерла младшая дочь Лумумбы Кристина, сам Лумумба обратился к администрации ООН с просьбой дать ему возможность вылететь в родные места, чтобы похоронить ребенка по национальному обычаю на родной земле, но получил отказ. Тем не менее Лумумба и его жена Полин решили рискнуть. Но возле Стэнливиля по приказу Мобуту отстраненный премьер был арестован. Он содержался в военном лагере в городе Тисвиль, куда были также доставлены председатель сената Окито и министр по делам молодежи Мполо.
14 декабря 1960 г. друг Лумумбы Антуан Гизенга, бывший его заместителем по кабинету министров и сформировавший в Стэнливиле антимобутовское правительство, телеграфировал Хрущеву, взывая о срочной помощи: "Посадка ваших самолетов в Стэнливиле будет обеспечена. Предупредите нас о дне и часе прилета. Просим обеспечить по возможности внеочередное рассмотрение этой просьбы. Просим ответить нам в Стэнливиль не позднее чем через два дня, иначе попадем в плен". Москва успела установить отношения с правительством Гизенги и начала оказывать ему помощь, несмотря на огромные расстояния, противодействие Запада и негативную роль ооновской администрации в Конго.
Между тем Лумумбе оставалось жить считанные дни. 17 января 1961 г. Лумумба, Окито и Мполо были отправлены в Катангу. В 1965 г. в журнале "Жен Африк" была опубликована фотокопия приказа Чомбе от 17 января 1961 г. казнить "трех политических заключенных". Как стало известно из заключения Комиссии ООН, приговор был приведен в исполнение в тот же день.
...В последнем письме, отправленном жене из тисвильского лагеря, Патрис Лумумба размышлял о пройденном пути: "Единственное, что мы хотели для своей страны, - это права на достойное человека существование, на достоинство без лицемерия, на независимость без ограничений".