Игорь Петров (labas)
Начало, конечно, то еще, но интересна фактология событий.
Охота на Хоххута
1. Ирвинг
11 ноября в Штирии был арестован Дэвид Ирвинг, печально известный «отрицатель Холокоста», собиравшийся выступить на собрании право-радикального объединения «Олимпия» с докладом о переговорах Адольфа Эйхмана с еврейскими лидерами Венгрии Брандом и Кастнером. Причина задержания: ордер на арест, выданный еще в 1989 году. Тогда в публичных выступлениях в Вене и Леобене Ирвинг оспаривал наличие в лагере смерти Освенцим газовых камер. Это деяние, как решил тогда суд, подпадает под статью 3h австрийского Verbotsgesetz (запретительного закона), введенного в действие сразу после второй мировой войны.
Статья 3h предусматривает уголовное наказание (от одного до десяти лет) для того, кто в печатной работе, по радио, телевидению или в прочих СМИ, а также в любой иной форме, доступной для широкого круга людей, отрицает, грубо преуменьшает, одобряет или оправдывает национал-социалистический геноцид или другие преступления национал-социализма.
Случай самого Ирвинга не слишком интересен. Начинавший, как серьезный (хотя и не получивший высшего образования) историк, Ирвинг с течением лет сам, не в последнюю очередь благодаря своим провокативным высказываниям («от сигарет табачной фабрики Reemtsma после войны погибло в 10 раз больше людей, чем от Холокоста»), а также манипуляциям и подтасовкам в своих «научных» трудах, превратился в изгоя военной истории, чьи последние труды представляет интерес, в основном для реваншистской, неонацистской или антисемитской публики. Случай, когда автор быстро теряет чувство реальности и становится заложником доказываемых им тезисов, когда он оценивает факты не по степени достоверности, а по степени годности для собственных (псевдо-)исторических построений, короче говоря, когда он превращается из историка в публициста, знаком нам по Виктору Суворову.
Если Ирвинг и снискал лавры на этом поприще, то довольно сомнительные. В 1993 году в Мюнхене он был приговорен к денежному штрафу за оскорбление памяти погибших в концлагерях. Ему был запрещен въезд в Германию, Италию, Канаду и еще несколько стран. В 2000 году он проиграл уже затеянный им самим процесс против клеветы на его честное имя. В приговоре Лондонский High Court заклеймил его, как «лжеца», «расиста» и «антисемита».
В некоторых информационных сообщениях утверждалось, однако, что за несколько дней до ареста Ирвинг был в гостях у своего живущего под Базелем друга Рольфа Хоххута. Но что общего может быть у известного своими левыми взглядами Хоххута, прославившегося в 1963 году драмой «Наместник», в которой он подвергает беспощадной критике позицию по вопросу о депортациях евреев, которую занял во время войны папа Пий XII, и «отрицателя Холокоста» Ирвинга?
Оказывается, они тесно сотрудничали в 60-х годах, когда Ирвинг работал над своей первой книгой «Уничтожение Дрездена», а Хоххут над пьесой «Солдаты», в которой он использовал материал, собранный Ирвингом.
В 2005 году об этом давнем сотрудничестве неожиданно вспомнили. В феврале Хоххут дал неожиданное интервью праворадикальной газете «Юнге Фрайхайт», находящейся на карандаше у федерального ведомства по охране конституции, т.е. фактически под угрозой закрытия.
2. Интервью
Господин Хоххут, в своем открытом письме бундесканцлеру Шредеру вы просили перенести британское посольство с Вильгельмштрассе и оборудовать в освободившемся здании Музей Бомбардировок.
Дело в том, что из-за соображений безопасности Вильгельмштрассе очень часто перекрывают. А ведь это не просто улица, это то, что со взятия Берлина Наполеоном и до второй мировой войны было, так сказать, немецким Уайтхоллом, овеянная славой правительственная улица, пусть даже после войны и социализма от славного прошлого немного осталось. Если у англичан есть проблемы с безопасностью, следует идти им навстречу. Но и они должны уважать историческое значение этого места. Поэтому посольству следует переехать. А наша нынешняя реакция – типичная и недостойная немецкая покорность. Черчилль как-то сказал: «Гуннов» - так он называл немцев, - «надо либо держать за глотку, либо бросать к ногам».
Однако предложение открыть музей именно в британском посольстве выглядит крайне провокативным.
В королевском военном музее в Лондоне можно увидеть тысячи фотографий, задокументировавших боевые действия и подвиги Royal Air Force. От разрушения заводов Круппа в Эссене и прицельной бомбардировки плотин до эффектного затопления линкора Тирпиц. Но ни на одной единственной фотографии вы не увидите разрушенных немецких городов, как будто города вообще не подвергались бомбардировкам.
Берлинский сенатор по внутренним делам отреагировал на ваше письмо так: «Господин Хоххут, наверное, предлагал это не всерьез.»
Довольно нахальный ответ.
Ожидаете ли вы ответа от адресата Вашего письма, бундесканцлера?
Нет, потому что он обиделся на мое стихотворение «Германия без левой партии». Я описываю в нем свое разочарование его реакцией на сорвавшееся слияние двух крупнейших немецких банков. Я думал, как социал-демократ, господин Шредер должен испытать облегчение от того, что 16 тысяч сотрудников сохранят свои рабочие места. В случае слияния они были бы уволены. До этого канцлер просил меня лично преподнести ему мою последнюю книгу, но после этого стихотворения отменил приглашение.
В 2003 году предложение об открытии национального памятника жертвам бомбардировок в Берлине и соответствующего музея в Дрездене было отклонено бундестагом.
Да, так как музей должен рассказывать обо всех жертвах бомбардировок во всех странах – от Герники до Багдада. Мы, немцы, должны подать пример подобной инициативы – потому что бомбовая война началась с бомбардировок Лондона с цеппелинов во время первой мировой войны и с действий легиона Кондор в Испании.
Уже несколько десятилетий вы дружите с Дэвидом Ирвингом, которого клеймят как отрицателя Холокоста.
Ирвинг – потрясающий историк, пионер военной истории, который написал замечательные книги. Без сомнения, ученый масштаба Иоахима Феста. Упрек в том, что он отрицает Холокост – просто идиотский. Я очень сожалею, что город Дрезден не посчитал нужным пригласить его для участия в мероприятиях по случаю 50-летия бомбардировок. А ведь он – в 23 года – своей книгой «Уничтожение Дрездена» первым начал исследовать эту печальную страницу истории и сделал очень много для анализа событий тех лет.
Но Ирвинг продолжает сомневаться в том, что Гитлер был виновен в Холокосте.
Я хочу признать: с Ирвингом произошло то, что происходит со многими биографами. Он позволил предмету своих исследований взять верх над собой. Некоторое время он действительно строил иллюзии, что Гитлер узнал о газовых камерах в Освенциме лишь через полгода после их появления. А инициатива принадлежала Гиммлеру. Это, конечно, глупость, но то, что из этого раздули – само по себе, поклеп невиданных масштабов.
Но, господин Хоххут, Ирвинг продолжает утверждать, что газовых камер не существовало. Он даже походя заметил, что «в тех газовых камерах погибло меньше людей, чем в 1969 году на заднем сиденьи автомобиля Эдварда Кеннеди.» А там, как известно, сидела одна подружка Кеннеди.
Да, тут он цинично дал волю своей тяге к английскому черному юмору. Вероятно, его специально спровоцировали, чтобы он это сказал. Как историк, он абсолютно серьезный человек.
С 1993 года Ирвингу вследствие его сомнительных взглядов запрещен въезд в Германию и в многие другие страны.
Это уже отдает гротеском. Ведь он бывал у меня дома, мы созванивались, я действительно хорошо его знаю.
Каково тогда ваше объяснение «делу Ирвинга»?
Я не знаю никакого «дела Ирвинга», я знаю только, что на него возводят поклеп. Ведь вот что: Ирвинг наполовину еврей, его мать была еврейкой. Клеветать на него, как на «отрицателя Холокоста» это акт мести, потому что он в своих книгах говорит страшную правду о нас, немцах. Тот, кто запрещает Ирвингу посещать немецкие архивы – а это политики делают с охотой – не хочет слышать правду о немецких злодеяниях в гитлеровский период.
Вы как-то сказали: «Не существует эпохи без заблуждений и химер». Что Вы имели в виду?
70 лет назад вся нация была без ума от Гитлера. В моем родном городе бытует поговорка «Каждый сходит с ума по-своему». Тогда был культ Гитлера, сейчас – вера в то, что экономику можно улучшить за счет массовых увольнений, рационализации и открытия границ Евросоюза. Как мы сегодня проклинаем Гитлера, так наши внуки будут проклинать нас за эти роковые решения.
В какую политическую категорию вы отнесете химеру нынешней эпохи?
Я же сказал: одурение Евросоюзом. Я – сторонник де Голля, я – за Европу самостоятельных государств. Зачем мы снимаем таможенные кордоны на польской границе? Чтобы люди в Руре потеряли работу? Это же безумие.
Принадлежит к этой химере и политкорректность?
Это слово я бы не хотел употреблять.
А вместо него?
Карл Ясперс в своей работе «Куда движется ФРГ?» написал: «Мы – не демократия, а общество одобрительных возгласов», так как наша выборная система не дает возможности народу принять даже малейшее участие в обсуждении самых судьбоносных вопросов. Нам позволено лишь раз в четыре года подтверждать полномочия партийных олигархических верхушек.
Мартин Вальзер в 1998 утверждал, что химера нашей эпохи – тезис коллективной вины, или как он это назвал, «педалирование и постоянная демонстрация нашего позора.»
Я – абсолютный приверженец тезиса коллективной вины. Я еще не встречал ни одного немца, который, справедливо жалуясь на сожжение Дрездена, вспомнил бы при этом название «соседней» деревушки: Освенцим. Это – позор, что мы этого все еще не признали: мировая история не знает преступления, сравнимого с нашим Холокостом.
Тезис коллективной вины признан в высших сферах, но мало кто, подобно вам, открыто его защищает. Почему?
В доме повешенного не говорят о веревке. Я своими глазами видел депортацию евреев из моего родного города. Гитлер действовал не в одиночестве. Без того, что случилось в Освенциме, не было бы Дрездена.
Против этого говорят многочисленные дневники союзников. В них нет ни единого слова о том, что союзники проводили ковровые бомбардировки в наказание за преступления национал-социализма. Они скорее преследовали стратегию подавления морали, которая не имеет ничего общего с Освенцимом.
К сожалению, правда то, что противники во время длительных противостояний зачастую начинают использовать методы друг друга. Но: убийца – тот, кто выстрелил первым. А это был Гитлер.
Йорг Фридрих пишет, что британская бомбовая война диктовалась не логикой военных действий, а логикой военной доктрины, созданной еще в 30-е годы.
Вступление Британии во вторую мировую войну было самым гуманным деянием европейской истории. Потому что англичане, защищая Польшу, сражались не за свою территорию. Представьте, Вы – фермер в Уэльсе, Австралии или Канаде и должны пожертвовать своим сыном, чтобы спасти Польшу. И после всех жертв, принесенных Англий, она не аннексировала ни одной деревни. Бисмарк, Дизраэли, де Голль – люди столетия. Черчилль же – человек тысячелетия среди государственных мужей так называемого Запада. Единственный в своем роде, как и его противник – Гитлер, создатель Освенцима.
Послевоенная судьба Польши говорит о том, что ее свобода Англию не особенно интересовала. Она была лишь камешком на чаше весов мирового могущества.
Тем не менее под властью Сталина Польша была восстановлена.
Как диктатура и вассальное государство, включая Катынь, выселения и аннексии. Кроме того Черчилль позволил в угоду Сталину ликвидировать премьера польского правительства в отставке Сикорского.
Действительно ужасно, что Черчилль позволил убить своего гостя. Но на то были государственные резоны, у Черчилля не было выбора – большая, большая трагедия. То, что Красная Армия аннексировала прежде русскую восточную Польшу – это можно понять. За это Польша получила компенсацию на западе. И подумайте, что бы аннексировал Гитлер, если бы он победил.
Неужели Гитлер – подходящее мерило?
Нет, ведь западные союзники в итоге отказались от аннексий вообще. Но то, что русские, на которых легла главная тяжесть войны, должны были получить компенсацию – совершенно естественно.
Йорг Фридрих недавно процитировал английского военного историка Лиддел-Харта, который сказал, что бомбовая война союзников – «монгольское нашествие Запада». Выходит, Черчилль – это Чингиз-хан.
Полный идиотизм. Книга Фридриха – ерунда, потому что она посвящена только одному аспекту войны – бомбардировкам – без всякой связи с остальными аспектами. Почему Англия должна была бомбить? Так как видела опасность того, что Сталин заключит сепаратный мир с Гитлером, потому что союзники были не в силах открыть второй фронт до июня 44-го. Верно то, что Дрезден был разрушен уже в тот момент, когда Германия находилась в агонии, так же, как позже японская Хиросима. Это действительно имеет ранг военного преступления. Особенно Нагасаки – вивисекция в чистом виде.
Однако никто в Германии не называет Черчилля военным преступником.
В одном из ранних стихотворений я назвал Черчилля бандитом. Но его гуманные заслуги в том, что нацистская Германия была поставлена на колени, перевешивают. Никто не может вести войну, не совершая военных преступлений. Война – синоним преступления, даже защитные войны со временем «вырождаются». Черчилль – одна из самых впечатляющих фигур и в немецкой истории тоже.
"Junge Freiheit", 18.02.05, перевод И.Петрова
3. Травля
Первой «информационный повод» заметила газета берлинская газета "Тагесшпигель". Решив проверить информацию, газета даже послала к драматургу своего корреспондента. Вот как сам Хоххут чуть позже описывал произошедшее:
«Можно как угодно относиться к «Юнге Фрайхайт», но формально они вели себя очень корректно. Я получил интервью на вычитку. Они сделали сокращения, и я их одобрил. В том, что выпало указание на то, что мои оценки Ирвинга относятся к раннему периоду его исторических изысканий, виноват я сам. Эти же из "Тагесшпигеля" прислали какого-то молодого хлыща, выдававшего себя за журналиста. У него не было даже диктофона. Я его выставил за дверь через 90 секунд, а он стал похваляться в редакции, что взял интервью у Хоххута.»
И действительно, на следующий день Тагесшпигель вышел со статьей: «Путаница: левый драматург Хоххут хвалит правого историка Ирвинга.»
Статья состояла из пересказа последних фактов биографии Ирвинга (суд в Мюнхене, запрет на въезд в Германию, суд в Лондоне), перемежаемого цитатами из интервью Хоххута «Юнге Фрайхайт», в которых тот защищает своего старого товарища. Других отрывков из интервью (например, того, в котором Хоххут говорит о Холокосте, как о самом ужасном преступлении в мировой истории) не приводилось. Также в статью было добавлено несколько комментариев Хоххута, данных Тагесшпигелю эксклюзивно (видимо, в течение тех самых 90 секунд). Вот все они дословно:
«Ирвинг – более серьезный ученый, чем многие немецкие историки.»
«Ирвинг – достойный человек.»
«Это – тягостно».
Последнее корреспондент Тагесшпигеля срифмовал с видом из окна берлинской квартиры писателя, перед окнами которого теперь располагается мемориал жертвам Холокоста.
Этого журналистского «расследования» оказалось достаточно для того, чтобы заварилась каша. Уже в тот же день немецкое новостное агентство N24 распространило сообщение о реакции на интервью Хоххута президента центрального совета евреев Германии Пауля Шпигеля (когда-то заштатного журналиста, а ныне владельца преуспевающего концертно-гастрольного агентства): «Это сознательное нарушение табу и непрекращающиеся попытки переписать историю и снова легализовать антисемитизм в Германии. Хоххут – интеллектуальный поджигатель.» «Поразительно и разочаровывающе», - добавил Шпигель, что до сих пор он не услышал голосов протеста и опровержений от культурных, политических и общественных деятелей.
И он их немедленно услышал. Одно перечисление названий статей, появившихся в немецких СМИ в следующие дни говорит само за себя:
Хоххут защищает отрицателя Холокоста, Berliner Morgenblatt, 22.2.05
В поисках скандала. Хоххут и Холокост. Die Zeit, 24.2.05.
Плохой наместник. Скандал вокруг Рольфа Хоххута. Frankfurter Rundschau, 24.2.05
Хоххут перед пропастью. Leipziger Volkszeitung 25.2.05
Как слепец. Хоххут ничего не знал. ntv.de, 25.2.05
Взяли интервью у 82-летнего Ральфа Джордано, который решительно осудил коллегу (позже выяснилось, что на тот момент Джордано даже не прочитал интервью полностью).
Единственным диссонансом (и то довольно сомнительным) в этом хоре прозвучали слова журналистки "FAZ" Евы Менассе (освещавшей в 2000-м году процесс Ирвинга в Лондоне):
«Рольф Хоххут – старый, несдержанный, путающийся и неосмотрительный человек. К тому же у него недавно умерла жена, и он никак не может привыкнуть к новой для него жизни.»
Апофеозом травли стала телевизионная программа первого немецкого канала от 6 марта «Дело Хоххута» (любопытен переход от слов драматурга, что никакого «дела Ирвинга» не существует к возникновению «дела» самого Хоххута).
Далее - скрипт программы:
Несколько дней назад мы могли быть уверены – если существует ярый враг всех старых и новых нацистов, то это он – Рольф Хоххут. Человек, который 40 лет назад потряс всю страну своей драмой «Наместник». Он сделал темой своей пьесы убийственное молчание папы Пия XII, тот факт, что папа бросил преследуемых Гитлером евреев на произвол судьбы. В 1978 году он выяснил, что тогдашний министр-президент Баден-Вюртемберга был нацистским судьей. Как орудие праведного возмездия, Хоххут производил фурор в Европе.
И вдруг такой ужасный промах. Как нарочно, Хоххут в интервью крайне правой газетенке называет верного Гитлеру писателя Дэвида Ирвинга, культовую фигуру неонацистов, большим историком. А ведь Ирвинга по постановлению суда признали «отрицателем Холокоста». Хоххут же сказал в интервью, что упрек в «отрицании Холокоста» идиотский.
Неужели он серьезно? Мы посетили писателя в минувший четверг. Вот запись.
Рольф Хоххут: Он на самом деле не писал ни в одной из своих книг об Освенциме, а это высказывание про то, что в газовых камерах не погиб ни один человек относится к тому, что он понимает под черным юмором. Он не сказал, что в Освенциме не было газовых камер, он лишь утверждал, что в том, что там стоит сегодня, не погиб ни один человек. Вы говорите только об Ирвинге и это... если бы я знал об этом заранее, я бы не стал давать интервью.
Он вне себя. Хоххут говорит, что Ирвинг его старый друг. Но причина ли это его оправдывать. Измышления Ирвинга были опровергнуты на сенсационном процессе в Лондоне. Слово Еве Менассе, написавшей книгу об этом процессе.
Ева Менассе: Через пять лет после процесса смешно говорить о том, что Ирвинг – не фальсификатор истории и не отрицатель Холокоста. Ровно наоборот, и это было установлено судом, о чем можно прочитать в многочисленных книгах, посвященных процессу. Если бы Рольф Хоххут хотел бы это знать, он бы это знал.
Ошеломлен и Пауль Шпигель - президент центрального совета евреев Германии. С его точки зрения тот, кто защищает Ирвинга – сам отрицает Холокост.
Пауль Шпигель: Когда я прочитал в интервью газете, которая находится под пристальным наблюдением федерального ведомства по охране конституции, о том, что Хоххут считает определение Ирвинга, как «отрицателя Холокоста» идиотским, для меня весь мир перевернулся. Хотя я лично не знал господина Хоххута, но я всегда восторгался его книгами.
Хоххут предложил Шпигелю открытый диалог. Шпигель отказался. С такими, как Хоххут, не разговаривают. Они не заслуживает сатисфакции. Книги такого больше не годятся для издания - такова позиция издательства, с которым Хоххут заключил договор на публикацию автобиографии к своему 75-летию.
Юрген Хорбах, директор издательства "DVA": Господин Хоххут защищал отрицателя Холокоста Дэвида Ирвинга. Фактически он назвал тех, кто считает Ирвинга отрицателем Холокоста, клеветниками. В этом он зашел слишком далеко. Поэтому господин Хоххут не сможет опубликовать свою биографию в издательстве, которое издает очень много еврейских авторов.
4. Агония
Сам Хоххут некоторое время, видимо, просто не мог поверить, что его обвиняют всерьез. Только, когда он увидел, что его фотография в читаемом половиной Германии журнале «Spiegel» сопровождается подписью «Антисемитизм в академических кругах?», он понял, что сохранять лицо поздно – надо просить прощения. Действия, которые он совершал при этом, противоречивы, нелогичны, абсурдны и тем не менее совершенно понятны: Хоххут попросту испугался. Непросто выдержать на старости лет превращение из человека, который охотится, в человека, на которого охотятся.
Он факсом послал Паулю Шпигелю (напоминаю, президенту центрального совета евреев Германии) три своих стихотворения, посвященных трагедии Освенцима. Единственной реакцией, которой он удостоился, были слова секретарши, что она передала факсы господину Шпигелю.
Он признался на первом же публичном выступлении, что вовсе «не хотел помогать правым» и извинился перед теми, кого могли задеть «его неосторожные слова».
Он написал редакторам журнала «Spiegel» письмо, в котором с покорностью и смирением «на коленях своего сердца» (слова Клейста, обращенные к Гете) просил опровергнуть смертельное, по его мнению, обвинение в антисемитизме, прозвучавшее со страниц одного из влиятельнейших немецких журналов. Не дождавшись ответа, он дозвонился до одного из боссов «Spiegel»я , но услышал, что тот не может принять решения, так как на следующей неделе в журнале командует другой выпускающий редактор.
Он рассказал австрийскому левому журналу «Оссиецки», что он – невнимательный читатель, не выписывает газет, не смотрит новости и уже много лет не разговаривал с Ирвингом и понятия не имеет, о чем тот теперь пишет. Но да, с любым человеком, отрицающим Освенцим, надо бороться.
Наконец, через день после того, как он дал процитированное выше интервью для телепередачи «Дело Хоххута», он попросил журналистов приехать еще раз.
Рольф Хоххут: Мои слова были идиотскими. Да, я это признаю.
Вопрос: То есть вы больше так не думаете?
Рольф Хоххут: Ни в коем случае. Мне должно быть стыдно за эти слова. Перед моими глазами все время стоял этот молодой Ирвинг, который был моим другом. Но это не должно служить мне оправданием. Это был идиотизм с моей стороны. Из старой дружбы или по другой причине.
Шум улегся. Впрочем, автобиография Хоххута так и осталась неизданной. Хотя один из постоянных авторов "DVA" и старший эксперт на процессе против Ирвинга Ричард Эванс очень удивился, когда ему сообщили о решении издательства: "Я и не знал, что все авторы одного издательства должны иметь одно и то же мнение". Сам Ирвинг, к слову, тоже не очень обрадовался "защите Хоххута" в той части, где речь шла о его, Ирвинга, еврейских корнях. "Вздор", - кратко прокомментировал историк рассказ своего старого друга.
Пауль Шпигель по-прежнему уклоняется от общения с драматургом. Немецкие газетчики тоже. Разве что берлинская "TAZ" учредила для своих читателей «Премию вспучившегося творога имени Рольфа Хоххута». Ее может получить каждый, кто пришлет в редакцию длинное, плохо рифмованное и скверно сложенное стихотворение.
Пишет Константин Крылов (krylov)
@ 2005-11-22 02:37:00
Ещё о нацизме: "расстрелять за невосторженный образ мыслей"
на его исторической родине.
Или - каким образом последовательного (даже, может быть, слишком последовательного, но честного) антифашиста профессиональные евреи и государственные судебные инстанции "делают нацистом" - за неправильные дружеские связи.
Очень, очень поучительно. Полный чизкейк.
emdrone
2005-11-22 12:39 am
О Дэвиде Ирвинге
История поучительная, однако если разговор заходит о цвете кожи и наличии крайней плоти, приходится оценивать в первую очередь роль расказчика.
Я имею в виду характеристику Ирвинга данную labas'ом.
Нет, Ирвинг не Суворов, в него не превращается и последнее время вообще не был занят ни написанием биографий главных фигур нацизма, ни интересных историй немецких военных лет вроде того, как они не смогли создать ядерное оружие. Ирвинг написал 2 из 3 намеч-енных тома "неконформистской" биографии Черчиля, что попросту значит, что в ней не будут опущены детали личных долгов, того, как он принял деньги в их покрытие за поворот политики в определенном направлении, ни детали его алкоголизма или желания при наступлении на Континенте "затопить" немецкие города отравляющими газами.
Выдержки из одной лекции Ирвинга можно прочитать здесь:
http://www.livejournal.com/users/emdrone/12174.html
http://www.livejournal.com/users/emdrone/12407.html
Сын военного офицера, он интересовался военной историей, и главное, что отличает его от историков-"конформистов", как он их сам называет - желание самому копаться в архивах и строить публикации по оригинальным документам, а не переписывая из книг других историков. Он начиная с 1960х встречался с бывшими секретарями и помощниками ведущих нацистов, доставал дневники (в то время это было легче) и выкапывал документы.
Самой известной из биографий стала книга Hitler's War, написанная как бы глазами Гитлера - т.е. из неё намеренно были выброшены те эпизоды войны, которые заведомо не могли быть известны Г. Книга хорошо продавалась, её держали в библиотеках главных военных учебных заведений США, например, и т.д. Книга состоит в основном из рассказов о жизни в бункере, совещаниях, болезнях, общем ходе войны.
Впервые евреи начали травлю Ирвинга не за то, что попало в книгу, а за то, чего там не было: в ней не было однозначного сильного утверждения, что Гитлер лично несёт ответственность за Самое Страшное Преступление всех времен и народов, что на Ваннзейской конференции было принято решение истребить всех евреев, что Гитлер лично отвечал за Кристаллнахт и т.д.
Ирвинг отвечал, что для категорических утверждений нет исторических документов.
И другие книги И. перестали допечатывать, хорошо продающуюся вдруг магазин "по собственной воле" решил изъять из продажи, и запас то ли порезать на бумажную массу, то ли сжечь.
Между тем время шло, и во время суда над Цюнделем (давнего; год назад его обманом арестовали, выслали в Канаду, пару недель назад в Германию) Ирвинг познакомился с результатами химанализов (в серьезной лаборатории) образцов тайно отбитых в "газовых камерах" Освенцима. В них не оказалось нужных количеств цианида.
После этого Ирвинг просто выбросил во втором издании Hitler's War некоторые абзацы об уничтожении евреев, которые там были в первом, утверждая, что идея его военной биографии - показать лишь то, что достоверно было известно Гитлеру.
Травля продолжалась с нарастающей силой. В 1998-1999 Ирвинг подал в суд на еврейку-профессора из Emory University, которая вписала его в свое "исследование", посвященное "отрицателям холокоста" за дефамацию и нападение на профессиональную репутацию.
Еврейское лобби к процессу снарядило целый бронепоезд юристов, деньги давали изввестнешие люди (вроде Спилберга), насколько я помню, собрали 15 миллионов (Ирвинг судился один, нанимая юриста на свои деньги). Специально для "опровержения" был куплен за $400,000 профессор Эванс из Кеймбриджа. Несмотря на признания профессионализма Ирвинга, судья вынес политически правильное решение.
Во время поездки в США квартира Ирвинга была опустошена, причем его личный архив был забран незаконно.
С тех пор стало известно многое. Например, записка из еврейских организаций (что-то типа ADL, центра Визенталя и проч.) о том, что Ирвинг особенно опасен и его совершенно необходимо дискредитировать. Или записка профессора-победителя, если верно помню, с требованием во что бы ни стало заполучить архивы Ирвинга. Кстати, недавно он в процессе их возвращения (изъятие было незаконным) смог просмотреть коробки. Разумеется, самое ценное исчезло.
Ирвинг выложил все свои книги на вебсайт, бесплатно (их теперь ни одно большое издательство не печатает), там же лежат исчерпывающе полные стенограммы суда. Я кое-что читал, чтобы составить мнение о характере процесса и не судейском, а объективном результате показаний и дебатов.
Как бы вы ни относились к нему лично, сделанная им работа по копанию в архивах, интервью живых людей, использовании дневников велика и не может быть проигнорирована. Как нельзя отмахнуться от его взгляда на Черчилля - это взгляд англичанина-консерватора не в смысле принадлежности к партии, а в смысле выражения мнений английских верхних классов, ненавидевших "самого великого англичанина" за то, что он, ввязавшись в войну, которая не была для Англии необходима (Гитлер совершенно не собирался ни бомбить, ни высаживать десант, и Черчилль это знал из дешифровок), тем обанкротил страну и привел к крушению Британской Империи и потере колоний.
К моему сожалению, labas всего лишь повторил стандартный еврейский плевок, не будучи сам знакомым ни с книгами Ирвинга, ни с историей суда над ним.
Прочитайте отрывки из его лекции и признайтесь себе в том, что реальная (не в смысле "верных" оценок, а в смысле перечисления реальных важных событий) история Второй Мировой далека от устоявшейся: слишком многие из перечисленных в лекции фактов большинству окажутся просто неизвестны