Лауреаты КГБ и кавалеры РПЦ за работой

В ТЕЛЕВИЗИОННЫХ ПЕРЕДАЧАХ, КОГДА В НИХ УЧАСТВУЮТ СОБЕСЕДНИКИ, персонально приглашенные в студию, и зрители, голосующие по телефону, почти всегда мы видим одно и то же: сами организаторы (ведущие) и большинство их гостей отстаивают одно, а большинство зрителей — прямо противоположное.

Это свидетельствует о недобросовестной игре телевизионщиков, о стремлении не дать объективную картину мнений в обществе, а навязать нам свою, по разным причинам выгодную для них точку зрения. Особенно наглядно такой результат можно видеть в передачах В. Соловьева "К барьеру!" Там едва ли не всегда он сам и подобранные им "секунданты" оказываются на стороне меньшинства, проигравшего спор.

То же самое 18 ноября явила нам и передача, в которой под руководством М.Швыдкого, известного знатока всех видов фашизма, особенно еврейского, обсуждался фильм "Штрафбат".

Действительно, самых звонких похвал и фильму и его создателям было пропасть. Известный экономист Михаил Делягин там же обратил на это внимание: "Здесь большинство поддерживает фильм, а в обществе — наоборот!" Сценарист фильма Э.Володарский пытался это оспорить: "Мне звонят фронтовики, и ни один не позвонил, чтобы обругать меня, а, наоборот, говорили спасибо". Но ясно же, что звонили знакомые и друзья. А незнакомым где взять телефон великого сценариста?

Кто же расточал похвалы сериалу? Прежде всего мы услышали их, конечно же, из уст помянутого знатока фашизмов: "Этот фильм, созданный талантливыми людьми, — лидер среди сериалов последних десяти лет... Драма настоящая, подлинная... Драма постижения истории... Когда мы защищаем свою родину, мы обретаем величие и бессмертие, — фильм об этом!" Вот даже как воспарил.

Прекрасно! Но что значит "мы защищаем"? Где и когда в жажде величия и бессмертия Швыдкой лично защищал родину? По неохватной талантливости своей он состоит членом сразу трех творческих Союзов — Театральных деятелей, Писателей да еще и Журналистов. Как известный герой Островского: "Один в трех каретах поеду!" Так неужели и Ефимыч сразу в трех каретах мчится в бой за родину? Являясь председателем Национальной комиссии по культуре ЮНЕСКО, вице-президентом Комитета коммуникаций Международного института театра при той же (или том же?) ЮНЕСКО, президентом Национального Российского центра Международной ассоциации театральных критиков, а также членом Совета попечителей Московского Аглицкого клуба, — на каком поприще Ефимыч проливал кровь и защищал родину особенно успешно? И не за эту ли мешками пролитую кровь держиморда-дармоед Ельцын еще в 2000 году вручил ему Государственную премию России, а на другой год святейший патриарх поспешил пожаловать орден преподобного князя Даниила Московского? А и того раньше, в 1999 году, получил Ефимыч французский орден "За заслуги", — не за то ли, что уговорил дубину Черномырдина выплатить французам 300 миллионов долларов царских долгов позапрошлого века? Право, всё это довольно таинственно. Ведь Швыдкой же всего-то навсего маленький, лысенький, тихий киргиз из небольшого аила Кант в предгорьях Тянь-Шаня. Там он родился 5 сентября 1948 года в годовщину позорного для России Портсмутского мирного договора с Японией, по которому мы теряли половину Сахалина. Но, оказывается, в этот же проклятый день календаря обретали будущего министра культуры, который пострашнее японских самураев...

В похвалах фильму тщился не отстать от фашизмоведа отставной полковник Александр Шаравин из Института военного и политического анализа. Сразу надо заметить, что этот военно-политический аналитик с первых же слов очень насторожил. Так, он рассказал, что двадцать лет тому назад пребывал "в рамках (!) советской идеологической машины", и когда наша 21-я армия вела в Афганистане боевые действия, то он, читая не только газеты, но и какие-то "специальные книжки", три года не мог понять, что там происходит, "пока сам не оказался внутри"(?). Это военный-то человек! Аналитик! И добавил: "То была моя трагедия!"

Почему "была"? Как показывают другие нынешние сентенции аналитика, трагедия прогрессирует. Например, он решительно заявил: "Слово "всегда" неприменимо для исторической правды!" Почему? Кто сказал? Откуда взял? Из чего это видно? Разве не соответствуют исторической правде, допустим, такие суждения: "Англия всегда стремилась загребать жар чужими руками"? (Стоит сравнить её и наши потери во Второй мировой войне). Или: "США всегда не спешили вступать в мировые войны и всегда чудовищно наживались на них". Или: "Русский народ всегда изгонял захватчиков со своей земли". Или, наконец: "Полковник Шаравин всегда хвалил и будет нахваливать фильм "Штрафбат". Что здесь не так? И при чем здесь идеологическая машина?

С другой стороны, наряду с безоглядно смелыми завиральными идеями полковник не гнушается простодушного долдонства в таком духе: "Сверху спущенная истина не всегда является истиной". Ну кто же этого не знает! У всех на памяти хотя бы оболтус Гайдар, который спустил нам сверху истину, что если освободить цены, то они поднимутся в два-три раза, и после кратковременного шока начнется новая райская жизнь. А цены подскочили в сотни раз, и для большинства народа жизнь началась действительно новая, но не райская, а помирайская... Так, при чем, говорю, здесь какая-то машина, если тебя от рождения бог обидел?

И вот эта опять же весьма загадочная личность, которой по сценарию предназначалась роль главного хвалебщика, вопиет: "Однобоких фильмов о войне мы насмотрелись сотни. Нет, тысячи! (Да почему не сотни тысяч? — В.Б.) А вот с другого бока заглянуть не могли набраться смелости". Что, изображали одни только успехи, победы, торжества? Интересно. А с какого бока показана война, допустим, в фильмах "Радуга", "Зоя Космодемьянская", "Молодая гвардия"? Это один вопрос. А вот другой: есть ли французский фильм о том, как в мае-июне 1940 года немцы разнесли в прах французские армии и вошли в Париж? Нет такого фильма. Зато есть развеселая победоносная комедия "Бабетта идёт на войну" с прелестной Брижитт Бардо в главной роли. А есть ли английский фильм о том, как в те же дни гордые сыны Альбиона драпали от немцев в Дюнкерк, и многим удалось тогда спастись через Ла-Манш только потому, что Гитлер, всегда восхищавшийся англичанами, приказал прекратить танковое преследование в расчёте на то, что такой жест побудит Англию пойти на мир? Нет такого фильма. Зато есть опять же развеселая английская комедия "Мистер Питкин в тылу врага". А есть ли американский фильм о том, как в декабре 1944-го и они сто верст драпали от немцев в Арденнах? Увы, нет и такого фильма. Зато есть супергуманный клюквенный фильм о целой войсковой операции ради спасения одного рядового Райана.

Так почему же у вас, военный аналитик, нет никаких претензий к кинематографии наших союзников по войне, а у родного кино вы готовы шкуру спустить с того и другого бока?

Но полковник не слушает, он продолжает о творении Досталя и Володарского: "Мощное произведение!.. Блестяще!.. Ничего оскорбительного! Это прорыв к правде! "Штрафбат" приближается к правде, как никакой другой фильм о войне. Это фильм о силе и мужестве нашего народа... Он делает хорошую прививку нашему и будущему поколению... Его создатели — мужественные и мудрые люди...".

Эти мужественные и мудрые тут же появились. Режиссер Николай Досталь сказал: "Мы старались сделать памятник приговоренным к подвигу. О них не говорили и не писали". Каков слог: памятник! А тут же и Ефимыч: "Такое понятие, как штрафники, в кинематограф не допускалось". Да откуда вы это взяли, эрудиты? Еще как писали, даже пели и фильмы ставили о штрафниках! Вспомните Высоцкого, Галича. А фильм Льва Данилова, который так и назывался — "Штрафники"? А публикации в связи с ним? Уж режиссер-то обязан знать о работе коллеги, тем более — на ту же тему, уж главный-то критик и кавалер ордена преподобного князя Даниила Московского должен ведать. Вот так да! Критик Миша Бобчинский не знает о фильмах режиссера Лёвы Добчинского...

А еще, повторяя любимую мысль Эренбурга, Достать призвал: "Давайте судить о фильме по тому, что в нем есть, не по тому, чего там нет". Что ж, давайте. В фильме показано, например, как наши заградчики сотнями расстреливают своих же красноармейцев, а это ложь и клевета, как показал я еженедельнике "Патриот" №46'04, основываясь на свидетельствах почивших и здравствующих фронтовиков, исторических исследованиях и собственных воспоминаниях. Как же вас после такой подлой клеветы называть? И разве одного этого недостаточно, чтобы самое малое заставить вас пять раз подряд прочитать своей кошке вслух роман "Штрафники". Вам еще сказать "о том, что есть"? Обратитесь к своему другу Володарскому, у него есть помянутый экземпляр "Патриота".

Тут же возник артист, играющий в фильме негодяя-особиста Харченко. (Извиняюсь, не запомнил фамилию): "Фильм поднял одну из самых важных тем, самую главную тему: ценность человеческой жизни". Как это? Как это? Невиновных людей ни за что отправляют в штрафбат, там над ними глумятся, их морят голодом, бросают на минное поле, с убогим оружием шлют в бой против целой танковой армии, их расстреливают заградчики, никто в фильме против такой подлости не протестует, не восстаёт, и всё это, оказывается, во имя темы человеческой ценности. Ну и загнул!

Дальше: "У меня один дед погиб в первые дни войны в районе Смоленска, потому что был брошен, как кусок мяса, с одной винтовкой на троих". Во-первых, сударь, ваш дед едва ли погиб в первые дни войны, ибо Смоленск немцы захватили почти через месяц после начала вторжения. Во-вторых, откуда вам известно о винтовке на троих — дед, что ли, в письме сообщил? или у Астафьева прочитал? в передаче Радзинского услышал?

Да, война есть война, на ней случается всякое, тем более — в обстановке внезапного мощного удара по всей границе от Баренцева до Черного моря. Но к началу войны, как пишет известный военный историк генерал армии М.А.Гареев, в Красной Армии, насчитывавшей 5 млн. человек, состояло на вооружении 8 млн. винтовок. (Неоднозначные страницы войны.М.,1995. с. 142). К тому же, как, надеюсь, вы понимаете, артист, лётчики, танкисты, моряки и кое-кто еще в винтовках не очень нуждались. "Так что винтовок хватало, — пишет генерал, — но, к сожалению, в исключительно сложных условиях в начале войны они не всегда оказывались там, где были нужны". Вы слышите, артист, "к сожалению". А у вас — злоба и злорадство. И в этом вся суть вашего фильма, где вы убого играете убого и злобно написанную роль.

"Это не раз бывало и в немецкой армии, — продолжает Гареев. — Например, лейтенант К.Ф.Бранд в найденном нами дневнике писал, что его послали в бой под Курском, и у них было "по одной винтовке на троих" (Там же. с.143). А это не наш катастрофический 41-й, а 43-й год, немцы еще в центре России. И однако немецкий лейтенант не называет себя "куском мяса", и в Германии никто не назовет его так, а ведь, надо полагать, он тоже был убит.

И как язык поворачивается у этих не нюхавших пороха доморощенных свистунов гундосить о "мясе", о "мясорубке" — ведь речь-то идет о их отцах и дедах, спасших родину, да заодно и таких вот наследничков.

"Второй мой дед, — продолжает "Харченко",— прошел всю войну от звонка до звонка". Это про лагерь так говорят, а на войне звонков не было, там призыв и демобилизация. Так почему же второго-то деда не бросили, как "кусок мяса"? Ведь по вашей логике непременно должны были!

Кончает артист так: "Люди жмут мне руку, благодарят, когда должны бы стрихнин сыпать мне в чай". Ну, стрихнин — это слишком, но я бы лично отстранил вас от кино до полного выздоровления от инфекции клеветы и самолюбования.

Тему "мяса" решил продолжить и развить хвалебщик фильма Юрий Богомолов, русский кинокритик. Возражая режиссеру Евгению Герасимову, отвергающему фильм, он сказал: "Вы ссылались на Владимира Карпова, а я сошлюсь на Виктора Астафьева: он сказал, что победили мы мясом. И в год 60-летия Победы надо особенно это понять всем поколениям".

Вот какой юбилей Победы они намерены нам учинить! Но бедный Богомолов не ведает, что творит. Да, Астафьев говорил: "Воевать не умели, залили кровью, забросали трупами". И Владимир Солоухин говорил то же самое. Но он, Владимир-то Алексеевич, как известно, при весьма отменных физических данных всю войну прослужил в кремлевской охране, никаких личных впечатлений о фронте иметь не мог. Потом кончил Литературный институт, вступил в партию и начал громыхать стихами во славу своего партбилета, коммунизма, Ленина и Советской власти:

Наше красное знамя пылает огнём
Над просторами африк и азий.
Ну а Марс? Мы мечтаем о нём:
Коммунистам и это
не область фантазий!

Каково? Но, увы, времена переменились, и певец, холуйствуя перед новой властью, всё это предал, все это на деньги фирмы "Belka Tradinq Corporation"(США) стал поносить.

Астафьев же в начальную, самую страшную пору войны, на фронте тоже не был. Его биограф А.Большакова пишет: "Осенью 1942 года ушел добровольцем на фронт" (Русские писатели ХХ века. М., 2000. С.47). Каким добровольцем? Парню шел девятнадцатый год, и он уже, почитай, полгода как подлежал призыву. Но дело не в этом. Главное, пробыв на фронте года полтора в должности ротного телефониста, Астафьев до самой смерти остался в военном отношении человеком загадочно дремучим. Он даже не научился читать военную карту. Был уверен, например, что каждая стрелка на карте или схеме означает общевойсковую армию, тогда как на самом деле это — направление удара или контрудара теми или иными силами, которые иногда указываются в основании стрелки, допустим: 6А, или — 3 танковый корпус, или — 328-я стрелковая дивизия, или всё это вместе.

Но опять-таки не в этом суть. Главное, как и Солоухин, и Астафьев до контрреволюции прославлял нашу Победу, а после во всеоружии своего невежества из тех же побуждений принялся клеветать. Например, раньше на страницах "Правды" писал: "Мы достойно вели себя на войне... Мы, фронтовики, и весь наш многострадальный героический народ, на все будущие времена прославивший себя трудом и ратным делом". При этом уж очень лез из кожи и порой изрядно привирал. Писал, например, что в победоносных боях соотношение потерь было 1:10 в нашу пользу. Тогда кто же кого, спрашивается, заваливал трупами и заливал кровью? Но потом уже, естественно, в "Московских новостях" Астафьев стал уверять на радость антисоветскому режиму, что такое именно соотношение потерь 1:10 было в пользу врага. (Подробно смотри об этом в моей книге "Честь и бесчестие нации"). За всё это Горбачев дал ему Звезду Героя, а Ельцин отмусолил на 15-томное собрание сочинений. Так что уверения и Солоухина и Астафьева, русский критик Богомолов, невозможно принять во внимание ввиду их фактической и нравственной ничтожности.

Но Швыдкой, будучи сам оборотнем, пытается оправдать и других оборотней: "Я сталкивался с людьми, которые в разные годы писали разные мемуары о войне и порой о тех же самых событиях". Сказано уклончиво-коряво, но суть ясна: об одном и том же кто-то сначала писал одно, а в другое время — совсем иное, т.е. лгали и приспосабливались. Но Швыдкой, естественно, на стороне лжецов: "Это свойство человеческой памяти, это нормально". Да, для таких, как он, лживость и угодничество нормальное дело, это свойство их души, а вовсе не памяти.

Из умильно-хвалебных примечательно еще выступление артиста В. Он появляется в двух последних сериях в эпизодической роли генерала, хотя и рядовым-то в армии отродясь не служил. Сдаётся мне, что весь фильм генерал не видел. Иначе как объяснить хотя бы такое его заявление: "Володарский стал приводить не цифры, а говорить о конкретной судьбе". Ну, во-первых, художественный фильм это почти всегда конкретные судьбы, — в чем тут достоинство великого Володарского? Во-вторых, цифр у него отменное множество: потери в бою — было в штрафбате 535 человек, погибло 500; заградчики расстреляли 97 человек; наступают 500 танков противника; против них имеется 4 сорокапятки, 20 ПТР и т.д. Другое дело, что его цифрам можно верить не больше чем приведенным выше цифрам Астафьева или кремнолога Солоухина, который уверял, например, что Маршал Жуков при каждом наступлении требовал десятикратного превосходства наших войск над немцами. От кого требовал? Неизвестно. А где взять столько войск? Бог весть! Еще хорошо, что кремнолог не уверял, будто Жуков от немцев требовал перед нашим наступлением десятикратного сокращения их сил.

Однако вот что еще интересней в выступлении артиста В.: "Каждый человек в нашей стране до сих пор штрафник в какой-то степени". Вы подумайте! Артист родился и вырос далеко от Москвы, на юге, в провинции. Кто-то из его родственников был репрессирован. Однако это не помешало ему приехать в столицу и поступить в престижный театральный вуз, а после его окончания он не вернулся в родной город поднимать любимую культуру малой родины и своего малого народа — он устроился опять же в прекрасный столичный театр. Но при всем этом постоянно чувствовал себя штрафником. Ему всегда, естественно, хотелось избавиться от этого гнетущего чувства, и вот в надлежащий момент он выбрал свободу — со всей своей обретенной в Москве молодой семьёй укатил в Израиль. Скатертью дорога! Таскать вам не перетаскать!.. Там артист купался в свободе, блаженствовал, жуировал. Великолепно! Но прошло несколько годочков, и что же мы видим? Под израильским солнцем быстро облысевший артист вслед за коллегой Михаилом Казаковым, всем хорошо известным, покидает землю обетованную, где остаются две постаревших жены и двое детей. А он с новой молодой женой и с помощью сердобольной тещи вернулся на родину, т.е. туда, где каждый человек — штрафник. Здесь, в Москве, а не в разбитом Грозном, хорошо устраивается: много играет в модном театре, фигурирует в кино, ездит на гастроли по стране и за границу, по представлению, надо полагать Швыдкого, получил звание заслуженного да еще и премию правительства Москвы, но всё равно, всё равно, всё равно, как видим, чувствует себя штрафником. И его очень радует, что Володарский в фильме о войне "говорит не о величии русского народа и Отечественной войны". Фильм интересует его темой "конкретного отношения к живому человеку". Оно, говорит, "должно быть человечным". Прекрасно! Услышали бы это его конкретные дети и бывшие конкретные жены в Израиле... Таковы защитники и хвалители фильма "Штрафбат". Швыдкой скажет: "Это нормально".

ТИТАНИЧЕСКУЮ МЫСЛЬ ОБ ОТНОШЕНИИ ВЛАСТИ К СОВЕТСКОМУ НАРОДУ, как именно к штрафнику, с энтузиазмом развивал еще и Б. Соколов, большой русский учёный, от обильного и давнего вранья об Отечественной войне уже дошедший до хронического косоглазия. Съездил бы тоже в Израиль. Нетушки, там не разгуляешься: слишком много евреев, побить могут.

А еще этот неистребимый Соколов заявил, что если бы в фильме командирами в штрафбате были не штрафники, то такие командиры оказались бы ни чем иным, как надсмотрщиками. Ах, ты, лапушка... даже врезать как-то жалко. Ведь в реальности-то именно так и было, и никаких надсмотрщиков. А при желании обозвать так можно любого, кто в том или ином смысле повыше тебя. Вот пошел Боря в детский сад, а там надсмотрщица тётя Нюша; вступил Боря в пионеры, а там надсмотрщик-вожатый; поступил Боря в ветеринарный институт, а там надсмотрщик-декан... И нет конца этому жуткому гнёту.

Разумеется, слово взял и сам Володарский. Начал так: "Во-первых, штрафбаты появились не после приказа 227 (т.е. не после 28 июля 1942 года), а значительно раньше. В воспоминаниях Рокоссовский пишет, что 5 июля 42-го года к нам подошла 2-я бригада штрафников. Значит, была и 1-я". Странно, маэстро... Открываю воспоминания маршала на 136 странице: "В августе (1942 года) к нам на пополнение прибыла стрелковая бригада, сформированная из людей, осужденных за различного рода уголовные преступления. Вчерашние заключенные добровольно вызвались идти на фронт, чтобы ратными делами искупить свою вину. Правительство поверило чистосердечным их порывам, таким образом и появилась эта бригада у нас на фронте". Очень содержательная цитатка. Тут, во-первых, не "5 июля", т.е. не "значительно раньше" приказа Сталина, а — "в августе", т.е. после приказа. Во-вторых, это не "бригада штрафников" (таких штрафных формирований и не было вовсе), а бригада уголовников-добровольцев. В-третьих, не сказано, что это "2-я бригада", а следовательно, была, дескать, и 1-я, — откуда великий маэстро взял это? Наконец, маршал не писал, что эти добровольцы были невинно осужденные, наоборот, он считает, что вина за ними есть, и они искупят её ратными делами, не обязательно кровью. Это важно отметить, поскольку у Володарского в штрафбате почти сплошь ни в чем не повинные белокрылые ангелы.

И вот как после этого слушать категорическую похвалу полковника Шаравина: "Я утверждаю: фильм основан на документальных материалах, на серьёзной исторической базе". Как, говорю, слушать речи про "базу", если даже на обсуждении, даже на глазах почтенной публики сценарист являет нам не "базу", а лажу? Был, если помните, еще полковник Скалозуб. Тоже весьма решительный субъект. Он сейчас, пожалуй, сказал бы:

Я Володарскому и вам
Фельдфебеля в Вольтеры дам.

И глядишь, это было бы полезнее, чем полковник-аналитик в роли Вольтера.

Тут надо заметить, что к одноименному сочинению Володарского, по которому он написал сценарий фильма, в конце приложен список "Штрафные батальоны Красной Армии. 1942-1945". Он дан и в конце фильма. В этом списке черт ногу сломит. Например, читаем: "5-й отдельный штрафной батальон Северо-Западного фронта. 1942-1943". Означает ли это, что были в этом фронте еще четыре штрафбата: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й? Ведь сам-то Володарский, как мы только что видели, считает, что если была 2-я бригада штрафников, то непременно была и 1-я. Но в списке указан еще только один штрафбат Северо-Западного фронта. Как это понимать? А где еще три? Или вот: "11-й отдельный штрафной батальон Западного фронта. 1943". Значит, было еще 10? А в списке находим только три. Еще: "11-й отдельный штрафной батальон 10-й армии. 1943-1944." А где остальные 10? Их нет! И так далее. Не означает ли всё это, что перед нами фокус, подобный тем, которые в фильме показывает один солдат-картежник из уголовников? Нет ответа.

И сценарист продолжал: "Во-вторых, это неправда, что кадровые офицеры шли с радостью командовать штрафбатами!" Конечно, неправда. А кто сказал, что с радостью? Ведь и просто на фронт, даже просто в армию многие шли безо всякой радости, но была мобилизация, был приказ и шли. Есть основание думать, что кое-кто из создателей фильма и в мирное-то время шел в армию без радости или даже не шёл вовсе. Интересно бы знать, например, в каких войсках служили товарищи Володарский, Досталь, Вайсберг...

Дальше: "Меня интересовало, почему немцы вдруг (!) оказались под Москвой..." С чего вы взяли, что "вдруг", маэстро? Немцы с их супертехникой и вундер-оружием доползли, докарабкались ближе всего к нашей столице лишь в декабре, т.е. почти через полгода и притом на три месяца позже, чем Наполеон с его конной тягой, пехтурой и аркебузами. А ведь те и другие начали вторжение с одной и той же позиции, да еще Наполеон на два июньских дня позже. К тому же французы-то, увы, захватили Москву, а немцы получили здесь отлуп и, увы, — раком, раком, раком. Вы хоть слышали об этом?

А вот Варшаву немцы захватили на 28-й день войны, а в Париж, разметав превосходящие франко-англо-бельгийские силы, вошли через месяц. Вот уж это вдруг так вдруг. Надо ли упоминать о Копенгагене, Осло, Брюсселе, Амстердаме, Афинах, Белграде, для захвата которых немцам потребовались считанные дни, а то и часы. Вся Европа распластались под сапогом Гитлера. Но Володарского это не интересует, он не желает ничего сравнивать и сопоставлять. Ему, вояке, дай только позубоскалить о "мудрости наших генералов, маршалов, Генштаба, Верховного Главнокомандующего", которых вояка называет "мясниками". Ему, лауреату премии КГБ, дай только свободу для сотрясения атмосферы: "Мы, народ, победили не благодаря, а вопреки партии. Я так думаю". Он — народ... Да не думаешь ты так, а только подпеваешь стае клеветников от покойного Астафьева до живородящей Новодворской.

Однако Володарского в его простодушном эпигонстве можно какой-то молекулой души и пожалеть. Но не таков знаток фашизмов Швыдкой. Вы посмотрите, что он проделывает. Говорит Евгению Герасимову, решительно отвергающему фильм: "Что искажает картина — историю войны или миф о войне, который складывался на протяжении пятидесяти лет?" Вопрос изощренно провокаторский. Разумеется, фильм не об истории всей Великой Отечественной. Но главное другое: история войны — это нечто реальное и конкретное, а фашизмовед и о каком-то мифе говорит, как о чем-то реально существующем и всем известном.

Первая реакция Герасимова была естественна и правильна: "Миф о войне? О чем вы говорите! О нашей великой победе? О подвиге народа?" Фашизмолог понял, что хватил через край и струсил: "Вы меня не пугайте. Надеюсь, после передачи никого не арестуют ...". И идёт на попятную: "Я говорю о мифологии, которая складывалась о Второй мировой войне, мифологии очень важной, безусловно, очень дорогой всем нам". Вон как, даже дорогой! И наконец: "Я хочу понять вашу логику. Что искажает картина — реальную историю войны или историю наших представлений о войне". На место "мифа", похожего на ложь, ловко ввернул "наши представления".

Герасимов, увы, не разобрался в хитростях фашизмолога. Умело поставленный как бы перед неизбежным выбором, он сказал: "Я думаю, историю". Но надо было спросить: "А где ваша логика? О каких мифах и представлениях речь, каковы они у вас, Ефимыч?"

Одно из этих "представлений-мифов" Швыдкой высказал в самом начале передачи, но, видно, в студийной суете и в жарких спорах Герасимов об этом забыл. А сказал фашизмолог тогда вот что: "Мы точно (!) знали, что в армии воевали только (!) кристально честные, чистые, благородные люди". Даже не думали или считали, а "знали", и притом не как-нибудь, а — "точно"! Да откуда он это взял? Кто смог члену трех творческих Союзов внушить такую чушь? Необъяснимо! Или сам изобрел? Похоже.

Неужели не соображает, что армия это часть народа. А на свете нет ни одного народа, который состоял бы только из сверкающих кристаллов, перлов и диамантов добродетелей. В армию брали не по "Кодексу строителя коммунизма", а по двум пунктам: возраст и здоровье. Конечно, в большинстве своём на фронте были честные, достойные граждане своего Отечества. Но всякий не полоумный человек понимает, что встречались и трусливые, и вороватые, и наглые, и лживые ... И никто этого, разумеется, не скрывал, об этом и говорили и писали. Вспомните хотя бы героя довженковского очерка "Отступник", негодяя Меженина из бондаревского "Берега" или дезертира Гуськова из распутинской повести "Живи и помни". Но что об этом говорить, ведь Швыдкой ничего этого не читал, ему некогда, он фашизмы изучает, а в перерывы бегает за орденами то к президенту, то к патриарху.

Да, встречались на фронте и недостойные люди, но другое дело, что наша цель в Великой Отечественной войне была поистине кристально честной, чистой и благородной — разбить фашизм, освободить родину и другие народы Европы от гнета и порабощения. Но нам говорят: нет, в годовщину великой Победы изображайте только Межениных да Гуськовых, штрафников да дезертиров. Это, мол, и будет полная правда о Великой Отечественной, которую мы должны передать потомкам.

А какие еще мифы о войне, кроме мифа о сплошной беспорочности личного состава РККА, точно знает Швыдкой? Может, кто-то уверял его, что мы разбили немцев в приграничных сражениях и через две недели взяли Берлин? Нет, никто не сочинил такой миф. Или для него, несчастного малоумка, кто-то придумал, будто немцы не были ни под Москвой, ни на Волге? Нет, множество исторических трудов, мемуаров, фильмов рассказали об этих трагических событиях. Или он поверил раннему мифотворцу Астафьеву, что соотношение потерь было 1:10 в нашу пользу. Нет, опубликованы документально выверенные данные, согласно которым соотношение боевых потерь всех сил агрессора и Красной Армии 1:1,3. Другое дело, что при этом немцы истребили миллионы пленных и мирных граждан, и уж при таком зверстве соотношение будет 1:4.

Какие еще мифы? Заткнитесь, Ефимыч, не смеши людей своей черепушкой...

НО ТОЛЬКО ЛИ ВРЕТ ФАШИЗМОЛОГ ИЛИ ПОХВАЛЯЕТСЯ бывшим министерским умом? Нет, он был глубоко прав, когда назвал фильм "Штрафбат" "историческим документом времени". Воистину так! Мало того, это документ большой силы о нашем времени — времени предателей и лжецов, приспособленцев и хапуг, оборотней и прохиндеев, словом, времени швыдких и володарских.

О таких защитниках фильма, как косоглазый Соколов или студентка Анна Каплан, страстно жаждущая "знать и о грязи" в истории Великой Отечественной войны — в грязи кое-кто любит купаться — мы позволим себе больше не упоминать.

Но нельзя молча пройти мимо Валентина Смирницкого, нахваливавшего фильм и призывавшего развеять "миф о репрессиях". Действительно, вот уж тут миф существует. Его сварганили Солженицын, Яковлев, Радзинский, Евгения Альбац и другие энтузиасты мифотворчества. Одни говорят, что было репрессировано 10 миллионов, другие — 25, третьи — 60, четвертые — 110 и т.д. Вот сами и займитесь, Смирницкий, разоблачением этих комических цифр. А с меня довольно и того, что сказал в свое время Вадим Кожинов: "Ведь у них получается, что и воевать-то против немцев некому было".

А что касается Евгения Герасимова, главного критика фильма, то он решительно отвергал его, но при этом уж так был озабочен тем, чтобы не рассердить Володарского, Досталя и других создателей "шедевра лжи", как сказал о фильме офицер штрафбата ленинградец А.В.Пыльцын (Советская Россия.27.Х1.04). Герасимов то и дело твердил о талантливости авторов, о художественной силе фильма, и даже договорился до самооговора: "Мы растоптали советское семидесятилетие...". Кто — мы, Евгений Владимирович — вы да я? Наши жены и дети? Нет, его остервенело топтали и продолжают злобно топтать такие пройдошливые кавалеры ордена Даниила Московского, как Швыдкой, такие оборотистые лауреаты премии КГБ, как Володарский.

И потому смешно было слышать, что "элементы лжи" оказались, мол, в фильме "только ради сюжета", что авторы "пошли против правды только для того, чтобы заинтересовать зрителя". Или: "Мой хороший друг Эдуард мог бы поработать серьезней... Великая Отечественная — это единственное, что нас объединяет... Эдик мог бы...". Герасимов, проснитесь! Ни Володарский, ни Досталь, ни Швыдкой ничего другого не могут и не хотят, ибо вся их цель — оболгать, извратить, оскорбить. И чем ближе к юбилею Победы, тем они энергичней. Поэтому Великая Отечественная, вернее, её изображение ими, не объединяет, а окончательно размежевывает нас.

А тут еще и Виктор Кожемяко, у которого от иных сцен сериала "Московская сага", видите ли, аж "мороз по коже продирает", советует его авторам почитать "интереснейшие работы" Вадима Кожинова и Сергея Кара-Мурзы (Советская Россия. 25.Х1.04). Да это же все равно, что нильскому крокодилу рекомендовать питаться ананасами, а его крокодильчикам — простоквашей!

Фильм не "искажает" картину войны, как говорите вы, продолжая деликатничать, а клевещет на Красную Армию. И потому, по вашим же словам, он "оскорбил "фронтовиков, их корежит от него". Но не только фронтовиков, вы опять пытаетесь смягчить, фильм оскорбляет весь наш народ, кроме Швыдкого.

Очень верно сказал о фильме Михаил Делягин, отметивший, что несмотря на потоки крови, фильм очень слащавый. Но еще хуже, что "он показывает наш народ способным быть только жертвой, не умеющей постоять за себя. Кто тут враг — фашисты или ВКП(б)?" Ответ Володарского мы знаем: победили вопреки партии, т.е. в борьбе и с фашистами и с ней. "Но самое главное, — продолжал Делягин, — фильм воспевает покорность, неспособность защитить себя. Это очень страшно, ибо мы сейчас входим в эпоху, когда нам будет крайне нужна способность защищаться. Эта способность всегда была у нашего народа, а такие фильмы отрицают её".

Я думаю, что именно за это фильм и его авторы получат премию от президента и орден от патриарха. А что им выдаст русский народ? Посмотрим.