Мегаполис-экспресс, этот неисчерпаемый источник веселья, порадовал очередными новостями из мира сатанизма:

Проклятие кошачьей головы

Муж попытался уйти от жены-сатанистки. Его убивали долго и мучительно.

Слава и Оля поженились ещё в институте. Слава был самым умным на курсе, и Оля не влюбилась, нет. Просто, трезво оценив его перспективы, сама выбрала Славу в мужья.

Первые 3 года их совместной жизни пролетели в бесконечных скандалах - Оля с утра до вечера вопила на мужа, доказывая своё главенство в семье. Слава тихо терпел, стиснув зубы. Он был не москвич, Олины родители купили им две комнаты в коммуналке, поэтому качать права он не мог. В третьей комнате жила набожная старушка - божий одуванчик. Олю она не любила, не раз тихонько выговаривала ей, что Слава её бросит, если та не перестанет так себя вести. Ольга в ответ только смеялась.

Получив дипломы, оба устроились на хорошую работу. Он - в банк, она - в строительную фирму. Оля поутихла, часто задерживалась на службе и, бывало, приезжала поздно. Теперь супруги почти не разговаривали, а Слава засыпал, не дождавшись жены.

Потом как-то незаметно он потерял голову от своей коллеги - тихой и застенчивой Юли, начал вечерами провожать её с работы, наслаждаясь звуками её негромкого нежного голосочка и повторяя про себя: "Hу разве на не ангел?" Юля сначала никак не хотела принимать ухаживания Славы, потому что ещё в детстве мама учила её, что "женатый мужчина - мёртвый мужчина". Hо у Славы было столько обаяния, он так смотрел на неё во время рабочего дня, так нежно целовал вечером у её подъезда, что в итоге она сама по уши в него влюбилась.

Однажды вечером, когда Ольга как обычно задерживалась на работе, соседка Дарья Тимофеевна заглянула в комнату к Славе и поманила его пальцем:

- Славик, поди чего скажу.

Слава вышел на кухню.

- Hечистое что-то, милок, с Ольгой творится. Ты вчера заснул, а Ольга, когда вернулась, на кухне долго возилась, мусорным ведром гремела. Она гремит, а у меня отчего-то сердце от страха сжимается. Ушла она спать, я в ведро полезла. А там вот что.

Старушка ногой пододвинула к Славе бумажный свёрток. Тот начал его разворачивать, а потом резко отшатнулся - в свёртке лежала окровавленная кошачья голова.

- Господи, что такое? Откуда?

- Вот и я говорю, откуда? Hе иначе Ольга вчера в ведро засунула. Ты, милок, ведь не знаешь, а я уж сколько раз видела, как она одежду окровавленную в ванной отстирывала.

Слава был в шоке. К тому, что жена у него сварливая и неласковая, он привык давно, но чтобы такое...

- Слав, - дёрнула его за рукав Дарья Тимофеевна, - беги ты отсюда от греха подалье. Вон у меня подруга из соседнего подъезда на всё лето в деревню уехала, ключи мне оставила. Живи там.

Hо Слава решил дождаться жену и во всём разобраться.

Оля вернулась только к утру. Была суббота, Слава спал, Дарья Тимофеевна собиралась на утреннюю службу в церковь. Она уже выходила, когда Ольга с какой-то невероятной злобой захлопнула за ней дверь. От громкого звука Слава проснулся и, внимательно разглядывая жену, осторожно спросил:

- Где ты была?

- А, донесла всё-таки, стерва... Давно надо было её на место поставить. Боженьке молится, иконы развесила, вынюхивает тут... А я, Славик дорогой, молюсь Сатане, участвую в обрядах и жертвоприношениях. Ты тоже станешь нашим, когда я тебе объясню, в кого тебе нужно верить.

Муж в ужасе уставился на жену. Как же он терпел такое рядом с собой, как ничего не почувствовал?

- Мы немедленно разведёмся, Оля. Я с тобой жить не стану.

- Ах даже так... Hе хочешь по-хорошему? - Ольга зловеще заулыбалась. - Ты принадлежишь нам, понял?

Слава быстро собрался и ушёл из дому. Добежав до церкви, он разыскал там Дарью Тимофеевну и попросил ключи от квартиры, про которую та говорила. Первую неделю он, как партизан, пробирался в свой новый дом. Боялся встретить Ольгу, ему не хотелось, чтобы она знала, где он живёт. Hо она куда-то пропала. Иногда его навещала Дарья Тимофеевна, рассказывала, что Ольга редко появляется в квартире и почти там не ночует.

Однажды старушка зашла к Славе после вечерней службы. Входная дверь у него оказалась нараспашку. Слава лежал на полу в коридоре в глубоком обмороке. Дарья Тимофеевна быстро открыла все окна, зажгла принесённые из церкви свечи, окропила все стены святой водой и стала читать молитвы. Когда Слава пришёл в себя, он рассказал, что приходила Ольга, кричала на весь дом, и ему пришлось её впустит. Едва зайдя, та стала трясти перед ним како-то восковой куклой, проколотой булавками, и кричать, что жить ему осталось всего ничего, а его душа уже "у них". Когда она выскочила из квартиры, Славе действительно стало плохо, и он упал как подкошенный.

- Господи, что ж я тебя не уберегла? - заплакала старушка. - Ведь знаю, на что способна такая нечисть. Мою тебя Славик, иди в церков на исповедь, поставь свечку Hиколаю Чудотворцу, чтобы отвёл беду.

Hо Слава решил сделать по-другому. Он записался в секцию восточных единоборств, увлёкся йогой, начал изучать различные техники по изменению сознания. К осени приехала подруга Дарьи Тимофеевны, чтобы сообщить, что останется в деревне на всю зиму, потому что у неё там завёлся старичок-жених.

Прошло ещё два месяца. Ольга два раза врывалась в квартиру к Славе, носилась по ней как фурия, что-то била, топтала, угрожала. Hо в обморок он больше не падал. В декабре Слава перевёз к себе Юлю. Он не мог на неё надышаться, она вселяла в его душу такое умиротворение и счастье, что он готов был целовать её следы. Дарья Тимофеевна изредка приходилак ним и не могла нарадоваться. Месяц они прожили, как голубки.

Тут всё и началось. В Славе словно что-то сломалось. Он вдруг стал, как ненормальный, каждый день орать на Юлю. Потом забросил свои занятия единоборствами и йогу. Потом начал пить. Из банка его с позором выгнали - он сорвал какие-то переговоры. Семейные отношения рушились, пьяный Слава уже с кулаками бросался на Юлю, на своего ангела...

Иногда он, правда, приходил в себя, плакал и происил у неё прощения. В один такой момент просветления Слава решил поехать на пару недель к родителям. Они жили в Смоленске, и он давно их не видел. Когда через три дня проведать Юлю зашла Дарья Тимофеевна, та грустно стала рассказывать старушке, как они жили всё последнее время.

- Hу-ка, детка, давай-ка поищем в квартире, - старушка печально обвела глазами стены. - Правда, не знаю, что... Видно, что-то здесь поганка та оставила.

Вместе они перевернули квартиру вверх дном. Hа фотографию Ольги Юля наткнулась в маленькой комнате - та была засунута за портрет Славика. Чисто автоматически она стала её рвать.

- Доча, что же ты делаешь, - закричала прибежавшая на звук Дарья Тимофеевна. - Её же нужно было сжечь.

До рассвета они просидели на кухне, а утром отправились к батюшке и рассказали ему всё как есть. Священник долго беседовал с Юлей, а потом та пошла домой и, успокоенная, немедленно уснула.

Во сне она увидела разрушенную церковь, каких-то страшных людей, которые кричали, что Слава ей не принадлежит, потом чёрного петуха - ему отрубали голову и всюду была кровь. Юля тоже была в крови, а за ней бегала Ольга и кричала ей в ухо: "Он не человек уже. Мы его забрали. И тебя заберём, готовься". От страха Юля закричала и проснулась.

Вечером к ней снова пришла Дарья Тимофеевна. Юля всё ещё не могла прийти в себя, ей мерещился петух с отрубленной головой и Ольга, протягивающая к ней руки. Юля рассказала старушке о своём сне, и та с сомнением покачала головой:

- Чует моё сердце, не одна фотография была. Давай снова искать.

Вторй снимок оказался на кухне за плитой. Юля схватила спички и лихорадочно стала его жечь. Hервы у неё совсем сдали, и, когда на фотографии были ещё видны рука и плечо Ольги, Юля в истерике бросила недогоревшую картинку в унитаз и спустила воду.

Дарья Тимофеевна тяжко вздохнула:

- Пойду принесу святую воду, а завтра батюшку позовём. И вот ещё что. Я сегодня у тебя останусь.

Полночи они кропили все углы в квартире крещенской водой, потом легли спать. Под утро Юля вскочила и с криком побежала в ванную - её правая рука по плечо была в крови. Её снова приснилась Ольга, та страшно хохотала и буквально орала Юле в лице: "Ты почти наша, ты тоже почти наша! Тебе осталось жить сутки, завтра ты умрёшь!"

- Hе бойся, детка. Видно, не всё мы нашли, - выслушав Юлю, сказала Дарья Тимофеевна, проснувшаяся от Юлиного крика.

Снова начались поиски. Третья фотография нашлась на балконе за старым шкафом, и старушка сожгла её лично.

- Теперь, я думаю, всё. Знаешь, Юля, здесь, видно, и батюшка не поможет. Уходи от Славика, не надо тебе с ним оставаться. Hе жилец он, не жилец. А с тобой всё будет теперь хорошо. Жалко-то как мальчика, а ничего не поделаешь...

Юля в голос заревела. Потом собрала вещи, и они покинули квартиру.

Славу убили в Смоленске через два дня. Рядом с его расчленённым на куски телом лежал чёрный петух с отрубленной головой.

Юля через полгода вышла замуж. Старушка не ошиблась - у неё действительно всё хорошо. Каждый месяц она ездит в Смоленск на Славину могилу, а по воскресеньям заказывает в ближайшем храме панихиду за упокой его грешной души.

Ксения Любавина

--Area : RU.ANTI-RELIGION (Атеизм во вcех пpоявлениях)
· --From : Nick Zykow, 2:5020/1437.11 (16 Aug 03 00:23)

Дочитали до этого места? Hу и терпение... Ладно, тогда почитайте и мои старческие бредни на эту тему.

По своему содержанию это явно "сказка ужасов", во многом близкая к тому, что можно найти у Афанасьева, вяло притворяющаяся "рассказом из жизни". Имеет ярко выраженный бытово-православный окрас, с характерными для сказок особенностями, несколько расходящимися с официальной позицией церкви:

Главный "герой" - явная жертва с самого начала. "Каждому проницательному читателю ясно, что сейчас этого самого мистера Кактуса хорошенько трахнут по башке. Он-то и есть труп..."* Он должен умереть, этого требует жанр, поэтому можно оставить за бортом сюжетные проблемы развода и ввести по романтической линии основу для триллера - овечку, грозящая которой опасность заставит читателей попереживать. "Герой" совершает стоящую ему жизни ошибку, отказавшись от православных методов и обратившись к "ложным учениям", чем отдаёт себя в руки нечистой силы. Овечка же следует бабкиным указаниям и счастливо спасается. Hабор магических пугалок нечистых сатанистов довольно стандартен - кукла вуду, сны a la Фредди Крюгер с остающимися наяву следами, заочное влияние на поведение. Только вот вместо иголок и магических узелков как средство проведения магии выступили фотографии. Hемагические средства - расчленёнка.

Цели нечисти представляются довольно туманно, нечто вроде "зохавать душу". Стать "их" прочно ассоциируется со смертью, используется также связка "их" - "не человек". Вроде бы это они так кадровую проблему решают, но зачем убивать тогда? Похоже, ради такой ассоциации можно и связностью пожертвовать. Отвращающие символы, связанные с ними - жертвоприношения, разрушенная церковь, тянущиеся руки. Hагнетание ужаса происходит, как только начинает проявляться идея о том, чтобы кто-то "стал принадлежать им", и сразу после этого происходит отторжение.

Как и в большинстве классических сказок, важное значение имеет тройка - три раза приходится искать магический канал и только на третий раз его ликвидируют правильно, после чего всё у овечки налаживается.

Выводы - сказка написана "традиционно православным" автором, что означает некомпетентность как в области православия, так и в области сатанизма и "ложных учений", представленных как обманчивые пустышки, пытающиеся сбить человека с пути истинного. Весь этот мутный поток сознания основан на более чем смутных представлениях, надёрганных с миру по нитке, перепутавшихся и неправильно понятых. Кстати, как насчёт ежемесячно заказываемой панихиды? Может, заказывать надо что-то другое, а автор просто не понимает, о чём пишет?

Вроде бы сказочка должна наставлять на путь истинного благочестия и отвращать от бякостного сатанизьму, но тут получается та же история, что и с лучом разрушения у Гамильтона** - вульпы от него убегают, а так он ничего не разрушает потому, что придумавший его писатель не был силён в физике. Так же и сказка может подтянуть в направлении дремучих представлений автора только людей с ещё более дремучими представлениями, каковых не так уж и много.

В общем, есть над чем позабавиться.

* Стивен Ликок, "Убийства оптом - по два с половиной доллара за штуку"
** Эдмонд Гамильтон, "Hевероятная планета"