(с) "Yтро". Опубликовано: 7-8.05.2002
"Новая форма разумной жизни", части I, II
http://www.utro.ru/articles/2002050701074076743.shtml
http://www.utro.ru/articles/2002050801001976926.shtml
Человек так устроен, что ему тяжело признавать уникальность так называемой разумной жизни в своем лице. Он судорожно ищет "партнеров", "братьев по разуму". Ищет, разумеется, в космосе: мечтает о контактах с инопланетянами, о жизни в иных мирах, о великом мире или великих войнах будущих времен… И совсем не обращает внимания на то, что происходит под самым его носом. А между тем, с тех пор, как люди осознали себя разумными тварями, прямо на этой же планете, на нашей родной Земле возникла еще одна форма разумной жизни, жизни тем более удивительной, что человек никогда не отделял ее от себя самого, никогда не определял как иную, являясь ее самым естественным, самым органичным элементом.
Имя этой формы жизни – толпа!
Девочке, которая захлебывалась рядом со мной восторженной истерикой, было на вид лет шестнадцать. Невинное существо испанского происхождения, с которым я несколько часов назад беседовала "за жизнь", сидя на широченных ступенях древнего собора. Глаза такие большие-большие, почему-то голубые (а я всегда думала, что все испанцы черноглазы) и младенчески глупые. Она была, по меркам юности, изрядно младше меня, и я невольно пугалась ее абсолютного, идиотического энтузиазма, какой бывает только у очень неопытных и маленьких людей.
…С этим же энтузиазмом она поднималась на Ясную гору, сдавленная многотысячной толпой, одуревшая от сорокоградусной жары, мокрая от пота – и совершенно невменяемая. Ее глаза горели так, что могли испепелить, и одержимости в них было ни граном меньше, чем в глазах фаната английской футбольной команды. Следуя движениям толпы, я немного подалась в сторону и, с трудом оглядевшись, увидела жуткую картину – помесь Босха и кубистов. Мрачно сдвинутые брови, мечущие молнии глаза, сжатые в нити губы и такое же непробиваемое, потное, липкое, удушливое отупение, которое ясно читалось на лице моей испанской знакомой. Поляки, латиносы, португальцы, французы, чехи, итальянцы, русские, корейцы… Они шли так, как шли бы, наверное, накачанные наркотой подопытные подпольной лаборатории – безостановочно, неуклонно, медленно, но очень и очень методично. Единственное их отличие от подопытных было в том, что они не являлись или не считали себя жертвами. Однако внешне это не выражалось вовсе. Интересно было бы посмотреть на себя со стороны… Кто-то оступился – молча, без крика. Автоматически, сурово, неумолимо рядом появилась чья-то рука, дернула его за шкирку и вырвала из-под ног, не имеющих возможности остановиться…
Сейчас в горящих совсем недавно голубых глазах юной испанки был такой переизбыток счастья, что казалось: еще немного – и она не выдержит эйфории, умрет от разрыва сердца, взорвется биллионами атомов и увлечет за собой всех, кто стоит рядом. Меня, между прочим, в том числе. Вот и дождалась девочка своего счастья, за которым ехала сюда через всю Европу…
В тот момент, когда я стала свидетелем ее почти желудочного счастья, мой нараставший все это время страх превратился в панический ужас. Я поняла, что если этот юный кастильский ангелочек, трепетно вещавший мне недавно о своей невыразимой любви к ближнему, не увидит на моем лице хотя бы половины своего восторга, он забудет и о том, что я – условно ближняя, и о принципах любви. Мне уже стало не интересно, как будут развиваться события дальше.
Я тихонько пробиралась к выходу, старательно делая вид, что мне напекло голову. Крики, которые неслись из нескольких тысяч глоток одновременно, уже перестали быть просто криками. Несколько секунд понадобилось всем этим глоткам, чтобы слить воедино всю мощь своего экстаза и молодых сильных легких. Кто-то подхватил меня на руки над толпой и, основательно встряхнув (благо, маленькая), гаркнул мне прямо в ухо что-то вроде: "Гав!" Я чуть не лишилась дара речи, но вовремя сообразила, что услышанный мной хриплый лай – это лишь обрывок какого-то иноземного слова, и мне хотят помочь, а вовсе не наоборот. Наверное, я должна была испытывать офигительную благодарность двухметровому верзиле за то, что тот дал мне возможность увидеть происходящее. И я увидела. Маленький сгорбленный человечек в желтом и белом, почти ползком пробираясь к трибуне, растерянно, смущенно и очень испуганно улыбался, словно стараясь убедить всю эту биомассу в том, что он хороший и не надо рвать его на сувениры. Мне стало его немного жаль. В этот момент костяные пальчики моего кавалера впились мне в коленку. Выражение его лица недвусмысленно свидетельствовало о том, что через пару минут на него накатит оргазм. Пролепетав слова благодарности, я извернулась и кубарем слетела ему под ноги. По-моему, он этого даже не заметил. А еще через мгновение маленький человечек в желтом и белом поднял руку (новая волна воплей отдельных глоток, которую толпа слила в единое "Ааааааа!!!!!!", море дрожащих, жадных рук, протянувшихся в едином ответном жесте) – и все стихло, чтобы при первых же его словах вновь колыхнуться стоном нечеловеческого экстаза (на сей раз это звучало как "Ооооооо!!!!!!!").
Я подошла к охранявшему вход-выход биороботу, поставленному здесь только с одной целью – проверять пригласительные билеты.
- Можно выйти?
Он осовело посмотрел на меня, как будто я попросила разрешения прямо здесь снять штаны и заняться приличествующим ватерклозету процессом. Он очень долго не произносил ни слова, оглядывая меня с разных ракурсов и, вероятно, стараясь понять, как такие странные люди вообще оказываются в рядах паломников.
- Можно, - процедил он наконец. – Только обратно не пускают, вы знаете?
- Еще бы! – с энтузиазмом откликнулась я.
Он меня не понял, но это были его проблемы. Я увидела уже все, что хотела увидеть. Это был 1991 год, встреча молодежи с Папой римским в польском городе Ченстохова. Это была моя первая и последняя большая тусовка. Я ехала туда для того, чтобы быть с толпой – настоящей, качественной и огромной. С тех пор на толпы я старалась смотреть только через настоящую и качественную оптику.
Это была очень мирная, спокойная и добрая толпа, которая собралась для любви и единения. Кажется, там даже никого не раздавили. Но после плотного общения с ней я перестала стоять в очередях, предпочитая перекупщиков, не создававших вокруг себя толп.
Структурно толпа ничем принципиальным не отличается от любого другого организма, в том числе и человеческого. Точно так же, как все остальное в мире, она состоит из элементарных частиц, функцию которых берут на себя люди. Элементарные частицы находятся в постоянном движении, с одной стороны хаотическом, а с другой – вполне целенаправленном. Толпа имеет жизненно важны органы, сопоставимые с аналогичными человеческими органами. У нее есть мозг – координирующий и направляющий центр, который обеспечивает бесперебойную работу нервных окончаний, пищеварительных органов, сердца, печени и легких, а также отвечает за органы чувств. Мозг невелик в соотношении с общей массой, и его главная задача – следить за целостностью организма, оперативно выявлять и удовлетворять его потребности, а также направлять его действия. В отдельных случаях функция мозга ограничивается созданием толпы, после чего мозг сливается с одним из продолжающих существование органов. Такие толпы-анацефалы, как правило, недолговечны и подчинены наиболее примитивным целям (очередь за дефицитом в советские времена).
Толпа имеет точно такие же потребности, как любое живое существо: она нуждается в питании, отправлении естественных потребностей, регенерации, дыхании. Единственное, в чем она принципиально не нуждается – это размножение, которому она, в отличие от прочих живых существ, предпочитает совершенствование своего развития.
Толпа рождается при одном-единственном обстоятельстве, а именно в тот момент, когда нивелируется индивидуальность людей, собравшихся в одном месте для осуществления одной и той же цели. При этом их численность – вопрос сугубо второстепенный (их может быть и трое, и несколько тысяч). Главное – потеря индивидуальности и восприятие себя и других частицами единого целого. Толпы отличаются друг от друга, в первую очередь, характером целей (урвать кусок, послушать лекцию, построить светлое будущее), во вторую – количеством элементарных частиц (чем их больше, тем более сильны импульсные цепи и, следовательно, более сильна сама толпа), в третьих – уровнем развития (организации), который тем выше, чем толпа больше. Управлять малой толпой ее мозгу не в пример сложнее, нежели большой.
Большие толпы имеют способность постепенно, но полностью регенерировать, чего лишены толпы малые.
В больших толпах весьма высок уровень соответствия отдельных элементарных частиц всему организму. Такие толпы могут позволить себе распасться на несколько более мелких, которые в течение некоторого времени будут функционировать идентично своей большой матрице. При благоприятных условиях эти мелкие толпы снова могут слиться в одну.
Чем выше уровень развития (организации) толпы, чем он сложнее и интереснее, тем ниже уровень развития отдельных ее элементов. Все дело в том, что поддерживать жизнеспособность сложных общественных систем можно только в том случае, если элементы этих систем (сиречь люди) предсказуемы, примитивны и внушаемы. Напротив, чем выше уровень развития человека, тем сложнее им управлять и тем меньше он склонен определять линию своего поведения импульсом, исходящим от толпы.
Человек становится частью толпы только по собственной воле, которая, однако, может быть объективно навязана ему толпой. В этом случае он будет искренне принимать ее за свою личную в течение всего своего существования в качестве элемента толпы, а после распада толпы невероятно удивляться, как ему могло придти в голову стать ее частью. При этом индивидуальность человека максимально нивелируется, подстраиваясь под потребности нового организма. Чем больше внутренние потребности человека соответствуют внешним целям толпы и чем ниже его интеллектуальный уровень, тем выше вероятность его симбиоза с толпой.
Толпа находится со своими отдельными элементами в постоянном энергетическом взаимодействии, вследствие чего человек под влиянием толпы может испытывать сильнейшее возбуждение, доходящее до истерии. Чем выше суммарный эмоциональный уровень элементов толпы и чем уже его направленность, тем сильнее сама толпа.
Любая толпа – будь то большая или малая – энергетически сильнее отдельного человека. Именно поэтому она может непринужденно внушать отдельным людям чуждые им идеи. Большой энергетической силой толпы, в частности, обусловлен и феномен всевозможных митингов, концертов, карнавалов, спортивных состязаний, богослужений, парадов и демонстраций. Все эти мероприятия дают отдельным элементам высокоорганизованной толпы чувство единения с теми организмами, частицами которых они являются: партий и союзов, спортивных команд, церквей, общественных организаций и клубов по интересам – и позволяют толпе не прекращать своего существования, как бы ни были разрозненны ее отдельные элементы. Это очень высокий уровень организации толпы, и для создания толпы такого плана необходима чрезвычайно большая аудитория. На данный момент наиболее развитым вариантом толпы является государство, максимально способное управлять отдельными своими элементами, обеспечивать их жизнедеятельность и существовать автономно в течение длительного времени.
Толпы-анацефалы – то, на что они способны.
30 мая 1999 года в Минске на станции метро "Немиги" толпа, спасавшаяся от грозы, раздавила 52 человека, среди которых было 44 девушки.
3 марта 2001 года в Йоханнесбурге толпа, пытавшаяся успеть на поезд, насмерть раздавила семь человек, среди которых было двое детей, и изувечила еще девятерых.
16 декабря 2001 года в Аракайю (Бразилия) 45-тысячная толпа во время раздачи бесплатных рождественских подарков раздавила трех детей и женщину. (Между прочим, это еще не самый трагичный вариант раздачи подарков: во время коронации Николая II раздавленные и покалеченные исчислялись тысячами.)
27 января 2002 года в Пномпене (Кампучия) толпа насмерть забила ногами преступника, пытавшегося угнать мотоцикл. (гм, а вот этот пример отнюдь не в тему: так и надо - Warrax)
8 февраля 2002 года в давке у входа на студенческую дискотеку во французском Бресте было задавлено насмерть 2 человека и покалечено еще 20.
А вот что может произойти при действиях относительно управляемой толпы.
19 марта 2001 года в Джакарте в результате давки, возникшей во время выступления музыкальной группы, толпа задавила шестерых человек, четверо из которых скончались на месте.
1 апреля 2001 года в пакистанском городе Пакбаттан-Шариф у входа в усыпальницу мусульманского святого Бабы Фарида Шакарганга моряки пакистанского флота под влиянием религиозного экстаза устроили давку, в которой погибли 30 и были ранены еще 100 человек.
14 февраля 2002 года в Кабуле был до смерти забит толпой паломников, уставших от ожидания рейса, министр гражданской авиации и туризма Абдулла Рахман.
Добавить к этому можно только вот что: человек никогда не может существовать в мире и дружбе с толпой. Количество вариантов его отношения к толпе невелико – по пальцам пересчитать можно:
В любом случае, какой бы вариант не избрал человек, нельзя забывать о том, что толпа – это иная, отличная по своим психологическим характеристикам от человеческой форма жизни. Законы, которым она подчиняется, могут быть не просто чуждыми, но даже дикими для индивида. Тем не менее, приходится признать очевидный факт: миром правит не индивид. Миром правит толпа. И если уж так необходим человечеству глобальный враг, зачем искать его в космических пространствах? Толпа всегда была и остается главным противником разумного существа. Толпа. А вовсе не марсиане.
При подготовке материала использовались следующие источники:
Вельми рекомендуется к прочтению по теме:
(c) Aeterna [email protected]
Warrax Black Fire Pandemonium http://warrax.net
e-mail [email protected]