МСУ и Институт Зоологии НАН Украины, Б. Хмельницкого 15, 252 601,
Киев-30, Украина E-mail [email protected]
Откуда взялись миллионы видов существ, населяющих Землю? Почему они хорошо приспособлены к среде обитания, а их органы и структуры - к выполняемым функциям? Ответов два: творение форм жизни в почти или вполне готовом виде (креационизм) и их становление в ходе длительных превращений (эволюционизм). Оба подхода представлены разными школами. В эволюцинизме доминирует дарвинизм - идея естественного отбора, как главного движущего фактора эволюции. В креационизме - вновь обрело силу квазибуквальное толкование Библии, подкрепленное тенденциозно подобранными научными фактами. Наиболее полно этот взгляд аргументирован Г. Моррисом (1995). Поэтому логично называть это учение моррисианством, а его поборников - моррисианами. Суть и аргументация дарвинизма должны быть известны каждому биологу, хотя на практике это не всегда так.
В моррисианстве нас здесь интересуют следующие положения (см. Хэм и др., 1993; 2000; Моррис, 1995; Головин, 1999; Тейлор, 2000). [Некоторые иные (не все!) рассмотрены в другой статье сборника (см. Акуленко, Пучков).]
У дарвинистов - свои доводы, у моррисиан - свои. Рассмотрим вкратце некоторые из них.
Убывающее сходство существ. Почему шакал больше похож на лису, чем на кошку, на кошку - больше, чем на муху, на муху - больше, чем на мухомор? Коль виды сотворены каждый особо, откуда убывающее сходство, позволяющее объединять близкие виды в роды, роды в семейства и так до царств? Оно - от убывающего родства всех существ (Дарвин, 1895)? Моррисиане возразят, что Бог творил существа по "основным планам", варьируя их. Эволюция, де, ограничена пределами "первозданного рода", "min" или "baramin" Библии.
Но чему соответствует "baramin"? Виду, как считали до Дарвина? Однако видовые критерии, включая бесплодие гибридов, не абсолютны. Многие формы, неразличимые внешне, не дают плодовитого потомства (виды-двойники). Другие, внешне резко различные расы (подвиды), связаны переходами. Порой помеси заведомо разных видов плодовиты во всех поколениях (волк и шакал), а получение плодовитого и даже жизнеспособного потомства внутри вида затруднено (между некоторыми сортами кукурузы, хромосомными расами многих грызунов, людьми с разными резус-факторами). Порой вообще неустановимо, виды ли перед нами или резкие подвиды (домовый и испанский воробьи, серая и черная вороны и др.) (Дарвин, 1895; Тимирязев, 1937; Майр, 1968; 1971; Грант, 1991; Тыщенко, 1992; Загороднюк, настоящий сборник).
Подменяя понятие, моррисиане заявили, что "baramin" чаще не вид, а таксономические род или семейство (Моррис, 1995: 370; Юнкер, Шерер, 1997; Тейлор, 2000; Хэм и др., 2000: 182). Но границы родов и семейств тоже не всегда отчетливы (Майр, 1968; 1971; Рауп, Стенли, 1974). Встречаются формы, сочетающие признаки разных семейств. Есть жуки, с равным правом относимые к листоедам и усачам. Большую панду без конца помещают то в енотовые, то в медвежьи и т. д. Высшие категории тоже не всегда отграничены резко. Змей и ящериц, при всех их различиях, чаще помещают в один отряд, ибо есть формы со смешанными признаками (вараны, амфисбены и др.). Насекомые гриллоблаттиды сочетают признаки отрядов прямокрылых и таракановых, колеоринхи - подотрядов клопов и цикад, зораптеры - надотрядов орто- и гемиптероидных (Бей-Биенко, 1966; Росс и др., 1985). Лопастеперые рыбы по ряду важных признаков примыкают к земноводным (Расс, Макушок, 1971), однопроходные млекопитающие - к рептилиям (Рогачева, 1971). Онихофоры совмещают признаки типов членистоногих и кольчатых червей; их переходный статус доказали анатомия и молекулярная систематика (Archer, 1994). Бесчерепные, оболочники, полухордовые, щетинкочелюстные в разной мере промежуточны между позвоночными и беспозвоночными. Есть, наконец, существа, совмещающие признаки царств растений и животных (евгленовые), животных и грибов (микроспоридии). Можно выделять такие формы в особые семейства, отряды, классы и типы, как часто и делают. Можно называть их "мозаичными", чтобы не звать промежуточными (Моррис, 1995: 337; Юнкер, Шерер, 1997: 207-208), утверждать, что Творец пожелал соединить в них черты разных "baramin'ов" и "планов". Но сим не отменить убывающего сходства, неравноценности одноименных таксономических категорий (отряд у птиц- куда более дробная категория, чем у рептилий), неодинаковости расстояний между ними (жуки - много дальше от бабочек, чем бабочки от ручейников, хотя все три отряда принадлежат к отделу насекомых с полным превращением), существования форм, промежуточных между таксонами любого ранга. Все это лучше согласуется с саморазвитием живого, чем с прямым Сотворением.
Сравнительная анатомия. Существа убывающе сходны и в деталях. Избитый пример - одинаковые элементы скелета внешне несходных конечностей четвероногих или насекомых. Эволюционисты считают это сходство наследием общих предков, моррисиане - реализацией Творцом общих планов Творения. Но откуда единый план зубов позвоночных и плакоидных акульих чешуй? Почему там и там пульпа, дентин и эмаль? Эволюционист скажет, что зубы суть измененные чешуи рыбообразных предков, некогда одевшие челюсти, возникшие из элементов третьих жаберных дуг, и приведет тому доказательства. И спросит: зачем было творить зубы из чешуй, а челюсти - из жаберных дуг, коль предки четвероногих не были рыбами?
Огромна разница хоботка бабочки и ротовых частей грызущих насекомых. Но первый возник из вторых: у низших бабочек представлены стадии этого перехода (Бей-Биенко, 1966; Росс и др., 1985). Не будь их, моррисиане пополнили бы свою коллекцию "живых примеров, опровергающих эволюцию".
Если Бог сразу спланировал нас бесхвостыми, почему копчик - не цельная кость, а составлен из уменьшенных позвонков? Почему иногда родятся хвостатые и многососковые люди? Эволюционисты говорят: проявляются признаки пращуров, хвостатых и вскармливавших много детенышей. Моррисиане язвят: может двуглавость или безглавость - тоже признаки предков? (Бергман, Хоув, 1997). Нет, уродство уродству - рознь. Двуглавость - сращенные близнецы. Безглавость и ряд других уродств - от хромосомных аномалий (Гершензон, 1979). Хвостатость и многососковость - активация "уснувших" предковых генов. Моррисиане говорят: в хвостовидном отростке человека нет позвонков, значит это - не хвост (Тейлор, 2000: 307-309; Бергман, Хоув, 1997: 45). Но атавистический орган редко вполне соответствует функциональному органу предков. Да и позвонки в нем тоже иногда бывают (Воробйов, 1934: 199).
Зародышевое сходство. Старые креационисты верили, что нерожденные особи каждого вида пребывали готовыми в гаметах первосотворенных пар, будучи напакованы там, бесконечно уменьшаясь по принципу особь в гамете, гамета в особи, снова особь в гамете и т.д. (Яблоков, Юсуфов, 1981: 17). Полагали, что в яичниках Евы ждали рождения 20 миллиардов людей, т.е. все человечество от Каина до последнего поколения перед Страшным Судом. Подтвердись этот взгляд (преформизм), креационизм не имел бы альтернативы.
Но еще в XVIII в. выяснилось, что "человечков" в гаметах нет, а все ткани и органы образуются заново. Затем оказалось, что зародыши разных животных более похожи, чем взрослые, особенно на ранних стадиях (закон Бэра). Зародыши высших животных проходят стадии, подобные одноклеточным (зигота), некоторым колониальным простейшим (бластула), кишечнополостным (гаструла). Потом появляются признаки соответствующих типа, класса, отряда, семейства, рода и вида. Это логично объяснить происхождением разных животных от общих предков. Если семейства созданы по отдельности, зачем Всемогущий направил их развитие сходным образом?
Молекулярная биология и "кровное родство". Если семейства неродственны, почему у них не отличаются вещества и механизмы наследственности? Код ДНК, единый для всех существ, кроме РНК-вирусов, говорит о единстве жизни (Яблоков, Юсуфов, 1981: 58-59). Убывающее сходство последовательностей нуклеотидов рибосомальных РНК отражает степень родства представителей разных типов и царств; результаты совпадают с полученными другими методами (Албертс и др., 1994а: 24). Родство внутри типов и классов демонстрирует убывающее сходство разных белков (Гершензон, 1979: 427-430; Албертс и др., 1994б: 238-239) и непосредственно ДНК (методы "гибридизации" ДНК). Будь люди равно далеки от всех зверей, наша ДНК была бы одинаково чуждой ДНК любого из них. Но она идентична с ДНК крысы на 17%, коровы на 28%, макаки на 78% (Гершензон, 1979: 431), шимпанзе - на почти 99% (Ламберт, 1991: 89) или "всего" на 96% (Хэм и др., 2000: 110-114). Спасая постулат отдельного сотворения человеческой "плоти", "обезьяноборцы" возражают, что макромолекулы сходны лишь от сходства функций, что раз шимпанзе сходны с человеком [против фактов не попрешь!], то "логично ... ожидать и сходства в их ДНК" (там же: 111). Спрашивают: как бы люди "питались", имея "фундаментальные биохимические отличия" от прочих существ? (там же).
Но, чтобы есть то, что мы едим, разве обязательно обладать почти одинаковым с шимпанзе геномом? Рацион наших собак, сходных с нами по цепи ДНК процентов на двадцать, зачастую куда ближе к нашему рациону, чем к природным кормам шимпанзе. И собачий гемоглобин, не хуже нашего справляющийся с переносом кислорода, куда более отличен от нашего, чем гемоглобин шимпанзе, разнящийся от челвеческого аж одной аминокислотой. Орангутан и горилла по морфологии, питанию, образу жизни много ближе друг к другу, чем к людям. Не "логично" ли "ожидать" и большего, чем с людьми, "сходства в их ДНК"? Но митохондриальная ДНК гориллы более сходна с нашей, чем с орангутаньей (Албертс и др., 1994а: 25), что и следовало ожидать, учитывая наше происхождение от африканских, а не от азиатских человекообразных (Ламберт, 1991: 82-99). Наконец, раз человек - подобие Божье, а человекообразные - нет, то зачем наделять их способностью болеть нашим набором болезней и нашими группами крови, делающие возможным или невозможным взаимное переливание (Яблоков, Юсуфов, 1981: 277)?
Одно из трех: либо права эволюция, либо неисповедимы пути Господни, либо безмерна злокозненность Сатаны...
Отбор и видообразование. Опускаю доказательства роли в эволюции мутаций, рекомбинаций, борьбы за существование, изоляции и отбора. Дежурное возражение антидарвинистов то, что отбором не создано новых видов. Это - не совсем так. Многие культурные формы, встречайся они в природе, были бы сочтены не то что разными видами, но далекими родами. Например, такса и сенбернар. Получить от них прямую помесь почти невозможно; они единый вид лишь благодаря дворнягам всех форм и размеров. Для закрепления результатов отбора нужна еще изоляция в той или иной форме (Яблоков, Юсуфов, 1981; Гершензон, 1979; Грант, 1991; Тыщенко, 1992). Португальцы в XV в. выпустили кроликов на о. Порто-Санто в архипелаге Мадейра. За 500 лет те изменили размеры, окрас и пропорции, а главное - дают теперь с материнским видом неплодовитое потомство (Винчестер, 1967: 66). В условиях полей и косимых лугов изменились условия отбора. Сложилось несколько видов сорняков в родах погремок (Alectorolophus) и рыжик (Camelina), весьма отличных от предковых (Яблоков, Юсуфов, 1981: 152-153). Моррисиане назовут такие примеры "микроэволюцией" в пределах "baramin'а" (Моррис, 1995; Юнкер, Шерер, 1997; Тейлор, 2000). Они требуют экспериментального создания семейств, отрядов и классов. Но это - нереально, ибо эволюция - многомиллионолетний процесс. Правда моррисиане уверяют, что нет этих миллионов.
Почти все геологи и астрофизики считают, что Земле более 4-х млрд. лет, моррисиане - что 6 или 10 тысяч. Кто прав?
"Сила" моррисиан. Для них нет проблем, их "единственный ... достоверный способ узнать точный возраст Земли - услышать о нем из уст Бога" (Моррис, 1995: 254). Он, де, сказал об этом в Библии, перечислив годы жизни и рождения патриархов. Вот откуда те самые 6 или, с учетом ведомых моррисианам (не Библии!) попусков в родословных, 10 тысяч лет. Отсюда научные данные о древности Земли заранее объявляются недостоверными и утверждается: "природа ... предоставила ... доказательства" ее молодости (там же). Какие?
Письменные источники. "Возраст документов ... Египта, Шумера, ... и других" древнейших государств "не превышает нескольких тысяч лет" (Моррис, 1995: 249); "... ни одна из летописей ... не указывает большей даты сотворения, чем 7 тыс. лет до Р.Хр." (Тейлор, 2000: 313).
Это - сродни измерению шестом глубины океана! Ведь до "4-х тыс. лет до Р.Хр." письменности не было вовсе (Всемирная..., 1955).
Число людей. Земля молода, ибо при современных темпах прироста потомство даже пары людей достигло бы нынешней численности за 1-2 тысячи лет, а "мир ... может прокормить более 50 миллиардов человек". Раз голод, болезни и войны, не прервали прирост в XX в., они не прервали б его и раньше (Моррис, 1995: 412-417).
Аргумент для невежд! Замалчивается, что в ХХ веке смертность снизилась на порядки ввиду прививок от дифтерии (убивала в Европе XIX века половину детей до года и многих старше!), полиомиелита и ряда других болезней, обуздания оспы, чумы, холеры, малярии, снижения смертности от тифа и ряда прочих болезней (Крайф, 1957), улучшения санитарных условий в большинстве стран, прогресса социальных механизмов снижения последствий войн и голода на внутри- и межгосудаственном уровнях. Ни слова о том, что по ряду причин плотность населения у "охотничьих племен" стабилизирована на очень низком уровне, что до неолита так было всюду (Ламберт, 1991).
Скорость отступания Ниагарского водопада оказалась много большей, чем полагал Ляелль, из чего следует, что Ниагарскому ущелью не 35, а лишь 12 или даже 7 тысяч лет (Тейлор, 2000: 97-100). Даже если так, река до начала образования ущелья могла течь по иному руслу; более того - до исчезновения в регионе льдов последнего ледниковья (в диапазоне от 12 до 8 тыс. л. н. по разным оценкам) гидрологический режим здесь не мог не быть совершенно иным, чем теперь. Метеориты. Их было бы много в осадочных породах, накапливайся те миллионы лет, но их нет там (Тейлор, 2000: 361-363).
Подтасовка: метеориты и их следы есть в слоях разного возраста (Пугач, Чурюмов, 1987). Находки нечасты, ибо:
Слой лунной пыли 3-5 мм, а не 18 м, предсказанные по количеству космической пыли, выпадающей на Землю за год, возрасту Луны, близкому земному и отсутствию на Луне поглощающих пыль почв, ветров и воды. Значит, обе планеты - молоды (Тейлор, 2000: 362; Лаломов: настоящий сборник). Подтасовка: не смягченное атмосферой и влагой излучение Солнца ("солнечный ветер"), а также колоссальные перепады температур на протяжение лунных суток не только разрушают породу, но и своеобразно сплавляют и спрессовывают ее в особое состояние - реголит (Зигель, 1976). На Марсе - иные условия и пыли там - очень много (Пугач, Чурюмов, 1987).
Уменьшение магнитного поля Земли, измеряемого с 1833 г., шло с постоянной скоростью в следующие 135 лет; поэтому 1400 лет назад оно было вдвое, 7000 лет назад - в 32 раза сильней, чем теперь, а 10000 лет назад оно было недопустимо большим. Раз так, 10 тысяч лет - максимально возможный возраст Земли (Моррис, 1995: 252; Тейлор, 2000: 365-369).
Более чем вероятно, что ослабление и усиление этого поля - колебательный многолетний процесс, связанный с изменениями активности Солнца и другими причинами. А если это поле и впрямь вначале было столь жутким, то чего стоит заверение Морриса (1995: 114), что первозданный мир был "хорош весьма"? Рост содержания радиоуглерода. По некоторым данным радиоуглерод образуется из азота под воздействием космического излучения в 1,5 раза быстрей, чем распадается в био- и геосфере. Если процессы раньше шли с такой же скоростью, то имеющееся соотношение C14 и N указывает, что Земле 10 тыс. лет (Моррис, 1995: 253).
Даже если так обстоит теперь, невероятно, что C14 всегда возникал скорее, чем распадался, ибо интенсивность космического излучения непостоянна в силу циклических изменений активности Солнца и других причин. Кроме того неизвестно, насколько усиливает теперь поступление C14 и других радиоактивных элементов деятельность человека (ядерные испыния, аварии атомных станций и пр.). Другие оценки. Возраст Земли оценивали в 100 (Джолли по содержанию в океане NaCl и скорости приноса ее туда реками) и 400 млн. лет (Кельвин по охлаждению Земли от поверхности вглубь и др.); эти оценки - "слишком малы" для дарвинистов (Тейлор, 2000: 318-319), ... но и слишком велики для моррисиан с их тысячелетиями! И почему надлежит доверять именно этим оценкам?!
"Слабость" науки. Все способы датирования имеют ограничения, значимость которых зависит от ряда условий. Многое остается неясным, велики разногласия по границам применимости каждого метода. Отсюда - расхождения в оценках возраста образцов и сроков событий.
Радиометрические методы. Важный довод за древность Земли - оценки возраста горных пород и окаменелостей по скорости распада радиоактивных элементов, не зависящей от температуры, давления, прочих факторов. Методы эти небезупречны. Не всегда установимо, сколько исходных и производных элементов было вначале, сколько добавилось их в образцы затем из посторонних источников. Моррисиане настаивают, что радиометрии нельзя доверять (Моррис, 1995: 249-259; Тейлор, 2000: 325-349, 355; Лаломов: этот сборник), хотя и не гнушаются использовать радиометрические даты, укладывающися в искомые тысячи (Моррис, 1995: 255; Тейлор, 2000: 342-344, 354).
Неправомерно из-за ошибок, неизбежных в любой науке, перечеркивать достижения целой отрасли знаний. Методики совершенствуются, ряд ошибок исправлен. Так, изобретены способы очистки образцов от "молодого" посмертного радиоуглерода (Вартанян, устное сообщение); иногда радиоуглеродные данные корректируют термолюминисцентными (Roberts, Jones, 1991/1992). К тому же, юный возраст Земли противоречит не только радиометрии.
Донные осадки и полярные льды. Специалисты считают, что слоистость осадков севера Атлантики, Средиземного моря, Байкала, некоторых озер Европы и Африки обычно отражает смену сезонов года; посчитаны слои, соответствующие где десяткам, где сотням тысяч, где - до трех миллионов лет (Thouveny et al., 1994; McManus et al., 1994; Colman et al., 1995; Adkins et al, 1997 и др.). Моррисиане приписывают такие осадки Потопу, ибо отложения катастрофических паводков и потоков с переменной силой течения, несущих продукты сбросов и извержений, тоже часто слоисты (Моррис, 1995: 306-331; Хэм и др., 2000: 201). По их мнению полярные льды возникли в год Потопа, состоявшегося где-то между 4-мя и 8-ю тыс. л. н. (Головин, 1999; Морррис, 1995; Тейлор, 2000). Якобы бурение "антарктических и гренландских" льдов обнаружило четкую годичную слоистость лишь для последних нескольких тысяч лет. "Ниже ... слои становятся менее отчетливыми, ... они были созданы иными механизмами - например отдельными ураганами ... за время краткого 500-летнего периода после ... Потопа." (Хэм и др., 2000: 207).
Это - подтасовка. Бурение гренландских льдов показало четкую годичную слоистость для более чем 100 тыс. лет; глубже подсчет невозможен не из-за "ураганов", а из-за текучести льда у подножия ледника, истончения, слияния, деформаций слоев; неведомо сколько древнейших слоев уплыло в океан; антарктическое же бурение дало около 400 тыс. годичных слоев (Petit et al., 1997; Alley, Bender, 1998). Свойства упомянутых льдов и осадков определяются климатическими условиями их формирования. И вот, льды Антарктиды, четвертичные осадки в ряде точек Атлантики и Байкала обнаруживают аналогичные пачки слоев, согласно свидетельствуя о синхронном и неоднократном чередовании крупных (ледниковья и межледниковья) и меньших (стадиалы и интерстадиалы) потеплений и похолоданий (ibid.; McManus et al., 1994; Colman et al., 1995; Adkins et al, 1997). Это отражает общепринятую схему ряда длительных потеплений и похолоданий, подтверждаемую и "сухопутными" данными (Сиренко, Турло, 1986), а не моррисианскую модель только одного оледенения севера Америки и Евразии после Потопа, длившегося, якобы, всего 700 лет.
По слоистости установима малая часть возраста Земли. Льды и озера не вечны. Отложившиеся породы разрушаются или метаморфизуются. Осадки ряда мезозойских и кайнозойских озер отлагались десятки и сотни тысячелетий, но время после осушения неустановимо (Керролл, 1993).
Оценки астрономов, опирающиеся на методы, совершенно независимые от вышепомянутых, исчисляют возраст известной нам части Вселенной миллиардами лет (Мухин, 1987; Пугач, Чурюмов, 1987).
Заключение. Даже если все изотопные методы придется отвергнуть, Земля не помолодеет. Просто не сможем сказать, насколько она стара. Раз так - есть время для эволюции!
Палеонтологическая (геологическая) "летопись". Будь формы жизни созданы сразу, все они попадались бы в окаменелостях, начиная с древнейших пород. Но в последних - только прокариоты. По мере приближения к нашим дням появляются все более сложные формы (Рауп, Стенли, 1974). Это согласуется либо с повторными творениями таких форм либо с эволюцией, но не с однократным творением.
Эволюцию отвергают из-за "внезапного" появления новых форм и "отсутствия переходных звеньев" (Моррис, 1995: 333-336; Юнкер, Шерер, 1997: 153). Довод звучал бы, будь "летопись" полной. Но образование окаменелостей - редкий процесс. Требуется быстрое и надежное пресечение контакта с воздухом и аэробными микробами. Это случается при погребении существ наносами наводнений, оползнями, продуктами извержений, попадании их в битумные, сапропелевые, ледовые, "вечномерзлотные" и иные "ловушки". Таких малых и крупных катастроф (иные бедствия и теперь хоронят миллионы существ!) было много за историю человечества и несопоставимо больше за долгую историю Земли. Они и сберегли свидетельства быстрой гибели организмов, приписываемые Потопу. К сожалению, много, если не большинство окамнелостей, было потом переотложено либо уничтожено напрочь следующими катастрофами или медленным разрушением (Дарвин, 1895; Давиташвили, 1949, 1969; Рауп, Стенли, 1974). Для полноты летописи все живое должно окаменевать и не разрушаться впоследствии. Того не позволяют организмы-деструкторы и силы мертвой природы. В норме мягкие части исчезают за дни, твердые - за годы и десятилетия. Даже если бы одни твердые части выпадали из круговорота, землю и дно в пару столетий покрыли бы многометровые слои раковин, костей и зубов. Живым стало бы неоткуда черпать кальций и фосфор. Без разрушения старых слоев - не возникало бы новых. Накопление где-то осадков невозможно без разрушения и сноса старых пород и почв в других местах.
Иными словами, геологическая "летопись" отрывочна не потому, что так хотел Дарвин, а из-за непрекращающихся био- и геологического круговоротов. Утверждения, будто она полна, ибо "миллионы образцов" от "250 тысяч видов ископаемых" хранятся в музеях (Юнкер, Шерер, 1997: 207-208) - либо заблуждение либо намеренное игнорирование законов функционирования био- и геосферы.
Неравномерность эволюции - еще одна причина неполноты геологической "летописи". Если относительно стабильные условия необратимо изменятся, стабилизирующий отбор сменится движущим и за сто поколений наступит больший сдвиг, чем за прежний миллион (Тыщенко, 1992). Зато у особей "неизменного" миллиона поколений несопоставимо больше шансов быть погребенными вулканическим пеплом или грязевым потоком, чем у таковых краткого переходного периода. Поэтому "внезапные" появления в "летописи" новых форм и должны быть правилом. Следует добавить еще многочисленные случаи возможных и доказанных перерывов в осадконакоплении и прихода "готовых" видов из других мест (Рауп, Стенли, 1974; Кэрролл, 1993).
Удивительно, что при таком раскладе все же есть случаи, когда переход прослежен. Таковы постепенные превращения моллюсков-катушек (Planorbis) и живородок (Viviparus) в исчезнуших плиоценовых озерах разных стран Европы и Азии, где крайние формы достигли родового ранга (Давиташвили, 1949: 27, 291- 299; Тыщенко, 1992), быстрые, но тоже охватывавшие сотни поколений и тысячи лет превращения моллюсков в озере Туркана (Кения) (Татаринов, 1987: 31). Превращение южного слона (Mammuthus meridionalis) в степного (M. trogonterii), этого - во фраасового (M. p. fraasi = M. p. chasaricus), а затем - в настоящего мамонта (M. p. primigenius) было плавным в одних и относительно быстрым в других регионах. Превращения вида в вид того же или иного рода прослежены на ряде других млекопитающих и водных беспозвоночных (Давиташвили, 1949; Рауп, Стенли, 1974; Керролл, 1993; Archer, 1991, 1994; Рековец, этот сборник). Эволюция медленна в сложных, сбалансированных экосистемах. Она ускоряется после кризисов, губящих прежних доминантов и разрушающих структуру сообщества, и при "прорывах" существ в новые "зоны жизни" (Красилов, 1985, 1995; Жерихин, 1987). Бурное становление типов многоклеточных в позднем докембрии (Юнкер, Шерер, 1997: 193) могло быть связано с незанятостью экологических ниш. Столь же быстрым было становление наземных экосистем в позднем девоне, когда возникли амфибии и насекомые, давшие уже к началу карбона много ветвей (там же; Основы..., 1962; Шмальгаузен, 1964). По вымиранию динозавров резко ускорилась эволюция плацентарных и сумчатых (Керролл, 1993). Оговорюсь, что слово "быстро" везде употребляю в геологическом смысле. Переходные звенья от вида к виду известны в настоящем и прошлом (см. выше). Найти же все переходы меж крупными группами, как того требуют моррисиане (Моррис, 1995: 333-337; Юнкер, Шерер, 1997: 190-210), невозможно не только ввиду неполноты летописи, но и потому, что имеем дело не с единой "цепочкой", а с "кустами цепочек" родственных форм (Майр, 1971; Керролл, 1993; Грант, 1991).
"Первый зверь" не был и не мог быть зверем по всем статьям, а его предок - "полузверем-полугадом" по всем показателям. Предками зверей были разные линии целого переходного подкласса зверообразных рептилий, обретавших звериные признаки с разной скоростью, в разной последовательности, зачастую независимо друг от друга. Процесс сей прослежен на ископаемых (Simpson, 1959; Татаринов, 1976; Archer, 1991; Керролл, 1993). Общий же предок всех линий, приведших к млекопитающим, не мог не быть настолько гадоподобен, что мы едва ли смогли бы распознать в нем Великого Пращура. Часть звериных признаков возникла и обрела законченость еще на рептилийном уровне, часть рептилийных - утрачена уже на зверином, часть - не утрачена даже, как у утконоса (там же).
Моррисиане оспаривают переходной статус археоптерикса: мол он птица, раз с перьями (Моррис, 1995: 337; Юнкер, Шерер, 1997: 196-199; Тейлор, 2000: 175- 178, 203). Но перья были уже у некоторых динозавров, естественно нелетавших; они вначале сформировались для терморегуляции, затем часть из них перестроилась для полета (Willis, 1994; Bock, Buhler, 1994). У археоптерикса налицо смешение птичьих и рептилийных черт, побуждающее считать его то "гадоподобной птицей" (Elsanowski, Wellhofer, 1994) то "оперенной рептилией" (Курочкин, 1991). Не будь он бельмом в глазу для креационистов, кумир их Фред Хойл не назвал бы его подделкою. Но вожделенного "Нью-Пильтдауна" не случилось. Экспертиза доказала подлинность образца (Hickey, 1987; Велнхофер, 1990). Принес ли Хойл извинения? Обнародовали ли опровержения креационистские издания и телепрограммы, распростанившие измышление Хойла? Ничуть.
Кстати и пильтдаунская подделка разоблачена не креационистами, а эволюционистами (Ларичев, 1981: 285-330).
Никакого "опровержения" происхождения членистоногих от древних кольчецов, позвоночных от низших хордовых, амфибий от кистеперых рыб, рептилий от амфибий-сеймуриаморф, птиц от общего корня с целюрозаврами, млекопитающих от звероподобных рептилий, лошадиных от эогиппусов (гиракотериев), людей от австралопитеков нет и в помине (Грант, 1991; Керролл, 1993; Kurochkin, 1994; White et al., 1994; Archer, 1994). Неясны, по вышеуказаным причинам, детали процессов, точные филогенетические ряды. Но, для дискуссии эволюционизма и креационизма не имеет значения, происходят ли птицы от археоптерикса или от протоависа: оба по набору признаков суть птицегады, переходные звенья (там же; Chatterjee, 1994).
За последние годы добавились переходные формы между мозазавровыми ящерицами и змеями, многобугорчатыми и утконосами, сумчатыми куницами и сумчатыми волками, шимпанзе и австралопитеками (Archer, 1989, 1990/91, 1998; White et al., 1994).
Моррисианская версия Ноева Потопа. До Потопа слой пара, эквивалентный 12-метровому слою жидкой воды [какая точность!], окружал атмосферу, даря тепло даже полюсам. Моря были невелики, основная вода была подземной. Реки начинались теплыми гейзерами. Дождей не бывало - для орошения хватало рек, пара, росы. [И, надо полагать, пота, обильно стекавшего с чела патриархов в этой парилке!]. Пар задерживал космические лучи, почти не возникало мутаций, люди и звери жили столетьями. В Потоп вулканический взрыв, мощью в 10 тысяч раз сильней извержения Кракатау за 2 часа распорол земную кору. Горячая подземная вода исторгалась вместе с лавой и газами 150 суток. Пепел достиг слоя пара, конденсировав его в 40-касуточный грязный (от пепла) ливень. Гигантские волны, многократно обегая планету в разных направлениях, смыли рельеф, отложили осадочные породы. Потом возникли новые горы и океанские впадины, вместившие воду, а супервулканизм бушевал еще ряд столетий, то ли сопровождаясь, то ли нет расколом и разбеганием континентов. Без прежнего парового экрана люди и звери стали жить кратко. Возникли климатические пояса, образовались полярные льды, заморозившие мамонтов то ли до, то ли после того, как те утонули. Осадочные породы содержат, де, не остатки существ, живших разновременно, но современников, погибавших по мере Потопа и сортировавшихся волнами. Тяжелые донные "двустворки и трилобиты" гибли первыми, рыбы, жившие в толще воды, потом. Следом гибли динозавры, жители низин, а умные птицы, звери и люди погибали последними (Хэм и др., 1993: 9-107; Моррис, 1995: 242-360; Головин, 1999: 8-33; Тейлор, 2000: 86-136).
Реально ли это? Нет! Подобная катастрофа погубила б не только наземную, но всю высшую жизнь! Рассмотрим вопрос подробнее.
Ноев Потоп и водная фауна. Моррисиане не помещают в Ковчег водную живность. А зря! Если воды Потопа были солеными, погибла бы сугубо пресноводная фауна. Если пресными - погибла бы сугубо морская. Если "в некоторых частях океана пресные и соленые воды не смешивались" (Хэм и др., 2000: 190), то как быть с диффузией и мощью течений, якобы полность смывших допотопные рельеф, почву и породы до "кристаллических платформ" (Тейлор, 2000: 130) и повсюду наново отложивших осадочные породы (там же; Моррис, 1995: 292-331)? А коль моррисиане уверены (кстати - вопреки Библии: Бытие 7 и 8), что подземные воды исторгались пополам с вулканическими продуктами (см. выше), то и эвригалинная живность, терпимая к переменам солености, отравилась бы вместе с прочей: даже локальные подводные извержения губят жизнь на огромных акваториях. А где до Потопа жили сугубо глубоководные твари, коль не было (Моррис, 1995: 248) океанских впадин? Отговорка об "инволюции" в пределах семейств, не годится: среди рыб и беспозвоночных есть много сугубо глубоководных семейств и отрядов.
Ноев Потоп и сухопутная фауна. Моррисиане полагают, что Ковчега, габаритами 135 на 25 на 15 м, хватило для годичного содержания по паре "нечистых" (по Левит 11 - все звери, кроме жвачных, часть птиц, "гады", почти все членистоногие) и по семи пар "чистых" (жвачные, большинство птиц, саранчовые) каждого из существующих и вымерших наземных видов. То есть, нам предлагают поверить, что кроме семи пар каждого вида современных жвачных на борту оказалось семь пар исполинских жираф-сиватериев, большерогих оленей, сотен видов прочих вымерших жираф, оленей, поло- и вилорогих. И по паре каждого вида динозавров, птерозавров, лабиринтодонов, слонорослых мамонтов, мастодонтов, дино-, мега-, индрико- и остальных -териев, всех, известных палеонтологам, пернатых и наземных четвероногих. Есть и "научные" объяснения того, как решились проблемы места, корма и уборки навоза.
Ноев Потоп и растительность. Якобы растения выжили в виде спор, семян и пловучих масс (Хэм и др., 2000: 190). Но почти все споровые и многие семенные не уцелели бы и в таком виде среди клокочущих отравленных вод. А выжившие и проросшие погибли бы, коль всю допотопную почву смыло (Тейлор, 2000: 130), а без растений не создать новой. Ведь в клокочущем и отравленом океане погибли б и пионеры-лишайники! А если б и выжили где-то (на Ковчеге?) то им требовались бы десяти- и столетия, чтобы подготовить почву (с нуля!) для трав и, паче, деревьев. Процесс тормозился б (если бы шел вообще) и тем, что во время и "в течение сотен лет после Потопа ... вулканическая пыль наполняла атмосферу" отражая большую часть "солнечного излучения" (Хэм и др. 2000: 205), а значит - препятствуя фотосинтезу. Однако те же авторы (там же: 190) невозмутимо заявляют, что когда Ной покинул "Ковчег растительность уже успешно восстанавливалась", ибо голубь принес Ною "лист оливы". Но ведь лист сей был принесен тотчас по сходу воды (Бытие 8: 11), значит наземная растительность вовсе не погибала после почти годичного затопления! Раз так - не погибала и почва. Выходит, моррисианская повесть о смыве Потопом допотопных почвы и рельефа не только антинаучна, но и противоречит Писанию!
Ноев Потоп и геологическая "летопись". Креационисты правы, говоря, что окаменелости трилобитов и мечехвостов со "следами предсмертной борьбы", нежных палео- и мезозойских медуз, юрских белемнитов и каракатиц с отпечатками внутренностей, археоптериксов с перьями, рыб, не успевших проглотить добычу, не успевших разродиться ихтиозавриц не сохранились бы, не погибни животные быстро либо мгновенно (Моррис, 1995; Юнкер, Шерер, 1997; Головин, 1999; Тейлор, 2000). Они не правы, приписывая эту гибель Всемирному Потопу, а не разновременным локальным катастрофам (см. выше). С равным успехом можно бы и Помпеи, и аул Алматы (на месте одноименной столицы Казахстана), погребенный 40-каметровой толщей селя, объявить жертвами Потопа и Потопного вулканизма, если бы не исторические свидетельства подлинных обстоятельств их гибели. Пусть "тяжелые и донные" трилобиты гибли и окаменевали первыми. Но почему в слоях кембрия и силура они не лежат вперемешку с "тяжелыми и донными" омарами, крабами, рак-медведями, современными устрицами (т.е. Ostrea, а не вымершими двустворками и плеченогими) и тридакнами, коль те были созданы с трилобитами в один буквальный день? Почему в девонских слоях находят "тяжелых" и "легких" вымерших, но ни "тяжелых", ни "легких" выживших рыб? Почему костяки динозавров не залегают с костяками слонов, бегемотов, мегатериев, коим тоже надлежало жить в "низинах"? Ах, они, боясь динозавров, не покидали гор?! Но тогда почему в мезозойских захоронениях нет крыс, хорьков и ежей, при наличии примитивных зверей сходных размеров и не лучше вооруженных? Коль волны Потопа так бушевали, как расписывают моррисиане (Моррис, 1995: 274-278; 321-322), нигде не было бы правильных стратиграфических напластований, ископаемые всех эпох везде были бы перемешаны. Моррисиане говорят, что так часто и есть, что, кроме того, старые слои нередко залегают поверх молодых, но факты де, эти - замалчиваются эволюционистами (Тейлор, 2000: 95, 110, 120).
Но, во-первых, атипичная стратиграфия на порядки реже типичной, что признает и часть креационистов (Юнкер, Шерер, 1997: 150-152, 155). Другие же сетуют (Тейлор, 2000: 87, 120), что геологическую колонку, умозрительную, де, схему, используют при поисках нефти. Но ряд палеозойских фораминифер действительно указывает на близость нефтеносных слоев (Давиташвили, 1949; Бражнiкова, Вдовенко, 1973). Не странно ли: "ложная" эволюционная стратиграфия работает, "верная" креационная - нет?
Во-вторых, при горообразовательных процессах оползни обрушивают пласты осадочных пород разного возраста и старые порою оказываются над молодыми. В тектонически активных районах возможны и гигантские неоднократные сбросы. Действали и иные, не всегда ясные, механизмы образования дислокаций слоев. В-третьих, первичные захоронения часто размываются реками и временными потоками. Ископаемые уносятся и переотлагаются, зачастую вместе с ископаемыми, вымытыми из слоев иного возраста; переотложение бывает и многократным. И находим в речном аллювии вместе изделия и остатки самых разных эпох. Так, на берегах Каховского "моря" встречают рядом пули Второй Мировой и круглые "кулi" козацких времен, обломки керамики любых эпох, остатки современных животных с таковыми мамонтовой и гиппарионовой фаун в окружении раковин, вымытых, вместе с костями тюленей, из отложений миоценового (сарматского) моря; кости разного геологического возраста различны по степени окаменения. В выбросе сурчиной норы (заповедник "Стрельцовская Степь", Луганская обл.) мне встретились кости современного суслика рядом с зубом меловой акулы. Дорыл сурок до подстилающих почву меловых отложений, выбросил их наружу и стомиллионолетний зуб имеет шансы быть унесен послеливневым потоком и перезахоронен с современными костями в соседнем овраге.
Геологическая "летопись" и мегасукцессионная модель. Согласно этой модели, после Потопа, захоронившего каменоугольные леса (Юнкер, Шерер, 1997: 163-180) по всей Земле шла с огромной скоростью мегасукцессия; плодовитые короткоживущие виды уступали место долгоживущим (там же: 153-155). Как после вырубки леса сменяют друг друга разные травы и древа, так сменялись сообщества мезо- и кайнозоя, пока не утвердились климаксные современные экосистемы. Последние тоже существовали, но на очень ограниченных территориях (там же). Жаль, не сказано, как им это удавалось!
Веря и Библии и окаменелостям, придется допустить, что когда Ной растил на Арарате виноград, пил вино и проклинал Хама, в остальном мире бегали динозавры, летали птеродактили, росла мезофитная флора, обреченная на гибель в пользу более близкой к климаксу кайнофитной. Но вот неувязка: доминантные растения мезофита (гинкго, сосны, секвойи, араукарии, часть саговников и бенеттитов) велики, долговечны и столь же неподходящи на роль "краткоживущих форм ранних сукцессионных стадий", как и огромные динозавры смешны в роли сукцессионных предшественников мелких зверей палеоцена!
А как примирить тропический климат мезо- и раннекайнозойской Европы, требовавший, по креационной модели, сохранения пара над атмосферой (см. выше), с тем, что по той же модели, пара того в год Потопа не стало, из-за чего, де, возникли полярные льды и замерзли мамонты (Хэм и др., 1993: 63-71; Головин, 1999: 18-19; Тейлор, 2000: 114-117)? Осознав это, Хэм и др. (2000: 175) отшатнулись от идеи пара над атмосферой, справедливо решив, что он сделал бы Землю "невыносимо жаркой ... Возможно нам никогда не понять, как именно происходил Всемирный Потоп". И верно: не понять того, чего не было!
Биогеография. Почему в Северной Америке много существ тех же, что в Евразии или подобных им, а в Австралии - мало? Потому, что меж двумя первыми до геологически недавнего времени был контакт через Берингию, а Австралия - очень давно обособилась. Почему климатически сходные Африка и Южная Америка весьма разнятся по фауне? Потому, что давно разделены (Синицин, 1980; Кэрролл, 1993). Эволюция объясняет эти и многие другие особенности биогеографии, не находящие внятного объяснения у моррисиан.
Последние считают, что существа расселялись от Арарата кто куда, часто пользуясь исчезнувшими "мостами" суши. Но тогда почему животные не осели и не размножились везде, где им подходят условия?
От Арарата до Европы и Африки ближе, чем до Австралии. Почему же в двух первых нет кенгуру, разные виды которых в Австралии населяют разные климаты? Некоторые кенгуру отлично прижились после завоза в Англии и Германии (Хеккъ, 1910; Archer, 1993). В равной мере - почему в Австралии не было лошадей, свиней, верблюдов, коров и буйволов, одичавших и отлично прижившихся тут после завоза в XIX веке (McKnight, 1969)? Пусть лося в Австралию не пустила жара. Но что помешало преодолеть путь, проделаный кенгуру, тропическим оленям, буйволам, свиньям? Как достигли Австралии тихоходные утконосы, ехидны, коалы, коль путь не осилили кролики, зайцы и белки? Почему до Австралии от Арарата дорыл лишь сумчатый крот, а не кто-то из кротов плацентарных?
Может сумчатых привезли в Австралию аборигены, как после белые - кроликов (Хэм и др., 1993: 170)? Но почему только сумчатых, а не копытных? А как быть с сугубо австралийскими ящерицами, змеями, черепахами, наземными улитками? Тоже аборигены? Добрыми же они были людьми, коль везли бесполезных и ядовитых пассажиров!
Не разумнее ли учесть открытия (Archer, 1989; 1990/91; 1993; 1995; 1997/98), показавшие, что утконосы эволюировали в Австралии с мезозоя, а сумчатые - минимум с эоцена?
Моррисиане говорят, что раз любая причина - следствие другой причины, мы неизбежно приходим к Причине всех причин. Поскольку "следствие не бывает больше причины", Первопричина обязана быть больше всех следствий вместе взятых. Первопричина бесконечного пространства должна быть бесконечной, вечного времени - вечной, всеобщей упорядоченности - всеведущей и т. д. А этим свойствам отвечает только Бог Библии (Моррис, 1995: 27-30).
С последним тезисом могли бы поспорить поклонники Шивы, Ормузда, Будды, Маниту... А мы ограничимся тем, что порой и ничтожная причина порождает огромное следствие. Кто бы мог предположить, что изгои, заселившие в IX в. до н. э. Палатинский холм, положили первый кирпич в основание могущества Рима? Что простолюдины с "Мейфлауэра" зачинают историю США - "Рима" современности? Пусть мощь Рима росла за счет вливания в него соседних общин, потом - ближних и дальних народов; пусть США создали не столько потомки пассажиров 'Mayflower', но таковые последующих иммигрантов со всего мира. Но ведь закваску-то эти, ставшие могучими, державы, получили от тех малочисленных первых!
Разве из желудя не вырастает столетний дуб? Ах, в желуде была "программа" на дуб, значит он, по моррисианской логике, изначально был "больше" дуба? Но ведь дуб, ежегодно рождает многие тысячи желудей, запрограммированных стать дубами, если не помешают иные причины. Немногие, иногда - один возбудитель заразного заболевания, попав в восприимчивый организм, может дать вспышку болезни, уносящую колосальное число жертв. А непарный шелкопряд, опустошающий леса Северной Америки, не происходят ли миллиарды его особей от немногих гусениц, привезенных из Европы и случайно унесенных ветром (Forbush, Fernald, 1896)? А колорадский жук? А огромные лесные пожары, вспыхивающие, порой, от тлеющей сигареты или от искры?
Можно возразить, что рост и размножение суть следствия не одной причины, но многих, например поедаемой растительной пищи, масса которой больше массы жуков или гусениц, эффективности их врагов и т. д.; что масштаб пожара определяет не первое пламя, а свойства горючего, погоды и пр. Но в том то и дело! Редко, возможно даже никогда, причина не родит следствия в одиночку, а взаимодействует с другими причинами. В жизни имеем не моррисианские цепи из все более "уменьшающихся" причин и следствий, но переплетающиеся сети причин больших и малых. В рамках науки, нельзя решить, восходят ли эти сети к Первопричине или никогда не имели начала.
Сказанное не означает, что у эволюцизма нет проблем. Это - возникновение жизни, ряд частных вопросов последующей эволюции, неясность механизмов согласованного изменения сложных органов и систем, причины биоценотических кризисов прошлого и многое другое. Если проблемы не удастся решить в рамках дарвинизма, "слухи о смерти" которого "сильно преувеличены", его сменит иная концепция, более соответствующая фактам. Но креационизм таковой не является, по крайней мере в форме моррисианства, сталкивающегося с много большими затруднениями научного плана.
Правда у моррисиан есть непробиваемй аргумент, без которого худо-бедно обходятся пока дарвинисты: вера в чудеса, в возможность прямого вмешательства Бога в естественные процессы, приостановки действия Им же учрежденных законов природы (Моррис, 1995: 67-92; Тейлор, 2000: 14, 136). Но тогда непонятно, зачем придумывать, как Ной размещал животных в Ковчеге, откуда взялась и куда делась вода, как выжили под водою деревья? Богу ничего не стоило послать и убрать воды сколько было нужно, не занимаясь горо- и впадинообразованием, на которые в Библии нет указаний. На избранных бабочек не упало б ни капли, избранные растения цвели б и плодоносили на трехкилометровой глубине! Только это - уж точно совсем не наука!
А утверждения, что настоящим автором эволюционного учения и других "небиблейских религий" является Сатана, что Дарвин "стал инвалидом"[!] за то, что "утратил веру в Бога, Библию и сотворение", что признание истинности эволюции несовместимо с подлинным христианством (Моррис, 1995: 100-103; Тейлор, 2000: 148-149) вообще отдают мракобесием. Указывая, что жестокая эволюция путем отбора не может оказаться механизмом Творения ввиду милосердия Бога (там же), моррисиане противоречат своей же посылке о том, что "человек не имеет права и способности судить Бога" (Моррис, 1995: 21). И не замечают неоправданной жестокости Потопа, истребившего вместе с виновным человечеством квадрильоны невиновных растений и тварей.
В то же время необходимо подчеркнуть, что в работах креационистов, морррисиан в частности, содержится много действительных фактов и верных частных суждений, как например в сводке о функциях истинных и ложных рудиментов (Бергман, Хоув, 1997). Они привлекают внимание к нерешенным проблемам, что, несомненно, полезно. Однако положительные стороны моррисианских трудов обесцениваются подтасовками фактов, подменой понятий и ложью, в них содержащейся (см. Акуленко, Пучков, этот сборник). А, как известно, полуправда - худший вид лжи.
Цель моррисианства - создание респектабельного научного имиджа для протестантского фундаментализма. Паразитируя на нерешенных проблемах, прибегая к ловкой демагогии и подтасовкам, моррисианам удалось увлечь часть учащейся молодежи. Они стремятся ввести "научный креационизм" в школьные и вузовские программы. В этой связи нельзя приветствовать тенденцию к сокращению часов, отведеных на преподавание курса эволюционизма на биологических факультетах, вплоть до его отсутствия в Национальном Ун-те им. Т. Шевченка и Национальном Ун-те "Киево-Могилянская Академия". Это затрудняет формирование у будущих биологов подлинно научного мировоззрения, несовместимого с мракобесием любого толка и восприимчивостью к паранаучным учениям.
Благодарности. Выражаю признательность Ю. В. Дубровскому (Киев), А.Г. Котенко, И.В. Довгалю, Н.М. Акуленко, И.И. Дзеверину и А.Н. Пиндрусу (Ин-т зоологии, Киев), Л.И. Рековцу (Палеонтологический музей, Киев), Д.П. Пучкову (Киев), О.П. Журавлеву, В.Н. Степанчуку и В.Ю. Коэну (Ин-т археологии, Киев), Лопатину В.В. (Ин-т геологии, Киев и Черниговская гидромелиоративная служба), В.П. Турову, А.В. Лисовскому, А.А. Титову (МСУ, Киев), А.В. Шеру (Ин-т географии, Москва), С. Вартаняну (С.-Петербург и заповедник "о. Врангель"), А. Буселу (Васильевка, Запорожской области) за консультации и/или предоставление необходимой литературы.
Warrax Black Fire Pandemonium http.//warrax.net
e-mail [email protected]